Текст книги "Когда она расцветает (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Рас берет у нее бумагу и качает головой. – Нью-Йорк. Я ненавижу этот проклятый город.

Я шлепаю его по спине. – Это короткая поездка. Постарайтесь оценить достопримечательности.

И если у Джеммы есть то, что нам нужно, это может быть первый из многих раз, когда мы наносим визит Гарзоло.

ГЛАВА 31

ВАЛЕНТИНА

Дамиано пытается помочь мне подняться наверх в свою комнату, но я говорю ему, что со мной все в порядке, и оставляю его наедине с Расом. Им нужно отработать логистику, и мне нужно кое-что обдумать сейчас, когда есть реальный шанс поговорить с сестрой где-то в ближайшие два дня.

В моем желудке странная комбинация тоски и нервов. Конечно, я буду в восторге, услышав голос Джеммы. Но как она отреагирует на мое известие после стольких недель отсутствия? Насколько я знаю, она думает, что я мертва.

Она также может подумать, что я предательница.

Я закрываю дверь в спальню Дамиано и прижимаюсь к ней спиной. Придется ли мне рассказать ей правду о моем браке, чтобы она простила меня за побег? Я так долго пыталась оградить ее от ужасов моей жизни, что все внутри меня восстает против этой мысли. Но она не выдаст папиных секретов, пока я ей все не объясню. Я должна убедить ее, что меня не принуждают. В противном случае она вполне может сбежать к папе и сказать ему, что я жива, как только мы повесим трубку. Она может даже подумать, что делает мне одолжение.

Нечестно с моей стороны держать ее в неведении. Она скоро будет помолвлена, если она не была в то время, когда меня не было, и, если она знает, что со мной случилось, она может сильнее сопротивляться неудачно выбранной партии. Если бы я была там, я могла бы сражаться за нее. Я могла убедиться, что она не отдана монстру.

Есть желание сбежать обратно в офис Дамиано и потребовать, чтобы Рас взял меня с собой, но это фантазия. Даже если я вернусь в Нью-Йорк – эта мысль заставляет меня дрожать, – я ничего не смогу сделать для своей сестры, когда меня заклеймят изгоем. Вероятно, мне запретят видеться с братьями и сестрами и поместят под домашний арест.

Нет, пришло время просто признать, что, когда дело касается моего долга старшей сестры, я сильно облажалась. Добавьте это в список многих. Я ничего не могу сделать, кроме как сказать Джемме правду и просить ее о помощи.

Опустившись на стул, я поворачиваюсь к окну и вижу свое отражение. Дамиано назвал меня выжившей.

Да, наверное. В отличие от жертв Лазаро, я все еще жива, но какой ценой?

Было бы легко остаться. Принять защиту Дамиано и подождать, сможет ли он вернуть свой трон. Я могла бы быть его содержанкой. Я могла бы делить с ним постель, пока я ему не надоем, а это неизбежно. После этого он, вероятно, подставил меня куда-нибудь. Это была бы комфортная жизнь.

И тот, где я проводила бы свои дни, утопая в вине и сожалении.

Мой желудок проваливается.

Я слишком рано на своем долгом пути к искуплению, чтобы идти по легкому пути.

Стук в дверь вырывает меня из раздумий.

– Да? – окликаю я предварительно.

– Это Мартина.

Я поднимаюсь со своего места. – Заходи.

Сестра Дамиано входит в комнату с несколькими сумками на буксире.

– Я подумала, что куплю тебе вещи твоего размера, – говорит она, протягивая их мне.

Парням Дамиано, должно быть, удалось убрать все доказательства того, что произошло с Нело ранее, иначе я сомневаюсь, что Мартина выглядела бы такой беззаботной.

– Спасибо, – говорю я, беру сумки и заглядываю внутрь. – Вау, Мартина. Это много. Тебе действительно не нужно было.

– Да, если я хочу вернуть свою одежду, – возражает она с дразнящей ухмылкой.

– А, точно.

– Я просто шучу, – говорит она. – Я не против поделиться с тобой, но я подумала, что моему брату может быть странно видеть тебя в моей одежде. – Она оглядывается. – Особенно сейчас, когда ты… переехала сюда.

Я неловко смеюсь. Есть ли инструкция, как поговорить с сестрой вашего бывшего похитителя о том, что вы с ним спите?

Нет?

Лучше сменим тему.

– Я так и не поблагодарила тебя за день у бассейна, – говорю я.

Мартина забирается на кровать и подгибает под себя ноги. – Не волнуйся, я знаю, что Дем не дал тебе шанса. Я весело провела время.

Кажется, она хочет сказать больше, но колеблется.

– Что? – Я спрашиваю.

Она отводит глаза, когда я стягиваю свою футболку и натягиваю новую. – Тот человек, который пришел с ним…

Я не удивлена, что он остался у нее на уме. – Джорджио, верно?

Щеки Мартины краснеют. – Думаешь, он…

Рискну предположить: – Красивый?

– Нет. Я имею в виду, конечно, он есть, – торопливо говорит она. – Но это не мой вопрос. Ты думаешь, он плохой человек?

В моей голове звонят тревожные звоночки. – Почему ты спрашиваешь об этом? Он что-то сделал?

Ее глаза расширяются. – Он этого не сделал. Это было просто то, что он сказал. Знаешь что? Забудь это.

– Что он сказал? – Я нажимаю.

Джорджио кажется другом Дамиано, но я не собираюсь слепо верить в дружбу, о которой ничего не знаю. Если он перегнул палку с Мартиной, мне нужно знать, чтобы я могла сказать Дамиано более тщательно выбирать себе друзей.

Мартина берет одну из моих новых рубашек и начинает рассматривать этикетку.

– Мой брат сказал, что мы с ним встречались, и мне было неловко, потому что я не могла этого вспомнить. Я сказала Джорджио, что не понимаю, как он вылетел из моей головы. Сначала он ничего не сказал. Я подумала, что он обиделся, но потом он сказал, что это к лучшему, что я его не помню. Он сказал, что он не тот, кого девушки вроде меня должны знать. Что он имел в виду под этим?

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. Мужчины мафии. Иногда мне кажется, что им приятно запугивать женщин без причины, даже женщин, которые не проявляют к ним никакого интереса. Мартина, вероятно, больше никогда его не увидит.

– Я бы не стала об этом беспокоиться, – говорю я ей. – По-настоящему плохие люди не тратят время на то, чтобы предупредить тебя о том, какие они плохие.

Она отрывает взгляд от этикетки, обдумывая то, что я сказала. – Хм. Возможно, Ты права.

Мы играем в переодевания еще час, и оказывается, что у Мартины отличный глаз на оценку размеров. Почти все, что она мне купила, идеально подходит. Когда солнце садится, мы спускаемся на ужин и обнаруживаем, что Дамиано ушел раньше и еще не вернулся, поэтому едим без него. Я пытаюсь не ложиться спать, пока он не вернется хотя бы для того, чтобы получить новости о миссии Раса, но вскоре мои глаза уже не могут оставаться открытыми, и я забираюсь в постель. Его запах окутывает меня и убаюкивает.

Через некоторое время меня разбудило теплое тело, скользнувшее рядом со мной. За большим окном почти кромешная тьма, облака закрывают луну, и лишь несколько звезд мерцают на небе.

Рука обвивает мое бедро. – Я разбудил тебя?

Его голос скользит по моей шее и груди и оседает где-то между ног.

– Да, но я рада, что ты это сделал. – Я переворачиваюсь на спину и смотрю на него. В темноте я вижу только прямую линию его носа и блеск глаз. – Где Рас?

– Он только что написал мне, что приземлился в Нью-Йорке.

– Это было быстро.

– Он прилетел в Валенсию, а оттуда чартерным рейсом.

– Разве Сэлу не интересно, куда он пошел?

– Рас потерял хвост в аэропорту Валенсии.

– Но разве Сэл не заподозрит…

Он прикладывает указательный палец к моим губам.

– Вэл. Сделай глубокий вдох. Это просчитанный риск, как и все, что я делаю. У Раса могло быть много причин, чтобы ненадолго поехать в Нью-Йорк, и разговор с твоей сестрой не входит в планы Сэла.

Я выдыхаю и заставляю себя расслабиться. – Ты должно быть устал.

– Да, – тихо говорит он, – но я никогда не устаю от тебя.

Он убирает руку с моего бедра и обхватывает мою правую грудь. Удовлетворенный гул вырывается из его горла. – Боже, ты так хорошо чувствуешься, Вэл. Я чертовски люблю эти сиськи.

Он опускает голову мне на грудь и облизывает один сосок, прежде чем перейти к следующему. Я зарываюсь пальцами в его волосы и притягиваю ближе.

Дамиано прижимается носом к ложбинке между моими грудями и вдыхает. – Я весь день хотел тебя трахнуть.

– Только сегодня? – Я дразню.

Он приподнимается надо мной на руках и фыркает. – Каждый день с тех пор, как я впервые увидел тебя. Ты каким-то образом заставила даже эту синюю форму выглядеть хорошо, твоя маленькая задница торчала, пока ты убиралась в моем кабинете.

Я улыбаюсь. – Я знала, что ты смотришь.

Он скользит вниз по моему телу, пока его лицо не оказывается на одной линии с моими новыми трусиками. Он лижет меня поверх них, чуть-чуть дразня мой клитор.

– Я всегда смотрел на тебя, – говорит он, касаясь моей киски, и она кажется восхитительно грязной. – А теперь дай мне посмотреть.

Я приподнимаю бедра, чтобы он мог спустить мое нижнее белье, а затем раздвигаю ноги. Он втягивает воздух, одобрительно бормочет что-то по-итальянски и прячет голову между моих ног.

Царапание его короткой бородкой о мои бедра сводит меня с ума почти так же, как ощущение его языка, скользящего по моему клитору. Я накручиваю его волосы на пальцы и дергаю за пряди, но как бы я ни тянула его к себе, он не сдается. Спираль все больше и больше сжимается в нижней части моего живота, пока я не бьюсь в его огромной кровати, отчаянно нуждаясь в освобождении.

Он обхватывает своими большими руками мои бедра и поднимает меня, не позволяя своему рту покинуть мою киску. Как раз в тот момент, когда я думаю, что могу умереть, если не кончу прямо сейчас, блядь, он берет мой клитор в рот и сосет. Жестко.

Я лопнула. Все мое тело наполняется удовольствием. Он опускает меня на кровать, вводит внутрь меня два пальца, пока я еще пульсирую от оргазма, и каким-то необъяснимым образом трахает меня ими, пока я снова не оказываюсь на грани.

– Боже мой, – бормочу я.

Он ухмыляется. – Его здесь нет. Есть я.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. – Думаю, я могла бы кончить снова.

– Хорошая девочка, – хрипло говорит он. – Покажи мне, что у тебя есть.

Он безжалостен, бьет меня по этому месту снова и снова, а потом вдруг это происходит. Мне кажется, я вижу, как вся моя жизнь проносится передо мной. Я выгибаю спину, выкрикиваю его имя и чувствую, что снова падаю с обрыва.

Он стонет. – Трахни меня. Детка, ты только что брызнула.

Несмотря на ошеломляющую эйфорию, его слова настолько шокируют меня, что я быстро соображаю. – Что?

Я ничего не вижу, но, когда я сажусь и прижимаю руки к простыням, они мокрые.

– Ни за что. – Я абсолютно подавлена.

– Черт, не могу поверить, что не видел этого.

Дамиано тянется ко мне, чтобы включить свет на тумбочке, а затем возвращается туда, где он был.

Я думала, он будет выглядеть встревоженным.

Вместо этого он выглядит так, словно кто-то гордо восхищается своей работой, глядя на испорченные простыни. Он выглядит таким довольным, и это сразу же снимает мое смущение. Затем он поднимает на меня глаза и бросает на меня взгляд. – Мы собираемся сделать это снова с включенным светом.

Я смеюсь и падаю обратно на кровать. – Позже, пожалуйста. Я не думаю, что переживу еще один.

Он там надо мной через несколько секунд. Его рот находит мой, и он целует меня целую вечность. Я отчаянно хочу вернуть услугу, даже если я уверена, что не буду в этом так же искусна, как он был со мной. Когда я прошу его сесть на край кровати, и он понимает мое намерение, его взгляд становится закрытым.

Я отбрасываю свою нервозность и облизываю губы. Я не могу поверить в то, что собираюсь сказать. – Ты сказал мне, что заполнишь каждую мою дырочку своей спермой. До сих пор ты не сделал этого.

По его губам расплывается ленивая ухмылка. – Ты чертовски плохая, Вэл.

Я трусь одной щекой о его твердую длину, затем другой. Его пальцы путаются в моих волосах, но он позволяет мне контролировать свои движения. Я облизываю нижнюю часть его члена и провожу языком вокруг верхней части.

Он стонет. – Обхвати его ртом.

Да, и я заглатываю это настолько далеко, насколько могу, а это не так уж и далеко. Он толстый и длинный, и когда мой рот не достигает больше половины, я обхватываю рукой его основание.

Кажется, ему это нравится. Его дыхание становится тяжелее, чем больше я его глажу, и его хватка на мне крепче.

– Расслабь горло, – говорит он. – Ты можешь заглотить меня дальше, детка.

Он прав. Я сильнее упираюсь ягодицами в пятки, и он наклоняет бедра вперед так, чтобы между его членом и моим ртом образовалась прямая линия. Он толкается мне в горло, глаза слезятся, но каким-то образом мне удается не захлебнуться.

– Ты так хорошо справляешься, – шепчет он. – Черт, Вэл. Ты чертовски идеальна.

В следующий раз, когда он выходит, я вспоминаю, как восхитительно было, когда он сосал мой клитор, поэтому я пробую то же самое на нем. Он издает мучительный стон.

– Я наполню твой хорошенький ротик своей спермой, – выдыхает он. – Это то, чего ты хочешь, не так ли?

Я не могу говорить, но увеличиваю скорость, чтобы показать ему, что именно этого я и хочу, и через мгновение чувствую, как он напрягается еще больше и взрывается на моем языке.

Это первый раз, когда я попробовала мужчину. Вкус не совсем приятный, но, Боже, то, что он потерял контроль, уже само по себе достаточно восхитительно. Я падаю на руки и смотрю, как он пытается собраться. Он еле держит себя. Его локти упираются в колени, и он выглядит таким истощенным, таким разбитым, что это наполняет меня гордостью. Я сделала его таким.

Он подпирает лоб ладонью и смотрит на меня. – Я боюсь того, что ты сделаешь со мной после того, как попрактикуешься.

– Может быть, я свяжу тебя и поступлю с тобой по-своему, – говорю я. – Говорят, что расплата – это сука.

Он смеется и тянет меня к себе на колени. – Думаю, мне понравится такая расплата.

Я утыкаюсь лицом в его шею и улыбаюсь ему в кожу.

Чувство умиротворения омывает меня.

Я хочу, чтобы солнце не вставало.

Хотела бы я забыть обо всем и остаться с ним навсегда.

ГЛАВА 32

ВАЛЕНТИНА

Я просыпаюсь поздно и обнаруживаю, что Дамиано уже ушел. После того, как мы разобрали кровать и сменили простыни посреди ночи, мне потребовалось некоторое время, чтобы снова заснуть, и теперь я сонная.

Я моргаю, глядя на часы, висящие у него на стене. Там написано… половина первого дня.

У Джеммы занятия в десять утра, и, учитывая разницу во времени, я могу говорить с сестрой всего через несколько часов. Внезапно я резко проснулась. Что я ей скажу?

Я вскакиваю с кровати, одеваюсь и спешу вниз. Мартина на кухне, готовит, и когда она видит мой измученный вид, она вопросительно смотрит на меня. – Ты выглядишь так, будто опоздала на экзамен. В чем дело?

– Твой брат здесь?

Она качает головой. – Он ушел несколько часов назад. Я не знаю, куда он пошел.

Дамиано должен быть здесь, когда я поговорю с Джеммой. Мне нужно, чтобы он был здесь. Как быстро он превратился из человека, от которого я пыталась уйти, в человека, поддержки которого я жажду.

Мартина хмурится, глядя на мое встревоженное выражение лица. – Садись, Вэл. Я принесу тебе кофе.

Она тащит через остров тарелку с картофельными медальонами, увенчанными яйцами и ветчиной.

Я взбираюсь на один из табуретов – тот самый, на котором сидел Вито, когда они с Нело проходили мимо, – и беру вилку. Еда, как всегда, вкусная, и когда Мартина протягивает мне эспрессо, я выпиваю его залпом.

– Спасибо, – говорю я.

Она садится на стул напротив меня. – Что тебя беспокоит?

Я перемещаю картофель вокруг желтка. – Сегодня я поговорю со своей сестрой Джеммой.

Мартина потягивает свой эспрессо. – Разве это не хорошо? Я думала, ты сказала, что скучаешь по своим сестрам.

– Да, я просто… не знаю, что ей сказать. – Я встречаюсь с ясным карим взглядом Мартины. – Я чувствую себя виноватой за то, что оставила ее в Нью-Йорке.

– У тебя не было выбора, – говорит она. – У тебя не было времени забрать ее, когда мы убегали. Если бы мы остановились, нас могли поймать.

Я скрещиваю ноги на лодыжках. – Я знаю. Я никак не могла вытащить ее в то время, но, может быть, как только я доставила тебя в аэропорт, я могла вернуться за ней. – В тот момент, когда я говорю это, я понимаю, что это всего лишь детская фантазия. Я вздыхаю. – Честно говоря, я не уверена, что она вообще пошла бы со мной. Мне пришлось бы ей все объяснить. Ты, Лазаро и все, что привело к этому моменту.

Мой желудок скручивает. – Мой муж был плохим человеком, Мартина.

– Я знаю, – тихо говорит она, глядя на свою чашку. Она что-то вспоминает. Вещи, которые она не должна помнить ради меня.

– Настоящий вид, а не тот, который предупреждает тебя о том, какие они плохие, – говорю я, намекая на вчерашний разговор и мягко улыбаясь ей.

Она поднимает руку, чтобы скрыть смешок, и качает головой. – Не дразни меня. Я чувствую себя такой глупой из-за того, как я отреагировала. Наверное, я покраснела, как помидор.

Я смеюсь. – Не беспокойся об этом. Какова вероятность того, что ты увидишь его снова?

Ее выражение тускнеет. – Я полагаю, вряд ли.

Мы немного едим, прежде чем Мартина прочищает горло. – Ну, мне кажется, ты не могла сделать что-то по-другому в отношении Джеммы. Ты сделала все, что могла в тот момент. Я уверена, она поймет.

– Может быть. Я просто не знаю, как перестать чувствовать себя виноватой.

– Она счастлива в Нью-Йорке?

Правда в том, что я не знаю. Я не знаю, чего хочет моя сестра, и она, вероятно, тоже не знает, потому что, как и я, она была папиной марионеткой столько, сколько мы живы, и столько же раз ей внушали ложь о нашей семье. много лет. Я не могу позволить папе выдать ее замуж за какого-то монстра вроде Ласаро.

– Думаю, я скоро узнаю, – бормочу я и заканчиваю свой завтрак.

Мы бездельничаем в гостиной и ставим фильм, но я почти не обращаю внимания. Когда Дамиано входит в дверь, я вскакиваю на ноги. – Что-нибудь от Раса?

Его глаза смягчаются, когда он видит Мартину и меня.

– Он написал мне, что ему удалось попасть в студию, и он ждет ее прибытия, – говорит он. – Пойдем в мой кабинет, чтобы быть готовыми к его звонку.

Это действительно происходит. Если Рас проник внутрь, у него не должно быть причин не найти Джемму.

Оставляем Мартину на диване и закрываем за собой дверь в его кабинет. Он кладет свой мобильный телефон лицевой стороной вверх, чтобы мы могли видеть идентификатор вызывающего абонента, когда кто-то звонит и прижимает меня к груди. Я погружаюсь в него. Удивительно, как легко принять его утешение, как естественно поддаться его прикосновениям. Могу ли я действительно уйти от этого, когда придет время?

Он подталкивает мой подбородок указательным пальцем и целует меня. Когда он отстраняется, его глаза сужаются. – Ты напряжена.

– Прошло много времени с тех пор, как я с ней разговаривала.

Он скользит рукой вниз по моей руке. – Она все еще твоя сестра.

Когда телефон начинает звонить, мы оба смотрим на него. Дамиано дает ему один звонок, а затем включает громкую связь.

– Рас?

Почему он не отвечает? Его поймали? Это кто-то из охранников Джеммы звонит нам?

– Да.

Я втягиваю воздух. Боже мой, это была самая длинная секунда в моей жизни.

– Рас! Джемма с тобой?

На другом конце провода смех сухой, как Сахара. – Она здесь, все в порядке. Валентина, что за черт возьми, с твоей сестрой что-то не так?

Мы с Дамиано переглядываемся. – Что ты имеешь в виду? Что ха…

– Дай мне трубку, маньяк!

Это голос Джеммы. Моя грудь вздымается от облегчения. – Дай мне поговорить с ней.

Рас ругается. – Она раскрутила несколько шурупов. Она укусила меня.

– Ты нащупал меня.

– Я, блядь, не лапал тебя, мелкий псих. Вот, поговори со своей сестрой, чтобы я мог убраться от тебя к чертям собачьим.

– Это ты запер нас в этом пыльном чулане.

Раздается шорох.

– Джемма, – кричу я.

– Вэл, это действительно ты?

Не могу поверить, что разговариваю со своей сестрой. Комок застревает у меня в горле, но я выдавливаю из него слова. – Да. Джемма, это я.

Она издает сдавленный звук. – О, Вэл, ты жива. Мы так волновались. Я не спала целую ночь с тех пор, как ты ушла, и Клео тоже. Ты в порядке? Где ты?

– Я в порядке. Сколько у тебя есть времени до начала урока?

– Забудь о классе. Я могу пропустить это.

Дамиано кладет руку мне на поясницу и шепчет: – Нет, она не может.

– Ты не можешь пропустить урок, – говорю я. – Никто не должен знать, что мы разговаривали.

– У тебя есть пять минут – говорит Рас, его голос звучит слегка приглушенно.

– Как дела?

Мне нужно знать, что с ней все в порядке, прежде чем я смогу говорить о чем-то еще.

– Несчастная с тех пор, как ты ушла. Мама стала еще строже, и Клео постоянно с ней воюет. Нам разрешается выходить из дома только по заранее оговоренным прогулкам, и ничего, что могло бы привести нас к большому количеству людей. Где ты?

– Я в безопасном месте, – говорю я ей. – А как же «Мессеро»? Они все еще говорят о том, чтобы выдать тебя за них замуж?

– Я помолвлена.

Мой желудок опускается. – Нет.

– К Рафаэлю. Контракт уже подписан, но дата еще не установлена.

Отчаяние ощущается как холодная струйка по моей спине. – Как он?

– Я действительно не знаю. Мы встретились однажды на том ужине, о котором я тебе рассказывала. Он был холоден и не заинтересован. Я не думала, что он хотел меня, но после того, как ты сбежала, папа как-то это устроил.

Я подношу ладонь ко лбу. – Мне очень жаль, Джем.

– Я в порядке. Мама всегда говорила, что это произойдет. Конечно, Клео уже заявила, что, если ей не понравится ее будущий муж, она застрелит его, как ты.

Я весело вздыхаю. – Она бы хотела, не так ли?

– Я сказала ей, что ей лучше прицелиться.

По моим рукам бегут мурашки. – Что ты имеешь в виду?

– Лазаро выжил. Ты знаешь, что это правильно?

Внезапно я чувствую легкое головокружение. Я качаюсь на мгновение, прежде чем две руки поддерживают меня за талию.

– Садись, – говорит Дамиано, подводя меня к стулу.

– Я не знала, – шепчу я в трубку.

– Зачем ты это сделала, Вэл?

Нет времени на долгие объяснения. Я закрыла глаза.

– Папа приказал Лазаро схватить и причинить вред невинной девушке, поэтому я помогла ей сбежать. Мы с ней побежали вместе. Сейчас я в безопасности, но я не могу сказать тебе, где я.

– Я не понимаю, – говорит Джемма. – Папа не стал бы просить Лазаро причинить вред какой-нибудь случайной девушке. Это не имеет смысла.

– Он хотел, и он сделал. Клянусь своей жизнью, что он заказал это. Я не могла позволить Лазаро сделать это.

На другом конце долгое молчание. – Ты уверена? Тебя кто-то заставляет это говорить?

Я слышу скептицизм в ее голосе. Она верна нашему отцу и настороже, но мне нужно, чтобы она мне поверила.

– Лазаро оскорблял меня, – выдавливаю я. – Он заставлял меня делать ужасные, ужасные вещи. Он злой, и папа знает, но он все равно выдал меня за него замуж. У нас есть поговорка о том, что папа всегда ставит во главу угла нашу безопасность? Это ложь. Единственное, что папа ставит во главу угла, – это сила.

Рука Дамиано впивается в мою рубашку.

– Три минуты, Вэл, – шепчет он.

– Почему ты ничего не сказала? – спрашивает Джемма. Ее голос дрожит, и я думаю, что она плачет.

– Я не могла. Послушай меня, однажды я тебе все расскажу, но сейчас у нас нет времени. Мне нужна твоя помощь.

Давай, Джем. Пожалуйста, дай мне спасательный круг.

– Хорошо. Что тебе нужно?

Нет времени чувствовать облегчение. – В тот день на девичнике Белинды ты сказала мне, что с папой что-то происходит. Он усилил все меры безопасности. Что-нибудь еще произошло с тех пор? Ты знаешь, о чем он беспокоился?

Она делает глубокий вдох. – Когда мы узнали от Лазаро, что тебя нет, папа потерял сознание. Он сказал, что ты совершила ужасную ошибку, за которую расплачивается вся семья. Он назвал Лазаро любителем за то, что он не смог выполнить поставленную перед ним простую задачу. Папа сказал, что не сможет закрыть крупную сделку, над которой работал, а значит, перемирие подходит к концу. Мама закричала ему, чтобы он следил за своим языком передо мной и Клео, и он ушел. С той ночи он почти ни с кем из нас не разговаривал. Весь день он проводит в своем кабинете. Я даже не думаю, что он оставляет его спать.

– Какая сделка?

– Я не знаю, но это как-то связано с тем, что Лазаро должен был сделать для него.

– Сделка с Сэлом, – бормочет Дамиано. – Мы уже знали, что они над чем-то работают.

– Кто это? – спрашивает Джемма.

– Нет времени объяснять, – говорю я. – Ты сказала, что есть перемирие? С кем?

– С одним из других кланов – Риччи – но перемирия больше нет. Через неделю после твоего отъезда они убили Тито.

Боль пронзает мой живот. – Боже мой, бедный Тито…

– Они за что-то мстят, но мама не сообщает нам подробностей. Тем не менее, она не может скрыть смерть нашего кузена. Мы знаем, что происходит что-то опасное. Я думаю, именно поэтому моя помолвка была такой поспешной. Папе нужны союзники.

– Одна минута, – говорит Дамиано.

– Джем, у тебя есть способ узнать больше? – Я спрашиваю.

Я могу представить, как она прикусывает нижнюю губу, обдумывая мой вопрос. – У папы теперь постоянно дежурит охранник возле его кабинета, так что я не могу подслушать. Но, может быть, я смогу что-нибудь сделать, чтобы завтра охранник покинул свой пост. Это долгий путь, но я могу получить что-то.

– Это хорошо. Возьми горелку, хорошо спрячь ее и позвони по номеру, если что-нибудь найдешь. Никто не должен знать, что мы разговаривали, хорошо?

– Я никому не скажу.

– Время почти вышло, – говорит Рас.

Слезы снова наворачиваются на глаза. – Я тебя люблю. Я скучаю по тебе больше, чем ты можешь себе представить.

– Я тоже тебя люблю. Когда я позвоню тебе в следующий раз, мы поговорим дольше, хорошо?

– Хорошо. Пожалуйста, будь осторожна.

Дамиано вешает трубку.

Я кладу ладони на его стол и наклоняюсь вперед. Мое сердце бьется, как стая диких лошадей. Я думала, что разговор с сестрой заставит меня чувствовать себя лучше, но я отчаянно ошибалась. Такое ощущение, что моя грудь вот-вот расколется.

Лазаро все еще жив.

Мой муж – мой мучитель – где-то сейчас, замышляет, как найти меня. Страх окутывает меня и выдавливает весь воздух из моих легких.

Дамиано кладет ладонь мне на плечо. – Вэл, дыши.

– Он не остановится, пока не вернет меня, – говорю я.

Дамиано становится на колени рядом со мной и кладет руки мне на бедра. Его глаза сверкают острой убежденностью. – Я обещаю тебе своей жизнью, что он никогда больше не прикоснется к тебе.

Я заставляю себя поверить ему. Возможно, имея в своем распоряжении весь арсенал Казалезе, я буду в безопасности.

Но сначала он должен получить этот арсенал.

– У нас все еще недостаточно информации, – говорю я, проводя руками по лицу.

– Нет, ты хорошо справилась. Мы знаем, что ваш отец воюет с другим нью-йоркским кланом. Это значит, что он уязвим. Мы можем с этим работать.

Я полагаю, он прав. – Чего папа мог хотеть настолько сильно, чтобы согласиться убить Мартину?

Выражение лица Дамиано становится напряженным. – В нашем бизнесе все обычно сводится к деньгам или власти.

Даже зная то, что я знаю сейчас, мне трудно принять эту истину. – Сколько денег хватит, чтобы убить невинную девушку?

Дамиано поджимает губы. – Вероятно, меньше, чем ты думаешь.