Текст книги "По ту сторону смерти (СИ)"

Автор книги: Говард Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Как только она оказалась внутри паба, она направилась к бару, сканируя комнату на предмет присутствия Брайана Хилтона. Она заметила его довольно быстро. Он сидел один в алькове не так далеко от входной двери. Хоть они и не встречались, Хилтон был одним из нескольких журналистов в ее газете, который заслужил подпись под своей фотографией, и, за исключением нескольких новых морщин, появившихся после того, как эта фотография была сделана, он выглядел точь-в-точь. Немодная длинная грива серебристых волос была довольно узнаваемой в приглушенном свете отделанного деревом бара «Краун Посада». Хелен заказала себе бутылку пива и «пинту того, что он пьет», и показала в сторону Хилтона. Бармен налил ей пинту горького, и она взяла ее, поставив на стол перед Хилтоном.

Он бросил взгляд на пинту, казалось, у него ушло мгновение, чтобы понять, что перед ним, а затем поднял взгляд вверх на женщину, которая ее принесла.

– Так-так, красная девица, ― произнес Хилтон, ― чего ты хочешь?

Глава 22

Пока Хилтон осушал остатки своей последней пинты и начинал новую, Хелен объяснила, что она журналист из той же газеты, потому что он, определенно, не узнал ее. Хелен задумалась, когда и где, он написал свой материал: на подставке под пиво? Вероятно, он передал все по телефону одному из редакторов, как футбольный корреспондент, когда они сообщают о выездных матчах. Она пересказала вежливую, сильно отредактированную версию их разговора с Грэхемом о глубоких познаниях Хилтоном местной политической арены. Затем она объяснила свой особенный интерес к Фрэнку Джарвису, и тот факт, что она помогает Тому Карни расследовать исчезновение Сандры Джарвис по поручению советника.

Когда она завершила свой рассказ, Брайан Хилтон мудро кивнул и тихо сказал:

– Ну, я может, и могу помочь тебе с этим.

Затем она обратила внимание, что он почти прикончил свою пинту, так что взяла ему еще одну, хоть даже ее собственная пинта была цела.

Хилтон сделал внушительный глоток от своего пива, и Хелен поняла, что этот разговор, скорее всего, будет дорогостоящим.

– Фрэнк Джарвис, ― произнес он имя, будто пробовал его на вкус, ― серый кардинал.

– Так его называют?

– Среди прочего, ― ответил он, ― но это название, вероятно, подходит лучше всего. Если ты хочешь знать кого-то, кто действительно заправляет здесь, кто не пустослов и не протирает штаны, тогда не ищи дальше него.

Он выпил еще немного.

– Есть люди в политике, кто может поспособствовать своему избранию: способные участники кампании, которые могут заручиться поддержкой со стороны низов партии ― а здесь есть всего одна партия, конечно же ― те, кто карабкаются по карьерной лестнице.

И он начал считать по пальцам.

– Член городского совета, окружной советник, член совета графства, член парламента, правительственный министр, и это, в конечном итоге, то, чего они хотят. Большинство политиков скажут тебе: «Я пришел в это, чтобы нести изменения, чтобы были результаты», ― еще один гигантский глоток от пива, и Хелен терпеливо ждала, ― но это все чушь.

Хилтон на мгновение задумался.

– Я видел, как приходят и уходят дюжины политиков, и они все хотели быть влиятельными. Они обожают это ощущение даже больше, чем деньги или секс. Это все, что, по сути, их волнует, ― еще один протяжный глоток пива, а затем он поставил свою пинту обратно на стол, ― за исключением Джарвиса.

Хелен ждала, когда он продолжит, и, когда этого не последовало.

– Так чего хочет он? ― спросила она.

– Ну, противоположное тому, что хотят все другие, милая, у меня сложилось впечатление, что этот парень, на самом деле, заботится о городе, в котором живет. Конечно же, Джарвису нравится звук собственного голоса, им всем нравится, но я не думаю, что его так уж заботит, чтобы люди перед ним лебезили.

– Так вот почему он никогда не баллотировался в парламент?

– Отчасти, ― ответил он, ― я думаю, что это во многом поспособствовало этому. Он понял, что может сделать больше, если останется в регионе.

– Лучше быть большой рыбой в маленьком пруду? ― задала она вопрос.

– Может быть.

Он слегка прищурил глаза.

– Но есть кое-что еще, ― спросила она, ― так ведь?

– О-ох, ― сухо произнес Хилтон, ― очень хорошо. Тебе следовало стать репортером.

Она проигнорировала его насмешливый тон и заметила, что его стакан на две третьих пуст.

– Я принесу нам еще напитки, ― сказала она, ― и вы сможете все мне об этом рассказать.

***

Невероятно, но Оливия Баррингтон жила в замке и не просто в замке. Она жила в Замке. Йен Брэдшоу вырос в нескольких милях от Дарема и в детстве совершал бесчисленные поездки туда ребенком: поднимался на холм к знаменитому собору и замку, который возвышался высоко над рекой Уир. Все это время, он не имел понятия, что возможно жить в настоящем замке, но Меган Айткен заверила его, что замок является домом для более чем сотни высоко привилегированных студентов.

Брэдшоу все еще гадал, разыграла ли его Меган, когда приехал в древний нормандский замок и поднялся по ступенькам к главному входу. Было ли это одной из шуток над новичками, когда их отправляют за долгим постоем или за искрами для полировальной машины? Однако, когда Брэдшоу спросил студента мужского пола, знает ли он Оливию, ему повезло, и его направили на самый высокий этаж крепости.

У ее комнаты было двое дверей: тяжелые внешние были широко открыты, а внутренние приоткрыты. Брэдшоу мог слышать «B52s», играющих по радио. Он громко постучал, чтобы его было слышно на фоне «Love Shack», и она позвала:

– Входите!

Брэдшоу обнаружил Оливию, работающую у стола у свинцового окна, из которого открывался потрясающий вид на собор в романском стиле напротив и Палас Грин, располагающийся между двумя древними зданиями. Он задумался, воспринимала ли она это как должное.

Оливия в замешательстве посмотрела на Брэдшоу поверх очков, предположительно, ожидая увидеть подругу, а не сержанта. Как только он представился, она сразу же прекратила делать, то чем занималась, встала и уделила ему все свое внимание.

Если две Джулии разговаривали с акцентом государственных школ, Оливия, казалось, обитала на более высоком уровне, как будто получила образование для будущей работы в Букингемском дворце. Она извинилась за свой неряшливый вид, объяснив, что готовилась к экзаменам и у нее не было времени, чтобы «навести марафет» этим утром, «не говоря уже о том, чтобы помыть мои волосы». Брэдшоу обнаружил, что мысленно переводит ее слова, прежде чем записать их, и как результат слегка не успевал за ней. Он задавался вопросом, как Сандра Джарвис оказалась соседкой по комнате с девушкой, по сравнению с которой две Джулии казались рабочим классом.

– Сандра была очень милой, и было очень весело жить какое-то время вместе, но я просто бы умерла без собственного пространства, ― пояснила она.

Брэдшоу кивнул и начал тот же круг вопросов, которые спрашивал у других девушек. Первые десять минут интервью были повторяющейся рутиной, Оливия подтвердила, что Сандра никогда не упоминала о каких-либо проблемах дома, в личной жизни или с учебой. Брэдшоу уже планировал какой паб посетить, чтобы перехватить пинту после бесплодного дня, а Оливия все еще говорила о том, какой сложной может быть студенческая жизнь. Когда он упомянул, что для Сандры она, должно быть, была еще тяжелее, потому что она работала еще и в баре, Оливия сказала:

– О, да, и она работала на каникулах тоже, ― с удивлением человека, которому никогда не приходилось работать и дня в жизни. ― И на другой ее работе.

– Другой работе? ― спросил Брэдшоу, опять же, этого не было в документах по делу.

– Да, похоже, это довольно большой стресс.

– Какой другой работе?

– Той, где присматриваешь за теми бедными людьми, ― пояснила она, ― у которых были такие ужасные жизни.

***

– Что вы помните о семьдесят шестом? ― спросил Хилтон, когда Хелен вернулась еще с двумя пинтами.

– Он был жарким? ― предположила она, а он нахмурился.

– Да, период сильной жары, ― сказал он, ― самое жаркое и сухое лето с начала ведения наблюдений. Это все, что все помнят.

Он казался сильно этим разочарованным.

– Но что еще произошло в тысяча девятьсот семьдесят шестом?

Хелен поняла, что он ее проверяет. Почему эта дата что-то значит для Брайана Хилтона? Ей тогда едва исполнилось пять лет, но так, как они говорили о политике, она остановилась на:

– Гарольд Уилсон ушел в отставку?

– Хорошая девочка, ― похвалил он, и она почувствовала, что вернулась на урок политики. ― В марте тысяча девятьсот семьдесят шестого Гарольд Уилсон ушел в отставку с поста премьер министра, так что были выборы. В то время было много разговоров о новом порядке, который придет на смену старому, и Фрэнк Джарвис уже считался восходящей звездой политики. Ему было тридцать, он был молод для политики, но многие люди думали, что он, несомненно, займет место старого члена парламента, уходящего в отставку, и это было одно из самых гарантированных назначений в стране.

– Так что случилось?

– Место перешло к другому.

– Почему?

– Потому что он отказался. Когда ты политик, все, что ты говоришь или делаешь отличная мишень. Ты у всех на виду, особенно, на национальном уровне. Здесь это достаточно плохо, но мы не ставим под удар давние отношения с местной партией, сообщая обо всех сплетнях, которые получаем, и всегда есть вероятность, что на нас подадут иск, что выведет местную газету из строя. Там все по-другому.

Она поняла, что он имеет в виду Лондон.

– Таблоидам не приходится беспокоиться о том, чтобы поддерживать хорошие отношения с местными членами парламента, и они могут пережить несколько дел о клевете, потому что их тиражи намного выше, чем наши. Скандал их хлеб и масло. Карьера политика может закончиться вот так.

Он щелкнул пальцами, чтобы показать, как быстро она может закончиться.

– Мы ожидаем, что наши члены парламента будут вести себя безупречно, даже хоть мы знаем, что они, черт возьми, себя так не ведут.

– Вы хотите сказать, что у Джарвиса было что скрывать, ― подтолкнула она, ― и вот почему он не смог стать членом парламента?

– Отчасти, но все сложнее. Просто скажем, что он пытался починить кое-что, что нельзя было исправить, отчалив в Лондон.

Хелен мгновенно поняла, что он имеет в виду.

– Его брак.

Хилтон улыбнулся.

– Схватываешь на лету, милая.

Глава 23

Том почти закончил читать документы, когда заметил, что в них кое-что отсутствует. Последний раз Сандру Джарвис видели на северо-востоке на Центральной железнодорожной станции в Ньюкасле, одном из первых мест, инвестировавшем средства в относительно новую и недешевую технологию видеонаблюдения, потому что у крупных железнодорожных станций возникало много проблем с подвыпившими и драками между фанатами футбольных клубов. Снимок с одной из камер, на котором Сандра Джарвис покупала железнодорожный билет, пропал из папки, что было странным, так как это было важным доказательством.

Затем Тому сказали, ему звонят, что было удивительно, так как едва ли кто-либо знал о его нахождении в штабе полиции.

― Это я, ― сказала Хелен, ― подумала, что ты все еще будешь там.

– Я почти закончил, ― сказал он ей.

– Можешь подобрать меня на Кисайд? ― попросила она его. ― Я откопала ту грязь, которую ты хотел.

– Ты гляди, как быстро.

Хелен стояла прямо под мостом Тайн, укрываясь от дождя, но ставя себя под еще большую угрозу оказаться заляпанной птичьим дерьмом, что представляло опасность для любого, кто проходил под балками. Он помигал фарами, и она быстро подскочила к нему.

– Смотрю, ты вышел в люди, ― сказала она.

– А?

– Твоя машина, ― показала она на двухлетний черный «Рено», который он, наконец, приобрел в замен старой машины.

– Она не такая уж и броская, ― коротко сказал он и поехал.

Хелен привыкла, что здесь всегда нужно ходить вокруг да около. Казалось, что самый большой грех на северо-востоке ― прыгнуть выше своей головы.

– Я ни разу не обвиняла тебя в стремлении к показухе, ― сказала она, ― просто, знаешь, рада видеть, что твои дела идут хорошо. Ты заслуживаешь этого.

– Что заставило тебя думать, что я преуспеваю?

– Ох, я не знаю, ― живо ответила она, ― вероятно, несколько первых полос в национальных таблоидах некоторое время назад, а следом признанная критиками лучшая документальная книга года.

– Не помню, чтобы получал такую награду.

– Ты знаешь, что я имею в виду!

Она в шутку ударила его по плечу.

– Ты выпила?

– Я работала, ― торжественно заявила она и рассказала ему о том, как выпивала с Хилтоном и обо всем, что узнала о Фрэнке Джарвисе.

– Кажется, у миссис Джарвис был сложный период, когда Фрэнк собирался избираться в качестве члена парламента от Ньюкасла, и он отказался от номинации в последнюю минуту.

– Он отверг возможность стать членом парламента?

– Чтобы спасти свой брак, ― сказала Хелен. ― Алан слышал слухи об интрижке, которая по его словам была очень вероятна. Множество молодых женщин становились волонтерами, чтобы помочь в кампании Партии Труда. Он сказал мне, это было из-за «эмансипации женщин». Он считает, что Джарвис, вероятно, переспал с одной из «кукольных пташек» партии.

– Как освежает школа старой закалки, ― невозмутимым тоном заметил Том.

– Миссис Джарвис, должно быть, узнала об этом, потому что Фрэнк в важный момент исчез на несколько дней, а затем отказался от номинации.

– Хотел проводить больше времени с семьей, а?

– Его могли заставить это сделать, иначе кто-то бы слил эту информацию. Это было почти двадцать лет назад, когда люди были намного менее толерантны к такого рода поведению.

– Есть идеи, с какой «кукольной пташкой» у него была интрижка?

– Боюсь, что нет, ― ответила она, ― но есть еще кое-что, что тебя заинтересует.

– Говори.

– Кажется, у миссис Джарвис всегда были проблемы с алкоголем, ― пояснила Хелен. ― Большую часть времени эта проблема была под контролем, но во время того периода, она пила больше, чем нормально, и разбила свою машину.

– Ты погляди, ― сказал он, ― что она за это получила?

– Никаких обвинений, ― ответила Хелен.

– Что она сделала? Бросила машину и, пошатываясь, оттуда ушла?

– Не совсем. История гласит, что она слетела с дороги и врезалась в стену где-то в сельской местности. Она пострадала не сильно и просто осталась там и ждала, когда кто-нибудь приедет. На место происшествия прибыл офицер полиции, но, когда раппорт был заполнен, он утверждал, что водитель был трезв и не справился с управлением на сыром участке дороги.

– Он замял это?

– Это всегда было слухом, потому что тогда миссис Джарвис редко была трезвой.

– Гребаный ад, ― ругнулся Том, ― он, должно быть, уже главный констебль.

– Кто бы это ни был, ― сказала она, ― он понял, что Джарвис восходит по карьере, и решил, что будет разумно помочь ему выпутаться из неразберихи.

– Я продолжаю слышать, какой Джарвис неподкупный. Я начинаю верить в это, а тебе удалось развеять этот миф за пять минут.

– Скорее, за полтора часа ― и я бы не сказала, что это обязательно делает его коррумпированным.

– Тогда как ты это назовешь?

– Это не то же самое, что брать откаты, разве не так? Он защищал свою жену от ареста и, вероятно, тюрьмы. Ты бы поступил иначе?

– Возможно, ― согласился Том, ― но у меня нет никакого намерения баллотироваться на государственную должность.

– Брайан Хилтон сказал, что это была одна из проблем нашей системы, ― возразила она. ― Он считает, что мы ожидаем, что политики будут обладать более высокой моралью по сравнению с другими, но они такие же, как и все.

– По моему опыту могу сказать, что они намного хуже.

– В любом случае, что бы ни произошло, это, должно быть, потрясло их обоих. Он снялся с гонки за обеспеченное место в парламенте и, в конце концов, стал главой городского совета. Больше не было слухов об интрижках, а миссис Джарвис взяла под контроль проблему с алкоголем, по крайней мере, на публике. Их брак с тех пор, очевидно, был крепким. Кстати, куда мы едем? ― спросила она его.

– Я еду на встречу с Йеном Брэдшоу. Он проводит для меня кое-какое расследование на Лоунли Лейн, ― затем добавил, ― но не беспокойся, я сначала подвезу тебя.

– Я никуда не тороплюсь.

Погрузиться в хорошую историю с Йеном и Томом было бесконечно предпочтительнее возвращения в ее пустую квартиру и беспокойства о людях, которые хотят до нее добраться.

– Хорошо, ― сказал он ей, ― тогда ты можешь прокатиться зайцем. Спасибо, Хелен.

– За что?

– За то, что откопала грязь. Я знал, что что-то есть. Всегда что-то есть.

Глава 24

Сложно было встретить кого-то на северо-востоке вечером, кроме как в пабе. Больше нигде не было открыто. Йен Брэдшоу уже ждал Тома в одном из питейных заведений на задворках Дарема. Детектив казался рад видеть Хелен снова, и они провели несколько минут, общаясь между собой прежде, чем перешли к делу. Как и Том, Брэдшоу не видел Хелен со времен дела Шона Донеллана, не считая нескольких мгновений на похоронах Мэри Кольер. Брэдшоу принялся вводить их в курс дела о Лоунли Лейн и о небрежном отношении сержанта полиции.

– Так значит, Ричард Белл не преувеличивал, ― сказал Том, ― место реально магнит для психов и извращенцев. Я начинаю думать, что любой мог убить Ребекку.

– Необязательно, ― сказал ему Брэдшоу. ― Ребекка была убита два года назад, и до того, и после убийств не было.

– Может парень просто залег на дно, ― предположил Том.

– А может быть, ты хватаешься за соломинку, потому что работаешь на семью Белла.

Хелен решила вмешаться, прежде чем двое мужчин поссорятся.

– Почему она называется Лоунли Лейн?

– Название датируется многими годами назад.

Замужние леди часто назначали там встречи своим любовникам, если чувствовали себя одиноко... что значит, что они хотели секса. Даже годы спустя место является синонимом адюльтера.

– Ой, я почти забыла.

Хелен вытащила отксерокопированную статью из своей сумки и вручила ее Тому. Статья была из ее газетного архива и рассказывала о мужчине, прибывшем в суд для вынесения приговора.

– Что это?

– Дело первоначально было об отмывании денег и уклонении от уплаты налогов. Там были все виды мошенничества, включая уклонение от уплаты НДС и фантомные работники, получающие зарплату в пабах по всему городу. Этого парня посадили на несколько лет за обман системы.

Она показала на фотографию мрачного мужчины, идущего в здание суда.

– Он взял все на себя, хоть даже он не мог много получить напрямую, по сравнению с владельцами и лицензиатами, которые казались не имеющими к этому отношения. Единственной ниточкой объединяющей их, был этот мужчина, которого они все наняли в качестве бухгалтера-консультанта. Королевская Уголовная Прокуратура не смогла выдвинуть достаточно веские обвинения против лицензиатов, и они, вероятно, остались относительно невиновными.

– Потому что были влиятельными людьми, ― сказал Том.

– Именно.

– Так кто был настоящим бенефициаром этого мошенничества?

– Никто не может доказать этого, но на улицах говорят, что все эти пабы контролирует Джимми Маккри. Лицензии были отозваны, и шесть пабов закрылись. Один из них «Хайвеймэн».

– Так значит, дочь советника Джарвиса работала в одном из крупных пабов Джимми Маккри, ― сказал Том, ― и она, вероятно, об этом даже не знала.

– Я не думаю, что и советник об этом знал, ― сказала Хелен.

– А Джимми Маккри? ― спросил Том. ― Это вопрос на миллион долларов.

– Должно быть, знал, ― сказал Брэдшоу. ― В первую очередь он должен постоянно беспокоиться о копах под прикрытием, просачивающихся в его империю. Все, кто работает на него, проверен, даже обычный персонал бара.

– В последнее время Маккри водит дружбу с местными политиками, ― сказала Хелен.

– Тогда держитесь этой мысли, ― сказал Том, ― она может куда-нибудь нас привести. Маккри связан с Джо Линчем, преемником Фрэнка Джарвиса в качестве главы совета, а дочь Фрэнка Джарвиса работала на него, хоть и не напрямую. Это, конечно же, может быть просто совпадением.

– Северо-восток не такой уж большой, ― напомнил ему Брэдшоу.

– Ты узнал что-нибудь от университетских товарищей Сандры? ― спросил Том.

– Я проверил нескольких, но они все придерживаются первоначальной истории. На первом семестре, Сандра была приятной, доброй, дружелюбной душой, но после того, как вернулась с рождественских каникул, стала казаться другой. Она стала замкнутой и угрюмой, пропускала лекции и занятия, перестала гулять с друзьями, но никогда не называла причину.

– Ни слова о наркотиках? ― спросил Том.

– Не хулиганка, ― сказал Брэдшоу, ― но есть кое-что, чего нет в досье по делу, только если вы сегодня не узнали этого в Ньюкасле.

– Чего?

– О ее другой работе.

– Какой другой работе?

– Одна из ее подруг сказала мне, что Сандра работала волонтером в центре, который оказывает помощь уязвимым детям. Я впервые услышал о таком, так что предположил, что Ньюкасл смотрит на это так, будто это происходит на их территории.

– В досье об этом ничего нет, ― сказал Том, ― поверь мне, я прочитал каждое чертово слово. У меня ушла на это половина дня.

– Как об этом могли не узнать? ― спросил Брэдшоу.

– Сговор или конспирация? ― предположил Том.

– Это нам и предстоит выяснить. Очевидно, Сандра хотела работать с малолетними преступниками, когда окончит учебу.

– Лучше она, чем я, ― сказал Том. ― Где она работала волонтером?

– Ее подруга припомнила несколько мест, но последнее время она помогала проблемным подросткам в одном.

Он сверился со своим блокнотом.

– «Мидоулендс».

– Почему у подобных мест такие идиллические названия? ― спросил Том. ― Готов поспорить, что это гребаная дыра.

– Среди детей есть очень сложные: молодые девушки, связавшиеся с наркотиками или проституцией, некоторых из них обижали члены их собственных семей. Ужасные вещи, и все это до шестнадцати лет.

– Ты думаешь, мы сможем поговорить там с девушками? ― спросила Хелен.

– Это будет трудно, ― сказал ей Брэдшоу, ― репортеры, общающиеся с уязвимой молодежью.

– Я не репортер, Йен, ― напомнил ему Том, ― меня наняла полиция для экспертного анализа.

– Вопрос снят, ― уступил детектив.

– Это не единственное, чего не было в материалах по делу, ― сказал Том. ― Пропала фото Сандры Джарвис, покупающей билет на железнодорожной станции.

– Ты хочешь сказать, что фотографию убрали?

– Я не знаю, возможно.

– Как ты сказал, сговор или конспирация? Возможно, просто выпала из файла. Я попрошу их поискать нам ее.

Несмотря на свое разочарование по поводу отсутствия прогресса по обоим делам, Том чувствовал прилив некой энергии. Он понял, что это потому, что он больше не расследует дела Сандры Джарвис и Ребекки Холт в одиночку. Он снова стал частью команды: той же самой команды, которая приоткрыла завесу с дел Шона Доннеллана и Мишель Саммерс, и их работа уже начала приносить плоды. Йен раскрыл неприглядную правду о Лоунли Лейн, коротко поболтал с полицейским сержантом, а затем нашел связь Сандры с приютом «Мидоулендс». Хелен тем временем нашла причину закрытия паба «Хайвеймэн», а затем предоставила Тому интригующую историю о личной жизни Фрэнка Джарвиса. Том чувствовал, что он теперь продвигается в три раза быстрее, когда они появились в команде.

– Почему ты выглядишь таким довольным? ― спросила Хелен.

– Ничего, ― ответил он.

Глава 25

Бригадир заставил Тома надеть каску и жилет соответствующего канареечного желтого цвета, прежде чем позволил ему зайти на стройплощадку этим утром. Фредди Холт ждал его там. Он стоял на большой опорной раме, воздвигнутой на краю бывшей пивоварни, которая была выравнена с землей для дальнейшей перестройки.

– Вы журналист? ― заметил Холт, но он не был заинтересован в рукопожатиях или любезностях.

– Посмотрите на это. Что вы видите? ― сказал он вместо этого.

Том Карни оглядел огромный участок земли перед ним. Кроме щебня, выглядывающего из грязи, на месте бывшей пивоварни, больше не на что было смотреть.

– Заброшенную стройку.

Фредди Холт вздохнул.

– Это все?

Том начал улавливать картину, но не чувствовал такого уж желания шутить над стариком.

– Кладбище, ― шутливо предложил он, ― обломки некогда гордой индустрии.

– Возможность! ― поправил его бизнесмен. ― Вот, что вижу я, у меня есть видение.

– Какого рода видение?

– Дайте мне год, ― сказал Холт, будто это было в силах Тома, ― и я преображу эту пустошь в процветающий торговый парк с магазинами, кафе, ресторанами и кинотеатром с несколькими экранами, а вы знаете, что это значит?

– Выгоду?

– Работу!

Он с разочарованием посмотрел на Тома.

– Сотни рабочих мест для местных.

– Да, но это же не настоящая работа? ― возразил Том. ― Это МакРабота.

– Что?

Бизнесмен либо не понял фразу, либо предпочел сделать вид, что не понимает.

– МакРабота, ― пояснил Том, ― ну знаете, ― и он сымитировал лишенный энтузиазма тон, ― например, «Вы хотите картошку с этим?», ― а затем вернулся к своему нормальному голосу. ― МакРабота ― низкий уровень навыков, никаких перспектив, с таким же успехом можно работать на «МакДональдс».

– Чушь собачья.

Холт нахмурился, но не выдвинул аргумент против.

– Извините за ложку дегтя в бочке меда, ― сказал Том, ― но кое-кто на такое не покупается.

– Когда я смотрю на эту стройплощадку, я не вижу упадка гордой индустрии, ― Холт оживился, ― я вижу неконкурентоспособную фабрику, разоренную жадными профсоюзами и сметенную силами экономики из-за необоснованных требований.

– Вы их не любите? ― спросил Том. ― Профсоюзы. Я слышал истории.

– Какие истории?

– Люди, которых вы используете, никогда не ходят на забастовки, ― сказал Том. ― Для этого должна быть причина.

Фредди Холт посмотрел на Тома с подозрением.

– Мой секретарь сказала, что вы хотите написать обо мне статью, ― сказал он, ― но я не буду вносить свой вклад в статью, поливающую меня грязью, если вы планируете это.

– Я не стану писать ничего плохого о вашей стройке, ― заверил его Том.

– Лучше не стоит.

– Я здесь, чтобы поговорить с вами о Ребекке.

– Что? ― бизнесмен пришел в ярость. ― Вы сказали...

– Я знаю, что я сказал вашему секретарю и мне жаль, но я не думал, что вы увидитесь со мной, если я скажу ей правду.

– Ну, в этом вы правы, ― сказал Холт. ― Теперь посмотрим, сможете ли вы отгадать, что я сделаю следующим.

– Предположительно, вышвырнете меня, что замечательно, если вы хотите, чтобы Ричард Белл был отпущен.

– Отпущен? О чем вы говорите? Ублюдок получил пожизненное, и я надеюсь, что он сгниет там.

– Да, он отбывает пожизненное, но из-за хрупких доказательств. Его семья попросила меня заглянуть в его дело и посмотреть, можно ли опровергнуть приговор.

– И вы ожидаете, что я помогу вам?

Лицо Холта стало краснеть.

Том покачал головой.

– Нет, я ожидаю от вас, что вы убедите меня этого не делать. Я сказал им, что буду сохранять непредвзятость. Если вы сможете убедить меня, что он виновен, тогда я оставлю его там, как вы говорите, гнить.

Холт с подозрением нахмурился.

– Почему я должен в это поверить?

– Причин нет, но разговаривая со мной, вы не поспособствуете освобождению Ричарда Белла, а может, даже предотвратите его.

Фредди Холт на мгновение заколебался.

– Тогда мы поговорим внутри.

Он дернул головой по направлению к огромному вагончику, а затем спустился по металлическим ступенькам опорной рамы, его тяжелые ботинки со стальными носками зловеще звякали при каждом шаге.

***

Хелен постучала в дверь квартиры и принялась ждать, затем постучала и подождала еще. Она уже собиралась уйти, когда заметила глазок в центре двери, и у нее сложилось ощущение, что на нее смотрят. Вскоре, ее терпение было вознаграждено, дверь приоткрылась, но осталась на цепочке. Женщина, тридцати с небольшим лет, смотрела на нее сквозь щель. Том предположил, что Хелен лучше всех подойдет для интервью Эми Риордан, и она согласилась, даже хоть это значило поездку в Лидс. Том был прав. Эми достаточно сильно нервничала из-за женщины, стоящей на ее пороге, не говоря уже о мужчине.

– Эми Риордан? ― спросила Хелен, и, когда женщина не ответила, она продолжила, ― Я Хелен Нортон. Я работаю на местную газету в Ньюкасле.

Она подчеркнула эту часть, так как предположила, что Эми будет менее откровенна, если подумает, что Хелен работает на лондонский таблоид.

– Я расследую дело Ричарда Белла.

– Это дело давно закрыто, ― сказала Эми, ее голос был едва слышимым, ― зачем снова в этом копаться?

– Потому что есть некоторые сомнения в приговоре.

Это было самое краткое объяснение, которое могла придумать Хелен.

– Я проехала достаточно долгий путь, чтобы поговорить с вами, и я надеялась, что мы сможем поговорить о Ричарде.

Женщина покачала головой.

– Нет, ― сказала она Хелен, ― мне нечего о нем рассказать.

И прежде, чем Хелен смогла произнести еще хоть слово, дверь плотно закрыли перед ее носом.

***

– Так значит, вы заинтересованы в правде? ― спросил Фредди Холт, как только они оказались внутри вагончика. ― Ну, вот она. Ричард Белл избил мою жену до смерти. Все просто.

– Возможно, ― сказал Том, ― но есть и другие подозреваемые.

– Включая меня? О, я все это уже слышал, в зале суда и вне его, ― он вздохнул, ― и мне приходится мириться со сплетнями. Фредди Холт знал, что его жена трахается с этим парнем Беллом, так что он убил ее и посадил за это этого бедолагу. Разве бывает иначе? Я полагаю, я должен быть польщен, что люди считают меня способным на нечто столь коварное, но Боже, это все фантазии, парень!

– Склонен согласиться с вами.

– Правда?

Холт явно был удивлен этим.

– Да.

– Тогда почему вы здесь?

– Потому что я хочу знать больше о Ребекке, ― сказал Том, ― кроме того, что писали в газетах.

– Большинство из этого было чушью, ― с возмущением произнес Холт, ― особенно слова ее предполагаемой лучшей подруги. Вы хоть знаете, что эта сука Николь написала мне, чтобы сказать, что она расстроена статьей? Женщина рядом со своими словами позировала в чертовом нижнем белье. Она забрала деньги газеты, а затем имела наглость просить у меня прощения. Сказала, что все это придумала газета. Лживая сука!

Том решил там и тогда, что в разговоре с Озорной Николь нет смысла.

– Я не хотел бы сообщать вам эти новости, мистер Холт, но, вероятно, так и было.

– Ну, я написал ей в ответ: сказал, что надеюсь, что она заболеет раком и умрет раньше, чем успеет насладиться деньгами.

– Так значит, в этом не было правды, в том, что писали о Ребекке газеты?

Фредди Холт вздохнул.

– Послушайте, я не идиот. Я не Том, как его имя...

Он замолчал на мгновение, чтобы вспомнить.

– ...Круз. Я понял, что Ребекку привлекла не моя внешность. Я подумал, что она чувствовала со мной безопасность, уверенность в завтрашнем дне. У нее не было забот, ей не приходилось работать, и прочее. Не многие в наши дни могут себе такое позволить, ― он посмотрел на Тома ради подтверждения, ― так ведь?