Текст книги "Черная книга смерти"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

– Так о чем вы думали, Селеста?

– Об убийстве.

– Об убийстве?

Мисс Темпл кивнула.

– Да, убийства висят над нами обеими, – начала Элоиза, тщательно подбирая слова. – Мы столько их видели за короткое время – убийства в Тарр-Маноре, охота на людей в коридорах Харшморта, кровавое сражение на крыше перед отлетом дирижабля, а потом еще столько смертей на борту. А для вас это предмет особенно болезненный и чувствительный – из-за вашего несчастного, глупого и порочного бывшего жениха…

Осторожная нарочитость ее слов была оскорбительна. Мисс Темпл замахала руками.

– Нет-нет, я думала совсем не о том! Меня заботит то, что случилось теперь. Сколько миль мы уже проехали – а я ни о чем другом не могу думать. Конечно, никакого волка там не было! Если мы хотим помочь доктору и Чаню, которые, вероятно, пострадали от тех же самых событий…

– Что касается этих недавних смертей, – возразила Элоиза, – то мы знаем так мало…

– Но мы можем строить предположения! – воскликнула мисс Темпл. – Мы же не так глупы. Если человек изучал собак, то он знает, как вести свору гончих. Если мы допустим, что три этих случая – части одной истории…

– Какие три случая?

Мисс Темпл раздраженно фыркнула.

– В рыбацкой деревне! Конюхи, убитые в конюшне, рыбак, убитый в лодке, Йоргенсы, убитые в собственном доме. Соединив все вместе, увидим, что это – голод хищника или расчет злодея. И тогда сможем понять, где следующее…

– Но как? Мы не были свидетелями этих происшествий – не видели ни конюшни, ни лодки. Не знаем, как лежали тела…

– Но вы-то должны знать! Доктор Свенсон наверняка вам говорил…

– Нет, ничего он мне не говорил.

– Но мы знаем, в каком порядке были совершены эти убийства и в какое время…

– Не знаем, Селеста. Нам известно только, когда тела были найдены.

Мисс Темпл не нравилось, когда к ней обращались по имени. Еще меньше ей нравилось, когда целью такого обращения было подчеркнуть, что та или иная мысль должна быть ясна и малому ребенку.

– Тогда, может быть, вы, Элоиза, скажете мне, когда это случилось?

С опаской взглянув на спину молчаливого возницы и еще раз вздохнув, Элоиза уступила. Пододвинувшись к мисс Темпл поближе, она понизила голос почти до шепота.

– Первыми были найдены два конюха. Это случилось после бури. Ветер все еще был сильный, но дождь почти прекратился, и люди стали выходить из своих домов. Оказалось, что несколько лошадей бродят без присмотра. Когда их привели в конюшню, обнаружилось, что двери открыты, а конюхи мертвы. И доктор, и Чань были там. А я ухаживала за вами. Хотя я не слишком разочарована, что не видела всего этого.

– А каких-то лошадей так до сих пор и не нашли?

– Судя по всему…

– И у домика Йоргенсов был след копыта… и линия, оставленная шпорой. Вы видели в деревне человека в новых сапогах?

– Нет, не видела.

– Сапоги для верховой езды. В рыбацкой деревне!

– Со шпорами?

– Нет, – резко ответила мисс Темпл. – Но это не слишком важно. Такие сапоги в этой деревне – диковинка, вроде как тиара.

– Не могу с вами согласиться. Они рыбаки, а тут случился шторм – все, что прибивает к берегу, может сослужить им службу.

– А что вы можете сказать о лодке? – спросила мисс Темпл.

– После обнаружения конюхов была найдена рыбацкая лодка. Поскольку уже было установлено, что убийца – дикий зверь, то осталось неясным лишь то, каким образом животное попало в лодку.

– А доктор, осмотрев тела, не высказал никаких предположений?

– Доктор не делился со мной своими предположениями.

– Почему?

– Это вам нужно спросить у него, Селеста!

Мисс Темпл тряхнула головой.

– Все совершенно ясно! Погибший рыбак спас графиню. Когда они добрались до берега, графиня больше уже в нем не нуждалась и убила его. Потом она зашла в дом несчастных Йоргенсов. Убив их, она получила в свое распоряжение новую одежду, еду и место, где можно было согреться. Восстановив силы, она перебралась в конюшню, где убила конюхов и украла лошадь, а остальных лошадей выгнала, чтобы все это выглядело как нападение волка.

– Но это не объясняет ни следов копыт у домика Йоргенсов, ни следов шпор.

– У меня нет ответов на все вопросы.

Элоиза молчала, водя языком по нёбу, и мисс Темпл поняла, что Элоиза раздражена.

– Что? – спросила мисс Темпл.

– Все это могло произойти, но не в этой местности и не сейчас, – ответила Элоиза. – Вы видели лес, видели реку, видели, как она разлилась во время грозы. Поверьте мне, дня два назад перебраться через нее было просто невозможно. Именно поэтому Йоргенсов не обнаружили раньше. А между лодкой рыбака и конюшней разлив был еще шире. Так что один человек, даже завзятый убийца, не мог бы совершить все эти пять преступлений.

– Но мы нашли волос, – нахмурившись, сказала мисс Темпл.

– Это может быть волос миссис Йоргенс.

– Вы знаете, что это не так, – невозмутимо ответила мисс Темпл. – Почему вы поссорились с доктором Свенсоном?

– Я бы предпочла не говорить об этом, – ответила Элоиза.

– Это связано с нашим происшествием?

– Нет.

Мисс Темпл расправила платье у себя на коленях.

– Я вижу, вам это нелегко далось, – сказала она.

Элоиза ничего не ответила.

Мисс Темпл отломила еще кусок хлеба. Она была не слишком голодна, но принялась сосредоточенно поедать хлеб, разглядывая каменистые холмы. Она никогда не видела такого ландшафта – камни здесь выступали из земли, как остовы каких-то первобытных животных, чья плоть была разъедена за тысячи лет дождями, а кости хотя и почернели, но сохранились – твердые и непостижимо жесткие. Земля вокруг была песчанистая и грубая, на ней росли только самые неприхотливые травы и невысокие корявые деревья, похожие на склеротических стариков, согнувшихся под грузом неминуемой близкой смерти.

Разглядывая безотрадный ландшафт, мисс Темпл мысленно вернулась к дирижаблю. Она постаралась припомнить судьбу каждого из членов злодейской клики. То, что пришло ей на ум, было поистине ужасно. Графиня спрыгнула (правда, прыжка ее никто не видел) с крыши дирижабля в ледяное море. Франсис Ксонк и Роджер Баскомб были застрелены, граф д'Орканц застрелен и зарублен, принц Макленбургский погиб страшной смертью, и, конечно, несчастная Лидия Вандаарифф… Мисс Темпл закрыла глаза и тряхнула головой, прогоняя это воспоминание: голова светловолосой девушки отделяется от тела, а изо рта еще продолжает хлестать кристаллизованная струя. Когда кабина наполнилась водой, дирижабль превратился в ледяную могилу. Мисс Темпл своими глазами видела, как распухшее тело Каролины Стерн, убитой графиней, билось о крышу кабины вблизи люка… Но если никто не спасся, вернее, никто, кроме графини, то как объяснить эти одинаковые убийства на берегу?

Мисс Темпл снова вздохнула. Возможно, это и к лучшему? Возможно, волос действительно принадлежал миссис Йоргенс, а стая волков и в самом деле была всего лишь стаей волков? Может быть, она просто не могла поверить в такую удачу? Или то, что интрига после этого никак не развивалась, заставляло ее смотреть на свои недавние предположения более трезво? Убить кого-то в ожесточении схватки – естественно и правильно, но как после этого жить дальше? И удастся ли ей убедить себя, что Роджер Баскомб был застрелен именно в схватке? Да, ее жених, безусловно, был взбешен, вероятно, опасен, но ведь она-то была вооружена. Почему нельзя было просто оставить его запертым в шкафу? Мисс Темпл откусила еще немного хлеба и с трудом проглотила кусок – в горле было сухо. Дирижабль шел на дно, а она что – позволила бы Роджеру утонуть в кабине? Разве это было бы менее жестоким убийством? Она не видела возможности не сделать того, что сделала, хотя и пожалела – впрочем, эту мысль она тут же прогнала, – что Роджера вместо нее не убил Чань или доктор Свенсон. Нет, это была ее миссия – убить его или отпустить на свободу.

А могла ли она поступить иначе? Разве ее приключение не было доказательством того, что Роджер Баскомб вообще перестал для нее что-либо значить? Нельзя ли было оставить его в живых? Почему она нажала на спусковой крючок?

У мисс Темпл не было ответа, который не причинял бы ей боли.

К тому времени, когда их повозка въехала в крошечный городок Карт, солнце уже зашло. Карт представлял собой ряд низеньких каменных домиков и нескольких сараев или складов покрупнее. Возница остановился перед двухэтажным деревянным зданием (дерево, как подумала мисс Темпл, было здесь материалом дорогим, ввиду полного отсутствия деревьев) с рисованной вывеской – горящей звездой, летящей по черному небу.

– Гостиница, – пробормотал он и с необычной для него вежливостью, спрыгнув с козел, помог Элоизе, а потом и мисс Темпл спуститься на землю. – Пойду отведу лошадь. Я заночую в конюшне, а утром отвезу вас на поезд.

Он помолчал, потом посмотрел на Элоизу – глаза у него были чуть влажные.

– Цена, о которой мы говорили…

Мисс Темпл предвидела, что он начнет выжимать деньги из двух беззащитных на первый взгляд женщин, и даже с нетерпением ждала этого хода, чтобы его отразить, но теперь не обратила на слова возницы почти никакого внимания.

– Нам надо обсудить ваши предположения, – твердо сказала она, прерывая возницу в самом начале его скучной речи. Взяв Элоизу под руку, она развернула ее вполоборота к себе, чтобы прижать губы к самому ее уху. – Нам представляется великолепная возможность получить ответы на все наши вопросы! Я пойду с ним и узнаю, были ли здесь какие-нибудь лошади из деревни, приезжал ли сюда кто с севера. А вы выясните, не останавливались ли в гостинице какие-нибудь необычные постояльцы. Мы узнаем, что доктор и Чань в безопасности.

– Но послушайте, Селеста… если они оставили нас, а они нас оставили, то, возможно, они не хотят, чтобы мы их нашли.

– Не говорите глупостей, – сказала мисс Темпл. – Я зайду за вами к вам в комнату.

Она сунула Элоизе в руку две монетки (днем она улучила минутку, чтобы стащить с себя сапожки и убедиться, что в них по-прежнему кое-что есть), а потом жестом показала, что вознице следует снова забраться на козлы и немедленно отвезти ее в конюшню. Ни в Элоизе, ни в вознице план мисс Темпл не вызвал особого восторга, но веских оснований для протеста они тоже не нашли. Итак, возница помог ей забраться обратно и сам сел на козлы. Мисс Темпл даже позволила себе помахать своей товарке – ее силуэт различался по мере их приближения к конюшне все хуже.

Конюшня была такой же скромной, как и сам Карт, а небольшое число стойл говорило о том, как мало лошадей в округе. Мисс Темпл посмотрела, как возница пристраивает свою клячу – серьезное, почтенное создание; мисс Темпл наверняка привязалась бы к ней, если бы позволила себе слабость, а потому сочла за лучшее вообще ее не замечать, после чего принялась торговаться с конюхом о плате за приют для лошади и возницы – именно такое вознаграждение, на основании их изначальной договоренности, полагалось вознице, как она была уверена, за его услуги. Тот надеялся получить больше, но, почувствовав металл в ее голосе, согласился – и был немало удивлен, когда она провела его к месту его ночевки, дождавшись, когда конюх пристроил лошадь в стойло. Мисс Темпл делала все это исключительно для своего расследования. Ей даже не пришло в голову, как могут истолковать ее поведение эти двое: она, мол, запоминает место, где ляжет возница, чтобы наведаться к нему ночью, – эта мысль была слишком уж нелепа; но, перехватив смущенные взгляды, которыми обменялись возница и конюх, она наконец остановилась как вкопанная, побагровела от гнева и сделала резкий жест в сторону стойл.

– Конюшня производит жалкое впечатление, – раздраженно проговорила она. – Вы, наверное, целиком зависите от приезжих. Мы сегодня единственные?

Конюх ухмыльнулся, услышав этот вопрос, – теперь, похоже, дама хотела выяснить, можно ли здесь чувствовать себя защищенными от вторжений посторонних.

Мисс Темпл кипела от негодования – до чего порочны мужчины в своих мыслях! Именно в этот момент мысль мисс Темпл была захвачена, на ужасное бесконечное мгновение сбита порывом вихря, который поднялся у нее внутри, – это были воспоминания из синей стеклянной книги. Как и всегда, этим воспоминаниям в первый момент невозможно было сопротивляться – как и той роли, которая в них была отведена самой мисс Темпл. Обстановка конюшни, оттененная двумя ухмыляющимися физиономиями, словно крючьями выдирала из ее памяти похожие воспоминания – солома, лошадиные стойла, запахи кожи, пота и мускуса. Разум мисс Темпл пульсировал; она становилась и мужчиной, и женщиной (более того – мужчиной и мужчиной), по мере того как перед ней возникала подробность за подробностью любовного свидания: ее тело, красивое зрелой женской красотой, плечи, упершиеся в стену… или она – мальчик, на ее голых коленках – отпечатки соломы, она чувствует дрожь, когда сзади в нее грубо входит мальчик постарше… или ее собственные жесткие мужские пальцы, мнущие мягкую плоть крестьянской девушки, – ее ноги обвиты вокруг его талии, он проникает в нее, страстный трепет… Чтобы прийти в себя, мисс Темпл прикусила до крови губу и моргнула.

Возница и конюх смотрели на нее. Сколько времени прошло?

– Я спрашиваю об этом, разумеется, потому, что сама ночую в гостинице, – объяснила мисс Темпл. – Даме всегда полезно знать, с кем ей, возможно, придется столкнуться – с джентльменами, торговцами или сомнительными авантюристами. У вас ведь есть эти сведения, потому что они оставляют лошадей у вас на конюшне.

Конюх открыл рот, потом закрыл и показал рукой на стойло. Мисс Темпл впервые обратила внимание на бледную кожу паренька. Может, он болен? Она с важным видом откашлялась, поднялась на цыпочки и заглянула в стойло.

– Я вижу, мы не единственные постояльцы. Отлично. Эти животные принадлежат кому-то из местных? – Лошадь в стойле, поглощенная едой, не обращала на нее внимания. – У кого в горняцком городке может быть лошадь?

– Людям н-нужно ездить, – заикаясь, проговорил конюх.

– Да, но кому это по средствам? – спросила мисс Темпл.

– Бригадирам, – ответил возница. – А еще лошадей сдают путешественникам внаем.

Мисс Темпл не могла себе представить причину, по которой кому-нибудь могло понадобиться заехать в Карт. Она заглянула в следующее стойло. Стойло пустовало, но сено и навоз в нем были свежими.

– Лошади нет, – заявила она. – Ее сдали внаем, как он говорит, или она принадлежит путешественнику? – Она повернулась к конюху.

– П-путешественнику.

– И этот путешественник уехал?

Кадык на вытянутой шее конюха нервно дернулся, когда он сглотнул слюну. Мисс Темпл не смогла отогнать от себя образ – он теперь неизменно связывался в ее сознании с конюхами: поперек этой шеи с дергающимся кадыком – рваная рана.

– Они взяли одну лошадь или двух?

– Д-двух. – В горле у конюха словно кость застряла. С чего этот дурачок так волнуется?

– А когда? Когда два этих путешественника отправились в дорогу? И кто они такие? Они путешествовали вместе?

– Я их не видел.

– Почему? И кто тогда их видел?

– Уиллем. Парень, который работает по утрам. Но… но он… он…

– Что он?

– Вам лучше других спросить.

– У других?

– Если там кто есть.

– Где?

– В гостинице.

Возница бесстыдно рассмеялся, словно одно упоминание гостиницы вызвало у него мысль о номерах и любовных свиданиях. Мисс Темпл быстро прошла мимо двух мужчин в помещение, где должен был спать возница. Скромная комнатка была ничем не примечательна, как и видавший виды соломенный тюфяк.

– Серебряный пенни? – громко выразила свое неудовольствие мисс Темпл. – Да это и полпенни не стоит.

– Простите…

– Он, конечно, не привык ни к чему лучшему, – усмехнулась она. – Но я говорю вообще… Вот этот тюфяк, например…

Она с отвращением приподняла тюфяк за один угол, скорчив гримаску, когда поднялась пыль. Испытывая странное чувство – и зачем она пошла сюда, вместо того чтобы выйти на улицу? – она отшвырнула от себя тюфяк. Тюфяк перевернулся. Мисс Темпл опустила взгляд, потом повернулась к молчащему теперь конюху, потом снова устремила взгляд вниз – туда, где материя тюфяка отливала ярким синим пятном размером с блюдечко.

Дальнейшие поиски под недоумевающими взглядами возницы и конюха не привели ни к чему, как и поиски в домике Йоргенсов после обнаружения единственного волоса. Мисс Темпл двинулась по темной улочке назад в гостиницу, отвергнув предложения обоих проводить ее. Синее пятно на тюфяке было там, где должна была находиться голова спящего, – что это могло означать? А две лошади с севера в конюшне? Не это ли обнаружил доктор и не это ли заставило его так быстро последовать за Кардиналом? Но как они могли бросить ее – сразу оба! – если находиться в деревне было опасно, а защитить ее, кроме Элоизы, было некому, или, как уже переформулировала их вероятные мотивы своим деловитым умом мисс Темпл, оставив Элоизу для ее защиты?

Услышав какое-то шуршание, мисс Темпл повернулась, но ничего не увидела. Она окинула взглядом маленькие домики – каждый был обозначен щелкой света, пробивающегося из-под запертой двери или между закрытыми ставнями. Только один дом впереди был совершенно темен, и из его трубы не поднимался султан дыма. Мисс Темпл пригляделась. Дверь была приоткрыта. Что-то случилось в Карте… что-то случилось с конюхом… она обнаружила синее пятно… Мисс Темпл быстро сошла с дороги, толкнула дверь – та беззвучно распахнулась – и проникла в дом.

Она стояла, пока ее глаза не привыкли к полумраку, а потом разглядела там, где ему и было положено стоять, стол, а на нем свечку и спички. Закрыв дверь, чтобы о ее вторжении не узнали случайные прохожие, она осмотрела комнату, держа в одной руке свечу, а в другой – острый нож мистера Йоргенса, мигом вытащенный из-за голенища.

В отличие от хижины Йоргенсов здесь было не меньше трех комнат, расположенных анфиладой, но первая, главная комната была почти такой же – небольшой, с низким потолком. Это еще больше встревожило мисс Темпл, когда ее взору предстала кровать без постельного белья, холодная плита, большой сундук со взломанным замком. На полу она увидела такое множество беспорядочных следов, что нельзя было ничего предположить (кроме того, что дом, увы, заброшен хозяевами). Сундук оказался пуст. Она повернулась к многочисленным полочкам и шкафчикам. Тоже пусто. Только свечи с одной стороны двери и комок одежды с другой стороны, на полу. Мисс Темпл ничуть не удивилась, увидев на одежде кровь.

Следующая комната, без окон, была заставлена мебелью – стулья, столы, этажерки, нагроможденные в беспорядке, были сдвинуты к стенам. Наверху лежали какие-то мешки, прялка и груды постельного белья. Либо хозяева покидали Карт, либо здесь кто-то умер.

На пороге последней комнаты мисс Темпл остановилась. У ее ног лежал окурок. Она присела, но так и не смогла решить, кто примял его конец – то ли графиня лакированным мундштуком, то ли доктор Свенсон, который так и не отделался от этой своей противной привычки.

Последняя комната – осмотрев ее, мисс Темпл намеревалась наконец отправиться в гостиницу к Элоизе – была настолько же пустой, насколько предыдущая загроможденной. Но в ней стоял едкий запах, который мисс Темпл не в силах была забыть. Это был выворачивающий наизнанку запах жженой смолы в смеси с сернистой дымящей рудой – синей глины, вредоносного сырья, из которого граф д'Орканц делал свое синее стекло. Этот же запах исходил и от тюфяка в конюшне, но не шел ни в какое сравнение со зловонием в доме: тут словно плавили глину или же какой-то злополучный картянин пал здесь жертвой Процесса – жестокого изобретения заговорщиков, позволявшего им порабощать людей, превращать мужчин или женщин в добровольных рабов на службе у равнодушных хозяев. Но для Процесса требовались разные аппараты, а все они остались в Харшморте или утонули вместе с дирижаблем. Мисс Темпл подняла свечу повыше и медленно повернулась: ничего. Только пустая комната с дешевыми обоями. Она подошла к окну, наклонилась к подоконнику. Поначалу она ничего не увидела, но вдруг вскрикнула от потрясения и уронила свечу на пол; комната погрузилась в темноту.

Мисс Темпл увидела лицо и вслепую подалась назад, потом опустилась на корточки. Наконец она уперлась в стену, держа перед собой нож, слыша лишь собственное дыхание, а когда задержала его – только биение своего сердца. Она подождала немного. Лицо было бледным, перекошенным, явно незнакомым, но за короткое мгновение ей удалось разглядеть злобный вурдалачий оскал.

Надо немедленно уйти отсюда.

Но напоследок еще раз взглянуть в окно. Мисс Темпл на корточках подобралась к стене, уставилась в темный дверной проем, а потом, набравшись смелости, поднялась на ноги: на стекле виднелось пятно темной, вязкой жидкости. Прежде его не было. Мисс Темпл в страхе повернулась и побежала прочь.

Распахнув дверь, она помчалась к гостинице, но все же оглянулась на дом. Широкое ночное небо и безлюдная улица лишь подчеркивали ее одиночество. Дверь дома зияла во мраке, словно ухмыляющийся рот.

Несколько минут спустя мисс Темпл, запыхавшись, добралась до гостиницы, но страх ее нисколько не прошел, а в общем зале с его низким камином и деревянными скамьями она не нашла того, чего искала, – уюта, многолюдства. Зал был пуст. Мисс Темпл закрыла за собой дверь и заперла на тяжелую железную щеколду.

– Прошу прощения, – сказала она, с неудовольствием отметив, что голос все еще дрожит.

Никакого ответа не последовало – лишь потрескивание углей.

– Элоиза? – позвала она; голос ее прозвучал тверже, что приободрило ее. – Элоиза Дуджонг?

Но ни Элоиза, ни хозяева не откликнулись.

Мисс Темпл отправилась на кухню, но и там никого не нашла, только полуприготовленную еду – все, чем могла похвастаться гостиница: свежевыпеченный хлеб, соленое мясо, маринованные овощи, плавающие в горшке.

– Кто-нибудь? – позвала мисс Темпл.

Позади высокого деревянного стола была дверь, а за ней – что-то вроде дворика: в таких держат кур, разбивают огород, сушат белье, хранят бочки с элем (раз в поселке нет других гостиниц, все равно, какой здесь делают эль, правда?). Дальше мисс Темпл не пошла, а вместо того заперла дверь на защелку и через общий зал проследовала к лестнице.

– Элоиза? – позвала она.

Где-то наверху горела лампа, но ее не было видно, поскольку лестница после крохотной площадки делала поворот. Мисс Темпл поднялась по лестнице, гулко стуча каблуками, хотя и старалась не шуметь. Наверху было три двери: две боковые, закрытые, и средняя, широко распахнутая, откуда и пробивался свет.

На узкой кровати лежала котомка, приготовленная этим утром Линой. И никаких следов Элоизы. Мисс Темпл взяла лампу, вышла на площадку, посмотрела на закрытые двери и решилась (раз гостиница, по-видимому, пуста, а из-под дверей не просачивается свет) слегка, совсем слегка, нарушить общепринятые правила.

Первая комната явно была сдана кому-то: кожаные дорожные мешки – один на кровати и три на полу, а кроме того, в углу – необычный, удлиненный кожаный чехол (для зонтика?). Но мешки были плотно перевязаны, и, не считая выщербленной белой тарелки с пеплом, никаких признаков постояльца не замечалось.

В третьей комнате постояльца вообще не было – с кровати убрали одеяла. Мисс Темпл потянула носом, нет ли в воздухе запаха синей глины, но пахло разве что мышами. Она присела, заглянула под кровать и вытащила тоненькую книжку. «Персефона; поэтические фрагменты», в переводе некоего мистера Линча. На белом картонном переплете были давно высохшие следы пальцев, перепачканных в крови.

Она вспомнила их первую встречу в поезде – пассажир, читающий такой вот томик, раскрытая бритва на соседнем сиденье. Это была книга Чаня.

Кто-то постучал во входную дверь. Мисс Темпл метнулась прочь из пустой комнаты, быстро вернула на место лампу, положила книгу рядом с Лининой котомкой и понеслась вниз. Пробегая через общий зал, она прикидывала, кто это мог стучать и стоит ли очертя голову бежать навстречу неизвестности. Тут из кухни, вытирая руки о передник, вышла женщина.

– Вы, видать, вторая молодая дама. – Незнакомка приветливо улыбнулась, а мисс Темпл тем временем подошла к запертой двери. – Мне сказали, что вы придете.

Прежде чем мисс Темпл успела сказать хоть слово (или хотя бы облечь в слова свой вопрос: а где вы прятались?), с улицы ворвалась Элоиза Дуджонг. Следом вошли двое мужчин.

– Ах, Селеста, вот вы где! – Элоиза с улыбкой облегчения повернулась к своим спутникам. – Видите – она не игра моего воображения!

– А я признаться, уже начал так думать, – с усмешкой сказал старший – высокий, широкоплечий, с черными курчавыми локонами возле ушей. На нем был дорожный плащ, плотный и очень длинный – виднелись только черные ездовые сапоги.

– Это мистер Олстин, – Элоиза показала на него рукой, – постоялец «Горящей звезды». Он великодушно согласился сопровождать меня.

– Не могу допустить, чтобы дама в одиночестве ходила по улице, – снова усмехнулся Олстин. – К тому же я наслушался всякого про эти горы.

– А это Франк. – Второй мужчина был пониже и помоложе Олстина, с жестким, угрюмым взглядом. Руки его – большей частью сжатые в кулаки – были покрыты уродливыми мозолями. – Франк помогает нашей хозяйке, миссис Доб – вижу, вы с ней уже познакомились…

– Еще не успела, – вставила мисс Темпл, словно не замечая устремленных на нее мужских взглядов.

– Мы искали вас, Селеста, – продолжала Элоиза, так, словно это не было очевидно. – Судя по всему, слухи о печальных событиях на севере предвосхитили наше появление. Когда вы не вернулись вскорости, я заволновалась.

– Мы добрели до конюшни, но там сказали, что вы уже ушли, – сказал Олстин.

– Но на улице мы не столкнулись, – с невинным видом заметила мисс Темпл. – Как странно.

– Мистер Олстин – из партии охотников, он только что с гор. А миссис Доб и Франк сообщили мне…

– О смертях, я полагаю, – сказала мисс Темпл, поворачиваясь к хозяйке. – Злосчастные обитатели невысокого домика, что на другой стороне дороги, ярдов двадцать в длину? По-моему, все случилось совсем недавно. Бог знает, что за ужасная смерть…

Все промолчали в ответ на это.

– Там не горел свет, – продолжала мисс Темпл, – и дым не шел из трубы. В единственном доме на весь Карт. Напрашиваются выводы. Но скажите мне, сколько человек было убито и, не сочтите за назойливость, кто они? И кто их убил?

– Убиты двое, – сказал Франк, – Уиллем и его несчастный отец…

– Уиллем? Парнишка, который по утрам работал в конюшне? – сочувственно поинтересовалась мисс Темпл.

– Откуда вы это знаете? – спросил Франк.

– Она только что из конюшни, – сказал Олстин с проницательной улыбкой. – Тот, другой, парень наверняка не мог ни о чем говорить – только об Уиллеме.

– Вы правы, сэр, – строго заметила мисс Темпл. – Люди расклевывают чужие раны, как галки оставленную без присмотра коврижку.

Элоиза взяла ее за руку.

– Но конюх не сказал, кто совершил эти убийства, – добавила мисс Темпл со слишком явной надеждой в голосе.

– Чего еще от него ждать, – сказала миссис Доб.

– Давайте на минутку удалимся в наш номер, – обратилась Элоиза к мисс Темпл.

– Конечно. – Мисс Темпл улыбнулась Олстину и Франку. – Я вам обоим признательна за вашу доброту, хотя в ней и не было нужды.

Элоиза сделала книксен мистеру Олстину, легонько развернула мисс Темпл в сторону лестницы, а потом вежливо заговорила с хозяйкой.

– Миссис Доб, если вас не затруднит, мы бы хотели пообедать через двадцать минут.

– Конечно, моя дорогая, – ровным голосом ответила та. – Сейчас займусь мясом.

Заперев дверь на защелку, женщины сели рядышком на кровать и зашептались.

– Это книга Чаня! – воскликнула мисс Темпл, протягивая заляпанную кровью «Персефону». – Я нашла ее в соседнем номере.

– Да, наверное. А вот это… – Элоиза вытащила из кармана гладкий пурпурно-красный камушек и окурок, потом другой рукой убрала камушек, а окурок протянула мисс Темпл, – говорит о том, что здесь был доктор Свенсон.

Мисс Темпл принялась разглядывать окурок, безуспешно пытаясь отыскать на нем след мундштука.

– Вы уверены?

– Окурок пригасили об пол в этом номере.

– Но может, мистер Олстин или один из их компании… разве они не могли быть там?

– Я точно так же могу сказать, что многие мужчины читают стихи.

Мисс Темпл сравнение показалось неудачным.

– Я видела Чаня именно с этой книгой, – сказала мисс Темпл. – А курение табака у нас – вещь обычная, как холера в Венеции.

– Доктор Свенсон купил несколько пачек датских сигарет у одного из рыбаков, – возразила Элоиза. – Видите эту фабричную марку?

Она перевернула окурок на ладони, и мисс Темпл разглядела маленькую золотую птичку.

– Что ж, – сказала мисс Темпл, – возможно, он говорит еще кое о чем. Я тоже нашла окурок, хотя не знаю, есть ли на нем такая марка. Нашла его в этом пустом доме по пути из конюшни. Если доктор тоже был в доме…

– Вы заходили в этот пустой дом? Одна? При том, что вокруг происходят убийства?

– Я не знала, что тут происходят убийства… – начала мисс Темпл.

– И вы не моргнув глазом солгали нам всем внизу!

– А что я должна была говорить? Я не знаю этих людей, не знаю, какие у них интересы…

– Интересы? – воскликнула Элоиза. – Да при чем тут какие-то интересы – они просто пытались вам помочь!

– Но почему?

– Из чувства доброты, Селеста! Обычная порядочность…

– Ах, Элоиза! Волосы, следы ног… а теперь еще и эти убийства здесь! Этот пустой дом принадлежал последним по времени жертвам…

Элоиза бросила окурок на пол.

– Мы стали искать вас, Селеста, как только я узнала о том, что здесь случилось. Мы дошли до самых конюшен! Мы должны были встретить вас по дороге! Но вы исчезли! Я была так взволнована, так перепугана!

– Ну, с вами же были эти плечистые ребята, – возразила мисс Темпл.

– Я боялась за вас!

– Но я обнаружила…

– Мы обнаружили, что нам грозит серьезная опасность! Мы обнаружили, что и доктор, и Кардинал побывали здесь, но мы не знаем, выбрались ли они отсюда живыми!

Эта мысль как-то не пришла в голову мисс Темпл. Она была рада найти книгу Чаня, но даже не подумала о том, что это может быть знаком несчастья, постигшего Кардинала. И вот тогда, взглянув на Элоизу, не отрывавшую взгляда от окурка, мисс Темпл заметила слезы в ее глазах. Да, Элоиза права! Могло случиться что угодно, и Чань с доктором, возможно, убиты.

– Нет-нет, – начала она с обнадеживающей улыбкой. – Я уверена, наши друзья в безопасности…

Но по щекам Элоизы уже текли слезы. Она резко вскрикнула:

– Откуда вам это знать, Селеста Темпл? Вы – упрямое существо, вы беззаботно проспали эти дни, когда случались убийства. У вас есть деньги, вы уверены в себе. Сколько раз ваша самонадеянность заводила вас в переделки! И раз за разом вас спасали те самые люди, что теперь мертвы или пропали неизвестно куда. Я столько ночей охраняла вас, охраняла одна, а вы с вашей склонностью к капризам и авантюрам бросили меня, как только вам вожжа попала под хвост!