Текст книги "Одинокие женщины"

Автор книги: Фреда Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Это очень мило с твоей стороны. – Диане уже прискучил этот разговор, но Розмари его только начала.

– Когда я вышла замуж сразу после колледжа, все вы подумали, что я просто дура. Да ладно, теперь-то можете в этом признаться, – торопливо добавила она, взмахнув рукой против готовых раздаться возражений. – Вы тогда только и думали о карьере. Впрочем, кто не грешил этим в семидесятые годы? Но я сделала правильный выбор – по крайней мере для себя. Ну ладно, возможно, моя жизнь не столь увлекательна, как у телезвезды, и я не стала большим боссом от рекламы, и… – Тут она покосилась на Диану и проглотила готовые сорваться с губ слова: адвокатская деятельность всегда казалась ей крайне утомительным и никчемным занятием. – Ну, вы понимаете, о чем я толкую. Я горда тем, что вы добились успеха, но ни за что на свете не поменялась бы с вами местами.

– Как и мы, – вставила Флер.

– Конечно, нет. Ради Бога, занимайтесь своей работой. Наслаждайтесь своими успехами. Но при этом позаботьтесь и о замужестве. Ведь у вас у всех бездна обаяния, а кругом полно мужчин – стоит только посмотреть. И многие из них очень даже привлекательны. Иногда, – многозначительно улыбнулась она, – мне бы хотелось каждой из вас преподнести копию моего Алекса. Хотя, конечно, может статься, что он только на мой вкус такой удивительный и неповторимый, но ведь можно найти и других мужчин, не хуже. Вы просто никогда не пробовали этим заняться. В конце-то концов, – добавила Розмари, – вы и сами отлично помните, что Алекс не сам приплыл ко мне в руки!

Берни не удержалась и хихикнула: еще бы им не помнить, с каким усердием Розмари отлавливала, преследовала – и в итоге все же захватила Алекса Маршалла. Эта суета тянулась почти весь выпускной год в колледже, и Розмари подчас приходилось демонстрировать полководческие способности не хуже, чем у Клаузевица. В их кругу они называли эту кампанию «Зимней войной».

– Зимний курорт, – пустилась в воспоминания Розмари. – Я пленила моего милого Алекса на склонах Стоува, в Вермонте. Я таскалась туда исправно каждый уикэнд, я терпела компанию двух его отвратительных приятелей – и это при моем южном воспитании! Право, порой мне казалось, что я умру от обморожения. Зато, – с триумфом воскликнула она, – все мои страдания окупились! Уже весной мы обручились. Так вот, с тех пор я и близко не подходила к снежным горам. Понимаете, – назидательно добавила она, – вам необходимо проявить чуточку заинтересованности и изобретательности. Надо суметь выследить потайные укрытия и выкурить их оттуда. Горные курорты. Кегельбаны. Спортзалы. Клубы. Не жалейте на это сил. Боритесь! Помните, как у поэта: «Не поддавайтесь…»

– До сих пор я думала, что Томас Дилан имел в виду смерть, – вмешалась Диана, – а не участь старой девы.

– Разница небольшая, – заявила Розмари. – От факта не уйдешь: просто свинство, что такие женщины, как вы, не удосужились обзавестись мужьями. И все только оттого, что вы не знаете, с какого конца взяться.

– А что, если мы просто не желали выходить замуж? – пожимая плечами, возразила Берни. – Что до меня, так я не хочу этого и по сей день.

– Не верю ни единому слову, – отрезала Розмари. – Ты наверняка спишь и во сне видишь себя замужем. Как и все нормальные женщины. Вопрос здесь лишь в том… в том…

– Ну, в чем же?

Наступила напряженная пауза.

– Господи! – наконец воскликнула Розмари, всплеснув руками. – Мне только что пришла в голову абсолютно фантастическая идея. И вам, девочки, она понравится! Вы еще будете благодарить меня, отправляясь в свадебное путешествие!

– Мы должны взять в осаду «Атлетический клуб»? – предположила Флер.

– Лучше! Неизмеримо лучше! Успех гарантирован. А ну-ка, вспомните, – предложила она, – с каким азартом мы соревновались друг с другом в колледже! А тот год, когда всем нам приспичило добиваться первого места в классе?

– Ну, вряд ли мы тогда соревновались! – рассмеялась Флер. – Ведь Диана обставила нас уже на первых метрах!

– И все же в результате все три первых места были поделены именно между вами, верно? Вот это я и имела в виду. В вас всегда жил дух соревнования, и если распорядиться им с умом, то можно извлечь из этого практическую пользу. Ну? – самодовольно окинула она их взором. – Вы все еще не поняли?

– Не поняли чего?

– Что мы устроим соревнование!

– Соревнование? – хором переспросили они.

– Соревнование. – Розмари так и сияла. – Вроде бегов – кто из вас первый очутится у алтаря.

– Перестань шутить! – простонала Берни.

– А я и не думаю шутить. Вам, девочки, просто не хватало подходящего предлога. Так, сейчас у нас сентябрь. Потом будет Рождество, и каникулы с вечеринками, и Новый год… самое время для охоты… а потом весна, когда молодые люди особенно пылки… – Она что-то подсчитала про себя и заключила: – О'кей. Давайте оценим результаты в июне.

– Получилось девять месяцев, – пошутила Диана. – Как раз достаточно, чтобы родить.

Розмари уже увлеченно принялась придумывать условия и правила соревнования.

«Охота на мужей». Изящной серебряной ручкой она вывела эти слова на списке покупок в Блумингдейле. А потом обвела их цветной рамочкой.

– Надо все расписать по пунктам, – провозгласила она. – Существует бесконечное множество способов познакомиться с кандидатом. И не меньше способов увлечь его.

– Прямо Олимпийские игры, – фыркнула Флер. – Послушай, а медали «За заслуги» ты нам раздавать не будешь?

Но Розмари не так-то легко сбить с толку, и она уже решила, что соревнующиеся обязаны будут отчитываться в своих действиях раз в месяц, а на охоту отводить не меньше десяти часов еженедельно.

– Да я никогда в жизни не расписывала все по часам, – взмолилась Берни, но Розмари невозмутимо заверила:

– Я составляю эти правила тебе же на пользу, милая. Да, и что самое важное – каждый день необходимо обязательно пообщаться хотя бы с одним новым мужчиной. Без этого не обойтись.

– Это на службе или вне ее? – спросила Диана.

– Где угодно. Считайте любое место, где окажетесь, полем битвы, ареной стадиона. Это поможет приблизиться к рекорду.

– Слишком много правил, – с сомнением покачала головой Флер.

– Из которых ты упустила самое важное, – добавила Берни, с трудом сохраняя серьезную мину. – Как насчет охоты на чужой территории?

– На чужой территории?..

– Ну да. Насчет браконьерства. Или воровства? Да назови это как угодно. К примеру, Флер раскопает мистера Непревзойденного, а Диана вздумает его увести?

– Очень даже возможно, – съязвила Диана.

– И я желаю знать: будет ли это разрешено правилами?

– Ох, да конечно, – решила Розмари. – В любви и в охоте на мужей все способы хороши.

– И ты хочешь сказать, – прищурилась Флер, – что все разрешается?

– Все! – подтвердила Розмари. – Что угодно! Это будет первым правилом соревнования.

– И единственным, – подхватила Берни. – Как говорится…

– Что с воза упало… – откликнулась Флер.

– То пропало, – расплылась в улыбке Розмари.

– Что ж, звучит неплохо, – заметила Диана. – Вот только интересно: получим ли мы призы? Ведь раз это соревнование, в конце обязательно должны быть призы.

– Призы! – Розмари горячо взмахнула руками. – Господи, милая моя! Да о каких еще призах ты спрашиваешь? Подумай, ведь ты получишь самый чудесный приз на свете. Призом станет твой муж! Чего тебе еще надо!

Глава 2

– Если собираешься на Ист-Сайд, – сказала Флер, – то могу тебя проводить, я не спешу возвращаться в офис.

– Тебе везет! – улыбнулась Диана. Подруги двигались по Пятидесятой улице к Рокфеллеровскому центру. Заметно похолодало, садовники споро убирали вчерашние глоксинии, украшавшие бульвары. В огромных корзинах дожидались золотистые хризантемы: их поставят вместо глоксиний.

– Цветы умирают, – пробормотала Флер. – Лету конец.

– Ты прямо как… на поминках. Что-то стряслось, Флер? Во время ленча меня не покидало это ощущение.

– Да, великий психолог, – отвечала Флер. – Я-то думала, что держалась в ресторане отлично. Хотя на самом деле, – пустилась она в откровения, ведь с Дианой они всегда были ближе, чем с остальными, – наше агентство на грани краха. Что-то такое висит в воздухе, что-то ужасное. Честно говоря, у меня есть все шансы через пару месяцев вылететь на улицу. Ты слыхала, что творится с фирмой «Сарабанд»?

– Об этом шепчутся все на Уолл-стрит.

– И на Мэдисон-авеню тоже. У тебя есть еще пара минут?

Диана покосилась на часы. Она может опоздать на встречу, но ведь Флер просто сгорает от желания с кем-то поделиться.

– Конечно, – отвечала она, присаживаясь на низкий парапет. Руки сложены на груди, лицо профессионально невозмутимо. – Ведь мы с тобой друзья, верно?

– Примерно с год назад, – начала Флер, усаживаясь рядом, – «Сарабанд Энтерпрайзес» еще вела твердая рука. Фирму основала в двадцатые годы польская эмигрантка Сара Бандинская. Дело росло, и с поддержкой нашего рекламного агентства «Марсден-Бейкер» обещало стать крупнейшим производителем косметики. Кремы, бальзамы, макияж – ну и, конечно, прежде всего коллекция духов, с ароматом которых всегда связывалось понятие о высшем свете и бешеных прибылях. О, она была настоящим тираном, старая Сара: язвительная, безжалостная, жестокая, – но при этом, Господь свидетель, наделенная гениальным деловым чутьем. Она могла раскопать старый рецепт забытого крема для бритья, перекрестить его в какой-нибудь «Чудо-крем», расфасовать по две капли в упаковке и мигом продать по двадцать баксов за штуку да еще заставить всех поверить, что произвела революцию в средствах по уходу за кожей. Она была настоящей кудесницей, и мне нравилось на нее работать. Понимаешь, когда речь идет о парфюмерном производстве, неверно говорить о его «продукции». Это не совсем точно. Ведь на самом деле мы производим одно и то же: смягчающие вещества, растворители, красители, – только слегка меняем их сочетания. Хочешь знать, какова разница между одной маркой помады и другой, между бабушкиным кольдкремом и хвалеными очищающими гелями? – И она небрежно бросила, не дожидаясь ответа: – Наши предрассудки да упаковка. Вот и все. Наш бизнес не торговля чем-то вещественным. Наш бизнес – торговля иллюзиями. Надеждами. Мечтами. Мажься этими духами – и мужчины будут валяться у тебя в ногах. Купи вот этот крем для лица – и станешь как Элизабет Тейлор, только на тридцать лет моложе. Умом понимаешь, что все это собачья чушь. Но сердцем… ах как хочется в это верить! И как легко женщины позволяют обвести себя вокруг пальца! Наверное, я тоже. Мы гоняемся за пустотой, понимаешь? Мы не производим ничего конкретного, реального. Вроде бесподобной скульптуры Венеры Милосской – только сотканной из дыма. И я не могу не признать, что бешеная Сара отлично разбиралась в женских фантазиях. Однако старая карга померла и оставила сыновьям весь бизнес, а среди прочего наследства и секретную формулу новых духов. Единственное, чего она не смогла им передать, – своей способности руководить и предвидеть будущее. И с тех пор компания осталась без руля и ветрил. Не прошло и полгода, как «Сарабанд Энтерпрайзес» стала частью «Консъюма-Корп», питсбургской компании, которая разрослась на пол-Америки и производит все – от патентованных лекарств до электрогитар. И в «Консъюма-Корп» все рассуждения о «мечтах» и «иллюзиях» никто и слушать не желает. Их интересует лишь графа «доходы». Они настоящие зомби, свора хищников, которые только и ждут случая, чтобы слопать наше агентство. «Предоставьте нам цифры» – вот и весь сказ. Маркетингом управляет полный кретин с носорожьими мозгами. И еще более крутая дура заведует рекламой. По ее мнению, столь гениальных особ, как она, с утра до вечера следует демонстрировать по телевидению на радость почтенным налогоплательщикам. Вот и попробуй с такими работать. Во всяком случае, они прямо заявили, что, если новые духи не станут пользоваться успехом, виноваты будем мы.

– А они хоть хорошо пахнут? – нерешительно спросила Диана, опасаясь попасть в ряды обведенных вокруг пальца. – Как ты считаешь, мне они подойдут?

– Пожалуй, они не нарушат твоего обычного образа, – после серьезного размышления сообщила Флер. – На самом деле у них весьма характерный аромат. Очень густой. Но к добру это или к худу – личное дело каждого. И точно так же неизвестно, будут ли они пользоваться успехом на рынке. Хотя в наших планах было противопоставить их «Опиуму» и «Одержимости», пользующимся незаслуженной славой. Они слишком сильные. И вызывающе сексуальные. Словом, грубые. Но мы затянули дело. Черт, мы даже не удосужились дать им название. Я предложила что-то вроде «Течной суки» – из-за содержащихся в них откровенных намеков, – и знаешь что? – Она нервно рассмеялась. – Эти шуты гороховые из «Консъюма-Корп» поняли меня буквально! Господи! Я уж было решила, что меня вышвырнут в ту же минуту. Ты скажешь, что я могу и ошибаться. Но это было просто ужасно, Ди. А с другой стороны, разве имеет смысл обрекать себя унижаться перед ними до конца дней?

– Не узнаю тебя, Флер! Ты рассуждаешь как обычная женщина средних лет, почувствовавшая кризис, – заметила Диана. – Не слишком ли драматично?

– Вовсе нет, ведь я работаю на Мэдисон-авеню. Здесь тебя после тридцати уже считают старухой. Постоянно приходится из кожи вон лезть, чтобы никто не заподозрил, что ты «не соответствуешь». Ведь рано или поздно источник творческих идей пересыхает, и если к тридцати пяти ты не заняла пост хотя бы вице-президента, можешь считать себя куском дохлятины. Больше всего на свете я страшусь того дня, когда мои мозги окажутся не способны родить очередную гениальную идею. Старая ведьма ценила меня, называла фонтаном свежих идей, но скажи на милость – до каких пор можно выдумывать что-то новое про очередной оттенок губной помады или аромат изысканных духов? – И Флер тяжело вздохнула. – Десять лет выворачивала мозги наизнанку, работая на наше агентство, и ради чего? Черт! В моей жизни нет и половины того, что имеет Розмари, а она просто вышла замуж, и все.

– Может быть, тебе не придется так уж лезть из кожи, если ты получше организуешь свою жизнь? – предположила Диана.

– А именно?

– Ну, будешь меньше тратиться на шмотки, вложишь деньги в какие-нибудь надежные акции.

– Да пойми же, Диана. Самое надежное вложение, которое я могу сделать, – это потрясающий внешний вид. Каким капиталом я располагаю? Мое лицо, мое тело – вот и все. Да и то не навсегда. Ты права, я трачу уйму денег на тряпки и не вылезаю из косметических салонов, но позволь тебя заверить, что и дивидендов я от этого жду немалых.

Диана сокрушенно вздохнула. Всего пару минут назад Флер язвительно описывала свой труд по производству миражей, а сама – не является ли она сама их жертвой?

– Под дивидендами, – заметила она, – следует понимать мужчин, не так ли?

– Следует понимать мужчину, Диана, а не мужчин. Одного, который будет стоить всех остальных. – В голосе Флер внезапно почувствовалось напряжение. – Знаешь, когда после колледжа я очутилась в Нью-Йорке, то подумала: ого-го! Это место – лучшее на земле. Здесь все мечты становятся явью! Это город-сказка! Но оказалось, что город-сказка ничего не стоит без мужика. Без хорошего мужика. Я познала Нью-Йорк, я преуспела в карьере, и я устала и измучилась от необходимости жить своим умом и всякий Божий день бросать вызов жизни. Я хочу выйти замуж, остепениться, чтобы обо мне кто-то заботился, чтобы я не осталась одинокой до конца своих дней.

– Да ты что, Флер! – донельзя удивилась Диана. – По-моему, ты еще ни разу не оставалась без мужчины в постели хотя бы две ночи подряд!

– Да при чем здесь секс, Ди! Я говорю о брачной церемонии. О детях. Ну и прочем в том же духе. Этот официант сегодня… – она задумчиво улыбнулась, – такой милый малыш. Повстречай я его пару лет назад, обязательно затащила бы милашку Расти к себе в постель и провела с ним несколько дивных часов, наслаждаясь его юным телом. Нам не понадобились бы даже фамилии, только имена. Господи, подумать только, как часто мне доводилось проводить восхитительное время с парнями, которых я едва знала! Я уж не говорю о прочих романтических флиртах. Если доведется писать мемуары, я назову их «Тысяча и одна ночь любви». И я не жалею ни об одной из них. Однако золотые деньки канули в прошлое. И, как это ни жалко, вместе с ними туда же отправились и ночи. Кстати, ты слышала новую шутку? Знаешь, как называют тех, кто подцепил СПИД, или герпес, или какую-нибудь подобную заразу? Неизлечимыми романтиками. Забавно, правда?

– Мне не смешно, – заметила Диана.

– Мне тоже. Пришлось напрочь завязать со случайным сексом. Итак, как видишь, не остается ничего, кроме замужества. Я желаю стать чьей-то «законной супругой». – Похоже, это был крик души. Флер повернулась и заглянула Диане прямо в лицо: – Я решила выиграть приз и обзавестись мужем. И надеюсь, что на это не уйдет целых девять месяцев.

– Ну, – отвечала Диана, – если ты так решила, ни о каком соревновании и речи быть не может. Бедному дурачку никуда от тебя не деться. – Насколько Диана знала Флер, еще ни одному представителю мужского пола не удавалось устоять перед ее чарами. И ее похвальба десятком предложений руки и сердца скорее всего была не выдумкой. – И кто же он такой? – Диана постаралась вспомнить список последних жертв красоты Флер. Кажется, там фигурировал какой-то брокер с Уолл-стрит.

– Ф-фух-х! – фыркнула Флер. – Да таким цена пятак за дюжину в базарный день!

– Тогда пилот «Люфтганзы».

– Эрик слабак в постели. Он успевал приземлиться задолго до того, как я разгонялась для взлета.

– Новая модель из модных журналов.

– С ним нас в постели было трое, – отвечала Флер. – Я, он и его «эго». Я просто не успевала обслужить обоих разом. Нет. Тот, кто занимает сейчас все мои мысли… – ее темные глаза внезапно засветились мягким сиянием, – ни на кого не похож. Сильный, умный, решительный, удачливый бизнесмен – настоящий взрослый мужчина.

– Ничего себе! – поразилась Диана. – Это не мужик, а сказка. И где же ты его раздобыла?

– Да нигде, – отвечала Флер. – Можно сказать, прямо под ногами. Проблема заключается в том, что он уже муж. Не мой. Но в один прекрасный день станет моим. Правда, он пока сам об этом не знает.

– Не надо, Флер. – Диана, помрачнев, поднялась с парапета. – Выбрось эти мысли. Это же эмоциональное самоубийство. Да и к тому же они никогда не бросают своих жен. Уж мне-то это известно. Помнишь, что было со мной в колледже? Все, чего я добилась, – разбитое сердце и ранний аборт. Помнишь? – Она пошла прочь, и Флер последовала за ней, упрямо тряся головой.

– Конечно, я помню, как ты все делала шиворот-навыворот, с начала и до конца. Просто поразительно, как такая умница, как ты, Ди, может проявлять подобную тупость, особенно в отношениях с мужчинами. Ты запросто могла окрутить Лео – надо было только играть пожестче.

– И как же именно? Опубликовать в «Йельском вестнике» объявление о том, что собираюсь покончить с собой, или еще какую-нибудь глупую шутку? У него была жена и двое маленьких детей. Это не тот случай, когда легко устроить скоропалительный развод.

– Однако факт налицо: ты его упустила. Ну, зато я не такая щепетильная. Насколько я понимаю, мы открыли сезон свободной охоты на мужей. А кроме того… – Она застыла как вкопанная. Глаза ее сияли почти религиозным экстазом. – Я влюблена, Диана. Бешено, безумно, я теряю голову от любви – совсем как в романах. – Она поколебалась и добавила: – Нет, не совсем как в романах, потому что ведь это случилось на самом деле. И уж я-то ни за что его не упущу. Мне нужно твое благословение, Диана. Ведь ты моя лучшая подруга, и я бы хотела ощущать твою поддержку. Просто пожелай удачи – больше я ни о чем не прошу.

Диана колебалась, поскольку намерения Флер казались ей аморальными. И все же ее подруга казалась такой трогательной, такой искренней.

– Конечно, я желаю тебе удачи, милая. Я желаю тебе счастья.

– Я так и знала. – И Флер горячо чмокнула Диану в щеку. – Идем. – Флер подхватила Диану под руку, заметив призывное мигание рекламы на другой стороне Пятой авеню. – Зайдем ненадолго в магазин к Саксу, развлечемся. Обсудим наши гардеробы – кстати, твой давно пора обновить.

Однако Диана, и так опоздавшая на встречу, извинилась.

«Смешно, – думала она, подзывая такси. – Соревнование закончилось, едва успев начаться».

Оказавшись у Сакса, Флер воспрянула духом. Она должна что-нибудь купить. Ничего особенного – хотя, Господь свидетель, она может себе это позволить, просто какую-нибудь мелочь, чтобы оживить гардероб. Она зажмурилась и представила серое платье от Миссони, которое прикупила на прошлой неделе. Оно неподражаемо, однако нуждается в каком-нибудь ярком пятне. Какой-нибудь дешевой побрякушке. Или хотя бы шарфике.

Флер поморщилась, подумав о том, что чем больше у тебя одежды, тем более пустым кажется гардероб. Ведь каждый новый туалет требует какого-нибудь дополнения: модельных туфелек или красивого ремешка. Аксессуары, аксессуары, аксессуары… Не этот ли принцип исповедует и «Вог»? Да, к платью от Миссони определенно требуется подходящий шарфик. Черт возьми, решилась она, молодость бывает лишь однажды – если ее тридцать два года можно считать молодостью. Как ни крути, ну разве есть смысл покупать отличное платье за восемь сотен баксов и не довести его до совершенства, пожалев какую-то мелочь?

И Флер решительно направилась к прилавку:

– Мне нужно что-нибудь, чтобы оживить серое платье.

– Позвольте, я покажу последние шарфы из «Личной коллекции», – предложила продавщица. – Мы только что их получили.

– Ух ты! – вырвалось у Флер, когда прилавок перед ней засиял десятком цветов переливчатого шелка. – Нет, не надо разворачивать, я хочу их пощупать. Бесподобно!

После долгих колебаний она сузила поле выбора до двух вариантов. Итак: голубое «Око Нила», такое сдержанное и элегантное, или полный драматизма растительный узор? Может быть, плюнуть на все и купить оба? Однако беглого взгляда на ценник оказалось достаточно, чтобы выбросить из головы эту идею.

– Сто долларов, – охнула она, – за несчастный шарфик? Позвольте, мне надо подумать.

Продавщица улыбнулась и отошла к другой покупательнице.

Флер осторожно пощупала узорчатый шарф. Ткань словно сама ласкала ей руки. И все же – сотня долларов за квадратный фут шелка! Невероятно. Во времена ее детства в Уотервилле на эти деньги можно было обзавестись полным гардеробом, да не где-нибудь, а в роскошном магазине «Ди-ди» на Главной улице! «Самое лучшее платье» (причем не дороже 19.95), слаксы, парочку орлоновых свитеров (из тех, что расползаются после второй стирки) и плюс к тому зимнее пальто.

Тогда она вообще весьма смутно представляла себе такую сумму. Ведь за сотню долларов можно было на неделю снять отличную квартиру в тех местах, где денежки ценят и не швыряют направо и налево. А к тому же Уотервилл, как и большинство провинциальных городков в Новой Англии, был практически не подвержен веяниям нью-йоркской моды. Здесь царили практицизм и расчетливость. Он ноский? Он теплый? Будут ли на нем видны жирные пятна? Можно ли его купить в рассрочку? А что до всяких там выкрутасов вроде толстых жакетов или итальянских шарфов ручной выделки – так кому какое дело, что Флер была подростком и хотела быть красивой? Да если бы ей и довелось приобрести что-то модное – куда бы она все это надевала? Разве что на местную рокерскую тусовку или в кафе – единственное на весь город…

– Покупай на размер больше, – неустанно твердила мать, собираясь в магазин. – Ты до него дорастешь. Ну а в крайнем случае всегда сможешь подтянуть повыше недорогим пояском из лавки Вулворта. – Вот Флер и покупала необъятных размеров платья и сваливавшиеся с плеч жакеты, которые все равно изнашивались через пару месяцев.

Прогулки по магазинам были слабой попыткой Беллы Чемберлен внести разнообразие в тусклую провинциальную жизнь. Это, а еще пышная соломенная шевелюра, туфли на четырехдюймовых шпильках и ночные субботние эскапады в баре «Тотем Пол».

– Какого черта, – ворчала она по утрам, когда очередной небритый любовник исчезал из ее комнаты, – всякий может себе позволить расслабиться хоть раз в неделю.

Но хотя Беллу вряд ли можно было назвать респектабельной особой, она была, несомненно, трудолюбива, бодра и почти не жаловалась на то, как тяжело одной растить дочь и работать официанткой.

Флер чувствовала, что ее мать сознательно занижает свои запросы. Ее вполне устраивали поношенные тряпки и не очень-то разборчивые мужчины. И даже теперь, когда ее жизнь стала немного легче, Белла предпочитает дешевку настоящим добротным вещам. Флер не сразу поняла, что дело тут не столько в отсутствии вкуса, сколько в привычке. Однажды, когда Флер затащила Беллу в магазин Сакса на Пятой авеню, несчастная ужасно страдала, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Ну же, ма, – подзадоривала ее Флер, – давай купим тебе что-нибудь сногсшибательное. За мой счет. – Но Белла отвергала все подряд.

– Слишком вызывающе, – бормотала она. Или: – Да я могу купить точно такое же в другом месте – в десять раз дешевле. – А за всеми ее протестами стояло невысказанное, но ясное: «Нам здесь не место – ни тебе, ни мне!»

Но Флер-то как раз этого не ощущала! За долгие годы практики она привыкла чувствовать себя как дома в самых изысканных заведениях, покупая самые роскошные вещи с уверенностью урожденной леди. И у продавцов ни разу не возникло подозрения, что они имеют дело с самозванкой, с бедной-девочкой-выбившейся-в-люди. Флер находила острейшее наслаждение не только надевая отличные вещи, но и покупая их. Ей была приятна сама атмосфера дорогих салонов, где в воздухе витало признание ее как женщины высшего света, из самых богатых слоев. Это было так же приятно, как прикосновение к коже нежного шелка.

И Флер снова вернулась к делам насущным. Пожалуй, она все же остановится на ярком, сочном узоре. А в каком-то уголке мозга все равно слышался голос матери: «Сотня долларов за несчастный шарфик! Ты взбесилась?»

Что ж, возможно.

Флер расправила голубой шарфик, приложила к щеке и посмотрела в зеркало. На нее глянула элегантная, изысканная особа – как раз с Пятой авеню. Иногда Флер сама с трудом верила, что это совершенное создание – дочь Беллы Чемберлен, девчонка из захолустного Уотервилла. Она вздрогнула: вдруг ей показалось, что она просто тайком сбежала из дома и теперь морочит всем голову.

В конце концов что такого ненормального в том, что человек стремится к роскоши и красоте, ко всему лучшему, что есть на свете? Шарфик просто небесный. Она представила себя на миг с этим ярким голубым пятном на шее, поднимающуюся на борт «Конкорда», вылетающего в Париж, или яхты у причала в Ньюпорте. «Око Нила». Само название звучит романтично. Да, пожалуй, она выберет «Око Нила».

Но, с другой стороны, и шарф с узором неподражаем.

«Я должна… я должна…» – билось у нее в мозгу. А в ответ гремело: «Я хочу… я хочу…»

Флер разрывалась от необходимости выбирать. Продавщица у дальнего конца прилавка о чем-то увлеченно шепталась.

Ни тогда, ни позже Флер не смогла бы объяснить своих действий, но вдруг ее сумочка приоткрылась, туда скользнул шарф с узором, следом – «Око Нила». На какой-то миг Флер застыла, не веря, что решилась на такое, и с трепетом ожидая, что сейчас раздастся сигнал тревоги. Но уже было поздно идти на попятный. Она не сможет незаметно вернуть шарфики на место. И вот, глядя прямо перед собой, с бешено бьющимся сердцем, она вышла из магазина, завернула за угол и направилась в офис. Никто за ней не гнался. Никто ничего не узнал. Невероятно!

На углу Пятьдесят второй улицы она приостановилась и перевела дух. «Что за безумие, Флер Чемберлен! Этак ты прямиком угодишь за решетку!» Но – и в ее сердце на миг вспыхнуло ликование – это было так восхитительно опасно! И возбуждающе! Не хуже секса с незнакомцем! «Ну, черт с ним!» Флер мчалась по Мэдисон-авеню, подстегиваемая бурлящим в крови адреналином. «После всех денег, что я оставила у Саксов, они могут сделать мне подарок!»