Текст книги "Последнее желание"

Автор книги: Галина Зарудная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– 10

Первый день в школе – и у директора. Лучше не придумаешь, хмурилась про себя Лера. Покурила, твою мать!

Они выстроились в ряд в центре небольшого кабинета. Физрук стоял в стороне и смотрел на них, как фриц на пленных. Через минуту директор влетел, словно вихрь, громко хлопнув дверью, и направился прямиком к ней.

– Боже ты мой! Девочка! – Он разглядывал ее как фикцию, не переставая мотать головой, напоминая при этом сову: круглое лицо, выпученные глаза, загнутый к низу острый нос, раздувающиеся ноздри.

– Она не хотела, – сказал смуглый. – Это я ее заставил.

– А ты вообще молчи, – резко шагнул к нему директор, с подпрыжкой доставая парню до подбородка. – У меня с тобой отдельный разговор. Вымахал до потолка, а что проку?!! Что я матери скажу? Бестолочь! Нет на вас управы!

– Ну что вы так расстраиваетесь, ведь сами же курите, – заметил парень довольно раскованно, словно вел житейскую беседу со старым приятелем.

Директор подошел к нему вплотную, сжал руку в кулак и ткнул его парню прямо под нос:

– Был бы ты моим сыном, я б тебя колошматил каждый день!

– Насилие порождает насилие, – поучительно заключил юноша и Лера прыснула. Директор снова ринулся к ней, едва не столкнувшись лоб в лоб.

– Смешно?!! Я посмотрю, как ты посмеешься, когда я отцу позвоню!

Она испуганно встрепенулась:

– Пожалуйста, не надо ему звонить! Я вас очень прошу!

– Ах так?

– Я клянусь, я больше не буду! Никогда! Только не звоните отцу! Он этого не переживет.

– Не переживет? Да я бы сам не пережил! – вскричал директор.

– Вы не понимаете, – голос ее дрогнул. – Ему операцию на сердце сделали год назад…

Совиный взгляд подозрительно впился в ее лицо.

– Это правда?

Она проглотила слезы и опустила голову, чувствуя как кровь приливает к вискам, отдается резкими толчками.

Директор вздохнул:

– Иди, в таком случае, и подумай о своем поведении. Я очень надеюсь, что ты не станешь позором для своего отца.

Лера вылетела пулей из кабинета. Слезы не были притворными. Она действительно представила весь ужас того, что отцу могли позвонить просто сейчас, и доложить, что его дочь курит в свои пятнадцать, как какая-нибудь урка, со школьной шайкой по закоулкам, и кто знает, как он способен на это среагировать. Может, вообще никак. А что, если приступом?

Она вытерла слезы и пошла искать кабинет, в котором занимался ее класс.

На переменке она попыталась заговорить с Надей, но та была отчего-то насуплена, отворачивалась, не отвечала на вопросы.

– Что такое, почему ты со мной не разговариваешь? – удивилась Лера.

Надя еще какое-то время молчала, потом вдруг выпалила:

– Зачем ты сказала, что родители пропили мои последние ботинки?

– Но, – от неожиданности Лера даже растерялась, – это так…

– Это не так!

– Именно так. Надя… ты думаешь, люди совсем, что ли, ничего не понимают? У каких нормальных родителей ребенок будет ходить в драной обуви и в грязной одежде? Ты уж не обижайся, тут не на что обижаться. И защищай, не защищай – это не сделает их лучше.

– Ты их не знаешь, – продолжала девушка, упрямо отворачиваясь.

– Надя, посмотри на меня. – Лера заставила ее повернуть лицо. – Не превращай саму себя в идиотку! Лучше признать правду, какой бы ужасной она не казалась! Ты можешь сколько угодно пытаться обмануть других, но никогда не обманывай себя. Я в данный момент – твой единственный друг, и не просто так, а потому, что действительно тебе помочь хочу, а ты еще сопротивляешься при этом!

– Ты можешь только говорить…

– Неужели? У меня, может, проблемы похлеще твоих будут…

– Это какие? – Надя вдруг воспряла.

«Ну вот, назвалась подругой – соизволь делиться секретами!»

– Я только что от директора, например. Мне так влетело, что тебе и не снилось…

– От директора? – Надя подозрительно наморщилась.

– Я курила с ребятами за школой.

– Ты? – хмыкнула девчонка. – Вот брехуха!

– Если бы, – вздохнула Лера.

– Что – правда курила?

Лера кивнула.

– Ха, то же мне – новость! – с важностью заявила Надя. – Я тоже как-то курила батины сигареты. «Космос» называются.

– Нашла чем хвастаться, глупая, – засмеялась Лера.

– Ага, это ты хвастаешься!

– Да тут не до шуток, – строго сказала Валерия. – И не вздумай курить, а то от курения груди не растут.

– Как не растут? – испугалась девушка.

– А так – вообще не растут. Как у нашей руководительницы. Помнишь такую…

– Кошмааар, – Надя побледнела. – А если только раз? Если не сильно затянулась, начала кашлять – и сразу бросила?

– Ну тогда не страшно. Только больше этого не делай.

– Никогда не буду, – пообещала Надя.

– А знаешь, от чего ты меня позавчера спасла? – спросила Лера загадочно. – Я хотела украсть золотой ремень в кожгалантерее. И так бы и сделала, если бы не твоя краска.

– Ты украла бы? – От ужаса девчонка разинула рот. – Но это преступление!

– Знаю. И я была близка к нему.

– Ты что – воровка?

– Не говори глупостей! Я только думала это сделать, но ведь не сделала. И до этого никогда подобного даже не помышляла.

– Я бы тоже никогда такое не сделала.

– Не сомневаюсь. И ты утрешь нос своим родителям. А сейчас просто наберись терпения, идет? Еще пару лет – и сможешь уехать от них.

– Я маму не брошу, – сказала девушка, потупив глаза. – У меня хорошая мама. Она бы мне все равно купила новые ботинки.

– Надя. Ты не должна из-за этого страдать. Я помогу тебе с одеждой, хочешь?

– С одеждой?

– У меня полный шкаф вещей, которые никто не носит. – Надя хотела что-то спросить, но Лера ее опередила. – Нет, отдать некому. Мне не подходят. Но вещи хорошие. Если что-то будет не совсем по тебе, перешьем.

– А кто перешьет?

– Я, конечно.

– Ты шить умеешь? – изумилась Надя.

– Еще как! – воскликнула Валерия. – Сделаем из тебя первую красотку школы.

Надя просияла:

– А когда?

– Для начала я принесу кое-что уже завтра, идет?

– А давай сегодня, – настаивала девушка. – Ты придешь ко мне или я к тебе?

Так всегда, с досадой подумала Лера. Не успеешь кому-то предложить помощь, как он уже начинает требовать.

– Надя, – сказала она, – потерпи до завтра, окей?

– «Окей»? – Девушка засмеялась. – Какое слово дурацкое.

– Да, – вздохнула Валерия. – Мне тоже иногда кажется, что я в дурдом попала…

– 11

Когда уроки закончились, она постаралась не пересечься с кем-нибудь из той компании, с которой когда-то ходила домой со школы. Не увидев знакомых лиц на горизонте, она направилась к черному входу.

В двери ее кто-то настиг и Лера даже испугалась, когда увидела высокую тень, преградившую ей путь. Она выскочила на улицу, и только тогда поняла, что это тот самый парень, с которым они так неудачно покурили сегодня.

– Что надо? – рявкнула она недружелюбно.

Он улыбался.

– Я Фома.

– Безумно счастлива.

– Ты не скажешь, как тебя зовут?

– Слушай, иди куда шел, ладно?

Но он снова перегородил ей путь.

– Это такая благодарность за то, что я взял вину на себя? Вот это да!

– Какую еще вину? Обкурился?

– Я сказал директору, что я с тобой поспорил, фактически заставил курить. Это было в моем официальном признании, после того, как ты ушла.

– Он отпустил меня, потому что я раньше никогда не попадалась, и потому, что я дала слово больше этого не делать.

– А про отца ты здорово загнула.

– Я не загнула. Все, надеюсь? – холодно спросила Лера. – Прощай, ковбой Мальборо!

Она хотела пройти мимо, но он поймал ее за руку.

– Да-да, я в курсе – ты знаешь приемчики. – Он выставил ладонь, якобы защищаясь. – Но я не хочу с тобой драться. Пошли лучше покурим куда-нибудь.

– Отсохни! – Валерия была возмущена его назойливостью и не скрывала этого. – Ты разве не слышал, я сказала, что больше никогда курить не буду. И правильно, – проворчала она самой себе, – вообще не стоило этого делать. Шесть лет как бросила. Надо ж было так тупо сорваться!

Мальчишка засмеялся.

– Ну ты и кадр! Шесть лет назад бросила курить. А кирять в первом классе бросила?

– Иди в жопу!

Лера снова попыталась уйти, он снова ее догнал.

– Что опять?

Парень изучал ее с жадным интересом.

– Ты откуда такая взялась вообще?

– С Марса прилетела!

– Оно и видно, знаешь…

– Иди ржи со своими дружками!

– Я думал мы покурим, ведь мы уже не на территории школы.

– Я не курю, ты что – глухой?!

– Да понял уже, понял. – Он продолжал идти рядом, все так же с улыбкой разглядывая ее. Валерия все больше хмурилась. – А где ты драться научилась? Если не секрет?

– Секрет.

– А материться?

Она не ответила.

Тогда парень нагнулся к ней, почти к уху, и спросил:

– Ну так как же тебя зовут?

– Отвали!

– Отвали? – Он сочувственно покачал головой. – Да уж, не супер имечко, если честно, но, ничего, выживешь как-нибудь…

Валерия остановилась и резко засмеялась.

– Какой же ты придурок!

– Ты ошибаешься, – он снова загадочно наклонился к ее уху. – Меня зовут Фома.

Она посмотрела на мальчишку. Скорее всего, в выпускном классе. Лет семнадцать. Но выглядит годами двумя старше. Возможно, из-за роста – не меньше ста восмидесяти. Но в нем еще присутствовала юношеская худоба. Лера помнила, что ее сын очень много времени посвящал спортивным занятиям, чтобы его тело к девятнадцати годам приобрело, наконец, атлетическую рельефность и мужественность. Вот и Фома производил впечатление довольно быстро оперившегося птенца. В нем уже закрепилась осанка и уверенные жесты. Крепкий орешек, судя по всему. Ох и сердцеед из него получится! Уже сейчас хорош собой, засранец, и обломать не так-то просто.

Она оглядела его с ног до головы, вдруг заметив, что на нем кожаная байкерская куртка.

– Ты что – клоун?

– Похож? – он раскинул руки, продолжая лыбиться.

– Да есть что-то, – кивнула Лера. – Кожанка под школьные штаны – супер! Сам себе клоунский прикид придумывал?

– Каюсь, – он театрально закатил глаза.

«Ну и шут гороховый! Все ему ни по чем!»

– И что ты от меня хочешь?

Фома пожал плечами:

– Я думал мы покурим. Но ты, как выяснилось, уже бросила. И что, даже одеколона не выпьем?

– Нет, не выпьем. – Лера с трудом сдерживала смех. Господи, что с ней? Почему ей так хочется ржать? Неужели нервы настолько на пределе?

– Ммм… Скукота, – проронил юноша.

– Ты смотри, угадал мою фамилию!

– Правда, что ль? – Он выпучил глаза в дурацком изумлении. – Отвали Скукота! Вот так имя-фамилия!

«Твою дивизию! – Лера была потрясена и восхищена одновременно. – Подловил все таки, говнюк паршивый!»

– Ладно, клоун Фома. Тебе, небось, народ смешить пора, – сказала она с прощальной интонацией.

– Я успею, – он все так же изучающе смотрел на нее. – У меня есть мотоцикл.

Где-то она это уже слышала!

Он продолжал жадно пожирать ее глазами. Странно, но ей почему-то сделалось неловко от этого взгляда. И все же она ответила:

– Какие счастливые клоуны в Союзе. На мотоциклах ездят.

– Да уж.

– Ладно, Фома, я серьезно. – Лера поняла, что он не отстанет от нее до победного конца. – Проваливай. Мне нужно еще кучу дел сделать, пока до дома доберусь.

– Ну конечно, марсианская разведка в деле. – Он подмигнул. – Не бойся, я никому не скажу.

– Вот и хорошо. Значит, останешься жив.

Лера пошагала на другую сторону улицы, чувствуя спиной его провожающий взгляд. И внезапно горячая волна промчалась от спины к животу, а затем быстро бросилась в коленки, отчего ноги ее чуть не подкосились.

О Боже! Что это было?!! Гормоны?!! Нихрена себе! Чуть с места не снесло! Вот что делается подросткам в прямом смысле слова от общения с противоположным полом?!! Рехнуться! Она же ему в матери годится, она его даже не знает!!!

Объясни это своему телу!

Лера обернулась, но парня уже и след простыл.

Нервно засмеялась. Вот так денек!

– 12

Не успела она сбросить мокасины в прихожей, как в дверь уже кто-то звонил. Валерия резко выпрямилась, прийдя в ужас от мысли, что парню хватило наглости выслеживать ее. Не имея привычки смотреть в глазок, она быстро повернула ручку замка и распахнула дверь.

На пороге с растерянным видом стояла тетя Люся с глубокой эмалированной миской в руках.

– О, ты уже со школы?

– Десять копеек свои забрать пришла? – злобно прошипела Лера, достала из кармана монету и швырнула ей в ноги. – На!

Она хотела захлопнуть дверь, но Люся быстро втиснула миску в проем двери:

– Я вареников принесла. – Женщина смущенно улыбалась. – А мама мне десять копеек еще вчера отдала…

Лера вскинулась:

– Какого хрена ты…

– Здравствуй, Люся, – раздался за спиной голос отца и Лера подпрыгнула.

– О, Паша, здравствуйте, – женщина приветливо кивнула, но Лера расценила это как поклон или реверанс.

Она подала девочке миску и, еще раз кивнув, отступила, давая понять, что заглянула только на секундочку, и теперь ей пора бежать.

Лера понесла миску на кухню, открыла ногой дверцу под мойкой и хотела выбросить вареники в мусорное ведро, но отец окликнул ее:

– Что ты делаешь?

Лера замерла и повернула к нему лицо.

– Выбрасываю. – Она тяжело сглотнула.

– Это хорошие вареники, – спокойно ответил папа и сел за стол.

Лера заглянула в миску, в которой плавали в масле горячие еще вареники и поставила их перед ним на стол. Он взял вилку и принялся есть. Лера отступила на шаг, наблюдая за происходящим, как во сне.

– Как дела в школе? – спроси вдруг отец, когда она собиралась на цыпочках выскользнуть из кухни.

Все таки позвонили?!!

– Ну… школа, как школа, – ответила она, стараясь не заикаться. – Нормально все.

– Вот и хорошо, – кивнул он и погрузился в размышления.

Лере показалось, что у нее похолодели все конечности. Все еще продолжая сдерживать дыхание, она побежала в свою комнату.

* * *

Валерия лежала на кровати, разглядывая потолок.

Еще никогда у нее не было такого странного смятения. Когда внутри все кипело от злости и в то же время одолевало полное безразличие ко всему. Она не знала никогда депрессий. Может, потому, что не склонна к ним по своей природе, а, может, потому, что депрессии не зарождаются там, где есть активные цели.

Но в новой реальности все было по-новому. И тут уж сам черт не скажет, какие «прелести жизни» поджидают ее в следующую минуту.

Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но какая-то громкая детская возня во дворе постоянно нарушала покой. Несколько мальчишек носились с криками прямо под окнами, отчего она постоянно вздрагивала, и даже пробовала заткнуть уши пальцами, но они, напротив, казалось, начинали орать только громче.

«Валите на детскую площадку!» – бушевало в голове. Но детская площадка находилась именно там, внизу, напомнила она себе. По всем законам – это преступление, негодовала Лера, преступление против человека и его права на отдых – строить площадку под окнами жилых домов! Совдепия, чтоб тебя!!!

На какой-то момент крики приутихли. Детвора замолкла. Периодически они перекидывались взволнованными репликами, по которым Лера поняла, что у них сломался велосипед и теперь они все вместе пытались его починить. Для них это была настоящая трагедия, ведь, скорее всего, он один на всех, и ценность представлял нешуточную. Любая игра или затея не возместят такой потери.

Лера ехидно улыбнулась. И поделом. Будут знать, как вопить и трещать этим своим идиотским звонком, от которого у нее плющились мозги!

Только она начала понемногу засыпать, как дети вдруг заорали – все одновременно:

– Дядя Ваня! Дядя Ваня! Почините, пожалуйста!!!

Да чтоб вас!!!

Дети кричали то хором, то невпопад, умоляя о помощи и спасении. Их жалобные крики время от времени перемежевал спокойный мужской голос.

Лера вспомнила доброе лицо с седыми усами. Дядя Ваня жил в соседнем подъезде, по профессии был столяром и руки имел, действительно, золотые. Весь дом паразитировал на его способностях.

Вот уж люди привыкают к халяве! И либо этот дядя Ваня был и правда редкой чуткости человек, либо явным простофилей, на котором катались все, кому не лень.

Только бы он не взялся сейчас чинить этот чертов велик! Потом. Завтра. А лучше – никогда. У меня отец больной в соседней комнате. Он, может, так же как и я уснуть из-за вас не может!

В конце концов, у вас что, дядя Ваня, дел других нет – с малышней возиться? Вон, небось, дома грудой набралось разных дел, раз других вечно выручаете!

Но дети взорвались бурными овациями, истерично горланя и хлопая в ладоши.

Лера открыла глаза и с тяжким вздохом смирения снова уставилась в потолок. Уснешь с вами, кровопийцы. Дьявольские отродья! Сговорились все против меня, не иначе. Сам черт у вас в попечителях…

Интересно, а о чем думает сейчас ее отец? Очень сомнительно, чтобы он спал. Неужели сидит там на своем стуле у окна и смотрит, как дядя Ваня чинит велик?

Она и сама стала прислушиваться к звукам, стараясь визуализировать происходящее внизу. Дети вели себя тихо. Можно было представить, как они окружили доброго дядю, с замиранием сердца наблюдая за ремонтом, боясь издать лишний звук, переживая за каждый винтик так, будто реанимировали их лучшего друга, а не просто кусок железки.

«И мои дети ездят на великах, – вспомнила Валерия. – Это хорошо, что они увлекаются идеей экологии и спортивного образа жизни… Странно, что раньше я не придавала этому значения…»

Ведь правда же – здорово, что комп не заменил им улицу, свежий воздух, щенячий восторг и прочее, чего как раз и стоило опасаться в 2012-м! Интересно, в их жизни есть дядя Ваня, бесплатно чинящий неполадки?

И так внезапно грустно стало Лере от этих мыслей, что на глазах выступили слезы. А что еще у них есть, или нет? Что еще она знает о своих детях? Едят ли они синтетическую картошку фри в синтетическом Макдональдзе?!! Как много времени занимают у них интернет и гаджеты?.. Кто их друзья – кроме виртуальных, на виртуальных снимках, в виртуальной реальности? Как она у них – виртуальная мамаша!..

По восторженным крикам детей стало ясно, что велик снова живет. Эти крики счастья заставили Леру смахнуть слезу, встать с кровати и подойти к окну. Она удивилась, увидев там только троих мальчишек. А шуму то – что на двадцать! Что-то странное произошло с ее лицом, даже немного больно сделалось. Валерия понимала, что это глупая улыбка раздирает ее физиономию. Улыбка умиления? Она что теперь – добрая тетка, что улыбается деткам из окошка? Тьфу ты! Какая сентиментальщина, Лера! Ты превращаешься в развалюху.

В сердце защемило. Это было ново и… так сложно!

Она быстро отвернулась от окна. Все, валите отсюда со своим великом! Мне уроки делать, между прочим!

До чего же повезло школоте в новом веке, с этими их цветными ручками, яркими тетрадками, рюкзаками! Если не с чем сравнивать, все кажется терпимо – так мы устроены. Когда-то не из чего было выбирать и это являлось нормой. Но теперь Валерии становилось тошно. Вы только гляньте на эти серенькие тетрадки с промокашками, с правилами поведения для школьников на обратной стороне, с текстами песен: «Взвейтесь кострами, синие ночи», «Орленок», «С чего начинается родина»… Нашлась тетрадь со строчками для октябрят: «Дружные ребята читают и рисуют, играют и поют, весело живут. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». Во оно как! Не какими-то там дизайнерами или менеджерами.

Самые веселые тетрадки – розовые и желтые. Но такие являли собой дефицит и стоили дороже. Отводились для любимых предметов. Судя по всему, для нее это были литература и английский.

Логарифмическая линейка – совдеповский гаджет! Неужели придется вспоминать, как им пользоваться? Возведение в степень, извлечение корня, тригонометрические функции… Бр!

Лера открыла какие-то свои тетрадки, обратив внимание, что у нее совершенно не такой почерк, каким он стал позже, а намного красивее и стройнее. Хотя, о каком почерке может идти речь, если всегда компьютер под рукой? Единственное, из-за чего она не бросала карандаш – это рисунок. Правда, кроме эскизов она практически разучилась производить что-то еще. Да и зачем?

В конце концов Валерия отложила тетрадки в сторону.

Какие уроки? Побойтесь Бога!

Разложила перед собой цветные карандаши, открыла альбом для рисования и принялась набрасывать костюмы в стиле 80-х. Это было единственное занятие по-настоящему захватывающее.

Чтож, если она сама не может перенестись в свой мир, так почему бы не перенести его сюда?

– 13

Когда поздно вечером мать ворвалась в ее комнату, Лера сидела на полу в окружении разбросанных листков. Она испуганно обернулась, готовая принять на свою голову шквал угроз и обвинений, и уставилась на мать широко распахнутыми глазами, беря оборонительную позицию и не сразу осознав, что той нет до нее никакого дела.

Мать держала в руках телефонный аппарат и что-то выговаривала в трубку, стремясь говорить тихо, но убедительно. Она закрыла за собой дверь и придавила ее спиной, рискуя пережать телефонный провод. Притаилась, как какой-нибудь вор, колени под разметавшимся халатом дрожали от напряжения.

– Нет, Юра, нет, – повторяла она быстро, задыхаясь и едва сдерживаясь, чтобы не закричать. – Про эти похороны я ему тоже ничего не скажу…

Глаза ее беспомощно бегали по комнате, ничего не замечая, в том числе Леру, которая сидела на полу и прислушивалась к каждому слову, что слетало с губ матери – то едва различимо и сдавленно, то с нарастающей динамикой, с приглушенной яростью, либо сквозь слезы.

– Мне жаль… поверь, мне очень жаль… я знаю, что они много лет служили вместе… нет… Ты не понимаешь, Юра! Ты забыл, что у него сердце?.. Ты хочешь упечь и его в могилу тоже?… Нет… я ничего ему не передам… Как ты этого не понимаешь? Какой же ты друг после этого?… Юра… я запрещаю тебе приходить к нам…. Да, запрещаю!.. Я и так знаю, что ты ему скажешь… Все! Достаточно!…

И так резко всадила трубку, что аппарат жалобно звякнул в ее руках. Сомкнула дрожащие губы, пытаясь избежать нахлынувшие слезы, но было уже поздно. Две крупные капли быстро скатились по ее лицу. Ноги наконец подкосились и она опустилась на пол у двери, заметив, что Лера неотрывно, с недетским испугом изучает ее. Поспешно вытерла слезы и с притворной строгостью спросила:

– Ты уроки сделала?

«Господи, мама, мне что – десять лет?»

– Это был папин друг? Дядя Юра? – спросила Лера, которая к тому моменту уже успела связать мамину речь с минувшими событиями… точнее, с происходящими сейчас событиями… – Снова кто-то умер из папиных товарищей?

– А ты как знаешь? – Мать напряглась. – Он уже звонил? Ты же не пустила отца к телефону?

– К телефону? – непонимающе переспросила Лера.

Но мама горестно продолжала:

– Их всех словно метелка метет. Столько похорон за такое короткое время…

– Не всех, только часть, – неуклюже попыталась успокоить ее Валерия.

– Откуда ты это знаешь? – Снова недоверчивый взгляд.

– Да как из такого тайну сделать? – не сдержалась Лера. – Они получили дозу облучения, несоразмерную с жизнью… Если бы отцу не делали операцию тогда, он бы тоже поехал, можешь не сомневаться…

– Господи, он до сих пор не может с этим смириться. – Мать перекрестилась и выглянула в щелочку двери – нет ли кого за ней. – Его товарищи и сослуживцы так отважно ринулись на ликвидацию, а он… эта его гордость и чувство долга!.. Нельзя ему говорить… Нельзя… Ты меня поняла? Ни слова, – приказала она. – Если позвонит дядя Юра, говори, что отец спит. Если, чего доброго, вздумает явиться, не пускай его к отцу! Все ясно?

Лера машинально кивнула, но в действительности она не поддерживала такого решения. Она поближе подобралась к матери и принялась переубеждать:

– Послушай, ты ведь догадываешься, что смерти еще будут… Ты не сможешь скрыть от него все! А когда он узнает…

– Тихо, – шикнула мать, указывая на дверь.

– Когда он узнает, – продолжала Валерия, понизив голос, – его это точно сразит. Ты пойми, его не удивишь тем, что они гибнут. Он военный, он к этому подготовлен… Ты куда сильнее поразишь его мужское достоинство, его уважение к товарищам. Ему нужно сказать…

– Ану цыц! – Глаза матери пришпилили ее к полу, полоснув вспышкой гнева. – Даже не смей!!!

– Позволь дяде Юре прийти к нему…

– Я тебе что сказала?

На ее лице отражались страх и страдание.

Лере не хотелось говорить ей, что очень скоро лучшего друга отца постигнет та же печальная участь. Мать попытается скрыть это, но отец, естественно, узнает. Это приведет к большому конфликту, который на многие годы встанет между родителями холодной стеной отчуждения.

– Дядя Юра, – напомнила она, – был там, в Чернобыле… Быть может, им нужно проститься. Ты понимаешь это? Что, если недолог час – и он тоже? Что ты отцу тогда скажешь? Как ты посмотришь ему в глаза?

– Да что же я – Господь Бог? – вскричала мать, забыв про интонацию. – Я не могу ручаться, что произойдет завтра! Возможно, ничего с ним не случится. Возможно, мы все уже обречены… Мы в зоне риска, слишком близко к Чернобылю.

– Но мы не были там в момент угрозы. А Юра был… Мама, я тебя не как девочка, а как человек прошу – дай им увидеться!

Лицо женщины снова задрожало, не выдержав напряжения. Она обреченно замотала головой:

– Никто не знает, как он отреагирует на эти новости… А я не хочу проверять! – Она подавила болезненный всхлип. – Ну как ты не понимаешь? Это же твой отец…

Но потом будет только хуже, хотела сказать Валерия, но вместо этого тихо вздохнула и, чуть колеблясь, потянулась к матери, чтобы ее обнять.

Как только рука матери прижала ее к себе, как если бы это не Лера утешала ее, а наоборот, слезы женщины прекратились, она мгновенно успокоилась.

– У меня нет выбора, понимаешь, я не могу подвергать его такому риску, – сказала она, отстраняясь, затем достала из кармана носовой платок, вытерла лицо и высморкалась. Лоб ее снова сурово напрягся.

– Ты курила в школе? Это правда?

Ну что за люди! Лера подняла глаза к потолку.

– Мам, ну ты ведь тоже когда-то пробовала курить, ну только не говори, что нет…

– Что за отговорки?

– Слушай, – ответила Лера. – Я не собираюсь курить, обещаю.

– А что же это было?

– Недоразумение.

– Не много ли недоразумений ты себе позволяешь? Если мне еще раз позвонят на работу из-за подобного недоразумения…

– Ясно! Ясно! – Лера быстро встала и пошла собирать рисунки. – Такого больше никогда не повторится…

Но в тот же миг спохватилась, швырнула листки на кровать и вернулась назад, подав матери руку и помогая ей подняться.

– Ты готовишь на кухне? – спросила она. – Может, я тебе помогу?

– Как хочешь. А это что? – Мать лишь теперь обратила внимание на рисунки.

Лера мгновенно просияла, щеки вспыхнули.

– Моя будущая профессия! Мое призвание!

Мать удивленно взглянула на нее:

– Это модели? Ты собираешься заниматься модой? Ты хочешь сказать, что вот так сходу знаешь свое призвание? Не рано ли…

– Могу уверить тебя, что никак не рано, – Валерия издала загадочный смешок. – Да и призвание – это такая вещица, что проявляет себя всегда достаточно рано.

– Да неужто? – усмехнулась мать.

– Угу! Вот ты так нарисуешь?

– Ну, – мать на секунду призадумалась. – Я в школьные годы рисовала неплохо… плакаты там разные… Но нет, так я, конечно, не нарисую…

– Вот поэтому это не твое, а мое призвание, – заключила Лера, довольная тем, что подобрала меткий аргумент. Мать поглядела на нее:

– Ну это мы еще посмотрим. Школу сперва закончи должным образом…

– Ой, а почему бы нам не приготовить салат? – в мгновение переключилась Лера, едва не волоча мать на кухню. – Я так хочу салат… ты просто не поверишь!

– Валя, я серьезно! Если мне еще раз позвонят со школы, если мне еще раз придется сгорать от стыда при сотрудниках – пеняй на себя!