Текст книги "Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ)"

Автор книги: Галина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

– Ему было примерно двадцать три или двадцать пять лет, – негромким голосом промолвил брат-лекарь. – Точнее я ничего сказать не могу.

– Двадцать пять лет, – задумчиво повторил пра, покачав у меня перед носом знаком гильдии, который имеют право носить только выпускники Колледжа Некромагии и действительные цеховые мастера. – Значимый возраст, не правда ли, брат Груви?

Я старательно отвел взгляд от покачивающегося медальона. Если кто-то пытается меня загипнотизировать, он зря старается.

– А я-то тут при чем?

– А при том, что это шестнадцатый молодой некромант, погибший при загадочных обстоятельствах за последние семь с половиной месяцев, – донесся до уха вкрадчивый шепот. – Каюсь, точная статистика не велась. Трудно понять, какой случай был первым и когда это началось. Как и невозможно отследить все смерти. Кроме шестнадцати погибших, за тот же период расстались с жизнью еще несколько человек. Трое пропали без вести и тела до сих пор не найдены. Еще одного заколол ревнивый муж, застав в будуаре супруги, в чем мать родила. Второй утонул, свалившись пьяным с моста, одного зарезали в темной подворотне, двое других закололи друг друга на дуэли – вернее, один погиб, а второй скончался через несколько часов после него. Восемь случаев за полгода в целом по стране – это еще куда ни шло. Но на фоне тех шестнадцати…

– И вы думаете, что это… я?

– Знаете, в истории известны и такие случаи, – совершенно серьезно кивнул мой собеседник. – Но в данной ситуации, как вы только что заметили, брат, – он внезапно перешел на официальный тон, – у вас железное алиби.

– Скорее, каменное, – перед глазами встали стены монастыря высотой в три человеческих роста. Перебраться через них без специального снаряжения и в одиночку не представлялось возможным.

– Как вам будет угодно, – пра Михарь был спокоен, как судья при вынесении смертного приговора. – Как бы то ни было, мы имеем ряд странных смертей, на первый взгляд совершенно не связанных между собой.

– В смысле? – я все еще ничего не понимал. Ну, кое о чем догадывался, но…

– Шестнадцать смертей. Наряду с естественной, так сказать, убылью, которая и является официальной статистикой, это чересчур много. Причем в последние полгода, начиная примерно с середины зимы, смерти посыпались буквально, как снегопад. Одиннадцать за четыре месяца. Это чересчур. Пока их количество не слишком превышало, так сказать, естественную убыль, мы сохраняли относительное спокойствие. Ну, подумаешь, погиб некромант. Так сказать, перешел на темную сторону… Но когда за сравнительно короткий промежуток времени гибнет столько некромантов, тут призадумаешься!

– О чем? Что не вам первым в головы пришла столь умная идея избавляться от врагов?

Брат-лекарь, присутствовавший при разговоре, как-то странно захлопал глазами – как человек, которого внезапно осенила идея.

– Это было бы неплохо, – кивнул пра. – Вашего… то есть, вот его, – кивок в сторону трупа, – брата в последнее время развелось столько, что хоть…м-м…А знаете, это хорошая мысль! И как мне самому не пришло в голову… Я начинаю думать, что был прав.

Его длань простерлась величественным жестом – ни дать, ни взять, суровый король решил поблагодарить отличившегося вассала милостивым похлопыванием по плечу. Но наглый или чересчур самоуверенный вассал поспешил уклониться от знака монаршьей милости, да так удачно, что въехал локтем в полку с какими-то горшками и плошками. Часть посуды с радостным грохотом посыпалась на пол, после чего мы все трое резво скакнули в разные стороны. Брат-лекарь кинулся спасать остальную посуду и ее содержимое, а мы – подальше от него, чтобы не попасть под горячую руку. Теперь нас разделял стол и тело на нем.

– Это действительно интересная мысль, брат Груви, – как ни в чем не бывало, продолжал инквизитор. – Некоторое время на рынке труда действительно наблюдался некий переизбыток молодых специалистов. Вы ведь застали те благословенные времена…

Да уж, точнее не скажешь. Благословенные – в том смысле, что четыре года назад мы все были моложе, чище, наивнее и с открытым сердцем смотрели на мир, исполненные оптимизма и энтузиазма. И нас не останавливало то, что примерно две трети выпускников Колледжа Некромагии не могут найти работу по специальности. Каждый надеялся, что повезет именно ему. Кое-кому действительно везло…

– Четыре года назад – для некромантии практически настоящее время, – голос пра глухо звучал в подвале. – За это время из стен Колледжа вышло почти двести молодых специалистов. И шестнадцать из них скончались относительно недавно. Учитывая тот факт, что точно подсчитать количество погибших мы не смогли – те восемь случаев тоже не стоит сбрасывать со счетов, как и тех, кто расстался с жизнью в позапрошлом, например, году, когда статистика еще не велась! – выходит, что погиб каждый восьмой выпускник. Это много для любого учебного заведения. А в случае с мертвыми некромантами – и подавно.

– Ой, кто бы говорил! «Хороший некромант – мертвый некромант!» Не подскажете, где я это слышал?

– Обнаглел, – спокойно констатировал пра. – Это хорошо. Значит, есть шанс.

– Какой? Стать семнадцатым?

– Стать первым.

Это намек? На что? На отчисление?

Наверное, я все-таки произнес эти слова вслух, потому что мой куратор вздохнул:

– И когда вы уйметесь?

– Никогда!

– Очень жаль. Я надеялся, что у вас проснется хотя бы любопытство…

– По поводу?

– По поводу того, кто и зачем начал истребление молодых некромантов.

– А вы уверены, что это именно истребление? И что виновного действительно надо искать?

Брат-лекарь закончил уборку, и пришлось посторониться, сохраняя дистанцию.

– По первому вопросу уже давно все решено. Мы почти полгода, с тех пор, как заметили нечто странное, вели наблюдения, анализировали, просчитывали варианты и выдвигали версии. Это именно истребление, брат. Такого количества смертей среди представителей других профессий за тот же промежуток времени не наблюдается вообще… за исключением военных и городской стражи, разумеется, но эти люди гибли всегда по, так сказать, объяснимым причинам. Нет, тут все иначе. Умирают молодые, здоровые, активные молодые люди. Большинство ничем не болело, никто не имел явных врагов, долгов и не боялся за свою жизнь – по крайней мере, до последней минуты. И все были выпускниками Колледжа, молодыми специалистами…

– Неопытными, – на память сам собой пришел мой первый рабочий день. За неполные сутки опростоволоситься дважды и чудом не погибнуть, попав под каскад смертельных заклинаний…

– Хотите сказать, это были несчастные случаи на производстве? Да, таковые тоже имелись.

– Что?

– Именно так. Мы учитывали и эту… естественную убыль. Поверьте, брат, с теми выпускниками, которые не сумели справиться с чересчур сложными заданиями и погибли «на работе», статистика выглядит еще хуже.

– Сколько?

– Немножко. Всего семеро за год. Двух разорвали упыри, еще одного утянули под воду русалки, четвертый погиб при взрыве лаборатории, а трое остальных не сумели совладать с неупокоенными духами и, так сказать, пополнили их число. Как видите, все случаи легко объяснимы.

Ничего себе «немножко»! И если сам факт смерти действительно легко объясним, то как объяснить наличие диплома у этих неучей? Ну, я-то ладно, обычный троечник, к тому же так и не сдавший экзамена по воскрешению мертвых. Но остальные…

– А этот, выходит, не объясним? – кивнул на тело на столе.

– Да. Кроме порезов на суставах и почти полностью снятого скальпа, других повреждений не было.

– А вот это? – я ткнул пальцем в разрез. Словно начинка внутри расстегая, там темнела масса внутренностей.

– Это я, – подал голос брат-лекарь. – Очень хотелось узнать, нет ли иных причин смерти, и действительно ли покойник был совершенно здоров?

– Ну и как?

– Вынужден констатировать, что самоубийство из-за того, что внезапно узнал о неизлечимой болезни, исключено.

– А что, разве других причин для самоубийства нет? Нормальный человек, когда заболевает, бежит лечиться, а не спешит избавить врачей от хлопот!

– Болезнь болезни рознь. Может, он боялся кого-то заразить…

– Например, чумой?

– Не обязательно. Бывают и другие опасные заболевания, в том числе и еще не открытые наукой…

– Тогда как он узнал…

– … что у него неизвестная болезнь? Увы, эту тайну он унес с собой в могилу…

– Ненадолго. Если он некромант, то не мог не знать, что труп можно поднять и допросить…

– А вы начинаете думать, – нарушил наш диалог пра Михарь, о котором мы оба немного забыли. – Я начинаю думать, что не ошибся в своих рекомендациях.

Похвала из уст этого человека звучала, как угроза.

– В рекомендациях, как испортить мне аппетит перед завтраком? Должен огорчить – ничего у вас не получилось!

Желудок действительно недовольно ворочался внутри, намекая, что по расписанию его уже пора бы чем-нибудь наполнить. Ассоциации с расстегаем пришли на ум не просто так. Особенно если учесть, что традиционно их готовят с требухой…

– В том, что рекомендовал поручить расследование этого дела именно вам.

Желудок сжался и, судя по ощущениям, упал в обморок.

– Не хочу, – просипел я, пятясь. – Нет!

Не думайте, что я испугался. Просто есть задания, которые я не желаю выполнять именно потому, что они исходят от этого человека.

– Поздно. Уже подписан приказ. С сегодняшнего дня нам поручено заниматься этим делом.

– Нам? – голос предательски дрогнул. Может быть, обман слуха или…

– Нет, брат Груви, вы не ошиблись. Именно нам. Вам и мне.

Вот бес!

– Не хочу…

– А вас никто не спрашивает. Есть приказ, подписанный отцом-настоятелем и заверенный двумя членами экзаменационной комиссии. Есть поручительство вашего куратора…

– Ваше, – это был не вопрос, а констатация факта.

– Мое, – этот мерзавец улыбался, глядя так открыто и пристально, что захотелось врезать ему от всей души. Просто за то, что этот человек существует на свете, за то, что он сделал со мной, за то, что по его вине я стал таким… каким стал… За то, что перестал быть собой… В общем, за все и сразу.

– Ну-ну, тихо, Згаш, – он редко называл меня по имени, и я всякий раз вздрагивал, услышав свое имя из его уст. – Не стоит так горячиться. Берегите нервы. Вы еще так молоды…

Молод! Моя жизнь кончилась в двадцать пять лет, когда ваш покорный слуга был против воли зачислен в ряды Инквизиции. Ну, скажите на милость, кому я помешал в качестве простого провинциального некроманта? Сидел себе сиднем в Больших Звездунах, выполнял свои должностные обязанности… пусть не на отлично, но справлялся. И ведь это благодаря мне удалось раскрыть там настоящий заговор! И потом… тоже… Ну, кому я помешал? Я же был на своем месте, занимался любимым делом… И нате, пожалуйста!

– Спокойно, Згаш, спокойно, – пра ухмылялся во весь рот. – Сделайте лицо попроще, а не то от вас не только живые, но и мертвые будут шарахаться. Хотя, как некроманту, второе – оно полезнее…

Он еще и издевается!

– Не будьте эгоистом, брат Груви, – голос инквизитора оставался ровным и вполне доброжелательным. – Вы уверены, что хуже, чем вам, быть уже не может? Уверяю вас, на свете есть сотни, тысячи ваших ровесников, которые готовы оспорить это утверждение. И любой из них с удовольствием поменялся бы с вами местами. Подумайте о том, где вы могли бы быть… и поверьте, что вам несказанно повезло.

– Стать инквизитором?

– Стать тем, от кого что-то зависит. Как там говорится? Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Плох тот инквизитор, который не мечтает о власти. Вам эту власть преподносят на блюдечке с голубой каемочкой. Будете брать? Вам всю свесить или отрезать дольку?

Вот гад! Чем бы ему рот заткнуть? Однако, труп на столе… Труп молодого некроманта. Моего ровесника. Может быть, мы даже встречались в стенах одного и того же Колледжа. Обедали в столовой за соседними столиками, ходили на лекции к одним и тем же профессорам. Брали книги в одной библиотеке. Занимали комнатки в одном и том же общежитии…Только, наверное, на разных этажах. Могли даже здороваться время от времени… и ничего друг о друге не знать. Расстаться в день церемонии распределения – и встретиться снова тут, в подполе под лазаретом монастыря Инквизиции.

Лицо, как ни странно, практически не пострадало, и я шагнул ближе, всматриваясь в искаженные черты. Хотелось бы знать, что он чувствовал перед смертью. Вряд ли она была для него легка и безболезненна. Хотя…

– О чем думаете, брат Груви?

Ненавижу, когда меня так называют!

– О причинах его смерти.

– Был здоров, как бык, – напомнил о себе лекарь. – Всем бы такой организм! Совершенно не изношен. Он даже, кажется, не злоупотреблял спиртными напитками. Умер здоровым…

– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, – пробормотал я. – А если серьезно, то эти порезы на запястьях и щиколотках…

– Наводят на мысль о ритуальном жертвоприношении? – подсказал пра.

– Наводят на мысль о самоубийстве, – огрызнулся я скорее из чувства противоречия. – Неужели вы всерьез думаете, что среди наших есть такие, кто, не задумываясь, принесут в жертву своего коллегу?

– Коллегу – не коллегу и в жертву – не в жертву, но вежливо попросить «потесниться» могут. Или все некроманты такие уж благородные и возвышенные натуры? И среди них никто не мечтает о власти хотя бы над маленьким городишком, если нельзя получить весь мир и пару новых носков в придачу? И скажите, что главная цель в жизни не стоит некоторых жертв.

На что это он намекает?

– Да успокойтесь вы, брат Груви. Я же только для примера… Продолжайте. Итак, причиной смерти вы считаете кровопотерю?

– Да, – поймал взгляд собеседника и поспешил добавить: – Или нет.

– Или?

– Ну, – пришлось опустить глаза, – насколько мне известно, смерть от потери крови больше похожа на постепенное засыпанье… Слабость, апатия, сонливость, головокружение – и обморок, из которого жертву уже не вернуть. Но тут мы наблюдаем иную картину. Выражение лица.

– Как интересно! – чуть ли не хором воскликнули слушатели. – Продолжайте.

– Эта гримаса… видимо, последние минуты его жизни были не совсем приятными. Он видел кого-то или что-то, ужаснувшее его настолько, что…ну, это как бы запечатлелось на лице. И этот скальп… Такое бывает, когда…м-м…

– Когда по голове врежут чем-то острым, но не прямо, а наотмашь, наискосок сверху слева направо, – поделился познаниями брат-лекарь и даже махнул по воздуху ладонью, обозначая замах. – В чем-чем, а в ранах мне приходилось разбираться… Когда-то…

Я посмотрел на лекаря другими глазами. В колото-резано-рубленых ранах хорошо разбирались либо те, кто их наносили, либо те, кто их зашивали. Причем чаще всего проделывали они эти операции на поле боя. Брат-лекарь был военным врачом? И после этого бледнел и волновался, видя обычный труп?

– То есть, этот человек решил покончить с собой, но в последнюю минуту узрел нечто ужасное. Возможно, того, кто и ударил его по голове. Однако, потерпевший к тому времени был настолько слаб, что легкий тычок сбил его с ног и вместо того, чтобы разрубить его голову, скажем, мечом или палашом, его враг лишь срезал клок кожи.

Лекарь кивал на каждое мое слово с таким видом, словно я был студентом-медиком и сдавал экзамены.

– Превосходно, Груви, – без добавления привычного «брат» пра Михарь называл меня по фамилии еще реже, чем по имени. – Идеальное умозаключение. Только в вашей версии много белых пятен.

– Их легко можно было бы устранить, если бы применить некромантию, – рискнул предположить я.

– И допросить труп на предмет того, что стало причиной смерти? К вашему великому огорчению, сия светлая мысль уже посещала другие головы поумнее вашей. Шестнадцать случаев, Груви. Шестнадцать! И примерно в половине случаев мы пробовали обращаться к специалистам.

– И что?

– И ничего. Ничего общего. Ни одной зацепки, ни одной подсказки. Ну, тут еще надо было учитывать, что мы не хотели раньше времени поднимать панику, и обращаться к… консультантам следовало с большой осторожностью…

– То есть, некроманты своих не допрашивали?

Мой куратор виновато развел руками.

– Они отказывались! Уж что мы только ни делали! И уговаривали, и угрожали, и обещали все земные блага… Лесть, шантаж, подкуп, угрозы, железная логика, чувство долга – мы испробовали все. Ни в какую. Все ссылались на некий Кодекс…

Ну, да, есть такое. Подобный Кодекс правил есть у представителей практически каждой профессии – никогда не причинять вреда своим коллегам, никогда не подставлять своих коллег и никогда не «стучать» на своих, особенно если об этом просят враги в лице инквизиторов. Последний пункт нигде не зафиксирован во избежание неприятностей с законом, но передается из уст в уста и учится студентами назубок. Однако, такие все-таки попадаются. Три года назад именно коллега подставил меня, да так, что я оказался в инквизиторской тюрьме по ложному обвинению.

– Однако, как говорится, если закон нельзя обойти, то это неправильный закон, – продолжал инквизитор. – И выход мы нашли. Вы…

И это говорит тип, который сумел уломать меня! Я скривился и прикусил губу, чтобы с губ ненароком не сорвалось весьма нелестное высказывание относительно их методов работы.

– Вы – особенный случай, Груви, – пра все-таки умел читать по глазам. – Вас согнули, но не сломали…

– Скорее, нагнули, – проворчал себе под нос.

– В душе вы тот же, что были прежде… – пра улыбнулся, словно услышал что-то остроумное. – Это радует.

Ой, кто бы говорил! Но похвала даже от неприятеля – всегда похвала и слушать ее приятно. Главное при этом – не размякнуть.

– Вы остаетесь некромантом, хотим мы того или нет. И сейчас перед вами на столе лежит ваш коллега, которому не повезло в жизни. У вас, несмотря ни на что, все-таки остается шанс изменить свою жизнь. А он, – небрежный кивок на распростертое между нами тело, – уже ничего никогда не изменит.

– Ну, почему же? А вдруг его уже через несколько дней ждала бы судьбоносная встреча с девушкой его мечты? Вдруг именно от их союза должен был родиться какой-нибудь великий герой, который мог бы изменить судьбу страны? Они не встретились, герой не родился – и мы так никогда и не узнаем, какого будущего лишились.

– Смело, – кивнул мой куратор. – С этой точки зрения мы все эти смерти отнюдь не рассматривали. Я опять повторяю, что не ошибся, собираясь привлечь вас к расследованию. Однако, и вы упускаете из вида кое-какие интересные версии.

– Например? – мною овладело любопытство.

– Простые. У всех погибших было одно общее – они были молодыми специалистами. Они все только-только начали работать, а некоторые и вовсе погибли до того, как приступили к работе. К настоящей работе и никак не успели себя проявить. И мы не знаем теперь, как сложится судьба мироздания от того, что все эти люди умерли так рано. Вы ведь прекрасно знаете, для чего миру нужны некроманты?

– Чтобы вам было, кого контролировать?

– Чтобы сохранялось равновесие. В мире все взаимосвязано. Знаете, как говорят на философии? «Грязь – это вещество, оказавшееся не на своем месте!» Не на своем месте! – он наклонился и быстро махнул рукой по полу, показав испачканную ладонь. – Земляная пыль на моей руке – грязь. Но на земле она – просто-напросто ее частица. Вы, некроманты, следите за равновесием мира. А мы – следим за некромантами…

– А кто следит за вами?

– Не беспокойтесь, есть кому вести наблюдение… Но, так или иначе, сейчас соотношение нарушено. Или нарушится вот-вот. Мы еще не знаем, в чем первопричина этих смертей и к чему это может привести в дальнейшем. То ли дело в том, что количество некромантов в последнее время слишком велико и появилось много «лишних», от которых само мироздание избавляется столь странным способом и всего-навсего пытается контролировать численность чрезмерно расплодившихся… м-м…

– Тварей, – любезно подсказал я.

– Как вам угодно, коллега, – сухо кивнул пра, не замечая сарказма в этом слове. – И в этом случае остается лишь немного подождать, чтобы жизнь вошла в колею… Либо что-то готовится, и некто – или нечто – озаботилось тем, что заранее «убирает» всех, кто способен встать у него на пути. Как предатели в осажденном городе, еще до того, как враг окончательно замкнет кольцо, спешат разобрать кладку крепостной стены и подкупить стражу, дабы город был взят как можно скорее. В этом случае нам придется самим покарать этих предателей, кем бы они ни оказались.

– Нам?

– Вам. И мне.

– Но я не…

Расследовать серию загадочных убийств? Это правда? Уши не обманывают?

– По закону вы пока еще ученик и права голоса не имеете. Лишь через год, когда ваше обучение закончится, когда вы окончательно примете сан…

Ненавижу!

– Лишь через год вы смогли бы заняться этим делом. Желаете подождать? Возможно, к тому моменту трупов станет больше, можно будет, изучив каждую смерть, найти общие признаки, как-то их классифицировать, собрать информацию…

И потерять время. Если я что-то еще помнил из курса некромагии, часто бывает, что счет идет на часы, минуты или даже секунды – когда надо успеть поймать отлетающую душу, например…Или среагировать на выскочившего из-за угла упыря… Ждать целый год. Весь мировой опыт показывает, что в одном случае год спустя все уже успокоится само собой и наше вмешательство не понадобится, а в другом мы потеряем столько времени и упустим столько возможностей, что тем более останется только сложить руки и молча наблюдать за концом света.

Наше… мы…Что со мной? Неужели, я начинаю мыслить, как инквизитор? Неужели становлюсь одним из них? Судя по глазам пра Михаря, он отлично понял мои сомнения.

– Ну, что? – он улыбался. – Приказ подпишете сейчас или после завтрака у отца настоятеля?

– К-какой приказ?

– О назначении вас на должность младшего следователя.

– Но я…э-э…как бы это сказать… – попятился от стола, как девственница от насильника, – я вроде бы как… пока еще не…

– Пока вы не приняли сан? Нет такого закона, который нельзя обойти, брат Груви. А что, если это будет засчитано как производственная практика и оформлено задним числом?

Бюрократ!