Текст книги "Неравный брак (СИ)"
Автор книги: Галлея Сандер-Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– У тебя не только мозги, но и гонору выше крыши, а ещё ядовитый язык, который я уже давно оценила по достоинству.
– О-о-о, мой язык способен не только на разговоры, – мурлыкнул он и шагнул к ней. – Продемонстрировать?
От неожиданности и столь возмутительного предложения Вероника машинально нажала на кнопочку остановки видеозаписи и поспешила спрятать смартфон.
– О нет, не надо, – отмахнулась она, а её сердце отчего-то забилось сильнее, когда вспомнила их неистовую полубитву-полупоцелуй. – С меня на сегодня достаточно демонстраций. И потрясений тоже, – злость и обида с новой силой стали заполонять душу.
Значит, вот как Паша готовится к свадьбе?! Вот какова цена его слова… и верности. Да и Славка хорош! Вместо того, чтобы образумить друга, воспользовался моментом и утащил у него из-под носа невесту. Друзья так не поступают. Да и была ли между ними хоть когда-нибудь дружба?
Так, всё, выбросить из головы обоих! Заняться собой и только собой. Пусть придумывают для завтрашнего выступления, что хотят, а она своими наработками больше делиться не намерена!
– Оденься, – попросила отвернувшись и поставила на стоп мелодию.
Видеть совсем рядом такое потрясающее мужское тело оказалось невыносимо. От этого было и трепетно, и волнительно, и страшно.
– Скромница, – усмехнулся он, но настаивать не стал и, судя по шороху одежды, принялся одеваться.
– Не думай, что теперь я стану относиться к тебе по-другому, – сказала Ника нахохлившись, но всё ещё не решаясь поднять на него глаза. – Тело – это всего лишь тело. Будь ты хоть трижды красавцем, но как был для меня гадом, так и останешься!
– Ты хоть сама веришь в то, что говоришь? – продолжал насмешничать он.
– Абсолютно. Сейчас ты каждым своим словом напоминаешь мне прежнего себя, так что… Как ты там говорил об обёртках и содержании? – попыталась припомнить она. – В твоём случае «ничего так» обёртка скрывает такую жуть, что лучше её не разворачивать, – и направилась к двери, чтобы поскорее покинуть крышу.
– Ох, Верунчик, каждым своим словом ты разбиваешь мне сердце, – пафосно воскликнул Славка и поспешил распахнуть перед ней тяжёлую створку.
– А там есть что разбивать? – уточнила Ника, ступая на лестницу. – Кажется, ты весь сочишься ядом.
– Ну, такой уж я… – развёл он руками. – Но даже мухомор можно угробить, если бросить в серную кислоту. А можно и применить с пользой, если правильно всё рассчитать.
Вероника еле сдержала смех и сказала шёпотом, чтобы не привлекать к их ночной вылазке лишнего внимания:
– Слав, я тебя за язык не тянула, ты сам… Будешь теперь для меня Мухоморчиком. Вот на каждого «Верунчика, Верусика» и прочее получишь ответку, я тебе обещаю, Мухомор Батькович.
– Эх, Верочка, ну вот как тебя выдержать и нервы сохранить? – он тоже понизил голос. – Да у меня стальная выдержка, не иначе! Кстати, с тебя спальное место, ты обещала.
– Идём уже, Мухоморчик, на коврике у двери постелю…
Глава 13
Остаток ночи прошёл беспокойно. Нет, очень беспокойно. Спать в одной комнате с посторонним парнем, да ещё и таким, который, наверное, даже одним пальцем может пригвоздить к месту… Это слишком большое испытание для девичьих нервов.
Славик лежал на Викиной кровати и не делал попыток наброситься или ещё каких-то агрессивных действий, но Вероника всё равно дёргалась от каждого его шороха. Постепенно ей всё же удалось забыться тяжёлым сном, в котором она на кого-то кричала, от кого-то убегала и устраивала кому-то головомойку.
С трудом разлепив веки под негромкие звуки будильника, который, как и обычно, был выставлен на шесть утра, она моргнула раз, моргнула два, а потом резко распахнула глаза, вспомнив, что в комнате ночует не одна. Повернув голову, увидела на соседней постели неподвижное мужское тело, от одного взгляда на которое сердце забилось чаще, но и тревожнее.
Слава почивал, подложив руку под голову, но очки так и не снял. Размеренное дыхание, плавно вздымающаяся грудь… и жуткие тряпки, уродующие великолепную фигуру. Ковалевский спал поверх одеяла, видимо, не желая заворачиваться в чужое постельное бельё.
И до того Нике захотелось как следует рассмотреть его лицо, увидеть, каким он сейчас стал, что она, плюнув на осторожность, подкралась к спящему и осторожно потянулась к дужкам его очков, но на её запястьях сомкнулись сильные пальцы, а потом она оказалась подмята под крепкое мужское тело. Второй раз за одни сутки!
– А, это ты? – пробормотал парень, проморгавшись. – Прости, рефлекс сработал. Не надо ко мне подкрадываться, хорошо? Не хочу тебе случайно навредить.
Вероника, ошеломлённая произошедшим, лежала под ним и хлопала глазами, не зная, как реагировать и что говорить.
– Прости, – это всё, на что её хватило.
Он был тёплым и пах её гелем для душа, которым воспользовался накануне вечером. И его губы с ранкой от укуса… Эти гадские губы были сейчас слишком близко и напоминали о событиях минувшего вечера. От возмутительных воспоминаний к щекам прилила кровь, а по телу прошла дрожь.
– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила она, вложив в голос как можно больше твёрдости и стараясь избежать просительных интонаций. Хищнику нельзя показывать свою слабость, а в том, что Славка являлся хищником в овечьей шкуре, не было никаких сомнений.
– Может, полежим так ещё немного? – он развёл руки Ники в стороны и распластался на девичьем теле, положив голову на подушку рядом с её головой. – Хорошо же.
– Кому хорошо, а кто сейчас задохнётся, – просипела Вероника. – Слезь с меня, говорю! – и попыталась выползти из-под парня.
– Эх, ну что за женщина?! – воскликнул он, но перекатился, и теперь она оказалась лежащей на нём. – Не даёт мужику расслабиться и вдоволь поваляться в кровати.
– На кровати валяйся, сколько влезет, а на мне не надо! – отрезала Ника строгим тоном, смущённая до невозможности. Даже с Пашей она не позволяла себе чего-то подобного.
Вчера ей, наконец, довелось увидеть железные мышцы его тела, из-за чего прикосновения к ним сейчас ощущались ещё острее. Теперь она знала, что находится у Славы под одеждой и что все их словесные перебранки для него не более чем игра. Странная и неведомая ей игра, в которой он всегда ведёт и находится на несколько шагов впереди. Если бы захотел, легко скрутил бы, она бы при всей своей колючести в его отношении и пикнуть не успела.
– Всё же хочешь уйти? – спросил с улыбкой и поморщился: ранка на губе дала себя знать.
– Хочу, и как можно скорее, – она отвела взгляд.
Ну зачем допрашивает? Чувствует же, что её сердце сейчас выпрыгнет из груди.
– А если не пущу?
– Искусаю так, что живого места не останется, – ответила твёрдо. – Ты вчера уже почувствовал, что я слов на ветер не бросаю. Болит губа, да? А ещё у меня ногти ого-го, располосую только так.
– О-о, звучит заманчиво… – протянул он и ухмыльнулся здоровым уголком рта. – Но… ты права, Верунчик. Давай оставим игры на другой раз, а сегодня нам нужно вдолбить Дятлову, что мы лучший филиал и заслуживаем поощрений.
На этих словах Славик выпустил запястья Ники, но не сделал ни малейшей попытки помочь подняться, будто наслаждаясь её копошением и попытками с него слезть. Пришлось опереться ладонями на его грудь под очередную довольную ухмылку и кое-как сползти в сторону. Ух, гадёныш! В последний момент захотелось «нечаянно» упереться ногой в самое сокровенное, но Ковалевский, будто предугадав этот коварный ход, закрылся коленом и поцокал языком.
И тогда Вероника, резко схватив вторую подушку, засветила ею в его довольную физиономию.
– Это было подло, – сдавленно раздалось из-под подушки.
– А нечего зубы скалить, Мухомор Мухоморыч! – и быстро соскочила с кровати, чтобы не получить сдачи. – Кстати, всё хотела спросить… А чем ты Пашку оприходовал, что он светил фонарём на всю округу? Локтем? Коленом? Голенью?
– Пяткой с разворота, – хмыкнул Славка, выныривая из-за подушки. Такой весь помятый-помятый, очки набок съехали, а на голове вообще тихий ужас. – Но, если что, с моей стороны это была всего лишь самооборона. Я вообще никогда первым драки не начинаю, – и стал поправлять очки и приглаживать торчащие в разные стороны пряди.
– Угу, только зубы скалишь и нарываешься на грубость, а потом весь такой белый и пушистый, мол, это они первые начали, да? – не сдержалась от иронии Ника. – И судя по предыдущим словам, драк в твоей жизни было немало, – попробовала она прощупать почву.
– Случались время от времени… – туманно заявил он. – Как и у всех среднестатистических мальчишек…
– Ну, ты-то среднестатистическим уж точно не был, – буркнула она, но тему развивать не стала. И так понятно, что больше чем уже сказал он всё равно не скажет. – Ладно, я в душ. К моему возвращению надеюсь застать номер пустым.
– Так легко выгоняешь человека спозаранку? Хоть бы умыться дала.
– У себя в номере умоешься! – отрезала категорично.
Угу, так он и ушёл. Вероника вышла из ванной в халате и с розовым полотенцем на голове и застала Славика мирно заправляющим постель Вики.
– О-о, – глубокомысленно изрёк он, подняв на неё взгляд, – вижу, тебе понравилась обновка. Ткань очень мягкая, как раз для нежной женской кожи.
И хотя она заставляла себя думать о полотенечках лишь как о компенсации, всё равно не могла не поблагодарить за подарок. Так уж воспитана.
– Да, они замечательные, спасибо. Сам выбирал, или кто-то подсказал?
– Ну как я могу доверить кому-то постороннему выбор подарка для драгоценного Верунчика?! – ответил, взбивая подушку.
– Ах, наш Мухоморчик, оказывается, такой заботливый, – парировала она ему в тон.
Так-с, утренний счёт один-один.
А потом в дверь постучали. Настойчиво так, по-хозяйски.
Открывать пошёл Слава, а потом вдруг вылетел в коридор, влекомый чьей-то сильной рукой, после чего последовала небольшая потасовка и в номер влетел Пашка, захлопнув дверь прямо перед носом ринувшегося обратно Славы. Мощный «грох» по двери кулаком (или ногой) явно продемонстрировал, что Ковалевский был не готов оказаться в коридоре и планировал задержаться подольше.
Впрочем, потом всё стихло. То есть он либо затаился, не желая привлекать внимания, и ждал своего часа, либо потопал в их с Пашкой номер, чтобы привести себя в порядок. Хотя стоп, а не там ли сейчас Вика?
Дронов был взмылен и красовался стухающим фингалом, но, кажется, вообще не обращал на это внимания. Взглядом коршуна он уставился на полураспахнутый халат Ники, предвещая нехилую разборку. Вот и отлично, ей очень даже есть что сказать!
Вероника часто видела в фильмах или книгах ситуации, когда простое недоразумение разлучало героев на многие годы, и только испытав немало мытарств, они узнавали, что всему виной ошибка или чей-то злой умысел. А ведь если бы герои просто сели и поговорили, всего этого можно было бы избежать. И другая грань этой ситуации – недоверие к партнёру. Герой или героиня верили сплетникам, подделанным уликам и прочему, но только не искренним словам своей половины, в чём потом (после тех же многолетних мытарств) очень раскаивались.
Не желая совершать собственных ошибок и предпочитая учиться на чужих, Ника очень ждала утренней встречи с Пашей. Как он себя поведёт? Что скажет в своё оправдание? Было ли всё произошедшее недоразумением, или же наречённый решил взяться за старое? Именно об этом она думала, когда представляла себе их разговор.
Вероника ждала от любимого оправданий, извинений, попыток объяснить ситуацию, но уж точно не обвинений.
– Ника, что это было?! – насел Пашка. – Забыла, что сейчас ты моя невеста? Как могла у меня на глазах целоваться со Славой, а потом вообще уйти в неизвестном направлении?! И сейчас… Почему ты рядом с ним в таком виде? Чем вы тут занимались всю ночь?
Честно говоря, от таких речей она просто опешила. Мало того, что он не попытался вмешаться в насильственный поцелуй, так ещё имеет наглость предъявлять ей претензии?! Одной из тактик самозащиты является тактика нападения, и если Дронов её применяет, значит, чувствует себя виноватым?
– Кем ты там меня назвал? Невестой? – уточнила Вероника, еле сдерживая ярость, но стараясь не кричать, а то мало ли, вдруг стены тонкие. – Да неужели?! А Вике ты тоже всю ночь растолковывал, какая у тебя замечательная невеста?
– Ник, это всё было… большое недоразумение, – поморщился он.
– Правда?! Тогда считай, что наш со Славой поцелуй тебе тоже привиделся! Это, кстати, был мой первый поцелуй, который я, дура, берегла для тебя!
Паша стиснул кулаки:
– Ты действительно дура. Но не потому что его берегла, а потому что отдала так легко кому попало, а не тому, кого любишь!
От возмущения у Ники даже голос на время пропал.
– Я? Отдала?! – прохрипела она. – Да он сам взял и разрешения не спросил! А вот ты! Ты даже не попытался вмешаться и оттащить его от меня, не пошёл за нами, не остановил! Слава сто раз мог меня убить и в лесочке прикопать, но тебе ведь было не до того, ты развлекал очередную подругу на ночь! И это после того, как я сказала тебе, что больше не потерплю случайных связей и рассчитываю на верность.
– Ника, я… – он принялся нервно расхаживать по комнате. – Всё не так. Мы спали на разных кроватях.
– А разве это что-то меняет? Переспали на одной, спали на разных.
– Да не было у нас ничего! – гаркнул он. – Говорю же! Не целовались даже.
– Неужели совесть заела? Или так расстроился, что кто-то утащил верную зверушку, которая всегда была рядом и заглядывала в глаза, в ожидании ласки? – она сорвала с головы полотенце, и влажные пряди рассыпались по спине. – Всё, Паш, этот фарс с женитьбой надо заканчивать. Надоело! Надоело жить чужой жизнью, надоело забывать о себе, надоело надеяться на то, чего никогда не произойдёт! И надоело верить, что ты хоть когда-нибудь изменишься.
Он взял её за плечи и встряхнул:
– Ника, очнись! Ты правда не понимаешь, что я бы с тобой никогда так не поступил?! Это было недоразумение, правда. Ты что, плохо меня знаешь? Я всегда держу слово. Кроме одного раза… но это я не тебе давал. А тебя разве когда обманывал? Если сказал, что только с тобой буду, значит, так и есть. Как ты могла так легко поверить, как могла уйти с ним? Я до самого утра места себе не находил, да ещё пришлось Вику утихомиривать, убалтывать и накачивать алкоголем, чтобы даже не догадалась, что что-то пошло не так, и вам двоим оправдание придумывать. Нам же не нужны сплетни на работе, тем более перед таким важным мероприятием.
– Ах, то есть ты больше озабочен тем, что люди скажут, чем тем, что твой закадычный дружок мог меня насиловать всю ночь напролёт? – прорычала она, вырываясь из его хватки. – Вместо того чтобы ринуться за нами и дать ему в челюсть, ты просто отсиживался в номере и боялся пустить слухи?
– Пожалуйста, не надо переиначивать мои слова. Я лишь думаю о нашем с тобой будущем и о будущем наших семей.
– Да неужели?!
– Слава бы против воли ничего тебе не сделал, он мне обещал, – пробормотал Пашка, – а вот если бы ты сама захотела… И вовсе я не отсиживался! – процедил раздражённо. – Ты правда не понимаешь, что нам не нужен скандал, иначе карьера накроется медным тазом?! Утихомирив Вику, я пришёл к твоему номеру, но там никого не было. Потом, как идиот, названивал и бегал по округе, вас искал, даже в беседку у моря заглянул. Где вы были? Чем занимались? Или сидели в номере и просто решили мне не открывать? Ты выключила телефон, поэтому я не мог дозвониться?
– Нет, я просто вытащила симку, чтобы всякие кобели не названивали. А к тому моменту, когда ты, якобы, пришёл, мы со Славой уже несколько раз могли провести брачную ночь, так что твой приход ничего не изменил. В таких вещах важно время, Пашенька, а ты его упустил. Поэтому всё, оставь меня! – она указала ему на дверь.
Дронов с силой выдохнул и не сдвинулся с места.
– Ник, пожалуйста, не спеши с выводами, давай вечером посидим, всё без спешки обсудим… А сейчас нам нужно успокоиться, достойно показать себя на тренинге и хорошо выступить с докладом.
Вероника сложила руки на груди.
– Нам, говоришь? А при чём здесь ты, Паша? Это ведь мой доклад, не забыл? Ты к нему не имеешь никакого отношения. Именно я сидела над ним последнюю неделю, а ты в это время… Чем ты там занимался позавчера, когда я была у родителей? Развлекался с очередной красоткой? Или сразу с двумя? Это ночные подружки тебе физиономию разукрасили, когда не смогли поделить? – усмехнулась она, хотя теперь прекрасно знала, кто украсил его лицо фонариком. – Вот пусть они тебе теперь и с отчётами помогают, и презентации делают. Разнообразите ночной досуг, так сказать. Ну, или сам делай, ручками, которые только и умеют, что залазить под женские юбки.
– Ника, ты ведь не всерьёз всё это говоришь, я знаю, – Пашка шагнул к ней.
Она выставила вперёд руку в предупреждающем жесте.
– Паш, ты знал когда-нибудь горечь разочарования? Я, грешным делом, постепенно начала верить, что ты можешь измениться, что тебе можно доверять, но нет! Даже если между вами вчера ничего не было, я теперь понимаю, что всегда подсознательно буду в тебе сомневаться, а это прямой путь к расставанию, так стоит ли с этим тянуть и мотать друг другу нервы?!
Дронов больше не делал попыток приблизиться, просто сжимал кулаки и играл желваками на скулах.
– Ник, я тебя не узнаю. Мы с тобой за эти годы через многое прошли… Неужели одно небольшое недоразумение может всё разрушить?
– Я бы не назвала его «небольшим». У этого «недоразумения» как минимум метр семьдесят роста и третий размер груди, – прикинула Ника.
– Тебя послушать, так я набрасываюсь на всё, что дышит и шевелится! – кажется, Пашка тоже стал закипать. – Но я никогда не скрывал от тебя своих связей, не считаю нужным делать этого и теперь. Если бы у нас с Викой что-то было, я бы так и сказал. А раз не было, не хочу отвечать за то, чего не совершал. Сейчас нам нужно сосредоточиться на работе, остальное давай обсудим позже, иначе можно наговорить и натворить глупостей…
Вероника в свою очередь стала прохаживаться по комнате, ноги сами носили туда-сюда, и это действительно помогало успокоиться.
– Паш, ты действительно не понимаешь, что я совсем не это хотела от тебя услышать? Не это и не так. Всю эту последнюю неделю, начиная с неуместного сватовства, творится что-то странное, – она взлохматила волосы. – Я пыталась разгадать, во что вы все пытаетесь меня втянуть, однако ничего не вышло. И теперь… я больше не хочу играть в эти глупые игры. А единственной и самой большой глупостью моей жизни была слепая любовь к тебе, Паш. Но должна же я была от неё когда-нибудь очнуться?!
– Ника, ты не то говоришь, не надо так… – начал он.
– Надо, Паш, очень даже надо, и уже давно, – качнула головой Вероника. – Нужно думать о работе, да? Отлично, я как раз и думаю, только тебе рядом со мной места больше нет.
– Что ты хочешь этим сказать? – напрягся несостоявшийся муж.
– То, Пашенька, что на этот раз выкручивайся сам! У тебя, кажется, были какие-то наработки? – припомнила она. – Вот, как раз успеешь на скорую руку сварганить собственную презентацию и кое-какой доклад. О, да у тебя вагон времени – целых полтора часа. А я наконец-то займусь собственной карьерой! Как ты там меня назвал недавно? Строптивой? Да уж какая есть. И теперь ты тоже будешь видеть меня такой, потому что другого отношения, увы, больше не заслуживаешь. На этом всё. Маме с папой я сама скажу, можешь не утруждаться, бывший «дорогой зятёк».
– Ника…
– А сейчас иди сюда, нужно замазать твой синяк, – она полезла в косметичку, ощутив странное спокойствие после того, как выговорилась и приняла важное для себя решение. – Мы ведь не хотим опорочить филиал, правда? Считай это моим прощальным подарком.
Глава 14
Вероника, выпроводив облагороженного тональником Пашку, расчёсывала перед зеркалом влажные волосы и размышляла, насколько правдивы слова благоверного. Она настолько задумалась, что чуть не выронила расчёску, когда в номер ввалилась Вика, которая имела весьма помятый вид. Ревность ревностью, но девушку стало откровенно жаль. Как бы там ни было, она не виновата, что Дронов не пропускает (или не пропускал?) ни одной юбки, да и не стоит сбрасывать со счетов женскую солидарность.
– Ты как? – Ника поспешила к пошатывающейся соседке. – Каблуки хоть сними, а то точно нос расквасишь.
Коллега сбросила босоножки и кое-как добралась до постели, после чего растянулась на покрывале.
– Можно я прямо щас умру, а? – пробормотала она с несчастным видом.
Вероника вздохнула и достала из сумочки таблетку антипохмелина: благодаря периодическим загулам Паши у неё всегда было с собой пару штук, мало ли. Виктория с благодарностью приняла таблеточку, обильно запив водой, а потом опустошила ещё один стакан. Ну да, как говорил Пашка, «сушняк» на утро ещё тот.
– Ну что, жить будем? – усмехнулась Ника, продолжив заниматься волосами. Времени до общих сборов не так много, а перед началом неплохо бы не только привести себя в порядок, но и ещё раз просмотреть презентацию и перечитать доклад.
– Слушай, а что вчера было? – Вика поморщилась и потёрла виски. – Я проснулась в чужом номере, рядом никого, только мужские вещи. Одежда на мне, следов разврата, кажется, нет. Помню, мы с тобой пришли к мальчикам в номер, потом вы со Славой куда-то исчезли… Кстати, куда вы делись? Оборачиваюсь – а вас и след простыл.
«Выходит, она не видела нашего со Славой поцелуя, слишком была Пашей занята…» – то ли обрадовалась, то ли расстроилась Ника.
– Да я за ужином что-то не то съела, и мне нехорошо стало, нужно было на воздух срочно, а Славка сопроводил, – на ходу сочинила она. – Не бросит же он девушку одну среди ночи.
– Ну да, ну да, он молодец. А Петров (это коллега, с которым я приехала) точно не поднял бы свой рыхлый зад, чтобы мне помочь. Ну и чёрт с ним. Когда вы ушли, мы с Пашей разговаривали и что-то пили, а дальше всё, темнота… Эх, что же ты мне не сказала, что эти ребята с тобой приехали, я бы тогда на них не зарилась, – соседка села на кровати. – Можешь, пожалуйста, подкатить чемодан?
– Так я сама понятия не имела, что ты о них говоришь, пока не увидела, – Вероника исполнила просьбу, и девушка стала копаться в вещах, очевидно, выискивая, что наденет на тренинг. – А потом тебе, кажется, стало не до разговоров, – сказала Ника резче, чем собиралась.
– Ага, Паша такой лапочка-а… – протянула Полевая, и у Ники непроизвольно сжались кулаки. – Прямо ух! Жаль, что уже занят. Но я ж тогда не знала! А тебе всё-таки кто из них больше нравится? – соседка вынырнула из чемодана и глянула с любопытством, но потом возобновила поиски одежды. – Или ты и сама ещё не определилась?
Ещё вчера вечером Вероника бы однозначно назвала имя Паши, но сейчас… сейчас действительно не могла ответить на этот вопрос.
– Не определилась, – ответила она честно.
– Тогда определяйся, подруга, определяйся. Не совсем поняла, в каких вы трое отношениях, но держи ухо востро, не то Пашеньку у тебя из-под носа утащат. Не все такие, как я, уведут – и глазом не моргнут, – со знанием дела поиграла бровями Виктория.
«Знала бы ты, какой на самом деле Слава, то вовсе не на Пашку положила бы глаз, – неожиданно для самой себя подумала Ника, но быстро спохватилась. – Да что за бред я несу?! Во-первых, я так толком и не рассмотрела его физиономию, а во-вторых, там такой характер, что лучше сразу в гроб лечь, чем с ним жить».
– Ладно, надо ползти в душ, – вздохнула Вика и, взяв вещи и косметичку, поплелась в ванную.
«Так, надо узнать у Паши, что там всё-таки произошло и о каком таком недоразумении он говорил».
Её решения относительно их отношений это всё равно не изменит, но хотя бы прояснит ситуацию.
Пока Полевой не было, Вероника успела закончить причёску, одеться, нанести минимум косметики и подзависнуть в ноутбуке. Впрочем, девушка вернулась в комнату буквально другим человеком. Элегантное платье, неброский макияж, аккуратно подобранные волосы… В общем, Вика разделяла работу и развлечения, а это значит, что она может оказаться достойным соперником на сегодняшнем мероприятии.
– Ты как выступать будешь? В паре со своими парнями? Или вы решили по отдельности? – поинтересовалась она.
– Я решила, что каждый будет за себя, – не стала скрывать Ника.
– Вот и правильно. Я своего тоже отправила в одиночное плавание, а то вечно на вторых ролях сижу. Ну что, подружка, проявим себя? Покажем мужикам, из чего сделаны? – Вика подняла ладонь в приглашающем жесте, и Вероника согласно по ней хлопнула.
– Ещё как покажем!
В актовом зале уже толпился народ, хотя до начала мероприятия было ещё полно времени. Через большие окна в помещение попадало достаточно света, но тем не менее вдоль стен неярко горели забавные подсвечники в виде подсолнухов. Что и не удивительно, если учитывать название гостиницы – «Солнечная».
Вероника с Викторией наскоро перекусили в ресторанчике и, по пути получив пару комплиментов, поспешили сюда, чтобы встретить своих мужчин. Ника, в отличие от коллеги, надела не платье, а приталенную блузку из кремово-белой ткани и расходящуюся к низу юбку до колен ей в тон. Образ получился лёгким, летним, свежим и одновременно достаточно сдержанным.
Пошарив по залу глазами, Вика помахала упитанному мужчине, расположившемуся на третьем ряду (вероятно, это тот самый Петров, её напарник), и, шепнув Нике слова напутствия, направилась сквозь толпу, покачивая бёдрами и заставляя некоторых мужчин оборачиваться. Кажется, девушка решила, что работа работой, но сети расставить всё же стоит.
Слава и Паша тоже были уже здесь, заняв места на заднем ряду. Отличная диспозиция, чтобы тебя заметили, ничего не скажешь! Может, стоило вообще остаться в коридоре и подслушивать через дверь?!
Хотя если учитывать Пашину ситуацию, лучшего места и не придумаешь, а они со Славой вынуждены поддержать коллегу и сесть рядом, чтобы сотрудники одного филиала находились в одном месте. Что касается подготовки, доклад Дронов настрочить успел и даже распечатал, а над презентацией как раз трудился в поте лица, аж дым из ушей валил.
Поскольку выступать им предстоит под конец, у Пашки есть шанс успеть, прячась от Дятлова за спинами других участников. А ведь ещё нужно параллельно принимать участие в самом тренинге. В общем, задачка несостоявшемуся мужу предстояла непростая, но он сам виноват, так что пусть теперь выкручивается и покажет класс!
Слава же был спокоен и уверен в себе. Насколько видела Ника, с его презентацией и докладом всё было в порядке, а судя по тому, как он уделал Пашу на соревнованиях между командами, с выступлением проблем возникнуть тоже не должно. А вдруг Ковалевский выступит так здорово, что повышение отдадут ему, а не Дронову?!
«Вот и отлично, скатертью дорожка!»
Она еле выдержала одну неделю со Славой, а если он и дальше продолжит работать с ними и вмешиваться в её жизнь… Пусть бы ехал куда подальше и не нарушал с трудом обретённый покой!
Вероника не выспалась (что и неудивительно после такой-то ночки!) и отчаянно пыталась подавить зевоту, но потом общая атмосфера и жужжание множества голосов стали прогонять остатки сна. Однако не мешало бы закрепить эффект дополнительной порцией кофе.
Ника решила вспомнить, что она девушка, а не девочка на побегушках, поэтому произнесла с намёком (наверняка Вика поступила бы именно так):
– Я бы не отказалась от чашечки кофе…
Пашка вздохнул, потёр здоровый глаз (второй, видимо, трогать опасался, чтобы тональник не сошёл) и поднялся, но Слава, который тоже встал, положил ему руку на плечо:
– Не надо, я схожу, у тебя и так времени мало.
Пашка глянул на Нику, опустился обратно и снова нырнул в ноутбук, ещё активнее заработав мышкой. А Ковалевский тем временем удалился с царским видом, будто сам решил прогуляться, а не выполняет чью-то завуалированную просьбу.
Вернулся он довольно быстро, неся на специальной подставочке три закрытых стаканчика кофе, а в другой руке – три круассана. Надо же, какой заботливый, обо всех подумал. Однако на входе его остановил работник гостиницы:
– Простите, с едой в зал нельзя.
Слава глянул на Нику, которая сидела недалеко от входа, мол, что делать будем?
– Паш, я скоро вернусь, а потом тебе тоже неплохо бы перекусить, – услышав его «угу», она направилась к Ковалевскому, оставив Дронова присматривать за вещами и стучать по клавишам.
Забрав у Славки свой кофе, Вероника отошла в сторонку и с воодушевлением приникла к стаканчику, а потом вгрызлась в круассан, наслаждаясь клубничной начинкой.
– Эм, а меня не покормишь? А то руки заняты, – попросил Ковалевский.
И действительно, в одной руке у Славика был стакан, из которого он пил, а в другой – Пашин кофе и два круассана.
– Похоже, у меня нет выбора, – философски пожала плечами Ника. – Не могу же я оставить кормильца и поильца голодным!
На эти несколько часов, когда их филиал должен быть одним целым, она решила отбросить былые обиды и работать на общий результат. Поэтому, развернув второй круассан, поднесла его к губам Славки, которые приоткрылись, обнажая ровные зубы с ярко выраженными клыками, впившиеся в несчастную выпечку.
В уголке рта появилась клубничная начинка, похожая на капельку крови, совсем как ночью, когда Вероника прокусила ему губу. Да и поджившая ранка тоже напоминала события минувшего вечера. Потом мелькнул розовый язык, проворно слизывая начинку, после чего задержался на ранке, и Нике отчего-то стало жарко.
Вскинув взгляд, она увидела, что парень наблюдает за ней и, по всей видимости, специально устроил это чувственное шоу, значение которого понимали только они вдвоём. Нет, ну не гадёныш ли?!
Ника приняла вызов, зло откусила свой круассан и устроила ответное шоу, нарочито медленно слизывая начинку с уголков рта. На губах Ковалевского расцвела улыбка, а глаза за стёклами очков хитро прищурились. Очередной укус, не отрывая взгляда от лица Ники, вызвал толпу мурашек по всему телу, и она поспешила тоже откусить, с опозданием понимая, что они поменялись местами и гадский Славка ел только что её круассан, а она (чисто по инерции откусив другой) теперь приникла губами туда, где совсем недавно был его рот. Подловил, сволочь!
Хотелось закричать, выплюнуть еду прямо в его ухмыляющуюся физиономию и опрокинуть на голову кофе. Усилием воли Вероника заставила себя прожевать и проглотить. Затем, подумав, доела Славкин круассан, а свой протянула было Ковалевскому, а когда тот потянулся к нему губами, быстро отдёрнула руку и прицельным броском отправила в ближайшую урну.
– Тем, кто играет не по правилам, еда не положена, – сказала, глядя в его наглые глаза.
Славик, проведя взглядом несправедливо пострадавший круассан, поиграл бровями:
– Так по правилам неинтересно, Вер.
– Тогда век тебе ходить голодным, Мухоморчик, сочувствую, – и, допив кофе, выбросила пустой стаканчик, после чего вернулась в зал.
