Текст книги "Одинокие женщины"
Автор книги: Фреда Брайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
– Считать это прецедентом? – расхохотался он.
Диана вернулась домой к трем часам ночи – счастливая, измученная, измотанная и грустная – и очень, очень пьяная – и повалилась спать не раздеваясь.
Почти всю субботу она провела в постели, прикладывая ко лбу пузырь со льдом и мечтая о смерти. К концу дня все же нашла в себе силы встать, одеться, заварить свежий чай и проглотить болеутоляющее – после чего решила продолжать жить. Она твердила себе, что страдает не только от похмелья, но и от всех переживаний, связанных с успехом на службе и ссорой с Аврамом. Совершенно ясно, что их отношения исчерпали себя и для них обоих лучше расстаться.
Накануне он забыл в спальне свой пиджак, но у нее не хватило храбрости ему позвонить. Вместо этого она аккуратно сложила пиджак, спрятала его в большой пакет и спустилась в холл.
– Здесь кое-какие вещи Аврама, ночного дежурного, – сказала она консьержу. – Позаботьтесь, чтобы он их забрал. – И добавила, чтобы отмести возможные подозрения: – Он ремонтировал у меня в квартире кран.
Консьерж неохотно принял пакет и сунул на полку:
– Аврам здесь больше не работает.
– То есть как? – не поверила ему Диана.
– Он взял расчет еще в понедельник и съехал. Ни с того ни с сего! – Небрежное пожатие плечами означало: «Что с них взять, с иностранцев?» – О'кей, мисс, пусть это останется у меня, на случай если он вдруг появится.
Диана заколебалась. Аврам мог оставить у управляющего новый адрес, но к чему ей знать его? Это может привести только к новой болезненной сцене. Как сказал бы сам Аврам, их роман мертв, мертв, мертв…
Не желая возвращаться домой, она отправилась прогуляться в сгустившихся сумерках. Свежий воздух влил в нее новые силы и прояснил мысли. Отъезд Аврама пришелся как нельзя кстати, особенно теперь, когда она вот-вот станет партнером в фирме. Ей придется строить жизнь по-новому. Может быть, Диане еще повезет и она встретит кого-то, а может, и нет. Завтра она еще раз все как следует обдумает. В воздухе пахло весной, на газонах вдоль Парк-авеню распускались первые крокусы. Новый сезон охоты. Новый старт скачек за мужьями.
Уже в полной тьме она вернулась домой, нагулявшись вдоволь. На панели автоответчика мигал красный глазок. Кто бы это мог позвонить – да еще в субботу вечером? Наверное, кто-то со службы. Или Аврам хочет забрать пиджак. Скорее всего Аврам.
Стиснув зубы, она приготовилась услышать его голос и нажала кнопку.
– Привет, Диана, – заполнил комнату густой баритон. Она застыла. Потом прослушала запись еще раз. И еще. И наконец в полном изнеможении растянулась на диване, не в силах поверить в свое счастье.
Все-таки есть Бог на небесах!
Глава 26
Несмотря на вражду между Флер и Розмари, «Клуб по средам» не прекращал существования.
– Я отказываюсь наотрез, – чопорно поджимая губы, заявила недавно Розмари, – делить стол с этой особой. Мне хватает и того, что приходится делить с ней одну планету! Честно говоря, я поражаюсь, как кто-то может продолжать дружить с ней и в то же время считаться моей подругой.
Однако и Берни, и Диана твердо занимали нейтральную позицию, стараясь сохранить отношения с обеими женщинами.
За неделю до свадьбы Берни пригласила Флер и Диану на обед.
– Я собираюсь приготовить все сама, – предупредила она. – Правда, мне все же необходимо немножко поупражняться перед ответственным моментом. Кстати, мы будем только втроем, у Роджера дела.
– Алекс все равно сегодня в командировке, – сказала Флер, охотно принимая приглашение.
Берни подумала про себя, что неплохо бы ему подольше не возвращаться, его присутствие на свадьбе могло все испортить – это все равно что размахивать красной тряпкой перед Розмари. Естественно, приличия потребовали послать приглашение на «мистера и миссис Алекс Маршалл», а у него хватило бы ума заявиться с Флер вместо Розмари, и тогда… Страшно представить, какие полетят пух и перья – если не сам свадебный пирог. Берни недоумевала, до чего же люди бывают упрямы. Сколько сил и изворотливости пришлось положить, чтобы уговорить прийти Розмари.
– Ты обязана прийти, – настаивала Берни. – Ты же подружка невесты.
– Но мне не придется с ней общаться?
– Совершенно исключено.
– Или сидеть рядом во время приема?
– Клянусь, вы будете находиться в противоположных углах. Тебе придется приблизиться к Флер на десять футов только во время церемонии, когда мы пойдем вокруг алтаря, и то между вами встанет Диана. А теперь поклянись, что не станешь закатывать сцен, в конце концов это праздник по случаю моей свадьбы.
– Я иду на это только ради тебя, – вздохнула Розмари.
Нынче вечером Берни намеревалась вытянуть сходные обещания из Флер. Не то чтобы Флер так уж рвалась в бой, но стоит ей вспомнить о погроме, учиненном в ее квартире…
Берни как раз вынимала из духовки цыпленка, когда появилась Флер – в облаке аромата «Безымянных» духов и облаченная в роскошную норковую шубу.
Она протянула хозяйке бутылку шампанского, а потом закружилась на месте, как манекенщица:
– Как вам нравится? Моя первая и единственная норковая шуба! Алекс подарил.
– Потрясно! – Берни пощупала отлично выделанный мех и осторожно произнесла: – Душа моя, сделай одолжение, не надевай ее в воскресенье на свадьбу.
– Почему же? – Флер повесила шубу в шкаф, старательно расправив складки. – Полагаешь, эта сумасшедшая искромсает шубу бритвой? О'кей, я оставлю ее дома. Не бойся, Берни, я вообще намерена вести себя тихо, как мышь. Тем более что Алекс еще не вернется из Калифорнии. Кстати, прими его поздравления и извинения, он совершенно замотался там на совещаниях. Бедняжка! Так гробить себя на службе!
– Ты поешь совсем как Розмари, – рассмеялась Берни. – Та тоже вечно жаловалась, что ее Алекс – трудоголик.
– Ну вот еще! – скривилась Флер. Ее отнюдь не радовало сравнение с побежденной соперницей. – Что ж, по крайней мере я выгляжу не так, как Розмари. А ты бы посмотрела на Диану! Отхватив свой адвокатский первый приз, она ведет себя словно королева Уолл-стрит! Ага! – воскликнула Флер, услыхав дверной звонок. – Легка на помине!
Появилась Диана, выглядевшая на все сто.
– Успех тебе к лицу, – поздравила Берни. – Садитесь за стол.
Для женщины, похвалявшейся врожденным отсутствием вкусовых сосочков, Берни умудрилась состряпать весьма приличный обед. Суп из зелени, цыплята под абрикосовым соусом, салат и винегрет. Флер рассыпалась в комплиментах:
– Ты превосходный повар. Вот уж не знала, что умеешь готовить.
– Я и не готовила. Просто сделала все, как написано в поваренной книге.
– Ну что ж, значит, у тебя превосходная поваренная книга, – милостиво кивнула Флер. – Перепиши-ка мне рецепт цыпленка, Алекс наверняка будет в восторге. Понимаешь, ему приходится следить за уровнем холестерина.
Диана, не тратя времени даром, уже в третий раз попросила добавки и наелась до отвала.
После сыра и кофе три подружки принялись разглядывать свадебные подарки, а потом уселись поболтать на старом диване, который, по настоянию Роджера, должен был вернуться в фонды Армии спасения, где Берни его давным-давно раздобыла. Их совместная жизнь должна начаться в окружении только новых вещей.
– Мы обошли все магазины в городе, – хвасталась Берни. – Ковры, занавески, прочая рухлядь… – Они приобретали полную обстановку для семейного гнездышка в Ривердейле. – Три кровати, две ванны, пейзаж Хадсона. Все будет готово, когда мы вернемся из свадебного путешествия.
– Вы купили квартиру сразу или в рассрочку? – полюбопытствовала Флер.
– В рассрочку на тридцать лет, – отвечала Берни, – с десятью процентами скидки. А с каких это пор тебя интересует подобная тягомотина?
– Ну, понимаешь, мы с Алексом собираемся купить…
Диана недоверчиво подняла бровь, но смолчала.
– Что купить? – спросила Берни. – Квартиру?
– Ну вот еще! Приличный домик в пригороде. Конечно, только не в Вестпорте. Ему так нравится Коннектикут. И мы подумываем о Шот-Хиллз.
– Да это самый престижный район, – присвистнула от изумления Берни, – Как же вы будете… – И тут началось горячее обсуждение цен на недвижимость, на протяжении которого Диана сидела молча, лишь кивая невпопад, полностью погруженная в собственные мысли.
Она никак не могла прийти к окончательному решению по поводу грядущей субботы. Что ей надеть? Зеленую с оборочками блузку, которую купила для нее Флер? Или черное шифоновое платье, в котором была на юбилее у родителей? Зеленое смотрелось более сексуально, черное – более элегантно. Кем она предпочтет выглядеть? Заносчивой аристократкой или разбитной обитательницей Манхэттена? Ни то, ни другое – неотразимой леди. Диана-очаровательница наверняка окажется для него сюрпризом. Стало быть, зеленое.
– О чем ты думаешь, Ди?
– Ох, о зеленом.
– О зеленом? О ком зеленом? – уставилась на нее Флер. – Ты вообще-то соображаешь, где находишься? Мы с Берни обсуждаем, выгодно или нет покупать недвижимость в рассрочку, а ты бормочешь про какое-то зеленое. Честно тебе скажу, ты как вернулась из Вашингтона, так совсем с катушек съехала. Шарики за ролики, одним словом!
Диана, захваченная врасплох, растерянно переводила взгляд с Флер на Берни и обратно.
– Извините, я задумалась.
– О чем? – тут же спросила Берни.
– О ком? – тут же поправила Флер. – Ведь это был кто-то, верно?
– Да, конечно же, это кто-то, а не что-то, – криво улыбнулась Диана. – Дело в том, что в субботу вечером у меня грандиозное свидание.
– С кем? – в один голос воскликнули они.
– Не с кем иным, как с Лео Фрэнклендом, – выпалила Диана. – Ты же помнишь, Берни. Это тот, по кому я сохла в Йеле. Любовь всей моей жизни! Он наконец-то вернулся. Он приехал по какому-то делу в Нью-Йорк и в субботу пригласил меня на обед и танцы. Сказал, что намерен наверстать упущенное. Ах, да! Я совсем забыла сказать – он развелся!
– Поздравляю! – захлопала в ладоши Флер. – Какая удача! Когда ты сказала, что рассталась со своим еврейчиком, у меня появилось предчувствие, Ди. Я печенкой чуяла, что вот-вот случится что-то отпадное! Разве ты не веришь в предчувствия? Я верю! Ах, как это романтично… – пропела она. – Вы оба были предназначены друг для друга. А что такое с его женой – ты не знаешь?
Внезапно встревожившись, Диана отрицательно качнула головой. Ах, как многого ждала она от этой встречи! Не дай Бог, ожидания окажутся напрасными, а воспоминания чересчур восторженными. Ведь прошло целых семь лет, они с Лео постарели, им пришлось пройти через боль и горе.
– Не знаю, – отвечала она Флер, – пока не знаю. Во всяком случае, его голос звучал довольно грустно. Кстати, не надо считать это воссоединением, просто обед со старым другом. Кто его знает? Может, все обернется еще одним утомительным вечером, и только.
– Фу-ты ну-ты! – фыркнула Флер. – Какие мы скромные! Что ты собираешься надеть? Тебе, конечно, надо выглядеть фантастически. Пусть рвет на себе волосы от горя, что был настолько глуп и позволил тебе уйти!
Диана рассмеялась. Точно те же мысли пришли в голову и ей.
– Я склоняюсь к той зеленой блузке, длинным серьгам и черной прямой юбке. Неплохо?
Берни согласилась, в то время как Флер, обладавшая фотографической памятью на одежду, зажмурилась и представила, как будет выглядеть Диана. Наконец решила:
– О'кей. Только сними подкладки с плеч. Совсем ни к чему походить на футболиста.
– Снять подкладки с плеч, – послушно повторила Диана.
– Кажется, он намного старше тебя, Ди? – спросила Берни.
– На семнадцать лет.
– Ну что ж, это не страшно, – задумчиво пробормотала она. – По крайней мере имеешь дело со зрелой личностью. Не надо будет плясать вокруг да около, ожидая, пока он войдет в разум.
– Да уж пожалуй, – рассмеялась Диана. – Между прочим, – она интригующе понизила голос, – когда я в последний раз была в Вашингтоне, там ходили упорные слухи, что Лео Фрэнкленда прочат в верховные судьи.
– Ничего себе! – Берни восхищенно открыла рот. – Представляешь, ты – супруга верховного судьи. Вот это я понимаю – статус! Этак и сама можешь попасть в Адвокатскую коллегию! Ну, пообещай мне только одно: ты со своим Лео не должна – повторяю, не должна – сбегать куда-нибудь за город в ночь на воскресенье, чтобы наслаждаться любовью или срочно сочетаться браком. Не забывай, что в воскресенье у меня свадьба. Кстати, почему бы тебе не прийти с Лео? Это может настроить его на верный ход мыслей.
– Пока не стоит, – мягко возразила Диана. – Не хочу, чтобы мои намерения выглядели столь откровенно. Да и вообще, с чего это ты так решительно заговорила о нашей свадьбе? Господи, подумай сама, он всего лишь пригласил меня пообедать!
Но тут Флер сложила ручки и приняла вид умудренной жизненным опытом леди – она тренировалась в этом все последние месяцы:
– Этому суждено случиться, Ди. Ты и Лео. Я чувствую, у меня инстинкт на подобные вещи. Смешно, ведь когда в сентябре мы начинали охоту на мужей, никто из нас вроде бы не собирался замуж, а вот теперь, похоже, все трое сыграем свадьбы. Вот вам и статистика. Если ты подождешь, Берни, мы могли бы устроить тройную свадьбу.
Несмотря на абсурдность такого предложения, оно оказалось настолько заманчивым, что все три подруги надолго умолкли, погрузившись в собственные – подчас не очень веселые – мысли.
Берни первой нарушила молчание:
– На прошлой неделе я повстречала Стива на Пятьдесят седьмой улице…
– Он знает, что ты выходишь замуж? – быстро спросила Флер.
– Знает, я показала ему кольцо. Честно говоря, – помрачнела Берни, – он показался мне совершенно несчастным. Даже жаль его стало. Но все равно когда-то наступает момент, и ты обязан навсегда порвать с прошлым ради будущего, правда?
– Правда, – отвечала Диана, почему-то вспомнив про Аврама.
– Точно, – подхватила Флер. – А вот Розмари черта с два это поймет. – И вдруг, повинуясь импульсу, она схватила худую, с длинными пальцами руку Дианы и маленькую, с обломанными ногтями лапку Берни и сжала в своих тщательно выхоленных руках. – Сегодня совершенно особенный вечер, мои милые, – еле слышно прошептала она. – Ответственный момент. И потому я хотела бы кое-чем поделиться с вами, моими самыми близкими подругами. – Она многозначительно пожала им пальцы, а взгляд ее затуманился. – Я беременна.
– Неужели? – растерялась Диана.
– Да, неужели! – отвечала Флер. – У врачей теперь куча всяких новых тестов, и они могут установить это уже на десятый день. Я узнала сегодня утром.
– Бесподобно, – пробормотала Берни. – Чудеса экрана. Поздравляю.
– И как теперь чувствует себя Алекс? – На Диану нахлынула зависть пополам с грустью. Сговорились. Алекс и Флер сговорились, и им наплевать на Розмари.
– Ему я пока не сказала, – выдохнула Флер. – По-моему, лучше подождать, пока он вернется с побережья. Но я знаю – он будет счастлив. Очень, очень счастлив.
«Будет ли он так уж счастлив?» Флер терзали сомнения. Ее разум твердил «да», тогда как подсознание говорило иное. Всю ночь она не сомкнула глаз.
Вроде бы очевидно, что сообщение о скором отцовстве должно подтолкнуть его к браку. Флер было известно, с какими трудностями Розмари с Алексом зачали Криса и как они жалели, что у них только один ребенок. А теперь, когда Кристофер удален из его повседневной жизни, Алекс может быть только благодарен за то, что она наградит его второй семьей. Это же прекрасно. Это правильно. Это необходимо.
Хотя весь вечер Флер твердила подругам о своей свадьбе как о деле решенном, это было вовсе не так. Алекс оказался скользким как угорь.
Несмотря на все более громкие требования адвокатов (Розмари настаивала на разводе через месяц, Алекс возражал), несмотря на неуемный энтузиазм в койке (Флер даже стала сомневаться, так ли это хорошо, когда много), несмотря на все эти обнадеживающие признаки, Алекс ускользал у нее из рук, как прежде. Даже покупка пресловутой шубы могла быть воспринята двояко. Как попытка откупиться. Как награда за услуги определенного рода. Хоть она и радовалась его переезду в Нью-Йорк – по сути, все оставалось по-прежнему. Алекс вел себя как хотел, сохраняя полный контроль над ситуацией, а Флер оставалось нервничать и переживать.
Она избрала новую стратегию, соблазняя Алекса прелестными картинами домашнего уюта, милыми видениями покоя и комфорта. Будь у нее возможность – она связала бы его по рукам и ногам, но на деле ей не удавалось даже заманить его на тихий домашний вечерок с ловушкой в виде «домашних-тапочек-и-трубки».
– Я приготовлю обед, – предлагала она, – что-нибудь простое, но вкусное. – Но Алекс только смеялся.
– Малышка, черта с два ты что-нибудь сумеешь приготовить! Лучше одевайся пошикарнее, и пойдем пообедаем у Джамбелли!
Усталая Флер волей-неволей напяливала столь милые его сердцу туфли на трехдюймовых каблуках и проводила весь вечер как дипломат на государственной службе: улыбалась, болтала, смеялась и флиртовала, стараясь не замечать того, что лежало перед ней на столе. Если бы она съедала все, что подавали им этими вечерами в городе, то вскоре расплылась бы до таких размеров, что Алекс на нее и не взглянул бы.
А что до свадьбы, то она казалась даже менее реальной, чем приготовленный дома обед.
– У нас еще будет время об этом поговорить, – отнекивался он всякий раз, – когда разберемся с Розмари. – Еще бы, он так носился со своей новообретенной свободой, что вряд ли расстанется с ней в обозримом будущем.
Тогда как для Флер каждый новый день приносил все большую опасность. И пока Алекс наслаждался барами, дискотеками и высококалорийными кушаньями, предлагаемыми Манхэттеном, она впадала в отчаяние. Еще месяц, и она скорее всего лишится работы, а значит, и статуса деловой леди. Как он станет тогда относиться к Флер? Не покажется ли она ему выжатой тряпкой? Прилипчивой занудой? Может, он уже и сейчас высматривает кого-то посвежее?
Известие о командировке в Калифорнию чуть не убило ее. Уж она-то лучше любого другого знала о возможностях, возникающих в пути, и о том, какими способами бизнесмены снимают стресс в конце трудового дня.
Вчера она позвонила в шесть часов к нему в отель – и не застала на месте. Флер стала звонить через каждый час, а под конец через полчаса, пока он не поднял трубку около полуночи.
– Эй, – не в силах скрыть удивления, воскликнул Алекс, – у вас там не меньше трех часов ночи! Почему ты до сих пор не спишь?
«А ты почему до сих пор не спишь?» – вертелось у Флер на языке, но она промолчала. Ответ известен: обедал с клиентами. А еще ей было известно – по собственному опыту, – что наверняка это будет ложью. Сегодня вечером она решила не звонить ему – ни за что. Боже упаси, если он заподозрит, что Флер его проверяет. Сегодня вечером Берни сравнила ее с Розмари, только этого еще не хватало, Флер не собирается становиться занудной женой. Если ей вообще удастся стать чьей-то женой.
У всех вокруг что-то наклевывается. Берни на днях выйдет замуж за Роджера, Диана воссоединится со своей настоящей любовью. В отличие от несчастной Флер, которая за целый год связи с Алексом ничего не сумела добиться.
Но ребенок! Ах, да – ребенок наверняка приведет Алекса в чувство, и очень даже скоро! Ибо Флер вот-вот исчерпает все свои лимиты – ее время на исходе.
– Время на исходе, Розмари, – напомнила Долли Бэйнтер, – и мне кажется, что ты достаточно долго давала волю характеру.
– Перестань, мама. – Розмари налила им обеим по капельке бурбона на ночь и устроилась перед телевизором посмотреть ночные новости. – Давай переключим каналы.
Нынче вечером она чувствовала себя прекрасно. День прошел на редкость удачно.
Утром она успела купить отличное кресло викторианской эпохи на распродаже в Трамбалле. Одного взгляда было достаточно, чтобы распознать, какая красота кроется под слоем ужасной розовой масляной краски. При более внимательном рассмотрении кресло оказалось еще более ценным. Чего стоили эти строгие изящные линии! А ручная отделка! Мастерская работа, достойная любого музея. Кресло предлагали за сорок долларов.
– Я могу предложить вам тридцать, – заявила Розмари, обмирая от волнения. Она была готова выложить в пять раз большую сумму, а заплатила тридцать два доллара и при этом даже не улыбнулась. Хотя все внутри у нее пело.
Очищенное и обновленное, кресло станет великолепным. Сделанное из выдержанного мореного дуба, оно будет отлично смотреться в рекламе детского питания или на выставке «Дом и сад».
– По-моему, – заявила ее мать, увидев на пороге Розмари в обнимку со своим трофеем, – тебе следует сузить интересы до более транспортабельных предметов. Куда ты денешь это чудовище?
Розмари на секунду задумалась и решила:
– В кабинет к Алексу. Эта комната теперь свободна.
– Ну, Розмари… – неодобрительно покачала головой мать.
В тот же день после обеда две дамы отправились на детский праздник в садике у Криса. Он был одет в зеленый костюм духа весны и должен был прочесть вслух целых четыре строчки. Накануне вечером малыш всех извел от волнения и едва не ударился в слезы – Розмари еле удалось его успокоить. Зато сегодня, в зеленом костюмчике и коричневой кепочке, он держался на удивление уверенно, звонко выкрикивая каждое слово, словно ведущий спортивного шоу.
– Я – дух весны, – пищал он, – лечу над горами и долами… – Теперь пришла очередь Розмари удариться в слезы. Такой милашка!
– Ах, если бы только Алекс был здесь, – шепнула мать.
– Перестань, мама! – простонала Розмари.
– Мальчику нужен отец, – упрямо гнула свое Долли.
Это был заговор. Пропагандистская кампания. Буквально весь свет – за исключением пары адвокатов по разводам и Флер Чемберлен – хватал ее за руки и убеждал в необходимости воссоединения четы Маршаллов.
– Не будь дурой, – твердила Даун Хендрикс, – учись хотя бы на моем опыте!
– Я жила и в браке, и в одиночестве, – вторила ей горничная, – и поверьте, жить в браке все же лучше!
То же самое твердили и мамаши в детском саду, и соседи, и друзья. Даже Диана, которая, как ни крути, являлась поверенной всех секретов Флер, постоянно предостерегала Розмари против поспешных действий.
Куда ни ткнись, все учили ее жить. Но самым ретивым учителем оказалась, естественно, ее мать. Долли Бэйнтер виделась с Алексом каждое воскресенье, когда он навещал Криса. У Розмари, уходившей из дому на это время, возникло подозрение, что они обмениваются не только вежливыми приветствиями.
– Уверена, – заметила она после очередного визита Алекса, – что ты, моя драгоценная, плетешь заговор у меня за спиной.
– Послушай, Розмари, – сказала мать, – я всегда питала к нему слабость. Он мой любимый зять.
– Он – твой единственный зять, – сухо уточнила Розмари.
– И я была бы рада, чтобы так оно и оставалось. Ты сумела его наказать, дорогуша. Так пусть же прошлое остается в прошлом.
Розмари попыталась осадить Долли мрачным взглядом, но не тут-то было.
– А тебе не приходило в голову, – не унималась она, – что Алекс давно раскаялся?
– Додди Шварц видела его в три часа ночи танцующим в «Приват-Айз». Вряд ли это назовешь раскаянием.
Сегодня вечером, стоило матери завести знакомую пластинку, Розмари прилипла к экрану телевизора.
– Время на исходе, милая, – бубнила Долли. – Скоро состоится слушание дела. Что ты решила?
На экране разворачивались события прошедшего дня: интриганы с Уолл-стрит, «законники» из Вашингтона, городские власти. Белоснежные воротнички, грязные делишки…
– И я еще раз спрашиваю тебя: верно ли ты обошлась с Крисом? – продолжала Долли. Розмари нетерпеливо взмахнула, желая услышать прогноз погоды, и через некоторое время ответила:
– Берни повезло с погодой на день свадьбы. Тепло и солнечно.
– Розмари! Я задала тебе вопрос! Что ты решила!
– А что я должна решить?
– Как быть с Крисом? Что можно предпринять, чтобы вы с Алексом помирились? Я весь вечер твержу тебе, чтобы ты одумалась.
Розмари долгим взглядом посмотрела на мать, а потом сказала:
– Мы живем в свободной стране. Если тебе приспичило видеться с Алексом – дело твое.
– Ты у меня такая умница, – обняла дочку Долли.
– Да, – улыбнулась Розмари. Нажав кнопку, она заставила экран погаснуть. – Я поразительная умница.
Идиотка! Диана едва не стукнула сама себя. Надо же быть такой идиоткой! Вместо того, чтобы держать язык за зубами до тех пор, пока не состоится свидание с Лео и пока ситуация не прояснится, она проболталась, расхвасталась, что Лео явился за ней ухаживать. И после такого красочного вступления Флер с Берни обязательно потребуют от нее поэтапного описания их встречи: что он сказал, что она ответила, они целовались, они добрались до койки? – все в деталях.
А что, если свидание окажется не более чем обедом со старым приятелем? «Привет-Пока-Приятно было увидеться вновь». Что же она им расскажет?..
И все же Диана чувствовала, что в словах Флер о предопределении что-то было. «Суждено» – вот как она сказала, и Диана, которая всегда считала, что вера в судьбу – оправдание для пассивности неудачников и трусов, вынуждена была с этим согласиться. То, что Лео позвонил именно теперь, когда она порвала с Аврамом, вряд ли можно было объяснить простым совпадением.
Заработали некие невидимые силы.
Более того, она была уверена, что Лео – настороженный, чуткий к малейшим нюансам и возможным толкованиям любого поступка – никогда не решился бы позвонить ей, если бы не имел серьезных намерений. Диана не сомневалась, что их встреча и для него немаловажна, это сквозило в каждом звуке его голоса, в каждом осторожно подобранном слове.
– Я всегда считал тебя особенной личностью, – сказал он.
Диана и Лео. Вчера. Сегодня. Навсегда. Эта мечта манила ее все семь бесконечных лет. А теперь? Пугала собственная сдержанность: ей было любопытно повидаться с Лео, любопытно, но не жизненно важно. Она была рада, но не до конца. Заинтересована, но и встревожена.
Пожалуй, в этом виноват Аврам. Вспоминая сцену их расставания, она до сих пор не могла решить – кто из них с кем порвал. Одно очевидно – после того утра из ее жизни ушла какая-то краска, теплота. Даже радость от победы в Вашингтоне – ослепительная, неожиданная – оказалась меньше, чем она ожидала. К тому же «Харриган» не согласился с решением судьи и исполнение приговора отложили в долгий ящик.
– Мне кажется, я могла бы быть счастливее, – сказала она Байрону, – ведь мы выиграли.
– Депрессия после ночи любви, – философски заметил он.
Но она действительно должна была быть счастлива: победа, грядущее партнерство и особенно Лео. А вместо этого – страх, неуверенность. Ведь если и на сей раз ее мечты потерпят крах, она уже никогда не выйдет замуж. И впереди – одинокое будущее.
Одним из старейших партнеров в «Слайтер Блэйни» был Эдвард Стрингфеллоу, чья манера говорить и одеваться возвращала вас в прошлое. Тощий и хрупкий, как древний пергамент, он стал таким еще в юности, когда молодым холостяком поступил на работу в департамент страхования. По большей части он занимался составлением завещаний и управлением состояниями, живя жизнью своих клиентов и их детей, страдая вместе с ними из-за бесконечных разводов, скандалов и ссор, оглашая их последнюю волю и распоряжаясь наследством. Он трудился по двадцать часов в сутки, а после работы возвращался в неуютную квартирку где-то возле Грамерси-парк. Фрэнк Мерриан повторял:
– Он живет законом.
– Он не живет вообще, – уточняла Диана.
Боже упаси ее от такой жизни. Это и не жизнь даже, а смерть заживо. Она поклялась, что непременно постарается заполнить чем-то часы досуга. Вступит в какое-нибудь общество, в теннисный клуб, может быть, даже научится играть на виолончели. Заведет машину. Заведет яхту. Заведет кошку. Только не сдаваться.
Однако нынче вечером эти попытки самоутешения оказались еще менее успешными, чем обычно, известие о беременности Флер разбудило давнишнее страстное желание. Она хотела ребенка. И спрашивала себя: если не сейчас – то когда? И если не замужем за Лео – то как?
Ей почти тридцать три года. Чем дольше тянуть, тем меньше вероятность родить вообще. Она без конца и так и этак обдумывала проблему, но ничего не решила. А тут еще Флер. Это же несправедливо, что не кто иной, а именно она, Диана, лишается исконной женской привилегии – быть матерью. Ведь из нее бы получилась превосходная мать: преданная, нежная, внимательная. Она может так много дать, любить кого-то и быть любимой. Почему же ей суждено состариться и иссохнуть бесплодной? Нет, нельзя полагаться на судьбу. А если она подведет?
В таком случае надо самой творить судьбу. Вот именно! Она на это способна.
– Способна! – громко выкрикнула Диана, усевшись в кровати. Поначалу ее голос дрожал от волнения, но вскоре окреп. Она повторила это слово – уже уверенно. Да, она решилась наконец. И поступит так, как велит природа. Что бы ни было ей уготовано в будущем, родит ребенка. С мужем или без мужа, с благословения родителей или без оного, она ни за что не уйдет из этого мира бездетной. И если ей не удастся зачать самой, возьмет приемыша. В наши дни это не такая редкость, и никто не порицает женщин, в одиночку воспитывающих детей. Напротив, одинокие матери вызывают уважение, и это справедливо, ибо материнство – один из древнейших, главнейших и мощнейших женских инстинктов, самая натуральная женская роль. И Диана с Божьей помощью не окажется ее лишенной.
Однако ее тело – не просто машина для размножения. Возраст не шутка, и если она наконец-то решилась сделать то, чего хотела на самом деле, то есть забеременеть, стоит поторопиться – пока молода и полна сил. Время на исходе.
Осталось всего несколько лет!
Осталось всего несколько дней!
Берни взглянула на светящийся циферблат будильника, в который раз поправив скомканное одеяло. Три часа утра. Она не привыкла страдать от бессонницы, но ведь и невестой быть не привыкла. Время на исходе. Уже вторник. Часы былой свободы, оставшиеся до того, что Роджер именует «предстоящим событием», скоро можно будет сосчитать на пальцах. А еще столько дел! Привести в порядок прическу, позвонить на телефонную станцию, изменить условия личной страховки.
Естественно, Берни оставит девичью фамилию, у них с Роджером полное согласие по поводу того, что равенство и свобода должны быть основой современного брака. Отдельные кредитные карточки. Отдельные счета в банке. Вот только не отдельные, со смехом подчеркнул он, спальные комнаты.
Они намерены завести двух детей, и родить первого уже будущим летом, когда на телестудии обычно бывает затишье. А второго – либо когда ей исполнится тридцать шесть, либо когда Роджер станет вице-президентом – смотря что случится раньше. Впрочем, Берни не больно-то хотелось с этим торопиться. Уж слишком велика ответственность.
И как это Флер остается такой хладнокровной. А если Алекс возмутится? Представить только, что она останется одна, с нежеланным ребенком… Ну, у этой женщины просто нет представления о том, как трудно воспитывать детей. Бедняжка Флер, неисправимый романтик, все еще верит в судьбу и в то, что сказки сбываются.
