Текст книги "Черная книга смерти"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Сквозь зарешеченные овальные окна падали узкие полоски света, шаги гулким эхом отдавались от каменного пола. Еще одна деревянная дверь, еще один ключ. Фелпс жестом велел мисс Темпл войти в комнату. Светлые оштукатуренные стены, пол без ковра, два простых деревянных стула и видавший виды дощатый стол.

– Хотите чего-нибудь, пока будете ждать? – спросил Фелпс. – Чаю?

– Буду весьма признательна.

Она заметила, что Соумс проглотил какое-то замечание, видя, что третий тут же ретировался. Мисс Темпл заметила это – маленькая радость, позволившая ей войти в комнату с высоко поднятой головой. К ее удивлению, дверь за нею не заперли.

– Проходите и садитесь. – Фелпс растопыренными розовыми пальцами показал на ближайший стул.

Мисс Темпл не шелохнулась. Фелпс вошел в комнату.

– Я понимаю, все это слишком необычно. Вам нет нужды бояться.

– Я и не боюсь, – возразила мисс Темпл.

Чиновник посмотрел на нее так, будто ждал еще каких-то слов. Но мисс Темпл больше ничего не сказала – все-таки ей было страшновато. Фелпс повернулся к Соумсу.

– Как вас зовут – еще раз?

– Соумс. Джозеф Соумс. Я состою при лорде Актоне для особых поручений.

– Соумс, – повторил Фелпс, чтобы лучше запомнить. – Не узнаете ли вы, где чай для этой женщины?

Звук шагов Соумса затих в коридоре. Фелпс вытащил из кармана черную кожаную перчатку. Не сводя глаз с лица мисс Темпл (сохранявшего нарочито вежливое выражение), он натянул перчатку на незагипсованную руку, осторожно открыл мешок и, словно кобру, вытащил блестящую книгу синего стекла. Положив ее на стол, Фелпс отошел на два шага и снял перчатку.

– Как вас зовут – еще раз? – спросил он демонстративно безразличным тоном. – Такое чувство, что я видел вас прежде.

– Изобела Гастингс. Позвольте узнать, что с вашей рукой.

– Она сломана, – сказал Фелпс.

– Вам было больно?

– Было. И довольно сильно.

– А теперь?

– Только когда пытаюсь уснуть.

– Вы знаете, у меня то же несчастье – не спишь, бывает, всю ночь, ворочаешься, и больной зуб чуть ли не становится с кулак – столько он места занимает в мыслях. А как же вы ее сломали?

– Ее мне сломал один немецкий доктор в месте под названием Тарр-Манор. Вам оно не знакомо?

– А должно быть знакомо?

– Ни в коем случае. Я просто убиваю время.

Мисс Темпл устроилась на одном из стульев – ей надоело стоять, словно служанке, а кроме того, так было сподручнее извлечь нож.

– Да уж, от немцев нужно держаться подальше, – заметила она. – Скажите, я ваша пленница?

– Я вам сообщу, как только сам узнаю.

Соумс вернулся один, с металлическим подносом, на котором стояли чайник, стопка чашек без блюдец, кувшинчик с молоком (и ни одного пирожного, с горечью отметила мисс Темпл). Соумс резко остановился в дверях, впившись взглядом в книгу на столе, потом взял себя в руки и повернулся к Фелпсу, вопросительно поднимая поднос: куда поставить, ведь стол занят? Фелпс пренебрежительно показал на пол. Поставив поднос, Соумс присел на колено, налил чаю, вопросительно поглядел на мисс Темпл – нужно ли молоко? – и налил молока в ответ на ее кивок. Затем он подал ей чашку, вернулся к подносу и посмотрел на Фелпса. Тот нетерпеливо тряхнул головой. Соумс кинул взгляд на чашку, раздумывая, стоит ли после неодобрительного жеста Фелпса налить чаю и себе, но потом сцепил руки за спиной и уставился на мисс Темпл. Та держала на коленях горячую чашку и весело улыбалась ему.

– Мы только что обсуждали, как боль может заполнять все мысли…

Речь Фелпса прервалась громким стуком – нога мистера Соумса ударила по чайнику, разметав содержимое подноса. Ноги у него подкосились, лицо стало пустым, как тогда в кэбе, руки безвольно повисли. Мисс Темпл посмотрела на Фелпса, но тот уже бросился к двери. Захлопнув ее, он повернул ключ в замке. Рука мисс Темпл потянулась к сапожку. Соумс моргнул и наклонил голову, внимательно наблюдая за ней и часто мигая.

– Селеста Темпл. – Голос его превратился в неприятное ровное шипение.

– Мистер Соумс?

– Мистер Соумс тут ни при чем, – прошептал Фелпс. – Если вам дорога жизнь, отвечайте на все вопросы.

Соумс растянул губы в неестественной улыбке, напоминая обезьяну в клетке.

– Где она, Селеста? Где остальные?

Лишь очень немногие могли позволить себе такое обращение, а тех, кому позволила бы она сама, было и того меньше – пять-шесть человек за всю ее жизнь. Соумса среди этих избранных не было. И вовсе не Соумс – если трезво смотреть на вещи – беспокоил ее и вызывал отвращение.

Фелпс откашлялся. Мисс Темпл взглянула на него.

– Вы должны отвечать.

Соумс пристально смотрел на нее, в уголках его рта появилась пена.

– «Остальные»? Кого вы имеете в виду?

– Вы знаете, о чем я, – прошипел Соумс.

Мисс Темпл с опаской перевела взгляд на Фелпса, но тот словно разрывался – его снедали неловкость и любопытство одновременно.

Мисс Темпл через силу пожала плечами и залепетала как можно более беспечно:

– Ну, все зависит от того, откуда начать… не знаю, что вам известно о событиях в Харшморте, но на дирижабле почти все погибли, а сам дирижабль с книгами, механизмами и почти со всеми пассажирами ушел на дно. Принц, миссис Стерн, доктор Лоренц, мисс Вандаарифф, Роджер Баскомб, Гаральд Граббе, граф д'Орканц – я собственными глазами видела, как они погибли…

– Франсис Ксонк все еще жив, – зло проговорил Соумс. – Вы были с ним. Вас видели.

Мисс Темпл ощутила ледяное синее давление на свою черепную коробку – давление, переходящее в боль.

– Он был в Карте, – пропищала она. – Я видела, как он сошел с поезда, и последовала за ним.

– И куда он пошел?

– Не знаю – он исчез! Я взяла его книгу и убежала!

– А где графиня? – спросил Соумс. – Что она собирается делать?

– Не могу сказать… ее тела так и не нашли…

– Не лгите. Я ее чувствую.

– Значит, вам известно больше, чем мне.

Соумс щелкнул пальцами.

– Я вижу ее рядом с вами, – прошептал он. – Я чувствую ее… на ваших губах.

– Что-что? – сказала мисс Темпл.

– Ну, скажите, что я ошибаюсь, – проскрипел Соумс.

Фелпс подошел к Соумсу, положил руку ему на лоб, а потом – не без отвращения – приподнял веко на левом глазу. Глазной белок сделался молочно-синим, и эта синева тут же затянула карий зрачок.

– У нас мало времени, – прошептал Фелпс.

– Где графиня?! – прокричал Соумс.

– Не знаю! – гнула свое мисс Темпл. – Была в поезде, но сошла где-то ночью.

– Где?

– Не знаю!

– Прочесать всю линию! – пролаял Соумс Фелпсу. – Всех ваших людей – к каналам! Она где-то у каналов!

– Но если это был Франсис Ксонк… – начал было Фелпс.

– Конечно Ксонк, – проскрежетал Соумс.

– … то мы, безусловно, должны продолжить поиски…

– Конечно! – Соумс хрипло закашлялся, выплевывая слюну себе на подбородок и усы, и снова повернулся к мисс Темпл. – Книга Ксонка, – просипел он. – Почему вы ее взяли?

– А почему бы мне было не взять? – ответила мисс Темпл.

Соумс снова закашлялся. Его глаза стали почти совсем синими.

– Отведите ее наверх, – прохрипел он. – Этот истрачен.

В мгновение ока – словно задули свечу – существо, обитавшее в Соумсе, исчезло. Он рухнул на пол и замер, дыша, как рыба, брошенная на дно лодки, его мертвенный хрип наполнял комнату. Мисс Темпл посмотрела на Фелпса.

– Я провожу вас в покои его светлости, – сказал он.

За дверью ждали двое слуг со швабрами и бутылями.

– Разберитесь с джентльменом, – приказал им Фелпс. – И обязательно протрите все уксусом.

Взяв мисс Темпл за руку, Фелпс повел ее по коридору. Она стреляла глазами в каждую дверь и каждый альков. Фелпс тихонько откашлялся.

– Пытаться бежать бесполезно. Как и рассчитывать на оружие в вашем сапожке. При малейшей – запомните, малейшей – провокации вы подвергнетесь захвату. Последствия вы только что наблюдали.

Говорил он жестко, но мисс Темпл отчетливо поняла, что мистер Фелпс тоже считает себя пленником, ежеминутно думая: когда я стану расходным материалом подобно Соумсу?

– Вы не скажете, где мы? – спросила она.

– В Сталмер-хаусе, конечно.

Мисс Темпл это было совсем не очевидно. Сталмер-хаус, старинный особняк, располагался между зданиями министерств и дворцом, соединявшимися посредством анфилады его гостиных – этакая соединительная труба с роскошной лепниной. И еще, как полагала Селеста, здесь обитал и сам отвратительный герцог.

В бальном зале Харшморт-хауса мисс Темпл видела, как герцог Сталмерский обращался ко всем заговорщикам и, будучи главой Тайного совета, разъяснял, насколько могущественными стали конспираторы. Но мисс Темпл знала, что герцога сразил выстрел в сердце за два часа до этого. Используя синее стекло и силу разума стеклянных женщин, граф д'Орканц продлил существование герцога, превратив его в марионетку, – и никто не заметил трюка. Мисс Темпл, Свенсону и Чаню пришлось решать, что делать: не дать герцогу захватить власть или не допустить полета дирижабля в Макленбург.

Но мисс Темпл тогда обнаружила, что у каждого «сторонника», прошедшего алхимический Процесс (страшную процедуру, автоматически прививавшую верность заговорщикам), в мозгу запечатлевалась контрольная фраза – произнеси ее, и человек будет исполнять твой приказ. Мисс Темпл узнала фразу полковника Аспича, а когда герцог Сталмерский отправился в город с миссис Марчмур, единственной, кто выжил из стеклянных женщин, мисс Темпл послала следом Аспича с приказом любой ценой убить герцога.

Она надеялась, что непорядки на вокзале и на улицах вызваны тем, что полковник убил герцога. Но Соумс утверждал, что дело не в этом. Ее хитроумный план провалился.

Они подошли к деревянной двери. Фелпс постучал кованым дверным молотком, и ему открыл безукоризненно одетый слуга. Мисс Темпл с тревогой заметила, что за ухом у него не хватает клока волос, – уж не парша ли это? Кожа у слуги была даже бледнее Фелпсовой, а губы неприятно растрескались. Он закрыл за ними дверь, и мисс Темпл увидела под жесткой крахмальной манжетой кроваво-грязное пятно, словно порезанную руку плохо забинтовали.

Фелпс провел ее мимо высоких темных полотен в рамах и массивных буфетов черного дерева со стеклянными дверцами. Буфеты были набиты всеми мыслимыми столовыми приборами из серебра. Старые, как казалось, слуги суетились вокруг, но мисс Темпл вдруг с тревогой поняла, что они вовсе не старики – просто измождены. Она с опаской посмотрела на Фелпса – уж не поветрие ли это, которым легко можно заразиться? Коридор на первый взгляд выглядел хорошо ухоженным, но на самом деле нес следы внутреннего упадка – другого слова и не подобрать: на картинах толстым слоем лежала пыль, в темном углу валялся комок тряпок для протирки, на турецком ковре застыла лужица натекшего со свечи воска, другой ковер был испачкан угольной пылью. Но слуги были повсюду. Мисс Темпл обошла человека, присевшего с совком и щеткой, а оглянувшись, увидела, что тот с закрытыми глазами прислонился к стене, погрузившись в неглубокий, болезненный сон.

– Сюда, – пробормотал Фелпс.

Они поднялись и оказались у другого коридора с высоким потолком, площадка перед которым была завалена исписанными листами пергамента. Трое в черных плащах стояли, держа в руках кипы таких же листов, а четвертый, присев на корточки, пытался поднять лист с пола, не снимая белых перчаток. Рядом сидел пожилой человек с коротко остриженной бородкой и моноклем в глазу. Фелпс кивнул и обратился к нему с мрачной почтительностью:

– Лорд Актон.

Лорд Актон, проигнорировав Фелпса, нетерпеливо прокричал секретарю, сидевшему на корточках:

– Да подберите вы уже этот лист!

Протестующе заскулив, секретарь поднял руку ко рту, ухватил зубами палец перчатки, обнажив неприятно-яркие десны, стянул перчатку, которая теперь свисала изо рта, и рукой принялся соскребать с пола пергамент. Мисс Темпл нахмурилась, увидев его ногти – неровные, потрескавшиеся и желтые, как помятые медовые соты.

Фелпс попытался проскользнуть между людьми в черном, но в это время лорд Актон повернулся к нему и, словно вторя своему слуге, жалобно проблеял:

– Чтобы заниматься делами Совета, надо встречаться с его членами, сэр! Его светлость не может возглавлять Совет, если не будет проводить заседания.

– Конечно, милорд.

– Мы даже не можем собраться в нужном составе для элементарной работы. Ни лорд Аксвит, ни Генри Ксонк, ни лорд Вандаарифф – никто не откликается на мои просьбы. И из Макленбурга никаких новостей! Мы готовы… все инструкции разосланы… армия, банки, каналы, морские порты… но они должны услышать подтверждение от герцога!

– Я немедленно доложу его светлости, – кивнул Фелпс.

– Мне совсем не хочется беспокоить его…

– Конечно, милорд.

– Просто он сейчас правит… но в то же время отсутствует… а я столько времени жду у его дверей…

– Конечно, милорд.

Лорд Актон, запыхавшись от долгой речи, ничего не сказал, ожидая, что Фелпс ответит подробнее. Не дождавшись ответа, он резко пнул человека на полу, все еще собиравшего листы.

– При таком темпе мы тут весь день проторчим, – пожаловался он, не обращаясь ни к кому в особенности. – А голова у меня, видите ли… болит просто кошмарно…

Пока Фелпс бормотал слова сочувствия в адрес головы лорда Актона, а помощник лорда продолжал возиться с бумагами, мисс Темпл смотрела в дальний конец коридора, где появился некто в красной драгунской форме. Человек был высок, строен и светловолос, носил бакенбарды и держал свой медный шлем под мышкой. Он наклонился, опираясь другой рукой о стену, словно испытывал рвотные позывы или задыхался. Так и не посмотрев в сторону мисс Темпл, драгун пришел в себя, расправил плечи и исчез на небольшой лесенке. Она перевела взгляд на Фелпса.

– Вы ему скажете наконец? – скулил Актон. – Я на вас рассчитываю.

– Конечно, милорд… А теперь, если вы меня извините…

Лорд чихнул, и у Фелпса появилось сколько-то времени – ровно на то, чтобы схватить мисс Темпл за руку и потащить к высоким резным дверям, из которых несколько секунд назад появился офицер.

– Покои герцога. Вас представит его личный слуга. – Фелпс провел рукой по лбу и вздохнул. – Во время беседы… внизу… вы упомянули заместителя министра Граббе. Сказали, что он мертв. Мы… мы в министерстве не знали этого.

Мисс Темпл показала на сломанную руку Фелпса.

– Я думаю, вы знали достаточно, сэр.

Фелпс оглянулся, на лице у него снова появилось мучительное выражение. Он поскреб рубашку на груди. Глаза мисс Темпл расширились, когда она увидела крохотное пятнышко крови на рубашке – там, где ее коснулся ноготь Фелпса.

– Возможно… – начал он, – возможно, мы все последуем за ними…

Он постучал в дверь металлическим дверным молотком в виде собачьей головы с оскаленной пастью.

Дверь открылась – и мисс Темпл едва сдержала крик. Если прочие обитатели Сталмер-хауса выглядели недужными, то этот словно две недели провел в могиле. Когда-то он, видно, был высоким и худым, но теперь напоминал скелет. Плащ висел на нем, как простыня на дереве, светлые волосы торчали патлами, а выпавшие клочья прилипли к лацканам. Ощутив его зловонное дыхание, мисс Темпл поморщилась.

– Мистер Фордайс, – сказал Фелпс, чей взгляд по-прежнему был устремлен на стену.

– Мистер Фелпс. – Голос был хриплый, слова неотчетливыми – мисс Темпл услышала что-то вроде «Фыпс», словно язык Фордайса больше не мог двигаться во рту. – Дама пойдет за мной…

Фордайс отошел в сторону и вытянул тонкую руку. Между перчаткой и белой манжетой виднелась намотанная на запястье материя с ржавыми пятнами. Мисс Темпл вошла в тускло освещенную приемную. На небольшом письменном столе горела свеча в серебряном канделябре. Массивные окна комнаты были плотно зашторены, и, когда дверь закрылась, мрак сгустился еще сильнее.

– Этикет требует, – косноязычно проговорил Фордайс, – чтобы вы молчали, пока герцог не обратится к вам.

Он подошел к канделябру и поднял его на уровень глаз, оранжевые отблески неприятно заплясали на жалких остатках его зубов. В другой руке слуга держал холщовый мешок.

– В присутствии герцога теперь можно не становиться на колени. Вы, конечно, можете это сделать, но такое выражение почтения более не является обязательным.

Фордайс повел мисс Темпл по ковру, на котором валялись помятые книги, побитые чашки и тарелки, звеневшие или трескавшиеся под его ботинками. Он ни разу не посмотрел себе под ноги и не обратил ни малейшего внимания на воск, капавший со свечи на ковер. Мисс Темпл шла, зажав рукой рот и нос. Зловоние, исходившее от этого человека, заполняло всю комнату. Что тут произошло? Какая болезнь разъедала Сталмер-хаус и его обитателей? Неужели и ее ждет такая же участь?

Фордайс рассеянно постучал в тяжелую, испещренную резьбой дверь черного дерева. Мисс Темпл не сразу поняла, что резьба на самом деле являет собой картину – громадный человек, от которого, как от солнца, исходят лучи, целиком пожирает корчащегося младенца, – но тут Фордайс открыл дверь и жестоко закашлялся, словно поперхнулся отслоившимся куском собственного горла.

– Ваша светлость… та самая молодая женщина…

Ответа не последовало. Мисс Темпл ринулась вперед, прежде чем зловонный человек успел схватить ее за руку, и оказалась в еще более темном помещении, увешанном высокими гобеленами и совсем уже громадными картинами: на этих потемневших портретах виднелись неясные очертания лиц, словно на тебя со дна моря смотрели утонувшие души. Дверь за ней закрылась. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь ее дыханием и биением сердца. Во мраке, близ большого стула с высокой спинкой, парил едва горящий газовый светильник. На стуле, уставившись в темноту, сидел очень высокий человек, такой же прямой, как и деревянная спинка за ним. Мисс Темпл узнала ниспадающие на воротник седые волосы и резкие непривлекательные черты, которые скорее подходили для особенно злобного коршуна.

– Ваша светлость? – отважилась раскрыть рот она.

Герцог не шелохнулся. Мисс Темпл бесшумно подошла поближе. Запах здесь стоял другой – тошнотворный, едкий, с примесью аромата жасминовых духов. Герцог так и не шелохнулся, даже не моргнул остекленелым глазом. Она сделала еще один неуверенный шаг, медленно вытянула руку с выставленным пальцем в сторону руки герцога с узловатыми пальцами в перстнях. Когда мисс Темпл прикоснулась к влажной коже, герцог мгновенно повернул голову к ней – движение было таким же резким, как удар мясницкого топора. От неожиданности женщина вскрикнула и отпрыгнула назад.

Она еще не успела найти нужных слов, как ее уши – нет, не уши, звук возник внутри головы – уловили хрупкий, неустойчивый смех. Завернутая в тяжелый плащ, между двумя гобеленами появилась стеклянная женщина, на ее руках и лице отражалось пламя газового рожка.

– Вы живы! – прошептала мисс Темпл.

В ответ снова прозвучал отталкивающий смех, словно иглой провели по зубам, и миссис Марчмур – стеклянная женщина – неожиданным усилием воли заставила герцога так же резко отвернуть голову.

Мисс Темпл бросилась к двери, но та оказалась заперта. Она повернулась к женщине – стеклянному существу, – посмотрела на ее гладкую синюю плоть, застывшее в безразличии лицо, которое контрастировало с порочно-радостным смехом и едва заметным изгибом полных сверкающих губ.

Мисс Темпл видела трех стеклянных женщин в Харшморте – герцог показывал их гостям. Тогда они были обнаженными, если не считать ошейников и поводков: странные звери из далеких африканских стран, призванные удивить пресыщенного римского императора. Последняя из троицы, миссис Марчмур (куртизанка, урожденная Маргарет Хук, дочь обанкротившегося заводчика), явно утратила все человеческие свойства. Но оставалась ли она в здравом уме?

– У ваших ног, – прошипел голос в голове мисс Темпл. – Подайте его мне.

Холщовый мешок лежал на ковре, где его оставил Фордайс.

– Делайте, что вам говорят. Сюда никто не придет. Никто вас не услышит.

Мисс Темпл сделала несколько шагов и осторожно положила мешок на стол. Потом, взглянув в хищные глаза – синие жемчужины, – она, не прикасаясь к поверхности стекла, сняла холстину.

– Объясните.

– Я взяла ее у Франсиса Ксонка, – сказала мисс Темпл, чуть пожав плечами: мол, это не составило труда. – Могу только предположить, что Ксонк взял ее из сундука в дирижабле.

Миссис Марчмур подплыла поближе, внимательно вглядываясь в глубины книги.

– Это не из сундука…

– Как же так? – возразила мисс Темпл. – Откуда еще?

– Сама книга – возможно, но не то, что в ней… разум… новый…

Миссис Марчмур протянула тонкую руку к книге, плащ ее разошелся в стороны, пальцы рук развернулись, как стебельки загадочного тропического растения. Мисс Темпл едва сдержала крик. Кончики стеклянных пальцев должны были ударить по обложке, как бокал – о столешницу, но они прошли сквозь нее, словно погрузились в воду.

– Стекло – это жидкость… – прошептала миссис Марчмур.

Как только ее пальцы коснулись книги, та засветилась. Миссис Марчмур медленно погрузила в книгу всю руку. И тогда, словно сигаретный дымок, внутри книги завихрились перекручивающиеся, сверкающие лазурные линии. Миссис Марчмур наклонила голову и вытянула пальцы, так, словно сильнее натягивала перчатку. Линии стали плотнее обволакиваться вокруг нее, сверкать ярче… но все же мисс Темпл была уверена: что-то тут не так. Потом сияние исчезло, и миссис Марчмур вытащила руку. На поверхности книги не осталось ни единого следа.

– Вы можете… можете ее читать? – спросила мисс Темпл.

Миссис Марчмур не ответила. Мисс Темпл внезапно ощутила давление у себя в голове, холодное и беспощадное, и в страхе подалась назад.

– Да вы просто спросите у меня! – завизжала она.

– Вы солжете.

– Но не тогда, когда я знаю, что вам так же легко войти в мой мозг, как ложке – в тарелку с супом! – Мисс Темпл протянула руку. – Пожалуйста… я видела, что вы сделали с обитателями этого дома… не хочется потерять волосы или увидеть, как с меня струпьями слезает кожа.

– Неужели я это сделала? – спросила миссис Марчмур.

– Конечно… и вы это прекрасно знаете!

Стеклянная женщина не ответила. Мисс Темпл услышала собственное учащенное дыхание и устыдилась. Она заставила себя переступить через страх, сосредоточиться. Подумать. Почему ее враг хранит молчание?

– Я здесь никого не вижу, Селеста, – осторожно прошептала миссис Марчмур. – Я остаюсь в этой комнате и только обшариваю все мозги поблизости. Выходить я не могу. Мне известно, как вы отнеслись к моей… форме – вы и все остальные. Я одна. Одна в мире. Я ждала сведений, но не получила их.

– Вы послали солдат, верно? Неужели они ничего вам не сказали?

– Что случилось в дирижабле?

– Много чего, – нервно ответила мисс Темпл и показала на герцога. – А что случилось с полковником Аспичем?

По звонкой трели в своей голове мисс Темпл поняла, что миссис Марчмур рассмеялась.

– Как умно с вашей стороны! Но я вовремя остановила полковника. Я очистила его мозг. Это я могу. Я обнаружила, что могу многое.

– Но с ним вы ничего не можете сделать. – Мисс Темпл снова показала на замогильную фигуру герцога. – Если кто-нибудь, кроме Фордайса, хотя бы мельком увидит его или почувствует этот запах, то сразу насторожится. Вы же знаете, все в городе возбуждены…

Гнев стеклянной женщины молотом ударил по мозгам мисс Темпл.

– Я могу вас убить! – зарычала она. – Могу ободрать ваш мозг, как кошку, и заставить его страдать так, что вам и не представить.

– В городе волнения, – резко сказала мисс Темпл, упав на четвереньки; с ее губ стекала ниточка слюны. – Кто-нибудь ворвется сюда, или герцог разложится настолько, что никакие духи этого не скроют. Его дворец сожгут, как чумной дом…

Еще один удар молота, и мисс Темпл щекой ощутила ворсинки ковра. Она распростерлась на полу, неспособная думать. Сколько времени прошло? Может, ее воспоминания уже похищены стеклянной женщиной? Глаза ее жгло, зубы болели. Сверху нависало какое-то неестественное лицо, глаза на нем блестели, словно масляные. Мозг миссис Марчмур работал, а пальцы двигались медленно, как морские водоросли в потоке.

– В дирижабле, – прошептала мисс Темпл, – все ваши хозяева передрались. Говорите, вы обнаружили в себе новые способности? А вот я уверена, что граф ограничил вашу свободу. Иначе зачем вам прятаться в этой могиле?

– Я не прячусь. Я жду. – Несмотря на головную боль, мисс Темпл заставила себя улыбнуться. – Интересно, чего вы боитесь больше? Того, что никто другой не обладает его знаниями? Или один из них все же обладает?

– Мне нечего опасаться ни графини, ни Франсиса Ксонка.

– Так вы послали людей, чтобы их убить?

– Я послала людей, чтобы найти их, Селеста. И вас тоже. Я могу взять все, что мне нужно, из вашего мозга. И вы будете мертвы.

– Конечно можете, – с нервным вздохом согласилась мисс Темпл. – Вы сохранили мне жизнь, чтобы поговорить со мной… но если я все еще жива, то это связано с книгой… и всем, чего вы боитесь.

Миссис Марчмур хранила молчание, но мисс Темпл видела яркие вспышки внутри ее, словно искорки над костром в ночи. Что за тайны похитила она у окружавших ее людей? Словно паук, спрятавшийся в центре дворца, миссис Марчмур с каждым днем узнавала все больше и все меньше зависела от заговорщиков.

Дверь открылась, и вошел Фордайс, волоча ноги, дыша с влажным присвистом. Он направился прямо к сидящему герцогу и отвесил церемониальный поклон, заботясь, однако, о том, чтобы не потерять равновесие. Из тронутой разложением груди вырвался зловонный выдох, который заставил мисс Темпл приложить руку ко рту.

– Фордайс… большую карету… отдельная лестница… сейчас же.

– Сию минуту, ваша светлость.

– И эти парни…

– Парни, ваша светлость? – Фордайс добрел до стола и слабо оперся о него, чтобы не упасть.

– Фелпс… – прошуршал герцог, растягивая это имя на дыбе своего дыхания до трех уродливых слогов. – Подчиненный Граббе… и другой… недавно призванный… Соумс… они мне нужны.

– Будет сделано, ваша светлость.

– И коридоры… как всегда… очистить.

– Как всегда, ваша милость. Сию минуту.

Фордайс засеменил из комнаты, даже не взглянув на женщин. Мисс Темпл дернулась – жесткое шипение заполнило ее голову.

– Возьмите герцога под руку.

В коридорах и в самом деле никого не осталось. В Сталмер-хаусе нетерпеливо ждали появления герцога, и сообщение разлагающегося камергера о его отъезде, видимо, ошеломило всех. Может, дипломаты в плащах и министры стояли на коленях за каждыми дверями и пялились в замочные скважины? Герцог шагал медленно и размеренно, при этом почти не качаясь (или миссис Марчмур так успешно им управляла?), и мисс Темпл могла свободной рукой прикрывать рот: зловоние герцога, пусть и ароматизированное, было нестерпимым. Стеклянная женщина шествовала сзади, закутавшись в свой плотный, темный плащ и натянув на голову капюшон. Мисс Темпл знала об этом только благодаря приглушенному стуку ее шагов. Всем остальным этот звук показался бы цоканьем новомодных испанских сапог с подковками.

Они подошли к портрету молодого герцога, одетого в лихой гусарский мундир. Порочный вид юнца и длинные черные волосы плохо соотносились с множеством веселых кисточек и перьев на форме. Сбоку от портрета (на заднем плане мисс Темпл в ужасе заметила ряд отрубленных почерневших голов, насаженных на колья изгороди) имелась еще одна дверь – деревянная, обильно украшенная резьбой. Фордайс распахнул ее трясущимися руками и отошел в сторону, пропуская остальных в узкое помещение и дожидаясь миссис Марчмур, хотя ничто не показывало, что слуга знает о ее присутствии. Мрачно кивнув, он закрыл за ними дверь. Мисс Темпл скорчила гримаску – здесь было невероятно тесно – и откашлялась в руку. Уж не ждут ли они, пока остальные члены Тайного совета не пройдут мимо? Внезапно все вокруг задрожало. Мисс Темпл посмотрела на стеклянную женщину, чьи губы искривились в улыбке. Комната была кабинкой лифта, и они спускались.

Наконец лифт остановился. Дверь снаружи открыл мистер Фелпс. За его спиной ждал мистер Соумс, внимательно разглядывая пол: лицо осунувшееся, вокруг глаз – красные мешки. Ни тот ни другой не обратили ни малейшего внимания на миссис Марчмур, и та проскользнула мимо них в вымощенный плитками коридор. Воздух здесь был холоднее, словно они спустились в подвал.

– Большая карета… – прошелестел герцог. – Она готова?

– Готова, ваша светлость, – ответил Фелпс. – Позвольте узнать, куда мы направляемся.

– Кучер знает, – мрачно проскрежетал герцог.

Их ждала большая черная карета – удивительный экипаж из двух секций, запряженный шестеркой огромных вороных. В задней секции не было окон, словно она служила катафалком, а передняя выглядела как обычная карета. Ливрейный лакей стоял предупредительно, но избегал встречаться взглядом с пассажирами. Миссис Марчмур медленно поднялась по маленьким ступенькам в заднюю секцию с роскошной отделкой в турецком вкусе. Лакей перехватил руку герцога у мисс Темпл и помог хозяину подняться. Когда герцог устроился, они захлопнули дверь и открыли переднее отделение. Мисс Темпл, не дожидаясь помощи, ринулась в дальний угол. Фелпс сел напротив нее. Соумс расположился рядом с Фелпсом, нервно покусывая потрескавшуюся нижнюю губу. Лакей закрыл дверь, крикнул: «Трогай!» – и карета тронулась с места, плавно, будто нагруженная яйцами.

Поначалу за окном было темно, но потом они выехали на мощеную улицу, по которой важно расхаживали хорошо одетые хмурые люди.

– Мы на задах Кингсвея, – заметил Фелпс. Мисс Темпл ничего не сказала, и он добавил: – За зданиями министерств.

– Жаль, что ни вы, ни я понятия не имеем, куда едем, – ответила мисс Темпл.

Фелпс ничего не сказал.

– А вы, мистер Соумс? – спросила она, изо всех сил изображая веселую улыбку.

– Я ничего такого не знаю! – выкрикнул он честным голосом.

Карета выехала из министерского квартала на набережной: знакомые каменные стены и железные ограды, а за ними – открытое небо.

Несколько мгновений ей казалось, что Соумс собирается заговорить, но тот посмотрел на своего начальника и решил этого не делать. Мисс Темпл раздраженно выдохнула. Ее ужасно выводило из себя, что она вернулась в город и сразу же попала в такую переделку, каких решила избегать. Столько всего происходило – стеклянная женщина покинула свое логово! – а она была заперта тут с двумя холодными, как рыбы, автоматами. Она снова вспомнила Чаня, стоявшего под часами, и почувствовала, как в ней растет злость; тот был причиной ее злоключений.

– Думаете, меня беспокоит, что она слышит нас? Вовсе нет, – сказала мисс Темпл. – А может, выдумаете, что подхалимаж спасет вашу гнилую шкуру? Тогда вы полные дураки.

– Она? – спросил Соумс.

Не обращая на него внимания, мисс Темпл наклонилась к Фелпсу.

– Граббе мертв, – прошипела она. – Роджер Баскомб мертв. Эта часть заговора умерла вместе с ними. Она что-то ищет в этой книге! И как только найдет, все в Сталмер-хаусе будут у нее под каблуком.