Текст книги "Как стать ярлом (СИ)"

Автор книги: Геннадий Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

В детстве Алена была довольно спокойной и послушной, а вот в подростковом возрасте у меня не раз чесались руки поддать ей как следует. Особенно когда часами не могла дозвониться на выключенный телефон или когда ждала ее за полночь, понятия не имея, где она и с кем. Но сдерживалась, потому что самой, бывало, прилетало не раз. Это было не столько больно, сколько обидно и унизительно, поэтому не слишком способствовало просветлению мозгов. Но вот сейчас желание отвесить ей хорошую затрещину дошло до критической черты.

– Это называется «разглашение персональных данных», Алена, – сказала я ледяным тоном, на всякий случай убрав руки за спину. – Статья сто тридцать седьмая Уголовного кодекса.

– Мам, ну твои книги ведь в открытом доступе, – она надула губы и захлопала глазами. – Любой может зайти на сайт и прочитать.

– Ты… дурочка или притворяешься? – вместо «дурочки» просилось совсем не то слово, и кому-то другому я бы его сказала без колебаний. – О том, что Нина Солод и Жанна Чернолесова – это Евгения Зимина, знает от силы десяток человек. Да и то только потому, что бабуля раззвонила об этом своим подружкам. Я могу сказать, что пишу книги, но не под каким псевдом. У меня даже акк в Контакте на Солод.

А о том, что Женя Зимина по совместительству еще Аркадий Мерцалов и Джоанна Джей, вообще никто не в курсе, кроме менеджеров литпортала, но они не в счет. Я даже в завещание авторские права на их книги не включила, чтобы и после моей смерти не узнали. А в компе их найдет только хакер. Но сейчас мне и Жанны с Ниной было более чем достаточно. Точнее, одной Нины с коротышом.

– И… Ник тоже не знает? – кажется, до Алены начало доходить, как жестко она облажалась.

– Знает, что пишу, но не более того. Во всяком случае, так было до сегодняшнего дня. И я очень не хотела бы…

– Мамуль…

Глаза у нее стали как у андерсеновской собаки: то ли с мельничное колесо, то ли с Круглую башню. Подумав об этом, я вспомнила, как мы с Захаром были в Копенгагене и на башню эту самую тоже поднимались. Там до самого верха можно на карете заехать – блядь, какая карета, о чем я вообще думаю, а?

– Мамуль, – повторила Алена, – но у тебя ведь там ничего такого неприличного. Это просто мне жанры не нравятся, а так-то ты ведь хорошо пишешь. И я ничего плохого…

– Алена, сделай одолжение, – попросила я сквозь зубы. – Вот сейчас – просто замолчи и исчезни.

Она шмыгнула носом и убежала к себе. А я пошла на кухню, достала из холодильника яблоко и налила полтос коньяка. Подумала и добавила еще столько же. Все равно завтра никуда не ехать. Коньяк мне в принципе не нравился, но зато обладал полезным свойством напрочь купировать нервные окончания. Пара-тройка глотков – и ебись все конем. Прибегала я к этому средству редко, пила в основном вино, но сейчас – самое то, что надо.

Через сорок минут я лежала в постели и, глядя в потолок, вела вялый анализ ситуации. Коньяк сработал лишь частично: эмоции притупились, но полностью не ушли.

Конечно, ничего ужасного и непоправимого не случилось. Про Джо и Аркашу Алена не знала и рассказать не могла, а Жанна и Нина – это действительно лайт. Если уж бабушки-пенсионерки читают. Хотя, конечно, некоторые пенсионерки и под порнухой в комментариях отжигают. Видимо, чтобы совсем не забыть, как это было.

Но…

Володя, может быть, вообще не заглянет – на кой ляд ему бабские романы? А может и заглянуть – из профессионально-семейного любопытства: что там пишет новая пассия папочки. И ладно еще, если к Жанне. А вот если к Нине… Там сверху висит коротыш – бесплатный, законченный, весь облепленный звездочками и обцелованный в комментариях.

Пап, я тут к твоей Жене в книгу заглянул одним глазом. Ну ничего так.

(Вариант: ну такое себе, но люди вроде читают).

Да? А дай-ка ссылочку.

Ник, конечно, сам сказал, что читать не собирается, потому что ему точно не понравится. Но мало ли… Я бы на его месте не удержалась. Хотя и не сказала бы ничего.

Ну а там, в коротыше… Я говорила Нику, что использовала всего один эпизод – наше знакомство в лесу. И что это вообще не о нас. Но в том-то и дело, что как раз о нас! Хотя и имена другие, и внешность героев, и события где-то с середины тоже другие. Он сразу бы это понял. Надо идиотом быть, чтобы не понять. Уже одного этого хватило бы – что я ему соврала.

«Главное – чтобы ты не тащила в книги все, что видишь, как мой сынуля. Не хотелось бы знать, что ты пишешь о том, как мы с тобой трахаемся».

Именно это я и сделала. Притащила. А сказала, что ни-ни, ни в коем случае. Про себя, мол, не пишу.

А еще у героини после развода было трое мужчин. Параллельно. А не последовательно.

Твою же мать… Может, еще коньячку, Женечка-Ирочка?

Пока я думала, стоит ли добавить, позвонил Ник.

– Не спишь?

– Легла, но не сплю.

Разговор, в отличие от предыдущего, не клеился, и Ник это почувствовал.

– Женя, все в порядке?

Как там у нас? Хочешь соврать – скажи правду.

– Послушай, я немного из-за Алены переживаю.

– А что такое?

– Она как-то резко в Володину компанию пристроилась. Сегодня вот с ними за город ездила.

– Да, знаю. К Саше, Вовкиному другу, на дачу. Ты сама говорила, ей отвлечься надо. Ребята нормальные, не волнуйся.

– Да я не о том, – черт, как бы это сформулировать-то? Писать я умела намного лучше, чем говорить. – Она девка неплохая, но тоже, как ты сказал, с припиздью. А сейчас особенно – после личной драмы. Боюсь, как бы чего не накосячила, и…

– Ну я понял, – перебил Ник, избавив меня от мучительного наполнения текстом этого самого «и…». – Давай так договоримся. Переживать конкретно за нее – это нормально, ты мать. Хотя девка уже взрослая и, как мне показалось, не совсем без головы. А вот если что-то будет не так между Аленой, Вовкой или его друзьями – это только их дело и на наши с тобой отношения никак повлиять не должно. «Твой мальчик обидел мою девочку» или наоборот – такого не будет. Ясно?

– Да, – я с трудом удержалась, чтобы не всхлипнуть. – Ник… ты лучше всех.

– Данке шён, – усмехнулся он. – Ты тоже ничего. Ладно, Жень, спокойной ночи. Завтра позвоню. Ты там как, запас написала?

– Угу, – буркнула я, впившись ногтями в ладонь.

– Супер. Жду пятницы, – последнюю фразу он сказал так, что у меня дыхание перехватило.

– И я, – ответила с трудом. – Целую.

Нажала на отбой и разревелась.

В подушку, разумеется, разревелась. Не хватало только, чтобы Алена прибежала. А когда слезы кончились, встала, высморкалась и подошла к столу. Включила ноут, ввела все пароли, открыла сайт.

Четвертое место, еще звездочек прилетело, библиотек подсыпалось.

Если бы уже упал на дно, было бы легче.

Господи, как жаль…

И ведь не шло сначала, никак не шло. Хотела заморозить или даже вообще снести. А получилось вдруг такое волшебное, пушистое. Теплое, нежное, доброе. И провисело-то всего два дня, а сколько народу прочитало. И подписчиков заметно прибавилось. Читали бы и дальше – а потом переходили на новую книгу. Начну же я ведь ее когда-то.

Но – нет. Я не могла так рисковать. Хотелось в самом буквальном смысле и рыбку съесть, и… всего остального, а вот не вышло. До сегодняшнего дня вероятность того, что Ник прочитал бы мою книгу, практически равнялась нулю. Да она и сейчас была крайне невеликой, однако… была. И закон подлости, кстати, никто не отменял.

Я могла лишь догадываться, как он отреагирует, узнав правду. И не хотела знать.

Наверно, настоящий писатель выбрал бы книгу и читателей. Творчество превыше всего. А я была просто сорокалетней женщиной, которой очень хотелось любить и быть любимой. Сейчас – более чем когда-либо. Потому что вот так – может быть, в последний раз. И эта книга…

Ну да, для автора каждая – как ребенок, каждая – дорогá. Но, положа руку на сердце, мир без нее проживет. И те, кто прочитали вчера и сегодня, скорее всего, забудут о ней уже через несколько дней. Как о множестве других прочитанных книг. Я сама проглотила за всю жизнь тысячи, сотни из них понравились. Но по-настоящему легли на душу и запомнились от силы десятка два. Те книги, в которых живешь. Которые можешь перечитывать снова и снова, с любого места, и они не надоедают.

Каждая из семидесяти с лишним написанных мною была маленьким, на четыреста килознаков, кусочком альтернативной жизни – моей. Я прожила каждую, от и до. Даже Аркашины квесты и порноприключения Джо. Кроме той, в которую вложила себя и свою настоящую жизнь. Та – не получалась. И получилась лишь тогда, когда я отпустила ее, как птицу: лети, живи не моей, а своей жизнью.

Но так уж вышло, что нам вдвоем в этом мире оказалось тесно.

«Дорогие читатели! – писала я в окошке блога. – По ряду причин я вынуждена скрыть новогодний бонус. Мне очень жаль, но таковы обстоятельства. Если кто-то начал читать и не успел закончить, напишите в личку, пришлю файл».

Ну… будем прощаться?

«Статус произведения» – «Скрыть книгу на сайте»…

Вот и все, теперь она видна только мне.

Удалять не стала. Кто знает, может быть, когда-нибудь и верну.

А коньяка все-таки накатила еще полтос – хотя бы уснуть смогла.

Утром личка лопалась от сообщений с просьбой прислать текст. Писали и те, кто начали читать и не успели закончить, и те, кто уже прочитали, и те, кто только собирались. Я рассылала, рассылала, рассылала… Немного радовало – все-таки прочитают! Но больше огорчало. А еще беспокоило, что книга утечет на пиратки. Я никогда не открывала скачивание текстов, чтобы не облегчать пиратам жизнь, хотя и понимала: никакая защита не поможет, все, что захотят украсть, украдут. Но пусть при этом хоть немного помучаются. Ну а файл с текстом – тут и мучиться не надо, бери и выкладывай.

А с другой стороны… книга бесплатная, пусть читают. Поисковик по моим псевдам все равно первым номером ведет на официальный портал. И если вдруг Ник каким-то злым чудом наткнется на коротыша на пиратке, это будет уже такой фатальной непрухой, бороться с которой в принципе невозможно.

Настроение было мутное. Жанкина книга опять забуксовала, потому что Кло с рыцарем доехали наконец до драконьей столицы и не знали, как пробраться за хорошо охраняемые крепостные стены. А я не знала, как их туда закинуть. Голова после ночных страданий и трех порций коньяка работала туго. Драйв умер. Пришлось забивать объем их красноречивыми взглядами друг на друга, которые они не слишком успешно пытались спрятать.

Черт, мои симпатии все больше склонялись на сторону рыцаря. Тем более я так до сих пор и не придумала, почему король не переспал со своей молодой и красивой женой. Может, и хорошо, что не переспал? Может, все-таки отдать ее этому несчастному?

Алена сидела у себя тихо, как мышь под веником. Понимала, что лучше не отсвечивать. Потом и вовсе собралась и куда-то улизнула.

Я сидела на кухне и без аппетита жевала жестяную отбивную из доставки, когда позвонил Ник.

– Привет, Жень, не помешал?

Голос? Да нормальный голос, не придумывай.

– Нет, у меня перерыв.

– Слушай, тут Вовка просит твой телефон, хочет с тобой поговорить.

– А-а-а… зачем? – ноги мгновенно замерзли, а отбивная настоятельно попросилась обратно.

– Понятия не имею. Что-то по вашим писульным делам. Вроде как он к тебе в книги сунул нос, и что-то его там заинтересовало.

– А чего у Алены не спросил?

– Не факт, что у него есть телефон Алены. Ну так что, можно дать?

– Ну… дай.

– Ок. Все, тогда целую. Позвоню вечером.

Затошнило еще сильнее.

Я почти не сомневалась: Володя зашел именно к Нине. Хотя бы уже потому, что запомнить и забить в поисковик «Нина Солод» легче и быстрее, чем «Жанна Чернолесова». И, скорее всего, вчера, прямо по горячим следам, пока не забыл. Когда я еще не спрятала коротыш. Возможно, Ник рассказывал, как познакомился со мной: ушел на повороте в кювет, а Женя ехала мимо и вытащила. И если Володя прочитал об этом, вполне могли возникнуть вопросы.

Отправив недоеденную отбивную в холодильник, я ушла в гостиную и легла на диван с телефоном в руках.

Давай уже звони, пока я не рехнулась.

Словно в ответ, телефон взвыл, высветив незнакомый номер.

– Алё? – отозвалась я с опаской.

– Евгения Олеговна, добрый день, – поздоровался приятный баритон. – Это Владимир Зарецкий. Отец сказал, я могу позвонить. Вам удобно сейчас разговаривать?

Глава 30

– Добрый день, Володя, – поскольку на ладонях уже были ссадины от ногтей, я впилась в колено. – Да, конечно, он предупредил, что вы позвоните. Или можно на «ты»?

– Нужно на «ты». Евгения Олеговна, у меня к вам просьба, огромная-преогромная. Конечно, лучше было бы не по телефону, но вы ведь заняты, наверно, не хочу вас отрывать.

– Володя, давай без китайских церемоний. Излагай.

– Алена вчера сказала, что вы книги пишете. Когда мы за город ездили. Я спросил псевдоним.

Парень, если ты так будешь тянуть кота за яйца, я оторву тебе твои. Дистанционно. И скажу, что так и было.

– Алена за это ремня уже получила, – сказала сухо. – Обычно только автор решает, открывать ли псевд посторонним людям.

– Ну… в принципе, вы правы, – усмехнулся он. – Мне ее жаль. Евгения Олеговна, я вчера почитал. Не фэнтези, а русреал. Три маленьких новогодних. Мне понравилось.

– Володя, в чем просьба-то? – не слишком вежливо перебила я. Комплименты – это хорошо, но немного в других декорациях.

– Вы не разрешите взять один под сценарий? Для короткометражки. Мне для допуска на сессию, как проект. Нужно не оригинальный, а по чужому тексту. Я с одной девушкой договорился, но ей не понравилось, как получилось, и она в последний момент не дала разрешения на использование.

Вот этого я точно не ожидала. Допускала краем сознания, что это что-то, как сказал Ник, «по писульным делам», но уж никак не в таком раскладе.

– То есть ты хочешь мой коротыш переписать в сценарий? – туповато переспросила я, еще не веря до конца, что все так просто.

– Ну да. У вас прямо идеально просится. Читаешь – и видишь картинку. И по сценам все хорошо ложится. Эмоций многовато, но это отжать можно, я умею. Особенно про писательницу классно. Только я утром заглянул, а его уже нет.

– Володя, я его скрыла. Бери любой другой. Что от меня надо?

– Файл с текстом, – после секундной паузы ответил он. – И бумажку от руки, что вы, такая-то, псевдоним такой-то, автор произведения такого-то, даете разрешение Зарецкому В.Н. на использование текста для написания сценария. Число и подпись. Только вы сначала должны прочитать, что получилось. Тогда можно про бульдога?

– Хорошо, сейчас отправлю. Воцап есть? А бумажку когда надо?

– Воцап есть, а бумажку до понедельника. В понедельник уже все сдать надо.

– Ничего себе! – удивилась я. – А ты успеешь? И написать, и чтобы я прочитала? Мы вообще-то за город завтра вечером собираемся. На выходные.

– А куда деваться? Придется. Иначе до сессии не допустят. Я-то думал, у меня все в шоколаде, а та авторша тянула, тянула, а потом сказала, что ей сценарий не нравится и разрешения не даст. И получился пи… капец. Давайте я вам в воскресенье скину что получится.

– Ладно. Будем обратно ехать, по дороге прочитаю. А там уже договоримся.

Говорить о том, что мне тоже может не понравиться, я не стала. Да и плевать вообще, что там у него выйдет. Не будут же по нему и в самом деле кино снимать. Можно даже не читать.

– Евгения Олеговна, спасибо огромное, я ваш должник.

Заметь, Вова, это не я сказала. Но люди обычно склонны о таких вещах забывать. И напоминать потом неловко.

– Да не за что. Удачи!

– Спасибо еще раз. А можно… вопрос? Нескромный?

– Ну? – насторожилась я.

– А почему вы тот рассказик, который про писательницу, убрали? Классный же. И рейтинг высокий.

– Ну… неважно. Была причина.

Рано обрадовалась, овца. Мальчик, похоже, дотошный, не дурошлеп.

– Я, кажется, знаю. Отец рассказывал, как вы познакомились. Что он в канаву улетел, а вы мимо ехали и вытащили. Наверно, подумали: если я скажу ему, что вы об этом написали, получится неприятно? Ну да, он точно взбесился бы до ядерной войны. Верняк. Испытано на себе.

Твою же мать… мать… мать…

Володя понял мое молчание правильно.

– Я бы не стал, конечно. Рассказывать. Зачем? Мы с вами из одной стаи. Подбирать все, что плохо и хорошо лежит, и пихать в тексты. Если бы Лера прочитала кое-какие мои рассказы, стопудово порвала бы на тряпки. Меня.

– Аминь, – изнутри пробило каким-то дурным смехом. – Мало того, что подбираешь, так еще и разбавляешь своими думками и придумками. Мне кажется, все писатели такие. Ну да, сволочи мы, чего уж там.

– Профдеформация, – с коротким смешком согласился Володя. – И стыдно, но ничего не можешь с собой поделать. Не помню, у кого это, кажется, у Рубиной: типа я пользуюсь только награбленным, я бандит с большой дороги. А вообще было бы интересно с вами поговорить. Не на бегу.

– Думаю, еще поговорим, – тут я не лукавила. Мне тоже было бы интересно. Но сейчас хотелось поскорее этот разговор свернуть. Когда отпускает сильное напряжение, чувствуешь себя выпотрошенной. – Ладно, давай отправлю бульдога.

Он намек понял и распрощался. Какое-то время я лежала, тупо глядя в потолок, без единой мысли в голове. Полный вакуум. Как будто комп завис в момент перезагрузки. Потом встала, подошла к ноуту и скинула Володе старый новогодний рассказ о девушке, которая подобрала на улице собаку. И снова взялась за работу. Хоть земля с небом поменяйся местами, а график нужно соблюдать.

Телефон ожил ближе к вечеру, в самый пикантный момент проды от Джо: Эльвира все же уговорила свою сладкую парочку самцов пригласить к ним в компанию стюарда, и у них потихоньку начинался па-де-катр.

– Мне уже ревновать? – поинтересовался Ник ехидно.

– Э-э-э? – подмерзла я, мыслями находясь все еще в каюте лайнера.

– Вовка звонил?

– А-а-а, – очень красноречиво, ничего не скажешь. – Звонил. Выпросил мой рассказ для сценария. Для зачета надо.

– Это он умеет. Трындец какой убедительный, когда что-то нужно. Без мыла в задницу влезет.

– Да ладно тебе, – заступилась я. – Чего уж ты так на него?

– О, смотрю, писатели спелись и организовали профсоюз. Да нет, Жень, все нормально, – он рассмеялся. – Я рад, что вы поладили. Работаешь еще или закончила?

– Немного осталось.

– Тогда не буду мешать. До завтра. Целую!

Ну что, порнобратия? Наш муз-вдохновитель пошел в церковь грехи замаливать, а мы пока до таких духовных высот не доросли, поэтому продолжим.

* * *

К пяти часам я все закончила, выложила, поставила на таймер субботние проды и посты в группу, собрала вещи. Ник где-то потерялся. Осталось только сесть на коврик в прихожей и ждать.

– Мам, вы когда вернетесь? – выглянула из комнаты Алена.

– В воскресенье.

Я все еще на нее сердилась. Понимала, что она ляпнула не со зла, но, как говорил дед, если перед тем как делать что-то или открывать рот, хотя бы немного подумать, многих неприятностей можно избежать. Ну да, все обошлось, но нервов мне ее незамутненная выходка отожрала на год вперед.

– Ничего, если я завтра ребят приглашу к себе?

Ну как же, свободная касса, то есть хата! Я терпеть не могла незнакомых людей на своей территории, причем в мое отсутствие. И уж точно Алене не стоило соваться с подобной просьбой сейчас, когда на любое ее «а можно?..» моей первой спонтанной реакцией было «нет».

– Я не против, если к тебе кто-то заходит, но сейчас ты явно другой формат предполагаешь, так?

– Ну… – она опустила глаза.

– Извини, но нет. Ты ведь все равно собираешься после праздников квартиру снять, вот там и устраивай что хочешь.

– Ладно. Хорошо вам провести время, – Алена исчезла, и хлопнуло при этом самую капельку громче, чем подобало благовоспитанной двери.

Подумав, я положила в сумку ноут, хотя и не собиралась его брать.

А то ж мы молодыми не были и не знаем, как это бывает. Типа все проветрим, помоем и уберем, а если что-то разобьется или сломается, скажу, что сама случайно. Я бы пережила, даже если бы от квартиры остались одни голые стены, а вот пропажу или порчу орудия труда – нет. Для денег и документов у меня был маленький сейф, но ноут туда не поместился бы.

Наконец телефон пискнул сообщением:

«Я во дворе, выходи».

Быстро одевшись, я крикнула Алене, что уехала, и спустилась вниз. Не дойдя полметра до машины, поскользнулась и наверняка упала бы, если бы Ник не подхватил.

– Осторожней, Жень! – он поцеловал меня и забрал сумку. – Что у вас тут за каток?

– Летом поменялась управляющая компания, – поморщилась я. – И теперь полная бардачина. Дорожки не чистят, парадные не моют, сосули не сбивают. Страшно из дома выходить. А прогнать их можно только через год. Да и то если удастся созвать общее собрание.

– А это еще что? – закинув сумку в багажник, Ник недовольно дернул подбородком в сторону офисной, которую я держала в руках. – Ты же говорила, что все закончила.

– Закончила, – я положила ноут на заднее сиденье и села на переднее. – Не волнуйся, не собираюсь я ничего писать. Девушка просила добро на оргию, я не дала, но ноут на всякий случай решила забрать.

– Разумно, – согласился Ник, заводя двигатель. – Я бы тоже, наверно, не оставил. А то кот из дома – мыши в пляс. Личное оружие без присмотра не бросают.

В пробки мы все-таки попали. Казалось бы, зима, выходной день, вечер, куда всех несет? А вот гляди ж ты! Навигатор любезно доложил, что ехать нам всего шестьдесят километров, но «Сортавала» едва ползла.

Та моя половина, которая отвечала за романтику, готова была вот так ехать, ехать и ехать. Тепло, уютно, музыка играет, дорога впереди. И обалденный мужчина рядом. Другая, более приземленная, к тому же успевшая за три дня страшно соскучиться, хотела поскорее добраться и наброситься на этого обалденного мужика с рычанием.

Наконец мы свернули с трассы, попетляли немного по узкому шоссе и выбрались к Игоре. Обогнув забитую машинами стоянку, Ник медленно ехал по дорожке вглубь территории. Я прилипла к окну. Мне почему-то казалось, что в таких местах вся активность должна заканчиваться с наступлением темноты, но ничего подобного – все работало, еще как!

– Какие-то подъемники до девяти, какие-то до двенадцати. И трассы тоже, – пояснил Ник.

Он остановился у административного корпуса, и мы пошли оформляться.

– Вы вдвоем? – слегка приподняла брови девушка за стойкой, глядя в компьютер.

Она подробно объяснила, как добраться до нашего коттеджа, выдала карточку-ключ и пустые ски-пассы с инструкцией, где и как их пополнять.

– А что ее так удивило? – спросила я, когда мы вернулись в машину и поехали дальше, к коттеджному поселку. – Что мы вдвоем?

– Эти домики на две-три спальни, их обычно семьи с детьми снимают или компании.

– Ой, мама… – я прикрыла рот рукой, пытаясь представить, сколько может стоить такой коттеджик на две ночи.

Можно было, конечно, погуглить, но не стоило.

– А ты хотела уикенд с соседями? – с иронией поинтересовался Ник.

– Нет, но…

– Женя, я, конечно, не олигарх, но человек небедный и трачу ровно столько, сколько могу себе позволить. Это все, что тебе надо знать о моем финансовом положении. Во всяком случае, на данный момент. Поняла?

– Да я вообще-то тоже из не самой бедной семьи, – я порадовалась, что в машине темно и не видно, как семафорят уши. – И зарабатываю неплохо. Но на меня такие деньги никто еще не тратил. Я не говорю, что не надо, просто не привыкла.

– Привыкай, – усмехнулся он.

– К хорошему привыкаешь быстро. Отвыкать тяжело.

– Так, может, и не придется.

Разговор принимал довольно рискованный оборот, но, к счастью, он иссяк сам собой, потому что мы подъехали к шлагбауму у поселка.

Наш домик оказался самым последним, стоящим от остальных на отдалении.

– Я специально такой выбрал, – шепнул Ник мне на ухо, прикусив мочку. – Можешь вопить, как кошка.

Я треснула его по колену и вылезла из машины.

Боже, какая красота! Рождественская сказка! Лес, снег, фонари, домик-пряник. И если по дороге я вполне по-нимфомански думала о том, как бы скорее добраться и заняться всякими безобразиями, то сейчас хотела вовсе не этого.

Нет, и этого тоже. Но не только. Всего!

– Ник, мы в ресторан пойдем? – спросила, вытаскивая сумку с ноутом.

– Начало восьмого, – захлопнув багажник, он посмотрел на часы. – Сейчас и пойдем. Или поедем?

– Нет. Мы там напьемся. Немножко. Поэтому пойдем.

– Как скажете, леди, – кивнул он с серьезным видом и потащил сумки к крыльцу.