Текст книги "Последнее желание"
Автор книги: Галина Зарудная
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
– 56
«Жизнь интересна тем, что мы никогда не знаем, что впереди.
Позади – тысячи фрагментов, мелких и зыбких деталей, либо значительные события. Те и другие привели тебя в настоящее. А будущее – это всегда белое облако впереди.
Мы ступаем дальше, находясь в туманной дымке. Никто и никогда не изменит этого закона. Но есть единственное правило – идти бесстрашно, искать только хорошее. Ведь пусть нам не ведомо к чему приведет следующий шаг, но покуда мы шагаем, нужно искать под ногами благотворную почву – прекрасные цветы и податливую траву. А если дорога не совсем ровная, аккуратно переступать кочки и ямки.
Да, мы идем за облаком. Мы не знаем, когда на нашем пути внезапно возникнет пропасть… но позади мы оставляем целый мир, историю. Вот в чем смысл».
Валерия поставила точку и поглядела в окно.
Куда подевались воробьи? Почему малышня больше не шумит под окнами?
В тот миг, когда окружающее стало почти привычным, что-то неуловимо переменилось вдруг.
Она заметила это еще несколько дней назад, но теперь это странное чувство не покидало ее.
В тот день она проснулась собранная и решительная.
Пообщалась с мамой, с удовольствием съела приготовленный ею завтрак. Дабы не тревожить отца в такой важный для него момент, оставила ему записку на кухонном столе: «Все будет хорошо! Я это знаю. Целую. Лера».
Он ее поймет.
Уходя в школу, взяла Коби, чмокнула его в нос – без капельки брезгливости – и позвонила в дверь соседки Люси. Когда женщина показалась в проеме, девушка все еще крепко прижимала к себе рыжий теплый комок, урчавший так громко и тревожно, пытливо заглядывая ей в лицо, что могло показаться, будто он всеми силами пытается отговорить ее.
– Тебе здесь будет хорошо, дуралей, – сказала Валерия, подбадривая котенка.
Люся с удивлением смотрела на нее.
– Вы же не передумали? – спросила Валерия.
– Нет, конечно, – на круглом лице заиграла улыбка. – Лишь бы ты не пожалела.
– Он для вас предназначен судьбой, – усмехнулась девушка.
Женщина протянула руки к котенку, забирая его, обволакивая обожанием, прижимаясь щекой и гладя.
– Ах ты ж Боже, какое чудо, – приговаривала она по-детски радостно и трепетно.
Лера почесала котенка за ухом, кивнула Люсе и, поправив сумку на плече, с самым будничным видом отправилась в школу.
Затем терпеливо отсидела все уроки, а после посетила самый большой в городе магазин спорттоваров и купила лучший шлем, какой у них был.
Накануне вечером Валерия звонила Эдику, чтобы узнать, одобрено ли ее предложение.
Место понравилось всем участникам гонок без исключения!
Фома даже не догадывался, что она имеет к нему какое-то отношение, Эдик решил повременить с такой информацией. С чем Лера, конечно, была согласна.
Однако Эдик настоял на том, чтобы к самим гонкам она даже не приближалась…
Каким странным показался город. Слишком спокойным. Раздражающе спокойным. Валерия улыбалась, вспоминая свои первые дни здесь – выпущенная кошка из мешка!
Даже хуже! После деловой суеты столицы образца 21-го века, она чувствовала себя словно стрекоза, пойманная в банку. А теперь? Все совершенно неважно.
Для кого-то размеры города вовсе не умаляют истинного счастья. Не всем нужна тысяча разновидностей сыров на прилавке. Живешь ли ты в хрущевской двушке или в элитной квартире на шесть комнат, – ты одинаково можешь оказаться одна, у разбитого корыта.
Точно так же ничто не умаляет ум, если он имеется, живешь ты ради карьеры или для обычного семейного тепла. Потому что умные ищут счастье в отношениях, а не в предметах.
Не так уж важно, большими путями ты идешь или совсем маленькими, ты одинаково можешь заблудиться.
Она обмотала шею палантином из мягкой вискозы, ткань уютно щекотала подбородок. К вечеру снова стало задувать, разнося запахи настоящей весны по округе. Однако дождя не предвиделось.
Прохожие поглядывали на странную девочку с большим шлемом в охапку, отрешенно бредущую по улице и почти не сводящую глаз с неба. Странность заключалась в подспудно ощутимой печати трагизма, лежащей на ней. Понимала ли она это сама? Никто бы не решился спросить. Было в ней еще что-то – неуловимое, хрупкое…
Смирение?
* * *
Что ж, пустырь действительно пришелся всем по нраву. Теперь он весь наполнился звуками, смешав гул моторов, шум бесед и ритмы музыки, – переменив атмосферу до неузнаваемости.
Участники гонок слились в одну оживленную толпу со зрителями.
Территория, выбранная для соревнования, пестрела флажками. То тут, то там мелькали небольшие группки наблюдателей.
Валерия пробралась с тыла, через высокие кусты, стараясь оставаться никем незамеченной. Как не хватало бинокля. Ветки здорово мешали, закрывая кругозор.
Через несколько минут она различила в толпе Глеба. В красной гоночной куртке, сшитой на заказ, он выглядел слишком пижонисто. Джеймсы Дины, похоже, никогда не переведутся.
Шлема на нем, естественно, не было. Вокруг постоянно прыгали девичьи головки: темные, светлые, с завивками и хвостиками. Лера основательно протерла глаза, стараясь разглядеть Барановскую, но нигде ее не видела. Это показалось очень странным.
Продолжая долго вглядываться в толпу, она то и дело ловила глазами знакомые фигуры и лица. Митю в его козырной бандане. Бородатого Эдика, серьезного как всегда, раздающего указания и рекомендации. Других ребят, с которыми тусил Фома. Прежде всего она пыталась высмотреть именно его, чтобы, наблюдая за ним, самой не оказаться в поле его зрения.
Самый надежный способ укрыться от кого-то – стать у него за спиной. Это она и планировала сделать, если, конечно, получится.
Валерия вглядывалась так долго, что разболелись глаза. От неподвижности мышцы тела затекли, вызвав массу неудобств. Скрыв часть лица в складках палантина, она решилась выйти из своего укрытия и смешаться с толпой. Это оказалось трудной задачей, шлем в ее руках привлекал слишком много внимания. Чувствуя себя полной дурой, она втиснула его под куртку, став похожей на беременную нимфетку, что прячет лицо в шарфе, – не хочет чтобы на нее глазели… Зато сама постоянно кидала косые взгляды во все стороны.
Она не знала, в котором часу начнется старт для первых участников гонок, но сердце трепетало все быстрее, ускоряя ритм, и по необъяснимым признакам угадывало, что все начнется с минуты на минуту. Первый мотоцикл уже готовился стартовать, но что-то задерживало его. По общему настроению, Лера поняла, что каждый участник проедет определенную дистанцию по сложной извилистой траектории, размеченной флажками, сделает круг и вернется. Наблюдатели засекут время, скорость, маневры и все то, что они собирались оценивать в этих гонках.
С того места, где начинался старт и толпилась масса народу (школьники и студенты) взгляду трудно было охватить всю дистанцию, – направление часто менялось, огибая резкие спуски, ямы и кочки, и в одном месте исчезало за деревьями. Несколько секунд гонщика не будет видно вообще. Но потом он вынырнет из-за деревьев и повернет обратно к старту.
Сам старт находился на широком возвышении, – едва ли не единственное место, где земля не была смешана со щебнем. Местами сухая, а местами совсем мокрая и рыхлая почва, покрытая травой, что почти уже превратилась в кашу, разрытая колесами.
Что ж, вздохнула Валерия с почти благоговейным облегчением, разбить голову о мягкую жижу так же опасно, как о подушку. Оставалось надеяться, что и старый щебень, разбросанный практически по всему пути гонок, не одарит пылкой любовью какую-нибудь горячую макуху. Однако такая вероятность не так уж мала. И зная точно, что косая с клюкой сегодня готовится к пиру, Лера почти не сомневалась, что из всех невообразимых вариантов, упрямой голове Глеба достанется самый коварный и верный из них.
Господи, как убедить его одеть шлем? Всего то.
И она уберется восвояси, не становясь ни для кого клизмой.
Напряжение росло с каждой секундой, Валерия чувствовала, как в ней поднимается жар, но в то же время, она была просто вся внимание, живой датчик, настроенный на частоту нескольких людей, улавливающий их вибрации отдельно от всех остальных.
В тот момент, когда она поняла, наконец, из-за чего гонки задерживаются (Глеб препирался с первым стартующим, что именно он должен открывать соревнование), в ту же секунду что-то заставило ее повернуть голову к кустарнику, сквозь который она пробиралась несколько минут до этого, – и Лера просто глазам своим не поверила: там, если присмотреться, проглядывалось бледное пятно в светлых джинсах и бежевой модной «штурмовке». Точно там же, где недавно таилась сама Лера, пряталась Барановская. Она узнала девчонку по куртке. Это была Света, никаких сомнений.
Девушка следила за тем, что происходило на стартовой площадке. Спор между мажором-школьником и потрепанным байкером много старше на видавшем виды «Урале» все не прекращался, рискуя перерасти в драку. Эдик всячески старался утихомирить двух проявляющих себя лидеров, но малоуспешно.
Лера снова обернулась на Барановскую. Интересно, та уже успела заметить ее?
И в этот самый момент кто-то резко и больно схватил ее за руку и куда-то потащил. Она вскрикнула, повернулась и увидела покрасневшее, готовое взорваться от ярости лицо Фомы.
– Кто бы сомневался, – зарычал он, чуть не клацая зубами.
– Фома, – только и успела пискнуть Лера, – не сейчас, прошу…
Но он волок ее из толпы слишком быстро, она чудом успевала переставлять ноги, рискуя приземлиться коленями в грязь, а лицом в чей-то зад. Сопротивляться бессмысленно, он бы попросту выкрутил ей руку. Второй рукой она придерживала шлем под курткой, чтобы не потерять. Неизвестно сколько еще он собирался ее тащить, игнорируя любые жалобы и мольбы, если бы его не окликнул Митя. Фома почти сразу же остановился, круто развернул ее к себе лицом, от чего девушке показалось, что рука ее окончательно оторвалась, и прорычал:
– Я даю тебе ровно минуту, чтобы убраться!
– Нет! Ты не имеешь права указывать, где мне находиться. Через несколько минут случиться непоправимое. Если ты не желаешь увидеть смерть друга собственными глазами, заставь его одеть шлем!
– Он его низа что не оденет! Отцепись со свой идеей фикс!
– Идеей фикс? Почему ты не слушаешь меня?..
Послышался рев мотора, Лера бросила быстрый взгляд к полосе старта и ее затрясло. Решив покончить со спором самым решительным образом, не словами, а делом, Глеб завел мотоцикл.
– Чеерт, – простонала она, приходя в ужас. – Чеееерт!
И словно что-то ударило ее изнутри, какая-то невидимая сила, импульс, жар… тот самый жар, что нарастал все это время. Считая миг за вечность, а вечность за миг, Валерия вырвалась из рук Фомы, на ходу доставая шлем из-под куртки и быстро нахлобучивая его на голову.
Все будто замедлилось, в ушах стоял гул, она слышала, как билось ее сердце. Это был оглушающий барабанный стук, но не ясно – быстрый или медленный, потому что хоть все и казалось неестественным, киношным, растянутым и висящим в воздухе, но горячая волна изнутри казалась испепеляющим огнем.
Лера прорвалась сквозь толпу, как форвард, прокладывая путь плечами и локтями.
Налетела на Глеба – и вышибла его из сидения. Он покатился по земле.
Девчонка вскочила на мотоцикл, ухватилась за руль и, не видя больше никаких препятствий, резко повернула ручку газа…
Мотоцикл почти взлетел, на миг оторвавшись от земли, но ее крепкие руки словно впились в дуги руля, а тело влилось в сиденье. Она уловила краем сознание, как охнула где-то позади толпа ― и понеслась, словно птица…
Но не прошло и минуты, что-то бухнуло сразу под ней, земля подпрыгнула, встрепенулась, как отряхнувшаяся от блох собака – и последнее, что она увидела – как быстро и неумолимо несется на нее размякший грунт… А затем оглушающий удар… и…
Эпилог
… и внезапная вспышка света – такая яркая и горячая, что полностью ослепила ее. Невозможно определить, сколько это длилось, но свет поглотил Валерию целиком, растворил в мягком облаке…
А потом будто самый древний шаман ударил в свой магический бубен – и она встрепенулась.
Открыла глаза и увидела яркие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь штору.
Прикрыла веки, чувствуя на лице приятное тепло. В сознании шевельнулась слабая, но тревожная мысль: «Я по-прежнему сплю».
Снова осторожно приоткрыла глаза и зажмурилась. Штора…
Затем медленно перевела взгляд на потолок… в сторону… ощупывая пространство, как слепой, которому внезапно было даровано зрение…
О, Боже…
Не имея сил закричать от нахлынувшего чувства, Лера тихо всхлипнула…
Затем вяло шевельнулась, чтобы повернуть голову и осмотреться еще раз.
Обои с узорчатой россыпью мелких цветов, отделанный лепкой потолок, высокие красные кресла, большой зеркальный шкаф…
Она лежала на своей любимой французской кровати, в объятиях воздушных белых простыней. И боялась взглянуть на себя в зеркало (нужно повернуть голову вправо – и вся кровать, как на ладони)… боялась до замирания сердца…. Что, если она не увидит там ничего?! Что, если она призрак?
Но почему, почему она должна быть призраком?
Лера не ощущала своего тела… вот почему…
От слез комната расплывалась, теряя едва приобретенные контуры. Лера яростно заморгала и мотнула головой. Нет! Видеть! Я хочу это видеть!
Она медленно подняла руку и приблизила к лицу ладонь. Длинные пальцы, аккуратный маникюр, гладкая кожа… маленький камешек на колечке засверкал в бликах солнца, когда она повернула ладонь… поиграла пальцами на свету…
Затем подняла вторую руку, изучая ее так же пристально и удивленно…
Лера почувствовала вдруг, как губы ее разомкнулись в счастливой улыбке. Она хотела произнести вслух какие-то слова радости, услышать свой голос, но в горле было так сухо, что она не смогла.
Но поняла, что с каждым новым вдохом ее тело оживает, наливается понемногу силой и ощущениями…
Еще через какое-то мгновение, облизав губы, и все так же неотрывно рассматривая свои красивые ладони, она попробовала произнести то, что так хотелось выразить вслух, услышать умом:
– Я…
Она вдруг осознала, что не может говорить из-за слез. Это было единственное, что мешало. Постаралась успокоиться и повторила с новым усилием:
– Я дома, – выдохнула Валерия своим родным, привычным голосом. И это не был голос пятнадцатилетней девочки!
– Я дома, – повторила она увереннее и задрожала теперь от смеха.
– Я дома, – повторяла она снова и снова, чувствуя, как голос крепнет, а по телу разливается теплая энергия. – Я дома! – почти уже кричала она в экстазе.
В этот самый момент дверь в спальню распахнулась и вбежала ее дочь.
– Мам, – закричала она радостно. – Ты проснулась! Идите все сюда, мама проснулась!
Валерия еще не окончательно пришла в себя и не понимала, что происходит. Лена запрыгнула к ней на кровать и стала горячо обнимать, не переставая радостно, по-детски хихикать. Вслед за ней в комнату вбежало еще несколько человек, хором что-то выкрикивая, и окружили ее на мягкой пружинистой кровати.
Женька, такой улыбчивый Женька… невероятно! Андрей – драгоценный муж – надо же, тоже здесь, тоже светится от радости, глаза наполнены любовью, он подхватил ее руку и сжал так крепко, целовал не переставая…
– Я… – пролепетала она растерянно, глядя на него, – я так много хочу тебе сказать… всем вам…
– Родная, все обошлось, – он пылко поцеловал ее в губы. – Я тоже хочу сказать, и буду говорить это каждую секунду: какое счастье, что ты здесь!
Она с удивлением смотрела на свою семью, ничего не понимая, но радуясь в точности так же, как и они, улыбаясь, отвечая на нежные прикосновения и поцелуи.
Кто-то еще протискивался к ней, Лера не могла понять, кто это. Она все это время видела, что есть еще кто-то, но боялась, что это могла быть какая-то остаточная память… либо наваждение… может быть даже ангел, в которых она никогда не верила… Это был курчавый мальчик, не больше пяти лет… Он загадочно смотрел на нее, пока не сказал что-то тихим голосом, Лера не расслышала, да и больше была склонная думать, что это галлюцинация… Тогда Андрей ловким движением подхватил малыша, карабкающегося к ней на кровать, и усадил на подушку рядом:
– Вот она наша мамочка, – пропел Андрей, и малыш впился в ее щеку пухленькими губками, а шею обхватил так крепко, что она замерла. Темные колечки его волос прикоснулись к ее щеке, как маленькое крылышко, Лера почувствовала такой душистый детский запах, родной до головокружения, что ее сердце едва не разорвалось.
– Я хотел тебя разбудить, но меня не пускали, – с волнением проговорил малыш ей прямо в ухо. Ее руки сами потянулись к его плечикам, она с силой обняла его, задыхаясь от счастья.
Каким-то невообразимым образом из тумана в ее голове вынырнуло имя:
– Фома…
– Ну, – весело сказал Андрей, отрывая от нее малыша. – До Фомы он еще не дорос. Фомка! – Малыш зашелся визгливым смехом, когда отец пробежался пальцами по его животику и груди.
– У нас трое детей? – спросила Лера ошарашено. – То… то есть твой сын родился у нас? Я не понимаю…
Андрей улыбнулся:
– Врач предупреждал, что память может притормаживать.
– Я… просто… мне что-то снилось… О, Боже. Что произошло?
– Ты попала в аварию вчера вечером, – объяснил Андрей. – Какая-то чокнутая врезалась в тебя на мосту Патона. Она была пьяна вдрызг, говорят, специально хотела с собой покончить. У нее бизнес накрылся, вроде кредиты большие были, что-то такое… В общем – разбилась, как яйцо! Еще и тебя задела. Машину твою мотнуло и ты влетела в столб. Но, к счастью, все обошлось. Лоб у тебя разбит, дорогая, пять швов и все в зеленке. – Он вдруг засмеялся: – Видела бы ты себя! Может, используешь зеленые лбы для подиума?
Дети тоже смеялись, но это был тот беззаботный смех, который всегда возникает там, где тревога осталась позади. Лера повернула голову к зеркалу. Ее волосы были собраны в повязку, лоб и правда был зеленый.
– Все равно за челкой ничего не будет видно, – подбодрила ее дочь. – Главное, что ты цела. Мы так испугались. Я думала, я этого не переживу, – ее голос дрогнул.
– Ну ладно, – брат толкнул ее локтем. – Врач сразу сказал, что ничего страшного, отоспится и будет как огурчик.
– Кстати, да, – заметил Андрей. – Я хотел тебя в больнице оставить, но ты пришла в себя, рефлексы работали, швы наложили быстро и без проблем. Врач сказал, что есть сотрясение, но все цело и в норме, поэтому мы смогли забрать тебя домой. Все же дома лучше…
– Я была в сознании?
– Не помнишь? Ты пришла в себя буквально на несколько минут. Я примчался в больницу, а ты уже врачу все свои секреты выбалтываешь, пока тебе швы накладывают. Про рок-концерт, наверное?
– Рок-концерт? – удивилась Валерия.
Муж переглянулся с детьми.
– Ооо, ну все, у нашей мамы амнезия. Как в сериалах…
– Мы были на концерте вчера, – напомнил Женя.
– Вспоминай. Ты, я, Лена с парнем, Женя с девушкой. – Андрей выразительно посмотрел на нее.
– Меня не взяли, – пожаловался Фома.
– Кнопку не взяли, понятное дело. – Андрей запустил пальцы в кудряшки на затылке малыша. – Потом ты поехала за ним к няне, а мы с детьми хотели успеть приготовить ужин дома… Вот тогда нам и позвонили медики, что везут тебя в больницу… Это был кошмар! Я все не мог понять, куда Фомка подевался, пока до меня не дошло, что ты его не успела забрать…
– А я спал, – сказал мальчик. – Потом ночью меня папа забрал домой. Мне снилось, что ты едешь на мотоцикле, очень быстро… А он поломан…
– Представляешь, беру его сонного на руки, а он мне такое выдает, – признался изумленно Андрей. – Это я уже тебя из больницы к тому моменту отвез домой, чтобы ты отдыхала. Всю дорогу мне свой сон рассказывал…
Валерия разглядывала своего сына.
– Только ты была маленькой. – Он смотрел на нее большими всезнающими глазками – цвета корицы.
– Невероятно, – продолжал Андрей, – ему приснилась та история, что случилась с тобой в юности.
– Какая история? – спросила Лера.
– Когда ты спасала жизнь школьному другу, – ответил Андрей. – Помнишь?
– Глебу? – Она не могла говорить от потрясения.
– Ты точно ничего не помнишь? – переспросил Андрей. – Тебе лучше всего Света расскажет, меня там не было.
– Какая Света?
– Твоя Света, – видя ее замешательство, он добавил. – Барановскую же ты помнишь? Свою лучшую подругу?
– Лучшую подругу? – визгнула Лера, чувствуя, что ритм сердца добирается до придела. – Света моя подруга?
– Ого… А доктор говорит, ничего страшного. Я рассказывал ему, что в юности ты попала в аварию, получила солидное сотрясение, месяц в койке провалялась. У меня почему-то сразу возникло подозрение, что две такие схожие травмы могут срезонировать. Света говорила, что в тот раз тебе всю память отшибло. Ты не помнила последнего месяца своей жизни, не понимала, как оказалась на гонках, зачем вскочила на тот мотоцикл. Теперь не помнишь другой части жизни. Света скоро приедет. Может, увидев ее, ты все вспомнишь. Она очень переживает за тебя…
– Барановская моя подруга… – шепотом повторяла Валерия. – Моя подруга…
– И твоя экономистка…
– У меня есть экономист? – Она так резко выкатила глаза, что почувствовала боль в глазницах. – Я не сама трачу деньги?
– Тебе дай волю, – улыбнулся Андрей. – Художник должен творить, а экономист планировать расходы. Она лучшая в этом деле…
– А кредиты? А как же долги?
– Какие кредиты? О чем ты?
– Мой бизнес полетел к чертям! Андрей, я банкрот…
– Милая, что ты такое говоришь? Ты ведущий модельер страны. – Он нежно потрогал ее подбородок. – Тебе стоит еще немного поспать.
– Нет, – запротестовала Валерия. – Я не хочу спать. Я хочу все знать…
В кармане у Лены тихо завибрировал мобильный. Девочка ответила на звонок.
– Да, бабуль, привет. Проснулась. Хорошо, передам.
Она выключила телефон.
– Будут минут через сорок. Если в пробку не попадут.
– Я пытался объяснить твоим родителям, что все обошлось, – сказал Андрей, – но отец непременно хотел тебя видеть…
– Отец? – спросила Лера, чувствуя, как нарастает дрожь во всем теле. Кажется, у нее вот-вот случится истерика.
– По всем новостям уже раструбили про аварию, знаешь, как это на экране выглядит…
– А где они живут?
– Где и обычно… в пригороде… Лет двадцать уже, или того больше… Ты даже этого не помнишь?
– Здесь, в пригороде?
– Что, серьезно, не помнишь?.. Они купили дом, как раз когда валился Совок. Отец твой вообще человек мудрый, все деньги, что были на сберкнижке вложил в этот дом. И тебе помог с первым ателье. Неужели совсем не помнишь? Ну, тогда вам будет о чем поговорить. Ты хоть имена наши помнишь? – усмехнулся он.
– Помню… А чем отец занимается?
– Книжки пишет.
– Что?! Книжки?!! Какие еще книжки?
– Фантастику, – ответил Женя.
– Его «Последний шанс» возможно скоро выйдет как фильм, – сказала Лена. – Помнишь эту книгу?
Лера покачала головой:
– Расскажите мне, пожалуйста…
– Его герой повторно проживает свою жизнь. Ну, это читать надо, сюжет весьма нетривиальный… Сперва он жил не слишком путево, потерял таким образом женщину, которую очень любил. И вот он оказался в горячей точке по долгу службы, и наступил на мину… он понял, что ему конец и подумал, что если бы мог все исправить, то прежде всего ни за что не потерял бы свою любимую. И вот он вдруг просыпается молодым – и все начинает сначала…
– Ну хорошо, хватит, – хлопнул Андрей в ладоши, вставая с кровати и сгоняя детей. – А то мы навалились на мать, она сама скоро все вспомнит. Давайте готовить что-то, гости явятся с минуту на минуту, мать накормить нужно, и вообще – у нас есть повод для пира!
Он поцеловал Леру, подбросил на руки малыша и они покинули комнату.
– Лена, – окликнула Валерия дочь, когда за ней закрывались двери.
– Что мама? – Она вернулась.
– Мне нужен интернет на одну секунду.
– Хорошо. Я сейчас принесу.
Через пару минут дочь вернулась с ноутбуком, после чего Лера осталась одна.
Она удобней устроилась на подушках, в глазах все еще рябило, периодически накатывала тошнота, но Лера не могла больше ждать…
Она набрала имя человека в поиске.
Всплыла масса фотографий, но ни одна из них не принадлежала тому, кого она искала.
– Где же ты сейчас, дерзкий мальчишка?..
В соц сетях она нашла Фролову Надю. С бьющимся сердцем изучала ее фотографии. Гадкий утенок не вырос прекрасным лебедем, зато догадалась, как правильно стричь свои непокорные кудри, теперь они красиво и нежно обрамляли ее лицо. Но, главное, она жива… У нее есть семья. Работает учителем математики. Вот это да!
Я знаю, Надя, ты настоящий учитель, мысленно обратилась к ней Лера. Дети любят и уважают тебя. Я знаю за что… Ты не проходишь мимо чужих страданий…
Отец… Сколько к нему вопросов!.. Он поверил ей только потому, что с самого начала знал, что она говорит правду? Потому что и сам прошел через это? Не мог же он выдумать своего героя… Вот от чего у него была депрессия в той, другой ее жизни. Он был опечален тем, что плохо использовал второй шанс?..
Все, оказывается, можно было изменить…
Сколько к нему вопросов!
Женщина, которая разбилась на мосту Патона… Почему она не сумела избежать этой участи, может, у нее попросту не было последнего желания? Как знать…
Валерия нашла в интернете и свое имя.
Это не фурия, скандалистка всех мастей, нет. Талантливый модельер с веселым нравов и улыбчивым лицом. У нее так много интервью, что пересмотреть и прочесть все просто невозможно… Каждая коллекция выходит в срок, ни одного провала. О ней говорят не злые языки, а знаменитые клиенты. Не судачат, а отзываются с уважением…
Валерия Черноус – истинный художник, законодателем моды и образа жизни!
Без скандалов и шокирующих заявлений.
Вот это да!
В спальню вошел Андрей.
– Только не говори, что заполняешь пробелы в памяти через интернет, – пошутил он.
Лера быстро отставила ноутбук и попыталась вскочить ему на встречу, но в голову словно резко запустили мяч, боль пронзила лоб и виски, все поплыло перед глазами и она со стоном упала назад на подушку.
– Ну что ты? – Андрей бережно подмостил ей под голову еще одну маленькую подушку, присел рядом и склонился над ней. – Ты быстро пришла в себя, это радует, но, боюсь, прыгать еще рано. Я тебя знаю, начнешь бегать, швы послетают. – Он поцеловал ее. – Я так перепугался…
– Знаю, – прошептала Валерия, чуть не плача. Как странно, как волнительно, как радостно было видеть его лицо, чувствовать тепло его губ. – Мне тебя так не хватало там… и вообще…
– Там?
Она вытянула руки у него над головой и обняла за шею.
– Мне приснилось, что мы развелись. Из-за меня… Что у тебя другая женщина…
– Ужас какой, – ухмылялся Андрей. – Это из-за анестезии, наверное.
Она покачала головой:
– Я точно не сплю? Это все на самом деле? Андрей, я бы не хотела потерять тебя…
– Малыш, ну куда я без тебя? – Он потерся кончиком носа о ее нос. «Боже, – подумала Валерия, трепеща, – как же мне не хватало этого жеста! Поцелуй по-индейски!»
– Мне много всякого приснилось, – прошептала она испуганно. – Про папу…
– Ты про его сердце? Ну… ты же знаешь, он старенький, но крепкий орешек.
В комнату, постучав по открытой двери, впорхнула женщина.
– Воркуют голубки! – громко крикнула она, посмеиваясь.
Валерия выглянула из-за спины мужа.
К ней спешила дама за сорок, шикарно выглядевшая, пышная, с белокурыми локонами, уложенными в завитки на манер Монро. Так вот ты какая теперь, Света!
– Во чума! – вскричала та, подбегая к кровати. Андрей поднялся, позволив ей навалиться на Валерию с удушающими объятиями. Аромат дорогих духов окутал изголовье кровати и показался странно знакомым, ассоциируясь именно с этой дамочкой.
Хм, она и вправду ее знает. Память пустила короткую волну, из которой это стало ясно. Пока еще не пришло понимание, как такое может быть, ведь она видит ее впервые. Или… Или муж прав, прошлая жизнь – только страшный сон, навеянный анестезией? И она никогда не садилась пьяная и укуренная за руль, не пыталась покончить с собой? Это сделала другая женщина, с которой она не была знакома, та, что врезалась в нее на мосту…
– А я знала, что ты везучая в этом плане, – продолжала Барановская. – Такие, как ты, в авариях не гибнут.
Валерия не могла скрыть изумление, подозрительно разглядывая подругу, пока та ее обнимала.
– Я мало что помню, – призналась она.
– Что? Опять, – воскликнула Света. – Много?
– Ну, как будто… всю жизнь… – Валерия смущенно улыбнулась. – Мы… мы стали подругами после того, как я спасла Глеба? Так ведь?
Света кивнула, а затем тяжело вздохнула:
– Да, ты мне в один день самым близким человеком стала, это правда. Давно это было… Я когда увидела твой кувырок через руль, думала, тебя в кулек собирать будут. Но нет, я же говорю, такие как ты не разбиваются! А ведь ты тогда предупреждала Глеба, что его эксперименты с двигателем опасны. Но никто другой не посмел бы доказывать свою правоту вот так, собственной башкой.
– Где он сейчас? – спросила Валерия.
– То есть?
– Глеб. Вы по-прежнему вместе?
Барановская оглянулась на Андрея, он кивнул и вышел из комнаты. Затем Света печально посмотрела на Леру:
– Что ж, вижу, ты правда не помнишь… Почти как в прошлый раз.
Помолчала какое-то время и продолжила:
– Ты мне когда-то штуку одну сказала. Что рано или поздно его нужно будет отпустить… Что самое страшное – это потерять себя. Я поняла, что ты имела в виду. И это понимание многое изменило. А после того, как ты чуть не погибла, спасая его… Не знаю, почему он не среагировал на такое явное знамение! Он единственный. У всех был шок. А Глебу хоть бы что!.. Я рассталась с ним в тот же день. Знаешь, я ведь его так любила… не верится даже… Помнишь нашу с тобой драку? Ах да, ты же не помнишь! Вот и славно… Он меня все равно не любил. Я знала. И вот тогда, после всего, что случилось, я поняла, как мне надоело лгать себе, строить воздушные замки, пока реальная жизнь проходит мимо. Я рада, что успела расстаться с ним.
– Успела?
– Да… До того, как…
– Что?
– До того, как он разбился, Лера.
Лера схватилась, пытаясь подняться.
– Но как же так?!! Как разбился?!!
– Через две недели после тех злополучных гонок… На трассе… влетел в жигуль на полной скорости. Сама знаешь, как это бывает. Водитель сморит в зеркало, перестраивается, и внезапно… Две секунды решают все. Водителя только откинуло в сторону, помяло слегка… а он….
– Но… Господи… – У Валерии дрожали губы. – Я думала… Я надеялась…
– Спасти его? Лера, ты же понимаешь, это был вопрос времени. Твоя история с предупреждением всех сразила, но только не его. Судьба Глеба была предрешена, ты тогда только отстрочила неизбежное… – Света покачала головой. – До сих пор вспоминать трудно… Он был всем для меня, принцем…
Валерия с интересом смотрела на нее. Она слишком хорошо понимала, что могло бы произойти.
Нет, предыдущая жизнь Валерии Черноус не приснилась ей…
– Мне пришлось переломить себя, – продолжала Света. – Воли могло бы не хватить, но я должна была, должна была с ним расстаться. Ты тогда окончательно меня отрезвила, я этого никогда не забуду. – Света взяла Валерию за руку. – И потом, когда он погиб, ты поддерживала меня. Как всегда и во всем. – Она улыбнулась, глаза стали влажными. – Как бы я без тебя? Хоть бери и за руль больше не пускай!