Текст книги "Когда она расцветает (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 35

ДАМИАНО

Отчаяние капает в мою кровь. Я чувствовал это только однажды – в тот день, когда моя сестра исчезла в Нью-Йорке. Как-то сейчас еще хуже. Я замер, когда увидел сцену у бассейна. Я застыл, потому что в тот момент я думал, что мне придется сделать выбор – Вэл или Мартина – и я не знал, как я выберу.

Моя сестра всегда была самой важной вещью в моей жизни. Моя радость, мое зеркало, моя семья. Я сказал себе, что никогда не брошу ее, как моя мать. Я осуждаю свою мать за выбор, который она сделала всю мою жизнь. Я никогда не мог понять, как она присоединилась к моему отцу после смерти, чтобы не жить с нами.

Но теперь я наконец понимаю.

В такой невозможной ситуации, как эта, нет правильного или неправильного.

Что бы вы ни делали, вас ждет проклятие.

Сжимая в руке пистолет, я выглядываю из-за ворот бассейна, где стоят Лазаро, Вэл и Мартина. Они разговаривают, но слишком далеко, чтобы я мог их услышать. Когда я вижу, как Вэл приставляет нож к своему запястью, мой желудок превращается в лед. Я знаю, что она делает.

Она спасает мою сестру.

Она делает мою чертову работу.

Черт. Как, черт возьми, это произошло? Я должен был трижды проверить все камеры вместо того, чтобы доверять своим людям делать все правильно в отсутствие Раса. Камера в бассейне не работает. Вот как Лазаро сделал это.

Полное смятение окутывает меня, как тяжелая куртка, и мои конечности кажутся свинцовыми. Крики моей матери звенят в моих ушах. Я не могу потерять их двоих, но я бессилен. Я никогда не думал, что окажусь здесь снова.

Лазаро и Вэл замолкают. Лунный свет отражается от лезвия, приставленного к коже Вэл, и глаза Мартины не отрываются от него. Даже с такого расстояния я вижу, как сильно она дрожит.

Внезапно их противостояние заканчивается. Лазаро швыряет мою сестру на землю и что-то рявкает Вэл. Она начинает двигаться к краю обрыва, Лазаро следует за ней. У меня есть четкий выстрел, но я не могу взять его. Не тогда, когда он превратил себя в живую бомбу с неизвестной полезной нагрузкой.

Как только Лазаро исчезает за обрывом, я бегу к сестре.

– Дэм! – Она плачет, когда я беру ее на руки. – У него Вэл.

– Я знаю. Ты ударилась?

– Я в порядке. Ты должен помочь ей. Они садятся в его лодку.

Я передаю ее охраннику и киваю Расу. Мы бегаем вокруг дома и прыгаем вниз по трем ступенькам, пока не оказываемся на моем причале. Рас прыгает в катер, а я следом за ним.

Вэл сделала это. Она спасла жизнь Мартине во второй раз, но я не могу допустить, чтобы это произошло за счет ее собственной. Я должен был быть рядом с ней все это время. Почему я оставил ее за обеденным столом? Я уже и не помню, о чем мне нужно было говорить с Расом.

Если я не верну ее, миру, каким я его знаю, придет конец. Без нее в нем не будет света.

Пока наша лодка мчится по воде, я провожу пальцами по волосам.

– Быстрее, – кричу я. Мы не видим лодку Лазаро, но они не могли забраться так далеко. У них пять минут на нас, максимум. Как только мы их догоним, с бомбой или без, я уведу Вэл от него, а затем пущу ему пулю в голову.

– Там! – Рас кричит, когда тучи расходятся.

Вдалеке я вижу крошечное пятнышко лодки, освещенное луной.

Моя грудь расширяется. – Они у нас есть. Не тормози.

Как только я спасу ее, я сделаю ее своей королевой. Я вижу это так ясно, как будто это уже произошло. Моя храбрая Вэл. Она идеальна для меня. Мы построим наше королевство вместе, и она будет править рядом со мной.

Вот когда это происходит.

На поверхности воды появляется огненный шар, сопровождаемый оглушительным грохотом.

Море горит.

А вместе с ним и остатки яхты Лазаро.

Мой ужас застывает твердым камнем внутри моего желудка. Нет, это не может быть правдой. Она не может, черт возьми, гореть.

Я выбрасываю руку и впиваюсь пальцами в плечо Раса.

– Продолжай, – хриплю я. – Подойди как можно ближе.

Он фыркает с примесью разочарования и ускоряется, двигаясь в направлении пламени.

Бомба. Лазаро не лгал о том, что носил его.

Убила ли она его, хотя знала, что это будет означать ее собственную смерть? Нет, Вэл не может быть мертва. Она. Не. Может. Быть. Мертва. Она бы этого не сделала. Она хотела жить, черт возьми. Разве она не знала, что я выслежу ее до края земли, чтобы вернуть?

Когда мы подходим к горящим обломкам, мое сердце замирает. Яхты не осталось. Она на куски, разорвалась взрывом.

– Нет. Нет!

Я оборачиваюсь, ища в воде что-нибудь, что может быть ею. – Вэл!

Рас разворачивает лодку, чтобы осветить резким светом прожектора как можно большую часть воды. Трудно что-либо увидеть.

Мне кажется, я вижу вспышку кожи рядом с плавающим куском того, что осталось от корпуса.

– Вот туда, назад, – кричу я.

Рас светит в ту сторону, и сейчас там ничего нет, а было. Я уверен в этом. Я увидел ее.

Я спрыгиваю с лодки. Вода лижет мне лицо, ее запах испорчен бензином и пламенем. Я плыву, пока не оказываюсь точно в том месте, где, как мне казалось, я ее увидел, а затем ныряю.

Рас фокусирует свет на мне, и это единственная причина, по которой я вообще что-то вижу. Я плыву до тех пор, пока в моих легких не останется воздуха, а потом выныриваю и делаю это снова.

Она должна быть где-то здесь. Мои легкие болят, и мне кажется, что грудь вот-вот треснет.

В этот момент все становится очень ясным.

Я люблю эту женщину. Я уплыву на дно этого моря, если это поможет вернуть ее мне. Пожалуйста, Господи, дай мне найти ее. Если ты это сделаешь, я обещаю тебе, я никогда не оставлю ее.

Когда я вылезаю из воды, чтобы сделать еще один вдох, я слышу слабый голос где-то справа от себя. Сначала я думаю, что это кислородное голодание влияет на мой слух и заставляет меня воображать. Но потом снова слышу.

Обернувшись, я вижу ее. Она топчется на месте примерно в тридцати футах от нас, ее волосы прилипли к лицу.

Я моргаю, чтобы убедиться, что это не мираж. Она все еще там, и волна адреналина, которая следует за этим, заставляет меня чувствовать, что я могу чертовски летать.

– Вэл!

Мои руки разрезают воду.

Как только ее тело оказалось в моих руках, я вздохнул с облегчением. В голове легко. Она зарывается лицом в изгиб моей шеи и плачет.

Адреналин не спадает, пока мои ноги не касаются твердой земли. Мы вылезаем из лодки, и я беру ее на руки. Рас остается, чтобы привязать лодку и дать нам возможность уединиться.

Ко мне пытаются подбежать несколько охранников, но я отпугиваю их взглядом. Мне нужна чертова минута, чтобы просто обнять ее. Неужели они не понимают, что я чуть не потерял ее в волнах?

Вейл сжимает мою промокшую рубашку и встречается со мной взглядом. – Он умер?

– Ты убила его, детка. Я не знаю как, но ты убила его.

Ее черты искажаются.

– Я ударила его камнем, – хнычет она. – Я ударила его ему в лицо.

Я сжимаю ее крепче, чувствуя, как во мне бушует чувство вины. Это должен был быть я. – Ты сделала то, что должна была сделать.

Она всхлипывает и вытирает руку под носом. – Он не думал, что я смогу это сделать. Рискну собственной жизнью, чтобы освободиться от него.

– Ты сделала это не только для того, чтобы быть свободной. Ты спасла Мартину.

Мое сердцебиение находит неправильный ритм. – Я никогда этого не забуду, Вэл.

Когда мы входим в дом, моя сестра ждет нас в гостиной. Она спрыгивает с дивана и подбегает к нам, ее глаза расширяются, когда она видит нашу мокрую одежду. – О, слава богу! Ты в порядке?

Я опускаю Вэл на ноги и смотрю, как они обнимаются. Когда я вижу их вместе, у меня в груди что-то сдвигается.

Вейл проводит рукой по волосам Мартины и целует ее в висок. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Хватка моей сестры крепче. – Не извиняйся. Это была не твоя вина. Что случилось?

Вэл втягивает воздух. – Я ударила его камнем, который нашла. Когда я подумала, что он вот-вот умрет, я нырнула в воду. Яхта взорвалась надо мной.

Она убила его чертовым камнем. Ее взгляд находит мой, и я вижу отражение ужаса тех нескольких мгновений. Она больше не хотела причинять людям боль, но она должна была это сделать.

Клянусь Богом, это последний раз, когда ей приходится делать что-то подобное снова.

Оставляем Мартину и идем наверх переодеваться. Когда Вэл идет в душ в моей комнате, я борюсь с желанием пойти за ней. Я хочу дать ей место, но она оглядывается через плечо и манит меня вперед. Мы раздеваемся и идем в душ.

Когда она включает воду, я больше не могу сдерживаться. Мне так много нужно ей сказать.

– Я облажался, – хриплю я. – Я обещал тебе, что буду охранять тебя, и не сделал этого.

Она берет мыло и проводит им по моей груди.

– Я должен был полностью сосредоточиться на защите тебя, но вместо этого половина моих мыслей была занята Сэлом и тем, как я собирался его победить. Я подвел тебя.

Я беру мыло из ее рук и подношу кончики пальцев к своим губам. – Но я никогда больше не подведу тебя. Будь со мной. Дай мне еще один шанс показать тебе, как хорошо мы можем быть вместе.

Она вздыхает. – Я не хочу быть твоей содержанкой. Всю свою жизнь я была маленькой лодкой, брошенной волнами, создаваемыми гораздо большими кораблями. Пришло время установить свой собственный курс.

Я подталкиваю ее подбородок вверх. – Мне не нужна содержанка. Я хочу партнера. Рядом со мной. Это ты. Если я собираюсь стать королем, ты будешь моей королевой.

Она моргает, глядя на меня, и я вижу, что она еще не убеждена. – У донов нет партнеров.

– Может быть, твой отец и не знает, но я – не он, а у Казалези есть давняя традиция ставить женщин на влиятельные роли. Ты можешь делать что захочешь. Выбери часть империи для управления.

Некоторый румянец возвращается к ее щекам. – Я достаточно хорошо знаю, как работает мафия, чтобы понимать, что нельзя просто привести незнакомца в клан и дать ему всю эту власть.

Я дарю ей мягкую улыбку. – Незнакомец, нет. Но я могу отдать его своей жене.

Она от удивления открыла рот. – Ты делаешь мне предложение?

– Да.

– Мы знакомы всего месяц.

– Мой отец сделал предложение моей матери на их втором свидании. Они любили друг друга больше, чем кто-либо, кого я когда-либо знал. Может, прошел всего месяц, но во мне нет ни капли сомнения. Ты единственная женщина, которую я когда-либо захочу. Я люблю тебя, Вэл.

Ее ресницы трепещут, и она опускает взгляд на мою грудь. – Мне нужно подумать.

– Конечно.

Я не жду от нее ответа прямо сейчас. Она прошла через многое. Но каждый день я буду работать над тем, чтобы убедить ее быть моей.

ГЛАВА 36

ВАЛЕНТИНА

я провожу в постели Дамиано, залечивая свои бесчисленные синяки и неглубокие порезы. Мартина приносит мне всю еду, Рас заходит минимум раз в день, а Дамиано оставляет меня максимум на час. Я чувствую, что он ненавидит, когда ему приходится это делать.

Несмотря на тяжелое физическое состояние, чувствую себя хорошо. Намного легче. Лазаро больше никогда меня не найдет. Его власть надо мной с тех пор, как он надел кольцо на мой палец, исчезла.

Технически я вдова, но я никогда не буду считать себя таковой. Лазаро не будет места в моей истории.

Так долго я думала, что он навредил мне безвозвратно, но теперь я не так пессимистична. Спасая Мартину, думаю, я могла спасти себя. Я больше не чувствую себя таким ужасным человеком. Когда я оглядываюсь назад на женщину, которой я была, на ту, которая пытала и убивала этих людей, я вижу сломленную душу, пытающуюся изо всех сил выжить. Это было лучшее, что я могла сделать после того, как меня предали те, кому я больше всего доверяла. Мои родители. Они поставили меня в ужасную ситуацию, из которой нет выхода.

Я бы никогда не поступила так со своими собственными детьми.

Мой отец был расстроен, когда Дамиано рассказал ему о Лазаро. Я была в комнате, пока они разговаривали, хотя мой отец не знал, что я была там. Он сказал, что это необходимо сделать, но что он потерял одного из своих лучших людей.

Когда Дамиано сказал ему, что это я убила Лазаро, он промолчал. Не думаю, что когда-нибудь получу от него извинения, но мне они и не нужны. Я простила себя. Я никогда не прощу его.

По другую сторону огромного окна спальни море. Я встаю с кровати и выхожу на балкон.

Я часто приходила сюда в последние несколько дней, чтобы посмотреть на сверкающую воду и подумать о том, что сказал мне Дамиано, когда мы вернулись в дом в ночь, когда умер Лазаро.

Он хочет, чтобы я осталась здесь. Жениться на мне и сделать меня своей королевой. Он сказал, что любит меня, но я не ответила. Воспоминание пронизывает меня теплом, но ветер отгоняет его. Я кладу предплечья на перила и выдыхаю.

Сегодня утром я проснулась раньше него – редкость – и изучила его тело и очертания лица. Он такой красивый, что иногда на него больно смотреть. У него небольшое родимое пятно над правым бедром, и когда я сегодня утром прикоснулась к нему губами, он проснулся и издал звук, который я никогда не забуду. Счастливый вздох, смешанный с сонным стоном. Я хотела заключить этот звук в коробку и спрятать его подальше. Часть его, которую только я могла бы сохранить.

Я думала, что он будет давить на меня, чтобы я приняла решение, но он больше не поднимал эту тему. Он приходит и составляет мне компанию. Мы смотрим фильмы, делимся едой и обсуждаем его день. Гораздо чаще у нас бывают длительные сеансы поцелуев, из-за которых я теряю сознание от возбуждения. Он настаивает, что больше ничего со мной делать не будет, пока я не вернусь на сто процентов. Когда я задаю ему вопросы о Сэле или о чем-либо, связанном с кланом, он дает мне честные ответы, ничего не скрывая.

Все это насаждает идеи в моей голове, что, я уверена, является его намерением. Он показывает мне, на что это может быть похоже, если я скажу «да».

И честно? Он начинает завоевывать меня.

Это все безумие. Я только что избежала токсичного брака с искусственным мужчиной, и теперь я серьезно подумываю сказать «да» другому.

Но Дамиано – не Лазаро, и я больше не обязана подчиняться чьим-либо желаниям, кроме своих собственных. Если я соглашусь на это, это будет мой выбор. Это будет равноправный брак. Не будет ни секретов, ни лжи, ни лжи, натянутой на глаза.

Когда дверь со скрипом открывается, я знаю, что это он. Звук его кожаных ботинок по твердому деревянному полу уже знаком. Он выходит на балкон и кладет теплую руку мне на поясницу.

Я поворачиваюсь к нему. Есть тонкие изменения в его лице. Жесткие линии, которые я так ясно помню в ту первую ночь, когда мы встретились, смягчились. Его глаза уже не такие темные. Его губы изгибаются в легкой улыбке, и у меня внутри оживает стая бабочек.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он своим низким голосом.

Я улыбаюсь. – О тебе.

Его брови хмурятся, и он отводит взгляд, выглядя нервным, должно быть, в первый раз. – Я должен беспокоиться?

– Возможно, – поддразниваю я.

– Я хочу показать тебе кое-что, что должно принести мне несколько очков в мою пользу.

– Я уже видела твой член.

Он фыркает смех.

– Не то. – Его рука обвивает мою талию. – Да брось.

Мне не терпится покинуть пределы его комнаты, проведя в ней три дня, поэтому я ревностно следую за ним. Его рука остается на моем бедре, пока мы идем по коридору и спускаемся по лестнице.

Когда в поле зрения появляется гостиная, мой рот открывается. Я хватаюсь за его предплечье для поддержки. – Джемма?

Моя сестра сидит на диване напротив рассерженного Раса, но, услышав меня, вскакивает на ноги и кружится. – Вэл!

Я не могу поверить своим глазам. Как это возможно, что она здесь? Как мой отец позволил ей приехать?

Мой взгляд находит взгляд Дамиано. Он выглядит очень довольным собой.

– Ты сделал это? – спрашиваю я его благоговейным голосом.

Он не отвечает, только улыбается и подталкивает меня вперед.

Вот тогда я знаю.

Я выйду замуж за этого мужчину.

Ближе к вечеру мы все выходим на улицу, чтобы поужинать во внутреннем дворике. Стол накрыт на пять. Я устраиваюсь между Дамиано и Джеммой и поглощаю великолепную пасту, приготовленную поваром. Доска иберийской ветчины, томатная паста и хлеб, листовой салат с жареным козьим сыром, сардины в оливковом масле и севиче из креветок. Все выглядит так хорошо, что у меня текут слюнки.

Пока Джемма спорит с Расом о том, какое вино нам пить – я не припомню, чтобы она когда-либо высказывала твердое мнение по этому поводу, – Дамиано берет на себя ответственность наполнить мою тарелку едой.

– Надеюсь, на этот раз ты не собираешься кормить меня.

Он стреляет в меня злым взглядом. – Сначала мне нужно достать веревку.

Мой последующий смех затихает, когда мой взгляд падает на Мартину.

Судя по темным теням под ее глазами, она еще не пришла в себя. Рас предлагает ей вина, и она кивает. Когда Джемма что-то шепчет Мартине, на лице молодой женщины появляется легкая улыбка, но с оттенком грусти. Ей нужно исцелиться, и это займет некоторое время. Она несет вес, как и я. Это то, с чем ей придется столкнуться однажды. Когда она будет готова, мы будем здесь для нее.

Как только Джемма усаживается рядом со мной, я протягиваю руку и беру ее за руку. Это все еще так нереально, что она здесь. Дамиано привез ее сюда на своем частном самолете после того, как сумел убедить моего отца разрешить ей приехать на несколько дней. Взамен он предложил более выгодные условия сделки по подделке предметов роскоши, которую они подпишут, как только Сэл уйдет. Они начали переговоры, чтобы, когда Дамиано вступит во владение, они были готовы вступить в силу.

Дамиано умен – он точно понял, как манипулировать моим отцом. Свяжите это с его деловыми интересами, и он может внезапно стать гораздо более разумным человеком.

Ранее я пыталась поговорить с Джеммой о ее помолвке с Рафаэлем Мессеро, но она отмахнулась от меня. Кажется, меня это беспокоит больше, чем ее. Она не позволила мне задерживаться на этой теме. Вместо этого она умоляла меня рассказать ей о том, что произошло между мной и Лазаро. В конце концов я это сделала. Я рассказала ей все. Мы плакали вместе, цепляясь друг за друга, пока наши слезы не высохли. Я никогда не видела ее такой злой, как тогда, когда я сказала ей, что наши родители все знают об этом и отказываются что-либо делать. Она сказала, что им никогда больше не сойдет с рук подобное, и я думаю, что она права. Как только влияние Дамиано укрепится на моем отце, я смогу защитить своих братьев и сестер.

Разговор за столом протекает легко. Мы говорим о беззаботных вещах до тех пор, пока Расу не звонят как раз в тот момент, когда тарелки убирают для десерта.

Когда он возвращается, его поза напряжена, а губы сжаты в тонкую линию.

Дамиано стоит. – Что случилось?

– Мы получили первую партию от Гарцоло. Нам достаточно отсечь остальных. Они ждут твоего разрешения.

Я прижимаю салфетку к губам. Мы достаточно часто говорили о плане Дамиано, чтобы я поняла, что это точка невозврата. Как только он перестанет принимать наркотики от поставщика Сэла, Сэл узнает, что что-то происходит.

И тогда это станет игрой, кто первым потеряет доверие ключевых членов клана.

Я не ожидаю, что Дамиано повернется ко мне, но он это делает. – Мне нужно поговорить с тобой минутку.

Я следую за ним внутрь, пока мы не оказываемся в его кабинете. Он закрывает за собой дверь и встает передо мной. – Ты знаешь, что произойдет, когда я отдам такой приказ.

– Да.

Его глаза ищут мое лицо. – Я знаю, что прошло всего несколько дней, но мне нужно знать, о чем ты думаешь, прежде чем я сделаю этот шаг. Если у тебя есть что сказать, говори сейчас.

Я подношу пальцы к его щеке. – Я думаю, пришло время тебе забрать то, что принадлежит тебе.

Он вдыхает. Это ответ, но не тот, который он ищет. – И ты?

На стене громко тикают часы, и это только заставляет меня осознавать, как быстро учащается мой пульс. – И я буду рядом с тобой все это время. Как твоя жена.

Дамиано закрывает глаза и наклоняет лицо, чтобы поцеловать кончики моих пальцев. Он притягивает меня к своей груди. – Ты не знаешь, что это значит для меня.

Когда его губы находят мои и его язык скользит в мой рот, я чувствую, что возвращаюсь домой.

Первый настоящий дом, который у меня когда-либо был.

– Ты знаешь, что мне придется сделать, чтобы стать новым доном, – говорит он через некоторое время. – Это будет не первый и не последний раз.

Ему придется убить Сэла голыми руками. Меня воспитал дон, и я знаю, какую жизнь влечет за собой такое положение.

Но меня пугает не насилие. Это причины, и в этом разница между Дамиано и всеми остальными. Я верю, что его доводы всегда будут оправданы.

– Чтобы отпугнуть людей, которых я люблю, нужно нечто большее, – говорю я, обвивая руками его шею.

Удовлетворение разворачивается на его лице. – И именно поэтому ты моя идеальная пара.