Текст книги "Неравный брак (СИ)"
Автор книги: Галлея Сандер-Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
– О, бра-атик, – издевательски пропел Стас. – Наконец соизволил прийти?
– Я и до этого приходил, просто ты «спал», – не стал скрывать Слава.
– Сделаю вид, что поверил, будто тебе на меня не плевать. Что, Славка, из грязи в князи? – презрительный взгляд выражал мысли лучше всяких слов. – Ну как, понравилось на моём месте? Ты же был рад той аварии, признайся.
– Совсем нет, – и Славик был честен. Каким бы несносным ни был старший братец, но вреда он ему не желал.
– В любом случае, скоро тебе придётся убраться из моего кресла… и из нашей жизни. Я уже в курсе последних новостей, мама мне даже фоточки с твоей свадьбы показывала, – говорить Стасу было ещё тяжеловато, и после каждой длинной фразы он делал передышку. – Только твоя жёнушка теперь, получается, моя жена? Даже не рассчитывай, что я дам ей развод, хотя мама и будет в шоке. Знаю-знаю, ты хотел бы, чтобы я исчез. Надеешься забрать себе моё положение, я прав? Так почувствуй на себе, что это такое, когда у тебя забирают что-то важное.
Сердце Славки закаменело. Из множества сценариев встречи с братом, которые он прокручивал в голове весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро, этот был самым страшным.
– Зачем тебе моя жена? – сощурился Слава.
– Ну как же? Ты на моём месте был? Был. На всём готовом жил? Жил. Так что я с удовольствием займу твоё место в её постели, изголодался за это время, а она очень даже ничего, – и ухмылка мерзкая-мерзкая. – Вероника и думать забудет о подделке, когда появится оригинал. Интересно, сколько она продержится, прежде чем мне наскучит? Думаю, полгода хватит, чтобы насладиться ею сполна. Хотя вдруг мне понравится быть женатым и я захочу продлить?! А тебе придётся…
Что там ему придётся, Слава слушать не стал, а точно выверенным движением нажал на определённую точку на теле брата, заставив того «заснуть», а по сути – потерять сознание. Этой секретной технике он научился у своего сенсея, чтобы использовать против возможных врагов, и уж точно не надеялся когда-нибудь применить к члену семьи. Приборы не запищали, значит, приём был выполнен правильно и «засыпание» произошло, можно сказать, естественным путём. В таком состоянии дражайший братец пробудет достаточно долго, возможно, даже до завтра, поэтому, в принципе, время есть, но всё равно действовать нужно очень быстро.
– Пациенту необходимо отдохнуть. Он ещё какое-то время поспит, – сообщил Славик охраннику отца, дежурившему за дверью, и поспешил прочь.
Сев в машину, он набрал номер Петра Борисовича, юриста «Витал-проджект», которому полностью доверял.
Ника уже давно собралась и теперь металась по комнате, как зверь в клетке. Хорошо, что сегодня суббота, иначе рабочий день пошёл бы насмарку. Хотя ей, наверное, недолго осталось трудиться на благо компании. Ну когда же, когда хоть что-нибудь прояснится? Славка всё не звонил. И когда под его рукой распахнулась дверь, она ринулась к мужу, готовая забросать сотней вопросов, но не озвучила ни одного, потому что Слава был мрачнее тучи.
– Ты всё упаковала, Верусь? – он оглядел её багаж. – Нам нужно покинуть этот дом как можно скорее. Вернее, тебе. Мне же придётся пожить здесь ещё некоторое время.
– А что делать с подарками твоего отца? – она кивнула на пакеты с дорогущими вещами.
– Забирать с собой. Я отдал отцу все долги и компенсировал стоимость каждой побрякушки, так что мы ему больше ничего не должны, ни за операцию, ни за что-либо ещё. Теперь эти безделушки твои по праву.
– Ты всё вернул? Так быстро? – Ника собирала пакеты, пытаясь осознать, как ему за столь короткий срок удалось отбить такие громадные деньги.
– Ты же не думала, что я за ноутом по ночам в игрушки сидел играл, правда? – он надел на плечо сумку с Никиным ноутбуком, подхватил её чемодан, самые тяжёлые пакеты и с багажом наголо двинулся по коридору.
Вероника нагрузилась оставшимися пакетами и направилась следом, мысленно прощаясь с этими стенами, где из нормальных людей только кухарка, молчаливые охранники да Иван Витальевич, с которым Славка так часто пропадал в бильярдной, совмещая игру с обсуждением рабочих вопросов.
Славик выехал с территории особняка, и Ника быстро оглянулась, чтобы последний раз охватить величественное строение взглядом. Вот и закончилась жизнь в роскоши, хотя особых сожалений по этому поводу не было, потому что теперь не придётся встречаться со свекровью, способной отравить жизнь даже в самом роскошном месте.
– У меня ещё некоторое время будут документы Стаса, но скоро я их верну и снова стану собой, – Ковалевский свернул на главную улицу. – И пока этого не произошло, мне нужно уладить все юридические формальности и подписать всё, что должен подписать от имени брата. Первым делом это бумаги на развод, и вторым – приказ о твоём увольнении. Официально ты больше не должна быть связана с Красовскими ничем и никак, чтобы у моего брата не было на тебя никаких рычагов влияния. Если ты помнишь, по договору я могу уволить тебя в одностороннем порядке в любой момент без объяснения причин. Надеюсь, теперь понимаешь, зачем я попросил составить бумаги именно так?
Да, она понимала и почти не обижалась. Почти, потому что о предстоящем разводе он говорил как-то слишком легко. Неужели вообще не сожалеет? А как же все те месяцы, проведённые вместе?
– А куда мы едем? – наконец спросила Ника.
– Твою служебную квартиру нужно вернуть компании, поэтому я отвезу тебя в свою. Отец подарил мне эту трёшку, когда перевёз в столицу, но я уже давно вернул ему полную стоимость.
– Да, ты не любишь быть кому-то обязанным, – она это прекрасно знала.
– Там гостиная и две спальни, выбирай любую, даже если она окажется моей, – подмигнул этот хитрый демон.
– Ты сам предложил! – поймала его на слове Вероника. – Потом не жалуйся на розовые подушечки и рюши на покрывале.
Он только усмехнулся, и остаток пути прошёл в обсуждении кандидатуры нового начальника рекламного отдела. Слава спросил, кого из подчинённых она бы рекомендовала для повышения, и ей стало приятно, что он поинтересовался её мнением в этом вопросе, хотя, разумеется, решение будет принимать самостоятельно.
Почти бывший муж подрулил к добротному дому с ухоженным подъездом и нажал в лифте на цифру семь. Квартира оказалась просторной и светлой, и был только один минус во всей это ситуации: то, что Вероника останется тут одна, будто выброшенная на обочину жизни. Хотя, наверное, она просто придирается и должна радоваться, что есть крыша над головой, да ещё и с хорошим ремонтом.
Нет, у Ники, разумеется, есть кое-какие собственные сбережения на счету, плюс Славка, как и обещал, выплачивал ей содержание, но даже съёмное жильё в столице стоит недёшево, да и жить на что-то надо, а без работы деньги скоро закончатся. Возвращаться домой вот так, с бухты-барахты, и сидеть на шее у родителей желания не было. Сначала нужно что-то придумать с новой работой и найти объяснение разводу. Не сошлись характерами? Семья довела?
– Вероника, ты должна подписать бумаги на развод, я уже подписал, – оторвал от размышлений голос Ковалевского, который достал папку, разложил перед Никой документы и подал ручку.
Как оперативно-то всё, что свадьба, что развод.
Вероника глянула на сосредоточенное лицо Славы, на котором сейчас так сложно было прочитать хоть какие-то эмоции, и поставила размашистую подпись. Ну вот и всё, нет больше этого странного неравного брака. И почему на слёзы потянуло?
– А что там с работой? – она очень старалась, чтобы голос не дрогнул.
– Твоё увольнение я уже оформил (между прочим, с самыми лучшими рекомендациями), поэтому в понедельник в офис ходить не надо, – Славик сложил документы обратно в папку. – И дай мне, пожалуйста, свой паспорт: надо поставить штамп о разводе.
– То есть я даже уехать никуда не смогу, пока не завершатся все формальности? – не могла не спросить Ника, но протянула документ.
– А разве тебе нужно куда-то ехать? – не понял он, пряча её паспорт в нагрудный карман. Или сделал вид, что не понял. – Квартира в полном твоём распоряжении, холодильник забит до отказа. Если будет скучно, вон мой домашний ноут, на рабочем столе есть папочка «Для Веронички»: там материалы по некоторым перспективным продуктам. При желании можешь провести сравнительный анализ, исследовать положение на рынке, сделать несколько презентаций… В общем, то, что тебе нравится и что ты так хорошо умеешь. Ах да, пароль от ноута – твой день рождения, – сказал на прощание и, глянув на часы, быстро вышел.
И снова Вероника слонялась по квартире и не находила себе места. Она не знала, чем лучше заняться, в каком направлении двигаться. Искать новую работу, как и планировала? Или посмотреть, что там такого интересного оставил для неё Славка? Да и вообще, планировать дальнейшую жизнь в столице или всё же возвращаться домой? Ладно, для начала неплохо бы разобрать вещи и решить, в какой комнате ночевать.
Гостиная должна остаться гостиной, а вот что там со спальнями? Одна, которая побольше, представляла собой чисто мужской уголок в сдержанных коричнево-бежевых тонах с минимумом вещей. На прикроватной тумбочке стояла фотография красивой темноволосой женщины, в которой можно было узнать маму Славы. Сразу возникло ощущение, что Ника пробралась на чужую территорию, с которой поскорее захотелось убраться и замести следы своего пребывания.
Вторая спальня была несколько меньше и не такой лаконичной. Бежевато-золотистая отделка радовала глаз, а мягкая кровать обещала приятный отдых. Вот, здесь можно прекрасно пустить корни и чувствовать себя комфортно.
Несколько часов прошли за разбором вещей, обустройством и приготовлением ужина… почему-то на двоих, хотя неизвестно, придёт ли Свят сегодня вечером. Но он пришёл. Открыл ключами дверь, заглянул на кухню, потянул носом воздух и явно остался доволен тем, что учуял.
– Покормишь? – и так умильно посмотрел.
Этот ужин был особенным, не таким, как их предыдущие посиделки. Они мало разговаривали, будто боялись спугнуть что-то неуловимое, возникшее между ними. И вдруг Славка резко отставил чашку, будто на что-то решившись, и вышел, позвав Нику за собой. А в прихожей достал из папки её трудовую, свидетельство о разводе и, главное, паспорт со штампом, который возвещал, что она теперь свободная женщина.
– Уже?! – Ника округлила глаза. – Как тебе удалось? Ведь эта процедура занимает порядком времени.
– Занимает, Верусь, но у нас с тобой этого времени нет. Для тех, у кого есть деньги и связи, в этой жизни мало преград. Разве не заметила, что документы были оформлены задним числом?
Честно говоря, она их вообще не читала и подмахнула не глядя, просто потому, что он сказал подписать. А теперь всё, они друг другу никто. Хотя, по сути, кем-то друг для друга они никогда и не были, Ника ведь являлась женой Стаса.
– Уже уходишь? – максимально спокойно спросила она, наблюдая за тем, как он обувается, хотя хотелось закричать. – Другими словами, между нами всё кончено и я завтра могу ехать к родителям?
Уедет она или нет, не суть важно, но почву прощупать надо.
– Паспорт со штампом о разводе у тебя есть. Денег я дам, – и выложил на тумбочку пухлую пачку купюр не самого низкого достоинства. – Если хочешь, можешь взять билет и уехать домой, ключи бросай в почтовый ящик. Но я предпочёл бы, чтобы ты осталась и дождалась меня. На работу тебе ходить не нужно, и есть прекрасная возможность просто расслабиться, отдохнуть и по свободе заняться тем, о чём я говорил раньше. Я с удовольствием взгляну потом на твои наработки. Финансов должно хватить, но, если что, обращайся в любое время.
– Даже так? А больше ты мне ничего сказать не хочешь? – нахмурилась Вероника и сложила руки на груди.
«О чувствах, например. Если, конечно, они мне не почудились…»
– Почему же? – Славик надел пальто и повернулся к ней. – Мне нужно доработать в компании, пока брат проходит реабилитацию, ввести его в курс текущих дел и параллельно сделать ещё кое-что очень важное. Что же касается нашего брака… Ты теперь свободна, как я и обещал. Ничего не попишешь, Славка Ковалевский вовсе не наследник огромного состояния, – развёл он руками. – Брат проснулся раньше, чем я рассчитывал, но тут уж ничего не поделаешь, пусть идёт на поправку.
– Да, пусть выздоравливает, – машинально пробормотала Ника, которая рассчитывала услышать совсем не это.
– Вероничка, не знаю, почему ты сейчас смотришь волком, – Слава чётко прочитал её состояние, – но хочу сказать «спасибо» за эти месяцы. И что я буду действительно рад, если ты не уедешь. Всего пару-тройку недель, может, немного дольше, точнее сказать пока не могу… В общем, если тебе от мужа нужны не деньги и внешность, но его сердце, всё, без остатка, – он хлопнул себя по груди, – то я к твоим услугам. И если дождёшься и решишь остаться со мной… то точно не пожалеешь!
С этими словами он ушёл, унося с собой её покой…
Глава 49
Славка был доволен, насколько только может быть доволен человек в его положении. Этот месяц оказался, наверное, самым тяжёлым временем в его жизни, но вера в то, что Вероничка ждала и не уезжала, давала силы и дальше действовать по намеченному плану. Временами Славик и сам проверял, приезжал к дому и смотрел на свет в окнах, иногда даже видел её силуэт, но не заходил. Нет, ещё рано, он сделал не всё, что должен был.
За прошедшее время он не звонил ей ни разу, чтобы не услышать голос и не сорваться, зато исправно писал. Так, короткие сообщения общего содержания, но они позволяли поддерживать связь, не оставлять любимую в неизвестности. Хотя восьмого марта он не ограничился поздравительным сообщением и послал Вероничке подарок, мультиварку последней модели. Она же любит готовить и как раз недавно смотрела такую на сайте, но пока так и не купила.
В последнее воскресенье марта Славка увидел Нику на прогулке в парке и с трудом удержался, чтобы не подойти. Стоял за деревом и смотрел, как она любовалась подснежниками, отчаянно желая находиться в этот момент рядом с ней, заправить за ухо выбившуюся прядку и поправить замявшийся капюшон.
Он старался мыслить позитивно, однако его тяготило одно обстоятельство: её встреча с Пашей. Дронов приезжал по работе, а потом провёл вечер с Вероникой. Славка тогда, как назло, был в отъезде и узнал обо всём позже и из третьих рук. И пусть Пашка снова уехал, но окончательно успокоиться Славик не мог. О чём они говорили? Что делали?
И вот наступило первое апреля, знаковый день в жизни семьи Красовских. Двадцать четыре года назад они обрели долгожданного наследника и его тень, которая из года в год терроризировала Дарью Андреевну одним своим существованием. Двадцать четыре года назад Владимир совершил роковую ошибку, выбрав старшего сына вместо того, чтобы взять младшего, хотя если так судить, то он просто должен был забрать обоих.
Но всё случилось так, как случилось, и Анне Ковалевской хорошо удалось справиться с воспитанием ребёнка, а вот Дарья Вознесенская потерпела в этом нелёгком деле полный крах. И жертва её неумелого воспитания сейчас с кислой миной поедала диетический именинный торт и жаловалась, что хочет выпить чего-то покрепче чая, поехать в клуб и оттянуться по полной, а не коротать время в реабилитационном центре в кругу семьи и сидеть на таблетках. А ещё Стас так и не простил Славе то «усыпление» и развод с Вероникой. Матери он об этом, разумеется, не говорил, а вот младшего брата убивал взглядом. Ничего-ничего, ему воздержание полезно, а живые игрушки пусть себе ищет в другом месте.
Именно этот первоапрельский день Славик выбрал для того, чтобы окончательно разорвать с Красовскими все отношения. Лучше сделать это самому, чем ожидать, когда его окончательно выбросят за борт, хотя отец, как собака на сене, не приближал Славку слишком близко, но и не отпускал от себя. Самое интересное, что Святославу именинный торт никто не предложил, будто все и правда забыли, что его день рождения тоже первого апреля, а вовсе не пятого, как записано в документах.
И когда он в весьма мрачном расположении духа собирался позвать отца на разговор, пиликнул телефон. Смс-ка была от Вероники, коротенькая, всего четыре слова: «С днём рождения, Мухоморчик!» И смайлик в конце.
Сердится, строптивая, что долго не объявляется, снова Мухоморчиком зовёт, но не забыла про дату, что первого, а не пятого. И так тепло на душе стало, так хорошо. Да, нужно всё это поскорее заканчивать и ехать к ней, а дальше… дальше время покажет.
Если так посудить, то за время пребывания в кресле Стаса Славик успел достаточно, ему есть что показать. Проведя ряд прибыльных сделок и несколько раз успешно сыграв на бирже, он получил крупную прибыль, позволившую не только вывести компанию на новый уровень, но и вернуть отцу все долги. А потом Славка сделал несколько удачных вложений и опять играл на бирже, зорко следя за показателями, – и добился того, к чему давно стремился: заработал начальный капитал для собственного дела и в тайне ото всех основал небольшую компанию. За последний месяц он совершил в неё несколько денежных вливаний и сейчас мог с чистой совестью считать, что созрел для того, чтобы отпочковаться от отцовской корпорации.
Всё, теперь он стоит на своих ногах, никому ничего не должен и может распоряжаться жизнью так, как посчитает нужным. И уж точно больше не намерен оставаться чьей-то тенью.
– Отец, – начал Славик, когда они с родителем остались одни в отдельном кабинете, – я ввёл Стаса в курс дел и довёл до логического завершения всё, что начал. То, что брат половину информации пропустил мимо ушей, увы, только его проблема, но он уже вполне здоров, чтобы хотя бы появляться на людях. А я… всё, ухожу, – и положил на стол документы Стаса. – И ухожу не в том смысле, что уступаю ему место и снова становлюсь у вас всех на побегушках, а совсем ухожу, понимаешь?
– Святослав, останься, – внешне отец был невозмутим, однако его пальцы с силой сжали спинку стула, возле которого он стоял. – Ты… мне нужен.
– Нужен, говоришь? – Славка смерил его взглядом, зорко следя за выражением лица. – То есть я снова вернусь к роли тайного сына, а ты с удовольствием и дальше будешь использовать мои мозги, не давая ничего взамен? И я сейчас говорю не о материальной выгоде, а об элементарной отцовской любви, которой ты избытке одариваешь Стаса. Нет, спасибо, я устал жить в тени. Я не кукла, не послушная марионетка в твоих руках, отец. У меня есть то, за что я готов бороться даже с тобой… особенно с тобой. Стас теперь свободен от брака, ты можешь осуществить задуманное и поженить их с Марго. А в мою жизнь, пожалуйста, больше не лезьте, вы оба.
– Знаешь, Святослав, теперь я с особой остротой понимаю, что из вас двоих именно ты пошёл в меня, – произнёс отец, и с его стороны это было очень ценным признанием.
– Польщён такой высокой оценкой, но уже поздно изображать из себя заботливого родителя. Я стал на свои ноги. И теперь меня никто не собьёт с пути, даже ты.
– Ты всё это делаешь ради неё? – проницательности отцу было не занимать. – Эта девушка, Вероника, для тебя действительно так много значит?
– Я всё делаю для нас двоих, чтобы жизнь наших возможных детей не была похожа на мою, – в голосе Славки промелькнула горечь. – Такой ответ тебя устроит?
– Вполне. Что ж, я не буду ставить тебе палки в колёса, обещаю, и Стасу с Русланом не позволю. Так что делай, что хочешь, если точно решил.
– А вот за это спасибо. И… я давно хотел у тебя спросить. Пожалуйста, можешь ответить честно? – Славик вдохнул, выдохнул, а потом задал вопрос, ответ на который жаждал услышать ещё с тех пор, как родитель забрал его в столицу. – Ты взял меня в компанию и приблизил к себе только потому, что я приносил тебе выгоду? Или… всё-таки было что-то ещё?
Отец немного помолчал.
– Было и есть, – наконец ответил он. – И всегда будет. Потому что ты мой сын, – и, подхватив документы Стаса, быстро вышел.
Слава усмехнулся, а на сердце стало не так тоскливо. Да, это его папаша. Суровый мужчина, который не любит признавать своих ошибок, но всё же признаёт. Лучше поздно, чем никогда.
Вероника не находила себе места. Уже середина апреля, а Славка всё не объявляется. Нет, он, конечно, время от времени присылает сообщения, вон, даже мультиварку презентовал, но все блюда, которые в ней готовятся, приходится съедать в одиночестве. Хотя, с другой стороны, у Ники была возможность обдумать ситуацию и всё взвесить.
Пашка её любил, в том не было сомнений, но пытался выкинуть из головы, используя множество девушек. И Слава, как она теперь поняла, тоже любил, но при этом был верен своей любви с самой школы и не подпускал к себе посторонних девиц, а потом приехал и стал нахрапом завоёвывать предмет страсти. А Пашка активизировался только тогда, когда понял, что Нику у него уведут прямо из-под носа. И как ко всему этому относиться?
Помнится, Слава говорил о доверии в отношениях. Что ж, она доверится и посмотрит, что из этого выйдет. И пусть только попробует её разочаровать и не оправдать ожиданий! Хотя из ожиданий у неё сейчас только желание узнать, что творится на самом деле и чего он сам от неё хочет, для чего просил дождаться и не уезжать? Каким видит их будущее и в качестве кого она ему нужна?
Но находиться в неизвестности оказалось куда сложнее, чем она рассчитывала. Нет, ну вот как так? Просил ждать – и пропал…
Сначала у Ники был период спокойного ожидания, потом стало подниматься раздражение из разряда «только появись на пороге – и получишь за мои истрёпанные нервы», а теперь появилось беспокойство. Если его так долго нет, значит, пока не может прийти, лишь бы не скрывал чего-то страшного, как отец свою болезнь. Пусть с ним будет всё хорошо, а с остальным они разберутся.
Чтобы не завять от тоски, Вероника с головой окунулась в работу. Открыла папочку на ноуте Славки и начала изучать материалы, а потом активно занялась разработкой продукции. Диаграммы, графики, презентации, сравнительный анализ… Она с интересом открывала новые горизонты в выбранном направлении и придумывала слоганы и продающие фразы. И минус во всём этом был только один: хотелось поскорее показать результаты Святу, но его рядом не было.
Официально об их разводе ещё нигде не сообщалось. Видимо, эту новость, как и известия о свадьбе, преподнесут под нужным соусом. Что ж, тут ничего не поделать, знала, с кем связывалась.
В середине марта Ника нашла в себе силы сообщить родителям и о разводе, и об увольнении. Позвонила по видеосвязи, чтобы видеть их лица. Ох, сколько было переживаний! Мама уже прикипела к «любимому зятю» и была страшно расстроена, отец тоже поник.
– Это семейка Красовских тебя довела? – спросил он. – Вы поэтому расстались?
– Скажем так, у нас обоих были на то объективные причины.
– Да какие могут быть причины?! – возмутилась мама. – Стасик же тебя так любит, я по глазам видела!
– Поверьте, так будет лучше для нас обоих. Сейчас я занята очень интересным проектом и, быть может, уже совсем скоро представлю вам кое-кого очень важного.
– Что, ещё один зять? – устало спросил папа.
– Ну кто, кто может быть лучше Стасика? – не унималась мама.
– Совсем недавно ты так же говорила о Паше, – не удержалась от улыбки Ника.
– Это потому, что я тогда ещё не знала Станислава. И вообще, сначала один, потом другой… Где ты вообще их находишь в таком количестве?
В общем, кое-как, но родителей удалось успокоить. Особенно Вероника переживала за папу, который стремительно шёл на поправку и лишние стрессы которому вовсе ни к чему. Однако отец, кажется, понял, что если дочь приняла решение, значит, на то действительно были причины.
А вот с Пашей оказалось сложнее. Он приехал в столицу по работе и предложил встретиться. Разумеется, Дронов был уже в курсе и относительно её развалившегося брака, и по поводу увольнения из компании.
– Ника, скажи мне одно: это ты от него ушла? Или этот холёный козлина тебя бросил?
– Конечно же мы расстались по моей инициативе! – возмутилась она, очень хотелось бы, чтобы достаточно правдоподобно. – Весь этот шик-блеск… Такое не для меня.
– Так, может, попробуем снова? – и заглядывает в глаза. – С тех пор, как тебе признался, у меня как камень с души. И не могу больше себя обманывать: никого другого с собой рядом не вижу.
«Пашка, миленький, сказал бы ты это месяцев эдак девять назад, и всё могло бы сложиться по-другому, но теперь…»
– Прости, одна я в данный момент или нет, но тебе по-прежнему могу предложить только дружбу, – Ника с трудом подавила тяжёлый вздох. Она действительно говорила то, что лежит на душе, но от этого всё равно не легче. – Хотя из друзей ты всегда будешь для меня самым близким, и тебя никто никогда не заменит.
В итоге пусть и достаточно нервомотательная, но встреча с Пашей помогла расставить всё по своим местам. Да, сейчас они оба официально свободны и, в принципе, могли бы «взяться за старое», да только сердце Ники уже занято кое-кем другим, кому бы лучше поскорее вернуться, а то она за себя не отвечает!
Глава 50
Дни сменялись днями, но Вероника не отчаивалась и верила, верила и ждала. И когда ближе к концу апреля в замке повернулся ключ, её сердце пропустило удар. Неужели? Не прошло и ста лет! Дело близилось к вечеру, и она по заведённой привычке приготовила ужин на двоих. Неужто его сегодня действительно будут есть двое?
Ника вышла в прихожую и замерла, разглядывая вошедшего. Мужчина, по-хозяйски втащивший в квартиру чемодан, сумку с ноутбуком и букет бледно-розовых роз, был ей и знаком, и не знаком. Это был и Славка и не Славка одновременно. Гладко выбритый, как ей всегда и хотелось, без жутких очков, с косой чёлкой, придававшей ему несколько бесшабашный вид, в приспущенном галстуке и приталенной жилетке поверх белоснежной рубашки с закатанными рукавами, что тоже было далеко от официального стиля, но так ему шло и подчёркивало фигуру. Он выглядел замечательно, но без претензии. И всё бы хорошо, да усталость в глазах, кажется, стала ещё больше, поселившись там навечно.
– Я вернулся, Вероничка… – просто сказал Свят и вручил ей цветы. – Спасибо, что дождалась.
И такой он был в этот момент близкий, родной, что хотелось броситься на шею и затискать, но Ника так и стояла столбом, прижимая ароматный букет к груди. Что-то её останавливало, не давало сделать и шагу. Она так ждала его возвращения, а теперь, когда Святик совсем рядом, не знает, о чём говорить, о чём спрашивать и что вообще делать.
– Да, ты пришёл… – наконец пробормотала Вероника. – Я… поставлю цветы в воду, – и сбежала на кухню.
Она наполняла вазу водой, а руки ощутимо подрагивали, и когда Славка зашёл на кухню вслед за ней, едва не выронила несчастный букет. Валерьянки бы выпить, что ли. И почему Ника так нервничает? Это же всего лишь Ковалевский. Хотя нет, она потому и нервничает, что это он. Теперь между ними всё изменилось, только что с этим делать?
– Тебя не было так долго… – проговорила Вероника, не отрывая взгляда от цветов, будто они в этот момент были для неё важнее всего на свете. Она аккуратно поправляла их в вазе, которую поместила на почётное место в центр стола. – С тобой всё хорошо? Выглядишь очень уставшим.
– Да, я порядком вымотался, но это было не зря, – Слава подошёл ближе, и у неё мурашки по телу побежали. – Ты снова приготовила что-то вкусное?
Ника обрадовалась новому предлогу на него не смотреть и принялась расставлять тарелки и приборы:
– Угу… Я всегда готовлю ужин на двоих, вдруг ты вечером придёшь, но потом вынуждена съедать твою порцию на завтрак. Думала, в этот раз тоже так будет.
– Вероничка, посмотри на меня, пожалуйста, – попросил Славик. И так попросил, что отказать было просто невозможно.
Ника отложила вилки, смяла в руках салфетку и заставила себя поднять на Свята глаза.
– Ты сегодня пораньше ушёл из компании? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать.
– Верусь, теперь я сам по себе. Никакого отношения к «Витал-проджект», никаких перед ними обязательств. И помощи от них тоже никакой. Не сын главы огромной корпорации, а просто Славка Ковалевский, – развёл он руками. – У меня нет громадного особняка, только трёхкомнатная квартира и две машины, моя и твоя, которую я выкупил у отца, завтра её тебе пригоню. А ещё не столь крупный, как мне хотелось бы, но заработанный собственными руками капитал и небольшая пока фирма, которая только начала свой путь в мире бизнеса. Не самый завидный жених, я знаю, но ты ведь в курсе, что у меня хороший потенциал, – и подошёл ещё на пару шагов. – Если поверишь в мои силы, если не отвернёшься, я создам для тебя и наших детей компанию, которая не будет уступать компании отца… Хочешь рискнуть? Пойдёшь за меня? – а в руках бордовая бархатная коробочка.
Вероника посмотрела на свою руку, где уже почти два месяца не было кольца, на палец Свята, тоже не окольцованный, и ощутила, как хочется снова увидеть на нём золотой ободок, да и самой почувствовать привычную тяжесть колечка. Сердце застучало в груди часто и, кажется, так громко, что птицы за окнами слышали.
Ника пошла бы за Святика, даже если бы он вообще ничего не имел, обитал на съёмной квартире и перебивался с подработки на подработку, потому что, узнав его ближе, поняла: именно рядом с ним она чувствует себя на своём месте, только с ним ей хочется засыпать и просыпаться. Хотя зная Славку, можно быть уверенной, что так бы он точно не жил. Ковалевский из тех, кто сварит кашу из топора и найдёт выход даже из самой плачевной ситуации. Так что ей бы сейчас с громким визгом прыгнуть ему на шею и завопить «Да!», но… она не была бы собой, если бы не сделала того, что собиралась сделать, пусть это и может перечеркнуть всё, что между ними есть.
Вероника снова подняла на Свята глаза, а он стоит, мнёт коробочку, вглядывается в её лицо и ждёт ответа. И тогда она с трудом произнесла:
– Слав, я не знаю, что тебе сказать… Помнишь, когда Паша приезжал в прошлом месяце? В общем, мне было грустно и одиноко, нужен был совет и… мы провели вместе ночь. А теперь я жду ребёнка. Срок ещё маленький, поэтому пока ничего не видно. В общем, прости…
Чушь несусветная, но Ковалевский-то об этом не знает. Надо было видеть его в этот момент! Растерянность, боль, обида, безысходность… Он почти рухнул на стул.
– Пашка знает? Решили всё же снова сойтись? – а голос какой-то чужой, безжизненный.
– Нет, и не узнает, у него теперь своя жизнь. Я просто поддалась эмоциям, ностальгия по прошлому… Это была всего лишь минутная слабость, – сочиняла Вероника. – Так что я рожу ребёнка для себя и…
И тут Славка вскочил, бросил коробочку на стол, а его лицо озарила внезапная решимость:
– Для какой ещё «себя»?! Ты знаешь, что чувствует ребёнок, выросший в неполной семье? А я знаю, и очень хорошо! У ребёнка должна быть нормальная семья, и это не обсуждается!