Текст книги "Тяготению вопреки"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Бадди вел машину к земле, и люди, стоявшие на широком поле неухоженной травы, следили за ними взглядом. Неподалеку стояла группа строении, некоторые полуразрушенные, другие явно построенные из случайных обломков, крытые листами гофрированного металла. Часть незанятой земли поблизости была возделана, и на ней– рядами росли новые посевы. Кендрик не сразу понял, что видит бывшее поле для гольфа. А вокруг него на растресканном асфальте стояли скелеты автомобилей.

Кендрик вышел из вертолета. Жужжание лопастей резко стало тише и замолкло, он заморгал на яркое солнце. Люди, которых он заметил сверху, теперь шли к ним, таща за собой большой зеленый брезент. Бадди выпрыгнул из кабины, подбежал и ухватился за край. Кендрик смотрел, как вертолет накрыли брезентом.

Бадди подошел и хлопнул Кендрика по спине, но Кендрику нетрудно было заметить, насколько другу не по себе.

– А зачем брезент?

– Скрывает тепловое излучение. – Бадди повернулся поздороваться с Велизом, который разговаривал с другими подошедшими. – Сэмюэл, осталось у тебя еще то мексиканское пиво?

* * *

В предвечерней жаре у Кендрика вся кожа чесалась, от еды и питья клонило в сон.

Они сидели на открытом воздухе возле костра, сложенного из дров в кирпичном круге. Неподалеку расположились с полдюжины собранных на живую нитку машин, которые, вопреки своей внешности, все-таки, очевидно, функционировали. Кендрик, ни о чем не думая, глядел в огонь, на звезды в небе, и очень старался именно не думать ни о чем.

К нему подошла женщина – хотя он не мог не отметить, что подошла не слишком близко. Губы ее раздвинулись в неловкой улыбке – что-то было в ней милое.

– Еще голодный? – спросила она. – Хочешь еще поесть? – Да нет, спасибо. – Кендрик пожал плечами. – Как-то трудно поверить, что здесь каждый – лаборокрыс. Не видел, чтобы нас столько собралось в одном месте, с тех самых пор…

Он не договорил.

– У всех такое же чувство, – кивнула она.

Он присмотрелся к ней поближе, вздрогнул, когда заметил, как близка она к смерти. Она вошла в стадию быстрого бесконтрольного роста усилений, шея потемнела от расползания нанитных нитей в теле, толстые шнуры того же происхождения искривили губы и щеки,

Кендрик ощутил резкий укол жалости – и отвернулся.

Когда женщина ушла, Кендрик нашел дорогу к зданию, где ему предстояло провести ночь. Ему хотелось прямо сейчас оказаться в помещении, чтобы на него не смотрели под открытым небом испуганные глаза.

Он нашел общественный туалет и долго таращился на свое отражение при луне в засиженном мухами зеркале над умывальником. Туалет был лишь чуть больше шкафа, но кроме химического унитаза сюда все-таки впихнули рукомойник. Вместо двери висела темная шерстяная штора.

Кендрик дернул за шнур выключателя, и зажглась галогенная лампочка, рассыпав мерцающие искры по наростам, покрывающим теперь его лицо. Он посмотрел ниже» на изгиб шеи, где они уходили под воротник рубашки.

– Что же со мной творится? – шепнул он, ни к кому не обращаясь. Мак-Кован совсем не проявлялся. Плохой признак? Или нет? Никак не узнаешь.

– Ты тут как? – спросил тихий голое. Кендрик обернулся, увидел женщину, с которой недавно перебросился нарой слов. Она смотрела на него, отодвинув занавеску.

– Не запомнил, как тебя зовут, – ответил он.

– Одри. Я не шпионила, просто услышала, как ты сам с собой говоришь.

В открытой двери за ее спиной виднелись висящие на крюках кастрюли – значит, там кухня.

– Бадди про тебя говорил, - продолжала она, – и я так поняла, что ты на нашей стороне. Но ты так на нас смотришь, будто всех нас считаешь психами. Ты же был в Семнадцатом?

Кендрик кивнул, вышел из туалета и подошел к ней. Она говорила достаточно дружелюбно, но, каково бы ни было их общее прошлое, он напомнил себе, что толком этих людей не знает. А поэтому тщательно подбирал слова для ответа:

– Да, я там был. Но по словам Бадди получается, что у меня было не совсем так, как у вас у всех.

– Но видения – ты же их видел? Бадди говорит, что да.

– Я видел кое-что из того, что видели вы, но мне давали особое лечение, которое не позволило видеть все. Честно говоря, не скажу, что готов поверить, будто все так и есть, как вы видели.

Одри слегка возмутилась:

– Омега – настоящая. Я ее видела, я ее ощущала.

– Теория точки Омега – всего лишь теория. И она, как любая теория, справедлива лишь при некоторых условиях.

Обстоятельствах, которые предположены истинными. Я ясно выражаюсь?

– Можешь мне поверить, я полностью в курсе всех: подробностей.

– Да? Из вас никто не может твердо знать, что все, что вы видели – реально. Потому что видели вы только картинки у себя в голове, и все. При данной степени верования это больше похоже на религиозные убеждения, чем на объективное знание.

Одри покачана головой, улыбаясь знающей улыбкой истинно верующего, и Кендрик почувствовал прилив иррациональной злости. Она глядела на него как на заблудшее дитя, упорствующее в заблуждениях.

Проблема была в том, что все-таки что-то происходило, огромное и беспрецедентное. Где-то наверху образовывался этот тоннель-дыра-пробой, невозможная пространственная аномалия, от которой физики на планете ночами не спали. Может быть, просто он не хотел этого видеть, не хотел воспринимать – и кто может поставить это ему в вину?

Кендрик подумал, какова была бы реакция Одри, узнай она, что он предпочел бы уничтожить станцию, чем видеть ее в руках Дрегера – или чьих бы то ни было.

– Тогда я тебе могу сказать кое-что для тебя новое, – сказала она. – Пусть тебе это кажется просто теорией, но есть на свете люди, которые считают нас чудовищами, и ничего хорошего нам ждать не приходится. Скоро нас интернируют или просто убьют, и все кончится. А вот так – мы можем сами действовать. Сами решать свою судьбу.

К «АРХИМЕДУ»

27 октября2096 года. Лос-Анджелес

Кендрик проснулся глубокой ночью и обнаружил, что опять перестал дышать. Oн резко сел, охваченный паникой. «Вот оно, значит, каково быть мертвым», – подумал он. Ни сердцебиения, ни дыхания жизни. И жуткая тишина вакуумом наполняла грудную клетку.

Он уже несколько часов проспал на койке, стоящей в углу дома. В окно было слышно, как верещат снаружи цикады. Трудно было поверить, слушая голоса природы, что если поднять голову и выглянуть, увидишь только пустыню.

Ни сердцебиения, ни дыхания жизни. «Да жив ли я?»

Медленно, осознанно он снова вдохнул воздух в легкие. Грудь приподнялась, ощущение как от веселящего газа пузырем вздулось в мозгу. Он выдохнул.

Вдох, потом выдох – и через несколько секунд Кендрик уже об этом не думал. Руки тряслиеь, но от адреналина мысли прояснились.

Он снова посмотрел на тонкие нити, покрывающие кожу. Все они стали теперь золотистыми, и волокна, кажется, растворялись в коже. Постепенно его внешность возвращалась к норме.

Он провел пальцем по щеке и почувствовал, что она стала более гладкой, чем была всего несколько часов назад. Огромная волна облегчения захлестнула его.

Пока что из всех здешних жителей делали попытки с ним говорить только Бадди и Одри, хотя с Одри отношения выходили отчетливо натянутыми. Местные собирались группками, глядя на него издали и перешептываясь, когда уже были уверены, что он их своим усиленным слухом не услышит.

Кендрик все равно мог бы подслушать, что они говорят, если бы хотел, и наверняка эта способность была у него общей с многими из местных. Но вообще-то дом, полный лаборокрысами, – это дом без какого-либо уединения, а потому в согласии с этикетом, который выработался под такие обстоятельства, он старался не слушать их разговоров, несмотря на почти неодолимое искушение.

Уже было ясно, что заснуть сейчас не удастся, и потому Кендрик встал с койки и начал одеваться.

Он чувствовал себя медлительным и неловким, тело безмолвствовало, как склеп, но кровь все еще бежала в нем по каким-то непостижимым причинам. Кендрик прошел на кухню и плеснул в пересохший рот тепловатой воды из бака. Повернувшись, он увидел, что в дверях стоит Бадди и смотрит на него.

– Раньше тут куда больше народу было, – заметил Кендрик. – Куда все девались?

– Помнишь наш разговор с Велизом? Они все полетели вперед. Я вообще удивился, когда мы прилетели, что здесь кто-то остался, но мы опережаем свой график.

– Так отчего мы не полетели с ними?

– У нас свой транспорт, помнишь? К тому же так получается больше смысла, чем если лететь вместе. Вот почему вылеты из разных мест делаются. Так надежнее.

Кендрик обошел Бадди, вышел к главному входу и дальше-в прохладную калифорнийскую ночь. Он стал смотреть прямо в небо, и через секунду услышал шаги Подошедшего сзади Бадди.

– У меня есть причины туда лететь, – сказал Кендрик через плечо. – Но не забывай, что они отличны от твоих. Оказавшись опять внизу, в Лабиринте, я Кое-что узнал: И не уверен, что все так уж просто, как ты думаешь.

Он повернулся к Бадди и посмотрел на него в упор:

– Я считаю, что ты подвергаешь себя большой опасности. Бадди посмотрел сердито:

– А ты кончай говорить загадками!

– Роберт – часть Светлых, это да. Но отношения у них не симбиотические, а паразитические.

– Знаешь что, послушай…

Нет, ты послушай! – не дал перебить себя Кендрик. – Там, внизу, был Питер. И Роберт тоже был – ты же сам это чувствовал, да?

– Что?!

– Чему тебе трудно поверить? Что Роберт только один каким-то образом достиг жизни после смерти благодаря своим усилениям? Или вероятнее, что были и другие? Питер жив – в том же смысле, в каком жив Роберт. Он пытался пробиться к вам ко всем, но Роберт сумел перекрыть ему дорогу ко всем, кроме меня, – из-за лечения, которому подвергал меня Харденбрук. Но вот где собака зарыта: раз Роберт Винченцо, нашел способ перекрыть Питеру Мак-Ковану возможность говорить с вами, что он так сильно хотел от вас скрыть? Может, что-то такое, что вам действительно стоило бы знать?

Видно было, как Бадди старается переработать новую информацию.

– Так, сперва ты мне говоришь, что мы ошибаемся, хотя все мы видим одно и то же, а теперь ты просишь нас остановиться ради чего-то – ладно, кого-то, – кого видел только ты. Может, тебе стоит об этом подумать?

– Послушай, Дрегер мне сказал, что есть способ обратить рост наших усилений – и я ему действительно верю. Если он нашел способ, то могут его найти другие.

Бадди покачал головой: – Я все это уже слышал.

– Бадди…

– Мы не знаем, сколько времени нужно, чтобы такое лечение должным образом испытать, и это будет отличным поводом нас тем временем запереть. Ты видел Одри, видел Кэролайн. «Архимед» – наш единственный шанс.

– Если ты веришь в реальность сингулярности Омега, – начал Кендрик, тщательно подбирая слова, – то ты знаешь, что она подразумевает воскресение, фактическое воскресение в конце времен всех, кто когда-либо жил. Если даже мы все умрем, то оживем когда-то.

Бадди в отчаянии взметнул руки:

– Да господи ж ты боже мой, ну знаю я, что это всего лишь теория! И еще я знаю, что происходящее сейчас доказывает ее по крайней мере частично. Да, возможно, вся человеческая раса не воскреснет целиком в конце времен в Небесах далекого будущего, созданного столь мощными умами, что их не отличить от Бога. Может быть, почти все мы здесь останемся гнить целую вечность, поскольку нет причины, чтобы такая могучая сущность вообще ради нас почесалась.

Но сейчас у нас есть шанс, которого нет ни у кого больше: получить что-то для себя, когда весь остальной мир предпочел бы видеть нас мертвыми, чтобы мы тут не мешались. Никогда не придется нам больше терпеть боль – мы можем быть кем угодно и чем угодно, и вечно. А может, мы даже будем единственными людьми, которым выпадет удача это испытать.

–  Аллилуйя, – мрачно и едко закончил Кендрик. Бадди глянул на него сердито и пошел к своему вертолету. А Кендрик смотрел ему вслед, гадая, кто же из них двоих спятил сильнее.

Когда Кендрик снова проснулся, уже брезжил рассвет.

Ему снилось, что он увлечен разговором с Марлином Смиби, потерялся в каких-то первобытных туннелях, наполненных искаженной галлюцинаторной резьбой на стенах. Но ничего не мог вспомнить из этих разговоров:

Услышав снаружи частый стук, он сел и огляделся в тёмной комнате. Пустые спальные мешки повсюду на полу; поскольку все улетели заранее, и он здесь один. Ныли и болели все мышцы, суставы и все, что только может.

Бадди планировал лететь на морскую пусковую площадку в ближайшие несколько часов, и Кендрику надо было все оставшееся время использовать на отдых.

Он встал и снова вышел наружу, посмотрел туда, где по прежнему стоял вертолет. Рядом с ним находились высокие деревянные ворота, выводящие на разбитый асфальт ближайшей улицы. Брезент с одного угла был откинут, и кто-то возился там с инструментами возле машины.

– Привет, как жизнь? – улыбнулась ему Одри, когда он подошел к вертолету.

– Не знал, что ты умеешь обращаться с этими штуками.

– Торговыми, невоенными, – ответила она. Черные прожилки роста усилений резко выделялись в тускло-красном зареве рассвета, наползающего на разбитые крыши Лос-Анджелеса. – Бадди немножко ухо давит, так я тут занимаюсь профилактикой. Не спится?

– Не получается. – Кендрик огляделся. – Что, только мы остались?

Одри пожала плечами:

– Ты, я и Бад. Остальные улетели уже. – Она прищурилась: – Ты как себя чувствуешь?

– Нормально – только что встал. Она снова пожала плечами:

– Ты только не уходи и не заблудись – тут с законом в округе не очень. Лучше не выходи за ограду, о'кей?

– Понял, – кивнул Кендрик,

Одри неуверенно улыбнулась, потом снова занялась открытыми внутренностями вертолета. Послышался звук отвинчиваемого болта и короткое восклицание.

Кендрик пошел обратно в дом, чувствуя спиной взгляд женщины.

Кто-то позвал его по имени? Он напрягся, выглянул из окна, но ничего необычного не увидел. Наверное, это был голос Бадди.

Нет. Бадди он только что видел в соседней комнате – тот свернулся на койке и крепко спал. Конечно, мог забормотать во сне…

И снова: едва слышный шепот, намек на шепот позвал его по имени. Кендрик подумал, не Мак-Кован ли это. Не успев подумать, он прокрался через неприбранный дом к задней двери – она беззвучно открылась. Высокая ограда не дала бы подойти случайному прохожему – если бы здесь таковой нашелся.

Он заметил в ограде еще одни ворота, очевидно, на другую улицу.

– Кендрик, – шепнул чей-то голос неподалеку.

Он остановился как вкопанный. Никого не было видно.

Тогда он вышел на улицу, как можно тише. Не Мак-Кован – кто-то другой? Во все стороны тянулись только ряды разбитых домов, пустых и безжизненных.

Вряд ли это была удачная мысль. Надо вернуться за ограду.

И тут Кендрик заметил автомобиль, глубоко в тени дома, который почти не пострадал при атомном взрыве. Усиленное зрение выдало детальное изображение машины, и видно было, что окна у нее посеребренные. И стояла она в нескольких кварталах от площадки, где Одри еще возилась с Вертолетом.

Автомобиль был новый, блестящий, неуместный среди такой разрухи. И рядом с ним стоял Смиби.

Кендрик обернулся через плечо и заметил какое-то непонятное движение – будто искривленная линза прошла перед чахлыми кустами, растущими из растресканной мостовой. Тут он вдруг понял, что это камуфляж - как у оболочки вертолета Бадди. Размытое движение прекратилось, и за спиной Кендрика возник человек с автоматом, направленным ему в голову.

Кендрик снова посмотрел на Смиби, увидел отблеск света на объективе в выбитом окне дома позади автомобиля. Там наверняка был еще один солдат, тоже направляющий ствол на Кендрика.

Дом был окружен – а защитников осталось только трое.

Его, наверное, выследили какими-то таинственными средствами, которые не требуют включенного мобила. Возможно, с помощью троянских нанитов, которые подсадил ему Харденбрук. В таком случае вполне допустимо, что они ничего не знают о Бадди, Одри или о только что улетевших лаборокрысах.

Но почему-то Кендрик подозревалиное. Когда он повернулся и попытался скрыться в воротах, в землю ударила пуля, беззвучно взметнув фонтанчик пыли прямо перед ним.

Поняв, что его загнали в угол, Кендрик шагнул на дорогу и медленно пошел к машине. Смиби стоял, опираясь спиной на капот, скрестив руки на груди.

– Не знаю, чего вы хотите, – буркнул ворчливо Кендрик, – но меня это не интересует.

– Я же еще даже ничего не сказал, – улыбнулся Смиби. – Но у мистера Дрегера есть для вас новое предложение.

– Я уже сказал…

– Да вы просто послушайте, что я скажу! – оборвал его Смиби. – Мы решили забыть, что было в прошлый раз – мистер Дрегер считает, что слишком много поставлено на карту.

Кендрик почувствовал движение за углом ближайшего здания. Он шагнул в сторону от машины – взгляд Смиби следовал за ним.

Не меньше дюжины человек стояли свободной группой рядом с грузовиком на соседней улице. Все в штатском, но выглядели вполне как солдаты.

Один из них затянулся – окурок сигареты вспыхнул как светлячок. Внимательные глаза этих людей смотрели на Кендрика лишенным эмоций взглядом.

– Не очень похоже на почетный караул для меня, – буркнул Кендрик, снова глядя на Смиби. – А кто эти типы? «Лос Муэртос»?

– Да нет, – нетерпеливо бросил Смиби. – Уж если бы мы хотели вам доставить подобные неприятности, то вы бы давно об этом знали. Вы даже не хотите спросить, что нам надо, – предпочитаете шагать вслепую?

Кендрик глянул обратно, на окруженный дом. Потом сплюнул Смиби под ноги.

– Ладно, – сказал он. – Говорите, чего вам надо. Смиби распахнул дверь машины и жестом пригласил Кендрика сесть. Тот посмотрел на него настороженно.

– Галлмон, блин, в этой машине – мистер Дрегер! Я никуда вас не заманиваю.

Кендрик наклонился и заглянул внутрь. Действительно, там сидел Дрегер, на длинном диване, занимавшем приличную долю машины. С некоторым неприятным предчувствием Кендрик влез внутрь.

Смиби тоже влез в машину и сел рядом с Кендриком, оба они – лицом к Дрегеру. Ручного управления в автомобиле не было, и не было поэтому водительского сиденья, что освобождало дополнительное пространство. Дрегер наклонился вперед:

– Мистер Галлмон, я человек непредубежденный. И меня не менее вас увлекает происходящее сейчас высоко у нас над головами.

– Тогда вам самому надо было стать лаборокрысом, – ответил Кендрик. – Впрочем, вряд ли вам бы это сильно понравилось.

– О нет, мне бы очень даже понравилось. У меня заболевание нервной системы. Внутриутробное повреждение, поразившее миллионы нерожденных детей, побочный продукт экологических эксцессов прошлых поколений. Нанотехнология, создавшая ваши усиления, убила бы меня за несколько часов. Горькая ирония в том, что я не могу увидеть Землю Обетованную, которую стольким из вас уже, кажется, показали.

– Эксперимент, который поставил на нас на всех Зирацки, – ответил Кендрик. – Именно поэтому вы так во мне заинтересованы?

– Я уже предупредил вас, что «Архимед» – судно, находящееся в частном владении, – продолжал Дрегер, будто не слыша, – Любая попытка взойти на его борт является нарушением границ. Морская пусковая установка, которую вы используете, крайне уязвима Этого вам не стоит забывать.

– Да пошел ты! Еще ты мне грозить будешь…

– Опасность исходит не от меня, мистер Галлмон, а от «Лос Муэртос». Они знают о ваших планах не меньше меня. я предлагаю вашим друзьям мою защиту.

– Вашу защиту? – Кендрик расхохотался. – Кто бы их от вас защитил.

– Предложение совершенно искреннее. Глупо будет с вашей стороны отнестись к нему недостаточно серьезно.

Кендрик посмотрел на Дрегера, остывая. В искренности его он не сомневался, но слова этого человека его настораживали.

– Отнестись к такому предложению серьезно – это одно дело. Согласиться на него – совсем не то же самое.

– Я могу помочь Кэролайн Винченцо. Кендрика как молнией стукнуло.

– Ей не нужна ваша помощь, – сумел он выговорить. Откуда Дрегер узнал?

– Вам может быть интересно узнать, что она посетила дружественную к лаборокрысам клинику в Глазго. Настолько дружественную, что не связалась с полицией и не сообщил а о визите. Тем не менее мы смогли получить некоторые записи, из которых следовало, что дикий рост в ее теле резко ускоряется. Она может не дожить до полета на «Архимед». А я ей могу помочь.

– В ответ на мою помощь вам?

Дрегер благодушно улыбнулся. Это была не улыбка победителя, человека, который точно знает, что верх его, а скорее человека, который полностью верит в правильность всего, что говорит и делает. Того, кто ждет, чтобы весь остальной мир признал логику его действий. Улыбка маньяка.

– И вот зачем здесь все эти люди? Чтобы я согласился?

– Мне нет необходимости вас принуждать, мистер Галлмон. Когда вы доберетесь до пусковой установки, у вас не будет другого выхода, как работать на меня. Без моей помощи вы и на сотню футов не подниметесь в воздух.

– Это угроза?

– Это наблюдение.

– Дрегер, а почему я? Почему не убедить Бадди или любого другого?

– Никто из них не важен в той степени, в какой важны вы. Вы ведь уже поняли это? Выросшие в вашем теле структуры имеют наибольшую связь с нанитным интеллектом «Архимеда». А теперь вы благословлены даром от интеллектов, все еще существующих в Лабиринте, что дает вам доступ на рассматриваемую космическую базу.

«Помни, что он псих». Кендрик совершенно не хотел лишать Дрегера его иллюзий – сейчас, когда был шанс использовать их в своих интересах.

Он посмотрел на Смиби, который сидел, закинув ноту на ногу с совершенно небрежным выражением лица – будто в ресторане, обсуждая сравнительные достоинства вин из списка.

Кендрик откинулся на спинку сиденья:

– Хорошо, так что дальше?

– Вы можете мне прямо сейчас сказать, принимаете ли вы от имени своих друзей мое предложение о безопасном эскорте до «Архимеда».

– В обмен на что мы с ними разрешаем вам изъять с «Архимеда» любые научные данные, а равно как и любые записи, которые там еще имеются, без вмешательства с нашей стороны?

Кендрик тщательно подчеркнул голосом «любые записи». Пусть Дрегер знает, что на борту космической станции есть уличающие его документы.

Дрегер осторожно кивнул:

– Да, это верно.

Кендрик улыбнулся в ответ, протянул руку и открыл дверцу машины. – Нет.

– Вы совершаете ошибку, – сказал Смиби предупреждающим тоном.

– Да? – Кендрик уже не мог сдержать злости в голосе. – По-моему, мы вам нужны куда как сильнее, чем вы нам. Вы хотите получить нечто с борта «Архимеда», но без нас этого сделать не можете. Сейчас вы уже должны бы знать, что остальные не согласятся ни на что, исходящее от вас.

Он вышел наружу, лотом наклонился к машине:

– Если вы нам будете нужны, мы вам дадим знать. Но, честно говоря, не очень-то рассчитывайте

И он захлопнул дверцу прямо перед его лицом.

Но Дрегер сидел безмятежно-спокойно, будто владел некоей драгоценной тайной, о которой весь остальной мир понятия не имеет.

Кендрик быстро зашагал к дому, и кожа между лопаток горела на каждом шаге этого пути. Но выстрелов не было.

Бадди сонно зашевелился на койке:

– Ты уверен?

– Более чем.

Бадди приложил ладонь ко лбу и тихо выругался, еще до конца не проснувшись.

– Не знаю, насколько рационального поведения можно ожидать от Дрегера, – сказал Кендрик. – Он дерется за свою жизнь.

Он повернулся к Одри, которая с озабоченным видом стояла в дверях:

– Сколько нам еще до отлета?

– Почти всю ночь с ним возилась, потом заправляла. Вы прилетели на нем издалека, так что лучше дважды все проверить, чтобы в воздухе неприятных сюрпризов небыло. – Она полуприкрыла глаза и глубоко задумалась на миг. – Но дайте мне еще минут двадцать максимум, и машина будет готова.

– В десять не уложишься?

Одри неуверенно кивнула, побледнела и вышла.

– Бог ты мой. Значит, Дрегер на самом деле здесь? – Бадди вроде уже приходил в себя, натягивал ботинки. – И сколько, ты думаешь, у нас времени?

– Трудно сказать. У него тут с собой целая армия.

Через несколько минут послышался шум лопастей вертолета. Он приближался, и быстро.

Кендрик вышел наружу посмотреть, не пытается ли кто-нибудь проникнуть за ограду, а когда обернулся – увидел Бадди, вылетающего из дверей и на ходу застегивающего штаны.

– Брезент! – крикнул Бадди. – Помоги мне стащить брезент!

Кендрик кивнул, и вместе они стащили с вертолета чехол. Поверхность его чернела в утреннем солнце. Кендрик увидел, что Одри уставилась на восток, и посмотрел туда же По небу летели, выстроившись в линию, какие-то штуки, и они быстро приближались.

«Самое время».

Кендрик удивился, что атака осуществляется с воздуха – ведь люди Дрегера приехали наземным транспортом. Но потом вспомнил, что Дрегер – не единственная враждебная сила, и летящие самолеты или вертолеты могут принадлежать «Лос Муэртос».

Бадди уже сидел в кресле пилота, лопасти загудели, оживая, и через секунду гудение перешло в ровный вой.

Одри нигде не было видно. Кендрик вскочил в машину – лопасти молотили воздух над самой его головой. Бадди произнес губами ее имя – слышно не было, – и Кендрик ткнул пальцем в сторону ближайшего здания.

Одри как раз показалась в дверях, держа в руках какое-то оружие – зловещего вида черный предмет с тупым дулом. Кендрик дернулся вылезти наружу – ей помочь, но Бадди удержал его за плечо и мотнул головой. Кендрик остановился нерешительно, поняв, что хочет сказать Бадди: толку от него будет немного.

Одри закинула оружие за плечо на ремне, потом прыгнула с быстротой усиленного организма, схватилась за карниз крыши здания, без малейшего усилия закинула свое тело на скат, взбежала на конек, и тут будто из ниоткуда со всех сторон обрушился рев вертолетных лопастей.

Бадди дернул ручку на себя, поднял машину на несколько футов над землей. Вспышка света, звуки выстрелов – и Бадди рванул машину вверх, уходя от града пуль.

– Надо втащить Одри! – заорал Кендрик ему в ухо. – Ее убьют!

– А то я не знаю! – крикнул в ответ Бадди. – Что я должен делать – выпрыгнуть и забрать ее?

Одри отвечала на огонь ее оружие выплевывало пули с поразительной скоростью. Вражеский вертолет, в который она целила, дернулся вверх и вбок, виляя и ныряя.

Кендрик, не позволяя себе роскоши задумываться, что будет делать дальше, распахнул дверцу, спрыгнул с высоты нескольких метров, покатился по земле, бросился, пригибаясь, к ближайшему строению в поисках укрытия.

Что-то горячо цвикнуло возле уха, Кендрик спрятался за штабелем бетонных блоков – вроде бы вытащенных как пригодные из ближайших развалин. Внезапно в дюймах от него взлетели фонтанчики пыли.

Атака продолжалась – Кендрик увидел новый вертолет, заходящий с совершенно другой стороны. Он вспрыгнул на крышу, как раньше Одри, и с удивлением увидел, как она запрыгнула на подножку атакующего вертолета и рванула на себя пилотскую дверцу.

Вертолет резко пошел вверх по спирали. Оттуда выпало, кувыркаясь, тело, болтая руками и ногами. Это была не Одри – пилот.

Она выпрыгнула из машины, завертевшейся на месте, как собака, ловящая свой хвост, приземлилась ногами вперед на крышу – почти балетным движением.

Кендрик устремился к ней, заметив то, чего она пока не увидела, но вертолет дернулся над ней в воздухе, и Кендрик, повинуясь инстинкту самосохранения, покатился по скату на землю с крыши.

Вертолет врезался в здание, и Одри исчезла в языках дымного пламени, обратившего строение в огромный погребальный костер.

Пораженный Кендрик успел обернуться и увидел еще один вертолет, снижающийся к нему над горящей крышей. Он нырнул в сторону, готовый бежать, потом только сообразил, что это Бадди.

За ветровым стеклом на лице Бадди виден был страх. Вертолет нырнул достаточно низко, чтобы Кендрик мог вспрыг-

нуть на борт. .

Он ввалился, рухнул на сиденье второго пилота, и Бадди тут же рванул ручку на себя и взмыл вверх. Земля стала удаляться с пугающей быстротой.

– Выберемся? – проорал Кендрик.

– Сюда летят еще шесть вертолетов, – отозвался Бадди. – Вот это уже будет проблемой.

Внизу мелькали улицы разбитых домов.

На востоке солнце медленно поднималось в небо, лучи отражались от преследователей, придавая им вид огненных насекомых.

– Держатся на расстоянии, – объявил Бадди. – Не знаю почему. Могли бы нас сбить, если бы хотели. У них численное превосходство, но они всего лишь сопровождают нас.

– Ты понимаешь, – осторожно начал Кендрик, – им нужен я, а не вы. Кажется, они придают моей персоне особую важность.

Бадди, не поворачивая головы, кивнул.

– Да, в этом можно не сомневаться.

– Если бы я не согласился, если бы Эрик Уитсетт не смог бы меня найти, если бы я не приехал на Лох-Эйв в тот раз… есть ли причина, по которой вы не смогли бы это все проделать? В смысле полета на «Архимед»?

Бадди вздохнул, глянул на экраны, где были видны преследующие вертолеты.

– Понимаешь, с самого начала было ясно, что «Лос Муэртос» придают тебе огромное значение. Может, они знали что-то, чего не знали мы, что мы как-то упустили из виду, когда Светлые нам показали, что они могут нам дать. Потом ты поехал к Дрегеру, и это навело нас на мысль, что – да, может быть, ты жизненно важен для успеха всей операции, хоть мы и не можем понять как и почему.

– Так что вы просто хеджируете риски, и потому ты хотел, чтобы я был с вами

– Кен, ты один из нас, и поэтому я хотел, чтобы ты был с нами. Так что не надо из нас делать шайку эгоистичных сволочей вроде Дрегера. Конечно, некоторые из нас больше «похожи» на Светлых, чем прочие, но, черт побери, не знаю, значит ли эта разница хоть что-нибудь в конечном счете. Спроси у Светлых – они могут знать.

Да, многое поменялось. С самого начала Кендрик нехотел иметь дела с планами Бадди, а теперь он понял, что единственная возможность помешать Дрегеру или «Лос Муэртос» лежит на борту «Архимеда».

И еще – вопрос о предполагаемых уликах, которые могут уничтожить Макса Дрегера. Мысль, что Питер Мак-Кован о такой улике солгал – что он участвует в каком-то огромном обмане, в котором и Кендрик Галлмон слишком охотно сыграл свою роль, – уже приходила к нему не один раз.

Но вопреки всем тревогам и сомнениям он знал, что верит Мак-Ковану.

«Или же это мое чувство вины диктует такую веру?»

На проплывающем внизу ландшафте время от времени возникали оазисы цивилизации, питаемой от генераторов, – там, где началась работа по реконструкции после взрыва. Впервые Кендрик понял, скольким он готов пожертвовать ради сокрушения Дрегера. Большим, чем мог подозревать он сам, большим, чем готов был признать перед кем бы то ни было.

– Они приближаются, – сказал Бадди вполголоса. Лицо его окаменело, лишенное выражения.

На экране вертолеты преследования были показаны против солнца, и трудно было разглядеть подробности в пылающем свете, льющемся на Моника-Хиллз. Рассматривая изображения, Кендрик увидел исходящие от вертолетов крошечные импульсы света, быстродвижущиеся. Бадди вдруг нырнул, чуть не свалив машину на землю, и ракета ударила перед ними, взметнув фонтан дыма и огня.