Текст книги "Вампир без клыков (СИ)"

Автор книги: Фрол Мищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

Глава восемнадцатая, в которой праздник пышет алым торжеством

Утром все спали. Я поднялся, выскользнув из вялых объятий Алисы, и накинул куртку. В Холиврите снег, в Файльге лишь осенняя прохлада.

Взял один револьвер, пихнув его в карман. Кобура могла бы помешать чувству отдыха. Хотя, признаться, с пушкой так и так не выйдет найти покой.

Прошел мимо хозяйской комнаты. Там слышались шорохи и легкие постанывания. Приоткрыл дверь на улицу, вдыхая бодрящий воздух. Вышел. Сапоги окунулись в пыль.

Чтобы выйти из деревни, нужно было пройти пару десятков домов. В такой ранний час все спали. Или почти все. Я пробрел мимо кузни, и здешний мастер уже во всю трудился. Мех дул на угли, а сам он возился с инструментами: звенело, лязгало, шумело. Заметив меня, крепкий мужчина с медной кожей крикнул приветствие и помахал. Я кивнул, улыбнувшись и пройдя дальше. Пули были не готовы, это я знал.

– Аэ, уао-о ои, – сказали рядом со мной. «Рад видеть тебя в хорошем здравии, добрый гость».

Я оттянул шарф, показывая шрам на горле, и приветливо кивнул. Житель деревни, с которым мы до того не виделись, понимающе похлопал меня по плечу и пошел дальше, бросив напоследок: «Оа ио». «Доброго дня и будь здоров».

Сегодня был праздник, но я не хотел как-то по-особенному праздновать. Разве что – отметить, в тишине да покое, освободившись и от любви, и от разговоров.

А потому, выйдя за пределы городка (пусть его проще называть деревней), сразу направился к тени листьев. Рухнул в стог сена, уложенный кем-то из животноводов, чтобы то высыхало.

Солнце поднималось издалека, из-за одной-единственной горы, всей покрытой зеленью. Его лучи пока толком не касались меня, укрытого тенью. И я сидел, глядя на восход. На то, как небеса окрашивались алым, деревня оживала, а люди бодро выходили на улицу. Где-то вдалеке заревел скот. В Файльге было странное подобие коров. Рогатые, но рога их были оленьи. Копыта, но те острые, чешуйчатые. Хвост, а тот напоминал крысиный. Глаза. Три штуки.

Файльг, говорят, одна из тех стран, которые больше всего поменяла магия когда-то давно. Люди здесь не колдуют и не используют запасы энергии, копящиеся вокруг. А потому той ничто не препятствует менять мир в угоду себе.

И все же, я знал, что хоть коровы Файльга мало были похожи на наших, молоко их было вкусно, а мясо – сытно. При должном уходе каждая тварь будет цвести.

Я потянулся и сорвал один из грибов. На длинной тонкой ножке, от которой отходили мелкие шляпки, укрытые тенью одной большой. Твердой, как камень, а снизу мягкой как шелк. Повертев гриб в пальцах, я понюхал. Сладковатый запах, но если верить нитям, гриб этот был крайне ядовит. От него я мог ждать лишь смерть. Скорее всего, его можно хорошо использовать в качестве покрытия для пуль. Я видел, что если раздавить маленькие шляпки, пристроившиеся на ножке, то потечет густая жижа. В ней находятся споры. Если те попадут в кровь… та скоро исчезнет. Мелкие грибки обустроятся в венах и артериях, поглощая алый нектар. Я бы назвал этот гриб вампирьим. Отличие только в том, что этот не прячет своих клыков с самого начала.

Не имел ни малейшего понятия, сколько в Файльге других вампиров. Моих спутников это мало интересовало, а знаками или письмом на земле мне не хотелось давать намеки. Да и это было не слишком важно. При большом желании, я мог бы детально изучать каждую нить, протянутую по улицам городка, и получил бы ответ на свой вопрос. Но в этом не было нужды. Если вампиры и есть, то они покажутся.

– Аи оэ, е-еу, эу оаи?

Суть этой фразы я не понял до конца, потому повернулся на голос. Среди деревьев стоял тощий юноша. Красные волосы и красные глаза. Был удивительно похож на Некрос. И вглядевшись в его нити, я понял три вещи.

Первая – он не здешний. Прибыл из Холиврита. Второе – он сын демонессы. Третье – он желает моей гибели.

Я не стал вскакивать, вставать и даже не достал револьвер. Лишь откинулся на траву, покатившись вниз по склону. Плотно сгруппировавшись, я желал как можно скорее дистанцироваться от опасного парня, чтобы достать револьвер и сделать верный выстрел. Камни неприятно впивались в плечи, ухабы норовили растормошить тело и нарушить положение рук и ног, но я напрягал каждую мышцу, лишь бы и дальше катиться, обезопасив себя от переломов.

Его нити были красными, как волосы и глаза. Но цвет был не родным его судьбе – кровь покрывала намерения юноши, и это внушало дикий ужас. Кому-нибудь. Не мне.

Внутри царило спокойствие.

Я уперся в землю, перевернулся на спину, доставая револьвер. Адель была готова, готова использовать души валькирии и Айви, чтобы уничтожить незнакомца. Я и сам был полон решимости. Но тот не торопился приближаться. Взведя курок, четко понимая, что в барабане последние два патрона, все же не мог заставить себя расслабиться. Сын Некрос стоял все там же, смотрел куда-то, будто и не знал обо мне.

Нащупав увесистую палку под ногами, я сполз чуть ниже, позволяя себе ухватить импровизированное оружие пальцами левой. Дубинка была ненадежной, но мне мог предоставиться шанс лишь на один удар. Больше мне сделать не позволят, потому плевать, насколько крепкая ветка была подо мной.

Какое-то время мы не двигались. Я, замерев, прикидывая, насколько противник может быть быстрым и сможет ли он увернуться от пуль; и сын Некрос стоял, глядя на деревню. Конечности начала одолевать дрожь напряжения. Я сдвинулся с места, собираясь подняться, и в этот момент все произошло.

Резко появились нити намерений. Убийство, пожирание, уничтожение.

– Ян!

Призрак во мне взвыл, когда я отскочил в сторону, пытаясь уклониться от удара. Но мальчишка, каким-то образом оказавшись возле меня за жалкую долю секунды, не собирался отставать. Провернувшись в воздухе и промахнувшись ударом ногой, он изогнулся, упираясь ладонью в землю, и, оттолкнувшись, вновь бросил себя в воздух. Ботинки мелькнули в паре сантиметров от лица.

Вскинуть пистолет. Вдавить курок. Грохот. Дым. Крик. Пуля угодила в бедро юноше. Кровь брызнула на траву. Черта с два его это остановило. Он бросился вперед, но при этом не помогая себе раненой ногой. Поджал ее. Крутанулся в воздухе, вновь оттолкнувшись руками от земли. Удар кулаком. Задевает плечо. Меня бросает на траву, а парень уже снова в воздухе.

«Как дикий зверь», – мелькнуло в сознании.

Взрыв. Пуля. Кровь. Клыки.

«Сука, только не горло!» – взвыло в голове, когда мальчонка потянулся ртом к шее. Усилие, и я умудряюсь скинуть с себя противника, прижав к земле.

Пуль не было. Но была дубина.

Удар рукоятью в лицо, еще один. Отбрасываю опустевший пистолет. Чувствую страх Адель. Упираюсь коленом в грудь. Он оглушен. Хватаюсь двумя руками за палку.

Замахнуться. Ударить.

Еще один сноп крови. Удар. Еще кровь. Удар. Удар.

Ветка выдерживала снова и снова. Опускаясь на лицо сына Некрос, превращала в смесь из крови, кожи и трухи.

– Стой! – орал парень.

Я бил. Наносил удар за ударом. Когда ветка сломалась об его лицо, я взял ее обратным хватом и вонзил кол в грудь. Туповатая древесина с натугой уперлась в ребра. Я замахнулся. Удар. Осколки ветки вонзаются в горло парня. Замах. Удар. Окровавленные губы обхватывают кору. Зубы сцепляются на ветке. Древесина трещит. Я даже не пытаюсь достать свое оружие. Только хватаю револьвер за дуло и, широко размахнувшись, вбиваю основание рукояти в висок. Теперь с другой стороны. Удар в лоб, в челюсть, в щеку. Револьвер, из-за крови выскользнувший прочь, упал в траву. Плевать.

Костяшки бились о кости. Я полностью утратил милость. Противник должен быть уничтожен. «Я больше не позволю себя калечить», – думал я, вбивая в юнца кулаки, вытряхивая из него все то дерьмо, что заставило на меня напасть.

Противник подо мной хрипел, задыхался, захлебывался в крови. Алый омут на его лице водопадом стекал на землю. Каждый удар по лицу кидал в меня брызги. Я продолжал даже когда юноша затих. А когда надоело – встал и вбил подошву сапога в его горло.

«Ублюдок», – подумал я, задыхаясь. Голова кружилась, меня мутило, но не от крови, не от совершенного. Мышцы болели, конечности слабли, и стоило адреналину отступить, я почувствовал крайнюю слабость.

Рухнул на колени, рядом с револьвером и едва живым парнем. Дотянулся до рукояти. Откинул барабан.

Третья пуля? Откуда она взялась?

«Как бы там ни было», – понял я.

Защелкнув барабан, взвел курок. Прислонил дуло к чужому виску. И за секунду до того, как я вдавил спусковой крючок до упора, я вспомнил. Некрос сказала, что ей нужно найти сына. Узнать у эльфов, как сделать из него… нормального?..

Смутные воспоминания постучались в мою голову. И я расслабил руку, позволив той рухнуть на окровавленную траву.

«Вот ведь черт. Я чуть не подосрал Некрос», – осознание прыгнуло в голову, как грызун в мышеловку.

Становилось очевидным, что мне придется тащить это тело через всю деревню обратно к Некрос. Но… дьявол возьми, разве сегодня не мой праздник? Какого черта я должен возиться с этим слюнтяем, который чуть не разодрал мое и без того едва живое горло?..

«Может, просто оставить его? Пусть лежит тут, а как придет в себя и сможет двигаться, пускай делает что хочет», – я обдумывал разные варианты, но понимал. Даже если бросить придурка тут, мне все равно будет неприятно ходить в окровавленной одежде и с уставшим телом. Как ни крути, мой праздник засран окончательно.

«Дерьмо, – вздохнул я, поднимаясь с травы и пихая забрызганный кровью револьвер в карман. – Не знаю, как он тут оказался, но придется помочь ему воссоединиться с семьей».

Когда я приподнял парня, тот вздрогнул и закашлялся. В траву упала пара зубов. Вернее, клыков. Очень похожих на акульи. Я поморщился и лишь резче дернул тело наверх, перекидывая его руку себе через шею.

С днем рождения, Ян, блядь, Стромовски. Ты прекрасно повеселился, пора снова работать.

Глава девятнадцатая, в которой молчаливый прощается

У входа я столкнулся с Аиу. Как обычно по утрам – с ведрами в мозолистых ладонях, собиралась идти к колодцу. Увидев меня и полумертвого парня, которого тащил за ворот, удивленно поинтересовалась, не произошло ли чего-то страшного. Покачал головой, заходя в дом и направляясь сразу к гостевой комнате. К нашей комнате.

Некрос и Джо спали. Алиса же – вскочила сразу, как я толкнул дверь.

– Ян, где ты… Дьявол, что это?! – она брезгливо уперлась взглядом в окровавленное тело, которое я небрежно бросил на пол.

Пожав плечами, я порывисто подошел к кровати и пихнул в плечо Некрос. Демонесса оторвала голову от подушки, посмотрев на меня заспанным взглядом.

– Что такое, Янчик?

Пришлось показать ей на сына, не так хорошо заметного в полумраке другого конца комнаты. Глаза Некрос моментально утратили любой признак сна. Она плавно поднялась с кровати. Подошла к постанывающему юноше. Наступила ему на грудь.

– Это ты сделал?

Кивнул.

– Жестоко. Не думала, что ты на такое способен. Но спасибо хоть, что не убил, – Некрос со вздохом опустилась к сыну. – Ты как, живой, а?

Удар рукой. Перехват. Хруст.

Парень изогнулся на полу под коленом демонессы, заорав от боли. Сломанная кисть послужит хорошим уроком за попытку ударить Некрос. На самом деле, это меньшее, что можно получить, напав на нее.

– Все так, как я предполагала, – холодно констатировала девушка. – Он утратил все воспоминания. И те крохи собственной личности, которую мне удалось в нем взрастить. Если он меня не узнал, значит, проклятие эльфов работает как надо.

Демонесса задрала голову к потолку и тяжело выдохнула. «Черт возьми», – прошептала она.

– Акула?.. – раздался голос Джо. – Это он? Дерьмо, что с ним случилось?!

Демон подскочил с кровати, бросился к юноше, который скулил на полу, сжимая сломанную руку.

– Твою мать… – пробормотал Джордан, увидев лицо парня ближе. – Какой ублюдок его так разукрасил?

– Ян. Но он должен был это сделать. Мой сын сошел с ума, как и положено проклятому. Сейчас никого не узнает. Просто будет пытаться убить.

Джо прикрыл глаз и выдохнул.

– Что вы будете делать? – напряженно спросила Алиса, встав рядом со мной и упершись своим плечом между моих лопаток.

– Нам придется уйти раньше. Здесь его держать нельзя, и так после Медусы много разрушений. Мой сын создаст еще больше, если мы не уведем его прочь из деревни, – Некрос смотрела на лицо своего ребенка… может, с жалостью, хотя раздражения было больше. – Я так надеялась, что успею сначала повидаться с надменными ублюдками из Садов. Когда разберусь с проблемой, мне будет очень интересно узнать, кто довез моего сына до Файльга. Это частично путает карты.

– У меня есть лишние, – напряженно сказал Джордан. – Могу запереть его в ловушке времени. Это помешает ему двигаться так уж свободно. Но ты права, уходить надо как можно раньше. Лучше всего прямо сейчас. Если Акулу кто-то привез в Файльг, у меня нет ни малейшей гарантии, что этого перевозчика нет поблизости. Нельзя рисковать непричастными.

– Может, вам помочь? – спросила Алиса, и я невольно покачал головой.

– Ян прав, – хмуро отозвался демон. – Тебе нельзя в это вмешиваться. Надо выносить ребенка. Получить покой хотя бы тебе и Яну. Вы оба заслуживаете отдых.

– Как скажешь, – вздохнула вампиресса.

– Блядь. Этот парень появился удивительно невовремя, – простонал Джордан, откидываясь на пол. – Я так надеялся еще подармоедить на казенной выпивке!

Я кивнул и утешающе похлопал его по плечу.

– Ян, выпей за меня пару бочонков. Знаю, ты можешь. Отомсти за меня всем пьяным духам, которые не успели со мной бухнуть.

Снова кивнул и похлопал по плечу.

– Черт, я ведь даже не избавился от похмелья…

– В дороге избавишься, – вздохнула Некрос. – Надо собирать вещи. Что-то мне подсказывает, что ситуация с моим сыном гораздо хуже, чем можно было думать.

Глядя на их нити, я понимал, что демонесса даже не догадывается, насколько правдивы сказанные слова. Я готов был убить «Акулу» не ради жажды крови. Он большая проблема. Спелый гнойник на шероховатой коже нашей семьи. В его существовании была лишь проблема.

Но иногда не выйдет поступать так хорошо, как возможно. Иногда есть обязательства, которые заставляют тебя принять отрицательный исход. Каким бы ужасным он тебе ни казался. Сын Некрос – ее цель, и я не имел права ее лишать этого.

Утешало лишь то, что красноволосый не был угрозой ребенку Алисы. Это еще одна причина, почему я был готов стерпеть его дыхание.

***

– Ян… – Джордан смотрел на меня. Впервые за долгое время – полностью серьезно. Впервые за долгое время – с мольбой. – Я помню те слова, что ты сказал на корабле. Если я попаду в передрягу, ты не станешь помогать и позаботишься о том, чтобы…

Удар кулаком заткнул его. А когда демон повернулся ко мне, глядя с удивлением… изумлением. Не веря в струйку крови, которая вытекает из разбитой губы, я ухватил его горло и прижал тело к себе.

Некоторое время мы стояли, невероятно близко, так плотно, что чувствовали дыхание друг друга кожей лица. Джордан молчал. И я тоже.

Прошла секунда. Когда демон ухватился за мое предплечье, я поцеловал его. Легко и мягко. Коснулся его губ, слизнув кровь. И Джордан ответил, впившись пальцами в мой затылок. Язык скользнул по зубам, проник глубже. Пара тихих мгновений, и мы отстранились.

– Хорошо, – выдохнул демон. – Тогда… я просто попрошу. Сбереги Алису. Пусть ни одна тварь и ни один человек не прикоснется к ней без ее желания. И постарайся, пожалуйста, сделай все возможное для того, чтобы ребенок родился. Он важен для нее, хоть она пока этого не показывает. Сохрани эти две жизни. И я буду твоим вечным должником.

Я покачал головой и ткнул мужчину кулаком в грудь. Усмехнулся. Пожал плечами.

– Не умею я понимать немых… – с улыбкой признался Джордан. – Но ладно. Думаю, я пойму через пару дней, что именно ты хотел сказать. Спасибо за все. Было приятно с тобой путешествовать.

Хотелось сказать «Еще будет». Но врать не стал бы, даже если бы мог.

Мы пожали руки. И кивнули.

– И да. Это было по-братски. Никакого мужелюбства на моем посту, придурок, – буркнул Джо, но шутливо и неискренне. Так что оставалось лишь улыбнуться еще шире. – Я пойду. Удачи вам с ней.

Он вышел на улицу к Алисе и Некрос. И я – следом.

– Ну что, попрощались? – вяло поинтересовалась демонесса.

– Да. Я готов.

Мы постояли рядом друг с другом некоторое время. Алиса шмыгнула носом. Некрос ободряюще потрепала ее по голове. Джордан отвел взгляд, посмотрев куда-то вдаль.

– Будем расходиться.

– Да.

Я кивнул.

– Еще увидимся? – спросила Алиса.

– Вряд ли, – ответила Некрос.

– Но мы постараемся, – как-то сдавленно ответил Джордан, не поворачиваясь к нам. – Берегите себя.

Мужчина первым пошел прочь.

– Ох уж эти чувствительные романтики. Не умеют прощаться, – улыбнулась Некрос и повела плечами. – Янчик. Алисочка. Удачи вам тут. Будьте в порядке, не то я вас вытащу с того света и накажу.

Вампиресса посмеялась. И помахала нашим друзьям лезвием. Я поднял руку, прощаясь с ними спокойным жестом. Так когда-то я прощался со своим братом, уходящим служить в ряды инквизиторов Холиврита. Но впрочем… стоит откинуть сентиментальность. Это была прошлая жизнь, которую я вспоминаю с теплом и отвращением. Теперь же у меня нечто новое. Так что я попрощался с искренней верой в то, что на этот раз моя семья не пропадет так уж легко.

– Удачи, – одними лишь губами сказал я.

Да хранят вас ваши души, Джордан. Некрос.

Глава двадцатая, в которой праздник кончается с заходом

Солнце припадало к земле, жадно напиваясь ее прохладой. Люди говорили, что у нашего мира есть сердце, и оно гораздо горячее того, что светит на небесах. Но почему-то среди корней всегда было холодно. Я чувствовал это, сидя в объятиях дерева. Его кривые якори вздымались из-под земли, словно желая выбраться на волю.

Небеса закручивались в вихри из облаков и синевы. Издалека шли тучи. Где-то в той стороне был Холиврит. Отчасти забавно, что черный горизонт именно с его бока.

Листья шумели, некоторые срывались, пускаясь в гонку друг за другом прямо перед моим лицом. Опускались куда-то вниз, к подножию холма, на вершине которого я сидел. Ветер дурачился вокруг меня, шурша травой и помогая птицам пускаться в лет, насвистывая и попискивая.

Я направил руку в сторону падающего солнца. Лучи даже заходящего слегка покалывали кожу. Это не страшно. Тела вампиров не любят свет, но он им не причиняет никакого вреда. Просто все чешется и… колется. Ночи же часто опасны луной. Идеальное время – закат и рассвет. Тогда нам хорошо. Не приходится прятаться под плащами и капюшонами.

Впрочем, я и так не прятался. Может, из-за того, что я не клыкастый, солнце и луна действовали на меня слабее. Или я сам был устойчивее. Кто его знает. Вообще, обращение в вампира было довольно странным событием в жизни. Не могу точно описать, почему.

Алисе немного удивительно, что у меня до сих пор не выросли клыки. Вампиресса неопытна в роли матери и не может понять, что будет дальше с моим телом. Беспокоится, но помочь не может.

Я же… кажется, нормально живу и без клыков. Благодаря их отсутствию людская пища не потеряла вкуса. Мясо, ягоды, овощи – все это доступно. Правда, есть теперь не хочется так сильно, как раньше.

Джордан ведь тоже вампир без клыков. Но он – рожденный от плоти. Не от укуса. Ситуация совсем иная. В моем случае… действительно, все скорее всего портит дух. Он изолирует душу, не давая ей приобрести по-настоящему вампирью форму. Мешает энергии уходить. Задерживает, диссонирует со мной, из работы тела создает новую энергию для нас.

«В здоровом теле здоровый дух». Мать учила меня этому. И кто знал, что истинное значение фразы раскроется только после моего обращения?

Если на мне нет ран, я хорошо отдохнул и не голоден… Дар способен на многое.

Подозреваю, тогда, в окружении мертвецов, я не имел понятия о своем будущем, потому что был крайне слаб. Терял кровь, путался в боли. Казалось, что нити мои рвутся, предвещая скорую смерть. Может и так – но я даже не подозревал о том, что Адель действительно может помочь. Не видел этой линии судьбы. Из-за слабости, которая ломала не только тело, но и дух. Дар угасал вместе с жизнью.

Скорее всего, если однажды я получу достаточно серьезную рану, Дар может пропасть прямо во время схватки. Что в очередной раз подтверждает – нельзя брать меч в руки. Джордан на собственном опыте хорошо продемонстрировал, насколько в ближнем бою опасно.

Я запустил руку в мешочек для пуль и пощупал пальцами свежую работу кузнечного мастерства. Здешний смог создать прекрасные патроны. Использовал чистый порох, хорошо запечатал гильзы. Идеальная работа. В Холиврите вряд ли бы смогли повторить так же, даже за цену вдвое большую. Насколько я знал, некоторые стрелки в той стране предпочитали самостоятельно заполнять гильзы порохом, чтобы быть уверенными в том, что патрон вышел достаточно надежным. Холивритовские оружейники часто делали спустя рукава, из-за чего порох мог просыпаться… а бывало и такое, что сама пуля со временем выпадала.

Здесь же… Сидя под деревом, я успел перебрать почти все патроны. Насколько можно верить собственному глазу, этот кузнец принципиально сделал качественно. Не знаю, работает он так для всех или постарался специально для нечисти вроде меня… Но я был готов отсосать за такую работу.

На корабле, во время тренировок, я часто обнаруживал бракованные патроны только во время выстрела. Вернее, попытки его сделать. Отсутствие капсюля, промокший порох… А иногда находил в мешочке просто гильзу с остатком взрывного порошка. Не сказать, что меня это бесило. Но пару раз я смотрел на небеса, прося их подкинуть кости так, чтобы мне не попался брак во время схватки.

– Ну что, не проморозил задницу? – Алиса шутливо кольнула меня лезвием.

Я откинулся на дерево, заведя руки за голову и не отрывая взгляда от заката. Вампиресса вздохнула.

– Мне не хватает твоего голоса, – прошептала она, усаживаясь рядом и опуская голову на мою грудь. – Очень не хватает.

Хотелось сказать, что по-настоящему не хватает лишь ее рук, но вместо этого я просто погладил.

– Как думаешь, Джо и Некрос будут в порядке?

Я махнул рукой.

– Да?

Кивнул.

– Хорошо. Спасибо…

Пожал плечами.

– Ян, а ты сам скучаешь по голосу?

Прикоснувшись ко лбу, задумался. Потом все же помахал рукой из стороны в сторону.

– Значит… нет? А почему?

Я скривился. А потом усмехнулся. Повел подбородком в бок.

– Э-э… – Алиса растеряно замолчала. – Не очень понимаю.

Закатив глаза, огляделся. Показал на дерево. Коснулся груди Алисы в том месте, где должно быть сердце.

– Дерево… грудь?

Надавил сильнее.

– Сердце?

Кивнул.

– Дерево и сердце… Дерево и…

Я коснулся своих губ и сердца.

– Любовь? Спрашиваешь, люблю ли я то дерево? – Алиса выглядела такой растерянной и смущенной, какой я не видел ее никогда.

С улыбкой кивнул.

– Да нет, не люблю. Мне на него плевать.

Вновь кивнул, на этот раз медленно. Потом коснулся горла. Сердца. Помахал рукой из стороны в сторону. Пожал плечами.

– Ты не любишь свой голос? – когда я кивнул, Алиса облегченно выдохнула. – Черт возьми, с тобой разговаривать сложнее, чем с местными.

Я рассмеялся. «Глупая Алиса, зачем со мной говорить?» – хотел спросить, но вместо этого начал новую череду жестов. Приложил палец к губам девушки. Коснулся ее уха. И той же рукой коснулся своего сердца.

– Молчать… и слушать… твое сердце?

Кивнул.

– Хорошо. Наверное, ты прав. В разговорах и правда не слишком много смысла. Извини, что стала задавать сложные вопросы. Это не слишком честно по отношению к немому человеку.

Утешающе похлопал ее по макушке.

Немного помолчав, Алиса вновь подала голос.

– Я пообщалась с хозяйкой дома. Она не против, если мы останемся у нее, но попросила, чтобы мы не бездельничали.

Кивнул.

– А еще, сказала, что будет рада тем двоим, когда они вернутся.

Неопределенно покачал головой.

– Нам ведь надо будет тут оставаться? Чтобы нас не искали потом.

В знак согласия закрыл глаз ненадолго.

– Как думаешь, мы тут обживемся?

Положив руку на плечо Алисы, легонько сжал. Усмехнулся. Поднялся. Махнул рукой, призывая следовать за мной. И пошел к деревне.

Праздник закончился. Солнце почти село, а значит, в это время я уже мирно посасывал грудь матери, упокоившись в чертогах беспокойного младенческого сна. Повезло, что родился утром. Праздновать можно было весь день. Те, кто рожден ночью, засыпают быстрее, а значит, их торжество короче.

Во всяком случае, именно так праздновали дни рождения в моих краях. Только те часы, что новорожденный провел до первого своего сна. Мама рассказывала, что я был очень тревожным и выносливым. Меня не удавалось убаюкать весь день, до самого вечера. Лишь тогда я перестал орать и плакать. Гадалки говорили, что это предвещает мне долгую жизнь и множество побед.

Но пока только удавалось избегать сокрушительных поражений.