355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фридрих Незнанский » Звонок другу » Текст книги (страница 17)
Звонок другу
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 21:49

Текст книги "Звонок другу"


Автор книги: Фридрих Незнанский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38
ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН

Домой Нина Васильевна вернулась в полуобморочном состоянии. Открыв дверь квартиры, увидела подсохшую лужу на полу, принюхалась. Боже, они его пытали! Скотникова заглянула в тайник. Две тысячи долларов лежали на месте. То есть он им ничего не сказал, бедный Солечка!

Затылок налился тяжелой тупой болью. Наглотавшись таблеток, она села у телефона, ожидая сама не ведая чего. Просто голова еще отказывалась осознать случившееся. Услышав звонок телефона, вскинулась, схватила трубку двумя руками, боясь выронить ее из дрожащих пальцев.

– Госпожа Скотникова? – послышался хрипловатый женский голос.

– Да! Это я, госпожа Третьякова! – взрыднула Скотникова.

– Вы не имеете права называть мое имя вне стен «Триады»! Неужели это не понятно? Вас могли просто ударить! У охраны жесткие инструкции на этот счет!

– Простите! Я в таком состоянии! Я ждала вас, чтобы посоветоваться.

– Все общение вне наших стен только по телефону! Я же объясняла не раз!

– Толю… Толю украли! – не слушая начальницу, прокричала Скотникова.

– Что значит – украли? Он что, пальто в шкафу? – не поверила фюрерша.

– Его похитили! Мне позвонили на сотовый после семинара. Сказали принести шесть тысяч долларов! Потом он сам со мной говорил. Все подтвердил! Просил отдать деньги, иначе его убьют! Я вернулась домой – здесь следы пыток! Они его пытали!!

– На предмет чего? – быстро спросила Третьякова.

– Денег, чего же еще!!

– У вас дома есть деньги? Они их забрали?

– Нет. Толя не выдал. Деньги на месте… но это совсем крохи. Такой безумной суммы, конечно, нет. Я не знаю, что делать!

– Видимо, собирать сумму, – посоветовала Третьякова.

– Как? – опешила Скотникова. – Но… может быть, обратиться в милицию? В РУБОП?

– Ни в коем случае! Как только вы это сделаете, считайте, что вашего мужа уже нет в живых!

– Как? Они же не узнают…

– Уверяю вас, похитители будут отслеживать каждый ваш шаг. Поэтому в «Триаду», пока вы не решите свой вопрос, – ни ногой! Я дам соответствующие инструкции. Мы не можем рисковать бизнесом из-за одного человека.

– Ка-ак? Но он же ради вас!.. Он же в этой истории!..

…«с Филипповой» – хотела было добавить Скот-никова, но осеклась.

– В какой истории? – тут же вцепилась в нее Третьякова.

– Нет, я хотела сказать, что он так предан делу и мы думали, что можем рассчитывать…

– Рассчитывать нужно всегда только на себя! Вы сами виноваты в случившемся! Это вы с мужем привели к нам таких гостей, от которых никакого проку, одни неприятности! Ищите похитителей среди них! – отрезала фюрерша.

– Но я думала, вы поможете мне собрать сумму…

– Каким образом? Я деньги дома не держу. Вы работайте и соберете! Вы ведь должны получить на следующем госте пять тысяч, верно? Вот, уже почти вся нужная вам сумма. Как ни прискорбно это звучит, думаю, вам придется заплатить. Если не хотите остаться вдовой.

– Но они дали мне всего два дня! – вскричала Скот-никова.

– А вы поторгуйтесь с ними. Обычно требования снижаются. В конце концов, им ведь деньги нужны, а не труп, – хладнокровно проговорила она. – Позвоните мне завтра часов в десять, доложите обстановку. Желаю удачи!

Третьякова дала отбой.

Анна Лаврова в сопровождении Севы Голованова приехала домой поздним вечером. По дороге они заехали в супермаркет. Сева оставил Аню в машине, взяв набор продуктов для ужина по собственному почину. Теперь он степенно выгружал пакеты, что-то напевая под нос. Аня молча сидела на табурете, глядя на великана, едва помещавшегося в ее маленькой кухне. Она устала.

Проведенный у мамы вечер потребовал больших душевных усилий. Они никогда не лгали друг другу. И Аня не привыкла скрывать что-либо от мамы и лукавить с ней. Правда о неделе, проведенной в «Триаде», мама не знала, но тогда и Аня была не Аней.

В общем, операция назначена на следующий четверг. Осталось пять дней. Лечащий врач просил сообщить Анне Николаевне, что ждет ее в понедельник для беседы. Для какой беседы – ежу понятно. Она должна будет принести деньги… Где взять? Все, у кого можно было одолжить, уже были «охвачены» при вступлении в «Триаду». И что теперь? Мозг отказывался решать неразрешимые задачи. В машине она задремала. Да и сейчас сидела на стуле и клевала носом.

– Вот что, Аня, ты давай-ка поспи. Если на запах проснешься, выходи, покормлю ужином. Не проснешься – спи до утра. Сон лучшее лекарство, – пробасил Сева.

Аня послушно кивнула, направилась в свою комнату, не раздеваясь, рухнула на диван и задремала.

Но вскоре в ноздри полез какой-то умопомрачительный запах, и она услышала, как кто-то разговаривал о ней с неизвестным собеседником.

– Спит пока. Как цуцик. А я такой ужин сварганил, пальчики оближешь! Приезжай хоть ты, а то одному скучно…

Аня поднялась, накинула шаль, вышла.

– Это кого же вы приглашаете на мой ужин? – хлопая заспанными глазами, спросила она.

– Во, проснулась! – обрадовался Сева. – Ну, теперь я не один, так что пока, Денис! До завтра! Ну-с, Анна Николаевна, прошу отужинать, чем Бог послал.

Вспоминая классика, можно заметить, что на ужин Бог послал в этот вечер Анне Николаевне румяные бифштексы, поджаренную до хрустящей корочки картошку, несколько аппетитных салатов, красиво уложенные в вазу фрукты. И еще Бог послал ей бутылку шампанского. Она стояла в вазе со льдом. Стол был полностью сервирован. Тарелки, столовые приборы, салфетки, фужеры – все на своих местах.

– Ничего себе! – только и смогла вымолвить Анна.

– Садись, Анна Николавна. – Сева отодвинул стул.

Боже, он и стулья принес, чтобы на табуретках не сидеть.

– Спасибо, – учтиво откликнулась Анна, словно была в гостях, и опустилась на сиденье.

Сева поправил шаль на ее плечах. Она и вправду чувствовала себя в гостях. Тысячу лет никто не ухаживал за ней вот так… красиво.

– Хотел в комнате стол накрыть, но ты спала, побоялся беспокоить.

– Я привыкла ужинать на кухне. Вы все сделали замечательно. А зачем шампанское? Разве сегодня праздник?

– У меня – да, – откликнулся Сева и улыбнулся. И из громадного, устрашающего вида мужчины превратился в застенчивого мальчишку. – Ты ведь не откажешься поучаствовать в моем празднике?

Разве можно было отказаться? Пробка с шипением выскочила из горлышка и оказалась в крепкой руке Голованова. Он разлил напиток.

– За что? – спросила Аня, подняв бокал.

– За мой праздник.

– Да что же за праздник?

– Я потом скажу. Просто присоединяйся!

Они чокнулись хрустальными бокалами. Тонкий мелодичный звон наполнил кухню.

– Вечерний звон, – прокомментировал довольный собой Сева. Словно он сам отлил эти фужеры.

Аня невольно улыбнулась.

– Тебе очень идет улыбаться. А смеяться еще больше. Тебе никто этого не говорил?

– Не помню, – улыбнулась Аня. – Давайте, наконец, выпьем.

Они пили шампанское. Пузырьки били в нос, Аня морщила его и была похожа на свою дочь.

Сева оказался прекрасным поваром. Анна поглощала все, что стояло на столе.

– Все так вкусно! И у меня вдруг аппетит прорезался! – оправдывалась она, не отказываясь от второго куска мяса, который заботливый Сева положил ей на тарелку.

– Это хорошо! Это знак выздоровления.

– От чего?

– Ну… От того, что было.

– Ну да… – неопределенно откликнулась Анна и положила вилку. – Сева, расскажите, чсто ваши друзья? Все, кто там был в этой «Глории»? И почему там начальник МУРа оказался?

– А вы не поняли? Начальник МУРа, Вячеслав Иванович, родной дядя Дениса, руководителя «Глории». Грязнов-старший когда-то сам это агентство организовал. Был в его жизни такой период. Помните начало девяностых? Все развалили, растащили по кускам, работать в угрозыске было невозможно. Вот Грязнов плюнул и ушел. И мы с ним. Мы ведь все, и Филя Агеев, и Володя Демидов, русый такой, здоровый, и остальные – все мы ушли вместе с Иванычем. И возникла «Глория» – частное сыскное агентство. А потом Гряз-нова стали активно звать обратно. Уже на должность первого заместителя начальника МУРа. Это ведь другое дело, когда сам себе голова. И он согласился. А племянник его, Денис, стал руководителем агентства.

– По блату? – улыбнулась Аня.

– Как сказать. Батя – он такой, что со своего и три шкуры спустит, а не одну. Так что блат еще тот…

– А вот тот человек, который все так объяснял…

– Кротов? О, Петрович – это отдельная песня. Мыто все простые спецназовцы, а он когда-то работал в ГРУ. Человек обширнейших знаний, в своих вопросах, разумеется. И возможностей. Интересная личность.

– А вы?

– Я что? Я так. Руковожу группой сыщиков.

– То есть вы заместитель Дениса?

– Ну… у нас такого разделения нет. Но в принципе… Да что мы все обо мне, да обо мне? Расскажи о себе. Где ты работаешь?

– В НИИ. Я биолог.

– Интересная работа?

– Очень. Только не оплачиваемая, – улыбнулась Аня. – Государством, – уточнила она.

– А как же ты? Бесплатно работаешь?

– Стараемся сами зарабатывать. Выполняем заказы частных фирм. Делаем всякие биопрепараты. Правда, при этом на науку времени почти не остается, но что ж поделаешь. Не нужна наука государству.

– А где дочь?

– В турпоходе. Скоро вернется.

– Какая она? На тебя похожа?

– Только внешне, – рассмеялась Аня.

– А она знает про это?.. Ну, про всё?

– Никто ничего не знает. Ни она, ни мама.

Аня опустила глаза.

– А когда у мамы операция?

– Через пять дней.

– И что будешь делать?

– Совершенно не представляю, – тихо ответила она.

– Остается только выпить, – неожиданно произнес Голованов.

– Смелое решение! Главное – радикальное, способное все изменить, – грустно улыбнулась Аня и вдруг сама заговорила на «ты», как с приятелем. – Знаешь, вот я когда узнала об этой сумме на операцию, я была в шоке. Ситуация казалась мне неразрешимой. А сейчас я думаю: да что же было в ней неразрешимого? Ну, продали бы дачу. Ну, одолжила бы денег. Я ведь и так одолжила. Работала бы без выходных, набрала бы учеников. За год можно было рассчитаться с долгами и жить с чистой совестью. А я запаниковала. И тут Скотников возник как черт из табакерки… Знаешь, для чего женщине нужен мужчина? – неожиданно спросила она.

– Как для чего? Для всего… – растерялся Голованов.

– Ну, например? Деньги для семьи зарабатывать?

Забивать гвозди? Воспитывать детей? Покупать цветы, подарки?

– Ну… и это тоже.

– Ерунда! Все это женщина может делать сама. И делает. Мужчина нужен для того, чтобы помочь пережить сложную ситуацию, понимаешь? Когда охватывает паника и опускаются руки, кто-то должен сказать: «Спокойно, старушка, мы с этим справимся!» А уже на следующий день женщина и сама сможет все изменить. Но…

– Но когда такого мужчины нет, появляются Скот-никовы, – закончил за нее Сева.

Аня кивнула, достала из пачки сигарету. Сева щелкнул зажигалкой. Она увидела в вырезе футболки серебряную цепочку.

– Ты много куришь, это неправильно, – укоризненно сказал он.

– Я вообще много чего сделала неправильно за последнее время. – Она затянулась и неожиданно спросила: – Ты верующий?

– А ты?

– Что ты как в Одессе? Вопросом на вопрос… Все биологи люди верующие. Или почти все. Вопрос в том, как эту веру сформулировать. Вера во что? В Бога, в высший разум, в инопланетян? Когда видишь, как совершенно, безукоризненно устроена, скажем, живая клетка, как все в ней продумано, предусмотрено для самовоспроизведения и для сохранения вида, для отсечения чужого, способного навредить… Условно говоря, скотниковым туда не пролезть. А если уж влезут, то клетка погибнет сама и убьет врага, – опустив глаза, словно себе самой говорила Аня.

Она помолчала, потом взглянула на притихшего Голованова и продолжила:

– И как же не верить, что это кем-то создано? Не могло же все это совершенство возникнуть само по себе, из хаоса. Так что я верю. Только в церковь не хожу. Вернее, хожу, но редко. И молюсь редко. Вот Бог меня и наказал.

– Мы, спецназовцы, тоже народ верующий. А молимся, когда пули мимо свищут. Получается довольно часто.

Аня улыбнулась. Зазвонил телефон. От неожиданности Лаврова вздрогнула. Голованов сделал предостерегающий жест, прошел в комнату, взял переносную трубку «панасоника», вернулся на кухню, кивнул Ане. Та сняла трубку с аппарата.

– Алло?

– Аня, это ты? – раздался взволнованный женский голос.

– Да. Кто это?

– Это я, Кира.

– Какая Кира?

– Ну, Зотова, из нашего класса!

– Господи, Кира, привет! Звонишь раз в десять лет, попробуй узнай тебя…

– Аня, слушай, не знаешь, где Скотников пропадает?

– А где он пропадает? Я его вчера вечером видела.

– Да? А я сегодня звоню его Гусе, она невменяемая какая-то. Трубку швырнула.

– Да зачем он тебе?

– Как зачем? А то ты не знаешь? Он меня тоже пригласил в ваш бизнес! – радостно сообщила Кира.

– В наш бизнес? – Аню начала сотрясать дрожь.

– Ну да! Он сказал, что и ты там, и Витька Нережко. И что вы очень успешно работаете.

– А про три тысячи долларов он тебе не говорил?

– Про что? – как будто не расслышала Кира. – Нет, он говорил, что мы с ним завтра идем на семинар. Моя кандидатура прошла предварительный отбор! – возбужденно тараторила одноклассница.

– Кира, Кира, остановись! Помолчи и послушай…

Ей понадобился целый час, чтобы привести ее в чувство. Кира никак, ну, никак не хотела верить, что Толя Скотников торгует друзьями! Аня описала всю кухню, всю тактику вовлечения гостя, интриги и ложь, все это «обухом по голове» и все, что последует дальше.

– Мне понадобились деньги на мамину операцию. Три тысячи. Срочно. Так он взял меня именно на этом. Обещал, что я отработаю эти деньги за месяц. Какое – «отработаю»? Кира, чтобы их «отработать», нужно лгать в глаза самым близким людям. Затаскивать их в эти же сети, затягивать в долговую яму. Ты не сможешь…

– Но как же он? Как же он смог?! – все не верила Кира. – Ты же его самая близкая подружка была… Как же это? Так не бывает!

– Так бывает, Кира…

Они помолчали.

– Господи, как хорошо, что я тебе позвонила! А то поперлась бы туда, и меня бы так же… Послушай, а что с твоей мамой?

Аня нехотя рассказала.

– А где она лежит?

Аня назвала больницу.

– И они там берут такие взятки?

– А кто их нынче не берет? – вздохнула Аня.

– Кто не берет? – задумалась Кира. – Господи! Да кто не берет?! Телегин наш не берет! По крайней мере со своих!

– Кто??

– Ромка Телегин! Теперь Роман Андреевич. Он же у нас хирург, ты что, забыла?

– Забыла, – растерялась Аня. – А где он?..

– Господи! Вот ты не была на дне рождения у этого,уж не знаю, как его теперь называть, а Ромка был! Он работает у самого Зубарева! Слышала про такого?

– Кто же не слышал про Зубарева? Чуть ли не кремлевский хирург.

– Ну вот. А Ромка – его правая рука. Он, между прочим, уже докторскую защитил. И вот-вот станет профессором. И он, конечно, тебе поможет. Тем более что он в тебя влюблен был.

– Что ты несешь, Кирка?

– Да! Ты кроме театра школьного ничего не видела. А мы все видели. Просто он думал, что у тебя роман с этим.

– Полный бред! Да никогда никакого даже намека… – будто перед кем-то оправдываясь, вскричала Анна. – И вообще. Не о том речь. Роман действительно может помочь? Мне сказал лечащий врач, что эту операцию делают только у них.

– Слушай больше! Так говорят в каждой больнице, где берут большие деньги. Короче, записывай телефон и звони. Он и у этогопро тебя спрашивал. Так что будет рад. Сегодня уже не звони. Для него это поздно. Он встает рано и ложится рано. А утром, часов в восемь, – самое то.

– Откуда ты знаешь, когда он встает, когда ложится? – поинтересовалась Анна.

– Ну… Так тебе все и расскажи, – рассмеялась Кира. – Ладно, пока. Спасибо тебе!

Аня положила трубку, подняла глаза на Севу.

– Вот это да! Неужели такое возможно!

– Ты про что?

– Сейчас про маму, конечно. Но Скотников-то! Какая скотина! И Кирку потащил! Она одна дочку тянет. Неужели и Нережко там?

– А это кто?

– Тоже одноклассник. Забитый такой, застенчивый. Какой из него аферист? Он не сможет этим заниматься. – Она помолчала. – М-да. Я вижу, Скотникова ничто не остановит…

– Остановит, – как-то очень определенно сказал Голованов. – Ладно, пойдем чай пить! Я чайник поставлю…

Потом они пили чай и обсуждали планы на субботу.

– Завтра с утра нужно звонить Роману. Если что-то решится, ехать к маме.

Анна не собиралась докладывать Севе о предстоящей встрече с Медведевой.

– Понятно. У меня тоже с утра дела.

– В «Глории»?

– Нет, в другом месте. Вообще, моя работа на ближайшие дни – это ты. Так что придется тебе меня прикрыть, в случае чего, т– пошутил Сева.

Он решил не говорить Ане, что собирается навестить поутру Скотникова. Его телефон и адрес были переписаны из ее записной книжки, пока девушка спала. Нехорошо, конечно. Но кто же без греха?

– И давай-ка, ложись спать. У тебя глаза опять слипаются, – приказал Голованов.

– Ага. Я тебе белье достану постельное и полотенце… Ты сам постелишь?

– Разберемся. Иди ложись.

– Ага, – пробормотала Аня, выдала постояльцу постельное белье и исчезла в своей комнате.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что я подружусь с твоей дочерью, – крикнул тот в приоткрытую дверь.

– Да? А со мной? – отозвалась Аня.

– Ас тобой мы уже подружились.

– А что у тебя сегодня за праздник? Ты так и не сказал… – засыпая, спросила она.

– А ты не поняла? – откликнулся Сева.

Она не ответила. Впервые за последнюю неделю Анна провалилась в глубокий, спокойный сон.

Сева лежал в соседней комнате, слушая ее ровное дыхание, и улыбался.

Глава 39
ВИЗИТЕРЫ

Нина Васильевна Скотникова не спала всю ночь, раздумывая, кто же мог организовать похищение мужа. Да кто угодно! Солечка развил такую бурную деятельность, стольких людей уже обрабатывал за прошедший месяц, стольким рисовал радужные перспективы, хвастался собственным благополучием, что в этой обойме окучиваемых вполне мог оказаться злодей, решивший разжиться дармовыми деньгами. Или поделиться полученной информацией со случайными людьми. Могло так быть? Скотникова достала бизнес-план, прошлась по каждой кандидатуре, проработанной мужем. Нет, как-то не складывалось! Одинокие женщины, приличные семейные пары…

Вероятнее то, что предположила Третьякова: заказчиков преступления могло быть двое – Нережко или Лаврова. Кто из них? Анна, пожалуй, человек более сильный, чем неврастеник Нережко. Но в конце концов, ее никто и не обижал особо. Ну, ясно, что деньги ее пропали. Так смешно же думать, будто их кто-нибудь вернет. Она же не дура все-таки. А вот Нережко получил по полной программе! Вспомнилось избитое, почти бесчувственное тело, закинутое в салон автомобиля. Этот – да, мог озлобиться!

И что? Нанять бандитов? Откуда у этой мухи полу-дохлой бандиты? Стоп! Солечка говорил, что Нережко одалживал сумму у соседа по гаражу и кричал потом, что занял деньги именно у бандита!!! Так оно и есть! Потому и сумму назвали вдвое большую. Три тысячи – Нережко, три – бандитам. Так оно и есть…

Голову стягивало обручем. Скотникова поднялась с постели, прошаркала на кухню, еле справляясь со своим грузным, еще более потяжелевшим телом. Наглоталась таблеток от давления.

Что же делать? А чему она так удивилась, собственно? Ясно же, что похитители мужа не детсадовские ребятишки! Где они его держат? Так это Нережко должен знать! Да, может, у себя, в своем гараже и держит!!

Звонить, немедленно звонить паскуде Нережко! Пригрозить милицией. Заявлять нельзя, Третьякова запретила, но пригрозить-то можно! Она ворочалась, не находя себе места на широкой супружеской постели. Так прошла ночь.

Утром, отыскав номер телефона Виктора Нережко, Скотникова позвонила. Несмотря на раннее время, трубку тут же сняли.

– Але? – произнес тусклый женский голос.

– Доброе утро. Можно Виктора попросить? – стараясь быть спокойной, проговорила Гуся.

– Кто его спрашивает?

– Знакомая.

– Это что же за знакомая в семь утра звонит?

– Я по делу.

– По какому?

– Его что, дома нет? Так и скажите! – Чувствуя, что теряет самообладание, повысила голос Скотникова.

– Его, может, на свете нет! – прокричала на другом конце провода женщина и зарыдала.

– Как это – нет? – не поняла Скотникова.

– Так! Нет! Он пропал!

– Когда?

– С кем я говорю?

– Это жена его друга, Толи Скотникова.

– Друга?! – еще отчаяннее закричал голос. – Этот друг Виктора в петлю засунул! Будьте вы прокляты оба! Подождите, вами еще займутся, подонки!!

Скотникова тупо сидела возле телефона, пытаясь что-нибудь сообразить. Но ничего не соображалось. Это что? Витька повесился, что ли? И пропал? Организовал похищение Толи и после этого повесился? И потом пропал? Бред какой-то…

Из оцепенения ее вывел звонок в квартиру.

Она вскочила, надела халат, бросилась к двери, надеясь, что за порогом окажется Солечка.

– Кто?

– Откройте, это из милиции.

– Из… милиции? – опешила Нина Васильевна.

Может, Солечке удалось как-то позвонить… через кого-то сообщить…

Она приоткрыла дверь, не снимая цепочки. За дверью стоял мужчина средних лет с усталым, помятым лицом. Он показал Скотниковой служебное удостоверение.

– Старший оперуполномоченный капитан Ванин, – представился мужчина. – Разрешите войти!

Скотникова впустила милиционера.

– Меня интересует ваш муж, Скотников Анатолий Маркович, – оглядывая прихожую, произнес капитан.

– Его нет дома, – осторожно ответила женщина.

– А что же это его так рано и уже дома нет? Я специально пораньше пришел, чтобы его застать… Он у вас что, дома не ночует?

– Почему… Ночует. А вы по какому вопросу?

– Куда можно пройти?

Вместо ответа капитан заглянул в комнату, отметил одну подушку на смятой, незаправленной постели, прошел дальше, глянул во вторую, пустую комнату Мишеньки.

– Я думаю, нам будет удобнее на кухне, – заключил капитан, проследовав на кухню.

Скотникова в оцепенении следовала за капитаном. Он уселся на табурет, достал из портфеля лист бумаги и ручку.

– Я по поводу гражданки Филипповой. Знаете такую гражданку? – начал капитан.

– Знаю… – Скотникова все не могла взять в толк, с чем связан визит милиционера. – То есть знала…

– Что значит – знала? – вперился в нее холодным взором опер.

– Ну… Я знаю, что она… умерла. Из окна выбросилась.

– Ас чего это она выбросилась, вы не в курсе?

– Так пожар был в квартире. Она пожарных не дождалась…

– А почему был пожар? – не унимался капитан.

Нет, этот визит ничего хорошего не предвещал.

Скотникова мысленно собралась и рявкнула:

– А я откуда знаю? Я что, пожарная команда?

– Ваш муж провожал гражданку Филиппову домой… – Ванин сверился с блокнотом и назвал дату.

– Это в среду? Ну да. Он с другими партнерами телевизор ей привез…

– С кем? – удивился капитан.

– Ну… С друзьями.

– Фамилии, номера телефонов и адреса друзей?

– Я их не знаю, это друзья мужа, – перепугалась Скотникова.

– По показаниям соседки, Филиппова приехала домой поздним вечером. Откуда она привезла этот телевизор в такое время? Не из магазина, наверное?

– Я не знаю… – лихорадочно соображала Гуся. – Он мне не рассказывал. Может, она его купила, и он стоял где-нибудь… Пока кто-нибудь его не привезет, – молола она что-то совсем уж несусветное.

Очевидно, капитан был того же мнения. Потому что тяжело вздохнул и продолжил:

– Так где же все-таки ваш муж?

– Я… Я не знаю! – едва не разрыдалась Скотникова. – А в чем дело? Какие к нему претензии?

– Скажите, вашего мужа и гражданку Филиппову связывала какая-то общая деятельность? – словно не заметил ее вопроса капитан.

– Нет, – замотала головой Гуся.

– Где ваш муж работает, кстати?

– Он… работает дома. Занимается переводами.

– То есть нигде не работает?

– Я же сказала, он работает дома. Он что, попал в милицию? С ним что-нибудь случилось? Не пугайте меня!!

– А чего мне вас пугать? Я вам повестку оставлю, вот распишитесь. Муж ваш, когда вернется, пусть придет в отделение для дачи показаний по факту смерти гражданки Филипповой. Возможно, насильственной.

– Как – насильственной? Мне сказали, она сама…

– Может, сама. А может, и не сама. Экспертиза покажет. Распишитесь под протоколом и под повесткой.

Скотникова расписалась, капитан отчалил.

Закрыв за ним дверь, она рухнула кулем на стул. Что же это такое? Что получается? Милиция разыскивает ее Солечку?! Значит, обращаться к ним за помощью нельзя. Да что же за прокол с Филипповой? Нужно все это сообщить Третьяковой! Во сколько она разрешила звонить? В одиннадцать?

Было только девять. Но ослушаться приказа фюрерши Скотникова не посмела. Она бродила по квартире, не спуская глаз то со стрелок часов, то с молчащего телефона.

Услышав в десять телефонный звонок, Скотникова схватила трубку. Та отозвалась короткими гудками. Кто это? Похитители? Почему не заговорили? Толя? Ему не дали заговорить?! От всего этого можно рехнуться! Она едва дождалась одиннадцати, набрала номер мобильника Третьяковой.

– Алло? – откликнулась начальница.

– Доброе утро, это Скотникова.

– Доброе утро. Что у вас нового?

– Ко мне в восемь утра приходили из милиции! – выпалила Скотникова. – Толю ищет милиция!

– Милиция? – удивилась фюрерша.

– Да! Представляете, по поводу Филипповой! Там, видимо, что-то плохое нашли.

– Что именно?

– Он мне не сказал.

– Из какого отделения?

– Я не знаю, я не спросила.

– Когда это было?

– Что?

– Когда он приходил? – раздраженно проговорила Третьякова.

– В восемь утра. Милиционера интересовало то, что Толя провожал Филиппову домой с этим телевизором. И спрашивал, кто ее еще провожал.

– И вы сказали – кто? – ледяным голосом спросила Третьякова.

– Нет, я сказала, что не знаю. Но у них есть показания соседки… Толю подозревают в ее смерти! – Скотникова всхлипнула. – А он сам в руках бандитов!

– Так кто его похитил? У вас есть соображения?

– Я думала, что Нережко нанял кого-то. Но он сам пропал. Или повесился, я не поняла.

– Повесился? Что за дерьмо вы натащили к нам? – разъярилась фюрерша. – Все ваши приглашенные – это сплошная головная боль! Причем моя, а не ваша!

«Как это – не моя? А чьего мужа похитили?» – изумилась про себя Скотникова.

– Кто же знал? Мы же хотели как лучше… – проблеяла она вслух. – Что мне делать дальше?

– Собирайте деньги! Они вам звонили еще?

– Со вчерашнего вечера – нет. То есть с утра был звонок, но никто не заговорил. Я просто с ума схожу! Я вас умоляю, может быть, можно как-то выяснить?.. У нас ведь есть служба безопасности…

– Это у меня есть служба безопасности, а не у нас, – ледяным тоном прервала ее Третьякова. – Ладно, я подумаю, что можно сделать. Будут вам звонить, торгуйтесь, оттягивайте время. И никакой самодеятельности! Никуда не обращаться, ясно? И меня каждую минуту не дергайте! Я вам сама позвоню, ясно?

– Да, – едва выговорила Скотникова.

Отключив «трубу», Третьякова откинула одеяло, встала, накинув шелковый халат.

– Ну, что там еще? – лениво поинтересовался из постели генеральный директор Фонда, господин Коробов.

– Что, что… Скотникова, черт бы ее побрал! И ты!

– Я?

– Кто готовил устранение Филипповой? Это ведь ты у нас решаешь такие вопросы, так? – злобно сузила она глаза. – Там какой-то прокол! К толстухе мент с утра завалился, про Филиппову расспрашивал. Вернее, конкретно про телик. И про Скотникова. Ищут ее Таракана.

– Скотникова?

– Ну да. Его же похитили.

– Да что ты? Ты мне не говорила! – хохотнул Коробов.

– Когда я могла тебе сказать? В пять утра, когда ты домой заявился? Вообще, мне эта сладкая парочка надоела изрядно. Ни одного толкового клиента не привели. Нережко то ли повесился, то ли нет. Один повешенный, плюс еще одна жертва обмана… Многовато.

– Что ты нервничаешь? Сейчас дам команду, узнаем, что там по Филипповой. И про повешенного. Фу, гадости все какие-то с утра…

– Еще найдем Таракана и принесем его толстухе на блюдечке с голубой каемочкой!

– А вот с этим спешить не нужно. Пусть сама расхлебывает. Сама, сама, сама. Впредь будут тщательнее отбирать гостей. А то сами заработали, а фирма должна разбираться с проблемами, которые они нам создали? Нет уж. И вообще…

– Что? – обернулась Третьякова.

– То, – с ударением в голосе произнес Коробов.

Пока Третьякова плескалась в ванной, Коробов отдавал по телефону распоряжения:

– Выясни, какое отделение этим занимается. Быстро!

Перезвонили через пятнадцать минут. Выслушав ответ, Коробов произнес следующее:

– Пригаси ментов. Пусть не пылят пока. Бурная деятельность отменяется. Она им, впрочем, и не свойственна. Пока все. А там посмотрим.

– Все в порядке! – Он заглянул в ванную комнату.

Третьякова лежала в джакузи, пушистая пена обнажала тонкие ключицы, словно декольте воздушного бального платья.

– То есть?

– Нережко не повесился. Он пропал. Так что, может, и жив. А с Филипповой действительно прокол. Но учитывая, что Таракана похитили и вряд ли вернут, Филиппову можно будет списать на него. Ты красива! – без паузы закончил Коробов.

– Закрой дверь! Мне сегодня работать, зал держать – две тысячи народу, так что оставь меня в покое!.. – оборвала его женщина.

С утра Анна позвонила своему однокласснику-хирургу, и вопрос о переводе Валентины Ивановны в другую больницу был решен за полчаса. Анне следовало забрать маму домой и далее переместить в другое медучреждение по «скорой». Когда Аня, внутренне сжавшись, спросила о деньгах, хирург Телегин ответил, что операция, разумеется, бесплатная, но оплатить нужно будет только стоимость материалов. Какие-то импортные шунты и еще что-то. Все вместе на сумму триста восемьдесят долларов. Аня привезла из командировки четыреста. Главный по срочности вопрос – проведение операции, кажется, решался!

– Роман, а мне можно будет за ней ухаживать?

– Нужно! Санитарки в дефиците.

– Можно круглосуточно?

– Хоть вообще поселись в ее палате. Я вам выделю двухместную на двоих. И постоянный пропуск. Лето – больных мало. Так что заселяйся хоть с сегодняшнего дня, если тебе жить негде. Учти, это по блату.

– Здорово! Спасибо! С меня борзые щенки!

– Разберемся! – весело откликнулся Роман.

– Слышал? – повернулась она к Голованову.

– Да, молодец мужик! И то, что запасной аэродром

появился, это тоже хорошо.

– За мной вроде пока не следят.

– Это временно, – утешил ее Всеволод. – Ну, выдвигаемся?

Аня поехала за мамой. Сева Голованов, прибыв в «Глорию» к утренней поверке, после оперативки позвонил Скотниковым. Ответила женщина с явно перепуганным голосом. Он аккуратно положил трубку.

– Денис, а кто ведет «дело» Филипповой? – поинтересовался Голованов.

– РУВД.

– Интересно, они уже допрашивали Скотникова?

– Позвони, узнай. У нас там майор Дубровин. Свой человек.

Созвонившись с Дубровиным, выяснили, что в квартиру Скотииковых сегодня уже приходил капитан Ванин. Но искомого Скотникова дома не застал, несмотря на раннее субботнее утро.

– Неужели смылся куда-нибудь? – предположил Голованов. – Хотя… Вряд ли. Что же он бабу свою оставил ментам на съедение? В общем, нужно туда съездить!

– Зачем? – удивился Денис.

– Ну… Надо, товарищ начальник. Во мне заговорила кровь корсиканских предков! Я жажду вендетты!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache