355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гарри Гаррисон » Г. Гаррисон, Р. Шекли: Сборник научно–фантастических произведений » Текст книги (страница 16)
Г. Гаррисон, Р. Шекли: Сборник научно–фантастических произведений
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 06:28

Текст книги "Г. Гаррисон, Р. Шекли: Сборник научно–фантастических произведений"


Автор книги: Гарри Гаррисон


Соавторы: Роберт Шекли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 67 страниц)

Как глупо! Вместо действительности он представлял себе картинку, стилизованные позы вместо безостановочного движения жизни. Живые люди не могли бы так существовать, даже если предположить, что они этого желали. В таком случае они бы перестали быть живыми.

Он подошел к дому семьи Влэй и остановился в нерешительности. Что ждет его здесь? С какими чужеземными (хотя, безусловно, утопическими) обычаями он сейчас столкнется?

Он чуть было не повернул вспять. Однако перспектива провести долгий вечер одному в номере отеля показалась ему невыносимой. Стиснув зубы, он нажал на кнопку звонка.

Дверь открыл рыжий мужчина среднего роста, средних лет.

– Ах, вы, наверное, тот землянин. Жанна сейчас будет. Проходите и познакомьтесь с моей супругой.

Он провел Гудмэна в приятно обставленную гостиную, нажал красную кнопку на стене. На этот раз Гудмэна не испугало голубое сияние дерсин–поля. В конце концов дело транайцев, как обращаться со своими женами.

Привлекательная женщина лет двадцати восьми выступила из дымки.

– Дорогая, – сказал рыжий. – Познакомься с мистером Гудмэном с Земли.

– Рада вас видеть, – сказала г–жа Влэй. – Хотите что–нибудь выпить?

Гудмэн кивнул. Влэй указал на удобное кресло. Через минуту супруга внесла поднос с холодными напитками и присела.

– Так, значит, вы с планеты Земля, – сказал мистер Влэй. – Нервное, суетливое место, не так ли? Все куда–то спешат.

– Да, примерно так, – согласился Гудмэн.

– У нас вам понравится. Мы умеем жить. Все дело в том…

На лестнице послышалось шуршание юбок. Гудмэн поднялся.

– Мистер Гудмэн, это наша дочь Жанна, – сказала г–жа Влэй.

Волосы Жанны были цвета сверхновой из созвездия Цирцеи, глаза немыслимо голубого оттенка осеннего неба над планетой Альго–II, губы – нежно–розовые, цвета газовой струи из сопла реактивного двигателя Скарсклотт–Тэрнера, нос…

Астрономические эпитеты Гудмэна иссякли, да и вряд ли они были подходящими. Жанна была стройная и удивительно красивая блондинка, и Гудмэна внезапно охватило чувство радости оттого, что он пересек всю Галактику ради планеты Транай.

– Идите, дети, повеселитесь, – сказала г–жа Влэй.

– Не задерживайтесь поздно, – сказал Жанне мистер Влэй.

Так на Земле родители говорят своим детям.

Свидание было как свидание. Они посетили недорогой ночной клуб, танцевали, немного выпили, много разговаривали. Гудмэн поразился общности их вкусов. Жанна соглашалась со всем, что он говорил. Было приятно обнаружить глубокий ум у такой красивой девушки.

У нее дух захватило от рассказа об опасностях, с которыми он столкнулся во время полета через Галактику. Она давно слышала, что жители Земли по натуре искатели приключений (хотя и очень нервозны), однако риск, которому подвергался Гудмэн, не поддавался ее пониманию.

Мурашки пробежали у нее по спине, когда она услышала о гибельном Галактическом вихре. Раскрыв глаза, она внимала истории о страшной Прогнутой стрелке, где кровожадные скарбики охотились вдоль Звездного пояса, прячась в адских закоулках Проденгума. Как сказал ей Марвин, земляне были железными людьми в стальных кораблях, которые бросали вызов Великому Ничто.

Жанна обрела речь, лишь услышав сообщение Гудмэна о том, что кружка пива в трактире Молл Гэнн «Красный петух» на астероиде 342–АА стоила пятьсот земных долларов.

– Наверное, вы испытывали большую жажду, – задумчиво сказала она.

– Не очень, – сказал Гудмэн. – Просто деньги там ничего не значат.

– Понимаю, но не лучше ли было бы сохранить эти деньги? Я имею в виду, что когда–нибудь у вас будут жена и дети… – Она покраснела.

Гудмэн уверенно сказал:

– Ну, эта часть моей жизни позади. Я женюсь и обоснуюсь здесь, на Транае.

– Прекрасно! – воскликнула она.

Вечер очень удался.

Гудмэн проводил Жанну домой, пока еще не было поздно, и назначил ей свидание на следующий вечер. Осмелев от собственных рассказов, он поцеловал ее в щеку. Она не отстранилась, но Гудмэн деликатно не использовал это преимущество.

– До завтра, – улыбнулась она, закрывая дверь.

Он пошел пешком, ощущая необыкновенную легкость. Жанна, Жанна! Неужели он уже влюбился? А почему бы и нет? Любовь с первого взгляда – реальное психофизиологическое состояние и в качестве такового вполне оправданно. Любовь в Утопии! Как чудесно, что здесь, на идеальной планете, ему удалось найти идеальную девушку.

Неожиданно из темноты выступил незнакомый человек и преградил ему путь. Гудмэн обратил внимание, что почти все лицо незнакомца закрывала черная шелковая маска. В руке у него был крупный и с виду мощный лучевой пистолет, который он наставил Гудмэну прямо в живот.

– О’кэй. парень, – сказал незнакомец, – давай сюда все деньги.

– Что? – не понял Гудмэн.

– Ты слышал, что я сказал. Деньги. Давай их сюда.

– Вы не имеете права, – сказал Гудмэн, слишком пораженный, чтобы логически мыслить. – На Транае нет преступности!

– А кто сказал, что есть? – спокойно спросил незнакомец. – Я просто прошу тебя отдать свои деньги. Отдашь мирно или же мне придется выколачивать их из тебя?

– Вам это так не пройдет! Преступления к добру не приводят!

– Не говори глупостей, – сказал человек и поднял лучевой пистолет повыше.

– Хорошо. Вы не волнуйтесь. – Гудмэн вытащил бумажник, содержавший все его сбережения, и протянул его человеку в маске.

Незнакомец пересчитал деньги. Видимо, сумма произвела на него впечатление.

– Это лучше, чем я ожидал. Спасибо тебе, парень. Не горюй.

Он быстро зашагал прочь по темной улице.

Гудмэн лихорадочно озирался, ища глазами полицейского, прежде чем вспомнил, что полиции на Транае не существует. Он заметил небольшой бар на углу, над которым горела неоновая вывеска «Китти Кэт Бар». Он рванулся туда.

Внутри никого не было, кроме бармена, который сосредоточенно протирал стаканы.

– Ограбили! – закричал Гудмэн.

– Ну и что? – сказал бармен, не поднимая глаз.

– Но ведь я считал, что на Транае нет преступности.

– Верно.

– А меня сейчас ограбили.

– Вы здесь, вероятно, новичок, – сказал бармен, взглянув, наконец, на Гудмэна.

– Я недавно прилетел с Земли.

– С Земли? Как же, слышал, такая нервная, беспокойная планета…

– Да, да, – сказал Гудмэн. Ему уже начал надоедать этот однообразный припев. – Как может не существовать преступности на Транае, если меня ограбили?

– Так это понятно. На Транае ограбление не считается преступлением.

– Ограбление – всегда преступление!

– А какого цвета у него была маска?

Гудмэн подумал.

– Черная. Черная шелковая.

Бармен кивнул.

– Значит, этот человек был государственным сборщиком налогов.

– Странный метод взимания налогов, – пробормотал Гудмэн. Бармен поставил перед Гудмэном рюмочку «Транайского особого».

– Попробуйте взглянуть на это через призму общественного блага. Какие–то средства правительству в конце концов нужны. Собирая их таким способом, мы избегаем необходимости вводить подоходный налог, с его юридическим крючкотворством и бюрократией. Да и с точки зрения психологической гораздо лучше изымать деньги при помощи кратковременной и безболезненной операции, чем заставлять граждан мучиться целый год в ожидании дня, когда им все равно придется платить.

Гудмэн залпом осушил рюмку, и бармен поставил перед ним другую.

– Я думал, – сказал Гудмэн, – что ваше общество основано на идее частной инициативы и свободы воли.

– Верно, – подтвердил бармен. – Но в таком случае правительство (в его здешнем урезанном виде) тем более должно иметь право на свободу воли, как любой гражданин, не так ли?

Не найдя, что ответить, Гудмэн опрокинул вторую рюмку.

– Можно еще? – попросил он. – Я заплачу при первой возможности.

– Конечно, конечно, – приветливо сказал бармен, наливая еще рюмку Гудмэну и ставя другую перед собой.

Гудмэн сказал:

– Вы интересовались цветом маски незнакомца. Почему?

– Черный цвет – государственный. Частные лица носят белые маски.

– Вы хотите сказать, что частные граждане также совершают ограбления?

– Еще бы! Таков наш способ перераспределения богатств. Состояния нивелируются без государственного вмешательства, даже без налогов, исключительно через проявление личной инициативы. – Бармен закивал головой. – Действует эта система безотказно. Между прочим, ограбления – великий уравнитель.

– По–видимому, так, – согласился Гудмэн, заканчивая третью рюмку. – Если я правильно вас понял, любой человек может взять лучевой пистолет, надеть маску и выйти на большую дорогу?

– Именно, – подтвердил бармен. – Только все делается в определенных рамках.

Гудмэн хмыкнул.

– Если таков закон, я могу тоже включиться в игру. Вы можете одолжить мне маску? И пистолет.

Бармен пошарил под прилавком.

– Только не забудьте вернуть. Это фамильные реликвии.

– Обязательно, – пообещал Гудмэн. – И тогда заплачу за угощение.

Он засунул пистолет за пояс, натянул маску и вышел из бара. Если такова жизнь на Транае, к ней можно приспособиться. Его хотят грабить? Ну что ж, он их сам будет грабить, да еще как!

Дойдя до слабо освещенного перекрестка, он затаился в тени дома и стал ждать. Скоро он услышал шаги; из–за угла он увидел быстро приближающегося солидного, хорошо одетого транайца.

Гудмэн вышел вперед и зарычал:

– Стой, друг!

Транаец остановился и посмотрел на лучевой пистолет в руке у Гудмэна:

– Гм… я вижу, у вас широкоугольный лучевой пистолет системы Дрог–три, не так ли? Несколько старомодное оружие. Как вы его находите?

– Я доволен, – сказал Гудмэн, – давай–ка твои…

– Спусковой механизм действует медленно, – задумчиво протянул транаец. – Лично я рекомендовал бы вам игло–лучевой Милс–Сливен. Кстати, я местный представитель оружейной компании Сливен. Сдав вашу старую марку и немного доплатив…

– Давай–ка сюда деньги, – отрезал Гудмэн.

Солидный транаец улыбнулся.

– Главный дефект вашего Дрог–три заключается в том, что он не выстрелит, пока не снят предохранитель. – Транаец шагнул вперед и выбил пистолет из руки Гудмэна. – Вот видите? Вы ничего не смогли бы сделать. – Он повернулся и пошел.

Гудмэн подобрал пистолет, нащупал предохранитель и кинулся за транайцем.

– Руки вверх, – приказал он, чувствуя прилив отчаянной решимости.

– Ну нет, дорогой, – бросил через плечо транаец, даже не обернувшись. – Только по одной попытке на клиента. Нехорошо нарушать неписаный закон.

Гудмэн стоял и смотрел, пока незнакомец не скрылся из виду. Он внимательно оглядел свой Дрог–3, проверил, сняты ли все предохранители. Затем вернулся на прежнее место.

Прождав час, он снова услышал шаги. Рука его стиснула рукоятку пистолета. На этот раз он был готов грабить, и ничто не могло его остановить.

– Эй, парень, – окликнул он, – руки вверх!

На этот раз жертвой оказался грузный транаец в поношенном рабочем комбинезоне. С отвалившейся челюстью он уставился на пистолет в руке Гудмэна.

– Не стреляйте, мистер, – взмолился транаец.

Вот это уже другой разговор! Гудмэн захлестнула теплая волна удовлетворения.

– Не двигаться, – предупредил он. – Предохранители сняты.

– Вижу, – выдавил из себя толстячок. – Осторожнее с этой штукой, мистер. Я и мизинцем не пошевелю.

– Так–то лучше. Давай твои деньги.

– Деньги?

– Да, деньги, и пошевеливайся.

– У меня нет денег, – заскулил транаец. – Мистер, я бедный человек. Я в тисках нищеты.

– На Транае нет нищеты, – поучительным тоном сказал Гудмэн.

– Знаю. Но иногда настолько приближаешься к этому состоянию, что особой разницы не ощущаешь. Отпустите меня, мистер.

– Почему вы такой безынициативный? – спросил Гудмэн. – Если вы бедняк, почему бы вам не ограбить кого–нибудь? Все так делают.

– Не было никакой возможности. Сначала дочка заболела коклюшем, и я несколько ночей с ней просидел. Потом испортилось дерсин–поле, так что жена меня пилила дни напролет. Я всегда говорил, что в каждом доме должен быть запасной дерсин–генератор. Затем, пока чинили дерсин–генератор, жена решила устроить уборку квартиры, куда–то засунула мой лучевой пистолет и не могла вспомнить куда. Только я собрался одолжить пистолет у приятеля…

– Хватит, – сказал Гудмэн. – Ограбление есть ограбление, и что–то я должен у вас забрать. Давайте бумажник.

Незнакомец, жалобно всхлипывая протянул Гудмэну потертый бумажник. Внутри Гудмэн обнаружил один дигло, эквивалент земного доллара.

– Это все, что у меня есть, – продолжал всхлипывать транаец, – но можете его забрать. Я понимаю, каково вам торчать здесь на ветру всю ночь…

– Оставьте его себе, – сказал Гудмэн, отдал бумажник и пошел прочь.

– Спасибо, мистер.

Гудмэн не ответил. С тяжелым чувством он возвратился в «Китти Кэт Бар» и вернул бармену пистолет и маску. Когда бармен услышал, что произошло, он презрительно рассмеялся.

– У него не было денег? Дружище, этот трюк стар, как мир. Все носят запасной бумажник на случай ограбления, иногда два или даже три. Ты его обыскал?

– Нет, – признался Гудмэн.

– Ну и зелен же ты, братец!

– Видимо, так. Послушай, я тебе заплачу за угощение, как только что–нибудь заработаю.

– Не беспокойся, – сказал бармен. – Иди–ка лучше домой и выспись. У тебя была тяжелая ночь.

Гудмэн доплелся до отеля и заснул, как только голова его коснулась подушки.

На следующее утро, придя на завод домашних роботов, он мужественно принялся за решение проблемы разусовершенствования автоматов. И даже в таких труднейших условиях природная земная смекалка не подвела.

Гудмэн получил новый вид пластмассы для корпуса робота. Это была силиконовая пластмасса группы, родственной упругому детскому пластилину, появившемуся на Земле очень давно. Новая пластмасса отличалась необходимой степенью прочности, гибкости и стойкости; она могла выдержать значительные перегрузки. В то же время от удара ногой силой тридцать фунтов или более корпус робота внезапно со страшным треском раскалывался.

Директор похвалил Гудмэна за изобретение, выдал ему премию (которая была очень кстати), посоветовал разрабатывать идею дальше и, если возможно, довести минимальное усилие до двадцати трех фунтов. В отделе научных исследований считали, что такова сила среднего удара раздосадованного человека.

Он был так занят, что практически некогда было продолжать изучение нравов и обычаев планеты Транай. Ему довелось, правда, побывать в так называемой Гражданской приемной. Это чисто транайское учреждение помещалось в небольшом здании на тихой боковой улочке.

Внутри Гудмэн увидал большую доску с именами нынешних государственных чиновников Траная и с указанием их постов. Рядом с каждой фамилией находилась кнопка. Дежурный объяснил, что граждане путем нажатия кнопки выражают свое неодобрение действиям того или иного чиновника. Нажатие автоматически регистрируется в Историческом зале и навсегда клеймит провинившегося.

Безусловно, несовершеннолетним нажимать кнопки не разрешалось.

Такая система показалась Гудмэну довольно бесполезной; возможно, правда, сказал он себе, чиновники на Транае движимы иными стимулами, чем на Земле.

Он встречался с Жанной почти каждый вечер, и вдвоем они обследовали много аспектов культурной жизни планеты: бары и кинотеатры, концертные залы, научный музей, ярмарки и карнавалы. Гудмэн носил с собой лучевой пистолет, и после нескольких неудачных попыток ограбил одного торговца на сумму в пятьсот дигло.

Как любая разумная транайская девушка, Жанна восторженно приветствовала это его достижение, и они отпраздновали событие в баре «Китти Кэт».

На следующий вечер эти пятьсот дигло плюс остаток премии были украдены у Гудмэна незнакомцем, очень похожим ростом и сложением на бармена из «Китти Кэт»; незнакомец орудовал древним лучевым пистолетом системы Дрог–3.

Гудмэн успокоил себя мыслью о том, что это способствует свободной циркуляции денег, чего и требует жизненный уклад планеты.

Вскоре он одержал еще одну производственную победу. На заводе домашних роботов он создал радикально новую технологию производства корпуса. Ему удалось найти новый вид пластмассы, стойкой к сильным ударам и падениям. Владелец робота должен был носить специальные ботинки с каталитическим веществом в каблуках. При ударе робота ногой катализатор вступал в контакт с корпусом автомата, и следовал немедленно желанный результат.

Директор Аббаг вначале колебался: фокус показался ему слишком сложным. Однако новинка так быстро завоевала признание покупателей, что завод домашних роботов открыл обувной цех и начал продавать пару специальной обуви с каждым роботом.

Проникновение компании в другие отрасли было расценено пайщиками как более важное, чем изобретение каталитической пластмассы. Гудмэну повысили зарплату и выдали крупную премию.

Находясь на гребне этой волны успеха, он сделал Жанне предложение и получил в ответ немедленное «да». Родители благословили брак; оставалось лишь получить официальное разрешение властей, так как Гудмэн пока формально считался иностранцем.

Он отпросился с работы и пошел пешком до Идриг–Билдинга повидаться с Мелитом. Стояла чудесная весенняя погода, какая на Транае бывает десять месяцев в году, и Гудмэн шел быстро и легко. Он был влюблен, успешно работал и скоро собирался получить транайское гражданство.

Вне сомнения, даже Транай не идеал, и здешняя Утопия нуждается в ряде усовершенствований. Может быть, ему следует согласиться принять на себя обязанности Верховного Президента для осуществления необходимых реформ. Но спешить пока не стоит…

– Эй, мистер, – прервал его раздумье чей–то голос. – Подайте хотя бы дигло.

Гудмэн наклонился и увидел сидящего на корточках, одетого в лохмотья, немытого старика с оловянной кружкой в руке.

– Что такое? – переспросил Гудмэн.

– Брат, подайте хотя бы дигло, – жалобным тоном пропел старик. – Помогите бедному человеку купить чашку огло. Два дня не ел, мистер.

– Стыдно! Почему бы вам не взять пистолет и не пойти грабить?

– Я слишком стар, – заскулил старик. – Мои жертвы надо мной смеются.

– Может быть, вы просто ленивы? – строго спросил Гудмэн.

– О нет, сэр, – сказал нищий. – Посмотрите, как у меня трясутся руки.

Он вытянул перед собой дрожащие грязные руки.

Гудмэн вытащил бумажник и протянул старику один дигло.

– Я думал, на Транае не существует нищеты. Насколько я слышал, правительство заботится о престарелых.

– Да, правительство заботится о них, – сказал старик. – Смотрите. – Он протянул кружку. На ней была выгравирована надпись: «Официальный государственный нищий, номер DR–43 241–3».

– Вы хотите сказать, что государство заставляет вас этим заниматься?

– Государство разрешает мне этим заниматься, – подчеркнул старик. – Попрошайничество – государственная служба, и оно резервируется за престарелыми и инвалидами.

– Это позор!

– Вы, верно, не здешний.

– Я с Земли.

– А, как же, как же! Такое нервное, беспокойное место, не так ли?

– Наше правительство не допускает попрошайничества, – сказал Гудмэн.

– Нет? А что делают старики? Сидят на шее своих детей? Или ждут конца в доме для престарелых? Здесь такого не бывает, молодой человек. На Транае каждому старику государство обеспечивает работу, не требующую особой квалификации, хотя иметь ее неплохо. Некоторые выбирают работу в помещении, в церквах или театрах. Других влечет беззаботная обстановка ярмарок и гуляний. Лично мне нравится работать на улице. Такая работа позволяет бывать на солнце и свежем воздухе, много двигаться и встречать необычных и интересных людей, как, например, вы.

– Но как можно попрошайничать?

– А что еще я могу делать?

– Не знаю. Но… посмотрите на себя! Грязный, немытый, в засаленной одежде…

– Это моя рабочая одежда, – обиделся государственный нищий. – Посмотрели бы вы на меня в воскресенье!

– У вас есть другая одежда?

– А как же? Да еще и симпатичная квартирка, ложа в опере, два домашних робота и больше денег в банке, чем вам когда–нибудь доводилось видеть. Приятно было с вами побеседовать, молодой человек, и спасибо за ваше пожертвование. Однако пора за работу, что я и вам советую сделать.

Гудмэн пошел дальше, бросив последний взгляд на государственного нищего. Тот, казалось, преуспевал.

Но как можно попрошайничать?

Совершенно необходимо покончить с такой практикой. Если он согласится стать Президентом (а очевидно, это придется, сделать), он поглубже разберется в этом вопросе.

В Идриг–Билдинге Гудмэн рассказал Мелиту о своих матримониальных планах.

Министр по делам иноземцев обрадовался.

– Чудесно, просто чудесно, – сказал он. – Я хорошо знаю семью Влэй. Прекрасные люди. А Жанна такая девушка, которой гордился бы любой мужчина.

– Какие юридические формальности мне предстоит выполнить? – спросил Гудмэн. – Как–никак я ведь чужеземец и все такое…

– Никаких. Ничего не нужно. Я решил, что обойдемся без формальностей. Если вы хотите стать гражданином Траная, достаточно вашего устного заявления. Можете остаться гражданином Земли, и никто на это не обидится. Можете иметь двойное гражданство – Траная и одновременно Земли. Была бы согласна Земля, а у нас, безусловно, возражений нет.

– Я хотел бы стать гражданином Траная, – сказал Гудмэн.

– Как вам угодно. Но если вы намерены стать Президентом, то можно занимать этот пост, оставаясь гражданином Земли. Мы не щепетильны в подобных вопросах. Кстати, одним из наших лучших Верховных Президентов был ящероподобный парень с планеты Акварелла–XI.

– Что за просвещенный подход!

– Ничего особенного. Равные возможности для всех – таков наш девиз. Теперь о вашей женитьбе: любой государственный служащий может оформить брак. Верховный Президент Борг будет счастлив обручить вас сегодня же во второй половине дня, если хотите. – Мелит подмигнул. – Старый чудак любит целовать невест. Но мне кажется, вы ему действительно нравитесь.

– Сегодня? – воскликнул Гудмэн. – Пожалуй, мне действительно хотелось бы жениться сегодня, если Жанна согласится.

– Ну конечно, согласится, – заверил его Мелит. – А где вы собираетесь жить после медового месяца? Номер в гостинице едва ли подходит. – Он задумался на мгновение. – Вот что я вам скажу: есть у меня небольшой дом за городом. Почему бы вам временно не пожить там, пока не подыщете чего–нибудь получше? Или оставайтесь в нем навсегда, если понравится.

– Вы слишком щедры… – запротестовал Гудмэн.

– Пустяки. А у вас не возникало желания стать министром по делам иноземцев? Эта работа вам может понравиться. Никакой канцелярщины, сокращенный рабочий день, хорошая зарплата. Нет? Подумываете о президентском посте? Не могу винить.

Мелит пошарил в карманах и вынул два ключа.

– Вот этот от парадного входа, а другой – от черного. Адрес выгравирован на ключах. Дом полностью меблирован и оборудован всем необходимым, в том числе новым дерсин–генератором.

– Дерсин–генератором?

– Конечно. На Транае ни один дом не считается готовым без дерсин–генератора.

Откашлявшись, Гудмэн осторожно сказал:

– Я давно собирался у вас спросить, для какой цели используется стасис–поле?

– Чтобы держать в нем жену, – ответил Мелит. – Я думал, это вам известно.

– Да, – сказал Гудмэн. – Но почему?

– Почему? – Мелит нахмурил лоб. Очевидно, подобный вопрос никогда не приходил ему в голову. – Почему мы вообще что–то делаем? Очень просто – таков обычай. И притом весьма логичный. Кому это понравится, чтобы женщина была все время рядом и болтала языком и днем и ночью?

Гудмэн покраснел. С момента своей встречи с Жанной он постоянно думал о том, как было бы хорошо, если бы она всегда была рядом, и днем и ночью.

– По–моему, это не очень–то справедливо по отношению к женщинам, – заметил Гудмэн.

Мелит засмеялся.

– Дорогой друг, вы, я вижу, проповедуете доктрину равенства полов? Так ведь это же полностью развенчанная теория. Мужчины и женщины просто не одно и то же. Что бы там вам ни твердили на Земле, они отличаются друг от друга. Что хорошо для мужчины, не обязательно и далеко не всегда хорошо для женщины.

– Поэтому вы относитесь к ним, как к низшим существам, – сказал Гудмэн, реформистская кровь которого начала бурлить.

– Ничего подобного. Мы относимся к ним иначе, чем к мужчинам, но не как к низшим существам. Во всяком случае, они не возражают.

– Только потому, что лучшего им не дано было узнать. Есть ли закон, требующий, чтобы я держал свою жену в дерсин–поле?

– Конечно, нет. Просто согласно обычаю каждую неделю в течение некоторого минимального времени вы должны разрешать жене находиться вне стасиса. Нехорошо держать бедную женщину в полном заточении.

– Конечно, нет, – саркастически заметил Гудмэн. – Надо же ей какое–то время позволять жить.

– Совершенно верно, – сказал Мелит, не заметив сарказма. – Вы быстро все усвоите.

Гудмэн встал.

– Это все?

– Думаю, что да. Желаю удачи и всего прочего.

– Благодарю вас, – сухо ответил Гудмэн, резко повернулся и вышел из кабинета.

После полудня в Национальном дворце Верховный Президент Борг совершил несложный транайский обряд бракосочетания, а затем пылко поцеловал невесту. Церемония была прекрасной, но ее омрачала одна деталь.

На стене кабинета Борга висела винтовка с телескопическим прицелом и глушителем – точная копия винтовки Мелита. Назначение ее в равной мере было непонятно.

Борг отвел Гудмэна в сторону и спросил:

– Ну как, подумали вы над моим предложением о президентстве?

– Я все еще его обдумываю, – сказал Гудмэн. – По правде говоря, мне не хочется занимать государственный пост…

– Никому не хочется.

– …но Транай остро нуждается в ряде реформ. Мне думается, что мой долг – привлечь к ним внимание населения.

– Вот это правильный подход, – одобрительно сказал Борг. – У нас уже давно не было по–настоящему предприимчивого Верховного Президента. Почему бы вам не занять этот пост прямо сейчас? Тогда вы смогли бы провести медовый месяц в Национальном дворце в полном уединении.

Искушение было велико. Но Гудмэн не хотел связывать себя дополнительными обязанностями во время медового месяца, к тому же пост был у него в кармане. Раз Транай существовал в своем нынешнем почти утопическом состоянии уже немало лет, то, без сомнения, продержится несколько недель.

– Я приму решение, когда вернусь, – ответил Гудмэн.

Борг пожал плечами.

– Ну что ж, полагаю, что смогу выдержать это бремя еще немного. Да, чуть не забыл.

Он протянул Гудмэну запечатанный конверт.

– Что это?

– Всего лишь стандартный совет, – сказал Борг. – Торопитесь, ваша невеста ждет!

– Скорее, Марвин! – окликнула его Жанна. – Опоздаем на космолет!

Гудмэн поспешил за ней в лимузин.

– Всего наилучшего! – закричали родители.

– Всего наилучшего! – крикнул Борг.

– Всего наилучшего! – добавили Мелит с женой и все остальные гости.

На пути в космодром Гудмэн вскрыл конверт и прочел находившийся в нем листок.

СОВЕТ МОЛОДОМУ МУЖУ

Вы только что вступили в брак и ожидаете, естественно, жизнь, полную супружеского блаженства. И это совершенно правильно, ибо счастливый брак – основа здорового государства. Но одного желания недостаточно. От вас требуется нечто большее. Хороший брак не даруется свыше. Необходимо бороться за то, чтобы он был успешным!

Помните, ваша жена – это живое существо. Ей необходимо предоставить определенную степень свободы, так как это ее неотъемлемое право. Мы, предлагаем, чтобы вы выпускали ее из стасис–поля по меньшей мере раз в неделю. Длительное пребывание в стасисе плохо скажется на ее координации, нанесет ущерб цвету лица, а от этого проиграете и вы и она.

Во время каникул и праздников целесообразно выпускать жену из стасис–поля сразу на целый день или даже на два–три дня подряд.

Вреда это не причинит, а новизна впечатлений исключительно благотворно скажется на ее настроении.

Руководствуйтесь этими правилами, основанными на здравом смысле, и вы обеспечите себе счастливую брачную жизнь.

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ СОВЕТ ПО БРАКОСОЧ ЕТАНИЯМ

Гудмэн медленно порвал листок на мелкие клочки и швырнул их на пол лимузина, Его реформистская душа пылала. Он знал, что Транай слишком хорош, чтобы быть справедливым ко всем. Кто–то должен расплачиваться за совершенство. В данном случае расплачивались женщины.

Это был первый серьезный изъян, который он обнаружил в раю.

– Дорогой, что это было? – спросила Жанна, глядя на клочки бумаги.

– Глупейшие советы, – ответил Гудмэн. – Милая, ты когда–нибудь серьезно задумывалась над брачными обычаями вашей планеты?

– Нет. А что, разве они плохие?

– Они неправильные, совершенно неправильные. Здесь с женщинами обращаются, как с игрушками, как с куклами, которых прячут, наигравшись. Неужели ты этого не видишь?

– Я никогда об этом не думала.

– Теперь ты сможешь над этим подумать, – заявил Гудмэн. – Многое скоро переменится, и эти перемены начнутся в нашем доме.

– Тебе лучше знать, дорогой, – послушно сказала Жанна. Она пожала ему руку. Он поцеловал ее.

Лимузин подъехал к космодрому, и они поднялись в космолет.

Медовый месяц на Доэ был похож на краткое путешествие в безупречный рай. Прелести этой маленькой транайской луны были созданы для влюбленных, и только для них одних. Бизнесмены не приезжали сюда для кратковременного отдыха, хищные холостяки не рыскали по тропинкам. Все усталые и разочарованные искатели мимолетных встреч должны были охотиться в других местах. Единственное правило на Доэ, которое строго соблюдалось, состояло в том, что сюда допускались лишь парочки, веселые и влюбленные, всем другим путь был закрыт.

Этот транайский обычай Гудмэн оценил сразу.

На маленькой планете было полно лужаек с высокой травой и густых зеленых рощиц для прогулок; в лесных чащах мерцали прохладные темные озера, а зубчатые высокие горы манили наверх. Влюбленные, к их великому удовольствию, постоянно терялись в лесах, но заблудиться по–настоящему было невозможно, так как всю планету можно было обойти за день. Благодаря слабому притяжению никто не мог утонуть в темных озерах, а падение с горы, хотя и вселяло страх, едва ли было опасным.

В укромных местечках находились маленькие отели. В барах хозяйничали приветливые седовласые бармены и царил полумрак. Были там мрачные пещеры, которые вели глубоко (но не очень глубоко) вниз, в фосфоресцирующие подземные залы с мерцающим льдом, где лениво текли подземные реки, в которых плавали огромные светящиеся рыбы с огненно–красными глазами.

Правительственный Совет по Бракосочетаниям находил эти бесхитростные аттракционы достаточными и не утруждал себя строительством бассейнов для плавания, полей для гольфа, тенистых кортов и дорожек для верховой езды. Считалось, что, как только у влюбленной парочки возникает потребность в подобных вещах, медовый месяц должен заканчиваться.

Гудмэн и его жена провели чудесную неделю на Доэ и, наконец, вернулись на Транай.

После того как Гудмэн внес жену на руках через порог своего нового дома, он первым делом отключил генератор дерсин–поля.

– Дорогая, – сказал он, – до сих пор я соблюдал все обычаи Траная, даже если они казались мне смехотворными. Но с подобным обычаем я мириться не могу. На Земле я был основателем «Комитета равных возможностей для женщин». На Земле мы относимся к женщинам как к равным, как к товарищам, как к партнерам в радостях и трудностях жизни.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю