Текст книги "Глаза зверя"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

4

Марио позвонил Турецкому в штаб-квартиру «Пятого уровня». Несмотря на то что через день ему предстояло провернуть важное и опасное дело, голос у Марио был спокойный и уверенный.

– Бронежилет со взрывчаткой они дадут мне уже в самом супермаркете, – сказал он. – Там у них какой-то парень в охране работает, он и передаст.

– И ты все время будешь на виду? – спросил Турецкий.

– Да.

Турецкий нахмурился.

– Куэсто нон ми пьячэ, – сказал он по-итальянски с сильным русским акцентом.

– Мне это тоже не нравится, Александр Борисович. Но придется рисковать.

Марио говорил по-русски почти без акцента. В последние месяцы он преодолел страсть к русским идиомам, свойственную любому иностранцу, изучающему русский язык. Впрочем, по-французски и по-арабски он говорил ничуть не хуже.

– Подожди… – сказал Турецкий. – Дай подумать.

Перед Александром Борисовичем стояла непростая дилемма. С одной стороны, операцию отменять нельзя – это верный шанс взять боевиков с поличным, другого в скором времени может и не представиться. С другой стороны, придется рисковать жизнью одного из лучших агентов. «Можно подумать, будь он худшим, это что-нибудь изменило бы», – с сарказмом подумал Турецкий.

Марио – парень смелый и хладнокровный. И с бомбами он дело имел. Будь у него хотя бы пара минут без наблюдателей, Турецкий был бы спокоен, а так… Что, если ребята не успеют взять боевиков и кто-нибудь из них нажмет на кнопку? Погибнет Марио. Погибнут окружающие его люди…

– Александр Борисович, я справлюсь, – весело сказал Марио. – Вы же в курсе, я знаю практически все виды бомб, какие используют боевики. Я на этом кошку съел.

– Собаку, – машинально поправил Турецкий.

– И собаку тоже, – согласился Марио.

Итак, на то, что Марио успеет обезвредить бомбу, надежды мало. Что остается? Для начала просветить машину и узнать, где у них кнопка, посылающая радиосигнал на взрыватель. Допустим, удастся. Это раз. Что дальше? А дальше нужно попытаться заблокировать радиосигнал. Это два. И быстро обезвредить боевиков – это три. Подобраться к боевикам нелегко. Тут нужно действовать неординарно. Например… Гм… А в самом деле, почему бы нет? Это будет очень необычно!

Турецкий улыбнулся пришедшей в голову идее и сказал:

– Ладно, Марио. Операцию мы отменять не будем. По крайней мере пока. – Турецкий изложил Марио свои мысли. Тот слушал внимательно. На последнем пункте весело засмеялся.

– Кэт – будет в восторге, – сказал Марио. – Она прирожденная актриса.

– Посмотрим. Если что-то изменится, я тебе позвоню на сотовый. А сейчас ложись и хорошенько выспись.

– Без проблем. Слава богу, бессонницей я не страдаю.

– Счастливчик, – завистливо сказал Турецкий.

– А вот это, – возразил Марио, – мы узнаем завтра. Буона ноттэ, Александр Борисович.

– И тебе того же. Чао!

Турецкий положил трубку.

5

За пять лет работы в «Пятом уровне» Марио Гарджулло не раз приходилось рисковать своей жизнью. Как, впрочем, и жизнью других людей тоже. Поначалу это вызывало в его душе бпределенное напряжение. В первый год службы он даже не мог уснуть в ночь, предшествующую операции. Но потом Марио научился расслабляться; причем способ он для этого нашел особенный. Некоторые его коллеги практиковали аутотренинг, некоторые – в основном те, фамилии которых оканчивались на «ов» или «ский», – выпивали на ночь стакан водки. Женщины глотали снотворное или вышивали крестиком, чтобы успокоить нервы.

Марио не нуждался ни в первом, ни во втором, ни в третьем. Он просто стал фаталистом. Однажды Марио понял, что волноваться глупо, поскольку волнение ничего не изменит. Если Господу угодно призвать Марио к себе – смерти не избежать. Если час Марио еще не пришел… что ж, тогда тем более все волнения напрасны.

Поначалу Марио осознал это рационально, разумом, но со временем он уверил себя в этом настолько, что успокоил и собственную душу. Он совершенно перестал волноваться перед делом.

Имея живое воображение, Марио представлял себе смерть в виде греческих эриний, богинь мщения, которые постоянно следуют за человеком в ожидании подходящего момента, чтобы его прикончить. Если хочешь, чтобы богини мщения потеряли к тебе интерес, покажи им, что на душе у тебя легко и спокойно. Для этого мало просто лечь спать и уснуть. Нужно устроить небольшой праздник. «Пир духа», как называл это Витя Солонин. Одни плюют через левое плечо, другие крестятся и молятся, третьи убегают от черной кошки, а Марио Гарджулло за ночь до операции общался с женщинами. Конкретней – со случайными женщинами, еще конкретней – с проститутками.

Чаще всего он вызывал их на дом. Кое-кто из ребят знал об этой странной традиции, но предпочитал молчать – у каждого ведь свои заскоки и примочки.

В этот вечер Марио поступил как всегда. Он снял телефонную трубку и набрал номер «Дома наслаждений фрау Лемке». Он открыл для себя это место четыре дня назад, блуждая по Интернету. Фрау Лемке была милой, пожилой женщиной с добрым сердцем и белоснежными фарфоровыми зубами. Она встретила Марио на улице и провела его в «Дом наслаждений» (оказавшийся обыкновенной пятикомнатной квартирой) темными переулками, опасаясь разоблачения и уголовного преследования, так как занималась своим бизнесом не совсем законно.

В тот раз Марио просто познакомился с девушками (он уже знал, что рано или поздно ему придется обратиться к фрау Лемке за помощью), оставил старушке двести евро на вино и фрукты и, послав девушкам тысячу воздушных поцелуев, покинул квартиру.

Сегодняшний вечер он решил провести в компании красивой брюнетки в стиле вамп, которая – Марио хорошо ее запомнил – сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и держала в пальцах длиннющий мундштук с дымящейся сигаретой. В то время как блондинки и шатенки окружили его, засыпая комплиментами и скабрезными шуточками, загадочная брюнетка лишь небрежно глянула в сторону Марио и снова отвернулась. В тот же момент Марио почувствовал к ней дикое влечение, которое не прошло до сих пор.

Переговоры с фрау Лемке прошли быстро и успешно.

– А, вы тот самый красивый молодой итальянец, который швыряет деньги направо и налево, не требуя никакого вознаграждения? Как же, как же, помню. На ваше счастье Мария сегодня свободна. Вы подъедете к нам?

– Нет, фрау Лемке, я бы предпочел встретиться с Марией у себя дома. Это возможно?

– Разумеется, мальчик мой. Мария выезжает и на дом. В котором часу вы хотите встретиться?

– Часов в одиннадцать.

– Обождите секундочку, я узнаю, сможет ли Мария приехать к вам в столь поздний час. – Несколько секунд в трубке раздавалось лишь негромкое потрескивание, затем мягкий голос фрау Лемке произнес: – Хорошо, голубчик. Она подъедет. Диктуйте адрес.

Вот так все и произошло. А потом она приехала.

Мария была еще прекраснее, чем в тот день, когда они увиделись впервые. Черные, длинные волосы, матовая кожа, огромные карие глаза с длиннющими ресницами.

– Бонджорно, белла рагацца! – с восхищенной улыбкой поприветствовал ее Марио. – Добро пожаловать в мою скромную обитель. Проходите и чувствуйте себя как дома.

– А у вас есть тапочки? – спросила брюнетка (голос у нее был глубокий, бархатистый и волнующий).

– Тапочки? – поднял брови Марио.

– Да, тапочки. Вы же сказали, что я могу чувствовать себя здесь как дома. А дома я хожу в майке, шортах и тапочках.

Марио озадаченно поскреб в затылке. Красавица брюнетка ослепительно улыбнулась.

– Не бойтесь, я пошутила. Я всегда прихожу к клиентам при полном параде. Вечернее платье и туфли на высоком каблуке – моя униформа.

Марио нахмурился.

– Я бы не хотел, чтобы вы называли меня клиентом, – обиженно сказал он. – Представьте себе, что я просто парень, к которому вы пришли в гости.

– В таком случае нам лучше уладить финансовые дела заранее, – с улыбкой сказала девушка. – Тогда я больше не буду об этом думать.

Марио кивнул, достал бумажник и отсчитал гостье триста евро.

– Этого хватит? – спросил он.

– Вполне, – кивнула девушка, пряча деньги в сумочку. – Теперь мы можем слегка развлечься. – Она посмотрела на итальянца и провела ладонью по его щеке. – Как тебя зовут, малыш?

– Марио, – назвал он настоящее имя.

Девушка улыбнулась:

– А мы с тобой тезки. Я Мария. Марио и Мария – красиво звучит, правда?

– Правда.

– Пойдем в комнату.

Они прошли в гостиную и сели на диван.

– У тебя есть вино? – спросила девушка.

– О да! – кивнул Марио. – Я сейчас! – Он достал из бара бутылку «кьянти» и бокалы. – В первый раз по полному и до дна! – сказал Марио, разливая вино по бокалам. – Ты не против?

– Совсем нет, – сказала Мария. – Я люблю вино и могу много выпить.

Первый бокал они выпили быстро. Мария улыбалась Марио, глядя на него сквозь пушистые ресницы. Второй бокал они выпили на брудершафт. Губы у Марии были теплые, мягкие и ароматные, как земляника или виноград.

– Ты хорошо целуешься, – похвалила Мария. – Наверное, у Марио было очень много женщин, и все они его любили, раз позволяли ему так их целовать.

– Женщин было много, но до Казановы мне далеко, – скромно сказал Марио. – Если хочешь, повторим еще раз.

Мария поставила бокал с вином на стол и положила Марио руки на плечи. Он обнял ее за талию и привлек к себе. Они снова поцеловались.

– У тебя очень вкусные губы, – сказал Марио.

– У тебя тоже, – с улыбкой ответила Мария. – Помню, еще когда я увидела тебя впервые, я сразу же подумала: какой сладкий мальчик! Ты весь такой же сладкий?

Марио посмотрел в глаза Марии – томные, влажные и блестящие – и усмехнулся:

– Тебе нравится твоя работа, да?

– Очень, – призналась Мария. – Я всегда была распутной женщиной. Даже когда была маленькой девочкой. Тебя это смущает?

Марио покачал головой:

– Нисколько. Наоборот, меня это сильно заводит.

Мария лукаво улыбнулась:

– Как ты думаешь, может, нам стоит допить это вино потом? Мне кажется, за полчаса оно не успеет испортиться.

– Ты права!

Марио крепко обнял Марию и впился в ее губы горячим поцелуем.

Через полчаса они лежали в расправленной постели в спальне и пили вино.

– Ты был настоящим зверем, – похвалила Мария. – Я думала, что умру от удовольствия.

– Будем считать, что ты говоришь это искренне, – с ироничной улыбкой сказал Марио.

Девушка внимательно посмотрела на него.

– Тебя что-то тревожит? – спросила она вдруг.

Марио нахмурился:

– С чего ты взяла?

– Вот из-за этих двух морщинок. – Она подняла руку и провела пальцем по высокому лбу Марио. – Они у тебя то исчезают, то появляются снова. И когда они появляются, у тебя делается такое лицо… – Она замялась, не находя подходящего слова.

– Какое? – спросил Марио.

– Такое, словно в эти секунды ты стареешь сразу на десять лет.

Марио отпил вина и дернул кончиками губ:

– Это тебе кажется.

Мария откинула с лица длинную темную прядь и покачала головой:

– Нет, малыш, не кажется. Я ведь колдунья и вижу людей насквозь. Хочешь, я скажу, что тебя ждет в ближайшие дни?

В насмешливых глазах Марио промелькнули сомнение и любопытство.

– А как ты об этом узнаешь? – спросил он.

– Просто. По рисунку линий на твоей ладони. – Мария наклонилась и поставила бокал с вином на пол. Потом выпрямилась и взяла Марио за руку. – Дай посмотрю.

Марио покорно протянул ей ладонь. Мария долго изучала линии, потом сказала:

– Впереди тебя ждет большая беда. Ты чувствуешь это, поэтому такой грустный.

– Что еще за беда? – недовольно спросил Марио.

Мария пожала обнаженными плечами:

– Не знаю. Я вижу смерть и вижу женщину… Молодую женщину.

– Значит, беду мне принесет эта женщина?

Мария кивнула:

– Да. Это будет очень скоро. Может быть, даже завтра. Ты можешь умереть, а можешь остаться жив.

– И от чего это зависит?

– От другой женщины, – сказала Мария.

Марио хлопнул себя ладонью по коленке и засмеялся:

– Что за бред? У меня здесь и полутора знакомых женщин не наберется, не то что двух!

– Я говорю тебе то, что вижу, – серьезно сказала Мария. – Знаешь что… я могу помочь тебе. У меня есть несколько заговоренных вещей, я всегда ношу их с собой. Они оберегают от беды. Ты можешь выбрать любую из них.

Марио не смог сдержать насмешливой улыбки.

– Значит, ты всюду носишь с собой заговоренные вещи? – спросил он.

– Да, – ответила Мария. – Если бы не они, я бы давно уже умерла.

– В каком смысле?

Мария горестно вздохнула:

– В прямом. Мне нагадали, что я умру в двадцать два года. А мне уже двадцать пять. Три года я ношу с собой вещи, которые заговорила одна старая колдунья-цыганка. Как видишь, я до сих пор жива. Погоди, сейчас увидишь сам.

Мария протянула руку и взяла с тумбочки сумку. Положила сумку себе на колени и вытащила выкидной нож, маленькую куколку и потертую фотографию старухи в пластиковом футлярчике. Разложив все это на простыне, Мария сказала:

– Благодаря этим вещам я жива. Бери любую.

Марио хотел рассмеяться, но, увидев, насколько серьезна Мария, решил не обижать девушку. Он выбрал нож. Это был обыкновенный выкидной нож с черной рукоятью в виде не то русалки, не то просто обнаженной девушки.

– Если разрешишь, я возьму вот это, – сказал Марио, взвешивая нож на ладони. – Только как же будешь ты?

– У меня останутся кукла и фотография, – ответила Мария. – Этого вполне хватит.

Марио нажал на кнопку. Лезвие с тихим щелчком выскочило наружу.

– И что я должен с ним делать? – спросил Марио.

– Ничего, – ответила Мария. – Просто носи в кармане.

– Что ж… – Марио убрал лезвие и положил нож на тумбочку. – Возможно, он спасет меня от хулиганов. Или от хулиганки. Ты ведь, кажется, сказала, что смерть мне принесет женщина?

– Да, – кивнула Мария. – Ты можешь верить или нет – это ничего не изменит. Просто носи этот нож с собой, и все.

– Как скажешь. – Марио наклонился, прикоснулся губами к нежной шее Марии и сказал: – А теперь, может быть, займемся более приятными вещами, а?

– Конечно! – Мария убрала вещи обратно в сумочку и привлекла Марио к себе: – Конечно, мой милый!

6

Ровно в одиннадцать часов утра Марио Гарджулло вошел в книжный отдел. Он был одет в униформу охранника. На лице у Марио застыла вежливая улыбка, с помощью которой он расчищал себе дорогу в толпе, осадившей книжный отдел в надежде пообщаться с мэром, а то и получить у него автограф.

Мэр сидел в самом конце зала, за большим письменным столом. Перед ним стоял микрофон, а чуть правее – стопка книг в глянцевых обложках. По мере ее таяния ассистенты подкладывали новые экземпляры. Мэр был доволен. Он не просто подписывал свои книги, но и общался с каждым читателем отдельно, узнавал имя, фамилию, место работы и тому подобное. На это уходило много времени, зато автограф получался очень сентиментальный. Например: «Францу Камински, хорошему (как я надеюсь) инженеру, с надеждой на лучшее будущее Германии». Или – «Ольге Бах и ее маленькой дочке Саре, да пошлет вам Господь счастья и благоденствия!»

Получившие автограф люди не спешили отходить, несмотря на настойчивые просьбы охраны. Они оставались возле стола, в показном восторге листая книгу и неустанно благодаря мэра за то, что их родной город чист и благообразен.

– Эншульдиген! – извинялся Марио, с напускным усердием работая локтями и плечами. – Фрау… Эн-шульдиген зи биттэ…

Тем временем ловкие пальцы Марио ощупывали бомбу в поисках взрывателя. До стола, за которым восседал мэр, оставалось еще метров двадцать.

К серебристому «фольксвагену», припаркованному на другой стороне улицы, развязной походкой, пошатываясь, подошла пьяная негритянка. Она склонилась над окошком и ощерила зубы в улыбке. Глаза ее были подернуты мутной поволокой.

– КаисЬеп… – произнесла негритянка, едва ворочая языком. Она поднесла пальцы к губам и затянулась от воображаемой сигареты. – Вк1е… Sigarette…

– Рог1§еЬеп! – рявкнул на нее Рифат. – Ишь, сигарету ей подавай. Прочь отсюда, черная обезьяна!

Лицо негритянки перекосилось.

– Ты кого это назвал обезьяной, а? Ты, лох позорный!

Лицо Рифата изумленно вытянулось. Встретить в

Дюссельдорфе негритянку, свободно говорящую по-русски, было невероятно.

– Ну че уставился, чмо недоношенное? Думаешь, крутой, да? А знаешь, что я с такими крутыми делаю? – Негритянка оскалила белоснежные зубы, просунула в окошко руку и схватила Рифата за волосы.

– А-а! – взвыл он от боли. – Уйди! Пошла отсюда, стерва!

– Я тебе покажу стерву! – причитала негритянка, таская Рифата за волосы.

– Девушка! – заговорил до сих пор молчавший Марат (он сидел рядом с Рифатом). – Фрау! Угомонитесь! Вот вам сигареты! – Марат протянул негритянке пачку «Мальборо».

Однако безумная негритянка продолжала таскать Рифата за волосы, поливая его отборнейшей русской бранью.

Внезапно возле другого окошка появился полицейский.

– Уаз 151 1°55? – строго спросил он.

– Чертова сука… – тихо процедил сквозь зубы Марат. Затем он повернулся к полицейскому и, приклеив к перекошенному от злости лицу вежливую улыбку, заговорил: – Я… То есть юЬ…

Больше он не успел произнести ни слова. Странный полицейский сделал молниеносный выпад – голова Марата резко стукнулась о руль и откинулась назад.

Рифат также не успел заметить, когда негритянка успела открыть дверцу. Внезапно мир перевернулся у него перед глазами, затем что-то больно ударило его в спину, и он оказался на асфальте.

– Не ушибся? – спросила негритянка.

– Я… – Рифат потянулся пальцами к дистанционному пульту, пристегнутому к поясу, но дотянуться не успел. Негритянка сжала пальцы в кулак и вырубила его ударом в переносицу.

Кэт Вильсон, Марио Гарджулло, Джек Фрэнки и Александр Борисович Турецкий сидели в кафе. Лица у мужчин были жутко довольные, чего нельзя было сказать о Кэт.

– А ты чего такая смурная? – спросил Турецкий, попыхивая сигаретой.

– Наверное, женские дела, – с усмешкой предположил Марио. – Бабы в эти дни сами не свои.

– Сам ты не свой, – огрызнулась Кэт. – А насчет женских дел у меня все в порядке.

– Тогда чего мы надули губки? – спросил Марио. – Жалеешь, что не успела избить Рифата Гильманова до полусмерти?

Кэт фыркнула.

– Вообще-то она могла, – заметил Джек. – Хорошо, что мы ее вовремя оттащили, а то бы из Гильманова получилась отбивная.

– Угу, – кивнул Марио. – Шашлык на бараньей косточке. Только настоящий баран мог купиться на фальшивые ужимки Кэт.

– Ты просто завидуешь, что завершающую точку в операции поставила именно я, – сказала Кэт. – Пока ты там ковырялся со взрывателем, я спасала тебе жизнь. – Кэт небрежно пожала плечами. – Не знаю, правда, стоило ли…

Марио с Джеком засмеялись, а Кэт повернулась к Турецкому:

– Алекс, между прочим, с тебя бутылка шампанского.

– Да? – Турецкий выпустил косматое облако дыма. – Это за что же, солнце мое?

– За моральный ущерб, – сказала Кэт. – Эти ваши террористы обозвали меня «черной обезьяной». Я, конечно, необидчивая, но таких вещей не прощаю. И не забываю.

– Хорошо, душа моя, я помогу тебе забыться.

Турецкий поднял руку и подозвал официанта. А когда тот подошел, заказал бутылку… нет, три бутылки шампанского! И еще – графин холодной водки, фрукты и вазочку черной икры. Официант расплылся в улыбке («Русские гуляют!» – подумал он). Затем кивнул, благосклонно улыбнулся Кэт и растворился в воздухе.

– Вот это дело! – засмеялась она. – От Пита мы бы сроду шампанского не дождались.

– Да уж, – согласился Марио. – Он бы занялся разбором ошибок. А после этого мы бы еще схлопотали по выговору за плохую работу.

– Ошибки мы потом рассмотрим, – пригрозил Турецкий. – И от выговоров вам не отвертеться. Но на трезвую голову я такими вещами не занимаюсь.

– Отличный подход, – одобрил Джек.

А Кэт улыбнулась и сказала:

– Алекс, ты у нас самый лучший!

Потом наклонилась и поцеловала Турецкого в щеку.

– Васю сН §ш<3а, – тихо и насмешливо прокомментировал Марио.

– А меня? – обиделся Джек. – Ведь не поспей я вовремя, тебе бы пришлось туговато.

– А я мог взлететь на воздух вместе с сотней других бедолаг! – жалобно сказал Марио и сложил брови домиком. – И не было бы с вами сейчас вашего бедного Марио.

– Ладно-ладно, – примирительно сказала Кэт. – Расцелую всех, но только после первого бокала шампанского. А вот, кстати, его уже несут!

Официант поставил на стол шампанское, икру, фрукты и водку, пожелал всем приятного аппетита и, снова одарив Кэт ослепительной улыбкой, исчез так же внезапно, как и появился.

После того как первый бокал шампанского был налит и выпит, Кэт выполнила свое обещание.

– Я ошибся, это вовсе не поцелуй Иуды, – расплылся в улыбке Марио. – Это сасаа1а ба1 paradiso! За такой же поцелуй Адам был изгнан из рая!

– Может быть, – согласился Джек. – Но, я думаю, он об этом не пожалел.

Джек вновь разлил шампанское по бокалам.

– Предлагаю выпить за дружбу! – провозгласил он.

– За то, чтобы расовые и национальные предрассудки никогда не брали над нами верх! – поддержал его Марио.

– Что касается меня, то у меня никогда не было расовых предрассудков, – сказала Кэт.

Марио посмотрел на нее и ухмыльнулся:

– Да ну? А кто три дня назад обозвал меня макаронником?

– Так это же я любя, – улыбнулась Кэт.

Марио вздохнул и покачал головой:

– Хороша любовь. А если я любя обзову тебя…

– Только попробуй! – не дала договорить ему Кэт и показала крепкий черный кулачок.

– Давайте сначала выпьем, а потом можете продолжить эту милую беседу, – вмешался в перебранку Турецкий.

Коллеги подняли бокалы и чокнулись.

После второго бокала Кэт решила выяснить отношения с Марио до конца.

– Тэк-с, – грозно сказала она, повернувшись к итальянцу. – Так как ты хотел меня обозвать, Джузеппе Верди?

– Я? Тебя? – Марио озорно приподнял бровь. – Ангел мой, это слово слишком ужасно, чтобы произносить его в присутствии Алекса.

– Я заткну уши, – пообещал Турецкий.

– Тогда, пожалуй, произнесу. Ангел мой, я хотел обозвать тебя ОшсНиа. Ну или на худой конец ОаШа.

Кэт нахмурилась.

– Юдифь легла с Олоферном в постель, – сказала она, – а потом отрезала ему голову и положила ее в корзину с фруктами. Уверяю тебя, Марио, я бы поступила намного проще.

– О да! – кивнул Марио. – Ты бы оторвала мне башку и кинула ее мальчишкам, играющим в футбол. Впрочем, я тебя заранее прощаю. И в знак нашего примирения хочу подарить тебе одну вещицу.

Марио сунул руку в карман пиджака, затем широким жестом фокусника вынул из кармана и положил на стол изящный выкидной нож. Черная рукоять ножа была сделана в виде голой женщины.

– Ох ты! – сказал Джек и восхищенно присвистнул. – Вылитая Кэт. А какая у нее грудь!

Он протянул к ножу руку, но Кэт шлепнула его по руке ладошкой.

– Руками не трогать, – строго сказала она. Потом взяла нож, повертела его в руках и заявила: – Моя фигура намного лучше.

– Разумеется! – добродушно согласился Джек.

А Марио скептически хмыкнул и сказал:

– Спорное утверждение. Впрочем… для того чтобы сравнить, нужно сперва привести тебя в соответствующий вид.

Кэт нажала на кнопку – лезвие с сухим щелчком выскочило из рукоятки.

– Попробуй – и ты покойник, – сказала Кэт.

Марио покорно поднял руки. А Турецкий строго

сказал:

– Кэт, убери железку. Еще не хватало, чтобы нас вывели из кафе под руки. Не команда суперменов, а детский сад какой-то!

– Извини, Алекс, но он первый начал.

Кэт сложила нож и спрятала в карман блузки.

– Чувствую, пора выпить, – сказал Джек и взялся за бутылку.

После третьего бокала Кэт встала из-за стола.

– Простите, мальчики, мне нужно попудрить носик, – кокетливо сказала она.

– Смотри не перестарайся, – отозвался Марио. – Белый нос тебе не очень-то к лицу.

Кэт показала итальянцу язык, встала из-за стола и направилась в сторону дамской комнаты.

– Александр, ты звонил Виктору? – спросил Турецкого Джек Фрэнки.

Турецкий покачал головой:

– Нет, он сам должен позвонить. Сегодня в Москве будет большая заваруха. – Турецкий глянул на часы. – Примерно через два часа.

– Взрыв должна произвести шахидка?

– Да.

– За ней уже следят?

Турецкий покачал головой:

– Нет. Мы не смогли ее вычислить. Но предполагаем, что Табеев передал Девушке свой радиомаяк. Точно пока не известно. У Сулеймана нет возможности с нами связаться.

– Да, но если он действительно передал маяк девушке, ее передвижения легко отследить, – сказал Марио.

Турецкий вздохнул:

– Маяк подавал признаки жизни только до Майкопа, а потом умер. Сейчас девушка – если это действительно девушка – уже должна быть в Москве. Ребята постараются перехватить ее возле ресторана, где должен быть произведен взрыв. Территория уже оцеплена. Нам остается надеяться на удачу.