Текст книги "Неравный брак (СИ)"

Автор книги: Галлея Сандер-Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Это вопрос решённый? – не могла не спросить Ника.

Нет, всё-таки ехать в чужую страну и в такую даль совсем не тянуло, даже с ненаглядным Пашкой.

– Почти. Всё зависит от нашей командировки. Хорошо себя покажем – и повышение у нас в кармане!

– Другими словами, это наш пропуск?

– Именно! А ещё… Эта командировка… она будет как бы нашим предсвадебным путешествием. Солнце, море, пляж и мы вдвоём… Пройдём тренинг, выступим с докладом, а остальное время потратим на себя. Я сделаю так, что ты надолго запомнишь эту поездку. Ну же! Принцессам не идут хмурые складочки на лбу, – его пальцы мягко прошлись по лицу Ники.

«Принцесса Несмеяна», – очередной раз всплыли в памяти слова Славы.

Да что за напасть?! Почему этот гад вновь и вновь врывается в её мысли, да ещё и тогда, когда рядом Паша и думать она должна только о нём?!

Глава 6

Ника прекрасно знала все недостатки любимого и, как Пашка и хотел, принимала его таким, какой он есть. До сих пор. Но теперь, теперь хотелось большего. Если уж речь зашла о свадьбе, то роли прислуги и верной помощницы ей недостаточно. Да, Ника стала жадной. Ненаглядным хотелось владеть целиком и полностью… или не владеть вовсе. И если он думает, что сможет продолжать ходить налево и вести разгульный образ жизни, а она по-прежнему будет убирать за ним и его пассиями, терпеливо дожидаясь свою порцию ласки, то очень и очень ошибается!

Как Вероника и мечтала, Паша в ней нуждается, по его же словам, «не видит рядом с собой никого другого». В принципе, это можно считать маленькой победой, первым этапом в завоевании его сердца. Но вот как сложится с остальными этапами? И занимает ли она в его душе хоть каплю места? Да, он к ней привык, ему с ней удобно, но для счастья этого мало. А она так долго ждала внимания Пашки не для того, чтобы довольствоваться полумерами.

Собственно, на что ОН готов пойти, чтобы завоевать Нику и добиться её согласия? Пусть покажет, чего стоят его слова о том, «как им вместе будет хорошо». Её расположение у него в кармане ещё со времён детского сада, но что-то большее благоверный должен заслужить!

– Ник, ничего особенного от тебя не потребуется, – меж тем увещевал суженый. – Будешь делать практически то же самое, что и сейчас. Но ты станешь самодостаточной замужней женщиной, уважаемой обществом.

– Так уж и то же самое? – она скептично выгнула бровь. Выпроваживать из семейного гнёздышка случайных пассий супруга она точно не собирается!

– Ну, почти. Ещё мы станем ближе, гораздо ближе, чем сейчас… – сказал он чувственным шёпотом и потянулся к её рту.

Ника быстро прижала ладонь к губам, предотвращая поцелуй, а второй рукой упёрлась Паше в грудь.

– Паш, не надо, не сейчас, – пробормотала она.

Вероника слишком долго жаждала вкусить райскую сладость его губ (о да, очень вовремя вспомнилась фразочка из романа, который она когда-то листала у Ксюши), чтобы позволить превратить их первый поцелуй в мимолётный довод во время спора. Пусть Паша воспользуется другими убеждающими методами. Арсенал у него богатый, есть из чего выбрать. Ну, пускай хотя бы цветы подарит и колечко наденет на палец, а то все эти разговоры на предложение руки и сердца ни разу не тянут.

– А если я буду настаивать? – прошелестел он и поцеловал закрывавшую рот руку, а потом попытался её сдвинуть и дотянуться до губ.

Ника машинально выставила вперёд колено, заехав благоверному в живот. Не очень сильно, но ощутимо, застонать и отшатнуться заставила.

– Прости, ты меня вынудил, – она держалась наготове, если Пашка вдруг снова полезет. – Не хочу быть одной из многих, хочу быть единственной, потому что ты для меня единственный. Понимаешь? А сейчас… я не чувствую, что мы на одной волне. Возможно, ты не знал, но я та ещё собственница. Пока мы были как бы «чужими», ты мог делать, что хотел, я терпела всё, но если стану невестой, а потом и женой… Ни одну юбку к тебе не подпущу, и тебя в узде держать буду! Так что хорошенько подумай, не ошибся ли ты с выбором.

– Ух-х, а ты сегодня строптивая… – он приподнял брови и потёр больное место.

– Я всегда такой была… со всеми, кроме тебя. Неужели не замечал?

– Кажется, я действительно многого не замечал, – странным голосом откликнулся он. – Ник, ну чего ты хочешь? Романтики?

– Не мешало бы… – усмехнулась она, – для начала.

– Будет! – тут же провозгласил он. – Ты знаешь, ухаживать я умею.

О да, она знала. И чем заканчиваются эти ухаживания тоже.

– И сколько в этих ухаживаниях будет искренности? – спросила прямо. Ходить вокруг да около сейчас не к месту.

– Сто процентов! Или ты забыла, что я ничего и никогда не делаю наполовину? – и взгляд уверенный, твёрдый.

Так-с, кажется, сейчас он наметил её очередной жертвой, а настигать жертв Пашка умел, ни разу не было осечки. Но с Никой этот номер не пройдёт, потому что все его уловки она выучила наизусть. Вероника, может, была бы и не против, если бы точно была уверена, что станет его последней и самой нужной жертвой, что после неё он не пустит ни в своё сердце, ни в свою постель никого другого. Насколько она знала Дронова, этот факт вызывал очень большие сомнения. Хотя, с другой стороны, раньше он никогда не был помолвлен и никому не предлагал руку и сердце. Возможно, сейчас для него всё и правда изменилось и он стал серьёзен?!

Ника потёрла виски и прикрыла глаза. Да, ситуация… Вроде бы, вот они, её девичьи мечты, на блюдечке с голубой каёмочкой, только руку протяни… Ан нет, что-то удерживает, не даёт сказать безоговорочное «да» и нырнуть с головой в омут свадебных приготовлений. Правильно, нельзя пороть горячку.

– Паш, мне нужно подумать, всё взвесить… – она поймала его взгляд. – Хорошо? Это действительно слишком неожиданно…

– Думай, Ник, конечно думай, – он снова сжал её руки. – У нас целая неделя до командировки, и я тебя ещё удивлю… Родителям пока говорить ничего не будем, пусть радуются и думают, что мы между собой уже всё решили. Так тебя устроит?

«Если что, отказаться я всегда успею. Зато теперь Славка убедится, что я не зря все эти годы потратила на Пашу!»

– Устроит.

На том они и порешили, после чего под дружные аплодисменты и подшучивания вернулись в гостиную, где веселье шло полным ходом.

Когда Дроновы ушли, родители ещё долго обсуждали, какая хорошая жизнь ждёт Нику после свадьбы. Она только кивала, не желая начинать спор. Сначала они с Пашей разберутся между собой, а потом уже будут ставить в известность родных, быть свадьбе или не быть. Ксюша продолжала хмуриться и отмалчиваться, лишь иногда пуская едкие реплики. У сестры и раньше характер был не сахар, но сейчас будто произошло обострение. Или она просто завидует будущей (возможной!) свадьбе старшей сестры, ведь у самой ещё не было даже намёка на парня?

Уж сколько Вероника читала книжек на досуге и смотрела фильмов, где он весь такой из себя властный бабник, меняющий женщин, как перчатки (а нередко ещё и её начальник по работе), а она вся такая скромная, невинная и верная. Казалось бы, что у них общего?! Ан нет, он уже устал от своего гарема, она для него как глоток свежего воздуха, и вот он уже не видит никого, кроме неё, а она понимает, что да, бабника вполне можно приручить и «перевоспитать», а дальше любовь-морковь, свадьба и прочие плюшки. Ну и? Почему же её Пашка так легко не перевоспитывается? Что она делает не так? Или всё это сказки для глупеньких девочек, а исправить подобных мужчин на самом деле просто невозможно? Как гуляли, так и будут гулять?

В душе столько лет жила надежда, что в тот светлый миг, когда он её «заметит», в его душе произойдёт что-то сродни озарению, мол, «и как я раньше не замечал, что та, кто мне по-настоящему нужна, всегда была рядом?!» Ну, или как-то так. Женщины народ мечтательный, влюблённые женщины – и подавно. А ведь если посмотреть на ситуацию со стороны, всё это так… наивно, что ли, по-детски. Вот в фильме или книге герой обязательно обратит внимание на героиню, а в жизни… с большей долей вероятности пройдёт мимо к сидящей по соседству совсем другой героине. И ты в очередной раз задашься вопросом: ну почему не я?!

Так было и у них с Пашей. Она уже со счёту сбилась, сколько «героинь» перебывало в его мужественных объятиях. И вот впервые задумалась: а может, Паша просто не герой её романа? Может, ему предназначена совсем другая героиня, которая «сделает из него человека», если это, конечно, вообще возможно?! А ей, Нике, нужно оглянуться и увидеть своего героя, который может оказаться, к примеру, официантом из соседней закусочной, который уже давно положил на неё глаз, но стесняется подойти. Или, скажем, соседом, который каждое утро провожает её взглядом из окна. Или… Да кем угодно, собственно! А ещё вероятнее, что она его ещё просто не встретила.

Все эти мысли немного пугали и были в новинку. Когда столько лет был зациклен на ком-то одном, перестроиться очень сложно. Но обманутые ожидания лучший отрезвляющий душ. Ведь, если не кривить душой, Вероника была разочарована. Не так она себе представляла их с Пашей «воссоединение», совсем не так. Возможно, её мечты лишь глупости романтично настроенной девицы, а в реальной жизни всё гораздо более прозаично и скучно. Но заслужила она хотя бы нормальное предложение руки и сердца или нет?! Чтобы с кольцом, цветами и чем-то, хотя бы отдалённо напоминающим признание! Это естественное желание любой женщины, даже самой неромантичной.

Так, копаясь в себе, Вероника провела выходные. Нет, разумеется, все отчёты, которые нужно было сделать, она сделала, но остальное время пыталась понять, как поступить и чего хотеть. Она соблюдала постельный режим, мазала ногу гелем, который купил Слава, и пила его таблетки. Они оказались более эффективными, чем порошок, купленный Пашей, и кроме обезболивающего действия обладали ещё и противовоспалительным. Но, разумеется, любимому об этой «измене» знать вовсе не обязательно.

А вечером в воскресенье, будто подслушав её недавние мысли, нагрянул Паша с огромным букетом ярко-красных роз, тортом, связкой воздушных шаров и маленькой бархатной коробочкой.

И снова ни слова о любви, будто его что-то удерживает, не даёт сказать заветные слова. Но, с другой стороны, если бы он сейчас вдруг признался в любви, Ника бы всё равно не поверила. Неоткуда ей так вдруг взяться, разве что он всё это время «не осознавал своих чувств»… или как там говорят в подобных случаях? В общем, Паша по крайней мере не плёл откровенную ложь, за что ему большое спасибо.

Но всё равно искренности, искренности в его словах не чувствовалось. Он не говорил, что думал на самом деле, скрывал что-то важное, до чего так хотелось докопаться. Вероника очень остро чувствовала: его что-то беспокоит. Хотя какие у него могут быть секреты, если они прожили бок о бок столько лет?

Цветы благоухали на всю комнату (Ника забрала их в свою спальню, нечего им в зале делать), шарики парили под потолком, мама в гостиной звенела чашками, наскоро организуя чайный стол, а Паша стоял на одном колене и протягивал приоткрытую коробочку с очаровательным колечком. Но Вероника всё смотрела то на него, то на кольцо и не решалась принять.

– Ник, у меня уже нога затекла, – хмыкнул он, кажется, намереваясь развеять напряжённую обстановку.

– Паш, что ты недоговариваешь? – она смерила его пронзительным взглядом. Он отвёл глаза. – Я же чувствую, что-то не так. Неужели не можешь сказать своей будущей жене? А как же доверие в браке?

Ну да, если уже сейчас он от неё что-то скрывает, что же будет потом?

– Ника, ты надумываешь себе то, чего нет, – наконец сказал он.

– Паш, посмотри на меня, пожалуйста, – после секундного колебания он перевёл на неё обеспокоенный взгляд. – Такой поспешный брак… Скажи мне честно: ты не болен?

– Нет, что ты! Откуда такие мысли? – а глаза снова норовят жить своей жизнью.

Сердце гулко забилось в груди.

– Паш, даже если болен, просто скажи, не молчи. Ты знаешь, что я всегда тебя поддерживала, поддержу и теперь, – она взяла у него из рук коробочку, отложила её на постель, а сама сжала ладони парня. – Если у тебя какие-то проблемы или ещё что, поделись со мной. Вместе мы придумаем, что делать.

– Знаешь, Ника, – он улыбнулся, и в этот миг его улыбка была хоть и грустной, но настоящей, – за это ты мне и нравишься. За то, что ты такая.

– Паш…

Он поднялся, достал из коробочки кольцо, взял левую руку Ники и остановился:

– Нет, я не болен. Хотя провериться, конечно, не помешает, особенно перед дальней поездкой. А это кольцо… Считай, просто подарок, который тебя ни к чему не обязывает, моя благодарность за помощь. Примешь?

Вероника вгляделась в его янтарные глаза. Да, сейчас снова говорит искренне. Что же с ним происходит?

– Хорошо, Паш, если так, то приму. В первую очередь мы с тобой друзья, верно?

Он кивнул и надел ей на безымянный палец колечко, тонкий золотистый ободок с голубым (под цвет её глаз) камушком. Кольцо пришлось точно впору.

– Тебе идёт, – он сел на кровать рядом с ней.

– Я не привыкла носить на пальцах украшения, но это буду, – Ника любовалась колечком и не глядела на Пашу, а когда перевела на него взгляд, то увидела, что он тоже смотрит на её руку. – Откуда узнал мой размер?

– А что тут узнавать? Я твои пальчики каждый день вижу.

– Оно очень красивое, спасибо, – она пригладила его слегка встрёпанные волосы. Наверное, по лестнице через ступеньку бежал, в лифт с шариками точно бы не влез.

– Ты ещё торт не пробовала. Пошли? – и подхватил её на руки.

– Паш, всё нормально, я уже могу ходить сама, – запротестовала она.

– Ничего, мне не сложно, дорогая невестушка. Да и родителей давай порадуем.

– Ну если только ради родителей, – усмехнулась она и обняла его за плечи.

– Развели тут мелодраму, – пробурчала Ксюша, когда они появились в гостиной.

Мама бросила на Ксю строгий взгляд и принялась нарезать торт.

– Я принесу лекарство, – усадив Нику на стул, сказал Паша и собрался отправиться в её комнату.

– Паш, – окликнула его она. – Прости, но таблетки, которые принёс Славик, лучше помогают, чем порошок. Принесёшь их?

Парень замер, но потом обернулся и беззаботно сказал:

– Да, конечно. И тебе совсем не за что извиняться. Я не эксперт в лекарствах, да и брал наобум: не знал ведь, что с тобой приключилось.

– Опять этот Слава? – проворчала мама, когда Паша вышел. – Когда он уже оставит вас обоих в покое?!

Пашка уже давно ушёл, а Вероника, лёжа в постели, всё никак не могла отделаться от неприятного ощущения, что чего-то не знает, что от неё скрывают что-то важное. А ещё она напряжённо думала о Паше и своих с ним отношениях. Ещё несколько дней назад ничто не предвещало таких перемен, а теперь…

Как Ника и сказала, ей нужно время. Да, когда столько лет живёшь и дышишь одним человеком, очень сложно его отпустить, даже если постепенно начинаешь понимать, что он вовсе не тот, кто тебе нужен. Поэтому нет ничего удивительного, что её чувства находились в смятении. Ту прочную связь, которая существует между ними двумя, не разрушить так просто, вот только нужно понять, привычка ли это, детская ли привязанность или всё же любовь, когда принимаешь объект желания со всеми его недостатками, пусть и не сразу. А может, просто дружба, маскирующаяся под любовь? Такой вот многолетний самообман?

Что будет, если Вероника откажется ехать с Пашей? Уедет ли он один? Выберет ли в спутницы кого-то другого (ту же Ленку, например)? Да и готова ли Ника остаться здесь без него?

Голова гудела, переполненная мыслями и предположениями. Для кого из них послано это испытание? Для него ли, чтобы расставил приоритеты? Для неё ли, чтобы смогла переоценить ценности и понять, чего на самом деле хочет от жизни?

Как там говорила Скарлет о’Хара? «Я подумаю об этом завтра»? В случае Ники можно сказать «Я подумаю об этом после успешной командировки». Придя к такому заключению, она решила ещё немного поработать и, взяв планшет, стала просматривать материалы для предстоящей поездки.

Глава 7

В понедельник утром шеф объявил очередное состязание между командами «А» и «Б».

– Начинаете завтра. Материалы, необходимые для подготовки, сегодня до вечера будут разосланы вам на почту. На всё про всё даю три дня, а утром в пятницу продемонстрируете, у кого что получилось.

Итак, в этот раз обеим командам дадут один и тот же продукт, и какая лучше его представит, та и победит. Многое будет зависеть от презентации и от того, насколько хорошо у выступающего будет подвешен язык. Группа «А», разумеется, выставит Пашу, а вот кого делегирует группа «Б»?

«Надеюсь, не того, кого я думаю?!»

Ника ходила уже гораздо лучше, лишь слегка припадая на больную ногу (и то, когда никто не смотрел), но всё равно лучше не перетруждаться, поэтому они с Пашей решили никуда не ходить и заказали обед в офис. Как ни странно, Слава тоже остался и по-хозяйски развалился на одном из стульев их импровизированной кухоньки, нарушая уединение будущих супругов.

И тут вдруг Паша приземлился на соседний стул и хлопнул Ковалевского по плечу:

– Ну что, друг, можешь нас поздравить: мы с Никой решили пожениться. Слав, только тс-с-с, другие пока не знают.

Если бы в этот момент у Вероники что-то было в руках, она непременно бы это выронила. Или запустила в Пашку. Ну вот зачем сказал? Они же ещё ничего не решили! Нащупав стул, она кое-как опустилась на сидение, потому что в ногах появилась предательская слабость. По сжавшимся челюстям Славы стало понятно, что говорить ему не стоило, хотя ещё совсем недавно Ника мечтала бросить эту знаменательную новость ему в лицо.

У Ковалевского зазвонил телефон, и он, глянув на экран мобильного, быстро вышел. Воспользовавшись его отсутствием, Вероника насела на благоверного.

– Паша, что это было?! Зачем ты ему сказал?

– Славке можно, он же наш друг, – пожал плечами Дронов, однако выглядел при этом не таким беззаботным, как обычно.

– Твой друг, Паш, твой, не мой, – стояла на своём она. – Скажи, ты и дальше будешь один принимать решения за нас обоих?

– Ник, ну прости. Но тут особый случай… Больше ни-ни, только посоветовавшись с тобой, – и молниеносно чмокнул в щёку.

«И что это значит? Какой такой особый случай?»

Но на размышления ей времени никто не дал, потому что, обернувшись, она увидела стоявшего на пороге Славу, который после небольшого колебания снова уселся на стул и забарабанил пальцами по столу.

А потом позвонили Паше. Чертыхнувшись, что клиенты и во время перерыва не дают покоя, он вышел в коридор, но дверь не закрыл. Более того, разговаривая, не спускал глаз с тех, кто остался на кухне.

Ника молчала и ожидала, когда вернётся любимый. Славик тоже ничего не говорил, но явно заметил у неё на пальце колечко и застучал по столу ещё интенсивнее. И тут его прорвало.

– Вижу, наш Паша всё-таки сделал решительный шаг. Возможно, ты даже хочешь, чтобы я тебя поздравил, мол, не зря столько лет терпела его гулянки.

– Уже не хочу, – честно призналась она. – Хотя ещё утром у меня было такое желание.

– Знаешь, я бы и правда мог пожелать вам обоим счастья и прочей соответствующей случаю лабуды, но… ты уверена в своём выборе? – стук по столу прекратился. – У Пашки не было соперника, ему не нужно было за тебя бороться. Ты не думаешь, что он слишком легко тебя получил? Что-то я не чувствую с его стороны такой уж большой любви. Он вообще пытался тебя завоевать или просто пришёл на готовенькое?

Хотела бы Ника сказать, что да, боролся, и даже очень, но… чего не было, того не было.

– Слава, не хочу быть грубой, но это не твоё дело, – наконец ответила она.

– А хочешь проверить его чувства? – вдруг спросил парень и подался вперёд. – Заставить ревновать? Почувствовать себя женщиной, которую желают?

– А вот хочу! Только ты здесь каким боком? – она сложила руки на груди и смерила его скептичным взглядом.

– Очень даже прямым. Пощекочем нервы твоему благоверному? – предложил он.

– Ты, вроде бы, хорошо меня знаешь, поэтому также должен знать, что подобные уловки мне не по вкусу, – опешила Ника от его наглости и бросила нервный взгляд на Пашу, который, прищурившись, наблюдал за ними обоими.

– Ой зря. Может, всё же попробуем? – продолжил этот змей-искуситель. – Ну признайся, ты же хочешь его завоевать? Хотя бы самой себе признайся.

– Ты на себя в зеркало давно смотрел? – не удержалась она. – Если к кому он и приревнует, то уж точно не к тебе.

– У-у, я думал, тебе важна внутренняя красота, а ты, значит, как все? – и желваки на скулах заиграли. – Симпатичная обёртка важнее содержания?

– Знаешь, у тебя и обёртка неудачная, и содержание не очень, – уколола Ника. Нет, ну а что он хотел услышать после того, как третировал её столько лет?!

– Ох, Верунчик, с огнём играешь… – выдохнул Ковалевский. – Мне ничего не стоит разрушить весь ваш этот свадебный фарс. Но если перестанешь говорить мне гадости, могу помочь перевести ваши отношения на новый уровень.

Вероника смерила его подозрительным взглядом:

– Если это не твоя очередная попытка поиздеваться, то… я бы не отказалась. Только тебе-то это зачем?

– Да больно смотреть на твои многолетние потуги привлечь его внимание. Вы, вроде как, друзья мне, а завести нормальные отношения никак не можете. Вечно ты у него на побегушках, – покачал он головой. – Даже эта ваша будущая свадьба… какая-то ненастоящая, что ли.

– Допустим. И что же, по-твоему, мне нужно делать?

– Ничего критичного. Просто подыгрывай мне, когда понадобится, – и улыбнулся одной из своих «страшных» улыбок, от которых мороз по коже.

Ответить Ника не успела, потому что как раз доставили их обед. Паша распрощался с клиентом и сел между Славой и Никой, а потом ещё и по-хозяйски положил руку на спинку её стула. Надо же, они с Ковалевским даже не начали претворять в жизнь коварный план, а Паша, кажется, уже реагирует. Но, к своему стыду, Вероника ощутила, что ей этого мало. Хотелось со стороны ненаглядного больше эмоций, больше чувств.

Во время трапезы она чувствовала себя странно. В воздухе витало напряжение, а между парнями разве что искры не проскакивали. Раньше подобного никогда не случалось, а обедали они втроём не раз и не два. Честно говоря, ей вообще кусок в горло не лез, но поесть нужно, потому что до вечера работы ого-го сколько.

Пашка был предупредительным, подавал то салфетки, то водичку из сифона, однако потом ему снова позвонили. Чертыхнувшись, он опять вышел в коридор и ответил на звонок, но продолжил зорко контролировать оставшихся вдвоём друзей.

– Кажется, время пришло, – ухмылка Славки была предвкушающей.

– Подожди, что, прямо сейчас? – шепнула Ника.

Нет, это слишком внезапно, она не готова! И как, интересно, нужно «подыгрывать», чтобы выглядело достоверно?

– А чего ждать? Ситуация лучше не придумаешь! Что скажешь, если я сделаю так? – Слава наклонился ближе и пропустил сквозь пальцы белокурую прядь Ники. – Смотри-смотри. Во-он, забеспокоился.

Паша и правда смотрел коршуном, у которого уводят добычу.

– Скажи, ты сейчас всё это делаешь, чтобы помочь мне? Или просто хочешь позлить Пашу? – поёжилась Вероника от его близости и поднялась с места. – Если второе, то друзья так не поступают.

– Если бы я хотел его позлить, то сделал бы вот так, – он тоже поднялся, сцапал руку Вероники и припал губами к тыльной части ладони. – Или так, – его вторая рука обвилась вокруг талии Ники, якобы чтобы помочь убрать вес с больной ноги.

От звонкой пощёчины наглого Славку спасло изменившееся лицо Паши. Когда Вероника увидела, насколько любимого перекосило от знаков внимания, которые ей оказывал Ковалевский, у неё возникла озорная мысль продолжить дразнить благоверного. Но нет, хватит, она же хочет укрепить их отношения, а не разрушить беспочвенной ревностью. Если продолжит «кокетничать» со Славой, то что помешает Паше в отместку поступить так же и начать флиртовать, скажем, с Ленкой?! В этом деле нельзя перегибать палку.

– Спасибо за помощь, Святослав, – проворковала она, высвобождаясь из цепких объятий, – но мой напарник уже меня ждёт, – и, едва заметно припадая на больную ногу, продефилировала к Дронову, буравящему её недовольным взглядом.

«Так тебе, Паша! Может, хоть сейчас поймёшь, что я чувствовала все эти годы?!»

– О чём вы говорили? – процедил жених, который как раз закончил разговор по телефону.

– О наших соревнованиях. Представляешь, Славка продолжает смотреть на меня свысока! Мол, я всего лишь девчонка, а не бизнес-леди. Вон, даже ручку целовал, как фифе какой-нибудь. Давай покажем ему, что группа «А» сильнее. Как команда мы должны его сделать! – и мягким движением скользнула по груди любимого.

Ненаглядный вздрогнул и весь подобрался. Да-да, грудь у Паши чувствительное место, надо бы почаще «случайно» к ней прикасаться. В этот момент Ника почувствовала себя охотницей, выслеживающей зверя. Это такие непередаваемые ощущения! Ей неожиданно понравилось. И почему она раньше не позволяла себе чего-то подобного, а смиренно ожидала подачки от предмета своей страсти?! Если бы не Славик, она бы так и не решилась пощекотать нервы возлюбленному…

«Стоп-стоп, Ника! Не забывай, что Славка тебе не друг. Наверняка у него в этом деле есть свой интерес, поэтому не позволь ему стать между вами! Очень сомнительно, что он действительно хочет помочь, скорее, снова задумал какую-то пакость».

Следующие три дня были очень напряжёнными. Приходилось совмещать ежедневные обязанности, подготовку к командировке и разработку презентации и доклада для состязаний с командой «Б». Как ни странно, в этот раз Пашка взялся ей помогать и они на пару выполняли свою часть работы. Сидя по вечерам в его квартире за ноутбуками, они живо обсуждали недостатки и достоинства того или иного слайда, советовались, какие картинки лучше использовать, и придумывали самые «продающие» фразы.

Ни одной посторонней девицы за это время в квартире Паши не было. Это было непривычно, но он эти дни будто бы и не нуждался в случайных подружках. Неужели ненаглядный всё же всерьёз воспринял слова Ники, что она потребует от него верности? Или это так, временное затишье?

Как бы там ни было, Вероника наслаждалась этими днями. Всё происходило практически так, как она себе и представляла: они с Пашей вместе работали над проектами, она оставалась у него на ночь, они вместе завтракали и ехали на работу. Такая себе тихая семейная идиллия. Разве что Дронов не делал в её сторону никаких поползновений и даже отдал ей спальню, а сам спал в гостиной на диване.

В принципе, Ника ведь ясно дала ему понять, что пока не поверит в искренность будущего супруга, к телу не допустит, так что правильно и логично, что он к ней не приставал. Правда, пару раз Пашка всё же шутливо чмокнул её в щёчку, но это только придало отношениям особую изюминку.

Быть для любимого не «телом» на одну ночь, но личностью, вот чего ей хотелось. Потому что тел в его квартире перебывало немало, но ни одно не задержалось дольше, чем до утра. Сейчас Дронов был предупредительным и внимательным, и проводить время с ТАКИМ Пашей Веронике было очень даже приятно.

– А ты сегодня разговаривала во сне, – как бы между прочим заметил Пашка в четверг во время обеда, когда они по обыкновению сидели втроём на офисной кухоньке. – Бормотала что-то…

Ника смутилась и закашлялась, чуть не захлебнувшись чаем, настолько неожиданным и неуместным было это заявление, а любимый тут же принялся заботливо похлопывать её по спине. И в этот момент что-то явственно хрустнуло. Как оказалось, пластиковая ложечка, которой Слава лакомился йогуртом, переломилась надвое, и теперь сиротливые половинки лежали на столе рядом с его сжатой в кулак ладонью.

Да что Пашка творит? Зачем при Славе-то сказал? И вообще, ничего она во сне не разговаривает, придумал всё. Да и откуда ему знать, если спят они в разных комнатах?! Или он наведывался ночью в спальню? Ну да, это его территория, может, нужно было в шкафу что-то взять, но всё равно… От мысли, что Паша видел её спящей сделалось как-то…

– Слав, я в последнее время заметил, что эти ложки стали такие хрупкие, – сказал Дронов как ни в чём не бывало. – Так, девчачья забава. Поэтому у нас с Никой парные ложечки, она сама выбирала в отделе посуды. Ты бы себе тоже прикупил.

– Я учту этот момент и исправлю ситуацию в самое ближайшее время, – проронил Ковалевский, поднялся, выбросил недоеденный йогурт в урну и вышел в коридор.

И хоть он ничего такого не сказал, но Веронике показалось, что фраза прозвучала как-то двусмысленно.

– Пашка, ты чего? – напустилась на него Ника, стоило им остаться вдвоём. – Когда это я разговаривала во сне?

– Так вчера возле ноутбука задремала, когда я чай делал, – откликнулся он. – Прихожу, а ты что-то стонешь и хмуришься. А что такого?

– Что такого?! Я не хочу, чтобы подробности моей личной жизни становились достоянием общественности!

– Ну прости, больше не буду, – примирительно сказал Пашка и протянул ей свой йогурт. – Забирай в качестве извинений.

Ника только фыркнула. В итоге она обижалась до вечера, но потом простила, потому что нужно было доделывать презентацию, а возиться с ней в одиночестве до середины ночи желания не было.

А утром в пятницу Ковалевский, который был делегирован от группы «Б», весомыми доводами и мастерскими речевыми оборотами в пух и прах разгромил группу «А» во главе с Дроновым, повергнув в удивление и свою команду, и команду соперников, и даже начальника. Такое с Пашей было впервые, и, кажется, он не знал, как вести себя в подобной ситуации, но держал лицо и даже поздравил оппонента, пожав тому руку. Рукопожатие вышло каким-то слишком долгим и напряжённым, при этом парни вперились друг в друга взглядами, да и вообще смотрелись как два бойцовских петуха.

И надо ли говорить, в каком шоке была Ника, когда ближе к вечеру Сергей Анатольевич безапелляционно заявил:

– Святослав у нас хоть и новый сотрудник, но перспективный, поэтому ему будет полезно отправиться с вами. Так что завтра поедете втроём.

Вероника сначала подумала, что ослышалась, но по удовлетворённому лицу Славки увидела: нет, она всё правильно поняла.

Ка-а-ак?! За что?! Это же должна была быть поездка на двоих, их предсвадебное путешествие! Зачем там третий?! Да ещё и этот! Нет, ну как так можно?! Почему? За какие грехи?

Глава 8

Субботнее утро встретило Веронику ласковым солнцем и легким ветерком, который колыхал занавеску у приоткрытой форточки. Ночевала Ника в родительской квартире: завезла домой вещи, которые брала с собой, пока жила у Паши, да и в дорогу нужно было собраться. Ну и, разумеется, мать с отцом уже три дня не видели родную кровинушку и хотели узнать подробности, что там и как у них было (или не было) с Пашкой. Тут, конечно, допрос начала мама, а папа деликатно отмалчивался в сторонке. Ксюша привычно хмурилась и лишь презрительно хмыкала. Да что это с ней, в самом деле?