Текст книги "Г. Гаррисон, Р. Шекли: Сборник научно–фантастических произведений"

Автор книги: Гарри Гаррисон

Соавторы: Роберт Шекли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 67 страниц)

– О’кей, – сказала девушка, – теперь нас отключили. Черт возьми, Рэдер, что с вами творится?

– А? – спросил Рэдер.

Девушке было немногим больше двадцати. Она казалась хорошенькой и неприступной. Рэдер заметил, что у нее приятное лицо, аккуратная фигурка. Еще он заметил, что она злится.

– Мисс, – сказал он. – Не знаю, как и благодарить вас.

– Поговорим начистоту, – сказала Джэнис Морроу. – Я вовсе не добрая самаритянка. Я на службе у Джи–би–си.

– Так это они решили меня спасти!

– Какая сообразительность! – сказала она.

– А почему?

– Видите ли, Рэдер, это дорогая программа. И мы должны дать хорошее представление. Если число слушателей уменьшится, то мы окажемся на улице. А вы нам не помогаете.

– Как? Почему?

– Да потому, что вы просто ужасны, – сказала девушка с раздражением, – вы не оправдали наших надежд и никуда не годитесь. Что вам, жизнь надоела? Неужели вы ничему не научились?

– Я стараюсь изо всех сил.

– Да люди Томпсона могли бы вас прихлопнуть десять раз. Просто мы сказали им, чтоб они полегче, не торопились. Ведь это все равно, что стрелять в глиняную шестифутовую птичку. Люди Томпсона идут нам навстречу, но сколько они могут притворяться? Если бы я сейчас не подъехала, им бы пришлось убить вас, хотя время передачи еще не истекло.

Рэдер смотрел на нее, не понимая, как может хорошенькая девушка говорить такое. Она взглянула на него, потом быстро перевела взгляд на дорогу.

– И не смотрите на меня так! – сказала она. – Вы сами решили рисковать жизнью за деньги, герой. И за большие деньги. Вы знали, сколько вам заплатят. Поэтому не стройте из себя бедняжку бакалейщика за которым гонятся злые хулиганы.

– Знаю, – сказал Рэдер.

– Так вот, если вы не сможете выпутаться, то постарайтесь хоть умереть как следует.

– Нет, неправда, вы не это хотели сказать, – заговорил Рэдер.

– Вы так уверены? До конца передачи осталось еще три часа сорок минут. Если сможете выжить, отлично. Тогда ваша взяла. А если нет, то заставьте их хоть побегать за эти деньги.

Рэдер кивнул, не отрывая от нее взгляда.

– Через несколько секунд мы снова будем в эфире. Я разыграю поломку автомобиля и выпущу вас. Банды Томпсона пока не видно. Они убьют вас теперь, как только им это удастся. Ясно?

– Да, – сказал Рэдер. – Если я уцелею, смогу я когда–нибудь вас увидеть?

Она сердито прикусила губу.

– Вы что, одурачить меня хотите?

– Нет, просто хочу вас снова увидеть. Можно?

Она с любопытством взглянула на него.

– Не знаю. Оставьте это. Мы почти приехали. Думаю, вам лучше держаться леса. Готовы?

– Да. Где я смогу найти вас? Я хочу сказать – потом, после этого…

– О Рэдер, вы совсем не слушаете. Бегите по лесу, пока не найдете овражек. Он небольшой, но там хоть укрыться можно.

– Где мне найти вас? – снова спросил Рэдер.

– Найдете по телефонной книге Манхэттена, – она остановила машину. – О’кей, Рэдер, бегите.

Он открыл дверцу.

– Подождите, – она наклонилась и поцеловала его. – Желаю вам успеха, болван. Позвоните, если выпутаетесь.

Он выскочил и бросился в лес.

Он бежал между берез и сосен, мимо уединенного домика, где из большого окна на него глазело множество лиц. Кто–то из обитателей этого домика, должно быть, и позвал бандитов, потому что они были совсем близко, когда он добрался до вымытого дождями небольшого овражка. «Эти степенные, уважающие законы граждане не хотят, чтобы я спасся, – с грустью подумал Рэдер. – Они хотят посмотреть, как меня убьют». А может, они хотят посмотреть, как он будет на волосок от смерти и все же избежит ее?

Он спустился в овражек, зарылся в густые заросли и замер. Бандиты Томпсона показались по обе стороны оврага. Они медленно шли вдоль него, внимательно вглядываясь. Рэдер сдерживал дыхание.

Послышался выстрел. Это один из бандитов подстрелил белку. Поверещав немного, она смолкла.

Рэдер услышал над головой гул вертолета телестудии. Наведены ли на него камеры? Вполне возможно. Если какой–нибудь добрый самаритянин поможет ему…

Глядя в небо, в сторону вертолета, Рэдер придал лицу подобающее благочестивое выражение и сложил руки. Он молился про себя, потому что публике не нравилось, когда выставляли напоказ свою религиозность. Но губы его шевелились.

Он шептал настоящую молитву. Ведь однажды глухонемой, смотревший передачу, разоблачил беглеца, который вместо молитвы шептал таблицу умножения. А такие штучки не сходят с рук!

Рэдер закончил молитву. Взглянув на часы, он убедился, что осталось еще почти два часа.

Он не хотел умирать! Сколько бы ни заплатили, умирать не стоило! Он просто с ума сошел, был совершенно не в своем уме, когда согласился на это…

Но Рэдер знал, что это неправда. Он был в здравом уме и твердой памяти.

Всего неделю назад он стоял на эстраде в студии «Премии за риск», мигая в свете прожекторов, а Майк Терри тряс ему руку.

– Итак, мистер Рэдер, – сказал Терри серьезно, – вы поняли правила игры, которую собираетесь начать?

Рэдер кивнул.

– Если вы примете их, то всю неделю будете человеком, за которым охотятся. За вами будут гнаться убийцы, Джим. Опытные убийцы, которых закон преследовал за преступления, но им дарована свобода для совершения этого единственного вполне законного убийства, и они будут стараться, Джим. Вы понимаете?

– Понимаю, – сказал Рэдер. Он понимал также, что выиграет двести тысяч долларов, если сумеет продержаться в живых эту неделю.

– Я снова спрашиваю вас, Джим Рэдер. Мы никого не заставляем играть, ставя на карту свою жизнь.

– Я хочу сыграть, – сказал Рэдер. Майк Терри повернулся к зрителям.

– Леди и джентльмены, – сказал он. – У меня есть результаты исчерпывающего психологического исследования, сделанного по нашей просьбе незаинтересованной фирмой. Всякий, кто пожелает, может получить копию этого заключения, выслав двадцать пять центов на покрытие почтовых расходов. Исследование показало, что Джим Рэдер вполне нормальный, психически уравновешенный человек, полностью отвечающий за свои поступки. – Он обернулся к Рэдеру. – Вы все еще хотите принять участие в состязании, Джим?

– Да, хочу.

– Отлично! – закричал Майк Терри. – Итак, Джим Рэдер, познакомьтесь с теми, кто будет стараться убить вас!

Под свист и улюлюканье зрителей на сцену стала выходить банда Томпсона.

– Взгляните на них, друзья, – произнес Майк Терри с нескрываемым презрением. – Только поглядите на них. Это человеконенавистники, коварные, злобные и абсолютно безнравственные. Для этих людей не существует других законов, кроме уродливых законов преступного мира, не существует других понятий чести, кроме тех, что необходимы трусливому наемному убийце.

Публика волновалась.

– Что вы можете сказать, Клод Томпсон? – спросил Терри.

Клод, выступавший от лица банды, подошел к микрофону. Это был худой, гладко выбритый и старомодно одетый человек.

– Я так думаю, – сказал он хрипло. – Я так думаю, мы не хуже других. Ну, вроде как солдаты на войне, они–то убивают. А возьми эти всякие там взятки или подкуп в правительстве или в профсоюзах. Да все берут кто во что горазд.

Больше ничего Томпсон не мог сказать. Но как быстро и решительно Майк Терри опроверг доводы убийцы! Он разбил его в пух и прах! Вопросы Терри били точно в цель – прямо в жалкую душонку Томпсона.

К концу интервью Клод Томпсон основательно вспотел и, вытирая лицо шелковым платком, бросал быстрые взгляды на своих сообщников. Майк Терри положил руку на плечо Рэдеру:

– Вот человек, который согласился стать вашей жертвой, если только вы сможете поймать его.

– Поймаем, – сказал Томпсон, к которому сразу же вернулась уверенность.

– Не будьте так самонадеянны, – сказал Терри. – Джим Рэдер дрался с дикими быками – теперь он выступает против шакалов. Он средний человек. Он из народа. Он – сам народ. Народ, который прикончит вас и вам подобных.

– Все равно ухлопаем, – сказал Томпсон.

– И еще, – продолжал Терри спокойно и проникновенно. – Джим Рэдер не одинок. Простые люди Америки на его стороне. Добрые самаритяне во всех уголках нашей необъятной страны готовы прийти ему на помощь. Безоружный и беззащитный Джим Рэдер может рассчитывать на добросердечие. Он – их представитель! Так что не будьте слишком–то уверены в себе, Клод Томпсон! Обыкновенные люди, простые люди выступают за Джима Рэдера, а их ведь очень много, простых людей!

Рэдер размышлял об этом, лежа неподвижно в густых зарослях на дне овражка. Да, люди помогали ему. Но они помогали и его убийцам.

Джим содрогнулся; он сам сделал выбор и только он сам за все ответствен. Это подтверждено психологическим исследованием.

И все–таки в какой мере были ответственны психологи, которые его обследовали? А Майк Терри, посуливший такую кучу денег бедному человеку? Общество сплело петлю и набросило ее на него, а он, с петлей на шее, называл это свободным волеизъявлением.

Кто же в этом виноват?

– Ага! – послышался чей–то возглас.

Рэдер поднял взгляд и увидел над собой упитанного плотного мужчину. На нем была пестрая куртка из твида. На шее висел бинокль, а в руках он держал трость.

– Мистер, пожалуйста, не говорите…

– Эй! – заорал толстяк, указывая на него тростью. – Вот он!

«Сумасшедший, – подумал Рэдер. – Проклятый дурак, наверно, думает, что они тут играют в прятки!»

– Сюда, сюда! – визжал мужчина.

Рэдер, ругаясь, вскочил на ноги и бросился прочь. Выбежав из овражка, он увидел в отдалении белое здание. К нему он и кинулся. Сзади кричал толстяк:

– Вон туда, туда! Да глядите же, болваны, вы не видите его, что ли?

Бандиты снова открыли стрельбу. Рэдер бежал, спотыкаясь о кочки. Он поравнялся с игравшими детьми.

– Вот он! – завизжали дети. – Вот он!

Рэдер застонал и бросился дальше. Добравшись до ступенек белого здания, он обнаружил, что это церковь.

В этот момент пуля ударила ему в ногу, возле колена.

Он упал и пополз в здание церкви.

Телеприемник у него в кармане говорил:

«Что за финиш, друзья мои, что за финиш! Рэдер ранен/ Он ранен, друзья мои, он ползет, он страдает от боли, но он не сдался! Нет, не таков Джим Рэдер!»

Рэдер лежал в приделе, около алтаря. Он слышал, как детский голосок сказал захлебываясь:«Он вошел туда, мистер Томпсон. Скорее, вы еще можете схватить его».

«Разве церковь не является убежищем, святыней?» – подумал Рэдер.

Дверь распахнулась настежь, и он понял, что никаких обычаев больше не существует. Собравшись с силами, Рэдер пополз за алтарь, потом дальше, к заднему выходу.

Он оказался на старом кладбище. Он полз среди крестов, среди мраморных и гранитных намогильных плит, среди каменных надгробий и грубых деревянных дощечек. Пуля стукнула в надгробие над его головой. Рэдер добрался до вырытой могилы и сполз в нее.

Он лежал на спине, глядя в небесную синеву. Вдруг черная фигура нависла над ним, заслонив небо. Звякнул металл. Фигура целилась в него.

Рэдер навсегда распрощался с надеждой.

«Стоп, Томпсон» – голос Майка Терри ревел, усиленный передатчиком.

Револьвер дрогнул.

«Сейчас одна секунда шестого! Неделя истекла!

Джим Рэдер победил!»

Из студии донесся нестройный приветственный крик публики. Ванда Томпсона угрюмо окружила могилу.

«Он победил, друзья, он победил! – надрывался Майк Терри. – Смотрите, смотрите на экраны! Прибыли полицейские, они увозят бандитов Томпсона прочь от их жертвы – жертвы, которую они так и не смогли убить. И все это благодаря вам, добрые самаритяне Америки. Взгляните, друзья мои, бережные руки вынимают Джима Рэдера из могилы, которая была его последним прибежищем. Добрая самаритянка Джэнис Морроу тоже здесь. Как знать, может, это начало романа? Джим, кажется, в обмороке, друзья, они дают ему возбуждающее. Он выиграл двести тысяч долларов! А теперь несколько слов скажет сам Джим Рэдер!..»

Последовала короткая пауза.

«Странно, – сказал Майк Терри. – Друзья, боюсь, сейчас мы не сможем услышать голос Джима. Доктор осматривает его. Минуточку…»

Снова последовала пауза. Майк Терри вытер лоб и улыбнулся.

«Это переутомление, друзья, страшное переутомление. Так сказал доктор… Ну что ж, друзья, Джим Рэдер сейчас немного нездоров. Но это пройдет! На службе Джи–би–си лучшие психиатры и психоаналитики страны. Мы сделаем для этого храброго парня все, что будет в человеческих силах. И все это за наш счет. – Майк Терри бросил взгляд на студийные часы. – А теперь время кончать, друзья. Следите за объявлениями о нашей новой грандиозной программе ужасов. И не расстраивайтесь. Я уверен, что вскоре мы снова увидим Джима Рэдера среди нас».

Майк Терри улыбнулся и подмигнул зрителям.

«Он просто обязан выздороветь. Ведь мы все ставим на него!»

СЛУЖБА ЛИКВИДАЦИИ[3]3
  Печатается по изд.: Р.Шекли. Паломничество на Землю. М.: Мир. 1966.


[Закрыть]

Посетителя не следовало пускать дальше приемной, ибо мистер Фергюсон принимал людей только по предварительной договоренности и делал исключение лишь для каких–нибудь важных особ. Время стоило денег, и приходилось его беречь.

Однако секретарша мистера Фергюсона, мисс Дейл, была молода и впечатлительна; посетитель же достиг почтенного возраста, носил скромный английский костюм из твида, держал в руке трость и протягивал визитную карточку от хорошего гравера. Мисс Дейл сочла, что это важная особа, и провела его прямехонько в кабинет мистера Фергюсона.

– Здравствуйте, сэр, – сказал посетитель, едва за мисс Дейл закрылась дверь. – Я Эсмонд из Службы ликвидации. – И он вручил Фергюсону визитную карточку.

– Понятно, – отозвался Фергюсон, раздраженный отсутствием сообразительности у мисс Дейл. – Служба ликвидации? Извините, но мне совершенно нечего ликвидировать. – Он приподнялся в кресле, желая сразу положить конец разговору.

– Так уж и совершенно нечего?

– Ни единой бумажки. Спасибо, что потрудились зайти…

– В таком случае надо понимать, вы довольны окружающими вас людьми?

– Что? А какое вам до этого дело?

– Ну как же, мистер Фергюсон, ведь этим–то и занимается Служба ликвидации.

– Вы меня разыгрываете, – сказал Фергюсон.

– Вовсе нет, – ответил мистер Эсмонд с некоторым удивлением.

– Вы хотите сказать, – проговорил, смеясь, Фергюсон, – что ликвидируете людей?

– Разумеется. Я не могу предъявить никаких письменных доказательств: все–таки мы стараемся избегать рекламы. Однако, смею вас уверить, у нас старая и надежная фирма.

Фергюсон не отрывал взгляда от безукоризненно одетого посетителя, который си–дел перед ним, прямой и чопорный. Он не знал, как отнестись к услышанному.

Это, конечно, шутка. Всякому понятно.

Это не может быть шуткой.

– И что же вы делаете с людьми, которых ликвидируете? – спросил Фергюсон, поддерживая игру.

– Это уж наша забота, – сказал мистер Эсмонд. – Важно то, что они исчезают.

Фергюсон встал.

– Ладно, мистер Эсмонд. Какое у вас в действительности ко мне дело?

– Я уже сказал, – ответил Эсмонд.

– Ну, бросьте. Это же несерьезно… Если бы я думал, будто это серьезно, я бы вызвал полицию.

Мистер Эсмонд со вздохом поднялся с кресла.

– В таком случае я полагаю, что вы не нуждаетесь в наших услугах. Вы вполне удовлетворены друзьями, родственниками, женой.

– Женой? Что вы знаете о моей жене?

– Ничего, мистер Фергюсон.

– Вы разговаривали с соседями? Эти ссоры ничего не значат, абсолютно ничего.

– Я не располагаю никакими сведениями о вашем супружестве, мистер Фергюсон, – заявил Эсмонд, опять усаживаясь в кресло.

– Почему же вы упомянули о моей жене?

– Мы установили, что основную статью нашего дохода составляют браки.

– Ну, у меня–то все в порядке. Мы с женой отлично уживаемся.

– В таком случае Служба ликвидации вам ни к чему, – заметил мистер Эсмонд, сунув трость под мышку.

– Минуточку. – Фергюсон стал расхаживать по комнате, заложив руки за спину. – Понимаете ли, я не верю ни одному вашему слову. Ни единому. Но допустим на секунду, что вы говорили серьезно. Это всего лишь допущение, имейте в виду… какова будет юридическая процедура, если я… если бы я захотел…

– Достаточно вашего согласия, выраженного словесно, – ответил мистер Эсмонд.

– Оплата?

– Отнюдь не вперед. После ликвидации.

– Мне–то безразлично, – поспешно сказал Фергюсон. – Я просто интересуюсь. – Он помедлил. – Это больно?

– Ни в малейшей степени. Фергюсон все расхаживал по комнате.

– Мы с женой отлично уживаемся, – сказал он. – Женаты семнадцать лет. Понятно, в совместной жизни всегда возникают какие–то трения. Этого следует ожидать.

Мистер Эсмонд слушал с непроницаемым видом.

– Волей–неволей приучаешься идти на компромиссы, – говорил Фергюсон. – А я вышел из того возраста, когда мимолетная прихоть могла бы побудить меня… э–э…

– Вполне понимаю вас, – проронил мистер Эсмонд.

– Я вот что хочу сказать, – продолжал Фергюсон. – Временами, конечно, с моей женой бывает трудно. Она сварлива. Изводит меня. Пилит. Вы, очевидно, об этом осведомлены?

– Вовсе нет, – сказал мистер Эсмонд.

– Не может быть! Что же, вы обратились ко мне ни с того ни с сего?

Мистер Эсмонд пожал плечами.

– Как бы там ни было, – веско произнес Фергюсон, – я вышел из того возраста, когда хочется перестроить свою жизнь по–иному. Предположим, я не женат. Предположим я мог бы завести связь, например с мисс Дейл. Наверное, это было бы приятно.

– Приятно, но не более того, – сказал мистер Эсмонд.

– Да. Это было бы лишено прочной ценности. Недоставало бы твердого нравственного фундамента на котором должно зиждиться всякое успешное начинание.

– Это было бы всего лишь приятно, – повторил мистер Эсмонд.

– Вот именно. Мило, не спорю. Мисс Дейл – привлекательная женщина. Никто не станет отрицать. У нее всегда ровное настроение, хороший характер, она крайне предупредительна. Этого у нее не отнимешь.

Мистер Эсмонд вежливо улыбнулся, встал и направился к двери.

– А как с вами связаться? – неожиданно для самого себя спросил Фергюсон.

– У вас есть моя визитная карточка. По этому телефону меня можно застать до пяти часов. Но вам следует принять решение сегодня же, не позднее этого часа. Время – деньги, и мы должны выдерживать свой график.

– Конечно, – поддакнул Фергюсон и неискренне засмеялся. – А все же я не верю ни единому слову. Мне даже неизвестны ваши условия.

– Уверяю вас, что при вашем материальном положении вы найдете их умеренными.

– А потом я мог бы отрицать, что когда–либо видел вас, говорил с вами и вообще?..

– Естественно.

– И вы действительно ответите, если я наберу этот номер?

– До пяти часов. Всего хорошего, мистер Фергюсон.

После ухода Эсмонда Фергюсон обнаружил, что у него дрожат руки. Разговор взволновал его, и он решил выбросить все услышанное из головы.

Однако выполнить решение оказалось не так–то легко. С каким серьезным видом ни склонялся он над своими бумагами, как ни скрипел пером, – каждое слово Эсмонда гремело у него в ушах.

Каким–то образом Служба ликвидации узнала о недостатках его жены. Эсмонд сказал, что она вздорна, сварлива, надоедлива. Он, Фергюсон, вынужден был признать эти истины, как они ни горьки. Только посторонний человек способен смотреть на вещи трезво, без всякого предубеждения.

Он снова углубился в работу. Но тут с утренней корреспонденцией появилась мисс Дейл, и Фергюсон волей–неволей согласился, что она чрезвычайно привлекательна.

– Будут еще какие–нибудь распоряжения, мистер Фергюсон? – осведомилась мисс Дейл.

– Что? А–а, да нет пока, – ответил Фергюсон. Когда она вышла, он долго еще смотрел на дверь.

Работать дальше было немыслимо. Он решил немедленно уйти домой.

– Мисс Дейл, – сказал он, накидывая пальто на плечи, – меня вызывают… Боюсь, что у нас накапливается порядочно работы. Не могли бы вы на этой неделе поработать со мной вечерок–другой?

– Конечно, мистер Фергюсон, – согласилась она.

– Я не помешаю вашим светским развлечениям? – спросил Фергюсон с принужденным смешком.

– Вовсе нет, сэр.

– Я… я постараюсь вам это возместить. Дело превыше всего. До свидания.

Он поспешно вышел из конторы, чувствуя, как пылают его щеки.

Дома жена как раз кончала стирку. Миссис Фергюсон была некрасивой женщиной маленького роста с нервными морщинками у глаз. Увидев мужа, она удивилась.

– Ты сегодня рано, – сказала она.

– А что, это запрещается? – спросил Фергюсон с энергией, изумившей его самого.

– Конечно нет…

– Чего ты добиваешься? Чтобы я заработался в конторе до смерти? – огрызнулся он.

– Когда же это я…

– Будь любезна не вступать со мной в пререкания, – отчеканил Фергюсон. – Не пили меня.

– Я тебя не пилила! – закричала жена.

– Пойду прилягу, – сказал Фергюсон.

Он поднялся вверх по лестнице и остановился у телефона. Без сомнения, все, что сказал Эсмонд, соответствует действительности.

Он взглянул на часы и с удивлением увидел, что было уже без четверти пять.

Фергюсон принялся расхаживать взад и вперед возле телефона. Он уставился на карточку Эсмонда, и в мозгу его всплыл образ нарядной, привлекательной мисс Дейл.

Он порывисто схватил трубку.

– Служба ликвидации? Говорит Фергюсон.

– Эсмонд слушает. Что вы решили сэр?

– Я решил… – Фергюсон крепко сжал трубку. У меня есть полное право так поступить, сказал он себе.

А все же они женаты семнадцать лет. Семнадцать лет! Они знавали и хорошие минуты, не только плохие. Справедливо ли это, по–настоящему ли справедливо?

– Что вы решили, мистер Фергюсон? – повторил Эсмонд.

– Я… я… нет! Мне не нужна ваша Служба! – воскликнул Фергюсон.

– Вы уверены мистер Фергюсон?

– Да, совершенно уверен. Вас надо упрятать за решетку! Прощайте, сэр!

Он повесил трубку и сразу же почувствовал, как с души его свалился огромный камень. Он поспешил вниз.

Жена жарила грудинку, – блюдо, которое он всегда терпеть не мог. Но это неважно. На мелкие неприятности он готов был смотреть сквозь пальцы.

Раздался звонок в дверь.

– Ох, это наверное, из прачечной, – сказала миссис Фергюсон, пытаясь одновременно перемешать салат и снять с огня суп. – Тебе не трудно?..

– Нисколько. – Светясь вновь обретенным самодовольством, Фергюсон открыл дверь, на пороге стояли двое мужчин в форме, с большим холщовым мешком.

– Прачечная? – спросил Фергюсон.

– Служба ликвидации, – ответил один из незваных посетителей.

– Но я ведь сказал, что не…

Двое мужчин схватили его и запихнули в мешок со сноровкой, приобретенной в результате долгой практики.

– Вы не имеете права! – пронзительно вскричал Фергюсон.

Над ним сомкнулся мешок, и Фергюсон почувствовал, как его понесли по садовой дорожке. Заскрипела, открываясь, дверца автомашины, и его бережно уложили на пол.

– Все в порядке? – услышал он голос своей жены.

– Да, сударыня. У нас изменился график. В последний момент оказалось, что мы можем обслужить вас сегодня.

– Я так рада, – донеслись до него слова. – Сегодня днем я получила большое удовольствие от беседы с мистером Френчем из вашей фирмы. А теперь извините меня. Обед почти готов, а мне надо еще кое–кому позвонить.

Автомобиль тронулся с места. Фергюсон пытался закричать, но холст плотно охватывал его лицо, не давая открыть рот.

Он безнадежно спрашивал себя: кому же она собирается звонить? А я – то ничего не подозревал!