Текст книги "Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности"

Автор книги: Генри Каттнер

Соавторы: Кэтрин Мур
сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 82 страниц)

– Я не знал, что Макдафф использует такие научные методы, – буркнул Рэмсей. – Это лишь подтверждает слова Эсс Пу о том, что Макдафф пытается подобраться к сфиги. Однако, до сих пор он не смог и впредь не сможет. А щас готовимся к посадке.

И он удалился вместе с наступающим ему на пятки первым офицером. Некоторое время в коридоре было пусто и тихо, потом на стене ожил интерком:

– Сообщение для всех. Вниманию пассажиров и команды «Саттера». Приготовиться к посадке. Сразу после нее пассажиры собираются в кают-компании и проходят таможенный досмотр. Там же будут сообщены результаты лотереи. Явка обязательна. Благодарю за внимание.

Наступившую тишину нарушал лишь звук тяжелого дыхания, а затем кто-то другой произнес:

– Тебя тоже касается, Макдафф. Понял?

Через четыре минуты «Саттер» опустился на Ксерию. Протестующего Макдаффа вытащили из каюты и приволокли в салон, ще уже собрались все пассажиры. Явились ксерианские чиновники и, с трудом скрывая радость, бегло просматривали документы пассажиров и без особого рвения обыскивали корабль в поисках контрабанды. Ясно было, что их интересуют только сфиги. Посреди кают-компании установили стол, а на него сфиги – каждое растение в отдельном горшочке. Полные золотистые плоды свисали с веток, а розовый отблеск их пушистой кожицы доказывал, что они созрели. Вокруг расходился небесный запах. Эсс Пу стоял на страже, время от времени обмениваясь фразами с начальником ксериан, который уже успел прикрепить[77]77
  Разумеется, с помощью присосок.


[Закрыть] медаль к панцирю алголианина.

– Какая наглость! – кричал, вырываясь, Макдафф. – Мне нужно было всего несколько минут, чтобы закончить важные исследования…

– Перестань щелкать клювом, – сказал ему капитан Рэмсей. Я лично с наслаждением вышвырну тебя из «Саттера».

– И оставите меня на милость этого омара? Он же меня убьет! Я взываю к нашей гуманоидальной общности…

Капитан Рэмсей коротко посовещался с начальником ксериан, и тот кивнул.

– Вы правы, капитан, – сказал он или, если быть точным, сказало оно. – По нашим законам должники отрабатывают долг, а телесные повреждения наказываются, в зависимости от степени их тяжести, различными денежными штрафами. Разумеется, за убийство мы наказываем смертью. А почему вы спрашиваете?

– Это относится и к Эсс Пу? – продолжал расспрашивать капитан.

– Конечно, – ответил ксерианин.

– Вот видишь, – многозначительно заметил Рэмсей Макдаффу.

– Хорошо? Он будет так богат, что сможет позволить себе заплатить за удовольствие изуродовать меня! А у меня так легко появляются синяки.

– Но он, по крайней мере, не убьет тебя, – успокоил Рэмсей. – Это будет для тебя уроком, Макдафф.

– Ну раз так, то я хотя бы приложу ему сначала, – сказал Макдафф, вырвал у ближайшего пассажира толстую трость и с треском обрушил ее на панцирь омара. Алголианин издал жуткий свист и, взъярившись до безумия, бросился на Макдаффа, который, пользуясь тростью, как рапирой, отступал, не переставая, однако, наносить удары.

– Ну, иди сюда, ты, холодная закуска! – выкрикивал он. Давай разберемся!

– Бей, Макдафф! – подбадривал эрудит с Ганимеда.

– Стоять! – рявкнул капитан Рэмсей, созывая своих людей на помощь. Однако, ксериане оказались первыми и быстро воздвигли стену между дерущимися. Потом один вырвал трость из руки Макдаффа.

– Если он тебя ранил, Эсс Пу, то выплатит штраф, – сказал начальник. – Так гласит закон. Ты ранен?

По звукам, издаваемым омаром, можно было понять, что нет. Ксерианское право не учитывает оскорбленного достоинства. Термиты – существа не шибко гордые.

– Давайте, наконец, закончим, – сказал капитан Рэмсей, разозленный разгромом своей кают-компании. – Только три пассажира выходят здесь: Ао, Эсс Пу и Макдафф.

Макдафф огляделся, нашел Ао и поспешно спрятался за ее спиной.

– Кстати, – сказал ксерианин, – Эсс Пу рассказал мне о лотерее. Мы не возражаем, но с условием, что ни один нексерианин не подойдет к столу, и я лично сосчитаю семена.

– Хорошо, – согласился Рэмсей, беря запечатанный ящик и отходя в сторону. – Когда вы разрежете самый большой плод и сосчитаете семена, я открою ящик и назову победителя.

– Подождите! – воскликнул Макдафф, но никто не обратил на него внимания.

Начальник ксериан поднял со стола серебряный нож, выбрал самый крупный и спелый ллод сфиги и старательно разрезал его пополам. Половинки упали на стол, демонстрируя идеальную внутренность… без семян. Тревожный крик ксериан эхом отразился от стен зала. Серебряное лезвие засверкало, рассекая плод на мелкие кусочки, однако в кремовой мякоти не нашлось ни единого семечка.

– Что случилось? – допытывался Макдафф. – Нет семян? Это обман. Я никогда не верил этому Эсс Пу. Он пыжился как…

– Тихо! – холодно остановил его ксерианин.

Среди общего молчания и растущего напряжения он поднял серебряный нож еще раз.

– Нет семян? – тупо спросил капитан Рэмсеи, когда был вскрыт последний плод. Ксерианин молчал, поигрывая ножом и пристально глядя на Эсс Пу. Алголианин казался таким же удивленным, как все остальные, однако, как громко заметил Макдафф, с омарами ни в чем нельзя быть уверенным. Капитан Рэмсеи отважно нарушил молчание, вышел вперед и напомнил чиновникам, что представляет здесь ГБР.

– Без проблем, – холодно ответил ксерианин. – На борту вашего корабля, капитан, мы ничего не можем сделать.

– Этот омар мне сразу не понравился, – торжествующе заявил Макдафф. – Взял у вас деньги и стакнулся с альдебаранцами. Мошенник! Поспешное бегство с Тау Альдебарана и всем известная склонность к летейской пыли…

Яростно взревев, Эсс Пу бросился на Макдаффа, который в последний момент успел выскочить через открытый люк в слабый свет ксерианского дня. Эсс Пу погнался за ним, громко ругаясь, мембраны его пылали пурпуром. Начальник ксериан мгновенно отдал приказ, и остальные ксериане выбежали следом за ними. Снаружи донеслись странные звуки, и вскоре появился запыхавшийся Макдафф.

Один.

– Странные существа эти алголиане, – доверительно обратился он к начальнику, качая головой. – Я вижу, ваши люди… э-э… да, задержали Эсс Пу.

– Да, – ответил термит. – За пределами корабля он подпадает под нашу юрисдикцию.

– Так я и думал, – буркнул Макдафф, медленно подходя к Ао.

– Минуточку, – сказал Рэмсеи ксерианину. – Вы не…

– Мы не варвары, – с достоинством ответил тот. – Мы дали Эсс Пу пятнадцать миллионов космических кредитов за эту работу, и он нас обманул. Если он не сможет отдать эти пятнадцать миллионов плюс проценты, то будет их отрабатывать. А час работы на Ксерии (тут Макдафф нервно сглотнул) стоит одну шестьдесятпятую кредита.

– Это абсолютно противозаконно, – сказал Рэмсей, – Но меня уже не касается. Макдафф, хватит дыбиться. Ты тоже выходишь на Ксерии, не забыл? Советую не становиться на пути у Эсс Пу.

– Думаю, он будет слишком занят, – вежливо ответил Макдафф. – Мне неприятно напоминать такому опытному офицеру о его обязанностях, но вы забыли об одной мелочи – лотерее.

– Что? – Рэмсей пустым взглядом уставился на иссеченный плод. – Лотерея, разумеется, отменяется.

– Вздор, – прервал его Макдафф. – Никаких уверток. Можно подумать, что вы стараетесь заначить выигрыш.

– Да ты спятил! Какой выигрыш? Лотерея заключалась в том, чтобы угадать количество семян сфиги, и если плод пуст… Надеюсь, ни у кого нет возражений…

– У меня есть! – крикнул Макдафф. – От имени моей подопечной требую публично прочесть все карточки!

– Не сходи с ума, – не сдавался капитан. – Если ты хочешь отсрочить момент, когда я вышвырну тебя с «Саттера»…

– Вы должны закончить лотерею по всем правилам, – настаивал Макдафф.

– Заткнись ты, наконец! – рявкнул Рзмсей, поднимая опечатанный ящик и подключая к нему небольшое устройство. – Как хочешь. Но твое тебя все равно на минует, Макадфф. А щас все тихо!

Он прикрыл глаза и беззвучно зашевелил губами. Ящик вдруг открылся, и из него кучей высыпались свернутые карточки. Рэмсей махнул рукой – один из пассажиров подошел и начал громко зачитывать имена и цифры.

– У тебя пятиминутная отсрочка, – тихо сказал Макдаффу первый офицер. – Потом отправишься за Эсс Пу. Кстати, мне совершенно ясно, что ты выманил его наружу сознательно.

– Ерунда! – оскорбился Макдафф. – Разве я виноват, что этот омар обратил на меня свои антиобщественные инстинкты?

– А разве нет? – спросил Рэмсей. – Ты хорошо знаешь, что так оно и было.

– Самец Кор-зе-Каблум, семьсот пятьдесят, – прочитал пассажир, развернув очередную карточку. – Лорна Секундас, две тысячи девяносто девять. Ао, замещаемая…

Он умолк.

– Ну? – поторопил его капитан Рэмсей, держа Макдаффа за воротник. – Сколько?

– Теренсом ЛАо-Цзе Макдаффом, – продолжил пассажир и вновь умолк.

– Да сколько же он написал?! – выходил из себя капитан. Стоя у открытого люка, он уже отвел ногу, и готовился окончательно расстаться с Макдаффом, который ожидал этого на удивление спокойно.

– Я, кажется, спросил кое о чем! Какая цифра написана на карточке?

– Ноль, – слабым голосом ответил пассажир.

– Вот именно! – воскликнул Макдафф, вырываясь из рук капитана. – А теперь, капитан, буду вам очень признателен, если вы вручите мне половину выигрыша, как опекуну Ао – разумеется, вычтя из нее цену наших билетов до Малой Веги. Что касается части Эсс Пу, то пошлите ему эти деньги с поздравлениями от меня. Может, это спишет несколько месяцев с его срока, который, по моим подсчетам, составляет девятьсот сорок шесть ксерианских лет. Макдафф прощает даже врагов. Идем, дорогая Ао. Я хочу выбрать для нас подходящую каюту.

Сказав это, он закурил новую сигару и с достоинством удалился, оставив капитана Рэмсея таращиться куда-то вдаль и шевелить губами, как в тихой молитве. Наконец, к капитану вернулся дар речи.

– Макдафф! – окликнул он. – Макдафф! Как ты это сделал?

– Благодаря научному подходу, – бросил Макдафф через плечо.

В известном кабаре на Малой Веге гремела веселая музыка, двое комиков перебрасывались шуточками. За одним из столиков сидели Ао, Макдафф и капитан Рэмсей.

– Я все еще жду, что ты объяснишь, как это сделал, – сказал капитан. – Уговор дороже денег. Я же подписал твое прошение, верно?

– Признаться, – сказал Макдафф, – твоя подпись облегчила мне получение формального согласия на опеку над Ао, да живет она сто лет. Шампанского, Ао?

Девушка не ответила. С необычайным для нее интересом она смотрела в глаза молодого самца с Малой Веги, что сидел рядом.

– Помни, что я должен написать рапорт о полете, и мне нужно знать, что случилось со сфиги, – настаивал Рэмсей. – И с другой стороны, не думаешь же ты, что я рехнулся и дал за тебя полное ручательство? Нет, я написал осторожно: «насколько мне известно». Но ведь ты заполнил эту карточку задолго до того, как плод созрел, я же сам видел!

– Верно, – ответил Макдафф, потягивая шампанское. – Надо было лишь отвлечь внимание противника. Думаю, теперь я могу рассказать правду. Давай вспомним ситуацию. Ты собираешься оставить меня на Ксерии вместе с этим омаром, и я, чтобы уменьшить его преимущество, должен скомпрометировать его перед ксерианами. Выигрыш в лотерее был лишь неожиданным побочным эффектом. Просто заслуженная улыбка фортуны, основанная на использовании научных методов.

– Это ты о тех записях, которые нашел Эсс Пу… об ахинее насчет интерферометров и ионных анализаторов? Значит, ты нашел способ считать семена… Или нет?

– Конечно, нет, – Макдафф покачал бокалом и пригладил свои перья. – Я сделал эти записи специально для Эсс Пу. Он был так занят охраной сфиги и погоней за мной, что времени подумать у него не оставалось.

– Ничего не понимаю, – признался Рэмсей. – Даже если ты как-то узнал, сколько в плоде семян, как ты мог угадать, что лотерея будет заключаться именно в этом?

– Ну, это самое простое. Вспомни ситуацию на корабле. У всех еще свежа в памяти лотерея на Альдебаране, а по кораблю кружат слухи о контрабандной сфиги. Если бы никто этого не предложил, я сам подсказал бы эту идею и… Что такое? Уйди! Перестань!

Он обращался к комикам, подходившим к столу Макдаффа. Капитан Рэмсей взглянул на них как раз вовремя, чтобы увидеть новый скетч.

Традиция развлекать зрителей, высмеивая кого-то из них, Имеет многовековую историю, а галактические путешествия открыли в этом направлении необъятные возможности. Предметом насмешек стали целые виды и расы.

Двое комиков, оживленно болтая, принялись изображать обезьян, занятых ловлей блох. К общему хохоту не присоединились лишь клиенты, происходящие от обезьян.

– Фу! – гневно фыркнул Рэмсей и начал подниматься со стула. – Эти чертовы!..

– Тише, тише, капитан. Взгляни на это объективно. Это просто вопрос семантики.

Макдафф подмигнул.

– Будь выше этого и наслаждайся мастерством клоунов в абстрактном искусстве подражания. Я как раз собирался объяснить, почему нужно было отвлекать внимание Эсс Пу. Я боялся, что он сочтет странным такое быстрое созревание плодов.

– Фу! – сказал Рэмсей, но все-таки вновь опустился на стул, потому что комики начали другой номер. – Хорошо, продолжай.

– Отвлечь внимание, – довольно сказал Макдафф. – Ты встречал когда-нибудь худшего члена команды, чем я?

– Никогда, – ответил Рэмсей. – Ни разу в жизни.

– Вот именно. Меня перебрасывали из одной секции в другую, пока я не попал в секцию контроля атмосферы – именно туда, куда я и стремился. У ползания по вентиляционным трубам есть свои плюсы. Например, мне хватило секунды, чтобы опорожнить бутылку битетрапентатрихлорофеноксиуксусной кислоты, – он с наслаждением произнес название вещества, – в вентилятор Эсс Пу. Кислота должна была проникнуть всюду, и в плоды сфиги тоже.

– Трихлоро… что? Ты что-то сделал с плодами до лотереи?

– Ну да! Говорю тебе, лотерея – просто побочный продукт. Чтобы спасти собственную шкуру, я хотел подложить свинью Эсс Пу. К счастью, у меня был с собой запас гормонов. Тот, что я назвал, снимает потребность в перекрестном опылении и, по законам биологии, в результате получается плод без семян. Спроси любого садовода – так всегда делают.

– Плод без семян, – тупо повторил Рэмсей. – Перекрестное опыление… черт побери!

Несомненно, Макдафф собирался сказать что-то еще, но тут его внимание привлекло выступление комиков. Он умолк на полуслове, затянулся сигарой и стал внимательно смотреть. Тот, что поменьше, принялся выступать важно, словно павлин, стряхивая пепел с воображаемой сигары. Напарник издал радостный крик и хватил его по голове.

– Скажи, друг, – фальцетом воскликнул он, – что за пингвин был с тобой прошлым вечером?

– Это был не пингвин, – радостно захихикал первый. – Это был венерианин! – В то же мгновение свет прожектора упал на сморщенную голову Макдаффа.

– Что? Что?! Вы посмели!.. – рявкнул разъяренный Макдафф, но голос его потерялся в хохоте остальных гостей. – Ложь и клевета! Никогда еще меня так не оскорбляли!

Капитан Рэмсей задыхался от смеха.

Взъерошенный Макдафф грозно посмотрел по сторонам, встал и схватил Ао за руку.

– Не обращай на них внимания, – уговаривал его Рэмсей срывающимся от смеха голосом. – Ты же действительно венерианин, Макдафф, даже если утверждаешь, что вылупился в Глаз… то есть, я хотел сказать «родился». Да, по происхождению ты шотландец и относишься к гуманоидам, верно? Ты не более пингвин, чем я обезьяна.

Однако Макдафф уже шагал к двери. Ао послушно шла за ним, бросая прощальные взгляды парню с соседнего столика.

– Какая наглость! – кипел Макдафф.

– Вернись! – крикнул ему вслед Рэмсей, с трудом сдерживая смех. – Насладись абстрактным искусством подражания. Это всего лишь вопрос семантики…

Выпрямившийся, словно струна Макдафф игнорировал его зов. Таща Ао и семеня на своих коротких утиных ножках, Теренс ЛАо-Цзе Макдафф окончательно исчез во мраке ночи, бормоча что-то себе под нос. Как поймет наименее развитый читатель[78]78
  Я имею в виду тех читателей, для которых использованные в рассказе научные термины оказались непонятными.


[Закрыть], Макдафф был не совсем тем, за кого себя выдавал…

– Ха! – сказал капитан Рэмсей, широко улыбаясь. – Я все-таки дождался этой минуты! Хватит пить шипучую дрянь! Официант, виски! Нужно отметить одно событие. Понимаешь, впервые в жизни этот беспринципный мошенник покинул сцену, не оставив позади какого-нибудь обманутого бедолаги. Что? Ты о чем?! Какой еще счет, тупица? Ведь это Макдафф меня пригласил, и с него… О, проклятье!!

Железный стандарт

Вовсе не обязательно, чтобы инопланетяне были настроены по отношению к пришельцам либо дружелюбно, либо враждебно; они могут доставить им немало неприятностей, заняв строго нейтральную позицию.

– А денежки-то нам отсыпят только через год, – произнес Тиркелл, с отвращением зачерпнув ложкой холодные бобы.

Капитан Руфус Мэн на минуту отвлекся от выуживания из супа бобов, которые смахивали на тараканов.

– По-моему, для нас это сейчас не так уж важно. Кстати, год плюс четыре недели, Стив. Ведь полет с Венеры на Землю займет не меньше месяца.

Круглое пухлое лицо Тиркелла помрачнело.

– А до тех пор что? Будем жить впроголодь, питаясь холодными бобами?

Мэн вздохнул, переводя взгляд на затянутый прозрачной пленкой открытый люк космолета «Гудвилл». И промолчал. Бетон Андерхилл, который был включен в состав экипажа благодаря несметному богатству своего папаши и выполнял на корабле обязанности подручного, натянуто улыбнулся и сказал:

– А на что ты, собственно, претендуешь? Мы ведь не можем тратить горючее. Его только и хватит, чтобы доставить нас на Землю. Поэтому – или холодные бобы, или ничего.

– Скоро будет одно «ничего», – угрюмо произнес Тиркелл. – Мы промотались. Ухлопали свое состояние на разгульную жизнь.

– На разгульную жизнь! – прорычал Мэн. – Мы же отдали почти все наши харчи венерианам.

– Так они же кормили нас… один месяц, – напомнил Андерхилл. – Увы, все в прошлом. Теперь у них и кусочка не выманишь. Чем же мы им не угодили, а?

Он умолк – снаружи кто-то расстегнул клапан прозрачного экрана. Вошел приземистый широкоскулый мужчина с крючковатым носом на бронзово-красном лице.

– Что-нибудь нашел, Краснокожий? – спросил Андерхилл.

Майк Парящий Орел швырнул на стол полиэтиленовый мешок.

– Шесть грибов. Не удивительно, что венериане используют гидропонику. У них ведь нет другого выхода. Только грибы могут расти в этой проклятой сырости, да и те в большинстве ядовитые.

Мэн сжал губы.

– Ясно. Где Бронсон?

– Просит милостыню. Но ему не подадут ни одного фала. – Навахо кивнул в сторону входа. – А вот и он сам.

Спустя минуту послышались медленные шаги Бронсона. Лицо вошедшего инженера своим багровым цветом не уступало его шевелюре.

– Ни о чем не спрашивайте, – прошептал он. – Никто ни слова. Подумать только! Я, ирландец из Керри, выклянчиваю вонючий фал у какого-то шагреневокожего ублюдка с железным кольцом в носу. Позор на всю жизнь!

– Сочувствую, – сказал Тиркелл. – Но тебе все-таки удалось раздобыть хоть два-три фала?

Бронсон испепелил его взглядом.

– Неужели я взял бы его поганые деньги, даже если б он мне их предложил?! – взревел инженер, и глаза его налились кровью.

Тиркелл переглянулся с Андерхиллом.

– Он не принес ни фала, – заметил последний.

Бронсон передернулся и фыркнул.

– Он спросил, принадлежу ли я к гильдии нищих! На этой планете даже бродяги обязаны состоять в профсоюзе!

– Нет, Бронсон, это не профсоюзы и тем более не организации типа средневековых гильдий. Местные таркомары гораздо могущественней и куда менее принципиальны.

– Верно, – согласился Тиркелл. – И если мы не состоим в каком-нибудь таркомаре, нас никто не наймет на работу. А членами таркомара мы можем стать, только уплатив вступительный взнос – тысячу софалов.

– Не очень-то налегайте на бобы, – предупредил Андерхилл. У нас осталось всего десять банок.

– Нам позарез нужно что-то предпринять, – сказал Мэн, раздав сигареты. – Венериане не хотят снабжать нас пищевыми продуктами. Одно в нашу пользу: они не имеют права отказаться эти продукты продать. Это же незаконно – не принять от покупателя законное средство платежа.

Майк Парящий Орел с унылым видом перебирал свои шесть грибов.

– Да-а. Остается только раздобыть это законное средство платежа. Мы же здесь хуже нищих. Эх, придумать бы что-нибудь…

«Гудвилл» был на Венере первым посланцем Земли. Перед отлетом на корабль погрузили запас продовольствия на год с лишним, но, как оказалось, у венериан пищи было предостаточно. Продуктами питания их обеспечивали гидропонные установки, размещенные под городами. Но на поверхности планеты не росло ни одного съедобного растения. Животных и птиц было крайне мало, поэтому, даже если б у землян не отобрали оружие, на охоту рассчитывать не приходилось. Вдобавок после трудного космического полета жизнь здесь вначале показалась настоящим праздником в условиях чужой цивилизации, которая на первых порах землян очаровала.

Чужой она была, это точно. Венериане отличались крайней консервативностью. Их вполне устраивало то, что годилось для их отдаленных предков. У людей создалось впечатление, что венериане упрямо противятся любым переменам.

А из-за прилета землян что-то могло измениться.

Поэтому землянам был объявлен бойкот в форме пассивного неприятия. Впрочем, первый месяц все шло без сучка и задоринки. Капитану Мэну вручили ключи от столичного города Вайринга, вблизи которого сейчас стоял «Гудвилл», и венериане щедро снабжали их пищей – непривычными, но вкусными кушаньями из растений, произрастающих в гидропонных садах. В обмен на эти деликатесы земляне бездумно раздавали собственные продукты, угрожающе истощив свои запасы.

Но пищевые продукты венериан быстро портились, и дело кончилось тем, что в распоряжении людей оказался запас продовольствия всего на несколько недель (жалкие остатки того, что они привезли с Земли) да гора гниющих экзотических блюд, от аромата которых еще недавно текли слюнки.

А венериане перестали приносить свои скоропортящиеся фрукты, овощи и грибы, по вкусу напоминающие мясо. Теперь они действовали по принципу «деньги на бочку – и никакого кредита». Большой мясной гриб, который мог насытить четырех голодных мужчин, стоил десять фалов.

Но поскольку у землян не было никаких фалов, мясные грибы были для них недоступны, как, впрочем, и все остальное.

Сперва земляне не придавали этому особого значения – пока не спустились с заоблачных высот и всерьез не призадумались над тем, как раздобыть пищу.

Положение оказалось безвыходным.

Проблема была проста и примитивна. Они, представители могущественной земной цивилизации, хотели есть. Скоро они проголодаются еще больше.

И у них не было никаких ценностей, кроме золота, серебра и бумажных денег. А здесь все это ничего не стоило. На корабле имелся нужный металл, но не в чистом виде, а как составная часть сплавов.

Денежным стандартом Венеры было железо.

– … Обязательно должен быть какой-то выход, – упрямо заявил Мэн, и его лицо с твердыми резкими чертами потемнело. – Я намерен снова обратиться к Главе Совета. Джораст – баба неглупая.

– А что это даст? – поинтересовался Тиркелл. – Тут выручат только деньги.

Мэн смерил его взглядом, кивком поманил Майка Парящего Орла и направился к выходному клапану. Андерхилл живо вскочил.

– Можно мне с вами?

– Пойдем, если тебе так уж неймется. Только пошевеливайся.

Трое землян вошли в клубящийся туман, погрузившись по щиколотку в липкую грязь, и молча потащились к городу.

– А я-то думал, что индейцы умеют использовать дары природы, – чуть погодя сказал Андерхилл, обращаясь к Навахо.

Майк Парящий Орел с усмешкой взглянул на него.

– Я же не венерианский индеец, – возразил он. – Допустим, я сумел бы сделать лук и стрелу и подстрелить какого-нибудь венерианина. Нам ведь не станет от этого легче – разве что его кошелек будет набит софалами.

– Мы могли бы его съесть, – мечтательно прошептал Андерхилл. – Любопытно, какой вкус у жареного венерианина.

– Выясни это и, вернувшись домой, напиши бестселлер, – посоветовал Мэн. – При том условии, конечно, что ты домой вернешься. В Ваиринге есть полиция, приятель.

Андерхилл переменил тему:

– А вот и Водяные Ворота. Черт возьми, запахло чьим-то ужином!

– Верно, – проворчал навахо, – но я надеялся, что у тебя хватит ума промолчать. Заткнись, и пошли дальше.

Вайринг окружала стена типа каменной ограды. Вместо улиц в нем были каналы, а вдоль каналов тянулись скользкие от слякоти тропинки, но тот, кто имел хоть один фал, никогда не ходил пешком.

Яростно чертыхаясь, земляне шлепали по грязи. Никто не обращал на них внимания.

Вдруг к берегу подплыло водяное такси и водитель, к одежде которого был приколот голубой значок его таркомара, окликнул их.

Андерхилл показал ему серебряный доллар.

Земляне, обладавшие большими лингвистическими способностями, быстро выучили язык венериан. Впрочем, понять, что таксист им отказал, было проще простого.

– Так это же серебро, – небрежно произнес тот и указал на вычурную серебряную филигрань, которая украшала нос его суденышка. – Хлам!

– Отличное местечко для Бенджамина Франклина, – заметил Майк Парящий Орел. – Его вставные зубы были сделаны из железа, не так ли?

– Если это правда, то, по представлениям венериан, у него во рту был целый капитал, – проговорил Андерхилл.

Тем временем таксист, презрительно хмыкнув, отчалил от берега и отправился искать пассажиров побогаче. Мэн, продолжая упрямо шагать вдоль канала, вытер со лба пот. «Отличное местечко этот Вайринг, – подумал он. – Отличное местечко для голодной смерти».

Полчаса тяжелой ходьбы постепенно довели Мэна до тупого озлобления. И если еще Джораст откажется их принять!.. Ему казалось, что сейчас он способен разорвать Вайринг зубами. И проглотить его самые съедобные куски.

К счастью, Джораст их приняла, и землян провели в ее кабинет. Джораст передвигалась по комнате в высоком кресле на колесиках, которое приводилось в движение мотором. Вдоль стен тянулась наклонная полка, похожая на конторку и, видимо, того же назначения.

Джораст была стройной седовласой венерианкой с живыми черными глазами, которые сейчас смотрели настороженно. Она сошла с кресла, указала мужчинам на стулья и на один из них опустилась сама.

– Будьте достойны имен ваших отцов, – вежливо сказала она, в знак приветствия вытянув в их сторону свою шестипалую руку. – Что вас привело ко мне?

– Голод, – резко ответил Мэн. – Я думаю, что пора поговорить откровенно.

Джораст наблюдала за ним с непроницаемым выражением лица.

– Я вас слушаю.

– Нам не нравится, когда нас берут за горло.

– Разве мы причинили вам какое-нибудь зло?

Мэн в упор посмотрел на нее.

– Давайте играть в открытую. Нам созданы невыносимые условия. Вы здесь занимаете высокий пост, значит, либо мы страдаем из-за вас, либо вы знаете, в чем причина. Так или нет?

– Нет, – после недолгого молчания произнесла Джораст – Я не столь могущественна, как вам, видимо, кажется. Я ведь не издаю законы. Я только слежу за точностью их исполнения. Поверьте, мы вам не враги.

– Это еще нужно доказать, – мрачно сказал Мэн. – А если с Земли прилетит другая экспедиция и найдет наши трупы…

– Мы вас не убьем. Это у нас не принято.

– Но вы можете уморить нас голодом.

Джораст прищурилась.

– Так покупайте себе пищу. На это имеет право каждый.

– Но чем мы будем платить? Какими деньгами? Вы же отказываетесь от нашей валюты. А вашей у нас нет

– Ваша валюта не имеет никакой ценности, – сказала Джораст. – Мы добываем золото и серебро в большом количестве – у нас это самые заурядные металлы. А за один дифал – двенадцать фалов – можно купить много еды. За софал – еще больше.

Еще бы! Софал был равен тысяче семистам двадцати восьми фалам.

– А где, по-вашему, мы возьмем эти железные деньги? – рявкнул Мэн.

– Там же, где и мы, заработайте их. Тот факт, что вы – пришельцы с другой планеты, не избавляет вас от обязанности трудиться.

– Прекрасно, – не сдавался Мэн. – Мы горим желанием трудиться. Дайте нам работу.

– Какую?

– Ну, хотя бы по расчистке и углублению каналов! Любую!

– А вы состоите в таркомаре чистильщиков каналов?

– Нет, – сказал Мэн. – Как это я забыл в него вступить?

Сарказм последней фразы не произвел на Джораст никакого впечатления.

– У нас каждая профессия имеет свой таркомар.

– Одолжите мне тысячу софалов, и я стану членом таркомара.

– Вы уже пытались занять деньги, – сказала Джораст. – Наши ростовщики сообщили, что имущество, которое вы предлагаете в обеспечение долга, не стоит ни фала.

– Вы хотите сказать, что на нашем корабле нет ничего, за что ваши соплеменники могли бы выложить тысячу софалов? Да ведь один только наш водоочиститель стоит для вас в шесть раз больше.

Джораст явно оскорбилась.

– Вот уже целое тысячелетие мы очищаем воду с помощью древесного угля. Сменив этот метод на другой, мы поставим под сомнение уровень интеллекта наших предков. А их образ жизни и принципы с честью выдержали испытание временем. Зачем же их менять? Будьте достойны имен ваших отцов.

– Послушайте… – начал было Мэн.

Но Джораст уже сидела в своем высоком кресле, давая этим понять, что аудиенция окончена.

– Дело дохлое, – сказал Мэн, когда они спускались в лифте. – Ясно, что Джораст приговорила нас к голодной смерти.

Андерхилл с ним не согласился.

– Она тут ни при чем. Джораст всего лишь исполнитель приказов свыше. Политику здесь делают таркомары, которые пользуются огромным влиянием.

– И фактически правят планетой. – Мэн скривил губы. – По всему видно, что венериане – ярые противники каких бы то ни было перемен. А мы для них как бы олицетворяем эти самые перемены. Поэтому-то они решили сделать вид, будто нас вообще не существует. Нет такого закона, который обязывал бы венериан поддерживать отношения с землянами. Венера не расстилает перед гостями ковровые дорожки.

Когда они вышли на берег канала, Майк Парящий Орел нарушил затянувшееся молчание:

– Если мы не придумаем какой-нибудь способ заработать деньги, нам крышка – подохнем от голода. Что касается наших профессий, то при таких обстоятельствах толку от них, как от козла молока. – Он запустил камень в канал. – Ты, капитан, – физик, я – естествоиспытатель, Бронсон – инженер, а Стив Тиркелл – костоправ. Ты же, мой юный бесполезный друг Бертон, – сын миллионера.

Андерхилл смущенно улыбнулся.

– Уж отец-то знал, как делать деньги. А нас сейчас интересует именно это, верно?

– Каким же способом он ухитрился набить карман?

– Биржевые операции.

– Это как раз для нас, – съязвил Мэн. – Мне кажется, самое подходящее – это разработать какой-нибудь технологический процесс, в котором они остро нуждаются, и продать им идею.

– По-моему, венериане слабовато разбираются в генетике, – сказал Майк Парящий Орел – А что, если б мне удалось путем скрещивания вывести некое новое съедобное растение?..

– Посмотрим, – сказал Мэн – Там видно будет.

Пухлое лицо Стива Тиркелла было обращено ко входу в корабль. Остальные сидели за столом и, прихлебывая жидкий кофе, делали записи в блокнотах.