Текст книги "Неравный брак (СИ)"

Автор книги: Галлея Сандер-Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

У Вероники не было слов. Она пыталась осмыслить услышанное, но происходящее просто не укладывалось в голове. Почему? Почему наваливается всё и сразу?

– Это из-за тебя! – меж тем продолжала Ксю. – У отца был шанс. Но разорвав помолвку, ты лишила его возможности пожить подольше. И его смерть будет на твоей совести! – выпалила она и ринулась прочь.

Ника осталась в беседке одна. В груди похолодело, словно кто-то льда за пазуху насыпал. В голове возникли тяжесть и вязкость, мешавшие соображать. Как же так? Нет, этого не может быть, Ксюша просто зло пошутила. Ведь правда?

Но интуиция вопила и давно давала сигналы, просто Вероника их не понимала. Она ведь заметила, что отец осунулся, чувствовала, что что-то происходит, но и не догадывалась, насколько всё серьёзно. А ещё верила, что семья не будет от неё скрывать, если произойдёт что-то столь важное и серьёзное. Однако родители решили иначе. Да, её решили поберечь, но, чёрт возьми, кому нужны подобные сантименты?! Они должны были сказать! Столько времени упущено…

Вероника поднялась и пошатывающейся походкой побрела к дому, вытирая глаза и радуясь, что сегодня не красилась, а потому не щеголяла чёрными кругами, привлекая лишнее внимание окружающих. Но всё равно к ней пристало двое молодых людей, попытавшихся «утешить» бедную девушку. Ну, и получили сгоряча пару ласковых слов, после которых их словарный запас наверняка основательно пополнился.

– Кажется, девушка не в настроении, – один из парней оказался на удивление понимающим, не стал крыть матом в ответ, да и дружка своего потащил дальше по улице.

А Ника поняла, что снова плачет и не может остановиться. Ей попались ещё две сердобольные тётеньки, три девушки и двое мужчин, которые спрашивали, не нужна ли помощь. Вроде бы, как здорово, не перевелись ещё хорошие люди, но, честно говоря, хотелось закричать, чтобы от неё просто отстали и дали спокойно дойти до родного подъезда.

Лифт, казалось, полз со скоростью черепахи. Возле порога дежурила мама, тут же распахнувшая дверь.

– Узнала? – спросила она и, не дав ответить, заключила в объятия.

Слёзы полились с новой силой. Глаза уже горели, но Ника ничего не могла с собой поделать.

– П-почему? – всхлипнула она. – Почему скрывали? Х-хотя бы во время помолвки должны были п-признаться.

Мама завела её в комнату и горестно вздохнула:

– Ника, доченька моя, ну как мы могли тебе сказать, сама посуди? Ты же у нас такая чувствительная. Если бы узнала, то точно отказалась бы ехать с Пашей и захотела остаться с папой… А ведь это твоё будущее…

– Мамочка! – Ника приникла к её груди.

Да, мама права. Она бы никуда не поехала. Да и сейчас не поедет. О каком повышении идёт речь, о каком переезде в столицу, если отец в таком состоянии? Теперь нужно беречь каждое мгновение, проведённое вместе!

– Прости, моя девочка. Я, наверное, казалась тебе чёрствой и жестокой, когда подталкивала к этому браку. Но ты ведь сама всегда мечтала быть с Пашей. Да и папа надеялся успеть повидать внуков, хотел быть уверенным, что ты устроила свою жизнь…

Мама гладила Веронику по спине, рассказывала, как они с отцом расстроились, что у неё с Пашей ничего не вышло. Да и Дроновы так ждали этого брака. Столько обманутых ожиданий, а в центре – спор двух мальчишек из-за девочки, с которого и началась эта дорога в никуда. Хотя, наверное, всё началось ещё раньше, когда Ника оценила взрослый поступок маленького Паши, вступившегося за девочку. Эх, Пашка! Он тоже берёг её от страшной правды и снова хотел помочь, а она… Неужели у этой истории должен быть такой печальный финал?

Видеть сейчас папу было откровенно страшно. Вероника не знала, как теперь с ним разговаривать, как смотреть в глаза…. и как не умереть от горя. Неужели нет никакой надежды? Бывают же социальные программы, экспериментальные методы, да что угодно! Ну откуда обычному человеку взять столько денег на спасение жизни?! Тут вся семья быстрее помрёт, чем соберёт подобную сумму да в очереди отстоит.

– К папе пойдёшь? – мама пыталась сдерживать слёзы, но её глаза всё сильнее наполнялись влагой.

– Пойду, – решила Ника, хотя была совершенно не готова к предстоящей встрече.

Отец сидел в гостиной и вид имел какой-то обречённый. В свои пятьдесят два он выглядел несколько старше и таким до боли уставшим, что у Вероники сжалось сердце. То, как он осунулся после её расставания с Пашей, не шло ни в какое сравнение с тем, насколько изменился с сегодняшнего утра.

– Ксюша, болтушка… – проронил он.

– Да, она сегодня была… красноречива… – выдавила Ника и устроилась рядом с ним на диване, а потом положила голову ему на плечо и обняла крепко-крепко. – Папочка, любимый… – слёзы снова закапали из глаз. Она, наверное, израсходовала сегодня годовой запас.

– Ника, доченька, только не чувствуй себя виноватой, – он гладил её руку и, кажется, сам едва сдерживал слёзы. – Мои ожидания – это только мои ожидания. Ты не должна из-за меня портить свою жизнь или быть с тем, с кем не хочешь. Не знаю, что случилось у вас с Пашей, но если ты передумала, полагаю, это не просто так.

Но знай Ника о болезни отца, согласилась бы на свадьбу, уехала бы с Дроновым ради высокой зарплаты и возможности помочь? Теперь сложно сказать. Но если бы так поступила, то, получается, продалась бы ради спасения папы? Может, всё-таки хорошо, что не знала?

Они ещё долго сидели вот так вдвоём. Ни мама, ни Ксюша не входили в комнату, и это хорошо. Вероника, кажется, выплакала всю жидкость, которая была в организме. Резь в глазах была невыносимая, но Ника не двигалась с места и лишь иногда смаргивала, чтобы ослабить неприятные ощущения. Отпускать папу не хотелось. Казалось, стоит уйти – и всё, она его больше не увидит.

Насилу ему удалось уговорить её немного отдохнуть и отвести в спальню. Но и там Ника долго его не отпускала, а лежала на постели, вцепившись в руку. Они просто молчали, но сейчас слова были и не нужны, каждый прекрасно понимал чувства другого. Через некоторое время заглянула мама и увела отца пить лекарства. Вот ещё один аспект его жизни, который от Вероники скрывали. И хотелось бы обидеться, да не получалось.

«Завтра обязательно схожу в больницу и выясню все подробности!»

Головная боль запульсировала в висках с новой силой. Что делать? Как поступить? Брать деньги у Паши после всего, что между ними произошло, казалось кощунством, но если другого выбора не будет… Хотя отец всё равно откажется. А ведь чем Паша хуже какого-нибудь чужого человека, к которому нужно идти на поклон? Тем, что Ника «плюнула Дронову в душу», как заявила сестра в потоке своих излияний, и тем самым очень обидела? Так извините, они со Славой сделали это первыми, когда назначили её призом в своём юношеском поединке.

Однако если отбросить обиды, Вероника была тронута желанием и готовностью Паши помочь потенциальному тестю. В этом поступке она узнала того мальчика, которому когда-то отдала сердце. Но, как и сказала Ксюша, его деньги могли бы покрыть лишь часть расходов, а где взять всё остальное?

В голове мелькали идеи быстрого заработка, одна другой абсурднее и опаснее. И что же предпринять? Пуститься в какое-нибудь рискованное предприятие? Или попробовать более гуманные методы? Что бы она ни надумала, но уж точно не намерена сдаваться, сложив лапки и готовясь к неизбежному!

И Ника приняла решение: она поедет на повышение, обязательно поедет! Там зарплата, перспективы… Возможно, удастся взять кредит, если не в банке, то у компании. Мама и Ксюша будут держать в курсе состояния папы, а Нике нельзя сидеть на одном месте, нужно что-то делать! И дай Бог, чтобы всё получилось и не было слишком поздно.

Глава 27

В эту ночь Вероника спала очень плохо. Тягостное состояние после вчерашнего разговора не дало нормально отдохнуть и расслабиться. Утром, выяснив у матери все необходимые подробности и «не заметив» по обыкновению насупленную Ксюшу, она заглянула к отцу, а потом отправилась в больницу.

Ну, что сказать? Деньги правят балом. Людей, нуждающихся в помощи, много, а льготных возможностей слишком мало. Отцу потребуется целый комплекс процедур, каждая из которых стоит прилично, а всё вместе получается просто неподъёмно. По словам Льва Ивановича, у которого наблюдается отец, если бы имелась хотя бы часть суммы (раза в полтора превышающая то, что Паша мог выручить за квартиру и машину), можно было бы о чём-то говорить, а так… Нужно ждать.

В «Фонде Надежды и Помощи» была похожая ситуация. Да, отец стоит на очереди, уже даже собрана некоторая сумма (смехотворная по меркам того, что необходимо), но людей слишком много, да и в приоритете онкобольные дети, которым ещё можно пожить, тогда как старики… В общем, тут тоже сказали ждать и надеяться.

По словам родителей, они побывали в нескольких банках, однако им отказали в кредите. Тогда Ника решила съездить и попытаться сама. Отстояла очередь в одном, потом в другом, в третьем…. Но все как сговорились: «У вас слишком маленький ежемесячный доход, чтобы выплатить такую сумму. Извините, мы не можем рисковать». Да и отдавать под залог квартиру, единственную собственность, которая имелась…

От беготни у Вероники гудели ноги: всё же отвыкла она столько ходить пешком, избаловал её Паша, постоянно подвозя на машине. Домой вернулась разбитая и опустошённая, чмокнула родителей и тут же отправилась в свою комнату, даже голод отошёл на второй план. Все сомнения, которые ещё оставались, были отброшены: нужно ехать на повышение, иного не дано. Тогда к зарплате сразу прибавится ощутимая цифра, которую банки не смогут игнорировать.

– Алло, Сергей Анатольевич, – Ника, набрав номер начальника, старалась говорить с достоинством и не выдать снедавшего её отчаяния. – Я… согласна на повышение. Благодарю за оказанное доверие.

Итак, завтра они встречаются в ресторане, где часто проводят деловые встречи с клиентами, чтобы оформить нужные бумаги. Было приятно, что Болотов, проявив деликатность и понимание, не стал звать её в офис. Сейчас ей неприятно там появляться (спасибо подставе Ксюши!), а личные вещи можно будет забрать в субботу, когда у коллег выходной.

Ника снова уткнулась в ноутбук, надеясь узнать хоть чуточку больше о новом начальнике. На сайте всё ещё не было ни фотографии, ни подробной информации. Тогда она решила пойти другим путём и вбила имя Станислава Владимировича Красовского в поиск. Среди нескольких Станиславов с другим отчеством нашёлся, кажется, и искомый кандидат. Ага, вот оно. «Сын и наследник гендиректора «Витал-проджект» (статье несколько недель, в то время эту должность ещё занимал Красовский-старший) посетил светскую вечеринку…» К сожалению, сведений не так уж много и лишь пара фотографий со спины. То ли остальные удалили, то ли Красовский-младший умело избегал объективов фотокамер.

Итак, что мы имеем? Высокий, широкоплечий, темноволосый. Судя по костюму с иголочки и идеальной причёске с подбритыми висками, вкус имеет безукоризненный. Или это личный стилист постарался? Он стоял в компании двух смазливых девушек, как раз повёрнутых густо накрашенными личиками фотографу, на которых драгоценностей было столько, что хватило бы, наверное, на три операции. Вот ведь как получается! Как там говорила Ксюша? «Одним всё, а другим ничего». Да, сюда этот случай очень подходит. Одни праздно красуются в побрякушках, а другие не знают, где насобирать на спасение близкого человека.

Ника приехала в ресторан заранее и нервно мяла в руках салфетку, дожидаясь шефа. Сергей Анатольевич появился за пять минут до назначенного времени, серьёзный и собранный. Разложив на столе необходимые бумаги, он первым делом протянул ей новый трудовой договор.

Вероника читала очень внимательно, особенно пункты, набранные мелким шрифтом. Оклад более чем приличный, плюс процент от сделок, плюс премии и ещё ряд интересных моментов… Это всё, конечно, замечательно, а вот невозможность в одностороннем порядке расторгнуть договор весьма напрягла. По всему получается, что её могут уволить в любой момент без пресловутых двух недель на подыскивание нового места, а вот она сама уйти сможет не раньше, чем через пять лет после подписания, иначе санкции в таком размере, что даже читать страшно. Да ещё и пункт о неразглашении, за нарушение которого ждут ещё большие неприятности.

– Станислав Владимирович выступает против текучки кадров, – пояснил Болотов. – Когда он принимает нового работника, то рассчитывает на долгосрочное сотрудничество. Не в его интересах пускать в компанию людей, которые, выведав внутреннюю кухню «Витал-проджект», переметнутся к конкурентам и будут ставить палки в колёса.

В принципе, вполне логичное объяснение, да и выбора у Вероники всё равно нет: придётся подписывать этот договор на фактически пятилетнее рабство. Хотя с другой стороны, это может стать очень хорошей гарантией, если она попросит у компании кредит. Ника ведь будет связана с ней на столь длительный срок, так что уж точно никуда не сбежит и всё вернёт.

«Да, наверное, это и есть выход, который я искала… – решила Вероника и подмахнула документ, глянув на имя Станислава Красовского, стоящее напротив её имени, которому теперь предстоит заверить договор своей подписью и печатью. – Интересно, что он за человек? Такой ли светский лев, как пишут? И хороший ли бизнесмен?»

Потом она подписала ещё ряд бумаг, чувствуя грусть от того, что этими росчерками прощается со своей прежней жизнью. Затем они с уже бывшим начальником обсуждали все необходимые детали. Ехать в столицу предстояло в субботу вечером, чтобы в воскресенье утром уже заселиться и обустроиться на новом месте, а в понедельник приступить к работе.

Как ни странно, шеф выплатил ей кругленькую сумму: это была зарплата за этот месяц, к которой добавилось то ли выходное пособие, то ли отпускные, то ли премия. Она, разумеется, отказываться не стала и горячо поблагодарила благодетеля. Деньги ей сейчас очень и очень нужны, и уж если он сам решил наградить бывшую подчинённую, то тут и думать нечего.

– Ну что, Вероника, покажите себя с самой лучшей стороны. Удивите столицу так, как умеете только вы, – напутствовал Сергей Анатольевич, когда они прощались, и пожал ей руку, выказывая уважение.

Расставаться с Болотовым было грустно. Он был замечательным руководителем, таким, о каком мечтает большинство добросовестных сотрудников: в меру строгим, активным, креативным, понимающим и, что главное, доброжелательным. Вот его ей точно будет не хватать на новом месте. Ещё не известно, что за начальство ждёт её в столице. Может, вскоре не самый крупный офис в родном городке покажется раем по сравнению с тем, что предстоит в главном отделении компании?

Распрощавшись с Сергеем Анатольевичем, Вероника поехала в социальную аптеку и значительную часть полученной суммы истратила на лекарства. Взяла с запасом, чтобы родители хоть в этом вопросе были спокойны. Ну и дорогущие же препараты! Так вот на что уходила большая часть маминой зарплаты… Ника ещё думала, почему они с папой отменили в этом году поездку на море, ведь по традиции куда-нибудь выбирались вдвоём. А отцу-то как раз не мешало бы оздоровиться. Сейчас она припомнила, что и в прошлом году они не поехали, сославшись на то, что устали от поездок и просто хотят побыть в родных стенах.

По пути домой Ника снова думала о Паше. Когда он вернётся, чтобы окончательно оформить бумаги на повышение, её в городе уже не будет. Расстроится ли? Обидится ли, что ничего не сказала? А ведь ещё нужно как-то родителям сообщить, что уезжает.

Реакция мамы была неоднозначной. Она была и рада, и встревожена. Да, продвижение по карьерной лестнице, шанс помочь папе, хорошие перспективы… Но если в Амстердам Ника поехала бы с Пашей в роли замужней дамы, то теперь отправляется одна. Мало ли… Столица опасное место, где много соблазнов и ещё больше «хищников» и конкурентов, а помочь в случае чего некому.

Папа явно чувствовал себя виноватым и говорил, что с ним и так всё кончено, так что не стоит ей добровольно впрягать себя в ярмо. И вот эти речи нужно пресечь!

– Пап, ну ты чего?! Я и так собиралась на повышение, просто вам пока не говорила.

– Но этот кабальный договор…

Ника вспомнила слова отца, сказанные в тот вечер, когда состоялось внезапное и странное сватовство. «Я давно уже хочу внуков. А то так и помру, не понянчив свою кровинушку, пока вы двое будете телиться». Он тогда был бодрым, радостным и даже категоричным в вопросе брака с Пашей, и только сейчас она поняла, что всё это было наносное, что за бравадой скрывался страх не дожить до того светлого мига, когда сможет взять на руки внука или внучку. Ну а мама, разумеется, боялась того же, поэтому тоже как бы «игнорировала» чувства дочери, подталкивая к скорой свадьбе.

– Пап, ты, кажется, хотел понянчить внуков? – сменила она тактику. – Сейчас я хочу сделать всё для того, чтобы тебе это удалось. Понимаешь? Поэтому, пожалуйста, береги себя и дождись.

Всю неделю до отъезда Вероника провела рядом с отцом, бывшим строителем, который вынужден был уйти с работы, как оказалось, не из-за сокращения, а по состоянию здоровья. И это, наверное, было самое замечательное время в её жизни. Они клеили из спичечных коробков роботов, смотрели и обсуждали фильмы, гуляли в парке и мастерили макет здания, идею которого папа вынашивал уже давно. После вынужденного увольнения он подналёг на книги по архитектуре и с энтузиазмом коротал дни, составляя чертежи как особняков, так и многоквартирных домов.

Ника ценила каждое мгновение с ним, прекрасно понимая, что оно может стать последним. И мама, любимый клиентами парикмахер, когда приходила с работы, тоже старалась к ним присоединиться, чего нельзя было сказать о Ксюше: та практически не выходила из комнаты и за эту неделю не перемолвилась с сестрой и словом.

Зато тётя Оля и дядя Дима наведывались дважды. И пришло несколько писем от Паши. Дронов писал, что устроился хорошо. Конечно, там всё чужое и чуждое, но он был полон оптимизма и лишь сожалел, что её нет рядом. Ника специально не звонила ему по скайпу: не хотела пока видеть и слышать, на душе и так кошки скребли, а если посмотрит в печальные или, что хуже, притворно весёлые глаза, то станет ещё тяжелее. Возможно, позже.

Утро субботы наступило как-то слишком быстро. Забрав из офиса личные вещи, она перемолвилась парой слов с охранником и оглянулась на здание, где проработала почти год. Это современное строение было одним из лучших бизнес-центров в городе, но в столице наверняка всё устроено с гораздо большим размахом. Вероника была там дважды: один раз во время школьной поездки, второй – когда ездили с ребятами из универа. Но всё ограничилось поспешным осмотром достопримечательностей и отъездом домой в тот же день.

Чемодан был собран ещё с вечера, но Ника всё равно пересмотрела, не забыла ли чего. Сумка с ноутбуком и дамская сумочка завершали багаж. Зимних вещей она не брала, только всё необходимое на первое время. Когда похолодает, нужно будет либо вырваться на денёк и съездить домой (если позволит загруженность), либо купить что-то уже на месте.

Сейчас Вероника прекрасно понимала Пашу, который просил родных его не провожать. Она тоже предпочла проститься дома и вызвала такси. Пока ждали машину, говорили одновременно обо всём и ни о чём, лишь бы не молчать, чтобы в комнате не повисла тягостная тишина. Половину денег, выданных Болотовым (вернее то, что от них осталось), Ника отдала маме. Теперь можно быть уверенной, что папа в ближайший месяц не останется без лекарств. Вторую половину она взяла с собой. Неизвестно, когда ей выплатят зарплату и будет ли аванс, а ведь жизнь в столице не из дешёвых.

– Ника, какая же ты у меня… – мамины объятия были крепче, чем обычно. – Всегда была умницей, и теперь сама добилась повышения. Ты ведь будешь себя беречь?

– Конечно буду! – она расцеловала влажные щёки родительницы, а потом упала в объятия отца.

– Задушишь, – шутливо посетовал он и, когда она ослабила хватку, поцеловал в лоб.

Ксюша прощаться не вышла, отсиживалась в своей комнате. Ну и Бог с ней! Лишь бы была здорова и в неприятности не попадала.

На вокзал Вероника приехала за сорок минут. Зашла в местный кафетерий и купила пачку печенья и бутылку воды, чтобы было чем перекусить в пути. Потом неторопливо прогулялась у фонтана на Привокзальной площади, где яркие огни разгоняли наступавшие сумерки, и двинулась к платформам: как раз объявили прибытие поезда.

На нижней полке уже ждал пакет с постельным бельём. Устроив себе спальное место, Ника быстро переоделась в бриджи и футболку (благо в купе, кроме неё, ещё никого не было), легла, достала телефон и решила почитать книгу. Вскоре к ней присоединились супружеская пара и парень-студент с наушниками в ушах, тут же забравшийся на верхнюю полку.

«Эх, а со Славиком так и не попрощалась, – с непонятной грустью подумала Вероника, когда поезд тронулся. – Теперь мы с ним поменялись местами: его сослали ИЗ столицы, а меня направили В столицу».

Но в этот момент ей вовсе не хотелось злорадствовать или радоваться, что наконец-то его обошла и смогла оставить позади. Хотя она продолжала на него злиться и с превеликим удовольствием засветила бы в глаз, да не один раз. Но это пустое. Теперь Ника начинает жизнь с чистого листа, поэтому нужно выбросить из головы всё былое и открыть себя для нового и гораздо лучшего будущего.

Глава 28

Поезд прибывал в начале восьмого утра, и Вероника, наскоро перекусившая печеньем с водичкой, прилипла взглядом к перрону, пытаясь угадать, кто из встречающих Денис Ольховский, личный секретарь и помощник Станислава Красовского. Её-то он узнает, в резюме видел фотографию, а вот она его…

Впрочем, долго гадать не пришлось. Поскольку принимающая сторона знала и номер вагона, и внешность соискательницы, то почти сразу к ней подошёл приятного вида молодой человек. Русые волосы слегка забраны назад воском, светлые глаза смотрят доброжелательно. Одет по-деловому, даром что воскресенье. Ну да, имидж компании – наше всё.

– С прибытием, Вероника. Надеюсь, вам у нас понравится, – он галантно принял её чемодан и сумку с ноутбуком и повёл за собой вдоль перрона.

Чёрная иномарка привезла их в жилой комплекс недалеко от центра. У подъезда стоял белый автомобиль, ключи от которого, как и все полагающиеся бумаги, передал ей секретарь. Личное служебное авто стало приятной неожиданностью, которая позволит быть более мобильной и самостоятельной.

В просторной однокомнатной квартире было всё необходимое для комфортной жизни. Вид с высоты восьмого этажа открывался замечательный! Вероника с удовольствием заимела бы такое жильё в вечное пользование, да и дом добротный, а подъезд чистый.

Кроме необходимых документов Денис передал ей специальный пропуск с фотографией, без которого в офис не попасть. Такие магнитные карты существенно повышают безопасность объектов и исключают вероятность проникновения на частную территорию третьих лиц, хотя есть бизнес-центры, где сотрудники проходят вообще по отпечатку пальца.

Оставив вещи и захватив только дамскую сумочку, Ника последовала за новым коллегой, который решил показать ей, как отсюда добираться до офиса, чтобы завтра утром не пришлось рыскать по окрестностям.

Здание офиса находилось в десяти минутах ходьбы от квартиры и представляло собой монументальное строение из металла и стекла. Внутрь они не заходили, а просто обогнули по дуге, и Денис указал места для парковки ребят из её отдела. Заодно он сделал краткий обзор заведений, где можно перекусить, в одно из которых они и направились. Секретарь предложил её угостить, но Вероника решила, что пусть каждый платит за себя, чтобы всё на равных. А дальше Ольховский отпустил новую сотрудницу в вольное плавание, предложив прогуляться по столице и осмотреться, посоветовав пару мест, с которых можно начать.

Погода была замечательная, настроение тоже, так что Ника купила в газетном киоске карту, в которой были отмечены достопримечательности города, и отправилась на прогулку. Сделав множество фотографий и получив ещё больше впечатлений, она позвонила родителям и сбросила по скайпу фото.

В общем, воскресенье прошло вполне активно и плодотворно. За первый день пребывания в столице Вероника убедилась, что ничего не изменилось: жизнь здесь действительно дороже, а цены существенно выше. Даже в супермаркетах, куда она заглянула, чтобы наполнить холодильник.

Вечером Ника в шутку проговорила стишок: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте». Не то чтобы она верила во всякие суеверия, но почему бы и не попробовать?! Спалось ей на удивление хорошо, но никакой жених не приснился, разве что возникли картины той лунной ночи в Хуторках, когда она, сидя на деревянном помосте у реки, смотрела на звёздное небо.

Наутро освежённая и одетая с иголочки Вероника подъехала к офису, припарковалась в указанном Денисом месте и двинулась навстречу новому дню. Поздоровавшись с охранниками, представилась, показала пропуск и, изучив таблицу у входа, выяснила, где находится отдел кадров и на каком этаже кабинет гендиректора. Приложив пропуск к специальному окошечку, прошла через турникет у поста охраны и вошла в прозрачный лифт, куда тут же подсело ещё пять человек.

Стараясь поменьше спрашивать и побольше разбираться самой, по указателям нашла отдел кадров, где заполнила и подписала все необходимые документы, после чего двинулась к генеральному для личного знакомства. Снова проехавшись в лифте, нашла просторную приёмную. Там её приветливо встретил Денис и направил к кабинету гендиректора.

– Станислав Владимирович уже ждёт, заходите.

Ух, предстать пред очи главного шефа было волнительно.

Она должна будет возглавить переформированный рекламный отдел. Работы Ника не боялась. В голове у неё столько идей, что хватит на сто лет вперёд, да и креативности не занимать. Снова вспомнилось, как в Хуторках они со Славой на пару обматывались туалетной бумагой и придумывали продающие слоганы. Но тогда это было большой шуткой, а вот сейчас всё всерьёз.

Табличка на двери гласила «Красовский Станислав Владимирович, генеральный директор». Значит, точно сюда. Вероника сжала нервы в кулак и переступила порог.

Её встретили светлое помещение, лёгкая современная мебель, аромат свежесваренного кофе и мужская спина, хозяин которой стоял у большого окна. Вероника поздоровалась и впилась взглядом в генерального. Ей были смутно знакомы эти фигура и причёска. Широкий разворот плеч, высокий рост, чёрный костюм, идеально сидящий на явно сильном теле. Тёмные волосы зачёсаны назад, виски подбриты. Да, это тот человек, которого она видела на фотографиях в сети. Наверное, поэтому внутри сработал звоночек узнавания?

Когда хозяин кабинета обернулся, Вероника увидела ухоженное и очень привлекательное лицо, достойное лучших модельных журналов. Лицо, которое тоже будило какие-то смутные подозрения. Казалось, Ника что-то упускает, но никак не могла понять, что именно. Возможно, Красовский похож на какого-то актёра или модель? Он напоминал то ли испанца, то ли итальянца и определённо мог считаться горячим мужчиной (назвать собеседника парнем не получилось даже мысленно, настолько он подавлял своим величием).

Пронзительный взгляд тёмных глаз и правда был похож на отцовский. Он был тяжёлым, жёстким, но, как ни странно, не было в нём того холода, который отражался в очах Красовского-старшего. Фигурная небритость, модная в последнее время, придавала Станиславу довольно брутальный вид. Весь его образ как бы сигналил: «Берегись, женское сердце!»

– Вероника Викторовна, с прибытием, – разлился по кабинету низкий голос, всколыхнувший внутри что-то сокровенное. – Присаживайтесь.

– Б-благодарю, – пробормотала она, устраиваясь в кресле для гостей.

– Я наслышан о вас от Валерия Максимовича, который проводил недавний тренинг, да и само выступление тоже имел счастье видеть, – вкрадчиво начал начальник, возвращаясь за рабочий стол. – И, разумеется, ваш танец во время поездки на природу был весьма… впечатляющим. И очень креативным, конечно же. Где брали уроки?

– Эм… А разве это имеет отношение к работе? – слегка нахмурилась Ника. – Я очень благодарна за оказанное доверие. Однако, если правильно поняла, меня наняли рекламировать необходимую продукцию… а не себя.

– Одно другому не мешает, Вероника, – повёл плечами мужчина и откинулся в кресле. – Для заключения крупных сделок порой приходится продавать и себя тоже. В том смысле, что клиенты обязаны хотеть иметь дело с вами и только с вами. Понимаете, о чём я? Они должны чувствовать себя исключительными, как будто ваш «танец» предназначен для них одних.

«Ох, а язык у него подвешен как надо. Выходит, не просто папенькин сынок и прожигатель жизни, а действительно профессионал своего дела».

– Я сделаю всё возможное, чтобы оправдать ваши ожидания и стать достойной главой отдела, – заверила Ника твёрдо.

– Ничуть в этом не сомневаюсь. В противном случае… но давайте не будем о плохом.

Судя по всему, если оплошает, судьба её ждёт незавидная. Таким гигантам бизнеса ничего не стоит навсегда разрушить карьеру неугодного сотрудника, так что оплошать никак нельзя.

– Да, давайте мыслить в позитивном ключе, – кивнула она.

Станислав отпил из чашки, явно наслаждаясь ароматом, и тем самым вызвал в Веронике неодолимое желание тоже глотнуть кофе, чтобы слегка успокоить нервы.

– Денис покажет вам всё необходимое и познакомит с коллегами. Как вы знаете, сейчас в компании происходит реорганизация и частичное обновление кадров, так что вы не единственный новый сотрудник, а посему не станете «чужачкой» среди старожилов, – озвучил он весьма приятные для неё известия. – В вашем подчинении будут как женщины, так и мужчины, но искренне надеюсь, что вам не составит труда найти общий язык и с одними, и с другими.

– Я отношусь одинаково к обоим полам и оцениваю лишь профессиональные качества, – осторожно заметила Вероника. – Хотя, разумеется, есть немало мужчин, которым не очень комфортно работать под руководством женщины.

Гендиректор неторопливо поднялся и обошёл стол. Ника стиснула руки на коленях и не шевелилась, искоса наблюдая за приближением Красовского.

– Но вы ведь найдёте способ обуздать и их? – он присел на краешек столешницы совсем рядом и слегка навис над новой подчинённой, обволакивая ароматом дорогого парфюма.

Это была какая-то странная игра в кошки-мышки. Сейчас профессиональный тон начальника сменился провокационным. Тут же вспомнились высказывания Ленки: «Единственный наследник папкиного состояния, любитель шумных вечеринок и прочих развлечений. Кажется, ему в невесты прочат какую-то фифу, дочурку «золотого» папеньки и одного из партнёров Красовского-старшего». Угу, а ещё в её памяти свежа фотография Станислава в обществе двух девиц.