Текст книги "Черная книга смерти"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Первым желанием мисс Темпл было отхлестать Элоизу по щекам. Но ее так поразила эта вспышка, что все вылилось лишь в холодное отвращение, которое поселилось в серых глазах Селесты. Прежде живые, они теперь смотрели настороженно и безжалостно – взгляд кошки, от которой не знаешь, чего ждать.

Элоиза тут же прижала руку ко рту, глаза ее широко раскрылись.

– Ах, Селеста, извините… я не хотела… простите, бога ради.

Но мисс Темпл слышала подобные слова и раньше, всю свою жизнь, из уст самых разных людей, начиная от ее властного отца и кончая последней кухаркой, слышала так часто, что ее знакомые делились на тех, кто выговорил их (или, как ей казалось, был готов выговорить), и тех, кто, как Чань, Свенсон и до этого момента Элоиза, не сделали этого. Мисс Темпл была вынуждена поддерживать общение с теми, кто принадлежал к первой категории, но характер отношений, разумеется, безвозвратно менялся, и теперь, глядя холодным взором на миссис Дуджонг, мисс Темпл не замечала на лице этой женщины того, что менее своевольный человек назвал бы искренним раскаянием. Вместо этого, мисс Темпл волевым усилием снова похоронила чувства в глубине своего сердца и переместила свое внимание – словно тяжелый чемодан на вокзальной платформе – на самые насущные и важные проблемы: рядом с ними всякая личная неприязнь казалась малосущественной.

– Не будем об этом, – тихо сказала она.

– Нет-нет, это было ужасно, извините меня, – Элоиза подавила невольный бесцеремонный всхлип, – я просто испугана! И еще после ссоры с доктором, нашей дурацкой, дурацкой ссоры…

– Это явно не имеет ко мне никакого отношения. – Мисс Темпл воспользовалась возможностью, чтобы подняться, разгладить на себе платье и выйти из пределов досягаемости утешительно-просительных, исполненных чувства вины рук. – Единственная моя забота – спутать их планы и расправиться с этими подлыми убийцами. А также узнать, кто стоит за этими преступлениями и выжил ли кто-нибудь еще из пассажиров дирижабля. Речь идет о человеческих жизнях – нам надо найти ответы, Элоиза!

– Конечно… Селеста…

– И тут встает другой вопрос – я не могла его задать там, внизу. За время ваших поисков вы не видели на улице кого-нибудь еще?

– А должна была?

Мисс Темпл пожала плечами. Элоиза внимательно наблюдала за ней, готовая пуститься в новые извинения. Мисс Темпл улыбнулась так любезно, как только могла.

– Я только сегодня утром поднялась с постели. И мне теперь вдруг захотелось одного: лечь и закрыть глаза.

– Конечно. Я скажу миссис Доб, что мы поедим попозже – вы должны отдыхать столько, сколько нужно.

– Это так мило с вашей стороны, – сказала мисс Темпл. – Не могли бы вы забрать лампу и закрыть дверь?

Лёжа в темноте, лицом к сосновым доскам стены, и держа в руках «Персефону», мисс Темпл убеждала себя, что по большому счету так все выходит проще… и кто знает, может быть, ссора Элоизы с доктором Свенсоном тоже вспыхнула из-за взбалмошности и близорукости этой ненадежной, капризной женщины, которая, откровенно говоря, всегда была лишь обузой. Мисс Темпл набрала в грудь побольше воздуха и медленно выпустила его, чувствуя, как перехватывает в горле. Ничто не изменилось, только теперь еще важнее вернуться в город. Если она уснет в поезде, можно будет и вовсе не разговаривать с Элоизой, разве что с билетами разобраться. И в ее семейный загородный дом совсем не надо ехать. Мисс Темпл снимет номер в другой гостинице. Чань и Свенсон найдут ее и там. Если только они живы.

Она снова вздохнула, села, прошуршав нижними юбками, и нашла на ощупь свечу и спичку. Ей не хотелось думать ни про Элоизу, ни про перекошенное, смертельно-бледное лицо в окне, ни про видения из синей книги, ни про графиню, ни про Роджера. И вообще думать не хотелось ни о чем. Мисс Темпл посмотрела на книгу, которую держала в руке, и подалась поближе к свету.

Она не питала пристрастия ни к поэзии, ни вообще к чтению, если уж на то пошло. А если и брала в руки книгу, то обычно по чьему-нибудь настоянию – гувернантки, учителя, родственников, – а потому книги вызывали у нее лишь негодование и раздражение. И тем не менее мисс Темпл воображала, что поэзия для Чаня – то же самое, что географические атласы для нее самой; из всех книг только атласы не вызывали у нее отвращения. Она открыла книгу и начала ее листать, прикидывая количество текста на страницу (не очень много) и общее число страниц (тоже не очень много). Легкое чтение, как раз для таких вот нетерпеливых, с другой стороны, именно это уязвляло ее гордыню.

Мисс Темпл закрыла книгу, а потом, подчиняясь какому-то порыву, взялась за обе части обложки и распахнула их. Книга открылась на том месте, на котором и должна была открыться, потому что корешок здесь не раз перегибался, а уголок страницы был специально загнут.

На развороте было одно стихотворение из четырех строк, озаглавленное «Гранат».

 
Шесть зернышек кровавых и страна,
Где скорбь и воздух гнил и смраден.
И даже утеха неба здесь ей не дана —
Лишь вечный мрак, суров и безотраден.
 

Мисс Темпл закрыла книгу. Обычно она не возражала против поэзии, ее даже трогала сжатость поэтических образов. Но для мисс Темпл поэзия была не строками на белом листе, а чем-то сложным и чувственным, что невозможно передать лишь словами, – мгновениями, слишком спрессованными, слишком заполненными тем, отчего мороз продирает по коже: буйством сентябрьского прибоя, ворчанием ее любимого кота, поймавшего птичку, дымом от горящих полей сахарного тростника, что плывет над ее утренней верандой… прозрачнейшие моменты, сквозь которые прозревался иной, сокрытый мир… мгновения, делавшие ее мудрее и грустнее.

При некотором усилии мисс Темпл наверняка вспомнила бы легенду о Персефоне, хотя бы частично, чтобы нетерпеливо вздохнуть, но она не знала, что для Чаня означают похищение, плоды граната и все такое. Корешок переломлен, уголок странички загнут – да, это стихотворение важно для Чаня. «Кровавые зернышки» ей понравились: до чего же безрадостно обитать в подземном царстве, где нет неба… Но вот что касается темы стихотворения – похищение принцессы, попавшей в подземный мир… Мисс Темпл шмыгнула носом. Возможно, это имело отношение к куртизанке, в которую был влюблен Чань, к Анжелике. Она сложила губы трубочкой, вспоминая эту злосчастную шлюху, – как глупая девочка из сказки, та отвергла Чаня, поддавшись на лживые увещевания графа д'Орканца. А в итоге была приведена к покорности, обезображена и наконец погибла. Привязанность такого рода не была редкостью – самой мисс Темпл постоянно делали предложения разные неприятные типы, – но Кардинал казался неуязвимым для подобных слабостей. И вот мисс Темпл вдруг обнаружила, что не испытывает неприязни к Чаню за этот его недостаток, более того – вздыхает, сочувствуя его боли.

Она вздохнула еще раз, глядя на пламя свечи. Надо бы спуститься, хорошо поесть и заснуть до утра. Но мысли ее все находили успокоения (к тому же перспектива делить кровать с Элоизой совсем не вдохновляла). Ей пришло в голову, что этот охотник, мистер Олстин, отправляясь на охоту, должен брать местную лошадь. И может ответить кое на какие вопросы, которые она задала бы убитому конюху…

Мисс Темпл засунула книгу под подушку, задула свечу, потом вышла на площадку и снова разгладила на себе платье, размышляя, удастся ли ей утром уговорить миссис Доб завить ей волосы. От этой мысли улыбка невольно вспыхнула на ее лице. Она спустилась по лестнице, вдыхая запах еды и слыша потрескивание дров в камине. Сердце мисс Темпл ожесточилось, но это было для нее делом столь привычным, что она почти ничего не заметила.

* * *

Мисс Темпл нашла миссис Доб на кухне – та переливала очень темную подливку из сковороды в маленькую металлическую соусницу. Хозяйка накрыла скромный стол на двоих, но Элоизы видно не было.

Миссис Доб посмотрела на мисс Темпл добрым, живым взглядом.

– Вот и вы! Другая дама сказала, что вы отдыхаете, но я уверена, хороший ужин пойдет вам на пользу.

– А где миссис Дуджонг?

– Разве ее нет у камина?

– Нет.

– Тогда не знаю. Может, разговаривает с мистером Олстином.

– Зачем ей это? – спросила мисс Темпл.

– Возможно, извиняется за то, что без нужды потревожила его этими поисками, – улыбнулась миссис Доб и поставила на стол миску овощей рядом с коричневатым хлебом, присыпанным мукой. От овощей шел пар.

– И где же она? – спросила мисс Темпл. – Наверху их нет.

– Вы присядьте, – сказала миссис Доб. – Когда все готово, оно куда как вкуснее.

Мисс Темпл пребывала в нерешительности; отсутствие Элоизы досаждало и радовало одновременно. Но вдруг она поняла, что есть возможность поговорить с миссис Доб наедине, и с приветливой улыбкой проскользнула на стул с дальней стороны стола, откуда могла говорить с хозяйкой, не поворачивая головы.

– Пожалуйста. – Миссис Доб положила маленький кусок мяса на массивную голландскую тарелку синего цвета. – Остатки баранины с прошлой недели. Я не извиняюсь – ничего лучше в Карте вы не найдете. В последние пять дней на север не было никаких подвозов, словно нам не нужно есть, а только благородным. Сплошные неприятности. Простите, я не расслышала вашего имени.

– Меня зовут мисс Темпл.

– У меня плохая память на имена, – раздраженно сказала миссис Доб. – А вот повариха я отличная.

Мисс Темпл занялась соусницей, хлебом и деревянной миской с чем-то вроде посыпанного мускатным орехом брюквенного пюре. Такая мелочь, как орех, улучшила мнение мисс Темпл о хозяйке.

– Насколько я понимаю, вы недавно видели нашего с миссис Дуджонг друга, – сказала мисс Темпл, намазывая масло на ломоть хлеба. – Такой заметный внешне, в красном плаще и темных очках.

Миссис Доб сдвинула два горшка на плите, освобождая место для чайника. Когда она снова посмотрела на стол, губы ее были плотно сжаты.

– Этого, с позволения сказать, джентльмена, не так-то легко забыть. Он заказал одно блюдо, поел и отправился дальше. Мы едва обменялись десятком слов, да и то потому, что он просил передать соль.

– Может быть, мистер Олстин говорил с ним?

– Мистер Олстин тогда еще не вернулся с гор.

– А Франк?

– Франк не разговаривает с постояльцами.

И миссис Доб, словно только что вспомнив о своем работнике, повернулась к небольшой двери сбоку от плиты. Эту дверь, скрытую занавеской, мисс Темпл раньше не замечала.

– Франк! Ужин! – закричала хозяйка, как моряк на корабле.

Из невидимой комнаты не послышалось ни звука.

– Хлеб у вас превосходен, – похвалила мисс Темпл.

– Рада это слышать, – сказала миссис Доб.

– Я люблю хлеб.

– Хлеб трудно испортить.

– Особенно хлеб с вареньем.

Миссис Доб решила ничего не говорить в ответ – варенья на столе не было.

– А наш второй друг? – продолжала мисс Темпл.

– У вас так много друзей, хотя вы и далеко от дома.

– Доктор Свенсон. Он, вероятно, проезжал через Карт дня через два после Кардинала…

– Кардинала? Того, в красном и с глазами? Он никак не похож на церковника.

– Нет-нет, – сказала мисс Темпл, прыснув со смеху. – Просто все так называют его в городе. По правде говоря, не знаю, какое имя дали ему при крещении.

– Разве китайцев крестят?

Мисс Темпл рассмеялась.

– Ах, миссис Доб, он не больше китаец, чем мы с вами – чернокожие африканки. Его так прозвали из-за шрамов на глазах. В этом все дело.

Мисс Темпл со смехом приставила пальцы к уголкам глаз и растянула веки, изображая, как могла, шрамы Чаня.

– Это неестественно, – провозгласила миссис Доб.

– Удар хлыстом, кажется… Кардинала трудно назвать красивым, но ведь его мир так суров… и эти страшные шрамы говорят о больших способностях.

– А что это за мир? – спросила миссис Доб чуть приглушенным голосом. Она подошла поближе и принялась нервно теребить пальцами потертый угол стола.

– Это мир, в котором случаются убийства, – ответила мисс Темпл, сознавая, что ей нравится пугать хозяйку и что ее слова – своего рода хвастовство. – Такие люди, как Кардинал Чань, доктор Свенсон и, поверите или нет, я, немало сделали, чтобы раскрыть эти убийства. Вы видели доктора Свенсона, я знаю. Миссис Дуджонг нашла наверху окурок от его сигареты. То, что он был здесь, доказано.

Мисс Темпл посмотрела на хозяйку (та была старше, выше ее, находилась у себя дома) с ясной уверенностью инквизитора – мол, со мной шутки плохи. Положив нож и вилку, она показала на пустой стул напротив себя. Миссис Доб опустилась в него, недовольно шмыгнув носом.

– У нас в Карте не очень расположены к чужакам, особенно к таким, которые похожи на самого дьявола.

– Как скоро после приезда Чаня появился доктор?…

– А потом эти убийства… конечно, местные мужчины стали искать, даже ваш второй друг, этот иностранный доктор…

– Военный врач. Он служит в Макленбургском флоте. И где же доктор сейчас?

– Я же вам говорю – присоединился к отряду, который отправился на поиски. Ума не приложу, почему они до сих пор не вернулись.

– А куда они направились – к железной дороге?

Миссис Доб фыркнула, услышав это нелепое предположение.

– В горы, конечно. Там опасно круглый год, а хуже всего – ранней весной, когда выжившие звери голодны.

– Звери?

– Волки, моя дорогая… в наших горах полно волков.

Сопоставив эти два взаимно дополняющих друг друга факта (что так спокойно уживались в голове женщины) – пропавший отряд и волки, – мисс Темпл пришла в ужас.

– Прошу прощения, миссис Доб, но вы, кажется, говорите, что доктор Свенсон с отрядом людей покинул Карт, отправился в кишащие волками горы и не вернулся? И что – это никого не обеспокоило? Ведь у пропавших горожан наверняка есть семьи.

– Мне никто ничего не говорит, – мрачно заявила миссис Доб. – Я всего лишь несчастная вдова, кому нужна такая старуха…

– Но кто может знать, куда они направились?

– Да кто угодно из местных! Даже Франк, – раздраженно фыркнула женщина. – Мне-то он ни словечка не сказал, хотя если подумать, то после моих щедрот…

– Кто-нибудь из вас говорил об этом миссис Дуджонг?

– Откуда мне знать? – отрезала хозяйка, но потом ухмыльнулась с плохо скрытым удовольствием. – Воображаю, как ему подобные рады напугать женщину такими вот историями!

Мисс Темпл закрыла глаза, представляя себе, как должна была Элоиза встретить известие об исчезновении доктора.

– Боже милостивый, – продолжала миссис Доб, – с появления первых чужаков, а потом этого вашего Чаня…

– Постойте, каких первых чужаков? Мистера Олстина и его товарищей? Или кого-то еще?

– У нас в «Горящей звезде» охотно останавливаются всякие путешественники…

– Что за путешественники? Как и мы – с севера?

– Ну, этого я не знаю, – прошептала хозяйка. – В этом-то вся и тайна. – Она наклонилась над столом с заговорщицкой ухмылкой, обнажив дырку в ряду передних зубов. – Мальчишка – ну, тот, которого потом убили, – прибежал из конюшни предупредить, что нужна будет комната, самая лучшая комната. Но потом этот дурачок убежал, а мы даже не успели спросить, для кого и сколько их. Столько сил потратили, комнаты вычистили, еду приготовили – расходы-то какие! – а никто так и не появился! А потом прибыл этот ваш Чань – не из конюшни, потому что он был без лошади. А на следующий день, прежде чем я успела выпороть этого маленького обманщика, пришло известие, что его убили вместе с папашей!

– Но… вы ведь не думаете, что волки с гор могут бродить по улицам города?

Миссис Доб, которая явно оживилась, высказав долго сдерживаемое недовольство, обмакнула ломтик хлеба в брюкву и заговорила с набитым ртом:

– Такого не случалось со времен моей бабушки, но почему нет? Да и как иначе объяснить весь этот ужас?

Две минуты спустя мисс Темпл с острым ножом в руке снова шла по главной улице Карта. Было холодно – изо рта шел пар. Мисс Темпл пожалела, что у нее нет шарфа, что она необдуманно отказалась от предложенного хозяйкой коричневого плаща, попахивающего сыростью (впрочем, любая коричневая одежда ее отталкивала). Луна опустилась ниже, приблизившись к темным холмам, но все еще светила довольно ярко. В уверенности, что Элоиза отправилась на поиски дома убитого мальчика, мисс Темпл, волнуясь, подошла к двери, которая теперь была закрыта. Из-под щели внизу пробивался желтый свет.

Дверь оказалась заперта изнутри. Мисс Темпл постучала – стук в ночи прозвучал до нелепости громко. Ответа не последовало. Она постучала еще раз, а потом резко прошептала:

– Элоиза! Это мисс Темпл. – Она вздохнула. – Селеста.

И опять никакого ответа. Мисс Темпл подергала ручку – все с тем же успехом.

– Мистер Олстин! Франк! Я требую, чтобы вы открыли дверь!

Ей было холодно. Она стукнула в ставню, но открыть ее не смогла. Тогда она направилась к узкому проходу между домом и каменной стеной соседнего строения, чтобы попытаться зайти со двора. Она проглотила слюну. Может, Элоиза пошла не сюда, а в конюшню? И куда девались двое мужчин? Уж не сделали ли они чего-нибудь с Элоизой, заманив ее в укромное место? Или в доме был вообще кто-то другой – с перекошенным лицом трупного цвета?

Мисс Темпл еще раз вздохнула и вошла в проход, выскользнув из полосы лунного света, как привидение. Сапожки ее шуршали в траве, затяжелевшей от росы, отчего платье скоро намокло и стало ударять по щиколоткам. В боковой стене не было окон, изнутри не доносилось никаких звуков. Мисс Темпл покрепче ухватилась за рукоятку ножа и медленно – так медленно, как падает капля меда в чай, – заглянула за угол.

Порыв вечернего ветра ударил ей в лицо парами синей глины.

Она проглотила слюну, ощутив жжение в горле, глаза наполнились слезами, но тем не менее она заставила себя взглянуть еще раз. За домом была лужайка, заставленная какими-то необычными деревянными клетями – теперь пустыми, но прежде служившими жилищами для кроликов или кур. Лужайку освещал квадрат яркого желтого света из окна – того самого окна в дальней комнате, откуда мисс Темпл выглядывала некоторое время назад. Рама и стекло были разбиты – видимо, ударами ноги. Мисс Темпл присмотрелась к торчащим осколкам, похожим на редкие зубы моряка, и увидела, что они направлены внутрь. Значит, стекло разбили снаружи.

Она подкралась еще ближе. Окно располагалось слишком высоко, чтобы заглянуть через него внутрь, – но там, где задний двор, должна быть и задняя дверь. Мисс Темпл прошла мимо окна и нашла дверь за клетями – сколоченная из досок, та едва держалась на паре ржавых петель. Она слегка потянула за ручку, убедившись, что дверь заперта на цепочку изнутри. Действительно, если дверь не заперта, зачем разбивать окно?

Решив, что звяканье цепочки и громкий шепот все равно известили тех, кто внутри, о ее приходе, мисс Темпл шумно подтащила один из ящиков к окну, осторожно испытала ногой на прочность, а потом боязливо забралась на него. С этой высоты она могла заглянуть внутрь, нагнувшись над побитым подоконником. На полу, свернувшись, лежал на боку Франк. Посреди комнаты стояла лампа, и в ее свете ярко сверкали устилавшие пол осколки, так что нельзя было забраться внутрь, не порезавшись. Мисс Темпл облегченно вздохнула, радуясь, что не надо рвать платье, а потом, вспомнив свое первое посещение этого дома, перевела взгляд на центральную часть рамы. В дерево впиталась темная, тягучая жидкость. Мисс Темпл принюхалась – да, вот оно: противный, с машинным привкусом, запах синей глины! И все же, нахмурившись, она принюхалась еще раз, даже глаза закрыла, чтобы сосредоточиться. Соль… и железо. Она открыла глаза и скорчила гримасу. К зловонной синей жидкости была примешана кровь.

Мисс Темпл спрыгнула с ящика и направилась к непрочной двери. Она с удовольствием вогнала нож в щель между дверью и косяком и потянула его вверх, пока не почувствовала цепочку, потом еще пару раз с силой дернула нож и раздраженно чертыхнулась – в кожу вонзилась заноза. Наконец цепочку удалось выбить из гнезда. Через мгновение мисс Темпл уже стояла на пороге комнаты, одной рукой зажав нос, а с другой слизывая капельку крови. Человек на полу был мертвее мертвого. Стекло хрустело у мисс Темпл под сапогами, когда она осторожно шла в среднюю комнату, заставленную мебелью: сколько мест, чтобы затаиться, спрятаться! Она старалась заглядывать под столы и шкафы, но отвлекалась на не замеченные ранее детали – груда одежды, коробка с побитыми игрушками, сложенный выходной пиджак и туфли. Проглотив слюну, она прошла в последнюю комнату (самую темную – свет от лампы едва проникал сюда): та была пуста, как и в прошлый раз. Пришлось вернуться к телу – без малейшего удовольствия.

Мисс Темпл положила нож на пол, потому что перевернуть Франка можно было только обеими руками. Но, увидев его лицо, она закрыла рот рукой и отвернулась в остром приступе тошноты: Франк был бледен как мел, глаза отчаянно выпучены… Однако не страдальчески искаженные черты ужаснули мисс Темпл. Она заставила себя снова повернуться и вглядеться в мертвеца, но тут же опять отпрянула, прогоняя руками пары синей глины и ощущая во рту горечь желчи. Ей никогда не приходилось видеть ничего подобного: горло у Франка отсутствовало, на его месте белели позвонки.

Она обвела глазами тело целиком. Что бы сделал доктор Свенсон? Есть ли на убитом другие раны или царапины? Они должны быть непременно, если тут замешан волк. Мисс Темпл не нашла ничего… и, более того, вдруг поняла, что не стоит (хотя должна была бы) в луже крови.

Крови вообще не было видно. Как такое возможно? Может, его убили на улице, а потом затащили через окно? Нельзя исключать и этого… Но из такой жуткой раны все равно бы натекло много крови, а тут – ни капли, даже на рубашке. Подавляя дрожь, мисс Темпл встала на колени и, засунув нож под воротник, кончиком лезвия разрезала ткань.

В складке кожи между изуродованной шеей и плечом виднелись крохотные синие кристаллики… темно-синего стекла.

Итак, парня убили осколком синего стекла, который заморозил все вокруг раны – отсюда и отсутствие крови. После этого убийца, вероятно, некоторое время извлекал – ножом? пальцами? – всю плоть, преображенную стеклом, поставил воистину страшную рану.

Мисс Темпл, пошатываясь, двинулась в сторону тускло освещенной первой комнаты. Но как Франк попал сюда? И что он такого увидел, что его следовало убить? И где были Элоиза и мистер Олстин? Мисс Темпл считала, что они ушли все вместе – втроем. Может, остальные просто убежали? Или Франк пришел сюда один? Но где же тогда Элоиза? В обществе широкоплечего охотника, которым она, кажется, слишком уж увлеклась…

И почему передняя дверь заперта? Допустим, Франка убили на улице, а потом затащили внутрь через окно. Но не было следов того, что кто-то выбирался через окно наружу – ведь осколки стекла смотрели внутрь. При этом обе двери были заперты изнутри, а значит, тот, кто их запер, все еще… находился в доме…

Скрежет деревянного стула, передвигаемого по полу, прервал мысли мисс Темпл. Она метнулась в среднюю комнату. Скрежет усилился, когда стали отодвигать комод, а потом рухнул на пол – был скинут – стол, видимо стоявший на нем. Мисс Темпл видела, как валился стол – со страшным грохотом, который в маленьком домике напоминал рокот кавалерийской атаки. Мисс Темпл вскрикнула. Стол за ее спиной откинули в сторону. Она услышала шаги, тяжелые, громкие, – перебросила щеколду и повернула ручку. Удушающие пары синей глины обвились вокруг ее плеч парой цепких рук. Дверь открылась. Мисс Темпл бросилась через порог на улицу.

Дверь «Горящей звезды» оказалась распахнута. Что-то случилось. Мисс Темпл вбежала в общий зал, зовя миссис Доб и Элоизу, но никто не ответил. Дрожащими пальцами заперев дверь, она помчалась вверх по лестнице, схватила книжку Чаня. Элоизы здесь не было, но дверь в комнату Олстина была открыта, а содержимое мешков разбросано по полу. Она бросилась на кухню, позвала обоих опять, хрипло дыша; голова начинала заметно кружиться. Ей было плохо. Ей нужно было лечь в кровать и выпить чаю. И чтобы кто-нибудь добрый сидел рядом и читал забавные новости из газеты, а она соскальзывала бы в сон. Но мисс Темпл вместо этого завернула за угол и, потеряв равновесие, ударилась о стену – ее нога въехала в гущу брюквенного пюре. Стол лежал на боку, повсюду была разбросана еда, валялись осколки сине-белых тарелок и перевернутые кастрюли, из которых вытекало их содержимое. Дверь во двор была распахнута, и мисс Темпл ринулась к ней. За спиной у нее затряслась под тяжелыми ударами парадная дверь – казалось, в нее молотит своими копытами битюг.

Миссис Доб стояла на коленях в траве, хватая ртом воздух. Вокруг нее было раскинуто смятое, влажное постельное и носильное белье, – словно капризный ребенок выбрал из постиранного за неделю то, что хотел, а остальное вывалил на землю.

Мисс Темпл подхватила хозяйку под мышки, пытаясь ее поднять.

– Мисс Доб, вам грозит опасность…

Женщина, казалось, не слышала ее и даже не заметила, что ее поднимают. Она бормотала что-то, трясла головой, с губ стекала ниточка слюны.

– Сюда, миссис Доб. Вы видели миссис Дуджонг?

Мисс Темпл тащила хозяйку к калитке в дальнем конце двора, пиная скомканное белье. Из гостиницы послышался еще один удар, потом еще – такой бешеной силы, какую не могла выдержать ни одна дверь.

– Миссис Доб! Прошу вас! Вы видели Элоизу? Видели мистера Олстина?

Наконец хозяйка подняла голову: черные глаза расширены от ужаса, в уголке рта – кровь.

– Мистера Олстина?

– Вы знаете, где он?

– Она… она вернулась…

– Элоиза? Куда они пошли?

– Она… – У миссис Доб от ужаса перехватило дыхание – ей никак не удавалось прийти в себя после случившегося. – Она… просила меня помочь ей… но потом мистер Олстин… ах, нет, не надо!

Поняв, что мисс Темпл тащит ее к калитке (распахнутой – еще одно свидетельство бегства Элоизы), миссис Доб воспротивилась. Завыв, как животное, она уперлась ногами, вырвалась из рук мисс Темпл, но тут же рухнула на колени и разрыдалась. О какой помощи просила Элоиза – взглянуть, что лежит в мешках Олстина? Но зачем переворачивать стол и разбрасывать белье? Может, Олстин застал их в своей комнате? Может, Элоизе удалось бежать, а он пустился за ней?

Мисс Темпл, охваченная внезапным ужасом, повернулась к кухонной двери. Лампа на кухне погасла, и свет теперь проникал во двор только из общего зала, где горел камин. Потом и его перекрыла тень, возникшая в дверях, – плотная, непроницаемая. Вскрикнув, мисс Темпл бросила рыдающую хозяйку и кинулась к калитке.

Она не пробежала и пятнадцати шагов, когда крик миссис Доб расколол ночь. Мисс Темпл громко взвизгнула и заставила себя бежать дальше, как кролик, спасающийся от ястреба. Если бы только найти Элоизу – милую глупышку Элоизу! Может, вдвоем им удастся защитить себя. Но она тут же фыркнула: защитить себя этими ножичками? Пар от ее хриплого дыхания клубился в воздухе.

Неровная осклизлая тропинка вела к задворкам домов – каждый с каменным забором и тяжелой калиткой. Когда она добежит до одной из них и сможет – если сможет – привлечь внимание обитателей дома своим криком, ее уже догонят. Дыхание было неровным, тело взмокло от пота – сейчас снова начнется горячка, она умрет, она поскользнется, нога сломается, как прутик. Мисс Темпл посмотрела на очертания гор – не попробовать ли скрыться там? Нет, это означало бросить Элоизу, а мисс Темпл не могла так поступить – мешала не только гордыня, но, пожалуй, и совесть.

Тропинка резко ушла в овраг. По дну его протекал ручей, в котором виднелись ровные камни. На другой стороне, прямо на тропинке, лежал широкоплечий Олстин – его тело хорошо было видно в лунном свете. Мисс Темпл перебежала через ручей по камням и склонилась над ним. Горло оказалось цело, но подрагивающее пятно на прежде белой рубашке говорило о нехорошей ране близ сердца. Глаза их встретились, рука Олстина неуверенно и слабо потянулась к мисс Темпл. Пальцы его сжимали кривой нож, который прежде был у Элоизы.

– Нужно было убить вас обеих сразу, – выдохнул он, затем изо рта хлынула кровь, и больше мисс Темпл ничего не смогла разобрать.

Услышав шум на другом берегу, она повернулась лицом к преследователю. Страх с силой сжал ей горло. Она вскочила на ноги и побежала.

Оказалось, что тропинка тут же раздваивается: направо – назад к городку, налево – куда-то еще, где надо было пробираться среди беспорядочно разбросанных глыб. Мисс Темпл помедлила несколько мгновений. Грудь ее вздымалась. Преодолевая страх, она заставила себя оглянуться – и не увидела ничего. Может быть, она, идиотка, навоображала всяких призраков? Нет-нет – жуткий крик миссис Доб все еще стоял у нее в ушах. Понимая, что в запасе у нее считаные секунды, мисс Темпл напрягла свой усталый мозг. Какой путь могла выбрать Элоиза? Тропа, ведущая в город, шла по ровному лугу. Другая, петлявшая среди камней, почти сразу терялась из виду. Если Элоиза была испугана, наверное, ей хотелось скрыться от чужих глаз. Мисс Темпл бросилась в сторону черных камней.

Она не пробежала и двадцати шагов, как на поверхности камня в лунном свете показался кровавый мазок: кто-то вытер на ходу руку. Значит, направление выбрано верно. Элоиза, так же объятая страхом, видимо, бежала не менее поспешно. Думала ли она, что Олстин все еще гонится за ней… или же испугалась графини? Видела ли Элоиза смерть Франка? Что заставило Олстина напасть на них – на Элоизу, на миссис Доб? Мог ли Олстин быть союзником графини? Мог ли он направляться не в горы, а на север, не его ли следы видели они у домика Йоргенсов? Но почему он был добр и приветлив в «Горящей звезде», пока хозяйка оставалась в тени? А если он не был союзником графини, почему Элоиза убила его?

Тропинка спускалась, пересекая освещенный луной луг, к рощице сучковатых деревьев. Сердце мисс Темпл забилось еще сильнее при виде женщины, бегущей по колено в траве к этому тенистому леску. Она откинула волосы со лба: тело ее взмокло, ноги еле двигались, колени подгибались. Элоиза бежала к железной дороге. Насколько же легко Элоиза решилась бросить ее! Конечно, она была перепугана, конечно, ей грозила опасность, и все же… Мисс Темпл с отвращением вообразила, что за неубедительные извинения она представит Чаню и доктору Свенсону, объясняя, почему ей пришлось оставить мисс Темпл и тем обречь ее на смерть. Прежняя злость тут же вернулась к мисс Темпл. Она припустила вслед за миссис Дуджонг, чтобы догнать ее – и хотя бы как следует надрать уши.

Лесок был темным и узким – мисс Темпл пронеслась через него одним духом. Дальше лежал еще один овраг, поглубже первого, по которому вместо ручья бежали рельсы. Мисс Темпл подошла к краю обрыва, посмотрела вниз и увидела за поворотом, ярдах в ста от себя, дымок. Там явно есть машинисты, кочегары, охранник – достаточно, чтобы остановить одну женщину! Она выгнула голову и, посмотрев вдоль путей, увидела, как Элоиза скрывается за поворотом, – окликать было поздно, та все равно ничего бы не услышала. Мисс Темпл стала кое-как спускаться. На середине склона пришлось подчиниться силе тяжести и присесть, а остальную часть пути преодолеть на манер краба. Наконец она вышла к дороге и, отряхивая платье, пошла по просмоленным шпалам.