Текст книги "Черная книга смерти"

Автор книги: Гордон Далквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

– Уже поздно, – начал Болт. – Мистер Поттс предлагает прекратить поиски.

– И вернуться? – с надеждой в голосе спросил Карпер.

– Если возвращаться, то дойдем уже под утро, – сказал Поттс. – Тут впереди есть старая шахта. Укрыться вполне можно. И костер разложить.

– А еда у нас есть? – спросил Карпер.

– Мы не думали, что она понадобится, – отрезал Поттс, глядя на Свенсона, словно тот был виноват в отсутствии еды.

Костер разложили в удлиненной постройке без крыши, дальний конец которой – там, где располагался забитый досками вход в шахту, – терялся в темноте. На другой стороне небольшой полянки стояли еще две хижины: одна тоже без крыши, другая – в порядке. В ней вили гнезда птицы, на полу лежал слой помета.

– Я вам ни на йоту не солгал, – сказал Поттс, чьи резкие черты еще больше заострились в свете костра. – Я присоединился к охотничьей партии…

– А на что охотились? – поинтересовался Свенсон.

– На оленя. И дикого кабана.

– На кабана? – переспросил Болт. – В такое время года?

– Я в этих делах не понимаю. – Поттс вздохнул с внезапным раздражением. – Я вообще не охотник.

– Ну да, – сказал Свенсон. – Это ваш капитан – охотник. Кстати, как его зовут?

– Капитан Тэкем, – зевнул Карпер. – Я приехал вместе с ними на поезде. Довольно светский человек… для военного.

– Миссис Доб сказала мне, что партия разделилась на несколько групп, – обратился Свенсон к Поттсу. – Интересно, кто отправился на север… и вернулись ли они.

– Капитан, – сказал Поттс. – Если верить миссис Доб, он вернулся, а потом снова ушел, чтобы искать в других местах… а там на севере – ничего, никакой дичи.

– А что насчет этой женщины? – спросил Болт, шуруя палкой в костре и внимательно глядя на Свенсона сквозь столб искр. – Вы говорите, что все убийства совершила женщина? Признаюсь, для меня это чистая абракадабра.

Свенсон встретился взглядом с Поттсом, которого этот вопрос, казалось, волновал не меньше, чем самого доктора. Насколько это касалось жителей Карта, то они с Поттсом, пожалуй, хотели одного и того же – по возможности хранить все в тайне…

– Я расскажу вам то, что знаю, – ответил Свенсон и полез в карман за очередной сигаретой. – Скажу честно: тайну этой женщины я не раскрыл. Может быть, даже имя ее не настоящее – Розамонда, графиня ди Лакер-Сфорца. – Он посмотрел на Поттса, но тот сидел с непроницаемым лицом.

– Итальянка? – спросил Болт.

– Мне говорили, она из Венеции, – сказал Свенсон, намеренно подчеркивая собственный акцент. – Хотя и это, скорее всего, ложь… Сам я познакомился с ней в отдельном кабинете отеля «Сент-Ройял», где искал моего подопечного – макленбургского кронпринца Карла-Хорста фон Маасмарка. Знаете «Сент-Ройял»? Это необыкновенное место, холл там – настоящий восточный дворец с резными колоннами, зеркалами, мрамором… можете себе представить женщину, которая снимает там большой номер. Но я о принце… я был личным врачом принца, а графиня – доверенным лицом его невесты, мисс Лидии Вандаарифф, а точнее сказать, доверенным лицом отца девушки, лорда Роберта Вандаариффа. Это имя наверняка известно даже здесь, в Карте, Вандаарифф – один из богатейших людей… А графиня входит в узкий круг людей, с которыми лорд советуется по всем делам, связанным с моей страной – Макленбургом… в том числе насчет брака своей дочери с принцем… насчет прав на горные разработки, что должно заинтересовать вас, джентльмены, насчет производства, поставок… рынков в целом… так вот, в кабинете отеля графиня была, если память мне не изменяет – я уверен, что не изменяет, таких эффектных женщин я больше не видел… была одета в красное шелковое платье, такого китайского оттенка, который, как вам известно, куда ближе к желтому, чем, например, к малиновому, – поразительный выбор, необыкновенный фон для ее волос, черных как вороново крыло…

Он с удовлетворением заметил, что Болт зевает, и продолжил с такими же мелочными подробностями и отступлениями, как будто бы рассказывая абсолютно все, но не сообщая ничего важного о заговоре, ни словом не упоминая о дирижабле и о том, как подобная женщина могла оказаться в Карте. А когда Свенсон дошел до описания лабиринтов Харшморта, его единственным слушателем остался Поттс, сидевший по другую сторону костра. Последняя фраза доктора потонула в тишине. Он снова полез за сигаретой. Поттс, усмехнувшись, обвел взглядом своих дремлющих спутников.

– Великолепная уловка.

– Им нет нужды знать, – пояснил Свенсон. – Не знаю в точности, кто вас послал…

– Вы поедете со мной назад в город, – проворчал Поттс.

Свенсон смерил его взглядом.

– Вполне возможно.

– Непременно поедете.

– Мистер Поттс, прошу вас… вы все видели сами: убийства, аномальное воздействие синего стекла… коварство…

– Я знаю, что я – единственный из моих товарищей, кто обнаружил врага.

Свенсон раздраженно сказал:

– Единственный из ваших товарищей? Мистер Поттс, подумайте, о чем это говорит? Что, по-вашему, случилось с ними?

Поттс злорадно усмехнулся.

– Им не повезло – они бродят в потемках по лесу. А мне, судя по вашему описанию, достанется главная добыча!

– Добыча? Не союзница? Не хозяйка?

– Это не ваша забота.

– Вы искушаете судьбу, говоря об этом, прежде чем схватили ее.

– Ничуть, – улыбнулся Поттс. – Если я правильно понимаю смысл найденных улик, она тяжело больна. Эта ваша гордая негодяйка дошла до убийства детей. Кстати… – Он извлек из кармана крупный морской револьвер, черный металл которого лоснился от смазки. – Вы должны отдать мне то, что нашли.

Большой револьвер плохо вязался с обликом франтоватого министерского посланца. Из-за мощной отдачи для точного попадания требовалось обладать немалой силой или же находиться близко к цели. Либо Поттс был хладнокровным убийцей, либо вообще не разбирался в оружии.

– Ничего я вам не должен, – сказал Свенсон, кивая на спящих. – И ничего такого вы не сделаете.

Поттс подумал и убрал пистолет. Свенсон вздохнул с облегчением – значит, кровопролития не будет. Но в то же мгновение он понял, что имеет дело с опасным глупцом.

– Время еще не пришло, – презрительно фыркнул Поттс. – И, как вы говорите, дело еще не сделано. Но во мне можете не сомневаться, доктор. Если попытаетесь бежать – я вас пристрелю. И свидетели меня не испугают.

Поттс подбросил еще дров в костер, Свенсон воспользовался паузой и сказал, что пойдет справить нужду. Удаляясь от костра, он чувствовал, что дуло пистолета постоянно направлено ему в спину. Подойдя к загаженной птицами хижине, доктор облегчился у ее стены. Когда он вернулся, Поттс уже лежал у огня с закрытыми глазами. Свенсон закурил последнюю сигарету, затем швырнул окурок в угли, поплотнее завернулся в мундир и закрыл глаза. Мешок с синей книгой лежал рядом с ним.

Когда он открыл глаза, в хижине было темно. Кострище еще дымилось, но огонь уже погас. Поттса не было. Рука Свенсона тут же метнулась к мешку, ощутила вес книги, но та почему-то не была гладкой. Он открыл мешок, не видя, что там внутри, не без опаски засунул туда руку – и почувствовал не гладкость стекла, а шероховатость камня. Доктор зарычал и вскочил на ноги, слегка намотав мешок на руку, чтобы пользоваться им как дубиной.

Далеко идти не пришлось. Поттс стоял посередине полянки, под завернутой в саван облаков луной. Книги у него в руках не было. Неужели уронил?

– Мистер Поттс, – прошептал Свенсон. – Мистер Поттс.

Тот повернулся. Глаза его смотрели в никуда, так, словно Поттс был не в силах увидеть Свенсона, хотя и знал, что нужно.

На подбородке его виднелась тонкая пленка, и Свенсон сморщил нос, ощутив запах желчи.

– Где книга, мистер Поттс?

– Кто?

– Не кто, а что. Книга! Где она?

В ответ Поттс заскулил и принялся тереть глаза. Руки его были в какой-то черной жидкости.

– Поттс… да, конечно… я помню.

– Где книга? – Свенсон протянул руку и тряхнул его за плечо.

Поттс слабо улыбнулся, по-прежнему безумно глядя перед собой.

– Самое важное – это качество краски, химическая основа для цвета… каждое химическое вещество имеет свойства…

– Мистер Поттс…

– Химические свойства, фундаментальные энергии! – прошептал Поттс, неожиданно впадая в ужас, словно это была тайна, которую он не хотел знать. – Может даже встать вопрос, есть ли в жизни что-то еще!

Свенсон отвесил Поттсу пощечину. Тот пошатнулся, моргнул, распахнул рот, но ничего не сказал. Посмотрев в глаза Свенсону, он снова моргнул, и теперь слова вырвались у него из горла испуганным хрипом.

– Что… случилось?

– Мистер Поттс…

– Кто я?

– Где книга, мистер Поттс? Где вы ее оставили?

Но Поттс лишь кусал дрожащие губы, сдерживая слезы.

Свенсон затащил его в хижину без крыши, чиркнул спичкой и зажег огарок свечи. Опять кольцо почерневших камней, оставленный путниками сор, забитый досками дальний конец сооружения – еще одна шахта… и холщовый мешок. Пустой.

– Вязкость – это важная проблема, – прошептал Поттс.

– Скажите, где она?! – прошипел Свенсон.

Поттс зарыдал.

– Она ведь была совсем девочкой. У меня у самого дочь…

Свенсон с отвращением наморщил нос. В открытой постройке потянуло сквознячком, и Свенсон почувствовал характерное зловоние… Откуда оно шло – от Поттса или из ствола шахты? Доски были отодраны, а потом их кое-как вернули на место, но небольшого усилия – в чем тут же убедился Свенсон – было достаточно, чтобы доски отошли. Запах синей глины усилился. Доктор вспомнил синюю блевотину в туалете…

– Мистер Поттс… вы сейчас расстроены и напуганы, но вам не грозит опасность. Помогите мне найти книгу, а я помогу вам…

Но Поттс встряхнулся и поковылял во двор. Он направился к самому большому строению, где все еще спали остальные.

– Они обречены, – прошептал он.

Доктора неожиданно пронзил страх. Он обогнал Поттса – свеча погасла, – резко развернулся, без всяких извинений залез в его карман и вытащил револьвер. Взведя курок, Свенсон вошел внутрь… все, похоже, лежали на прежних местах, и бормотание Поттса ничуть их не тревожило. Свенсон облегченно вздохнул, оглянулся: Поттс присел на корточки, обхватив руками колени, и бубнил что-то под нос. Доктор заметил тень в дальнем углу, около забитого досками ствола. Что, проснулся кто-то еще? Безуспешно вглядываясь в темноту, Свенсон свободной рукой достал спичку, чиркнул ею и посмотрел вниз – на Болта. Горло Болта рассекала сверкающая синяя черта, словно кто-то провел по нему кисточкой, обмакнутой в синюю краску.

Свенсон испуганно бросил спичку, наведя пистолет на тень в углу, которая вдруг увеличилась в размерах и приблизилась к нему. Он выстрелил, но темная фигура – человек в плаще? – метнулась вперед и оказалась перед Свенсоном, прежде чем он успел еще раз нажать на курок. Сильнейший удар свалил доктора с ног, пистолет выпал из его руки. Он поднялся на колени и закричал, чтобы разбудить остальных. Тень, находившаяся между ним и выходом, со страшной силой ударила доктора в плечо, и тот снова оказался на земле. Теряя сознание, доктор почувствовал, что его хватают за лацканы плаща. Перед ним был зловонный темногубый рот, бледное лицо с безумными глазами, а потом его неистово швырнули на дощатую перегородку, и он, как тряпичная кукла, полетел вниз по стволу шахты.

Доктор пришел в себя – он лежал головой вниз, ноги были неудобно согнуты в паху. Что-то тянуло его за волосы, и он осторожно ощупал это место онемевшими пальцами. Рана на голове, хотя и неглубокая, кровоточила, и кровь уже успела засохнуть. Сколько же прошло времени? Он ужасно замерз. В голове невыносимо пульсировала боль, а еще в плече и в левой стороне груди. Свенсон принялся трогать все вокруг слабыми пальцами. Влажная земля и камень, крутой склон. Он попытался нащупать спичку – сколько их еще осталось, но коробок куда-то делся – вылетел из кармана, что ли. Свенсон посмотрел вверх – в нескольких ярдах над ним виднелся слабый свет. Он прислушался – ни звука, кроме его собственного прерывистого дыхания, – и с грацией перевернутой черепахи начал изгибаться и ползти вверх.

Он добрался до досок, сломанных при его падении, и осторожно стал их отодвигать, понимая, что производит шум, но предполагая, что напавший на него давно ушел. Когда он выбрался в хижину без крыши, снаружи стоял серый день. Доктор увидел, что картяне лежат в тех же позах, что и раньше, но смотреть на них было невыносимо: все были убиты во сне.

Медведеподобный Карпер лежал, свернувшись калачиком, как ребенок, на его горле расцвел сверкающий цветок голубого стекла. Шатаясь, Свенсон вышел во двор, где распростерся Поттс: его мертвенно-бледное лицо покрывала жирная зловонная черная пленка. Свенсон сел, опустил голову на руки и попытался сообразить, что теперь делать.

Он смыл кровь с волос, взяв бутылку с водой у одного из мертвецов. Из другой бутылки он напился. Среди тел нашелся пистолет. Стеклянная книга исчезла.

Доктор понятия не имел, который теперь час, – ему даже не пришло в голову позаимствовать карманные часы Болта, – а тяжелые тучи делали любые догадки сомнительными. По мере спуска туман не отступал и висел над каждой новой низинкой, закрывая перспективу, поэтому Свенсон шел наугад, просто следуя по предполагаемой тропинке в надежде, что та выведет его назад к черным камням. Он заставлял себя сосредоточиваться на тропинке, но безуспешно – в памяти вставали бред Поттса и лицо, которое доктор видел в тени.

Это был, без сомнения, Франсис Ксонк, но невероятно, просто невероятно искалеченный под воздействием синего стекла. Ксонк убил конюхов в деревне, убил мальчика и его отца… и всех этих людей. Неужели книга настолько ценна? Свенсон усмехнулся – для Франсиса Ксонка горячий завтрак значил больше, чем человеческая жизнь.

Но сейчас… что с ним случилось? Пуля пробила грудь Ксонка там, в дирижабле… несколько дней назад. Мог ли он спастись с помощью осколка синего стекла, в отчаянии вонзив его в свою рану, чтобы прижечь ее? Дирижабль был обречен, впереди рисовалась лишь смерть. Но если стекло спасло его тогда, то теперь убивало – мучительно, медленно, постепенно.

А что это за книга – всего лишь первое, что попалось под руку Ксонку в последние секунды существования дирижабля? Или он выбрал ее заранее? Поттс заглянул в нее – и потерял разум. Судя по тому, что Свенсон видел в Харшморте, в книгах содержались воспоминания богатых и всесильных… но чьи воспоминания, какого сановника могли привести Поттса в такой ужас? Мог ли его бред о химических препаратах и вязкости иметь отношение к боеприпасам – пороху, взрывчатым веществам? Вдруг в пропавшей книге были воспоминания Генри Ксонка, оружейного магната?

Доктор снова был в Карте – двери закрыты, из труб вьется дымок, обитатели не знают о том, что их стало меньше. Совесть грызла Свенсона, к тому же он вымотался, проголодался, замерз, и его одолевали горести. Этим вечером со станции уходил очередной поезд – неужели Свенсон его уже пропустил? Ксонк тоже наверняка сядет на него. Свенсон внушил себе, что уехать важнее, чем поговорить с вдовами, – в этом случае о смертях заговорил бы весь город.

Нахмурившись, он с любопытством посмотрел на открытую дверь гостиницы… помедлил… и заставил себя идти дальше – печали миссис Доб его мало волновали. Но потом справа он увидел еще одну открытую дверь – темные окна… он заходил в этот дом – здесь лежал убитый отец мальчика. Ничего удивительного, что дверь открыта. Хозяева мертвы, да и при их жизни дом содержался не лучшим образом… Свенсон ускорил шаг, перейдя на трусцу, и добрался до конца улицы, внезапно преисполнившись уверенности, что опоздал на поезд. Где-то далеко в горах завыл волк. Доктор вышел на узкую дорожку, ведущую к станции, и побежал.

Дорожка огибала брошенные старые вагоны для перевозки руды. Холодная пустота и зияющие двери вагонов показались доктору еще одним дурным предзнаменованием – что-то тут было не так. Слякотная дорога вела на гравийную площадку, и Свенсон наконец увидел готовый к отправке поезд: паровоз, прогревающий котел, два пассажирских вагона, открытые грузовые вагоны с рудой и закрытые – с другими грузами.

Перед составом, окружив лежащего на земле человека, стояли люди с фонарями. Они повернулись на оклик Свенсона, глядя подозрительно и неприязненно.

Свенсон поднял обе руки.

– Я доктор Свенсон. Я был здесь вчера с мистером Карпером и мистером Болтом. Что здесь случилось? Кто ранен?

Не ожидая ответа, он опустился на колени и профессионально нахмурился при виде лужи яркой крови, натекшей из глубокой раны на лице. Выхватив тряпку у одного из железнодорожников, доктор с силой прижал ее к ране.

– Кто это сделал? – спросил он.

Послышалось сразу с полдюжины хриплых голосов. Свенсон оборвал их, поняв, что нападение уже достигло цели – отвлекло всех от поезда.

– Слушайте меня. Есть один человек, опасный, твердо решивший уехать на этом поезде, надо его найти. – Свенсон посмотрел на раненого. – Вы видели, кто на вас напал?

Порез на щеке был глубок и все еще кровоточил… все еще кровоточил… рану нанесли не синим стеклом. Тяжело дыша, человек заговорил с трудом:

– Напали сзади… я и не видел…

Доктор снова прижал материю к ране, потом взял за руку одного из стоящих рядом, чтобы тот сменил его. Встав, Свенсон вытер руки о плащ и вытащил револьвер.

– Зажимайте рану как можно дольше – пока кровотечение не прекратится. Придется наложить шов – найдите белошвейку с крепкими нервами. А мы должны найти его – мужчину… а еще, возможно, и женщину…

Железнодорожники озадаченно посмотрели на него.

– Но женщину мы уже нашли, – сказал один.

– Где? Почему вы сразу не сказали? – скороговоркой произнес Свенсон. – Я должен с ней поговорить.

Человек показал на первый вагон. Но другой протянул руку с раскрытой ладонью – на ней лежал маленький багряный камушек.

– Это было у нее в руке, сэр. Женщина мертва.

Глава четвертая
ПОРЧА

Мисс Темпл не издавала ни звука. Она слышала прерывистое дыхание человека в дверях, но не могла понять, что тот делает – поднимается в вагон или нет. Рука графини плотно лежала на ее губах.

Снаружи донесся крик одного из железнодорожников. Тень удалилась под едва слышный хруст гравия. Мисс Темпл попыталась было выглянуть в дверь, но графиня резко осадила ее. Минуту спустя раздался звук еще чьих-то шагов, в створе дверей столпились люди и стали выражать недовольство зловонием, а потом, словно внезапный выстрел из пушки, послышался громкий хлопок закрываемой двери. Еще одна мучительная минута (графиня проявляла необыкновенную осторожность) – и наконец рука перестала зажимать рот мисс Темпл.

Мисс Темпл развернулась спиной к бочкам и подняла нож. Сердце ее колотилось. В вагоне было темно, словно стояла беззвездная ночь.

– Подождите… – прошептала графиня. – Еще немного…

Поезд дернулся, мисс Темпл и бочки за ее спиной покачнулись. Состав стал набирать скорость, уже без рывков.

Графиня громко рассмеялась, потом вздохнула – приятный, легкий звук.

– Можете убрать нож, Селеста.

– Не уберу, – ответила мисс Темпл.

– Прямо сейчас у меня нет повода вам вредить – есть я не хочу, да и подушка из ваших прекрасных волос не сильно мне нужна.

Графиня снова рассмеялась и принялась шарить в темноте. Потом она зажгла спичку и поднесла ее к белой парафиновой свече, которую вставила в щель между досками пола.

– Хотелось бы поберечь свечу, – сказала графиня, – но свет поможет нашим… переговорам. Краткосрочное взаимовыгодное соглашение будет способствовать приятному путешествию.

– Какое еще соглашение? – прошипела мисс Темпл. – Не представляю.

– О самых элементарных вещах. О том, например, что мы доверяем друг другу и можем лечь спать без опасения никогда не проснуться.

– Но вы же лгунья, – сказала мисс Темпл.

– Неужели? И когда я вам солгала?

Мисс Темпл задумалась на мгновение, потом шмыгнула носом.

– Вы злобная и жестокая.

– Но не лгунья, Селеста…

– Вы лгали другим – графу и Франсису Ксонку! Вы лгали Роджеру!

– Только не Роджеру, моя дорогая, – никто ему не лгал. Что касается Франсиса и Оскара, согласна. Но друзьям принято лгать – если у вас есть друзья, то вы знаете, что это основа дружбы. Однако лгать врагам… жизнь стала бы слишком пресной.

– Я вам не верю.

– С вашей стороны было бы глупо мне верить. Но все же я предлагаю вам сделку. Пока мы делим этот вагон, я не причиню вам вреда.

– Почему?

– Потому что мне ничего от вас не нужно, Селеста. Мне нужно только поспать. А спать в холодном вагоне спокойнее, если не укрываться за бочками с рыбьим жиром в постоянной готовности убить другого. Нет, правда, я вам предлагаю цивилизованный выход… рационализм за пределами морали, если это вам что-то говорит.

Мисс Темпл чуть шевельнулась – у нее затекла нога, пот на спине остыл. Она чувствовала, что готова сломаться под грузом усталости. Если не поспать, снова начнется горячка.

– А еда у вас есть? – спросила она.

– Есть. Хотите?

– Я прекрасно поужинала, – сказала мисс Темпл. – Но к утру наверняка опять проголодаюсь.

Графиня ухмыльнулась, и мисс Темпл только теперь увидела, что та держала свой острый зубец наготове на случай, если разговор примет нежелательный оборот.

Графиня извлекла из сумки закупоренную бутылку и платок, вытащила пробку и, приложив платок к горлышку, перевернула бутылку. Не глядя на свою попутчицу, она протерла лицо, тщательно и неторопливо, как умывающаяся кошка. Мисс Темпл зачарованно смотрела на долгий ряд бесхитростных действий: графиня закрывала глаза, увлажняя кожу вокруг них, вытягивала губы, протирая лицо возле носа и рта, поднимала подбородок, когда ткань – намоченная еще раз – разглаживала кожу на горле и на шее под воротником платья.

– Это у вас что? – спросила наконец мисс Темпл.

– Раствор розовой воды на спирту. Запах, конечно, ужасный, но спирт – превосходное вяжущее средство.

– И где вы его взяли?

– Хотите протереть лицо, Селеста? По правде говоря, выглядите вы неважно.

– У меня была горячка.

– Господи милостивый, вы, наверное, чуть не умерли?

– Раз не умерла, то теперь уже неважно.

– Тогда подойдите ко мне.

Графиня намочила другую часть платка и протянула мисс Темпл. Не желая показаться плохо воспитанной, та пододвинулась поближе. Графиня легко прикоснулась к ее подбородку и принялась увлажнять кожу, начиная со лба. Мисс Темпл чуть дернулась, когда ткань прошлась слишком близко от ранки над ухом. Но в этом месте графиня ослабила нажим, и потому было совсем не больно.

– Вы не задумывались о том, что умрете? – задумчиво спросила графиня.

– Когда? – вопросом на вопрос ответила мисс Темпл.

Графиня улыбнулась.

– Вообще.

– Конечно задумывалась. А вы?

Протерев лицо, графиня снова намочила ткань и принялась обрабатывать шею.

– Ваши волосы.

Мисс Темпл вежливо подняла руки и убрала волосы по обеим сторонам. Еще несколько движений платком – и графиня закончила, подув на чистую влажную кожу. Мисс Темпл вздрогнула от ее ледяного дуновения. Графиня отложила в сторону бутылочку с платком и подняла взгляд.

– Может быть, теперь вы поможете мне? – спросила она.

Мисс Темпл смотрела, как пальцы графини расстегнули один ряд черных пуговиц на темном шелковом платье, потом женщина, поморщившись и не без труда, высвободила правую руку, бледную, как лебединое крыло. Мисс Темпл с ужасом уставилась на кровавую рану близ лопатки.

– Я и сама могу дотянуться, – сказала графиня, – но если вы мне поможете, это сбережет раствор.

Порез, хотя и глубокий, был уже прикрыт почти черным рубцом. Мисс Темпл нахмурилась, не зная, как начать. Ее слегка ошеломили округлость плеча графини и ровная линия позвоночника – ведь это были ее кости, – исчезающая под платьем, как прошептанные, но не понятые слова. Селеста снова перевела взгляд на рану.

– Ее нужно смочить, – сказала графиня. – Тут уже ничего не поделаешь. Так далеко на севере… шрам все равно останется.

Мисс Темпл взяла бутылочку и осторожно полила на рану, подхватывая жидкость платком. Графиня снова поморщилась, но ничего не сказала. Мисс Темпл, несколько раз сложив намоченный платок, слегка надавила на рану. Показалась кровь, но мисс Темпл держала ткань, пока кровотечение не остановилось. Наконец рука графини легла на руку ее попутчицы – она перехватила платок и сама прижала его к ране.

– Я вам признательна, моя дорогая.

– А как это получилось? – спросила мисс Темпл.

– Меня заставили выйти через окно.

– Кто?

– Кардинал Чань.

– Понятно. – Сердце мисс Темпл радостно забилось – Чань жив.

– Но я спасалась не от него. Я убегала от Франсиса Ксонка.

– Франсис Ксонк жив?

– Если это можно назвать жизнью. Вы сами ощутили его зловоние.

– Так это он преследовал меня? Вот сейчас? Этот монстр?

– Я говорю это вам от чистого сердца, моя дорогая: нужно держаться подальше…

– Но от Ксонка несет синим стеклом!

– Да.

– Но ведь доктор его застрелил.

– Вот это прыть, невероятно… но, похоже, Франсис прибег к крайним мерам, чтобы выжить…

Графиня осторожно просунула руку в рукав и застегнула платье. Аккуратные действия ее пальцев заворожили мисс Темпл, словно магические пассы.

– Как вы спаслись с дирижабля? – спросила мисс Темпл.

– А вы как думаете?

– Спрыгнули?

Графиня кивнула, приглашая задавать еще вопросы.

– Но ваше платье… доктор сказал, что оно намокнет и утянет вас на дно.

– Доктор очень проницателен.

– Вы его сняли!

Графиня кивнула еще раз.

– Я бы этого никогда не сделала, – прошептала мисс Темпл.

– И погибли бы. Но я думаю, вы сделали бы это. И вообще все, что нужно. Так мы узнаём друг друга, Селеста.

Следующие слова громко, неожиданно и с жаром сорвались с языка мисс Темпл:

– Но вы меня не узнавали, мадам. Вы приговорили меня к смерти. И не раз.

Глаза графини сверкнули, но голос остался ровным.

– Неужели вы думаете, будто ваша смерть что-то изменит?

Мисс Темпл открыла было рот, но захлопнула его с явственным стуком.

Она прислушивалась к стуку колес, размышляя, что там за станции между Картом и городом и куда везут этот рыбий жир – в город или нет? Двери вполне могут открыться через час в другом горном поселке или через два часа в деревне, пропахшей свиным навозом. И не будет ли Франсис поджидать их там?

– А где Элоиза Дуджонг? – спросила мисс Темпл.

– Понятия не имею.

– Я думала, что бегу за ней. А оказалось, что за вами. Этот человек на тропинке… мистер Олстин, охотник…

– Военный, Селеста.

Мисс Темпл сделала вид, что не расслышала.

– Он держал в руке ее нож.

– Ну и загадка! Жаль, что он не может дать на нее ответ.

– Вы его убили.

– Кто-то должен был это сделать.

– Откуда вам известно, что он – военный?

– Мне пришлось сильно постараться, чтобы избежать встречи с ним… и его приятелями… в течение нескольких дней. А они нашли меня без труда.

– А Чаня они нашли? – Селесту вдруг пробрал страх. – А доктора? И кто они такие?

– Я думала, вы хотите узнать про миссис Дуджонг.

– Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы. – Мисс Темпл сурово поглядела на графиню.

Графиня скользнула внимательным взглядом по ее лицу, потом зевнула, прикрыв рот ладонью, а когда опустила руку, на лице ее снова играла понимающая улыбка.

– Я устала. А у вас такой вид, что если вы не поспите, то умрете. Садитесь поближе ко мне. Мы все еще в горах, и притом без одеял. Пусть это будет соглашением между животными насчет обмена теплом.

Прежде чем мисс Темпл успела ответить, графиня задула свечу.

Мисс Темпл осталась у своей бочки, напряженно прислушиваясь к шуршанию нижних юбок графини – та устраивалась на полу. Графиня была коварнейшим существом, и нужно быть полной дурой, чтобы поверить ей. Мисс Темпл устала, ее пробирала дрожь. Что случилось с Чанем? Он оставил записку, а потом? Просто бежал в город, зная, что графиня жива и на свободе? А разве доктор Свенсон повел себя лучше? Мисс Темпл подтянула колени к груди. Она не хотела думать плохо ни о том ни о другом, но все же оба явно сделали для нее меньше, чем могли.

Графиня удовлетворенно вздохнула. Мисс Темпл зевнула, даже не потрудившись прикрыть рукой рот, и моргнула. Она дрожала от холода, чувствуя всю нелепость своего положения. Если не спать и дальше, улетучатся даже те немногие силы, что у нее еще оставались, это точно. Селеста яростно гнала от себя мысль, что, проявляя благоразумие, она идет на поводу у графини.

Мисс Темпл подползла к боку графини, а потом, поколебавшись, привалилась к ней точно в такой же позе, поджала колени, уткнулась носом в затылок, пахнущий розовой водой и спиртом. Почувствовав ее прикосновение, графиня подалась навстречу мисс Темпл, и у той перехватило дыхание от этой близости, от прикосновения ягодиц под шелковым платьем к ее тазу. Графиня подвинулась еще ближе. Мисс Темпл инстинктивно чуть не отпрянула, хотя дрожь ее уменьшилась и было приятно чувствовать мягкие волосы у себя под щекой. По запаху спирта и розовой воды она поняла, что плечо с кровавой раной оказалось в считаных дюймах от ее носа. Ее вдруг обуяло желание прикоснуться к этой ране, даже – веки стали тяжелыми, мысли начали путаться – лизнуть рану языком. Но прежде чем она успела отчитать себя за эту мысль, графиня завела назад руку, пошарила в воздухе, ухватила мисс Темпл за запястье, подтащила ее руку к себе и засунула между грудей. Плотно прижавшись к мисс Темпл – между ними больше не было руки, – графиня глубоко вздохнула. Мисс Темпл понятия не имела, что ей теперь делать. Она легонько сжала руку графини, та ответила ей тем же, два ее пальца проскользнули в неплотно сжатый кулачок Селесты. На мысли, что надо бы вернуться к своей бочке, мисс Темпл заснула.

Когда она открыла глаза, в вагон лился слабый свет – сквозь щели в стенах и дыры от сучков. Поезд стоял. Снаружи кто-то шел по гравию. Шаги удалились, последовал обмен криками, а потом поезд, скрежеща, медленно тронулся.

Мисс Темпл с ужасом поняла, что ее ладонь лежит на груди графини и рука женщины удерживает ее там. Она не шелохнулась. Сама ли она передвинула руку туда или это сделала графиня? Мисс Темпл, случалось, с любопытством (отвлеченным или не очень) прикасалась к собственным грудям, изумляясь их форме и чувствительности, думая о том, как же они ей докучают и как же они великолепны. Но груди графини были совсем другими – крупнее и на совсем ином теле, – и мисс Темпл сдерживалась изо всех сил, чтобы не сжать легонько пальцы. Она прикусила губу. Краем сознания она ощущала всепроникающее присутствие синей стеклянной книги, настойчивое и ядовитое, вызывающее непреодолимый зуд между ног (… обнаженная, в одной шубе на заднике саней… смесь крови и мускуса на губах… у нее в паху щекочут пером…), и она легонько, очень мягко, сжала пальцы, задержала дыхание, потом сжала еще раз; все ее тело налилось желанием.

Графиня сладострастно прижалась к ней бедрами. Мисс Темпл, вскрикнув, высвободила руку и села, а через мгновение уже укрылась за своей бочкой, сомкнув колени и разглаживая волосы. Когда уже не стало сил сдерживаться, она скользнула взглядом в сторону графини. Та приподнялась на локте, все еще отходя от сна, и улыбалась ей со слегка плотоядным выражением.