Текст книги "По ту сторону смерти (СИ)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– Я знаю, что вы разочарованы, ― она казалось, посмотрела на каждого из них по очереди, ― это написано у вас на лицах, ― никто не возразил при этих словах своего инспектора, ― но мы раскроем это дело.

Похоже, настало время для длинной давно назревшей вдохновительной речи.

– Если мы расследуем каждую зацепку, неважно, какой несущественной она может казаться, рано или поздно, подвижки наметятся. Мы получим настоящую, надежную информацию об этой жертве, но только если будем выкладываться по полной программе. Это означает, что мы не должны позволять растущему пессимизму взять верх над нами, ― несколько человек промычали что-то в знак согласия, ― потому что я не позволю этому делу остаться нераскрытым.

Ее голос звучал слегка отчаянным, по мнению Брэдшоу, и он подозревал, что девушка знала это. Ему всегда хотелось сделать поблажку Кейт Теннант за эту слабость, потому что у этой женщины было мозгов больше, чем у них всех вместе взятых. О женщине инспекторе не было слышно на северо-востоке, пока ее не перевели сюда в ходе перевода, по слухам инициированном высшим руководством, так как они отчаянно хотели заполнить государственную квоту.

– Кто-то сделал немыслимое с бедной девушкой. Почему? Потому что они боятся, ― она позволила им переварить услышанное. ― Боятся нас и того, что мы можем обнаружить. Такого не делают с телом, только если оно не часть какой-то большой тайны. Если мы узнаем, кто она, мы будем на полпути к тому, чтобы понять, почему ее убили. Так что не останавливайтесь, ― призвала она их.

Она была права, установление личности бедной девушке было ключом к раскрытию всего дела, но они это уже знали. Однако, как они могли это сделать, когда у них не было ничего, чтобы отличить обожженную девушку от других?

Она была пустым холстом.

Почти.

Йен Брэдшоу снова сосредоточился на крошечной области, на фотографии, которая немного отличалась от других, секундой спустя, он поднялся со своего места и натянул куртку. Брэдшоу вышел оттуда прежде, чем кто-либо успел спросить, куда он пошел.

***

Хелен беспомощно наблюдала, как Джимми Маккри шел к ней. Самый печально известный гангстер в Ньюкасле должно быть был как-то связан с этим. Было бы слишком большим совпадением, что он вошел в ресторан в то же время, как там оказался Алан Кэмфилд и Джо Линч. Неужели он как-то заметил камеру, выглядывающую из-под шарфа Хелен, и собирался отобрать ее, забирая все улики с собой? Она разрывалась между тем, чтобы оставить камеру на столе под шарфом и попытаться сделать вид, что ее там нет, и почти непреодолимым желанием схватить ее и убежать из ресторана, но как она могла сделать это, когда крупный мужчина оказался между ней и входной дверью?

Джимми Маккри должно быть был ростом не менее ста девяноста трех сантиметров, обладал широкой грудью и таким телосложением, которое появляется только от бесконечного подъема железа. Отсутствие волос на его круглой голове, казалось, только подчеркивало две темные брови, насупленные над грозными глазами, которые смотрели прямо на нее. Когда он подошел к ней, Хелен поняла, что затаила дыхание.

А затем он ушел. В тот момент, когда он подошел к ее столу, он прошел мимо него без слов, направляясь прямиком к советнику и бизнесмену. В течение краткого момента, она представила, как он вытаскивает пистолет и стреляет в них обоих, будто она внезапно стала частью какого-то американского гангстерского фильма, но вместо этого он кивнул в знак приветствия, а затем выдвинул стул и сел между ними. По какой-то причине, ни один из мужчин не посчитал присутствие известного преступника за своим столом тревожным.

Джимми Маккри прислонился спиной к стене, что выглядело как инстинктивное движение, чтобы не поворачиваться ней к улице, но это означало также, что он смотрел прямо на камеру Хелен. Только когда они полностью погрузились в разговор, она медленно и неуверенно потянулась рукой и скользнула под шарф. Мизинцем левой руки она слегка приподняла материал, чтобы приоткрыть линзу, а затем указательным пальцем нажала на затвор. Она повторила процесс еще дважды, чтобы убедиться, что у нее был идеальный кадр.

Когда Хелен делала третий снимок, она рискнула бросить косой взгляд на их столик и поняла, что Джимми Маккри уставился прямо на нее. Выражение его лица говорила ей о всем, что ей нужно было знать. Он точно знал, чем она занимается.

Маккри сказал что-то остальным мужчинам, и они повернулись, чтобы посмотреть на Хелен. Она начала подниматься со своего места. Это послужило Маккри сигналом, чтобы тоже встать. Она знала, что он настигнет ее прежде, чем ей удастся сбежать. Он начал обходить стол по кругу, и она лихорадочно собирала свои вещи, чтобы сунуть их в сумку, но это было бесполезно. Он пересечет комнату в считанные секунды.

Тогда Хелен подвернулся счастливый случай. Прежде чем она смогла покинуть свое место, метрдотель начал проходить мимо нее с другим мужчиной, который нес на подносе большое серебряное ведерко со льдом, в котором под наклоном лежала бутылка шампанского. Официанты устроили шоу из подношения его мужчинам за столом, но, суетясь и беспокоясь по поводу расположения ведерка, и приступив к сложному процессу откупоривания шампанского, они по неосторожности заблокировали путь Маккри. В глазах Маккри отобразилось недовольство и гнев. Хелен не сомневалась, что, если бы они были где-нибудь в другом месте, а не в очень модным ресторане, официанта с вином оттолкнули бы в сторону, чтобы мужчина мог до нее добраться.

Когда Хелен засовывала вещи в сумочку, Алан Кэмфилд спокойно говорил с метрдотелем и показывал на Хелен. В спешке, она уронила позаимствованный телефон, и ей пришлось быстро наклониться, чтобы поднять его.

– Мисс, ― позвал метрдотель, когда она поднималась вверх. ― Мисс, ― позвал он снова, в этот раз громче.

Каким-то образом ему удалось заставить это слово прозвучать зловеще в таком благородном окружении.

Она ударилась головой об стол, когда вставала и бросила телефон и камеру в сумочку, одновременно с этим хватая кошелек.

– Мисс, не могли бы вы, пожалуйста...

Он шел к ней, протискиваясь через узкие проходы между столами, алчность ресторана, который заставил место максимальным количеством столов, сыграла ей на руку. Она выхватила банкноты из кошелька, которые более чем покрывали стоимость ее еды, и бросила их на стол, затем направилась к двери, все еще с большим отрывом от метрдотеля.

Ей почти удалось сделать это, когда другой официант шагнул перед ней, мгновенно блокируя ей путь к побегу.

– Простите меня, мисс, ― сказал он и поднял руки.

– Все в порядке, ― быстро сказала она, ― мои деньги на столе, но мне пора идти.

Но официант, должно быть, получил сигнал от метрдотеля и отказался уходить с ее дороги.

– Простите, ― уверенно сказала она.

Он протянул руку и прикоснулся к ее руке, поначалу слегка, а затем его хватка начала усиливаться. Хелен оказалась в ловушке.

– Не трогайте меня! ― инстинктивно закричала она на официанта, и все головы мгновенно повернулись в их сторону. ― Как вы смеете хватать меня!

Официант покраснел, быстро отступая назад, будто она только что ударила его по лицу.

Увидев в этом свою возможность, Хелен промаршировала к двери, бросив напоследок через плечо единственное слово «Отвратительно!».

Она толкнула дверь и выскочила через нее. Как только Хелен вышла из дверей, она побежала. Она быстро пересекла улицу, не оглядываясь назад, а затем повернула за угол и затерялась среди толпы покупателей на главной улице.

Письмо №2

Вас тревожит моя корреспонденция, Том? Дело в этом? Было время, когда я был бы расстроен, получи я письмо от осужденного убийцы, да такого известного. Наверное, мне следовало бы объяснить, как я вас нашел. Это было несложно. Людей достаточно легко найти. Возможно, вы захотите быть более осторожным в своей работе.

Обычно я не доверяю журналистам, но думаю, что вы другой. Мне нравится ваша работа, я полагаю, что вам удалось выбраться из канавы, и я уважаю это. Вы раскаявшийся грешник, о котором нам постоянно рассказывает наш тюремный священник, Том? Вы могли бы быть.

Моя апелляция приговора была отклонена, потому что нет новых доказательств, чтобы отменить обвинительный приговор, и они не позволят мне обжаловать срок моего приговора. Мой адвокат постоянно говорит мне, что убийство ― это убийство, а приговор ― это вся жизнь, так что я вынужден признать факты. Они, вероятно, действительно верят, что поймали правильного человека, но они ошибаются. Он все еще где-то там, собирается сделать это снова, и если это не та мысль, которая не дает вам спать по ночам, Том, тогда ей стоит стать ей.

Ваш,

Ричард Белл.

Глава 5      

– Что, черт возьми, здесь произошло? ― спросил Том.

– Новые владельцы, ― произнес бармен в качестве объяснения.

Том рассматривал свой любимый паб, который только что вышел из двухнедельного закрытия на «ремонт». Стены теперь были выкрашены в ярко-оранжевый цвет и покрыты рамочными изображениями автомобилей «кадиллак» и «чевис» шестидесятых годов, которые выглядели совершенно неуместно в Даремской городской пивнушке. Опытный бармен был одет в сомбреро, которое, казалось, двигалось отдельно от него, пока он наливал напитки и раздавал тарелки с закусками.

Том покачал головой.

– Когда я был здесь в последний раз, это было похоже на паб, а не бордель в Аламо.

– Это новая мексиканская тема, идущая с меню. Они установили несколько огромных моделей на улице для того, чтобы держать детей счастливыми. Тиранозавр и стегозавр.

Лицо Бармена подсказала Тому, что он разделяет отвращение молодого человека.

– Но что ты можешь сделать?

Том, который сделал одним из правил в своей жизни никогда не пить в пабе с пластиковым динозавром в саду, собирался сказать, что он может пойти куда-нибудь еще, но бармен уже наливал пинту его любимого горького и поставил ее на стойку перед ним.

– Лучше наслаждайся этим, пока можешь, ― пояснил он. ― На следующей неделе они вырвут насосы и заменят их на «сервефас».

– Заменят их на что?

– Сервефас, думаю, это по-испански пиво. Мы станем разливать три его вида. Владельцы сказали мне, что это то, чего хотят покупатели в наши дни.

– Этого и пластиковых динозавров? ― с сомнением спросил Том. ― Они что, мексиканские динозавры?

– Не знаю.

Бармен воспринял этот вопрос всерьез.

«С каких это пор выпивохи стали покупателями?» ― подумал Том.

– Они разорятся через год.

Он приметил небольшой аппарат на барной стойке, который раздавал драже, как будто они были существенным дополнением к пинте пива. Но не это стало последней каплей для Тома. Последней каплей стали перекрашенные туалетные двери, на которых вместо «Леди» и «Джентльмены» стало написано «Сеньоритас» и «Омбрес».

– Через три месяца, ― сказал он кисло, глядя на новое меню еды в баре, в котором числились сосиски с соусом чили и фасолевый паштет, а также такос и эмпанадас. ― Есть ли хоть какой-нибудь маловероятный шанс получить здесь бургер, который не намазан сальсой или гуакамоле?

– Я свяжусь с кухней.

Он оставил Тома, оплакивать потерю его любимого Даремского кабака. Бармен вернулся и сказал:

– Отлично, шеф-повар сказал, что ты можешь получить бургер без всего, ― сказал бармен, когда вернулся.

– Тогда мне бургер без всего.

Том передал деньги.

Пока он ждал свой бургер, то сидел в углу, пытаясь игнорировать беспокойство, которое не давало ему покоя последнее время. О чем он, черт побери, думал, когда покупал этот дом? Тот должен был стать инвестицией, а Том должен был проводить вторую часть дня в поисках «идей по улучшению жилищных условий», но это его больше не интересовало. Вместо этого, он вернулся мыслями к Ричарду Беллу.

Безумец или нет, Белл казался довольно стоек, отрицая свою причастность к убийству. Том знал, что большинство преступников продолжают утверждать, что они невиновны, еще долгое время после вынесения приговора. Это позволяет им лелеять в себе чувство несправедливости, пока в тюремных стенах они работают над апелляцией, но было что-то в словах Белла, отчего они казались правдивыми. Однако Том не был уверен, почему: вероятно, из-за утверждения, что реальный убийца все еще на свободе или, может быть, та часть про то, что Том его последняя надежда, заинтриговала его? Том когда-то знал одну отчаявшуюся пожилую женщину и самолично стал свидетелем, как это повлияло на ее жизнь.

Том нырнул в свою сумку и достал плоды своих утренних трудов, большое количество черно-белых фотокопий статей из архива библиотеки университета: каждая из которых относилась к судебному делу, завершившегося тем, что Ричард Белл получил пожизненное заключение. Он разместил их перед собой аккуратной стопкой на столе и принялся читать.

ИЮЛЬ 20, 1993

ЖИЗНЬ ЖЕРТВЫ УБИЙСТВА ИЗУЧЕНА

Расследование убийства бывшей модели, Ребекки Холт, «сосредоточено на ее запутанной личной жизни», поведал источник в полиции.

Тело Ребекки было найдено в ее машине в местечке в сельской местности в графстве Дарем, излюбленной встречающимися парочками. Ее жестоко избили до смерти.

Ребекка, тридцати лет от роду, была замужем за бизнесменом мультимиллионером с севера, который сколотил состояние в сфере строительства. Холт наслаждался круизом, вскоре после развода после двадцати шести лет брака на своей первой жене, Анжеле, когда он встретил Ребекку, которая работала на корабле певицей кабаре. После периода головокружительного ухаживания они поженились. Сосед пары, который пожелал оставаться неизвестным, сказал: «Фрэдди часто отлучался по делам бизнеса. Должно быть, Ребекке было очень одиноко одной в таком большом доме».

Полиция прорабатывает версию, согласно которой миссис Холт могла планировать встретиться с кем-то на Лоунли Лейн в день нападения.

«Мы бы хотели поговорить с кем-то, кто может иметь информацию относительно личной жизни миссис Холт», ― сказал главный инспектор Кейн, ведущий расследование. ― «Если вы должны были встретиться с миссис Холт или знаете того, кто должен был, пожалуйста, выйдите на связь, чтобы мы могли исключить вас из нашего расследования».

Полиция уже опросила нескольких мужчин, которых знала Ребекка Холт. Получивший вопрос о том, мог ли на миссис Холт напасть незнакомец, старший инспектор Кейн ответил: «Мы не можем исключить ничего на данном этапе расследования. Расследование обстоятельств дела продолжается».

28 ИЮЛЯ, 1993

МУЖЧИНА АРЕСТОВАН ЗА УБИЙСТВО НА ЛОУНЛИ ЛЕЙН

Мужчина был арестован по подозрению в убийстве Ребекки Холт. Тридцатидвухлетний мужчина, которого не называют, подозревается в том, что он знал ее близко, согласно источнику в полиции. На данный момент его допрашивают.

30 ИЮЛЯ, 1993

ПОДОЗРЕВАЕМОМУ В УБИЙСТВЕ ВЫНЕСЛИ ОБВИНЕНИЯ

Местный мужчина был обвинен в убийстве Ребекки Холт. Ричард Белл, тридцати двух лет от роду, был знаком с жертвой и является членом того же спортивного клуба. Белл женат и имеет двух маленьких детей. Он был заключен под стражу в ожидании даты судебного разбирательства.

10 ОКТЯБРЯ, 1993

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В УБИЙСТВЕ «ЛЕДИ-КИЛЛЕР» ГОВОРИТ, ЧТО ПРОИЗОШЛА УДИВИТЕЛЬНАЯ БЕСТАКТНОСТЬ МЕЖДУ ЕГО СОБСТВЕННЫМ АДВОКАТОМ И АДВОКАТОМ ЗАЩИТЫ

Долгожданный суд над Ричардом Беллом принял причудливый оборот вчера, когда его собственный адвокат сослался на него как «леди-киллера».

Мартин Никсон сказал жюри, что им, вероятно, не понравится его клиент, но это не означает, что тот виновен в убийстве.

«Ричард Белл привлекательный мужчина, который способен легко очаровывать и, вероятно, использует это преимущество в своем общении с женщинами», ― сказал он, а затем добавил, ― «в эпоху ушедшую, мы могли бы посчитать его в некотором смысле «леди-киллером».

При этих словах публика ахнула, и адвокат защиты тот час же добавил: «хоть очевидно, что и не в буквальном смысле». Ричард Белл бесстрастно наблюдал со скамьи подсудимых за вступительным словом своего адвоката.

Белл обвинялся в убийстве своей любовницы Ребекки Холт, которая была найдена мертвой в собственной машине, припаркованной на печально известной тропе в сельской местности графства Дарем. Полиция сказала, что она была жестоко избита тупым инструментом, вероятно, гвоздодером, в ходе того, что описали, как исступленная атака.

Белл, тридцати двух лет от роду, первоначально солгал полиции об их интрижке, но, при допросе, позже признал, что регулярно встречался с Ребеккой Холт для секса. Он отрицает убийство бывшей певицы и модели купальников из-за того, что она угрожала раскрыть их интрижку. Белл работал в компании своего свекра и, согласно обвинению, потерял бы все, если бы его внебрачная активность была раскрыта женщиной, с которой он имел отношения, что давало ему сильный мотив, который делает его единственным вероятным подозреваемым в убийстве. Суд продолжается.

12 ОКТЯБРЯ, 1993

УБИЙЦА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЖЕНЩИНОЙ

По словам эксперта, Ребекка Холт, должно быть, была убита мужчиной. Профессор Ангус Мэтьюз сказал суду, что женщине «…не хватило бы силы верхней части тела для такой длительной и жестокой атаки на другого человека. Только мужчина мог исполнить удары такой свирепости тупым инструментом, вероятно, молотком, что вызвало сильный перелом черепа, от которого Ребекка и скончалась».

Жена Ричарда Белла сказала суду, что поддерживает своего мужа, несмотря на его прелюбодейские отношения с мертвой женщиной и на обвинения, которые теперь над ним нависли. Энни Белл поведала, что несет долю ответственности за его интрижку.

«Я часто была занята работой и детьми. Сейчас я об этом сожалею. Я хочу восстановить наши отношения, и мы оба решительно настроены, заставить этот брак работать. Ричард абсолютно невиновен».

Ранее, друг и шафер Белла на его свадьбе, Марк Биркетт, подтвердил, что обвиняемый однажды ударил бывшую подружку. Полиция была вызвана, когда Белл ударил Эми Риордан, свою возлюбленную из колледжа, но Белл отделался предупреждением, и ему позволили продолжить учебу.

Суд продолжается.

18 ОКТЯБРЯ, 1993

СУДЬЯ ОСУЖДАЕТ МЕРЗКУЮ ИНТРИЖКУ

Судья, участвующий в рассмотрении дела, осудил подозреваемого в убийстве «за совершение мерзкой интрижки» с жертвой. Ричард Белл спровоцировал «ряд сексуальных контактов с Ребеккой Холт, которые продемонстрировали такой уровень хитрости, который вряд ли можно поставить в заслугу», произнес Мистер Джастис Терли, который испытал особое презрение к манере, в которой двое влюбленных общались друг с другом.

«Использование сложных шпионских тайников», ― сказал он, ― «это нечто из романа Джона ле Карр».

Судья сказал Беллу, что тот аморальный человек с холодным сердцем, но это дело жюри присяжных решать значит ли это, что он на самом деле повинен в убийстве. Им предстоит глубоко заглянуть в собственные сердца, сказал он им, чтобы решить, что находится в сердце Ричарда Белла. «Когда вы услышали о его двойной жизни, полной двуличие и лжи, можете ли вы сделать вывод, что этот человек способен совершить самый жестокий акт убийства без единого угрызения совести?»

Жюри присяжных удалилось на обсуждение.

21 ОКТЯБРЯ, 1993

МОНСТР, ВИНОВНЫЙ В ЖЕСТОКОМ УБИЙСТВЕ, ПРИГОВОРЕН К ПОЖИЗНЕННОМУ СРОКУ ЗА ЗЛОСТНОЕ УМЕРЩВЛЕНИЕ СВОЕЙ БЫВШЕЙ ЛЮБОВНИЦЫ

Бывший любовник Ребекки Холт сегодня был приговорен к пожизненному заключению за ее жестокое убийство. Судья назвал Ричарда Белла монстром.

У жюри присяжных ушло всего шесть с половиной часов, чтобы вынести решение, что тридцатидвухлетний Белл, повинен в избиении, приведшем к смерти, своей бывшей любовницы. Женатый мужчина и отец двух детей, не выказал никаких эмоций, когда мистер Джастис Терли сказал ему: «Одно время у вас были интимные отношения с жертвой этого ужасного преступления, но, когда она стала угрожать рассказать о вашей мерзкой интрижке вашей жене, вы решили избавиться от нее бездушнейшим способом».

Беллу сказали, что он получит минимум двадцать четыре года. Его жена Энни Белл, которая заявляла о его невиновности и поддерживала его все это время, в открытую зарыдала, когда Белла увели из зала суда.

24 ОКТЯБРЯ, 1993

МОИ ДЕРЗКИЕ ВЫХОДКИ НА ЛОДКЕ ЛЮБВИ С БЕДНОЙ РЕБЕККОЙ

Лучшая подруга жертвы убийства, Ребекки Холт, сегодня приподнимет завесу об их совместных годах, непристойно проведенных на борту круизного лайнера, прозванного «лодкой любви». Николь Эндрюс раскрыла все о своей жизни в море в течение двух свободных от предрассудков, наполненных весельем, лет, когда она профессионально пела для богатых пассажиров, включая будущего мужа Ребекки.

В эксклюзивном интервью, Озорная Николь призналась, что девушки, лет около двадцати пяти, часто выпивают слишком много после их двойных ночных выступлений, а затем спят с членами экипажа или состоятельными пассажирами.

«Каждую неделю прибывали новые пассажиры, так что всегда была куча возможностей», ― призналась Николь.

«Мы просто хотели хорошо провести время. Пассажиры были при деньгах, так что мы заставляли их купить нам напитки после шоу», ― Николь призналась, что одно вело к другому. ― «Мы регулярно просыпались рядом с незнакомцем, но я ни о чем не жалею».

Озорная Николь раскрыла следующие подробности:

1) Секс с пассажирами считался привычным делом на круизном корабле, прозванном ее молодой и безбашенной командой «лодкой любви»;

2) Отвязная Ребекка регулярно загорала топлес на верхней палубе на полном обозрении пассажиров и команды, потому что она «ненавидела следы от купальника».

3) Когда Ребекка встретила бизнесмена миллионера Фрэдди Холта, она сказала Николь: «Он ― мой билет отсюда!»

«Только лишь горсточка гостей присутствовала на свадьбе Ребекки, включая несколько ее друзей с корабля», ― объясняла Николь.

Она сказала, что они были потрясены контрастом между невестой и женихом, безжалостно прозвав их «Красавицей и Чудовищем».

«Фрэдди старый, толстый и лысый», ― объясняла она, ― «а Ребекка такая красавица. Мы все сказали, что это лишь вопрос времени, прежде чем она начнет заглядываться на других мужчин».

Две женщины редко виделись друг с другом после свадьбы, потому что они к тому времени «вращались в разных мирах», но Николь всегда будет помнить ее лучшую подругу.

Николь покинула круизный корабль в прошлом году из-за зарплаты. В настоящее время, будучи безработной, она не сожалеет о своей дикой юности, но «рада теперь оказаться вне этого мира». На ее глаза наворачиваются слезы, когда она рассказывает о своей бывшей подруге.

«Я завидовала ее деньгам и новой дизайнерской одежде. Какое-то время я хотела оказаться на ее месте, но тогда убитой могла бы оказаться я. Это лишь доказывает, что следует быть осторожным со своими желаниями».

Глава 6

– Ладно, что у тебя есть для меня? ― спросил ее редактор.

Хелен положила большую черно-белую фотографию перед ним на стол.

Мгновение Грэхем Ситем смотрел на нее.

– Ого! Откуда ты ее взяла? ― спросил он, смотря на нее с эмоцией, напоминавшей удивление. ― И как ты ее добыла?

Хелен не раскрыла, что ее источником была анонимная записка, но она призналась, что позаимствовала маленькую камеру и, ей удалось сделать горстку снимков в ресторане, прежде чем ее заметили.

– А это тот, о ком я думаю?

– Слева направо, ― начала перечислять она, ― Алан Кэмфилд, глава «Кэмфилд Офшор», советник Джо Линч и Джимми Маккри.

– Который не нуждается в представлении, ― сказал он о последнем. ― И зачем бы эти трое замечательных парней стали просто вместе сидеть за неспешным ланчем?

– Должно быть, дело в строительстве в Риверсайде.

Ее редактор знал о самой крупной сделке по недвижимости в регионе, включающей в себя акры лучшей, принадлежащей совету, а ранее судостроительной компании, земли на берегах Тайна, которая в настоящее время доступна для приобретения посредством тендера.

– У советника нет дел, кроме как обедать с одним из покупателей, и это даже не считая необъяснимого присутствия Джимми Маккри. Мужчина ― гангстер и при том известный. Как, черт побери, они думают, это сойдет им с рук? ― задумался он.

– Они не ожидали, что там будет журналист, ― напомнила она ему. ― Не все в ресторане заметили Маккри. Готова поспорить, что едва ли кто-то там узнал Кэмфилда или Линча. Мы живем, как в пузыре.

Хелен имела в виду, что узнаваемость политиков была ошеломительно низкой. Большинство людей даже не могли назвать имени своего местного депутата.

– Джимми, должно быть, предлагал услуги своей охранной фирмы, ― сказал Грэхем. ― Ему приходится теперь исправляться за былые деньки, но «синие воротнички» не поверят в это.

– Так как мы собираемся обнародовать эту историю?

– Осторожно, ― сказал он ей. ― Не важно, насколько плоха его репутация, Джимми Маккри никогда не был осужден ни за какое уголовное преступление. Его арестовывали по бесчисленным поводам, даже выдвигали обвинения пару раз, однажды даже за убийство, но каждый раз оправдывали. Все знают, что он контролирует большую часть преступлений в этом городе, и мы не можем рисковать тем, чтобы нам предъявили иск, ― он улыбнулся ей. ― Я хочу иметь возможность ходить по округе, не опасаясь за свою жизнь.

– Позвонить ли мне главе совета?

– Чтобы спросить во что, черт возьми, он играет? Если не возражаешь, оставь это мне, Хелен. У советника Линча есть право дать ответ, ― он бросил взгляд на свои часы, ― но только не сейчас. Если мы дадим ему слишком много времени, он станет совершать лихорадочные звонки владельцам этой газеты, а я получу головомойку. Прямо сейчас он, вероятно, не знает, на кого ты работаешь. От твоей статьи ничего не останется, если наши владельцы попадут под слишком сильное давление заинтересованных лиц в нашем городе, а я не позволю этому случиться.

Грэхем задумчиво выдохнул.

– Но как мы это опубликуем? ― спросила его Хелен.

Ее редактор взял фотографию и посмотрел на нее поближе.

– Знаешь что? Я твердый сторонник этой старой поговорки.

– Какой поговорки?

– Что фотография стоит тысячи слов.

***

– Ради всего святого, ― прошипел Майкл Квин, ― ты научишься пользоваться входной дверью?

Прежде чем Брэдшоу смог ответить, коренастый мужчина повел его в магазин, затем закрыл и запер за ними дверь, и повернул знак «открыто» на «закрыто».

– У тебя не было покупателей, Майкл. Я проверял.

– Ты называешь это проверкой, ― сказал Майкл, ― а я называю это появлением на пороге, где все тебя могут увидеть.

– Просто скажи им, что я хочу сделать татуировку.

– Ты не выглядишь, как тот, кто их делает.

– Сейчас их делают все, кто не лень: совершенно респектабельные девушки делают маленькие татуировки на лодыжках или на пояснице. Я предпочитаю старые добрые времена, когда мы называли татуировки штрихкодами преступников.

– Времена меняются, констебль.

– Сержант, вообще-то.

– Выбился в люди? Кого ты схватил, чтобы получить повышение?

Одного из моих коллег, подумал Брэдшоу, но он не сказал об этом Майклу, как и о том, что мужчина не дожил до тюремного заключения.

– Все в порядке, ― заверил его Брэдшоу, ― это не то дело, с которым ты мне помогал.

– Пожалуйста, скажи это еще громче.

Квин вздрогнул, хоть даже в магазине больше никого не было.

– Ты поступил правильно, Майкл. Ты мог бы продолжать перекрашивать татуировки преступников и препятствовать правосудию, но вместо этого ты доносил о них, сохраняя свою свободу и право продолжать зарабатывать на жизнь.

– Те, кто мотает срок, имеют друзей на свободе. Одно твое неосторожное слово, и я стану историей.

– Это правда? ― безразлично спросил Брэдшоу.

– Да.

– Тогда тебе лучше держаться подальше от темных аллей, ― посоветовал Брэдшоу, ― и не терять моего расположения.

– Я больше ничего не знаю. Клянусь. Я больше не делал кавер-апов (прим.: кардинальное исправление или полное перекрытие старой татуировки путем нанесения на нее новой), с тех пор как ты шантажировал меня.

– Шантаж ― очень сильное слово, Майкл. Я просто дал тебе шанс поступить правильно, и не вижу, чтобы у тебя были покупатели, по крайней мере, сегодня. Я пришел за твоей профессиональной экспертизой.

Затем Брэдшоу достал фотографию выжженной девушки, и положил ее лицевой стороной вверх на татуировочное кресло.

– Боже... ― произнес Квин, ― какого хуя случилось с... этим?

– Это ― она, Майкл, и ответ на твой вопрос ― концентрированная серная кислота.

– О, мой Бог.

– У нас возникла проблема с идентификацией несчастной жертвы, так что тут ты и пригодишься.

Брэдшоу показал на фотографию.

– Посмотри внимательнее на это, ― приказал он мужчине,― и скажи мне, что думаешь.

Неохотно Квин наклонился ниже и прищурился, разглядывая область на фотографии, на которую показал Брэдшоу.

– Может быть, ― сказал он через мгновение.

– Я знаю, что может быть, но так ли?

– Большая часть уничтожена. Это просто крошечное пятно, на самом-то деле.

Он развернулся кругом к настольной лампе с увеличительным стеклом. Брэдшоу наблюдал за тем, как Квин включил лампу, посмотрел через стекло и принялся изучать голубую отметину на шее обожженной девушки.

– Оно образует угол.

– Думаю, что это татуировка, ― наконец, сказал он, ― но это может быть практически что угодно.

Это было не тем ответом, на который надеялся Брэдшоу.

– Как ты думаешь, что это?

Квин посмотрел снова.

– Ну, это может быть число, буква или фигура животного, вероятно, угол какой-то эмблемы.

– Гребаный ад, Майкл, я бы и сам мог это сказать.

– Ну, мне нужно еще время, чтобы изучить его как следует и сравнить.

– Сколько тебе нужно? ― спросил он.

– Хотел бы я знать, ― беспомощно пожал плечами Квин, ― много, вероятно, достаточно много.

Брэдшоу скрестил руки.

– Я не спешу.

– Послушай, я говорю это со всем уважением, но не мог бы ты, хотя бы, съеб*ться на какое-то время и вернуться позже?

– Нет, Майкл, не могу.

– Боже, ― со свистом произнес Квин, будто Брэдшоу стоял там в офицерской форме, а не в костюме.

– Так что, если хочешь, чтобы я ушел, тебе лучше пошевеливаться.

– Хорошо, хорошо.

Квин начал заниматься делом. Он принялся вытаскивать на кресло каталоги, содержащие рисунки для татуировок, и открывать их рядом с фотографией обожженной девушки, чтобы сравнить с ними пятно.

– У тебя есть время, Майкл, ― сказал Брэдшоу, ― но я ожидаю от тебя успехов.

– Не задерживай дыхание, ― сказал взволнованный татуировщик, пока пролистывал каталоги.

Брэдшоу убивал время, рассматривая мириады рисунков татуировок на стенах салона, а затем решил, что ни один из них даже отдаленно ему не нравится.

У Майкла Квина ушло какое-то время, прежде чем он почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы поднять взгляд от каталогов и поделиться своими находками с Брэдшоу.

– Если это часть татуировки, тогда это может быть что угодно, но...

– Но что? ― надавил Брэдшоу.

Квин показал на область на фотографии на границе с частью кожи, которая была уничтожена кислотой.