Текст книги "По ту сторону смерти (СИ)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Какие вещи?

– Она нагрубила мне, ― казалось, Джарвис смутился от воспоминания, ― сказала, что я ничего не знаю о настоящем мире. Она начала кричать на меня, так что я стал кричать в ответ. Я не горжусь своим поведением или ее, но я беспокоился, что она загубит свою жизнь.

– Что послужило концом спору?

– Она положила конец, ― сказал он. ― Просто умчалась прочь.

– И вы ее отпустили?

– Я подумал, что это к лучшему, ― сказал Джарвис. ― Дать ей остыть и попытаться втолковать в нее немного здравого смысла позже.

Том почувствовал, что тот испытывает боль от обвинения, будто ему было достаточно наплевать, что он не пошел за своей дочерью. Может быть, Фрэнк Джарвис до сих пор задается вопросом, была бы Сандра все еще здесь, если бы он ее не отпустил. Он сгорбился.

– Я никогда бы не подумал, что вижу ее в последний раз, ― сказал он, очевидно, борясь со слезами.

– Не в последний раз, ― приободрил его Том, так как был смущен слезами мужчины и тем фактом, что их спровоцировал. Том всегда ненавидел вселять в людей ложную надежду, но ничего не мог с собой сейчас поделать. ― Мы найдем ее.

Глава 20

Он начал спор, но только теперь понял, что Карен была права. Он был козлом. Когда Брэдшоу увидел свою девушку той ночью после длинного, утомительного дня, он все еще чувствовал в себе праведное возмущение, поэтому поприветствовал свою девушку словами:

– Почему все думают, что мы съехались?

– А?

– Что ты им сказала, что они так подумали? Даже Кейн сказал мне это.

– Я ничего не говорила, ― сказала Карен, ― и я, определенно, не говорила о нас с твоим старшим инспектором.

Он планировал разговор относительно мягким, в ходе которого он скажет своей девушке, что он не одобряет, что люди обсуждают их за его спиной. К несчастью, он не предвидел вывода, к которому, естественно, пришла Карен.

– О, так значит, ты меня стыдишься?

– Что? Нет, конечно же, нет!

– Я достаточно хороша, чтобы меня не стыдиться, достаточно хороша, чтобы со мной трахаться, но не достаточно хороша, чтобы все думали, что мы в настоящих отношениях.

– Не глупи. Мы в настоящих отношениях.

– Да, конечно же, ведь мы... просто так долго вместе, что я не остаюсь слишком много ночей на неделе и забираю свою зубную щетку, когда ухожу?

В то время как он обычно ощущал, что он немного умнее своей девушки, Брэдшоу должен был признать, что он абсолютно не может сравниться с ней в споре. Они ссорились целый час, и она, казалось, без усилий переходила их одного эмоционального состояния в другое: от гнева до грусти и отчаяния, затем обратно к ярости, со слезами и каким-то очень отборным сленгом. Карен даже в какой-то момент бросила в него подушками, пока он отчаянно пытался утихомирить ее. В конце концов, она решила уйти, и Брэдшоу запоздало понял, что вся эта проблема целиком его заслуга, так что он быстро пошел на попятную и извинился ― очень много извинялся.

– Я ненавижу, когда мы ссоримся, ― сказала она, прижимаясь к нему в постели часом спустя, после секса, который каким-то приятным образом последовал из-за высокого уровня адреналина, который они оба ощущали к концу спора.

– Ну, мы не так уж часто ссоримся, Карен, ― сказал он, привлекая ее ближе.

– Все же, кажется, я знаю, почему люди недоумевают по поводу наших отношений, ― сказала она. ― Мы проводим много времени друг с другом, но это, потому что нам хорошо вместе, малыш.

Она снова засмеялась.

– Я имею в виду, я практически живу здесь.

– Полагаю, что да, ― согласился он. ― У тебя есть ключ, ты здесь большую часть недели.

– Да, я знаю, ― сказала она. ― Тебе все время готовят завтраки и секс, не отходя от кассы. Не так уж плохо, верно?

Они оба засмеялись.

– Есть еще я, который платит аренду за место, и которого никогда нет дома.

Он знал, на что она намекает ему, но только в этот раз он не возражал. Он был идиотом. Карен была потрясающей девушкой, но его хрупкое эго пострадало от мысли, что люди на работе говорят о них. Где он собирается найти другую девушку, такую же милую, как эта, такую же симпатичную, как эта, такую же удобную в постели, как эта?

Он также не возражал против ее родителей, не совсем, хоть ее мать имела раздражающую привычку упоминать бывшего Карен каждый раз, как видела Брэдшоу, так как парень все еще жил поблизости и был все еще влюблен в Карен.

– Да ладно, мам, нам было по восемнадцать, ― краснела ее дочь в прошлый раз, как в разговоре всплыло упоминание об ее бывшем бойфренде. ― Это было давно, а теперь я с Йеном.

И она брала Брэдшоу за руку, чтобы будто заверить его в этом.

– Я это знаю, ― возражала ее мать, как будто его не было в комнате, ― я просто думаю, что это мило, что он всегда разговаривает с нами, когда нас видит. Он даже заходил на прошлое Рождество, чтобы узнать, как у нас дела.

– Вероятнее, чтобы узнать, как дела у Карен, ― сказал ее отец, не отрывая взгляда от своей газеты, ― и я сказал ему, что у нее есть парень.

Он произнес эту часть, как будто выпроводил другого парня с дробовиком.

Все равно, Брэдшоу не нравилось представлять Карен с другим мужчиной, той первой любовью, которая должно быть была так важна, что ее родители продолжали упоминать ее.

Он вспомнил теперь этот момент и то, какая ревность в нем всколыхнулась от мысли о Карен с другим мужчиной. Даже если это было годы назад, и он понял, что будет опустошен, если она будет встречаться с кем-то другим ― не то, чтобы он дал ей достаточно стимулов, чтобы быть верной, с его-то боязнью привязанностей. Ему просто придется повзрослеть.

И вот так просто, все его сопротивление их отношениям исчезло в один миг.

– Ты можешь с таким же успехом, ну знаешь, ― легко начал он, ― переехать ко мне. Здесь много комнат и, как ты и сказала, все не так уж плохо, да?

– О, мой Бог, ― произнесла Карен, ― ты, действительно, хочешь этого? ― Затем в ее глазах появились слезы. ― Не могу выразить словами, какой счастливой ты меня сейчас сделал. Я просто никогда не думала, что мы станем парочкой.

Как и он, пока она не назвала их так.

Переезд, чтобы жить вместе, необязательно означал навсегда в представлении Брэдшоу, но, очевидно, Карен думала иначе.

– Да, ― сказал он, ― ну, пожалуйста.

***

– Рад видеть тебя, Том.

Последовало энергичное рукопожатие в дверях отдела новостей.

– Давненько не виделись, ― напомнил ему Грэхем Ситон, пока они энергично шли через отдел новостей.

– Так и есть, ― согласился Том и попытался не думать об их разошедшихся карьерных тропах.

С того времени, когда Грэхем Ситон и Том Карни в прошлый раз работали вместе в «Вестнике Дарема» более пяти лет назад, Ситон стал репортером, а затем старшим репортером в «Ньюкасл Дейли», и, наконец, одним махом, который никто не предвидел, кроме Ситона, его самым молодым в истории редактором. В то же время, Том мог, в лучшем случае, описать себя, как неудавшегося автора, бывшего журналиста, строителя-любителя на неполный рабочий день.

Том был благодарен, когда Ситон не спросил его, как он сейчас поживает. Вместо этого, он сразу перешел к делу.

– Ты расследуешь исчезновение Сандры Джарвис? ― спросил он. ― Ну, мы перерыли кучу материала по этому делу за прошедшие шесть месяцев. Ее отец не опускает рук, бедный мужик. Все это в твоем распоряжении.

– Спасибо, ― сказал Том, ― но я здесь за справочной информацией, вот почему я хочу поговорить с твоим лучшим репортером по преступлениям, если он сможет мне уделить свободное время.

– Справедливо.

Грэхем кивнул по направлению к двери из матового стекла конференц-зала.

– Однако не занимай весь день, друг, нам нужно подготовить выпуск.

– Полчаса, максимум, ― заверил его Том.

– Мы держим ее здесь, ― сказал Грэхем, будто она была сокамерником Ганнибала Лектора.

Он открыл дверь, в которой показалась одинокая фигура, сидящая в дальнем конце конференц-стола. Голова женщины была опущена, но ее невозможно было не узнать. Она была занята написанием заметок на блокноте. Мужчина мог бы и знать, что она не будет сидеть и смотреть из окна, пока его ждет, даже всего несколько минут.

– Гребаный ад, ― произнес он, и она подняла взгляд, ― как тесен мир.

– Я собирался сказать: «Это Хелен Нортон, наш штатный эксперт по преступлениям», ― сказал Грэхем, ― но я вижу, что ваши дорожки уже пересекались. Я надеюсь, что ты вспомнил о своих манерах, Том.

– Он был идеальным джентльменом, ― сказала Хелен.

– Мы работали вместе над делом Шона Доннеллана, ― сказал Том ее редактору.

– Конечно же, книга! Как все с ней?

– Замечательно.

Когда Том не предложил дальнейших пояснений, Грэхем уловил намек.

– Ладно, тогда я оставлю вас.

Том выдвинул стул рядом с ее, чтобы они могли сидеть под правильным углом друг к другу.

– Как поживаешь, Том? ― спросила она слегка скованно.

– Стараюсь выжить.

– Я не видела тебя с...

– Похорон Мэри Кольер, ― ответил он. ― Ты осталась выпить.

Мэри Кольер была не совсем Элеонор Ригби: когда она умерла и была похоронена, люди пришли, но не многие. Там, конечно же, был викарий, ее экономка, которая «сделала это ради нее», как она говорила, и три пожилые дамы, которые знали Мэри всю свою жизнь и не позволили сплетням, которые преследовали ее в последующие годы, помешать им выразить свое почтение. Одной из нескольких малых радостей пожилых вдов было нарядиться в воскресенье и посетить похороны одной из своих сверстниц, наслаждаясь тем, что их пережили.

Кроме этого небольшого собрания и Тома, на поминках присутствовали еще два человека: сержант Йен Брэдшоу, который тихо сидел в задней части церкви, и Хелен, которая надела черное платье. Последний раз она надевала его на собеседование в газете, где теперь работала. Они оба посетили похороны частично из уважения, но также потому, что смерть Мэри Кольер отметила окончание чего-то большего, чем ее жизнь. Она эффектно опустила занавес на дело Шона Доннеллана, который впоследствии стал персонажем «Стука Смерти», потому что Том согласился с Мэри, что эта книга будет опубликована лишь после ее смерти.

– Думал, что ты появишься на презентации книги, ― добавил он, пытаясь сделать вид, что это не так уж и важно.

– Я собиралась, ― замялась она. ― Я не была уверена, захочешь ли ты меня там видеть.

– Как ты можешь так говорить? ― спросил он. ― Я приглашал тебя, и ты была персонажем в чертовой книге.

– Я знаю, мне жаль. Это было глупо... однако я ее прочитала.

– Правда?

– Конечно. Я подумала, это гениально, ― сказала она с такой пылкостью, что он издал смешок.

– Ну, я рад, что хоть кто-то так подумал.

– Не я единственная, ― сказала она, ― отзывы были замечательными. Событие прошло удачно? Презентация книги, я имею в виду. Готова поспорить, там было много людей.

– Приходил Йен Брэдшоу, ― быстро произнес он, ― со своей девушкой, Карен. Я думаю, он хотел узнать, что я написал о нем.

Он мог бы признаться, что маленькая часть его души умерла, когда она не появилась, но парень был не совсем готов для таких откровений. По правде говоря, у него было не так уж много людей, которых можно было пригласить. Была его сестра и ее муж, кучка друзей со школы или паба, но всего несколько самых близких коллег журналистов. Позже он узнал, что Малколм издал неофициальный закон, согласно которому его коллеги со старой работы в «Вестнике Дарема» жили в страхе оказаться замеченными на презентации его книги. Так что Том произнес несколько «спасибо вам» и подписал горстку книг, а затем ретировался в ближайший паб, чтобы крепко выпить, в то же время, пытаясь не думать о том, где Хелен.

– Что мы собираемся рассказывать своим внукам, когда они спросят, почему ты не забежала на мою презентацию книги?

– Ты не хочешь детей, ― напомнила она ему.

– Да, ну, не сейчас, но кто знает? Я могу передумать, однажды.

– Не могу такого представить, ― сказала она. ― Сперва тебе нужно повзрослеть.

– Ауч.

– Извини, ― сказала она, ― я болталась с парнями в отделе новостей, а там шутки злые. Границы быстро стираются.

– Принимается, ― сказал он. ― Значит, они приняли тебя хорошо?

– Все было отлично.

– Удивлен увидеть тебя взаперти в конференц-зале, а не на улицах, разоблачающей проступки.

Он шутил, но попал по больному месту. После своего опыта на многоэтажной парковке, Хелен ощущала себя в большей безопасности в офисе, даже хоть она и знала, что не сможет прятаться вечно.

– Так что привело тебя к нам на порог? ― спросила она. ― По твоему лицу вижу, что ты не ожидал меня увидеть, так что это не визит вежливости.

– Я работал с Грэхемом, так что я позвонил ему и спросил, могу ли я поговорить с его лучшим криминальным репортером, ― сказал Том. ― Я ожидал какую-нибудь бездарность среднего возраста, но он привел меня к тебе.

И Том принялся объяснять Хелен последовательность событий, которые привели его в офис «Рекордс», включая его интерес к убийству Ребекки Холт и его согласие помочь Фрэнку Джарвису найти свою пропавшую дочь.

– И чего ты хочешь от меня? ― спросила она, когда он, наконец, закончил.

– Ну, ― сейчас он, казалось, заколебался, ― это вовсе не обязательно...

– Том, я рада помочь, ― твердо заявила она, ― в любое время.

– Спасибо, ― сказал он, слегка расслабляясь, ― просто сейчас у меня нет газеты за спиной, так что все, что ты узнаешь об одном из дел, которые я расследую, будет весьма полезным. Наши пути, вероятно, снова будут пересекаться, но...

– Это никогда прежде нас не останавливало.

– Нет, не останавливало, ― Именно так они впервые и встретились. ― Спасибо, Хелен. Я ценю это.

– Меньшее, что я могу для тебя сделать.

Том посчитал это некоторой формой извинения.

– Так как у тебя дела? ― спросил он.

– Хорошо, ― ответила она. ― Грэхем замечательный.

– Еще бы, по сравнению с Малколмом, ― сказал он.

– Даже так, ― возразила она, ― он позволяет мне писать интересные вещи о местных политиках и об их связях с некоторыми довольно скользкими людьми.

– В Ньюкасле всегда было много гангстеров, ― улыбнулся он, ― некоторые из них в Городской Ратуше. Ты, должно быть, выводишь людей из себя.

– Есть такая вероятность, ― призналась она.

– Будь осторожна, ― сказал он ей, ― статьи о коррупции расстраивают людей.

– Уж ты-то знаешь, ― напомнила она ему.

– Да, ну, просто не делай того, чего бы ни сделал я. Я не читаю нотации. Я понял, что ты знаешь, что делаешь. Значит все хорошо? Ты в порядке?

– Да, спасибо.

Он заметил, что она не упомянула своего бойфренда. Он предположил, что они еще не расстались.

– Встречаешься с кем-то? ― спросила она, и он показался слегка удивленным прямотой ее вопроса. ― Сегодня, то есть, пока в городе, ― быстро добавила она.

– Я иду в «Хайвеймэн» на Кисайд. Сандра Джарвис, пока была на каникулах, работала за баром неполный рабочий день. Может быть, я найду кого-то, кто с ней работал. Они могут что-то знать.

– Я не знаю это место, ― сказала она, ― но что-то крутится в голове.

– Затем я собираюсь в штаб Полиции Нортумбрии, чтобы прочитать досье по делу, хоть это может занять какое-то время, так как там кучи сообщений о появлениях.

– Похоже, ты будешь там весь день.

– Есть одна вещь, которую я очень оценю с твоей стороны, ― сказал он ей.

– Говори.

– Мне не хватает информации о Фрэнке Джарвисе. В публичном доступе многое есть, но я хотел бы каких-нибудь сплетен.

– Ты имеешь в виду грязь? ― спросила она.

– Возможно, ― признался Том, ― если он замешан в чем-то грязном: но его репутация говорит об обратном.

– И ты в это веришь?

– Он политик, так что я бы сказал, что шансы здесь невелики.

Хелен смотрела на него какое-то время, чтобы понять, серьезен ли он.

– Ладно, я попытаюсь накопать что-нибудь, ― сказала она, ― и не беспокойся, я буду осторожной.

– Знаешь что, не будь, ― возразил он. ― Я буду не против, если он узнает, что я интересуюсь им.

– Почему?

– По двум причинам: первая, это показывает, что я ответственно отношусь к своей работе.

– А вторая?

– Я хочу посмотреть, как он на это отреагирует.

Глава 21

Две Джулии жили в маленьком студенческом домике с парой других девушек. Когда Йен Брэдшоу сказал им, что он офицер полиции, вовлеченный в расследование дела Сандры Джарвис, Первая Джулия, чья фамилия, на самом деле, была Эллиотт, нервничая, пригласила детектива сесть с ними за кухонный стол.

Джулия Вторая, чье настоящее имя было Моррисон, предложила сделать ему чашечку чая.

– Да, пожалуйста, ― сказал он, и Джулия Первая встревожилась.

– У нас остался только травяной чай, ― призналась она, будто сознавалась в серьезном уголовном преступлении.

– Тогда обойдусь. Я буду краток. Это просто стандартная процедура.

Обычно он не пытался расслабить людей перед тем, как их опрашивать, но эти двое выглядели виноватыми и нервничали так, как могут только невиновные. До самого внезапного исчезновения Сандры, они, вероятно, не имели дел с полицией.

– Мы же не подозреваемые? ― спросила Вторая Джулия.

– Подозреваемые? ― повторил он.

– В исчезновении Сандры?

– Я не знаю, ― дружелюбно сообщил он, ― а вас стоит подозревать?

– Боже, нет, ― запротестовала Первая Джулия и гневно посмотрела на свою подругу, ― мы не имеем к этому никакого отношения.

– Тогда вам нечего бояться. Мы не смогли найти мисс Джарвис, и прошло уже какое-то время с момента ее исчезновения. Когда такое происходит, мы обычно проходимся по всем деталям расследования снова, одной за другой, чтобы проверить упустили ли мы что-то, или же кто-то может что-то вспомнить по прошествии времени, что ранее не упоминал. Хорошо?

Он видел, что они обе при этих словах испытали облегчение.

– Как долго вы жили вместе с Сандрой Джарвис? ― спросил Брэдшоу, потянувшись к своему блокноту и ручке. Он записал их полные имена в начале новой страницы, но с этого места просто написал «Джулия 1» или «Джулия 2» рядом с соответствующими комментариями, которые они совершали.

– С начала первого семестра, ― ответила Первая Джулия.

– До того как... ― Вторая Джулия выглядела слегка встревоженной, будто могла сказать что-то инкриминирующее.

– Она исчезла? ― любезно помог он.

– Да, ― подтвердила Первая Джулия, ― это было на неделе подготовке к экзаменам в прошлом году.

– В прошлом году? Я думал, это было в феврале этого года?

– Она имеет в виду академический год, ― пояснила Вторая Джулия.

– Конечно.

Он позволил Первой Джулии продолжить.

– Мы поехали домой к своим семьям, но, когда мы все вернулись в общежитие, Сандры здесь не оказалось.

– Вы больше ее не видели?

– Нет, ― сказала Вторая Джулия.

– Вернемся к тому моменту, когда вы впервые познакомились. Что вы подумали?

– Подумали? ― спросила Первая Джулия.

Брэдшоу не смог не задаться вопросом, как эти двое попали в такое престижное учебное заведение, как Университет Дарема. Вероятно, его старший инспектор был прав, когда постоянно говорил Брэдшоу: «Не всему можно научиться по учебнику».

– Каково было ваше впечатление о ней? ― пояснил он.

– Она была очень приятной, ― быстро произнесла Вторая Джулия, как будто защищая пропавшую девушку от обвинений третьей стороны, затем она добавила, ― поначалу.

– Но она изменилась? ― подтолкнул Брэдшоу.

– После Рождества, ― объяснила Первая Джулия. ― В первом семестре мы все в общежитии замечательно уживались. Девушки на нашем этаже разделили кухню, и мы поделились на группы. Она была такой же дружелюбной, как и все.

– Но во втором семестре вы заметили в ней перемену.

– Заметную перемену. Я помню, что, когда она вернулась в общежитие после рождественских праздников, она едва узнавала кого-либо.

– Сандра все время оставалась в своей комнате, ― сказала Вторая Джулия, ― и в редких случаях, когда мы видели ее, она казалось очень печальной.

– Кто-нибудь говорил с ней об этом или вы просто оставили ее в покое?

– Конечно же, нет.

Вторая Джулия явно защищалась, что могло указывать на некоторую вину. Вероятно, она чувствовала, что они могли бы сделать больше, чтобы помочь?

– Мы пытались вытащить ее проветриться с нами, как прежде. Каждый раз, как мы ехали в городок или же в бар общежития, одна из нас стучалась к ней в дверь.

– Но она всегда отказывалась?

– Поначалу она оправдывалась: ей нужно поработать или учиться или сделать еще что-то вроде стирки или покупки продуктов. Через какое-то время, она даже не заморачивалась придумывать оправдания, просто говорила, что не хочет никуда идти. Некоторых из девушек это обижало.

По тому, как она это произнесла, можно было предположить, что она одна из них.

– В конце концов, мы сдались. Я имею в виду, сколько можно пытаться, разве не так?

– Допустим, ― согласился Брэдшоу. ― И она никогда никак не объясняла, почему в таком настроении?

Обе Джулии согласились, что нет.

– Сандра просто отгородилась от всех, ― сказала Первая Джулия.

– Проблемы дома, неурядицы с парнем, наркотиками? ― предложил он объяснения.

– У нас сложилось впечатление, что она была счастлива дома. У нее не было постоянного бойфренда. По крайней мере, я ни одного не видела, и она никогда не выглядела...

Она подыскивала подходящее слово.

– Под кайфом, ― подхватила Вторая Джулия, ― она никогда не выглядела, как будто находится под воздействием чего-то.

– Так значит, никакого парня, никаких вечеринок, и она хорошо ладила со своим стариком, хоть даже он политик, что должно быть ее несколько смущало.

– Нет, я думаю, она одобряла позицию своего отца, ― сказала Первая Джулия. ― Одна из девушек однажды по поводу него дразнила ее, и Сандра ответила: «По крайней мере, он пытается что-то изменить».

– Так значит, она гордилась стариком, ― признал он. ― Что тогда, как вы думаете, заставило ее измениться?

– Я, правда, не знаю, ― сказала Вторая Джулия.

– Должно быть это было что-то, что произошло в Ньюкасле, ― сказала Первая Джулия. ― То есть, она была в порядке, когда уезжала на рождественские праздники, но, когда она вернулась, она была абсолютно другим человеком.

– После рождественских праздников она одевалась по-другому, ― спросил он, ― как-то изменила внешность?

Брэдшоу встречал жертв изнасилований и сексуальных нападений, которые впоследствии меняли стиль одежды. Если Сандра Джарвис принялась носить бесформенные, асексуальные одежки, тогда, вероятно, это станет намеком на то, что с ней случилось.

– Нет, ― сказала Первая Джулия, выглядя растерянной, ― почему вы об этом спрашиваете?

Брэдшоу проигнорировал ее вопрос.

– Она когда-нибудь с кем-нибудь разговаривала, ― и, когда они не показали никакой реакции, ― или имела особенно близкую подругу? Нам всем нужен человек, с которым можно всем поделиться.

Две Джулии обменялись взглядами.

– Можете попробовать поговорить с Меган, ― предложила Первая Джулия.

– Да, ― согласилась Вторая Джулия.

– Хорошо, ― сказал Брэдшоу, ― я поговорю с Меган, ― хоть даже он не имел и малейшего понятия, кто такая Меган.

***

Освобожденная от необходимости быть осторожной, Хелен пошла к своему редактору.

– Кто лучше всего может нарыть грязь на политиков в этом городе? ― спросила она. ― Что-то, что датируется несколькими годами ранее.

– Этот человек прямо здесь, ― заметил ее редактор. ― Нет, не я. Я имею в виду, он в этом здании, или, по крайней мере, его стол в этом здании. Брайан Хилтон был нашим политическим корреспондентом с... ох, вероятно, двадцатого года.

И он снова по-мальчишески ей улыбнулся.

– На самом деле, он начал работать в газете в начале шестидесятых. Он ― тот, кто тебе нужен.

– Не думаю, что встречалась с ним, ― призналась Хелен.

– Он не так уж часто бывает в офисе, приходит и уходит, когда пожелает. Я должен бы возразить против этого, но он всегда предоставляет хороший материал и вовремя, так что я даю ему некоторые поблажки. Брайан немного ворчливый ублюдок, ― признал он, ― но что бы мы делали без него и его контактов.

– Не будет ли он возражать, если новенькая попросит его добыть информацию?

– Может, и нет, ― сказал Грэхем, ― если ты последуешь официальной процедуре.

– Какой процедуре?

– Подождать пока его рабочий день закончится, а затем купить ему пинту пива, ― сказал ее редактор. ― Ему нравится «Краун Посада» на Кисайд. По нему обычно можно сверять часы.

***

Том уже стоял возле паба на Кисайд, но он быстро понял, что его прогулка сюда была полнейшей тратой времени. Сандра Джарвис работала в «Хайвеймэн» перед тем, как уехала в колледж и вернулась сюда, чтобы подработать на сменах во время рождественских каникул. Так как ее личность полностью изменилась в этот период времени между семестрами, была небезосновательная вероятность, что ее работа в пабе могла иметь к этому какое-то отношение. Пока он сюда шел, он проигрывал в уме различные вероятности: Сандра подвергалась издевательствам, запугиваниям или вероятно даже нападению, у нее были отношения, которые внезапно испортились, оставляя ее в депрессии, или, вероятно, ее соблазнили наркотики, продаваемые в помещениях. Ничто из этого не казалось ему правдоподобным, но тогда что же могло послужить причиной ее внезапного исчезновения.

Любые надежды Тома, что он получит зацепку в пабе, мгновенно растворились, так как «Хайвеймэн» больше не было. Несмотря на отличное место на северном берегу реки в небольшом пути от моста Тайн, он прекратил работу. Дверь была заперта и заколочена, окна уже оклеены наклейками с рекламой. Том заглянул в щелочку и увидел, что вся мебель паба была еще внутри, включая столы, стулья и даже пивные помпы за баром. Кто бы ни держал это место, он, должно быть, уезжал в спешке.

Поняв, что он никуда не продвинется, стоя снаружи у заброшенного паба, Том ушел и очень рано пришел на свою заранее оговоренную встречу в полицейском штабе. Они, казалось, не возражали. Услужливый младший детектив вручил ему несколько толстых папок. Они были полны показаний свидетелей, биографической информации о жизни Сандры Джарвис и ее передвижениях, плюс огромное количество сообщений о появлениях пропавшей девушки по всей стране, многие из которых, вероятно, можно было отнести к принятию желаемого за действительное или розыгрышу.

Ему разрешили использовать небольшую комнату, чтобы изучить документы наедине, и они даже принесли ему кружку чая. Прошло уже какое-то время с тех пор, как он испытывал такой уровень сотрудничества с полицией, и он был вынужден признать, что рад этому. Они оставили его одного, и он начал читать.

***

Паб на рыночной площади не был излюбленным студенческим местом. Это был старомодный паб для местных алкашей, и, когда она не посещала лекции, Меган Айткен работала там в баре.

Брэдшоу показал ей свое удостоверение и спросил ее, не уделит ли она ему минутку.

– Нет, ― сказала она ему с тяжелым акцентом жительницы Глазго, в то же время с подозрением за ним наблюдая, ― мне нужно разнести заказы.

В пабе было менее дюжины клиентов, и ни один из них не выглядел так, как будто пришел поесть.

– Я уверен, что этот крепкий молодой человек может справиться и без вас, ― Брэдшоу остановил худого, как палка, бармена, когда тот проходил мимо, и сказал: ― Пять минут ты справишься один, пока Меган помогает мне по важным полицейским делам.

Юнец, казалось, не знал, было ли это вопросом или приказом, так что он просто промямлил:

– Конечно.

Вместе с тем Брэдшоу показал Меган, чтобы она следовала за ним в дальний угол.

– Ну, я не подумала, что это, потому что я не оплатила налоги, но полиция уже спрашивала меня о Сандре, и ее исчезновение не имеет никакого отношения ко мне, ― сказала она, когда он рассказад, почему пришел сюда.

– Мы перепроверяем все данные, чтобы убедиться, что ничего не упустили.

– Удачи с этим, ― саркастически произнесла Меган. ― Кто прислал вас ко мне?

– Кое-какие девушки, которые знали вас обеих. Они сказали, что вы можете быть способны пролить свет на причины исчезновения Сандры Джарвис.

– Траляля и Труляля?

Хоть Брэдшоу и не выдал никакой реакции, он знал, что она имеет в виду двух Джулий.

– Спорю, что они. Почему, черт возьми, я могу об этом что-то знать?

– Они подумали, что Сандра могла проговориться вам, так как вы были такими хорошими подругами.

– Они и так сейчас думают? Ну, она мне ничего не говорила, и мы были не так уж близки.

– Тогда почему они полагают иначе?

– Без понятия ― только вот они, вероятно, могли подумать, что мы лучшие подружки, потому что мы были единственными двумя девушками на нашем курсе, которые не были мажорками при бабках.

– В самом деле?

– Ну, я не видела больше таких, что работали бы в баре, чтобы выжить. Здесь есть девушки, которые тратят пять сотен в месяц только на одежду.

– Это должно быть раздражает.

– Что есть, то есть, ― Меган произнесла это так, будто ей было все равно, но, очевидно, что ей было не все равно.

– Сандра тоже здесь работала?

– У нас были совместные смены на выходных во время семестра. Во время каникул она работала в одном местечке в Ньюкасле, ― она на секунду задумалась, ― «Пайрет»?

– «Хайвеймэн».

– Да, точно.

– Ей нравилось работать в баре?

– Есть способы сводить концы с концами и похуже, но этим занимаешься только ради денег. Я предпочту оказаться по эту сторону бара, ну вот, пожалуйста. Сандра чувствовала то же самое.

– И, когда вы работали на этих сменах вместе, когда после работы выпивали или ходили на перекур, она никогда не рассказывала вам о себе?

– Не совсем. Определенно, ничего, что навело бы меня на мысли, почему она исчезла так внезапно, ― сказала Меган. ― Если она исчезла.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, если бы она просто вскочила и уехала, кто-то бы к этому времени ее уже нашел?

– Нет, если она не хотела, чтобы ее нашли. Вы думаете, с ней что-то случилось? Может быть, кто-то причинил ей вред?

– Ну, это кажется вероятным, разве не так?

– Определенно, такая вероятность есть, но кто мог хотеть причинить вред Сандре?

– Откуда мне знать?

Брэдшоу начал всерьез задаваться вопросом в целесообразности интервьюирования друзей Сандры по колледжу. Казалось, что пропавшая девушка ничего никому не сказала.

– Я не думаю, что есть кто-то, кто может знать что-то о Сандре, чего никто не знает.

Он цеплялся за соломинку.

Меган покачала головой.

– Вам стоит поговорить с ее соседкой по комнате, ― сказала она, словно это было очевидно.

– У нее была соседка по комнате?

В документах по делу этого не упоминалось.

– Она делила комнату в общежитии с Оливией Баррингтон, но только на первом семестре.

– Почему? Они поссорились?

Меган покачала головой.

– Оливия не привыкла ничем делиться, так что она устроила скандал, пока ее не переселили, она получила отдельную комнату.

– Ясно, ― сказал Брэдшоу, ― так, где теперь живет Оливия Баррингтон?

– В «Замке».

Меган произнесла слова очень быстро, а из-за ее сильного шотландского акцента, Брэдшоу подумал, что не так ее расслышал.

– Простите, на долю секунды я подумал, что вы сказали, что она живет в замке.

***

Хелен пришлось идти по Дин стрит, чтобы добраться до паба на Кисайд, дорога была такой крутой, что она была вынуждена ступать очень осторожно, чтобы случайно не споткнуться. Сперва она почти прошла мимо «Краун Посада», очень старого питейного заведения в викторианском стиле с каменным фасадом, темными витражными окнами и единственным знаком над дверью, обозначающим заведение.