Текст книги "Глаза зверя"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

3

День выдался сырой и ветреный. Небо было серым и безрадостным, моросил мелкий, противный дождь.

– Неласково нас встречает Москва, – сказал Георгий.

– Это точно, – отозвался Лобов, притормозив машину на повороте и включив «дворники». – А ведь еще вчера светило солнце. Кому-то вы там… – Лобов ткнул пальцем в крышу автомобиля, – сильно не нравитесь.

– Ты давай рули, – насупился Георгий. – Ас тем, кто там… – он, так же как и Лобов, поднял палец кверху, – мы как-нибудь разберемся.

Лобов засмеялся:

– Еще бы! У вас ведь там свои связи. Можно сказать, протекция. – Он глянул в зеркальце заднего обзора. – Сулейман, а ты чего такой молчаливый? Не рад, что домой вернулся?

– Мой дом не здесь, – мрачно ответил Сулейман.

– Вот те раз, а где? Ведь твой отец, кажется, живет в Москве?

– Мало ли, кто где живет. Главное, куда человек возвращается после того, как сделал свою работу.

– А ты куда вернешься? – не унимался Лобов. – В горы, что ли, пойдешь?

– Слушай, Лобов, чего ты к нему пристал? – недовольно встрял в перебранку Георгий. – Не видишь, парень не в настроении. Хочешь поговорить – говори со мной, а его оставь.

Лобов усмехнулся и покачал головой:

– Надо же, какие мы горячие. Сразу видно – горцы! Ладно, ребята, замнем. Я не хотел вас доставать. Просто хотел немного того… расшевелить. А то вы какие-то мрачные и вялые, как зомби. Погода, что ли, на вас так действует? Или боитесь того, что произойдет завтра?

Сулейман заговорил хрипло и резко:

– Слушай, Лобов, ты заткнешься, или мне тебя заткнуть?

Лицо Лобова посерело от злобы.

– Любопытно было бы посмотреть, как ты это сделаешь, – с недоброй усмешкой сказал он. – Но только не сейчас, Сулейман, не сейчас. Мы поговорим с тобой после того, как завершим дело. Я с удовольствием поработаю над твоим лицом. Сделаю тебя похожим вот на него. – Лобов кивнул головой в сторону молчаливого Сайда, сидевшего рядом. Минувшей ночью Сайд сбрил бороду, и под ней оказалось маленькое, уродливое личико, похожее на обезьянью физиономию.

– Я это запомню, – негромко пообещал Сайд.

– Запомни, запомни, – кивнул Лобов. – Я тоже постараюсь не забыть.

Оставшуюся часть пути мужчины ехали молча.

Войдя в прихожую, Георгий остановился на пороге и подозрительно спросил:

– А где Алмаз? Почему он нас не встречает?

Лобов поморщился, словно ему надоело иметь дело с идиотами.

– Черт, Жорик, – устало сказал он, – я же тебе сказал, что Алмаз болеет. Ты говорил с ним на вокзале по телефону, чего тебе еще надо?

– Так он не здесь? – недоверчиво спросил Георгий.

– Здесь, здесь. – Лобов махнул рукой. – Там, в спальне. Простыл, температура под сорок. До чего вы, горцы, тугодумы! Все приходится повторять дважды, прежде чем до вас дойдет.

Георгий двинулся было в глубь квартиры, но Лобов схватил его за рукав:

– Куда в ботинках? Может, ты еще на танке въедешь! Там всюду персидские ковры – сто баксов за метр. Вон посмотри на Сулеймана и Сайда, они уже разулись. Сразу видно – цивилизованные люди. Несмотря на то что у одного из них рожа неандертальца.

– Много говоришь, русский, – с угрозой прошипел Сайд. – Смотри, не пожалел бы потом.

– Опять двадцать пять! – улыбнулся Лобов. – Ладно, дикари, проходите. Алмаз, поди, уже заждался.

Трое бойцов зашагали в спальню, осторожно ступая грязными носками по дорогим персидским коврам.

– Направо! – скомандовал у них за спиной Лобов.

Мужчины повернули направо.

– Правильно, – похвалил Лобов. – Видите дубовую дверь? Толкайте и заходите.

Георгий нажал на позолоченную ручку и открыл дверь. В спальне царил полумрак.

– Давай-давай, не боись! – весело поторопил бойцов Лобов.

Георгий вошел в спальню, и в ту же секунду полетел на пол, сбитый с ног подсечкой выскочившего из-за угла автоматчика в черной маске.

– На пол! – заорал автоматчик. – Все на пол!

Сулейман и Санд кинулись назад, но дорогу им перекрыли еще трое спецназовцев. Один из них ударил Сайда прикладом в голову. Сайд упал на пол и разразился гнусавым речитативом на чеченском языке. Спецназовец рывком перевернул его на живот, ткнул лицом в ковер и заломил руки за спину.

– Сулейман, успокойся, это свои! – крикнул из спальни Поремский.

Но Сулейман, казалось, не услышал этого голоса. Он отступил к стене и сунул руку за пазуху, злобно сверкая глазами на людей в черных масках.

Один из спецназовцев сделал шаг, но Сулейман остановил его окриком.

– Стоять! – рявкнул он. – Подойдете – взлетите на воздух! Я не шучу!

Из спальни вышел Поремский. Он сделал спецназовцам предостерегающий жест рукой и повернулся к Сулейману.

– Сулейман, успокойся, – спокойно сказал Поремский. – Это я, Володя Поремский. Узнаёшь?

Однако глаза Сулеймана оставались мутными и злыми.

– Вы убили Асет, – хрипло произнес он. – Вы не спасли ее.

– Асет жива, Сулейман. Она сейчас в больнице, на реабилитации. С ней работает психолог. Ты с ней скоро увидишься.

Сулейман недоверчиво повел головой.

– А как же взрыв? – так же хрипло и тихо спросил он.

– Взрыва не было, – сказал Поремский. – Мы сумели перехватить ее по дороге к объекту.

– Но… – Лицо Сулеймана дрогнуло. – Но Бариев сказал, что она взорвала себя. Он сказал, что Асет себя убила.

– Бариев тебя обманул. Если хочешь, я наберу номер больницы, и ты сам сможешь с ней поговорить. Хочешь?

Несколько секунд Сулейман стоял у стены, потом устало опустил руки, отошел в угол комнаты и сел в кресло.

– Жива, – тихо проговорил он. – Она жива…

4

Два студента – Игорь и Илья – сидели в баре и пили пиво. По телевизору, расположенному над барной стойкой, показывали футбол. Звук был приглушенным, но студентам его вполне хватало.

Илья ткнул бутылкой в сторону экрана и сказал:

– Смотри, сейчас он его обойдет слева!

– Не, – покрутил головой Игорь, – не сможет. У него техника слабовата… Ну вот видишь, что я говорил! Этот лопух потерял мяч.

Внезапно передача прервалась. Игру сменила синяя заставка, а по ней поползли белые буквы.

– А это что за бодяга? – спросил Игорь, близоруко щурясь на буквы.

– Экстренный выпуск новостей, – прочел Игорь. – Опять какая-нибудь лодка затонула? Гоша, сделай погромче, а?

Бармен кивнул и прибавил звук.

– Мы передаем экстренное сообщение, – забубнил диктор. – Сегодня в шесть часов вечера неизвестные люди захватили помещение ресторана «Юнона» на Ломоносовском проспекте. По разным данным, в ресторане в этот момент находились от двадцати до двадцати пяти человек, из них восемь человек – персонал ресторана. По словам сотрудников милиции, террористы вооружены автоматами и пистолетами. Мы будем держать вас в курсе событий.

По экрану вновь забегали футболисты. Бармен Гоша протянул руку и убавил звук.

– Ни фига себе! – произнес Илья.

– Н-да, – задумчиво протянул Игорь, – теперь закрутится.

– Людей жалко, – вздохнул Илья.

Игорь отхлебнул пива и предположил:

– Может, освободят?

– Ага, освободят, – скептически ответил Илья. – Не знаешь, что ли, как работают наши органы? Положат всех – и террористов, и заложников.

– Н-да… – снова протянул Игорь. – Ну тогда давай, что ли, за них, за заложников?

– Давай, – согласился Илья.

Они прочувствованно вздохнули и чокнулись толстыми бутылками.

5

Тем временем в ресторане «Юнона» царила веселая атмосфера. Треплев выставил всем присутствующим ящик пива за свой счет. Количество полных бутылок быстро уменьшалось, а настроение присутствующих, наоборот, стремительно набирало обороты.

– Ну вот, Игорь Андреевич, теперь мы должны вас убить. – Миша Камельков сочувственно улыбнулся Треплеву сквозь прорезь маски. – Такова уж ваша судьба.

– Как это убить? – испугался Треплев.

– Просто, – весело ответил Миша. – Поставим к стене и шлепнем, всего и делов.

Поремский (он тоже был в черной маске) покачал головой:

– Нет, Миша, мы шлепнем Игоря Андреевича публично. Выведем его за дверь, поставим перед журналистами и дадим очередь.

Треплев побледнел. Он уже был изрядно пьян, но все равно не уставал прикладываться к бутылке с виски.

– Подождите… Как это – выведете? Как это – шлепнете? Вы что, и правда хотите меня убить?

Поремский и Камельков переглянулись.

– Н-да, Игорь Андреевич, – насмешливо сказал Миша. – Еще пара глотков – и вы зеленых чертиков увидите. Виски здорово ударило вам в голову. Но не бойтесь, мы вас небольно шлепнем…

– Камельков! – строго сказал Поремский.

– Ну то есть я хотел сказать, что не по-настоящему. Дадим холостую очередь, и вы упадете. Журналисты все это снимут, и дело сделано. Потом мы полезем через черный ход – и нас повяжут отважные спецназовцы.

– Меня вы убили перед витриной, – пожаловался лежащий на полу (на мягком матрасе) Солонин. – Где справедливость? – Он отхлебнул из бутылки пива и покачал головой: – Вся слава достанется Треплеву, а мне что?

– А тебе дырка от бублика, – сказал Поремский. – Лежи и не дергайся, раз умер.

Солонин послушно откинулся на спину и вновь приложился к бутылке с пивом.

Камельков посмотрел на часы.

– Время истекает, – задумчиво сказал он. – Они так и не выполнили наши требования. Владимир Дмитриевич, вы что требовали, если не секрет?

– Немного, – ответил Поремский. – Трехкомнатную квартиру в спальном районе Москвы, новую машину и чтобы повысили оклад в два раза. А ты?

Камельков вздохнул:

– У меня запросы побогаче. Я просил яхту, частный самолет и виллу на берегу Средиземного моря. Как думаете, согласятся?

– Как пить дать, – кивнул Поремский. – Ты хороший следователь, Миша. Думаю, генеральный прокурор пойдет тебе навстречу.

– Я тоже так думаю. – Камельков повернулся к Треплеву – Ну что, Игорь Андреевич, вы готовы к смерти?

Треплев тряхнул головой:

– Го… готов. Только… – Он наткнулся взглядом на автомат, который держал в руках Камельков, вздрогнул и уточнил: – Это не будет больно, а?

– Нет, – заверил его Миша. – Как только услышите грохот за спиной – падайте. Только имейте в виду, если не упадете сразу, мне придется выстрелить по-настоящему.

– Я понял, – энергично кивнул Треплев. – Я упаду когда надо.

– Вот и хорошо, – одобрил Миша. – А теперь – вперед.

И они двинулись вперед. Треплев вышел на улицу нетвердой походкой. Остановился перед дверью, оглядел мутным взглядом машины с мигалками, журналистов с микрофонами и камерами, зевак, выглядывавших из окон напротив, затем вдруг широко улыбнулся и крикнул:

– Что, гады, зажали самолет и виллу, да? Ну все! Теперь меня из-за вас грохнут! – Он сардонически расхохотался. Потом покосился на Мишу, стоящего у него за спиной, ц крикнул: – Ну чего смотришь, гад? Стреляй! Стреляй в спину честному российскому бизнесмену! – Выдав эту душераздирающую тираду, Треплев вновь повернулся к публике и запел: – «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»! Пощады никто-о не жела…»

Миша дал короткую очередь из автомата. Треплев схватился рукой за спину, оглядел публику трагическим взглядом и, закатив глаза, тяжело рухнул на асфальт. Камельков быстро скрылся за дверью ресторана.

– Ну как? – спросил его Поремский.

– Готов, – сказал Миша. Нахмурился и философски добавил: – Он слишком плохо пел.

– Пора прорываться, а? – спросил с пола Витя Солонин.

– Пора, – кивнул Поремский. – Операция приобретает слишком большую огласку, и, честно говоря, мне от этого немного не по себе.

Он достал из кармана телефон, набрал номер Грязнова и приложил трубку к уху:

– Алло, Вячеслав Иванович, скажите там, что мы выходим… Да, сдаемся… Что делать, придется жить без яхты и новой квартиры… Нет, зарплатой я вполне доволен… Да, согласен… Будем надеяться.

Поремский убрал телефон и повернулся к ожидающим его приказаний «бандитам».

– Достали краску! – коротко сказал Поремский.

Камельков и еще один оперативник, исполняющий роль третьего бандита, послушно достали из карманов пузырьки с красной краской, и работа закипела. Минуту спустя все «бандиты» (включая самого Поремского) были измазаны красной краской с ног до головы.

Камельков посмотрел на оперативников, переодетых в гражданскую одежду и лежащих на полу, и громко объявил:

– Граждане заложники! Спасибо вам за теплый прием, но нам пора! Приятно было иметь с вами дело. Честное слово. Успеха вам в труде и личной жизни!

– И вам не болеть, – весело отозвался с пола один из «заложников».

Поремский, Камельков и третий «бандит» положили автоматы на пол и гуськом двинулись к черному ходу.

Едва выбравшись на улицу, «бандиты» оказались перед лицом группы автоматчиков, командовал которыми Вячеслав Иванович Грязнов.

– А, явились не запылились, – встретил «бандитов» начальник МУРа. – Давайте все на землю, пока камер нет.

«Бандиты» послушно легли на асфальт. Грязнов повернулся к автоматчикам:

– А вы чего ждете? Огонь!

Грязнов зажал пальцами уши, и автоматчики дружно грянули холостыми очередями. Когда стрельба закончилась, Грязнов подошел к распростертым на асфальте «бандитам», глянул на их перепачканные красной краской комбинезоны, поморщился и тихо произнес:

– Ни в чем меры не знают. Кровищи как на бойне.

– Ну как, товарищ генерал, все? – спросил один из автоматчиков.

– Все, все, – откликнулся Грязнов. – Тащите носилки и зовите журналистов. Больше чем на десять метров борзописцев не подпускать. И давайте поскорее, мне еще в овощной нужно зайти.

Спустя двадцать минут «убитые бандиты» были погружены в машины, а Грязнов давал интервью симпатичной блондинке с «НТВ».

– Нами проведена успешная операция по ликвидации террористического бандформирования, – доложился Грязнов. – К сожалению, не обошлось без жертв, но большинство заложников удалось спасти.

– А что с бандитами? – поинтересовалась блондинка.

– С бандитами? – Грязнов нахмурился. – Вы ведь видели, как их выносили, так?

– Так, – согласилась журналистка.

– Ну а раз так, тогда зачем спрашиваете? Все, интервью закончено, всем спасибо.

Грязнов повернулся и пошел к машине.

– Ох, ребятушки, заварили же вы кашу, – тихо пробубнил он себе под нос. – Кто все это будет расхлебывать – вот в чем вопрос.

6

– …Вы видите у меня за спиной, как уносят тела убитых боевиков. Преступники пытались покинуть ресторан «Юнона» через черный ход, но спецназ сработал слаженно и эффективно. В ответ на выстрелы боевиков спецназовцы открыли ответный огонь на поражение. Как видите, уйти бандитам не удалось.

К сожалению, несмотря на то что милиция пошла на переговоры с бандитами, двое заложников были убиты. Как нам только что стало известно, личность одного из погибших уже установлена. Это московский бизнесмен, директор завода «Серп» Игорь Андреевич Треплев. Личности убитых боевиков в данный момент устанавливаются. Мария?

– Спасибо, Виктор. С нами на связи был наш корреспондент Виктор Краснов. А теперь к другим новостям…

Солонин выключил телевизор. Повернулся к Поремскому и Камелькову и весело спросил:

– Ну что, «тела убитых боевиков», как настроение?

– Для мертвецов неплохо, – ответил Поремский.

– А что, – улыбнулся Камельков, – по-моему, неплохо все прошло, а? Треплев, конечно, перестарался. «Врагу не сдается наш гордый «Варяг». Надо ж такое учудить! Зря мы ему разрешили пить виски.

– Если бы не разрешили, он бы помер от инфаркта, – сказал Поремский. – Ну а тебе как, «Алмаз Рафикович»? Понравился наш концерт?

– Н-да… Ну и заваруху вы там устроили, – покачал головой Матвей. – Не знаю, как в жизни, но по телевизору все это выглядело жутко. Крики, выстрелы, кровь… Неужели все это от начала до конца было инсценировано?

– Тебе лучше знать, – с улыбкой ответил Миша. – Ведь ты все это организовал.

– Организовал, да не участвовал, – печально сказал Матвей. – Черт, что же вы меня с собой не взяли? Такое шоу! Мне бы на три года рассказов хватило!

Миша скептически усмехнулся.

– Ага, – кивнул он. – Друзей бы туда водил, да? Так сказать, по местам боевой славы. Нет, Матюша, война – дело настоящих мужчин. А ты лучше давай звони. Это у тебя получается не так плохо, как все остальное.

– Владимир Дмитриевич, – обратился к Поремскому Матвей, – если этот гаер вякнет еще хоть слово, я прямо здесь накостыляю ему по шее и не посмотрю, что мы в прокуратуре.

– Если он вякнет еще хоть слово, я ему сам накостыляю, – пообещал Поремский.

Миша укоризненно посмотрел на Поремского, вздохнул и тихо произнес:

– И ты, Брут…

Солонин посмотрел на часы, вид у него при этом был боевой и возбужденный, как у футболиста, бьющего пенальти по воротам противника.

– Пора-переходить к заключительной части нашего концерта, – сказал Солонин.

Матвей кивнул и взял со стола телефон. Некоторое время мужчины сидели в напряженном молчании, ожидая, пока Володя Большое Гнездо соизволит взять трубку. После третьего звонка Сметанин отозвался.

– Алло?

– Владимир Иванович, здравствуйте, – заговорил

Матвей голосом Алмаза. – Это Нигматзянов вас беспокоит.

– А, Алмаз Рафикович. Я только что смотрел телевизор. Примите мои искренние соболезнования. – Несмотря на грустные слова, в голосе Сметанина звучали нотки нескрываемой радости. – Это были люди «оттуда»? – спросил Сметанин, чуть понизив голос.

– Да, – ответил Матвей. – Здесь их никто не знает. И они никого не знали. Так что все в порядке.

– Ну что ж, я рад. Наше сотрудничество было плодотворным, надеюсь, таковым оно будет и впредь. Оставшаяся часть денег будет перечислена на ваш счет в ближайшие четыре дня. У вас есть вопросы?

– Да, – ответил Матвей, – есть.

– Что ж, задавайте.

– У меня есть вопросы, но я не хочу обсуждать их по телефону.

– Да ладно вам. – Сметанин хмыкнул. – Мою трубу никто не прослушивает, если вы об этом. Ручаюсь головой. Думаю, что вашу тоже. А если вдруг прослушают – тоже не страшно. У меня есть на них управа!..

– Ну наглый, – возмущенно прошептал Миша.

Солонин прижал палец к губам – Миша сделал виноватое лицо и кивнул.

– Так что говорите смело, – продолжил Сметанин. – Как говорят в известной службе, гарантирую вам полную информационную безопасность.

– Нет, – сказал Матвей. – Я настаиваю на личной встрече. И только на личной. Тема слишком деликатная, и мне нужно видеть ваше лицо.

– Сдалось вам мое лицо, – недовольно проговорил Сметанин. – У меня нет на это времени. Через час у меня заседание директоров. А потом я улетаю в Испанию на форум. Сами видите, мы никак не можем встретиться.

– Это вы не можете, – грубовато сказал ему Матвей. – А я могу. Если вы назначите мне встречу, я приеду к вам прямо в офис. А если кто-нибудь попытается меня оттуда выставить, я размозжу ему голову.

– Черт… Видно, вам и впрямь очень хочется видеть мое лицо. Уж не знаю, что вы в нем такого нашли… Ладно, будь по-вашему. Скажите хоть, у нас нет проблем?

– Больших нет. Но кое-какие вопросы нужно решить.

– Знаю я ваши вопросы, – недовольно отозвался Сметанин. – Небось денег будете требовать. Ладно, встретимся. Через три часа в… Где вы обычно назначаете встречи своим партнерам?

– У себя дома.

– Дома?

– Да. Я немного приболел, поэтому не выбираюсь на улицу.

– Гм… Дома… Ладно, черт с вами. Дома так дома. Где это?

Матвей глянул на бумажку, которую держал в руке, и продиктовал адрес.

– Ладно, буду, – сказал Сметанин. – До встречи.

На том конце провода раздались короткие гудки.

Матвей положил трубку на стол.

– Ну вот, – сказал он. – Все как вы и предполагали. Этот козел согласился.

7

Мелодично пропел звонок домофона. Матвей приглушил звук телевизора, сунул ноги в тапочки, встал с кресла и двинулся в прихожую. Он был в красном махровом халате. На шее Матвея красовался шарф. Вид у него был болезненный и изможденный.

Матвей снял трубку.

– Да, – сказал он, подпустив в голос хрипотцы.

– Алмаз Рафикович? – спросил незнакомый голос.

– Он самый, – ответил Матвей.

– Откройте. Владимир Иванович сейчас к вам поднимется.

Матвей нажал на кнопку домофона, затем повернул ручку замка, присел на пуфик и приготовился ждать. Вскоре в дверь позвонили.

– Открыто, – сказал Матвей, вставая с пуфика.

Дверь с сухим щелчком распахнулась. На пороге стоял коренастый молодой человек в сером костюме с бесстрастным и бесчувственным лицом. Из-за его спины осторожно выглядывал Сметанин.

– Входите! – сказал Матвей и посторонился, впуская в квартиру гостей.

Парень вошел первым, тщательно огляделся, прислушался, принюхался, затем кивнул и сказал:

– Можно.

Лишь после этого Сметанин вошел в прихожую.

Матвей закрыл за ним дверь и сделал широкий жест рукой:

– Проходите в гостиную, Владимир Иванович. Я, как видите, немного приболел, но, думаю, это незаразно.

– Как знать, как знать… – проговорил Сметанин и, скинув легкий плащ на руки Матвею, прошел в гостиную.

– О! – воскликнул он, оглядываясь. – Да здесь у вас неплохо! Совсем неплохо! Персидские ковры… Красное дерево… Чайный столик… Начало девятнадцатого века, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Присаживайтесь, пожалуйста. Кстати… – Матвей недовольно покосился на телохранителя, – молодого человека можете отослать в прихожую. Его присутствие при нашем разговоре нежелательно.

– Антон, иди на кухню, попей воды, – приказал телохранителю Сметанин.

Парень повернулся и ушел, не проронив ни слова.

– Ну вот, – сказал Сметанин, пригладив ладонью красивые, с легкой проседью, волосы. – Теперь мы одни. У вас здесь можно курить?

– Курите, – разрешил Матвей. – Вот только пепельницы нет. Это сгодится?

Он взял с полки серебряную вазочку и поставил на столик.

– Кудряво живете, – усмехнулся Сметанин, разглядывая вазочку. – Ручная работа. И очень тонкая работа. Я бы в нее золотые часы не положил, не то что пепел. Ну да ладно, хозяин – барин.

Он закурил, выпустил облачко дыма и уставился на Матвея:

– Ну-с, так что там у вас за проблемы?

Матвей усмехнулся и покачал головой:

– Не у меня. У вас.

– Да что вы? – Сметанин ответил ему такой же усмешкой. – И что на этот раз?

– Вы приказали мне убить Треплева, – сказал Матвей. – Треплев мертв. Это стоило мне жизней троих моих лучших людей.

– Ваши люди кретины, – поморщился Сметанин. – Или, извините, вы дерьмовый полководец. Вы сказали, что предусмотрите пути отступления.

– Нужно было просто подкараулить Треплева у подъезда и убить его, как это делается обычно!

Сметанин удивленно глянул на Матвея:

– Что за. бред? Ментовские ищейки тут же взяли бы след, и этот след привел бы прямиком ко мне в кабинет. А так… – Владимир Иванович пожал плечами. – Все выглядит так, как мы и предполагали. Нападение боевиков, теракт, а сам Треплев – случайная жертва террориста.

– И тем не менее по вашей милости погибли мои люди. Напомню вам, что вы заплатили мне за убийство Треплева гораздо меньше, чем Муслиеву.

Сметанин откинул голову и выпустил в потолок ровную струйку дыма. Усмехнулся:

– Это того стоило. Скажу вам по секрету, коллега, работать с Муслиевым было куда приятнее, чем с вами.

– И тем не менее он попался, – напомнил Матвей.

– Попался, да… Но он выполнил свою работу, выполнил мой заказ. И, в отличие от вас, с первого раза.

– Убить Карасева было несложно, – возразил Матвей. – Он был первым в вашем списке. Никаких подозрений, никакой опасности.

– Первым? – Сметанин покачал головой. – О нет. Вы забыли о тех троих менеджерах. За каждого из них я заплатил Муслиеву всего по пятьдесят тысяч. Сопоставьте эту сумму с той, которую получите вы, и поймете, что я плачу вам хорошие деньги. – Он стряхнул пепел в серебряную вазочку и хищно прищурился: – Вообще я не понимаю, к чему весь этот разговор? Я сейчас должен быть в самолете, но из-за вас изменил свои» планы. Вы что, позвали меня сюда, чтобы грузить разными глупостями? Где ваше важное дело, о котором вы хотели поговорить?

– Всему свое время, Владимир Иванович. Всему свое время. – Матвей загадочно усмехнулся. Заметив на полке курительную трубку, он взял ее и вставил в рот. Затем обхватил себя за плечи и стал прохаживаться по комнате, задумчиво хмуря брови.

Сметанин наблюдал за ним с нескрываемым удивлением.

– Итак… – начал Матвей с видом комиссара Мег-рэ и Шерлока Холмса вместе взятых, – по вашему приказу убили всех этих людей – троих менеджеров, Карасева и еще двоих руководителей оборонного концерна «Геракл». Вы заплатили за их ликвидацию большие деньги, но не считаете, что переплатили, поскольку теперь концерн окажется целиком и полностью в ваших руках.

– Я не пони…

– Бросьте! – прикрикнул на Сметанина Матвей, ткнув в его сторону незажженной трубкой. – Вы все прекрасно понимаете! Вы убийца, дорогой мой! Именно так – убийца! И неважно, чьими руками вы совершали все свой злодеяния. За всеми этими смертями стоит ваше имя!

– Что за клоунада? – в полном изумлении спросил Сметанин.

– Клоунада? – Матвей коварно улыбнулся. – О нет! Не клоунада, господин Сметанин, а игра! Настоящая игра! Игра, которую увидят и оценят миллионы телезрителей!

– Каких еще, на хрен, телезрителей? Что вы несете?!

– Каких? – Матвей приподнял брови. – Вы спрашиваете – каких?

– Так, все… – Сметанин вдавил сигарету в вазочку и резко поднялся. – Я ухожу.

– Сидеть! – приказал Матвей, ткнув Сметанину в грудь трубкой. От изумления Сметанин снова сел. – Я еще не закончил, – сказал Матвей.

Опомнившись, Владимир Иванович повернул голову в сторону кухни и крикнул что есть мочи:

– Антон! Антон, скорей иди сюда!

Матвей чмокнул губами и медленно покачал головой.

– Антон не придет, – мрачно сказал он. – Он занят. Пьет воду.

Сметанин открыл рот и снова закрыл. Потом поднял руку и судорожным движением ослабил галстук, словно ему стало тяжело дышать. Его аккуратно причесанные волосы растрепались. Белоснежная сорочка вылезла из брюк. Он сидел, таращил глаза на Матвея и не в силах был произнести ни слова. Матвея такой расклад вполне устраивал.

– Итак, – продолжил он, – вернемся к нашему разговору. На чем мы остановились?.. – Он задумчиво сдвинул брови, затем махнул трубкой. – А, вспомнил.

На телезрителях. Так вот, Владимир Иванович, я рад констатировать появление новой звезды. Да-да, не удивляйтесь! Сегодня вы станете настоящей телезвездой! Ваше лицо будет красоваться на обложках журналов, майках и трусах! Вашим именем будут называть тюрьмы и психиатрические клиники!

– Бред, – тихо гГроизнес Сметанин. Он выглядел совершенно сбитым с толку. – Это все полнейший бред. Вы что, с ума сошли?

– Бред, говорите вы? – Матвей снисходительно улыбнулся, затем повернул голову в сторону спальни и громко спросил: – Алексей, ты все записал?

– Да, – произнес откуда-то молодой мужской голос.

Сметанин уставился на потолок и нервно дернул щекой.

– Ну вот видите, – улыбнулся ему Матвей, – Алексей все записал. Поверьте мне, Алексей – очень хороший оператор. Так что нам с вами не о чем волноваться.

Сметанин вскочил на ноги. Его красивое лицо пошло красными пятнами, серые глаза вылезли из орбит, побелевшие губы мелко задрожали. Он и в самом деле выглядел как настоящий буйнопомешанный.

– Да что ты такое устроил?! Да кто ты… Да кто ты такой, а?! – задыхаясь от бешенства, произнес он.

– Я? – Матвей снисходительно улыбнулся. – Значит, мне удалось остаться неузнанным? Что ж, педагоги всегда говорили, что у меня есть драматический талант. Ладно, не буду больше испытывать ваше терпение. Внимание! – Матвей поднял руку к лицу и несколькими изящными движениями отклеил бородку, усики и снял с головы парик. Отбросил все это в сторону и развел руками – Вуа ля!

На Сметанина жалко было смотреть. Лицо его перекосилось от ужаса.

– И это еще не все сюрпризы, которые ожидают вас сегодня! – радостно объявил Матвей. – Приготовьтесь, Владимир Иванович… Готовы? Итак… – Он поднял руку и торжественно крикнул: – Сюрприз в студию!

Дверь спальни распахнулась, и в гостиную вошли три человека. Первым шел воскресший Треплев, вторым – Поремский, третьим – Витя Солонин.

Бледное лицо Владимира Ивановича вытянулось.

– Треплев? – прошелестел он одними губами.

– Он самый, – кивнул Треплев. – Как говорится, собственной персоной. Удивлен?

Сметанин обвел всех присутствующих ненавидящим взглядом.

– Вот, значит, как… – прохрипел он. – Значит, подставили, да?

– Угу, – кивнул Матвей. – И на пленочку засняли. Вам на память. В тюрьме-то будет скучно, а так, глядишь, посмотрите лет через десять и порадуетесь.

Сметанин натужно рассмеялся.

– Чушь! – крикнул он, продолжая смеяться. – Чушь и бред! Щенки! Недоумки! Это не пойдет в эфир! Слышите? Я сделаю всего одни звонок, и это не пойдет в эфир!

– Опоздали, – спокойно сказал ему Поремский. – Это уже в эфире. Два канала показывают ваше признание в совершенных убийствах. К тому же мы устроили прямую трансляцию в Интернете. Сейчас на нас с вами смотрят десятки тысяч человек. На этот раз вам не отвертеться, Сметанин. – Поремский на мгновение замялся, затем сурово сдвинул брови и объявил могильным голосом: – Ваша карта бита. Извольте расплатиться.