Текст книги "Одинокие женщины"
Автор книги: Фреда Брайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
И все же временами она не могла не пофантазировать о том, как были бы они счастливы с Аврамом, если бы поженились и жили в какой-нибудь уютной квартирке, скажем, в Квинсе. С детьми, конечно. Из Аврама, несомненно, получится прекрасный отец. Подобные мечты согревали Диану.
«Такой милый, такой хороший…» – крутились в голове слова из какого-то шлягера. А кроме того…
А кроме того, в левую колонку можно записать самый веский аргумент. Она его любит.
Диана, затаив дыхание, прижала карандаш к губам, словно написанное на бумаге слово могло и вправду стать решающим. На миг показалось, что мечты становятся явью…
Но тут отвратительно запищал сигнал интеркома и в ушах загремел голос Фрэнка Мерриана:
– Диана, какого хрена ты там копаешься? Мы ждем тебя в конференц-зале с десяти часов! – Она покосилась на часы: 10.18. – Оторви от стула задницу и мигом спускайся сюда! Ты, малышка, в последние дни спишь на ходу! Давай просыпайся, о'кей?
Весь этот долгий нудный день одна конференция сменяла другую: уточнялись последние подробности дела «Симплекса». Во вторник они с Байроном отправились в Вашингтон, чтобы устроить очередную отсрочку рассмотрения дела. Тянуть, тянуть, тянуть время – похоже, политика ее фирмы была бы оптимальной и в личной жизни. Да и сама по себе поездка послужила отличным предлогом на время отложить решение проблемы с Аврамом – вот только Байрон, обычно приветливый и общительный, вел себя необычно хмуро.
– Да что с тобой, Би? – спросила Диана на обратном пути из аэропорта. – На тебе лица нет.
– Ничего! – рявкнул он.
– Поссорился с Джимом? – не унималась она. Парень взорвался, теряя остатки терпения:
– Послушай, я ведь не сую нос в твою личную жизнь!
Остаток пути они ехали в полном молчании.
Дома автоответчик выдал послание от Бернадетты Хонг:
– Завтра, ровно в двенадцать тридцать, ленч в «Карнаке». Вас ждет сенсация года!
Глава 18
– В этом углу ринга, – Берни Хонг вскинула над головой сжатые руки, на манер боксера, – перед вами чемпион мира в самом легком весе! – На безымянном пальце ярко блеснуло кольцо с бриллиантом. – Приз Розмари Маршалл выиграла… – Тут она засмеялась так, что не смогла продолжать.
– Получилось! – хлопнула ее по плечу Диана.
– Точно! – прозвучало в ответ. Новоиспеченная чемпионка опустила руку на стол, дабы обручальное кольцо подверглось самому тщательному осмотру и получило должное количество охов и ахов. – Вчера мы с Роджем отпраздновали это у Тиффани. Для меня лично бриллианты не имеют особенного значения – если не учитывать символики…
– Ничего себе символика…
– Вот шустрая особа!..
– И везет же некоторым…
– …зато моя мамаша на седьмом небе от счастья. И предки Роджера тоже. Вчера ночью мы звонили им в Омаху. Судя по голосам – довольно милые люди. Ну, а с вас троих я беру обещание быть моими подружками на свадьбе, идет?
В ответ раздался одобрительный гул.
– Грандиозная июньская свадьба? – спросила Розмари.
– Мы собираемся пожениться в апреле, – тряхнула головой Берни. – В конце концов нам не по двадцать лет! И, между прочим, моему продюсеру пришла в голову мысль отснять там ролик – вроде постскриптума к тому сериалу, который я только что кончила. Словом, все тип-топ. Кстати, теперь из этой темы ничего не выжмешь – дохлый номер! Все студии кинулись ахать и охать вокруг одиноких сердец и прочего. «Как вам найти прекрасную незнакомку…» – И она превесело расхохоталась. – Кажется, с того дня прошла целая вечность! Поди догадайся, к чему это могло привести!
– Поди догадайся, – прошептала за ней Флер.
Диану, напротив, насторожило чересчур нервическое настроение Берни и ее убежденность в том, что всем остальным эта тема так же опротивела, как и ей. Правда, в мире телебизнеса от вчерашней новости разит не хуже чем от тухлой рыбы. «Мертв, мертв, мертв», – как пропел бы Аврам.
– С чего это ты взяла, что история закончена? – возразила она. – Мы с Флер и сейчас так же одиноки, как прежде. А вместе с нами – еще те четыре-пять теоретически одиноких женщин.
– Я имела в виду себя, – пожала плечами Берни и обратилась к более актуальным на данный момент темам. Они собираются ограничиться скромным обрядом в церкви и легким завтраком с шампанским, после чего – небольшое свадебное путешествие на Карибы. Ни он, ни она не имеют возможности отлучиться дольше чем на неделю. У них с Роджером чудесное взаимопонимание во всем, что касается карьеры и личной жизни. Натурально, она оставит себе девичью фамилию. Главный девиз – независимость и равенство. Они уже начали подыскивать подходящую квартиру, равно удаленную и от ВИЗ-студии, и от его офиса на Уайт-Плэйн. Он согласен с ее матерью, что Ист-Вилледж слишком суетливое место для семейной жизни.
– Мне просто как ножом по сердцу – бросать свою старую берлогу, – разглагольствовала Берни. – Но прежде чем я оттуда съеду, обязательно устрою классную гулянку, а уж потом отдамся в респектабельные объятия Ривердейла. Ну что ж, мне и так все уши прожужжали, что брак – это обязательно компромисс.
– И они были правы, – важно кивнула Розмари. – Между прочим, за все это ты должна благодарить меня. Не предложи я вам то дружеское состязание, ты бы до сих пор валандалась со Стивом. Ну что ж, номер первый есть, остается еще два. Кто из вас следующий? Ты, Флер? Или Диана? Ведь на скачках всегда награждают первое, второе и третье места.
– Мы тебе не лошади, – возмутилась Флер.
– И даже очень норовистые, – лукаво улыбнулась Розмари.
Диана решила не высовываться. По сравнению с умопомрачительными качествами Роджера Ноланда бедняга Аврам как «партия» превращался в полный нуль. Да и к тому же сегодня – бенефис Берни, не стоит путаться у нее под ногами.
И все же Диана не могла избавиться от ощущения, что Берни больше влюблена в перспективу брака саму по себе, нежели в жениха. Она без конца твердила, какой ее Роджер «преуспевающий», «подходящий», «привлекательный», «перспективный». Как-то это не вязалось с безрассудной страстью. И триумфальный тон ее восклицаний был слегка наигран. Все эти вроде бы незначительные мелочи не давали Диане покоя.
– А как же Стив? – осторожно поинтересовалась она. – Он знает, что ты обручилась?
За последние месяцы Стив Годвин несколько раз звонил Диане под предлогом поболтать со старой приятельницей, но на самом деле в надежде получить информацию о том, как живет Берни. Однажды вечером она пригласила его выпить, и он просидел до трех часов, не в силах оставить тему «старые добрые времена». Диане было его жалко.
Однако при упоминании о Стиве в голосе Берни зазвенела сталь, а глаза жестоко сощурились.
– Стиву был предоставлен шанс. Он имел возможность на мне жениться. Ему достаточно было лишь сказать слово. Ну, может быть, он наберется ума и со следующей женщиной проявит большую сговорчивость. Во всяком случае, это теперь его проблема, а не моя.
Остаток ленча посвятили составлению заманчивых планов: покупка мебели, подборка посуды, модный дизайн.
– Что тебе подарить на свадьбу? – спросила Диана.
– Я должна посоветоваться с Роджером.
– Мне ужасно неловко, но надо сделать еще массу дел, – извинилась Розмари, поднимаясь из-за стола в половине второго. – Я уже подумываю, не позвать ли на помощь маму. Вы не поверите, но она даст десять очков вперед любой из нас. Алекс твердит, что мне надо бы скооперироваться…
– С ним самим? – подсказала Флер.
– Наверное. Я в некоторых вещах так мало смыслю. – Розмари ухмыльнулась. – Настоящая деревенская простушка. Во всяком случае, мне пора. – Она встала и расцеловалась со всеми подругами. – Через месяц, в то же время? Поглядим, что новенького скажете вы двое!
В этот день у Флер все валилось из рук.
Берни обручилась, подумать только! Раз-два, и в дамки! И так запросто обставила ее, Флер. Не то чтобы она так уж завидовала старой подруге – просто боялась, что из-за собственной медлительности вот-вот упустит заветный приз.
Несмотря на всю буйную фантазию в спальне (только вчера Алекс произвел фурор, преподнеся ей чрезвычайно соблазнительное черное шелковое белье в возмещение убытков, нанесенных ее гардеробу в субботу), несмотря на заверения в верности и любви, он и словом не обмолвился о свадьбе.
Да и зачем? С какой стати выбирать между шоколадкой и ванилью, коли предоставлена возможность иметь все сразу? Алекс оказался настоящим двурушником. Она-то надеялась, что уик-энд в Вестпорте сдвинет дело с мертвой точки, а вместо этого он только упрочил сложившуюся ситуацию.
А вот теперь она бездарно теряет время. Осталось несколько месяцев – может быть, даже недель. Насколько Флер знала мужчин, его любовный пыл вот-вот пойдет на убыль, наступит пресыщение. И если до того его не охомутать – все, пиши пропало. Их любовь переродится в затянувшуюся интригу с чередой ссор и примирений, причем в любой момент Алекс вообще может бросить ее навсегда. Так или иначе, контроль над ситуацией оставался в руках у Алекса Маршалла – как и ключи от ее квартиры.
Флер мучилась от несправедливости, неравенства. К примеру, он мог ей позвонить в любое время дня и ночи. А она нет. Время и место свиданий практически всегда он назначал сам. Она не могла отделаться от отвратительного ощущения, что ее используют, что один Маршалл отфутболивает ее к другому. Прежде Розмари по собственной инициативе звонила ей и приглашала заполнить пустой вечер – теперь то же делал и Алекс. Флер совсем растерялась. И как только такая умная, образованная женщина, как она, позволила этим двоим помыкать собой?
Рассудок подсказывал ответ. Любовь сделала ее беззащитной. Одна мысль о том, что придется расстаться с Алексом, сводила с ума. Без его любви и заботы она превращалась в заурядную серую лошадку, в очередную кандидатку на одинокую старость.
Временами она совсем было решалась на ультиматум: «Женись на мне – или проваливай!» Но риск был чересчур велик, ведь Алекс не из тех, на кого можно давить. «Я парень не промах, – сказал он как-то по поводу своей службы, – и меня никому не сбить с копыт». Да, он действительно был парень отнюдь не промах, но если она будет сидеть сложа руки, потеряет его безвозвратно. Это несомненно.
Весь день Флер так и этак разжевывала эту проблему. И в конце концов набрала номер Руфи Новак.
Руфи Новак работала в секретарском отделе и была кое-чем обязана Флер. Столько раз Флер давала этой девице ключи от своей квартиры, чтобы та могла позабавиться с Бадом Элкоком из счетного отдела, а ведь она замужем! Флер невольно усмехнулась. Да, у Руфи Новак есть серьезные причины, чтобы не разглашать чужие тайны.
– Входи и закрой дверь, – велела она, когда Руфи переступила порог. – Я хотела попросить тебя о небольшой услуге.
– Конечно, Флер, о чем речь!
– О'кей, ты должна позвонить и сказать вот что. – И она торопливо нацарапала номер телефона и содержание послания. – Звонить надо чуть позже десяти часов нынче вечером и не дожидаться ответа. Тебе не о чем беспокоиться. Это просто шутка, розыгрыш. Ясно?
Две женщины понимающе переглянулись.
– Ясно, – двусмысленно ухмыльнулась Руфи. – И желаю удачи.
Вернувшись в офис, Диана обнаружила по меньшей мере десяток приказаний «свяжись со мной» от своего шефа.
– Где тебя черти носят? – зарычал Фрэнк Мерриан, услышав ее голос по телефону.
– Прошу прощения, – не менее раздраженно отвечала Диана, – но у моей близкой подруги свадьба, и она пригласила нас на ленч.
– Ну ладно, на сей раз прощаю, – смягчился он. – Но учти, серьезный разговор еще предстоит, в последние месяцы ты совсем обнаглела. Я заглядывал в восемь часов, у тебя в офисе было пусто…
– В восемь утра или вечера?
– И утра, и вечера.
– Ну что ж, если у меня в офисе пусто, то это еще не значит, что пусто в брифкейсе. Я справляюсь с работой, Фрэнк, просто стала больше брать на дом. И что же? – Она грозно посмотрела на него. – Разве это отразилось на качестве?
– Нет, не на качестве, – отвечал он, – но на… как бы это назвать?.. на рвении, что ли. На энтузиазме. На деловом азарте. Только ты вышла на финишную прямую к партнерству в фирме, и все коту под хвост. Диана, ты в последние месяцы меня не радуешь. Совет директоров вот-вот должен рассмотреть твою кандидатуру, и – сама понимаешь – им интересно будет узнать, как долго ты просиживаешь на службе, и хотя я не стремлюсь лишать своих партнеров личной жизни…
– Намек понят, – кивнула Диана, и они перешли к делам.
Вернувшись за свой стол, она почувствовала некоторое облегчение. Дела на службе оборачивались так, что волей-неволей придется отложить решение проблемы с предложением Аврама. Она потянет еще несколько месяцев, а тем временем, с одной стороны, решится вопрос о партнерстве в фирме, а с другой – вполне возможно, что вопрос о браке отпадет сам собой. Жизненный опыт научил ее не принимать поспешных решений. Как любил повторять Лео Фрэнкленд в те далекие годы в Йеле, дураки набивают шишки там, где умные учатся. Ах, милый Лео! Просто кладезь премудрости…
Наводя порядок на столе, Диана наткнулась на блокнот со страницей, разделенной на две колонки, и торопливо запихнула в самый нижний ящик. Есть дела поважнее.
Самозабвенно погрузившись в работу, она позабыла обо всем на свете, когда к ней вошел Байрон – белее мела.
– У меня через полчаса свидание с Бобом Сингером. Ты не могла бы отправиться вместо меня?
– Конечно. – На Диану накатила волна дурных предчувствий. – Что случилось, Байрон? На тебе лица нет!
– Да, – пробормотал он, потупив взгляд. – Верно подмечено, на мне действительно нет лица. Да какого черта, тебе-то я могу сказать, все равно надо с кем-то поделиться. – И он поднял на нее покрасневшие глаза: – У Джима нашли СПИД.
– О Господи! – вскричала она. – Это ужасно!
– Я места себе не нахожу! – Он в отчаянии замолотил кулаками по ее столу. – Это несправедливо, несправедливо! Ведь ничего нельзя исправить – ему уже не поможешь! Результаты анализа пришли в прошлую пятницу, но мне кажется, что мы и так это знали. Он же всю зиму не вылезал из болячек. Простуды, воспаления… А мы все пытались врать друг другу… – Он зарыдал.
Диана вышла из-за стола и крепко обняла Байрона. Он показался ей удивительно худым и хрупким.
– Извини, – произнес он, слегка успокоившись. – Я вовсе не собирался закатывать истерику.
– Если я могу чем-то помочь… – начала она, протягивая чистый платок.
– Спасибо, милая. – Он высморкался, поправил галстук, одернул пиджак и попытался придать лицу обычное невозмутимое выражение. – Позвони Лурдезам и попроси их поспешить.
– А ты, Байрон? – спросила она, криво улыбаясь, не в силах скрыть испуга. – С тобой все в порядке?
– До сих пор тесты были отрицательными. Хотя в любой момент могут стать положительными. По крайней мере я чувствую себя неплохо, но разве это о чем-то говорит? – И он покачал головой, готовый снова заплакать. – Это не выразить словами, Диана. Мы с Джимом жили душа в душу почти пять лет. Мы любили друг друга. Мы были отличной парой. Ах, да какого черта – мы и сейчас остаемся парой!
Но Диана не могла так просто успокоиться:
– Байрон, не будет ли разумнее на всякий случай разъехаться?
– Ты что же, советуешь мне порвать с ним и сбежать? – непонимающе уставился на нее Байрон. – И по-твоему, это любовь?
– Но, Байрон, ты сам понимаешь, чем рискуешь.
– К черту риск! – выпалил он. – Джим умрет. Умрет очень скоро. И когда это случится, Диана, я останусь один в целом свете. Если бы речь шла о моей жене или моем ребенке, ты ни за что не стала бы мне такое советовать. Если только у нас с тобой схожие понятия о любви. Извини. – Он устало провел рукой по лицу. – Я вовсе не хотел ссориться. Если позволишь, я хотел бы уйти домой.
Диана отправилась на деловое свидание вместо Байрона. Вот уже в который раз она убеждалась, что подчас за любовь приходится платить непомерно высокую цену.
Глава 19
Приглашение было написано на открытке, имевшей форму огромного алого сердца:
ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК, ПРАЗДНИК!
14 ФЕВРАЛЯ!
Бернадетта Хонг и Роджер Ноланд приглашают отпраздновать свою помолвку.
Вас ждет угощение!
Вас ждет веселье!
Прощай, холостая жизнь!
P.S. Не забудьте привести себе пару или познакомиться с кем-нибудь на празднике!
– Говоришь, народу здесь сотни полторы? – прокричала Розмари Диане на ухо.
– Больше! – отвечала Диана, стараясь перекричать музыку. – Со времен парада маки не видала столько людей сразу в одном месте! Похоже, Берни не забыла никого со времен детского сада.
Огромное помещение ходило ходуном, набитое до отказа возбужденной нарядной толпой. Здесь можно было встретить и изящных топ-моделей, и сияющих девиц, зачитывающих вслух письма от телезрителей, и помощников режиссера, и малоизвестных бродвейских сценаристов, и артистов из Сохо, и бизнесменов, и начинающих рок-звезд, и молодых людей, игравших в хоккей, и игравших Гамлета, и игравших на бирже. Составляя список гостей, Берни явно воспользовалась и своей записной книжкой, и книжкой Ролодекса, хозяина телестудии. В результате набралась толпа, которой было позволено наслаждаться угощением от Серебряного дворца и винами от Шерри-Леманна, попутно помогая превращать Роджера Ноланда в настоящего ньюйоркца.
– Ах, ну разве это не замечательно? – Розмари замахала поверх голов веткой аспарагуса. – А вот и Флер. Йо-хо-хо! Она прекрасно выглядит! Ну разве не грандиозно? Все флаги в гости к нам! Буквально… колоссально…
– Завирально! – перебила подошедшая к ним Флер. – Хотите верьте, хотите нет, я только что обменивалась страшными тайнами с мадам Мэйфлауэр. По случаю помолвки Берни созвала всех, кого надо и кого не надо. Напоминает жуткую кашу из древнегреческой трагедии и рок-оперы.
– Ну что ж, небольшая суматоха никому не повредит, – заметила Розмари. – Тем более что Берни старается для Роджера, и это само по себе прекрасно. Понимаешь, он ведь совершенно не представляет себе, что такое душа Нью-Йорка.
– Да неужели? А по-моему, Берни вряд ли знает добрую половину душ, собравшихся в этом зале. Это если предположить, что у них вообще имеется душа. Просто удивительно, на что способен этот народец ради дармовой выпивки!
– Так или иначе, Флер, но все они пришли! – напомнила Розмари. – В конце концов, у Берни и без того есть повод закатить пирушку, ведь ей дали постоянное время в эфире. И Роджер наверняка должен быть потрясен, встретившись со столькими людьми с телевидения. Кстати, ты уже познакомилась с женихом?
– Вряд ли с ним можно было не познакомиться, – съязвила Диана. – Он просто вездесущ.
Роджер Ноланд действительно пустился во все тяжкие: сновал по всему залу, улыбался, очаровывал, разочаровывал, пожимал руки, говорил комплименты. Он ни разу не перепутал ничьих имен, не сделал ни одного неверного шага. Для каждого у него нашлись нужные слова: Диана оказалась «тем блестящим правоведом с Уолл-стрит», Флер – «непревзойденным мастером рекламы», Розмари – «известной на весь Вестпорт, штат Коннектикут, хлебосольной хозяйкой». Надо отдать ему должное, он знал, что делал, и отлично подготовился к экзамену.
– Да, Роджер – впечатляющая личность, – заметила Диана. – И очень подходит Берни. Да, а где же Алекс? Целую вечность его не видала.
– Бедняжка, – погрустнев, отвечала Розмари, – он всю эту неделю пропадал на службе, так что я и сама-то его почти не видела. Он просто сжигает себя на работе. И сейчас дома, отсыпается.
Флер, подавив зевок, направилась к танцплощадке.
– Несчастная девочка, – посочувствовала Розмари, провожая ее глазами. – Надеюсь, она наконец-то порвала с тем типом. А ты, Ди? Тебе не стоит терять время на бестолковые разговоры со старой замужней матроной. Или ты привела кого-то с собой?
– У меня был один на примете, – отвечала Диана, – но в последний момент все сорвалось.
* * *
Что было совершенной неправдой. Несколько дней она промучилась, пока окончательно решила не брать с собой Аврама.
– По-моему, тебе там не понравится, – уверяла она. – Правда. Представь целую толпу тех самых змей, что пожирают собственные хвосты.
– Тебе не хочется, чтобы я пошел с тобой? – открыто спросил он.
– Я бы и сама ни за что не пошла, если бы не Берни. Ты же знаешь, как мне ненавистны эти дурацкие сборища.
Аврам позволил ей с честью выйти из положения, сославшись на чрезвычайную загруженность работой над тезисами, однако Диана понимала, что глубоко задела его самолюбие. Мучаясь виной, она пообещала пораньше вернуться.
Розмари высмотрела телепродюсера, которому собиралась предложить свои услуги, и извинилась. Оставшись одна, Диана поплелась в бар. Протискиваясь сквозь толпу, она слышала бессвязные обрывки разговоров.
– Господи, да к Мортимеру давно никто не ходит!
– Я слышал, вы тот парень, которому нужно нюхнуть [12]12
Имеется в виду кокаин.
[Закрыть].
– Росс скорее даст закопать себя живьем, чем сунется на эту студию!
– Они надрезают кожу за ушами и сдирают ее с тебя, как кожуру с банана.
– Поторопись, утеночек, мне надоело ждать.
– Лично я считаю, что Дональд Трамп – прекрасный человек!
– Под кого еще прикажешь лечь, чтобы мою рожу напечатали в «Женском журнале»?
В который уже раз Диана твердила себе, что правильно поступила, не притащив сюда Аврама. Не потому, что он был бы недостаточно хорош для здешней публики – скорее эта толпа бездельников оказалась бы недостаточно хороша для него.
Диана взяла двойной виски и вернулась к толпе, в центре которой крутилась Берни: улыбчивая, разговорчивая, рассекавшая поверхность словно камень, пущенный в пруд. Роджер держался на дальнем краю зала. Диана внимательно следила: не обменяется ли счастливая парочка взглядами, кивками или улыбками. Ничего подобного! Они охотно беседовали с кем угодно, только не друг с другом. Но вот их орбиты сблизились. Диана чуть шею не свернула, высматривая подробности. Шепнет ли Роджер что-нибудь на ушко своей невесте? Подержатся ли они за руки? Вот Берни улыбнулась и что-то сказала. Наверное, пошутила – все кругом рассмеялись, но здесь не было и намека на интимность.
Содрогнувшись, Диана поспешно отвела взгляд. Она почувствовала себя непрошеным свидетелем, которому приоткрылась завеса над чужой тайной. Из толпы вынырнула Флер.
– Еще пара минут – и я сматываюсь. С ног падаю от усталости. Давай наймем такси на двоих?
– Флер, – задумчиво спросила Диана, глядя в окошко на проносившийся мимо заснеженный парк. – Тебе понравился жених?
– По-моему, они очень подходящая пара.
– Ты уверена? – За окном промелькнула безлюдная дорожка вокруг пруда. Слишком поздно для занятий бегом. Диана обернулась к подруге: – Я понимаю, что это не мое дело, и все же не могу отделаться от… как бы это назвать?.. дурных предчувствий?.. да, дурных предчувствий.
– С какой стати? По-твоему, он скрывает какую-то страшную тайну?
– Тайну! – вцепилась Диана в это слово. – Да, именно. Именно так я и думаю. Вот только что это за тайна?
– Он бисексуал? Маньяк-убийца? Давай выкладывай.
– Нет, что ты! Ничего подобного! Но у меня отвратительное ощущение…
– Ну? – подначивала Флер.
– …что за этим ничего не кроется! – выпалила Диана. – Что все это выдумка, фикция, пыль в глаза. Между ними нет любви, Флер, нет чувства. Они выступают скорее как партнеры, чем как любовники. Роджер равнодушен к Берни, вот в чем его тайна, он пользуется ею для… ну, мало ли для чего! Чтобы попасть в общество, познакомиться с нужными людьми – откуда мне знать. Я заглянула в его глаза и увидела там пустоту. И еще. По-моему, Берни тоже его не любит.
– Разве это такая уж потрясная новость? – равнодушно ответила Флер. – Берни приняла решение, а она всегда понимает, что делает. По-моему, они с самого начала знали, что используют друг друга. Я ведь недаром сказала: «превосходная пара». Пойми, Ди, мы обсуждаем двух чрезвычайно поверхностных людей.
– И как у тебя повернулся язык сказать такое!
– О'кей, наверное, «поверхностный» не очень подходит. Скорее «осторожный до трусости». Вспомни, Берни никогда ни с кем не была откровенна. Мы трое – наверняка самые близкие ее подруги, но и с нами она общается как в студии: лезет к тебе в самую душу и ни на шаг не подпускает к своей. Ты когда-нибудь задумывалась, почему Берни пошла работать на телевидение? Да потому что там все делается быстро. Нахрапом. Трам-бам, спасибо, мадам. Достаточно скользить по самому верхнему слою, задать пару ничего не значащих вопросов: «Скажите, вы любите спать голой?..» – осклабиться, кивнуть, поблагодарить «нашего гостя за интересное интервью», и все. Подписано и сдано в архив. – Флер ехидно рассмеялась и продолжила: – Знаешь, на следующей неделе Берни начинает новый сериал под названием «Знаменитые морозильники». Она будет шастать по кухням знаменитостей, совать нос куда попало, а зритель тем временем узнает, кто из суперзвезд хранит в морозилке шампанское, а у кого там валяется заплесневелый ломоть сыра. Все студии делают на этом деньги. Я предложила бы ей следующий сериал «Знаменитые помойки» – пусть по понедельникам перетряхивает контейнеры с мусором. И, конечно, «Знаменитые ванные». Вот это по ней. Понимаешь, за те десять минут, пока она берет интервью, можно не бояться ничего. Тебе не приходится слишком глубоко соваться в чужие беды, и что еще важнее – никто не сунется к тебе. Привет-пока, а назавтра ты уже общаешься с другими персонажами.
– Но почему, Флер? Почему она так боится? Не хочет глубоко переживать? Влюбляться? Терять контроль?
Флер задумалась:
– Пожалуй, именно контроль. Держу пари, она страшится выпустить из рук вожжи. Я не психотерапевт, но могу точно тебе сказать: если бы Берни хотела чего-то большего, она бы его имела. Разве этот малый сильно отличается от Стива? От прочих ее мужиков?
– Он более честолюбив.
– Согласна. Мне тоже Стив нравился больше, но и в отношениях с ним не было особой глубины чувств. Вот отсюда и надо начинать. Берни нужны легкие чувства. Они не берут за душу, не ранят, на них не требуется много сил. У Роджера единственное преимущество перед Стивом: он согласен жениться, а Берни в данный момент этого и надо. Извини, но такой брак мне не по душе – да и тебе, пожалуй, тоже. Но раз он устраивает Берни, то с какой стати вмешиваться? В конце концов, она доказала, что гораздо проворнее нас с тобой, детка. Уж она-то не потеряет контроля над ситуацией.
– Значит, ты его потеряла, Флер?
– Вернее сказать, «не имела», – послышалось в ответ. – Мною вертят как хотят. Однако все на свете может перемениться, встать с ног на голову. – И она на мгновение крепко обняла Диану. – Я чертовски близка к тому, чтобы стать очень, очень счастливой. Оп-ля! И мы на месте. Шофер, – она обратилась к таксисту, – остановите на следующем углу.
Весь остаток пути Диана кипела благородным негодованием.
Ну и штучки откалывает Берни! Пойти на такое унижение! Хотя, если верить Флер, это скорее хладнокровный и выверенный расчет. Да, с таких позиций брак с Аврамом уже не выглядит совсем невозможным. Пожалуй, надо еще об этом подумать.
– Отвезите меня к Осгуд-Армз, – велела она шоферу, – и если можно, побыстрее. Меня ждут дома.
