Текст книги "Черная книга смерти"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Рядом с Вандаариффом, словно ангел, витающий над грешной душой в чистилище, стояла стройная женщина с рыжеватыми волосами, в темном платье, подол которого был заляпан засохшей грязью. Подле нее маячил мужчина в плаще респектабельного коричневого цвета, его редкие волосы были оптимистично зачесаны наверх. Он постоянно крутил головой, стараясь не выпускать из виду и солдат, стоящих вдоль стен, и тех, что охраняли машины прямо у него за спиной.

Вандаарифф и его опекуны были одной вершиной треугольника. В помещении стояли еще две группы людей, отделенные друг от друга, словно соперничающие просители перед безумным королем. Слева стояла группа миссис Марчмур: она сама в черном плаще, Аспич и Фелпс. Напротив них стояла странная маленькая группка, непонятно чем объединенная (мисс Темпл вообще не поняла, что они делают вместе): графиня, Франсис Ксонк, Кардинал Чань и доктор Свенсон. Они выглядели такими измочаленными после путешествия, что даже их ненависть потускнела. Мисс Темпл встретилась взглядом с каждым: Ксонк смотрел безумными глазами, графиня – жестоко, точно ястреб, доктор побледнел от отчаяния, на Чане были непроницаемые очки.

Их взяли в плен? Кто? И что они здесь делают?

Если мисс Темпл чего-то не понимала, то она начинала злиться даже в самой спокойной обстановке, но теперь, видя все эти неожиданные предательства, она впала в ярость, и эта ярость, так похожая на ожесточенный гнев графа, сломала последнюю преграду между нею и его воспоминаниями. Дыхание у мисс Темпл перехватило, она потеряла равновесие и, отпустив руку Франчески, упала на одно колено. Лицо ее горело, она пыталась сохранить рассудок под этим напором отчаяния и ненависти, под напором фактов – омерзительных фактов, – мешавших ей сосредоточиться. Безумие, творившееся вокруг нее, начало обретать смысл… она знала, что медные нити прожгли ткани, что, судя по грохоту одной машины, та запаздывает на четверть оборота, что точная температура синей глины, исходя из интенсивности запаха, составляет…

– Селеста! Селеста, что с вами?

Чья-то рука мягко коснулась ее плеча. Мисс Темпл, издав неподобающее даме мычание, заглянула в лицо Элоизы Дуджонг, присевшей рядом. Она-то откуда взялась?

Элоиза закричала, обращаясь к человеку в коричневом плаще:

– Мистер Леврет, прошу вас!

Человек никак не прореагировал. Он как будто не расслышал, но тут миссис Траппинг что-то сказала ему на ухо, и он махнул солдатам у себя за спиной. Солдаты повернули медные рычаги на машинах, и высокое завывание смолкло, словно сняли с огня чайник. Машины далеко внизу продолжали работать, но на верхнем этаже воцарилась тишина.

Все смотрели на мисс Темпл. Сколько времени провела она на коленях? Кожаный ларец у нее забрали, и теперь он был в руках у Фелпса. Пистолета она нигде не видела. Франческа Траппинг стояла возле стеклянной женщины, с лицом, покрытым пятнами, и смотрела на мисс Темпл без всякого выражения.

Элоиза взволнованно заговорила:

– Селеста, послушайте меня, пожалуйста… они знают все…

Ярость застряла в горле мисс Темпл, точно ржавый крючок, который она никак не могла проглотить.

– Что вы сделали, Элоиза? Почему все на их стороне?

– Селеста, все дело в вашем саквояже. – Элоиза указала на саквояж Лидии. – Вы были пешкой в их руках. Она знала обо всех ваших перемещениях, начиная от Харшморта. Тем лучше – теперь вы не попадете под огонь… и саквояж тоже.

Мисс Темпл стало нехорошо. Идиотка! Комнатная собачка! Она снова почувствовала комок в горле, наугад ударила Элоизу по руке и выдохнула:

– Уйдите от меня…

– Оставьте ее, Элоиза, – сказала рыжеволосая женщина. – Похоже, вы чем-то ее оскорбили.

– Шарлотта…

Миссис Траппинг, тряхнув головой, выбросила мисс Темпл из своих мыслей.

– Нам она безразлична. Важно, чтобы она ничего не сделала с книгой.

– Позвольте мне в этом убедиться.

Из-за спины Вандаариффа появился Фохтман – в белой рубашке с закатанными рукавами и с гипсовой повязкой на лбу. Инженер с важным видом подошел к Фелпсу, взял у него саквояж, положил на пол, длинными пальцами открыл защелки. После этого Фохтман осторожно снял одну за другой все наволочки, и взорам всех предстала сияющая книга.

– Обратите внимание – я не прикасаюсь к стеклу, – сообщил Фохтман. – Мы не знаем, каких последствий можно ждать от обстоятельств ее… заполнения или… транспортировки…

Фохтман внимательно разглядывал книгу, прищурив глаза, потом поднял ее – через шелк, чтобы не прикасаться к стеклу своей кожей, покрутил перед собой так и сяк, словно мог проникнуть в содержимое без риска для себя.

Снова зазвучал пронзительный голос миссис Траппинг:

– Так мы этого ждали или нет? Эта дамочка отняла у меня столько времени, что я готова вышвырнуть ее в окно головой вперед.

Фохтман нахмурился, вглядываясь в книгу, потом встал.

– Прошу прощения, мадам, я занимался конвекционными камерами, аэрационными каналами, дистилляционными трубами, но тут я бессилен. Здесь есть один человек, который может сказать, та ли эта книга, что нам нужна, и можно ли ею воспользоваться. – Он высокомерно повернулся к миссис Марчмур. – Войдите в ее мозг, мадам! Войдите в книгу! Есть ли обстоятельства, препятствующие нашему дальнейшему продвижению? Не испортила ли она книгу? Что насчет повреждений?

– Да заполнена ли она вообще? – вставила графиня. – Если учесть, что Оскар в этот момент умирал…

– Конечно заполнена! – Голос Ксонка прозвучал хрипло и натужно.

– Тихо, Франсис! – выкрикнула миссис Траппинг, а затем повелительно и раздосадованно обратилась к стеклянной женщине: – Ну, скажите нам!

Мисс Темпл против воли взглянула на миссис Марчмур, заранее содрогаясь от предчувствия, ощутила ледяное покалывание в черепе… но оно тут же отступило, оставив только отзвук далекой зимней бури. Мисс Темпл подготовилась к новому, более мучительному вторжению… но тут давление вообще прекратилось, и она вместе со всеми прочими почувствовала только холодное скольжение голоса стеклянной женщины.

– Книга… содержит… графа д'Орканца.

Помещение погрузилось в тишину, воздух мгновенно пропитался предчувствием близкой беды. Стеклянная женщина высказалась. Мисс Темпл увидела гримасу отвращения на лице Леврета, миссис Траппинг и всех солдат у стен. Не скажет ли миссис Марчмур что-нибудь еще? Но нет – та молчала. Неужели она не почувствовала порчи? Или готовила еще одну ловушку?

– Отлично, – с ледяной улыбкой проговорила миссис Траппинг. – Давайте продолжать.

Про мисс Темпл забыли. Все взгляды устремились на Фохтмана, методично приступившего к делу. Осторожно, чтобы не прикасаться к стеклу, он взял книгу из саквояжа с помощью шелковых наволочек и поместил ее в одну из щелей медного короба, после чего плотно навинтил металлическую пластину на щель, закупорив ее. Стекло засияло. Мисс Темпл снова проглотила слюну – в горле жгло все сильнее – и почувствовала, как приводятся в действие, один за другим, различные слои памяти, как электрический ток выжигает силовую решетку в точно выверенном сплаве закаленного металла и алхимических солей…

Чьи-то руки подхватили ее под мышки и поставили на ноги. Она повернулась и увидела Чаня. Потом Свенсон легонько взял ее за подбородок и внимательно заглянул в глаза.

– Не делайте резких выпадов, – прошептал Чань. – Пусть они перебьют друг друга. Вам нужно просто остаться в живых.

– А стоит ли? – возразила мисс Темпл.

– Вы больны, – вполголоса пробормотал Свенсон. – Эта книга смертельно опасна. Вы должны избегать ее. И эту женщину…

– Как же вы просто взяли и ушли? – Вопрос непроизвольно сорвался с губ мисс Темпл.

Свенсон метнул взгляд на Чаня и снова посмотрел в ее серые глаза.

– Ах… нет-нет… это было не так… правда…

Чань еще крепче схватил ее под руки и прошептал – резко и снисходительно:

– Они вас услышат…

Мисс Темпл повернулась к нему.

– Почему вы ушли? Неужели вы такой трус?

– Селеста, – сказал доктор, – мне очень жаль… случилось столько всего…

Это еще сильнее разозлило мисс Темпл. Она увидела за плечом доктора Элоизу, наблюдавшую за ними, и с горечью произнесла:

– Доверие всех делает своими заложниками.

Свенсон проследил за ее взглядом, увидел, что Элоиза отвернулась, и снова посмотрел на мисс Темпл. Голос его зазвучал ровно и твердо.

– То, что они собираются делать, отвратительно…

– Я это прекрасно знаю!

– А я знаю, что вы проявили завидное мужество…

– Вы оба сошли с ума! – прошипел Чань и толкнул мисс Темпл коленом в спину.

Та рухнула на Свенсона, который подхватил ее обеими руками. Она увидела, как рука Чаня скользнула в карман доктора. Потом Чань снова подхватил ее и крутанул так, что она уткнулась лицом в его грудь. Мисс Темпл тихонько охнула. Пальцы Кардинала под платьем быстро пододвинулись к ее груди и так же молниеносно убрались оттуда. Она ощутила в этом месте незнакомую тяжесть. Чань в присутствии кучи народу что-то ловко засунул ей под корсет.

Он отступил от мисс Темпл, убедившись, что та не упадет. Она виновато посмотрела в сторону миссис Марчмур, но не увидела ее за Элоизой. Тогда мисс Темпл перевела взгляд на Ксонка – он стоял с опущенной головой, покачиваясь взад-вперед на каблуках, дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Но вот холодные лиловые глаза графини скрестились со взглядом мисс Темпл.

– Вы вернулись к нам, Селеста?

– Она больна, – сказал Свенсон. – Это все из-за стекла.

Взгляд доктора скользнул по Элоизе, стоявшей возле Франчески Траппинг. Девочка ничем не показывала, что рядом – ее наставница, и бездумно смотрела перед собой. Но мисс Темпл заметила едва заметное синее мерцание вокруг ее глаз. Тонкие губы Франчески приобрели сливовый оттенок. Элоиза вдруг поднесла руку ко лбу, подалась вперед и протянула другую руку к миссис Марчмур, словно отводя удар.

– Подождите! – закричала она. – Подождите…

– Отойдите от нее, Элоиза! – воскликнула миссис Траппинг. – Прекратите вмешиваться! Франческе ничто не угрожает. Встаньте рядом со мной.

– Угрожает, Шарлотта… вы посмотрите на нее!

Неповрежденная рука миссис Марчмур в инстинктивно защитном жесте выскользнула из-под плаща и крепко ухватила девочку за плечо. Франческа никак на это не отозвалась, лицо ее было обмякшим и тупым. А вот лицо Шарлотты неожиданно заострилось, как обнаженный клинок.

– Альфред!

– Рота! – прокричал мистер Леврет. – К оружию!

Солдаты с автоматической точностью подняли карабины, нацелив их на стеклянную женщину и ее окружение.

Мистер Фелпс подался вперед, будто кто-то сильно толкнул его в спину.

– Леди, мистер Леврет… прошу вас! Не стоит драматизировать ситуацию… мы почти подошли к концу. Я прошу вас – еще немного терпения! Посмотрите вокруг!

Фелпс громко шмыгнул и, утерев нос платком, аккуратно свернул его, чтобы никто не увидел следов крови. Потом он показал на лорда Вандаариффа, чье лицо – мертвенно-бледное, в шрамах – было залито слезами.

– Мы применили Процесс. Тем самым доказаны познания мистера Фохтмана и действенность машин мистера Леврета. Более того, благодаря этому пустой мозг нашего подопытного стал абсолютно податливым!

Мисс Темпл вспомнила, как пел дифирамбы Процессу Роджер Баскомб – мол, прошедшие его обретают ясность мышления, понимание истины… брехня… какие истины обрел тот же Вандаарифф? Даже без книги графа она знала, что главное достоинство Процесса состояло во внедрении контрольной фразы, позволявшей давать команды объекту, который вынужден их выполнять. И тут она поняла: контрольную фразу только что внедрили в Вандаариффа и сообщили обеим группам.

– Шарлотта, речь идет о жизни вашей дочери. – Элоиза указала на Леврета. – И этот человек не скажет вам того, что вы должны знать.

– А вы-то кто такая? – презрительно фыркнул Леврет. – Всего лишь воспитательница!

– Миссис Траппинг прекрасно знает, кто я, – ответила Элоиза. – И она должна знать, чего мне это стоило. Шарлотта, подумайте! Когда они получат то, что хотят, вы им будете не нужны!

– Но они ничего не получили, миссис Дуджонг, – горячо возразил Леврет, – и не получат! – Он самодовольно щелкнул пальцами, протянув руки в сторону двух присевших на корточки солдат. – Мы превосходно защищены… фугасом двести девяносто шесть производства «Оружейных заводов Ксонка».

Леврет удовлетворенно оглядел молчащих людей.

– Фугас двести девяносто шесть, миссис Дуджонг, разнесет любое стекло в этом здании. А поскольку наши окна не застеклены, то вот оно – единственное стекло, о котором я веду речь. – Он показал длинным пальцем с толстыми костяшками на миссис Марчмур. – При малейшей попытке нести… всякую алхимическую, познавательную, мозгодробительную, мыслепоедающую чепуху эти люди нажмут куда нужно! И тогда новоприобретенные союзники этого существа превратятся в пыль и прах.

– Вы на чьей стороне, Элоиза? – с улыбкой воскликнула миссис Траппинг.

Посмотрев на нее, Леврет скорчил самоуверенную ухмылку.

– Шарлотта, – умоляющим голосом сказала Элоиза, показывая на Франческу, – дело не только в том, кто на чьей стороне.

– Нет, именно в том, миссис Дуджонг, – раздался другой голос. – И вы должны выйти из этой компании, если не хотите быть убитой.

Доктор Свенсон шагнул к Элоизе, вытянув руку. Мундир его был в ужасном состоянии, лицо запачкано сажей, но голубые глаза оставались ясными. Элоиза, словно пригвожденная к центру зала, посмотрела на его протянутую руку. Казалось, этот жест как-то особенно невыносим для нее – она с криком отвернулась и осталась стоять в одиночестве, скрестив руки и зажав рот ладонью.

– Больше не будем попусту тратить время, – заявила миссис Траппинг, повернулась к Фохтману и хлопнула в ладони, словно подзывая собаку. – Насколько я понимаю, вы закончили?

Высокий человек мрачно кивнул и махнул ей рукой, чтобы они с Левретом отошли подальше. Затем он обмотал тело Вандаариффа черными шлангами, надел ему на лицо резиновую маску, а на руки и голые ноги – нечто вроде черных сетчатых перчаток и носков. Лорд Вандаарифф сидел, как впавшее в ступор насекомое, поедание которого запасливый паук отложил на потом. Мисс Темпл подивилась тому, как легко меняются люди – еще две недели назад они готовы были сапоги лизать этому человеку, лишь бы он снизошел до них, а теперь обращались с ним, как с рабом. Всех их ждет судьба Вандаариффа, несчастного, униженного, подумала мисс Темпл, и ничего другого они не заслуживают.

Фохтман театрально повернулся к ним и надел на голову медный шлем. Мисс Темпл закашлялась, чувствуя привкус пепла у себя во рту.

– Ничего не выйдет! – прохрипела она.

– Конечно! – пролаял Фохтман через усилитель шлема. – Мы не восстановили подачу энергии.

Он дал знак солдатам, и серебристые машины с грохотом ожили. Потом жестом циркового актера Фохтман опустил медную рукоятку.

Никакого результата. Фохтман вернул рукоятку на место, подергал провода, снова опустил – на этот раз резче. И опять ничего. Фохтман рассерженно махнул рукой солдатам, и те выключили машины. Он стащил с себя шлем – лицо его горело, повязка сползла со лба – и подошел к мисс Темпл.

– Почему вы сказали, что ничего не получится? Что вам известно?

– У вас нет прибора… для регулировки потока, – неразборчиво пробормотала та.

– Какого прибора? – спросил Фохтман, беря ее за подбородок.

– У нее тоже нет, – сказал Чань.

– А у вас?

– И у меня нет…

Чань повернулся, и глаза всех присутствующих, следуя за взглядом Чаня, устремились на графиню.

– И снова вы стоите у нас на пути, мадам! – воскликнула миссис Траппинг.

Она щелкнула пальцами, но прежде чем солдаты добрались до графини, та успела залезть в сумочку.

– Боже милостивый, Шарлотта, – ответила графиня с ледяной веселостью. – Позвольте помочь всем вам.

Она извлекла из сумочки сверкающее металлическое приспособление и в два приема растянула наподобие подзорной трубы. Удлиненный таким образом предмет походил на старомодный пистолет с округлой рукоятью на одной стороне и трубкой на другой.

– Прибор для орошения костного мозга, – пояснил Чань.

Графиня удостоила его ледяной улыбки, а потом кинула прибор, подбросив его высоко вверх, Фохтману, который поймал приспособление обеими руками.

– А теперь в обмен… – начала графиня спокойно, так, будто не пыталась вымолить себе жизнь.

– Ну уж нет, – язвительно ответила миссис Траппинг. – Вы думаете, что если я была бессильна, то ничего не видела?! Зато я вижу вас теперь – вся в лохмотьях, как цыганка! Для нашего дела вы больше не нужны, мадам. Как и мой брат, который столько лет был призраком. Ваша карта бита!

Лицо миссис Траппинг покраснело, она уперла руки в бока. Леврет потянулся было к ее локтю, но Шарлотта оттолкнула его. Графиня не шелохнулась.

– Как вам угодно, Шарлотта, – сказала она. – Конечно, многое остается неизвестным для вас всех, несмотря на всю вашу самонадеянность Например, Макленбург, который созрел для грабежа, как в свое время Перу, и который для нас значит больше, чем целый континент с серебряными рудниками. А за пределами Макленбурга – еще больше. То, что предпринято в Вене, Кадисе, Венеции…

– В Венеции? – недоверчиво переспросил Фелпс.

–  Precisamente, —рассмеялась графиня.

Смех вдруг застрял в ее горле, глаза померкли. Она стала царапать ногтями пустоту и хватать воздух открытым ртом, словно запыхавшееся животное. Стеклянная женщина отступила. Графиня с горящими глазами встретила их взгляды, голос ее охрип еще больше – она обратилась к стеклянной женщине:

– Вы можете собирать факты в моей голове, Маргарет. Но за фактами лежит понимание, извлечь которое вам не под силу. Оно у меня в крови. Я перехитрила Роберта Вандаариффа и Генри Ксонка, и теперь даже сопливому юнцу должно быть ясно, что без меня вам придется действовать на свой страх и риск. – Она повернулась к Фохтману и ухмыльнулась, глядя на металлическое устройство в его руке. – Я своими глазами видела, как Оскар создает аппарат для орошения костного мозга. Вы хотя бы знаете, что это такое?

– Он подсоединяется под головой, – прошипела миссис Марчмур. – Там имеются скрытые иглы.

Обнаружив иглы, Фохтман усмехнулся – насколько очевидным стало назначение прибора, когда тот оказался в его руках! – и сразу же приступил к установке аппарата. Миссис Траппинг несколько секунд смотрела на него, а потом, рассерженная, нетерпеливо отвернулась.

– Что такое «орошение»? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Это средневековый термин, – сказал доктор Свенсон, когда стало ясно, что никто другой не ответит. Граф понимал его в алхимическом смысле – аэрирование, насыщение…

– Мне это ничего не говорит, – пробормотала миссис Траппинг.

– Зачем спрашивать об этом у немца? – с ухмылкой заметил Леврет.

Доктор откашлялся.

– Когда прибор будет установлен, энергия из книги станет поступать непосредственно в позвоночный столб лорда Вандаариффа, насыщая природную жидкость. Та же самая жидкость омывает основную массу нервов – спинной мозг, головной мозг.

– И это сработает? – с сомнением в голосе спросила миссис Траппинг.

– Если только его мозг не станет похожим на вареную форель.

– Мы это видели, – прохрипел Ксонк, впавший в глубочайшее отчаяние. – В институте. Граф стер память смотрителя, а потом насытил его мозг воспоминаниями одного авантюриста из Африки – он собрал их в борделе за пару дней до того. В мозгу старика оказались сплошь убитые дервиши и беременные туземки.

– Ах, как будет интересно снова поговорить с Оскаром, – сказала графиня.

– Если память мне не изменяет, – заметил Свенсон, – то в момент собственной смерти граф… прошу прощения – Оскар собирался вас убить.

– Да бросьте вы, – сказала графиня. – Граф д'Орканц, не говоря уже о других его достоинствах, человек утонченный.

– Уж не полагаете ли вы, что он станет вашим союзником?

– Доктор, я с радостью увижу старого друга.

– Но будет ли это именно граф? – спросил Чань. – Воспоминания африканского авантюриста были собраны самим графом. А эту книгу заполнили в худшую его минуту…

– Это не имеет отношения к делу, – просипел Ксонк.

– А как насчет Роберта Вандаариффа? – поинтересовался Свенсон. – Его память окончательно уничтожена? Или же какие-то ее остатки опасным образом будут воздействовать на сущность графа?

– И согласится кто-либо из этих гордецов добровольно подчиниться всем вам? – спросил Чань.

– Молчать! – воскликнула миссис Траппинг. – Им нет нужды подчиняться добровольно! Граф должен выполнять наши распоряжения. Разве не для того прошел он этот ужасный Процесс, чтобы мы могли распоряжаться им и деньгами Вандаариффа? Мы получили эту власть и воспользуемся ею! Все сошлись на этом, и тут нет никаких сложностей. А потому я настаиваю на том, чтобы наконец начать. Вот вы там… высокий…

– Меня зовут Фохтман, – ошеломленно сказал Фохтман.

– Именно так. Продолжайте.

Рукоятку снова опустили, и в медных проводах зашипел ток, словно жир на раскаленной сковороде. Мисс Темпл сжала руки в кулаки и зажмурилась, полуотвернувшись. Из-под черной резиновой маски гулко зазвучал голос Роберта Вандаариффа – дикий крик ужаса, высокий и жалобный, как вой обезумевшей собаки, чью лапу переехало колесо телеги. Его плотно связанные руки и ноги содрогались, а позвоночник выгнулся так, что, казалось, вот-вот переломится от напряжения. С первыми импульсами электротока из медного приспособления, в котором находилась книга, полилось голубоватое сияние, постепенно усиливаясь до ярко-белого пламени, оттуда же вырывались едкие клубы, воняющие синей глиной. В ярком свете мисс Темпл различила мелькание теней, призрачные фрагменты, вспыхивающие сновидения. Когда все закончилось, машины по сигналу Фохтмана были остановлены.

Вандаарифф обмяк в своих путах. Никто больше не шелохнулся.

– Ну как, получилось? – спросила Шарлотта Траппинг.

Вандаарифф подался вперед и закашлялся. Мисс Темпл сразу же ощутила симметричный рвотный позыв. Леврет громко вскрикнул, стащив с Вандаариффа маску – в нее натекла черная желчь, а потом Вандаариффа еще и вырвало чернильной слизью прямо на брюки Леврета.

Фохтман, мрачный и решительный, ослабил путы, позволив Вандаариффу опуститься на колени и внимательно наблюдая, как тот извергает нечистое содержимое своего желудка на доски пола. Леврет обиженно открыл рот, но инженер нетерпеливым жестом призвал его к молчанию.

Вандаарифф покачивал головой из стороны в сторону, медленно, как оглушенный бык, и сжимал пальцы, словно примеривая пару новых кожаных перчаток.

– Не приближайтесь к нему, – предупредил Фохтман.

Вандаарифф начал с трудом подниматься, кряхтя от напряжения; яркие шрамы подчеркивали белизну его глаз. Фохтман взял тряпку и отер ему лицо.

– Посмотрите на него! – прошептала миссис Траппинг. – Что случилось?

– Временные побочные эффекты, – сказал Фохтман. – Немного терпения…

– Мсье граф? – сказал Леврет. – Это вы?

Графиня сделала неуверенный шаг вперед.

– Оскар?

Встать Вандаариффу не удалось. Он упал на колени и локти, как умирающий жеребец, потом окинул взглядом людей вокруг себя. Его глаза – с белками, подернутыми синеватой пленкой, которая при моргании превращалась в горошинки, стекавшие по щекам, – начали проясняться, а когда он увидел и узнал графиню, в горле у него забулькало.

– Оскар? – мягко проговорила она.

Он проглотил слюну, лицо его неожиданно омрачилось страхом. Графиня присела, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

– Вы снова живы, Оскар… это не дирижабль. На дирижабле вас убили… а теперь вернули к жизни. Благодаря одной из ваших замечательных книг. Не бойтесь, Оскар. Вы вернулись к нам… вернулись оттуда, откуда еще никто не возвращался.

Вандаарифф неловко повернул голову, пытаясь осознать ее слова и все вокруг себя: незнакомое помещение, множество народу… все так не похоже на то, что он видел в последний раз. Потом он опять резко наклонился вперед. Когда рвотные спазмы закончились, Фохтман терпеливо вернул Вандаариффа в прежнее положение и снова отер ему подбородок.

– Это и в самом деле он? – прошептала миссис Траппинг.

– Конечно он, – уверенно сказала графиня. – Он знает меня.

– А разве Роберт Вандаарифф не знал вас? – спросил Леврет и подозрительно вгляделся в лицо Вандаариффа – так фермер оценивает на аукционе поросенка.

– Мсье граф… если вы граф… меня зовут Леврет…

– Скажите ему, что нам нужны доказательства, – сказала мисс Траппинг через плечо Леврета. – Что-нибудь известное только ему… из его алхимического репертуара…

Мистер Фохтман втиснулся между Левретом и Вандаариффом.

– Ему нужно побольше места, сэр, – физические издержки насыщения огромны. Роберт Вандаарифф прошел это практически сразу же после Процесса, к тому же он уже немолод…

– Дело не в его организме, – сказал доктор, расстроенно и неодобрительно разглядывая Вандаариффа. – Дело в его разуме. Графа выхватили из лап смерти.

– Я полагала, что он должен чувствовать благодарность, – пробормотала миссис Траппинг.

Графиня раздраженно вздохнула и пододвинулась поближе.

– Оскар… попытайтесь вспомнить… на дирижабле. Последние минуты. Вы были очень злы – злы на меня. Я вела себя очень плохо. Я убила Лидию…

Глаза Вандаариффа вспыхнули при этих словах. Графиня кивнула, словно желая подстегнуть его память, словно его гнев был абсолютно законен.

– Я разрушила все ваши великие планы. Вы набросились на меня… вы собирались меня убить… но были заколоты. Вы помните? Все пошло наперекосяк. Нас предали. Дирижабль начал тонуть. Вы умирали. Франсис бросился к вам с книгой… с пустой книгой, Оскар. Франсис запечатлел в ней вашу душу.

Роберт Вандаарифф проглотил слюну, внимательно слушая и следя за ее ртом. Потом его губы задрожали. И снова в разговор встрял Леврет.

– Это фабрика «Оружейных заводов Ксонка», мсье. В Парчфелдт-парке. Меня зовут Леврет. А вы… – Он скорчил гримасу отвращения и пробормотал, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Я сейчас чувствую себя идиотом – нет никакой уверенности, что здесь действительно имело место…

– Продолжайте, Альфред, – велела миссис Траппинг.

Леврет вздохнул и щелкнул пальцами перед лицом Вандаариффа, который вновь перевел взгляд на графиню.

– Содержимое этой книги было перенесено в тело Роберта Вандаариффа. Если вы и в самом деле граф д'Орканц, мы хотим, чтобы вы подали какой-нибудь знак… удостоверили, что все это правда. Мы хотим получить этот знак немедленно.

Вандаарифф моргнул, отвечая на взгляд Леврета. Мисс Темпл увидела, что лицо его сделалось более разумным, начали проглядывать его собственные мысли… хотя, возможно ум Вандаариффа был всего лишь подобен уму кошки, с опаской встречающей приставания ребенка. Она поморщилась и сглотнула слюну, не в силах, как и другие, оторвать взгляд от этого иссеченного шрамами лица, но, в отличие от остальных, опасаясь отзвуков той порчи, которой позволила слишком глубоко проникнуть в свой мозг. Но Роберт Вандаарифф продолжал молчать.

– Почему бы нам просто не заставить его говорить? – обратилась Шарлотта к Фохтману. – Как вы это называете – «контрольная фраза»? Почему бы Альфреду не произнести эту фразу и не приказать ему отвечать на наши вопросы?

– Может быть, дело не в его нежелании, а в неспособности. Стоит представить себе, что, вероятно, пережил этот человек…

– Чепуха. Альфред?

Леврет не заставил себя просить дважды. Он откашлялся и произнес:

– Индиго Пилат зрачок заход Парчфелдт! Вы – граф д'Орканц или нет? Отвечайте.

Молчание. Вместо ответа Вандаарифф попытался встать на ноги. Фохтман подхватил его под руку и помог подняться.

– Он не ответит, – прошептал Леврет. – Посмотрите на него! Он даже не признал фразы!

– Это невозможно, – сказала миссис Траппинг. – Это по меньшей мере должно бы…

Лицо Леврета потемнело от злости.

– Он что, фокусничает? Он что, шутки шутить вздумал?

– Да бога ради! – воскликнул Фохтман. – Дайте ему прийти в себя! Он ведь только-только восстал из мертвых!

Мисс Темпл вздрогнула, услышав неровные цокающие шаги, – осторожно неся свое тело, вперед вышла стеклянная женщина, которая вела за собой маленькую девочку. Вандаарифф оттолкнул от себя Фохтмана и ухватился за один из медных ящиков, чтобы не упасть. С губ у него свисала ниточка слюны. Он заглянул в бездонные глаза миссис Марчмур.

Нижняя челюсть его отвисла, глаза затуманились. Стеклянная женщина явно исследовала свежевылепленную душу Роберта Вандаариффа.

– Что вы видите? – прошептал Фохтман.

– Отвечайте! – прошипела миссис Траппинг.

От стеклянной женщины пошло такое же сияние, с теми же лазурными искрами, какое мисс Темпл видела утром в кабинете герцога Сталмерского. Ее синие пальцы вцепились в руку безучастной девочки.

– Посмотрите на это чудо! – прошептал Фохтман, уставясь на стеклянную женщину. – Она чувствует его… она видит, что было сделано… это достижение превосходит все мои ожидания…

Веки Франчески дрогнули, как у спящего животного. Мисс Темпл снова перевела взгляд на Роберта Вандаариффа… и с тревогой отметила, что лицо Франчески теперь подергивается в такт судорогам на его лице. Через проводник в виде руки стеклянной женщины ребенку открылся свободный доступ в мозг Вандаариффа. Неужели никто больше не видел этого?

Слова миссис Марчмур извивались в мозгу мисс Темпл, словно змея, что вьется кольцами вокруг спящей птицы.

– Дело сделано. Граф д'Орканц спасен.

Франческа Траппинг внезапно зашлась в кашле и выхаркала комок темной слизи. Ее мать вскрикнула. Миссис Марчмур, видимо слишком поздно поняв, что происходит, подтолкнула ребенка к Аспичу, разрывая связь. Франческа согнулась пополам, и ее снова вырвало.

– Франческа! – взвизгнула Шарлотта.

Девочка оглядела зал широко открытыми глазами, словно видела его в первый раз. Миссис Траппинг бросилась к ней, но ее остановил Леврет и ухватил ее за талию.

– Что случилось? – взвизгнула Шарлотта. – Что она сделала с моим ребенком?

– Шарлотта, не надо… подождите…

– Стойте! – воскликнул полковник, крепко держа Франческу за плечо и указывая на миссис Марчмур. – Маргарет… Маргарет… какого черта…

На ее стеклянную руку попала черная слизь. Миссис Марчмур, глядя на это грязное пятно, конвульсивно облизнула нижнюю губу, словно через поверхность своего тела могла почувствовать вкус омерзительной кашицы. Удивленный голос стеклянной женщины словно иглой пронзил мозг мисс Темпл.

– Он… он… нечист…

Яркий слизняк ее синего языка вызвал еще один спазм в желудке мисс Темпл. Стеклянная женщина так и не обнаружила порчи, даже когда напрямую прощупывала мозг Вандаариффа, потому что исходила из неверного допущения, будто переменой тел запрет графа теряет силу. И лишь когда нарушение перешло и на ребенка, она заметила это. Миссис Марчмур отступила от Вандаариффа, поджав синие губы.

– Нечист? – Леврет сердито тряхнул головой, продолжая держать миссис Траппинг. – Это что еще значит?

– Ничего это не значит! – прокричал Фохтман. – Мы все видели, что процедура вызывает тошноту… всегда одно и то же… это естественно…