Текст книги "Тяготению вопреки"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Бадди дернул ручку на себя, направил машину вверх, земля снова рухнула вниз, и несколько световых черточек пролетели неприятно близко от вертолета.

У Кендрика закружилась голова от маневров – Бадди выжимал из машины все, что мог.

Вдруг он удивленно хмькнул, и Кендрик поднял голову. Впереди, не дальше километра, висела цепочка огней, прямо на пути Судя по тому, как они покачивались, это было что-то вроде аэростатов. Поскольку они висели на одном месте, то явно были закреплены тросами на земле.

– Это может быть ловушка, – сказал Кендрик. – Ее могли поставить заранее, зная, что мы полетим на запад.

Бадди пожал плечами:

– Или да, или нет. А обратно уже не повернуть, черт.

Снова мелькнули мимо яркие вспышки, и снова вертолет ушел в сторону. Кендрик вцепился в поручень, как утопающий в соломинку.

– А, блин! – рявкнул Бадди, выворачивая ручку двумя руками. Кендрик ощутил, как поднимается к горлу желчь и задохнулся – вертолет развернулся на месте.

– Твою мать! – послышался рев Бадди на грани истерики. – Чуть-чуть не влепили, блин!

Световые точки впереди превратились в отчетливо видимые желтоватые цилиндрические предметы, стали двигаться по собственной воле, раздвигаясь, чтобы пропустить вертолет Бадди. От вертолетов преследования протянулась очередь трассирующих пуль – один из цилиндров расцвел огненным шаром и медленно закувыркался к земле.

У Кендрика похолодело в груди, когда он увидел, насколько же близко к ним этот вертолет противника Им не уйти.

И в ту же минуту они миновали висячие цилиндры. Кендрик успел мельком увидеть один из них: беспилотный вертолет, несколько футов в диаметре, похожий на толстый пончик. Вертолет качался в воздухе вверх-вниз, а поскольку он был слегка внизу и сбоку от них, сверху был виден винт, поддерживающий его в полете.

Но что тут делают эти штуки? Это Дрегер или «Лос Муэртос» их здесь подвесили?

Почти сразу стало ясно, что они не зря тут висят: они двигались с четкой целью навстречу преследователям.

– Что это за хреновины? – проорал Бадди.

– Понятия не имею, – крикнул в ответ Кендрик. – Но ты посмотри, что творится!

За спиной полыхнула серия ярких вспышек, потом очередь долгих и далеких звуковых ударов. Горящие машины понеслись к земле, оставляя спиральные следы жидкого огня.

Три вертолета преследования были уже сбиты, три уцелевших метались в сложной игре в салочки с оставшимися беспилотными машинами.

– Кто-то нам помог удрать! – выкрикнул Бадди, бешено скалясь от радости. – Только кто, черт подери?

На этот вопрос Кендрик не мог дать ответа.

27 октября 2096 года. Над Тихим океаном

Следующие полтора часа они летели над водой, держась береговой линии и забирая на северо-запад. Кендрик, к своему удивлению, даже заснул и обнаружил, что может дремать в воздухе, несмотря на постоянное громоподобное гудение лопастей.

Потом проснулся – с красными глазами, затекшей шеей и сильной головной болью – и увидел внизу нечто вроде нефтяной платформы, забытой среди бескрайней голубой воды. Была она действительно когда-то нефтяной платформой или нет, Кендрик не знал, но сейчас она определенно служила иной цели.

На верхней палубе расположилась конструкция, поддерживающая маленький шаттл вроде тех, что стартовали с базы «Лос Муэртос». Сам шаттл был окрашен в светло-синий цвет с широкими полосами более темной синевы от носа через весь корпус. Из основания его уже шел пар плотными облаками, спускающимися навстречу волнам, лижущим далеко внизу опоры платформы. Неподалеку плавал корабль размером с большой фрегат, с палубой, уставленной радарами и аппаратурой связи. Когда Бадди пошел на снижение к посадочной площадке корабля, Кендрик увидел, что там ждут Велиз и еще несколько лаборокрысов из Лос-Анджелеса.

Кендрик посмотрел на собственные руки, лежащие у него на коленях. Их вид еще был далек от нормального, но уже не столь кошмарен, что был недавно сразу после выхода из Лабиринта.

Кендрик вышел из вертолета на посадочную площадку. Палуба корабля протянулась перед ним, а дальше поднимался лес спутниковых тарелок и радарных антенн, смонтированных над мостиком. Он почувствовал прикосновение свежего ветра к лицу, вкус морской соли на языке. Когда Бадди хлопнул его по плечу, Кендрик увидел, сколько у него отняли последние несколько дней постоянного стресса.

На посадочную площадку шагнул человек в белой форме, напоминающей военно-морскую, а за ним еще несколько в похожей одежде.

– Капитан Арнхейм, – представился он. – Мистер Хуарес, рад вас снова видеть. Мистер Сабак хотел бы с вами говорить безотлагательно.

Арнхейму было за пятьдесят. На его ястребином лице было выражение, которое Кендрик научился узнавать: он не знал, кому или чему верить. Мысли моряка можно было почти прочесть, когда он посмотрел на Кендрика. Надо ли этого человека помещать в карантин? Не представляет ли он опасности не только для других лаборокрысов, но и для моряков и ученых?

– Это только выглядит страшно, а так – ничего, – сказал Кендрик. – Я не заразен. И не представляю никакой опасности.

Арнхейм посмотрел на него серьезными светлыми глазами. Кендрик знал, что этот человек без колебаний выбросит его за борт, если сочтет необходимым для защиты своего экипажа или пассажиров.

– Вам следует знать, что у нас есть карантин на случай крайней необходимости. Если ваше состояние значительно ухудшится еще до запуска, нам придется, быть может, им воспользоваться.

– Я понимаю.

Офицеры Арнхейма провели их вниз, по длинным и гулким металлическим переходам, где сновали техники и матросы. Кендрик не мог не заметить, что люди Арнхейма шли вокруг него кольцом на безопасном расстоянии, отделив его от всех, с кем он мог бы вступить в контакт.

Из одной двери вышел человек, направился к ним и обменялся с Бадди крепким рукопожатием. Повернувшись к Кендрику, замялся, потом – впечатляюще благородным жестом – протянул Кендрику руку и пожал ее так же крепко.

– Привет, Джерард! – сказал Бадди.

Джерард Сабак был владельцем пусковой установки и лаборокрысом, бывшим узником Семнадцатого.

– Нам есть о чем поговорить, – начал Сабак. Он был мужчина крупный, крепкий, на шее – наросты от одичавших нанитов. Акцент то ли немецкий, то ли австрийский, но ослабленный долгой жизнью в Калифорнии.

– Рад нашему знакомству, мистер Галлмон, – обратился он к Кендрику. – Бадди сообщил по радио, что вам нужна медицинская помощь. Вы сможете?..

– Даже если бы ваши медики могли что-то с этим сделать, я не думаю, что у них хватило бы времени до… ну, понятно. – Кендрик многозначительно поднял взгляд к потолку. – Мне кажется, что сначала надо обсудить другие вопросы.

Сабак посмотрел на него неуверенно.

– Но вам… вам не больно? Или же…

– Я понимаю, что это смешно слышать, но на самом деле все не так плохо, как выглядит.

– Джерри, это не работа одичавших биоусилений, – вмешался Бадди. – Это больше похоже на состояние, которое можно подхватить возле Лабиринта, – как у тех ребят из «Лос Муэртос», про которых я тебе рассказывал.

Сабак вздохнул:

– Думаю, придется просто поверить тебе на слово. Давайте поедим у меня в каюте, а заодно там и поговорим. – Он повернулся к Кендрику, осмотрел его еще раз озабоченным взглядом. – Откровенно говоря, мистер Галлмон, если я вас отведу в кают-компанию, это может привести к бунту на борту корабля.

У себя в каюте Джерард сел за стол красного дерева. Почти сразу принесли еду и кофе, и от его аромата у Кендрика голова закружилась. Он жадно заглотил бифштекс и салат, слушая беседу Джерарда и Бадди и время от времени кивая. Когда он покончил с едой, снова навалилась усталость. Ощущение было такое, что сейчас он мог бы тысячу лет подряд проспать.

Бадди закончил рассказ о полете к Лабиринту.

– Да, – сказал Сабак, оборачиваясь к Кендрику. – То, что вы сделали, это… замечательно. Но я не понимаю, зачем это было нужно. Что вы хотели тамлайти, в Лабиринте?

Бадди посмотрел так, будто готов был ответить. Но Кендрик хотел рассказать об этом сам.

– Я искал доказательство, которое абсолютно и неопровержимо свяжет Дрегера с экспериментами над лаборокрысами.

– И вы его там нашли, это доказательство? Кендрик потер лицо ладонями.

– Не совсем. Я… то, что я там нашел, сказало мне, что доказательство это находится на «Архимеде». Я бы не хотел сейчас вдаваться в детали, но мне нужно было побывать в Лабиринте, чтобы узнать, где мне дальше искать эту информацию.

Сабак бросил на Кендрика взгляд, который без большой натяжки можно было бы назвать недоверчивым.

– И что вас наводит на мысль, что такая информация обнаружится там, наверху?

– Дело в том, что ни Макс Дрегер, ни кто-либо другой не могут получить доступ, даже удаленный, к каким бы то ни было существующим на «Архимеде» записям, физическим или иным. А у меня есть информация, что свидетельствующие против него записи действительно существуют. Если я их найду, я Дрегера свалю. Окончательно и навсегда.

– Так что вы все это проделаете, а потом вместе с нами пойдете к Светлым?

– Вот в этом я уже не уверен. Лицо Сабака окаменело:

– Я о вас знаю. Я помню, какую работу вы проделали во время Процессов. Сколько выкопали всякой дряни. На меня это произвело впечатление. Есть люди, которые вас за это считают героем. Но вы были в Семнадцатом, и вы не видели то, что видели мы – все остальные?

– Что-то я видел, – признал Кендрик. – Но не обязательно то же самое, что, очевидно, испытали вы. Не столько, чтобы убедить меня лично в том, во что все вы верите.

– Думаю, что недостаточно, – ответил Сабак после неловкой паузы. – Иначе вы бы уже знали.

Он наклонился вперед и понизил голос, будто вовлекая Кендрика в заговор.

– Вы знаете, что нас из Семнадцатого осталась всего сотня?

Кендрик остолбенел.

– Сотня? – Он почувствовал, что краснеет. – Я не представлял себе…

– Да, из Лабиринта спаслось намного больше. Но с тех пор прошло время. Те, кто не дожили… из них мало кто умер от причин, которые можно бы назвать естественными. Что бы вы ни думали о нашем предприятии, о том, правы мы или нет, Кендрик, не забывайте, что всем нам просто больше некуда податься.

Глаза Кэролайн блеснули, и на жуткий миг Кендрик подумал, что сейчас она обернется и посмотрит на него. Но она глядела невидящими глазами в потолок карантинного изолятора. Одежду ее заменили синим бумажным комбинезоном, который до холодка в спине напоминал о форме заключенных в Лабиринте.

На приличном расстоянии позади Кендрика стояла женщина – губы на круглом лице поджаты. Бэджик на жакете сообщал, что это – доктор Мария Нюмарк.

Что-то исказило форму черепа Кэролайн. Кости над правым ухом будто выперли наружу – толстые жесткие линии перечеркнули кожу. Рот ее был полуоткрыт, будто она хотела заговорить перед смертью.

Ничего. Ничего Кендрик не ощущал. Будто все эмоции из него высосали, оставив только оболочку полуорганических усилений, которая по ошибке считает себя человеком,

– Хотел бы увидеть ее ближе. – Он обернулся к доктору Нюмарк. – Впустите меня к ней.

Мария Нюмарк покачала головой и показала на многочисленные охранные системы, установленные около стекла, за которым лежала Кэролайн. Кендрик представил себе, как высоко задирали брови не-лаборокрьгеы, когда Сабак со своими коллегами устанавливали этот биологически защищенный изолятор.

– Боюсь, что это невозможно. Кендрик облизал губы.

– Когда? – спросил он. – В смысле, когда она… – Он показал в сторону Кэролайн.

– Прямо перед вашим прибытием. Мы сделали все, что было в наших силах.

Он видел неровные выступы под комбинезоном – там, где усиления пробились наружу. У него закружилась голова, он отвернулся, отступил.

– Надо отслужить похоронную службу, – сказал он непослушными губами.

Доктор посмотрела на стену с часами.

– Честно говоря, не уверена, что для этого есть время, мистер Галлмон. Мне очень жаль.

– Когда я ее видел в последний раз, мне показалось, что ей лучше.

Доктор Нюмарк сочувственно кивнула.

– В литературе много описаний подобных случаев. Но внешний вид при таких болезнях бывает крайне обманчив, – Она шагнула вперед. – Наверное, я могла бы вас здесь оставить на несколько минут, если хотите.

Кендрик прижался лбом к стеклу, чувствуя, как волнами накатывает на него изнеможение. Это ему показалось – те неуловимые блестки света там, где ее руки касаются металлической подстилки? Будто что-то металлоподобное стремится из ее пальцев вниз, что-то похожее на нити.

Он услышал, как подошла к нему Мария Нюмарк, осторожно положила пальцы ему на руку. Он повернулся, чуть не потерял равновесие, ухватился за край ближайшего стола.

– Вам теперь нужно отдохнуть, – сказала доктор твердым голосом. – Вы себя загоните, если сейчас не поспите.

– Нет, я…

– Отдыхайте.

Кендрику приснился сон.

Он открыл глаза – и снова оказался на «Архимеде». Воздух над головой был заполнен огромным серебряным облаком. И тут же оно лопнуло рябящим туманом крылатых форм, штопором устремившихся к нему.

Последнее, что он помнил, – это был Бадди, помогавший ему дойти до свободной каюты после вызова в кабинет доктора Нюмарк. На самом Бадди лица не было – он только что узнал о смерти Кэролайн. Если Бадди что-то и говорил ему о последствиях, Кендрик этого не помнил.

Он опустил голову на подушку – разум и эмоции еще были наполнены воспоминанием о Кэролайн, лежащей неподвижной безжизненно. И сейчас он сюда вернулся.

И будто всегда здесь был, ожидая чего-то.

Создания эти подобрались ближе, порхая в разбухшем воздухе, мелькая уродливыми, искаженными лицами. Не удивительно, что он так долго не мог узнать оригинал.

– Роберт, – произнес он наконец, обращаясь к тысяче крылатых существ, реющих над ним в воздухе.

Одно из них заговорило – чистым и наполненным голосом, неожиданным для его размеров.

– Тебе здесь быть не следует, – сказал Роберт-гомункулус. – Ты нам тут не нужен.

–  Все равно я там буду, – ответил он. – Я несу в себе Питера Мак-Кована.

Пока Кендрик говорил, спутники этого создания хаотически порхали вокруг.

– Питер мне сказал, что ты не даешь ему освободиться из Лабиринта, – продолжал он. – Ты его там держишь глухим и слепым.

Мельтешение крылатых созданий стало еще лихорадочней, они завертелись с новой силой. Снова Кендрику вспомнились косяки рыб, мелькающих в океанских глубинах.

– Твой Питер – мерзость! – завизжало то же создание, что и в первый раз, вдруг оказываясь возле лица Кендрика. – Его ни в коем случае нельзя сюда привозить!

– Мне нужно найти одну вещь, которая находится на борту «Архимеда». Я могу…

– Его нельзя сюда привозить! Нельзя сюда привозить! – загудело какое-то другое из этих созданий… или то же самое? Различить мелькающих насекомых было невозможно. – Я вижу, вижу, как он в тебе прячется!

У Кендрика пересохло во рту.

«Что такого видели во сне Бадди, или Сабак, или кто угодно, что они решили, будто эта штука в своем уме?»

Мелькающие вокруг твари больше всего напоминали саранчу, сбивающуюся в стаю, и Кендрик пригнулся, защищая лицо от их неисчислимых орд. Одна только тяжесть этой массы заставила его рухнуть на колени, прикрывшись локтями. Он снова заговорил, возвысив голос до крика:

– Это ведь тебя использовали Светлые, чтобы связаться с нами? Ты был первым. Ты слился с ними, и что-то вышло неправильно.

Стальные инсекты брызнули в стороны в буре хлопающих крыльев, и в густом медовом воздухе можно было почти па ощупь учуять их злость.

Они продолжали кружиться вокруг него, масса голосов сливалась в один. Столько чуждых образов и мыслей клубилось в голове у Кендрика, что он свалился на пол, не в силах переварить даже часть информации, осаждающей его череп.

Но за этими образами и ощущениями он определил еще что-то, нечто более глубокое: правильное, ритмичное. Почти… почти как пение.

Даже не пение – разговор. Но ничего похожего ни на один хоть когда-нибудь слышанный им язык… и все же было такое чувство, что прислушайся внимательней – и все станет понятно.

Кендрик снова собрал силы, чтобы встать, отбиваясь от крошечных тварей, мечущихся к нему с визгом и хлопаньем крыльев. Сколько бы ни повторял он себе, что ничего этого наяву нет, инстинкт говорил иное.

Пение стало яснее, вдруг начало восприниматься отчетливо. Он понял, что это не Роберт, а Светлые, и сейчас они говорят с ним непосредственно.

Оказалось, что он парит в воздухе, подхваченный заливающим все вокруг светом. Глянув вниз, он увидел там травянистую равнину. На ней два человека с нашивками «Лос Муэртос» бежали, спасаясь, к входу одноэтажного здания.

Один из них поднял устройство с бульбообразным дулом, направив его на рой пикирующих Робертов-гомункулусов, и из дула вылетело пламя. Кендрик заметил у человека за плечами бак с горючим.

Но солдат, несмотря на свои усилия, вскоре был поглощен морем паутинных крыльев. Они огромными сверкающими глыбами кишели вокруг этих двоих, затопили их и раздавили наконец.

И тогда, без всякого видимого перехода, Кендрик оказался снаружи «Архимеда», и поверхность станции поплыла под ним. Он узнал два шаттла, которые стартовали из пустыни – их корпуса выдавались перпендикулярно из причальных отсеков, окруженных металлическими конструкциям и с трубами доступа и герметизированными модулями.

Потом и «Архимед» исчез. Теперь до него дошло, что именно это видели Бадди, Сабак, Кэролайн и все прочие.

То, что ввел Кендрику Харденбрук, больше не блокировало сигнал от Светлых.

Он плыл высоко над закруглением Земли, огромным полумесяцем, освещенным мигающими огоньками городов, все еще охваченных ночью. Вспышки молний подсвечивали снизу тучи где-то над Бискайским заливом.

На его глазах линия раздела дня и ночи поползла быстрее, еще быстрее, за несколько секунд превратилась в сине-зеленую размытую полосу.

Быстрее, еще быстрее.

Звезды сдвинулись. Ощущение вечного холода охватило Кендрика при взгляде на Млечный Путь, широкую сверкающую полосу, – потому что она тоже пришла в движение.

Вселенная старела. Тысячи и тысячи звезд пролетали мимо, мчалось время со скоростью десятков миллионов лет в секунду. Галактики выстраивались в узоры, слишком правильные для естественных, соединенные протянутыми между ними пучками света.

Мысленно Кендрик ощущал растущее сердцебиение огромных империй, агрессивных ульевых разумов, поглощающих несчетные беззащитные миры и уходящих в конце концов во тьму времен, в полузабытые легенды – и все это быстрее, чем он успел бы моргнуть глазом.

Он вертелся сам, и физическое ощущение собственного тела исчезло, осталась крошечная пылинка сознания, летящая на невероятной скорости сквозь время жизни вселенной. Он видел приближение последней тьмы, ощутил огромной силы интеллект, окружающий его. И понял: они пройдут весь путь до самого конца

До конца всех вещей.

Галактики теперь соударялись, и Кендрику почудилось, что он слышит крики погибающих миров. На его глазах целые созвездия окружали себя огромными искусственными оболочками энергии, удерживающей свет их звезд, и пропадали из видимой вселенной. Сквозь необозримый размах пространства и времени он ощутил то, что нашли Светлые, когда впервые добрались сюда, на сотни миллиардов лет в будущее.

Разум, который он чувствовал раньше, сейчас окружал его полностью, вездесущий, всемогущий, невероятно старый, существующий десятки миллиардов лет. Он проникал до глубочайшего уровня реальности, пребывая в слабых, скрытых размерностях под уровнем квантового супа, составляющего наиболее фундаментальный слой существования.

Космос сжимался и темнел, а Кендрик летел вперед. Вселенная вокруг неслась к своему завершению, сталкивались в яростных взрывах галактики, все быстрее и быстрее…

…и вдруг все прекратилось.

Кендрик ощутил, что он не один.

Он лежал, припав щекой к пахучей мокрой траве, откуда-то сверху светило ласковое солнце. Кендрик поднял голову.

– Спим на работе? – усмехнулся ему Питер Мак-Кован. В его толстых пальцах болталась сигарета

Кендрик уставился на него, ошеломленный, потом собрался с мыслями и заметил:

– Раз ты здесь, то, значит, я в аду?

Питер засмеялся – глубокий грудной рокочущий звук.

– Не, это Небеса – и потому у сигареты такой дерьмовый вкус. – Снова тот же глубокий рокочущий смех,и будто не было всех этих лет, прошедших после Лабиринта.

– Где мы? – Кендрик встал,огляделся, посмотрел вверх. Воспринять то, что с ним сейчас было, оказалось невозможным: слишком много, слишком быстро – в такой степени, в какой он не мог даже себе этого вообразить. – С виду будто…

– Я думаю, где-то в Канаде возле Онтарио, – ответил Питер. – Блин горелый, царство неограниченных возможностей, и вот что выбирает твой разум? – Он покачал головой и затянулся сигаретой. – Ну ни капли воображения. Но да. Ты прав.

У горизонта громоздились тучи, настолько реально, настолько нормально, что это казалось невероятным. – И это… это действительно Омега? Питер пожал плечами:

– По-моему, да.

– По-твоему? Питер поднял руки:

– Кендрик, это же не значит, что у меня какое-то особое знание есть. Меня там, внизу, годами держал этот сумасшедший гад. Ты не можешь себе представить, что это было: все, что я думал, он слышал. Все, что думал он, слышал я. – Он улыбнулся: – Во всяком случае, так обстояло дело, пока ты меня не выпустил. И пока я с тобой, я могу тебе помочь.

Небо уже начало темнеть, открывая огромный водоворот звезд, протянувшийся от горизонта до горизонта. Сами звезды мигали, будто какие-то невидимые предметы метались в атмосфере, преломляя и отражая свет звезд.

В каждую клеточку существа Кендрика закрадывалось живое понимание. Все – трава, деревья, облака, звезды и даже воздух – все это было живым, разумным. Это был Бог, в некотором смысле, но Бог, рожденный наукой и знанием.

На долгом пути сюда Кендрик видел, как плоть и кремний сливались в интеллект, вплетенный в саму ткань космоса. И все это он сейчас ощущал вокруг себя, и это его обескураживало, подавляло.

– «Архимед», – сумел он выговорить. – Что ты будешь делать, когда мы там окажемся?

– Увидишь, – ответил Питер.– Мы не будем больше говорить до прибытия. Мне нужно приготовиться… – он запнулся. – Мне жаль, что так вышло с Кэролайн.

– Угу, – буркнул Кендрик. – Мне тоже. – Ты еще никак не можешь это постичь?

– Ну, не то чтобы. – Кендрик снова поднял голову. – Слишком много я видел смертей за эти годы.

И мою тоже. Кендрик позволил себе слегка улыбнуться: – И твою тоже. Хотя как-то странно такое говорить, когда ты вот он стоишь.

– Ты хочешь сказать, что для тебя смерть – дело привычное?

– Да надеюсь, что нет! – Кендрик горько засмеялся. – Просто перестал так остро воспринимать. – Но образ мертвой Кэролайн на карантинной койке не оставлял его. И он не мог перестать думать, каковы были для нее эти последние мгновения. – Послушай, одну вещь мне надо знать, – быстро заговорил он, надеясь избавиться от этих мыслей. – Куда мне идти, когда я попаду на борт?

– В центральную лабораторию, – ответил Питер угасающим голосом. – Второй отсек.

Это было еще не все, что Кендрик хотел спросить, но он почти физически ощутил, как снова сомкнулась вокруг него тесная каюта, и склон холма исчез, будто был всего лишь ярким сновидением.

Кендрик проснулся в каюте под вой клаксонов, от которого даже койка дрожала.

Глянул на настенные часы - все еще ошеломленный откровением и тайной. Всего шесть часов до старта.

Через двадцать минут Кендрик нашел Сабака на мостике – он совещался с Арнхеймом. Бадди и Велиз тоже присутствовали. Несколько минут назад наконец отключили сирены, но Кендрик не преминул отметать напряженные лица моряков, с которыми приходилось встречаться в узких коридорах, их отведенные при его приближении глаза. Он не успел посмотреть в зеркало, но решил, что, судя по поведению встречных, выглядит по-прежнему отвратительно. Бадди отвел глаза, когда он подошел.

– Похоже, против нас идет атака. – Он посмотрел озабоченно. – Послушай, ты только что потерял дорогого для тебя человека. Тыуверен,что…

– Все нормально, функционирую. – Кендрик посмотрел на Сабака. – Так что за атака против нас?

Сабак посмотрел так, будто сейчас скажет Кендрику, что тому здесь не место.

– Трудно сказать, – ответил он наконец, пожав плечами. – Пока что они держатся на расстоянии. Но выглядят неприятно.

Он опять обернулся к горизонту.

Кендрик встал рядом с ним. Отсюда был виден весь корабль и далекий океан за ним. Сперва он решил, что линия, разделяющая море и небо, – это далекий берег. Потом увидел, что на самом деле это другой корабль, но такой, который занимает устрашающую часть горизонта.

Тогда он посмотрел на пусковую платформу, примерно в сотне метров от себя. Над шаттлом кружили четыре вертолета, соблюдая дистанцию, но явно представляя собой угрозу. На них были видны пусковые установки ракет.

– Дрегер, – мрачно сказал Сабак Кендрику.

– Откуда вы так точно знаете?

Сабак посмотрел на Арнхейма, а тот кивнул на ряд экранов, показывающих корабль на горизонте в хорошем разрешении. Видно было, что это нефтяной танкер, и нетрудно было догадаться, откуда взялись вертолеты.

– Мы проверили записи, – объяснил Сабак. – Танкер принадлежит дочерней компании Макса Дрегера.

– О'кей. А мы знаем, чего он хочет? Бадди встал рядом с Кендриком.

– Ты с ним говорил последний. Если кто-нибудь и знает, то это ты.

– Я тебе сказал: по его словам, он хочет, чтобы мы взяли туда его и его людей.

Арнхейм ткнул пальцем в один из четырех вертолетов, летающих возле шаттла.

– А не то? Иначе он нас взорвет? Этого он хочет?

– Он предложил нам некоторую защиту от «Лос Муэртос». Арнхейм обернулся к Сабаку:

– Это стоит рассматривать всерьез?

– Нет, -шагнул к нему Кендрик. – Ни при каких обстоятельствам.

– Сэр! – С другой стороны мостика от ряда терминалов подошел молодой человек. – У нас входящее сообщение.

– С танкера? – повернулся к нему Арнхейм.

– Да, сэр, они хотят говорить с…– oн нервно посмотрел на Кендрика и других лаборокрысов. – С пассажирами. – Сабак подошел к Кендрику, Бадди и Велизу и показал на выход.

– С вашего разрешения, – сказал он негромко. – Нужно всего лишь спуститься на одну палубу. Нет смысла волновать моряков или персонал пусковой установки больше, чем это необходимо.

Через несколько минут они оказались в длинном помещении с низким потолком, меблированном офисными стульями и рядами терминалов, похожих на те, что Кендрик видел на мостике. Когда они вошли, бывший там моряк оглянулся на них через плечо, задержал взгляд на Кендрике чуть дольше, чем это было бы вежливо в обычных обстоятельствах. Наконец он вспомнил, что рот можно бы и закрыть. Сабак отпустил его, сел в опустевшее кресло, начал быстро постукивать пальцами по экрану.

Кендрик и остальные вошли вслед за ним. и на настенных экранах возникли виды окружающего океана. Кендрик увидел, что танкер подошел ближе, отвернув от пусковой платформы. Наверное, уже какое-то время он отрабатывает задним ходом, снижая скорость.

Возник еще один экран – сперва искры помех, потом искры собрались в изображение Макса Дрегера, говорящего с кем-то, камере не видным. Он обернулся, чуть покосился в сторону, глядя прямо в объектив экрана.

Сабак обратился к изображению:

– Мистер Дрегер, мы с вами говорим по защищенному от прослушивания каналу. Вы говорите непосредственно со мной и некоторыми свидетелями, присутствующими на судне управления запуском. Я директор компании, владеющей данным судном и платформой. Приближающийся танкер – ваш?

– Да, мой. – Голос Дрегера звучал спокойно. – У меня есть к вам предложение.

– Минутку. Сабак махнул рукой Бадди, собиравшемуся заговорить, чтобы не вмешивался. – Я вынужден спросить: эти вертолеты возле нашей пусковой платформы принадлежат также вам? Потому что в таком случае вы сейчас нарушаете столько международных правил, что вываленное вами на себя дерьмо вам придется до Страшного суда разгребать. Ваши вертолеты вооружены – и это уже само по себе превращает их действия в акт пиратства.

– Эти вертолеты предназначены для вашей защиты, -ответил Дрегер. – До закрытия окна запуска остается всего несколько часов. Я вам предлагаю защиту со стороны моей службы безопасности.

Кендрик наклонился к экрану:

– Сейчас вы чего хотите, Дрегер? Дрегер натянуто улыбнулся:

– Известно ли вам, что эскадрилья истребителей «Лос Муэртос» летит сейчас на север из Панамы, чтобы разнести вас в клочья?

Кендрик моргнул:

– У меня нет никаких причин вам верить. Дрегер пожал плечами:

– Тогда подождите, пока они прилетят.

Сабак положил руку на плечо Кендрику, но тот стряхнул ее:

– Бросьте нести чушь, – сказал он экрану. – Говорите прямо, что вам нужно.

– Если вы согласитесь доставить выбранных мною людей на борт «Архимеда», я гарантирую применение всех доступных мне ресурсов для предотвращения любых враждебных акций против вашего корабля и платформы в процессе запуска и после него.

Сабак поманил рукой Кендрика, и они отступили от экранов. Сабак заговорил, понизив голос:

– Вы этого типа знаете насквозь – Так Бадди сказал. Он сейчас правду говорит?

– Вероятно, но гарантий дать не могу. Вполне возможно, что он при этом нас берет на блеф.

– Это вы мне должны объяснить.

– Я ни на миг не верю, что он будет стоять и смотреть, как эти гипотетические истребители нас расстреливают, если мы откажемся от его предложения. Мы – его единственный билет на борт «Архимеда». Если мы достаточно долго подождем, я уверен, он нам даст свою защиту независимо от того, примем мы его предложение или нет – просто чтобы сохранить хотя бы самый дохлый шанс убедить нас ему помочь.

– А если мы все-таки примем его предложение?

– Вспомните, с кем мы имеем дело, ответил Кендрик. – Это Макс Дрегер. У нас нет доказательств, что эти истребители вообще существуют. А если существуют, то что они не его.

– Блин… – Сабак уставился в пространство, глубоко задумавшись, потом покачал головой; – Послушайте, предположим, что он говорит правду – насчет истребителей. Тогда отвергнуть его предложение – огромный риск, блефует он или не блефует. Если он действительно будет стоять в сторонке, когда на нас нападут, тогда жизнь сотен людей, которых мы с капитаном Арнхеймом должны защищать, будет под страшной угрозой. Нет. – Он мотнул головой. – Я не буду рисковать, когда есть вариант этого не делать.

Кендрик с отчаянием понял, что терпит поражение.

– Если мы заключим с ним соглашение, нас втянут во что-нибудь, о чем мы пожалеем. Это сделка с дьяволом.

– Послушайте, мне полезен сейчас любой совет, признаю. Но если в том, что он говорит, есть хоть доля правды, у меня нет иного выбора, как принять его условия.

Кендрик яростно затряс головой, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

– Решать вам, – ответил он сдавленным голосом. – Только помните, вины его в смерти Кэролайн Винченцо не меньше, чем если бы он пустил ей пулю в лоб.