Текст книги "Воспитание к свободе"
Автор книги: Франс Карлгрен
Жанр:
Педагогика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
О рисовании форм
Проблема контура
Каждый из нас наверняка помнит, как он в детстве пытался нарисовать, например, лошадь и что из этого получилось. Мы рисовали четкую линию, которая должна была изобразить голову, передние ноги, задние ноги, хвост, однако выходило нечто, вовсе не похожее на лошадь. Что же делать, в чем ошибка? Попробуем стереть ластиком! Вот сейчас правая передняя нога и морда станут, как у настоящей лошади! Нет, опять не получилось. Снова нужен ластик! Каждый раз, когда мы стираем, остаются довольно заметные следы предыдущего контура. Если мы все время пытались что-то исправить, то в конце концов лошадь предстанет перед нами в ореоле каких-то контуров – «привидений». Если после этого мы решались еще и раскрасить рисунок, то творческой радости оставалось совсем немного (если мы вообще еще не сдались раньше).
Что-то погибло из-за контура, этой четкой, вытравленной формы. Причем не только на картинке, но и в том, кто ее нарисовал.
Конечно, со временем можно научиться рисовать и таким путем. Тысячи и тысячи рисовальщиков во всем мире тренировались подобным образом и постепенно приобретали способность находить обводящую линию и тем самым применять искусство высокой характеризации. Самым ловким достаточно уверенно набросать всего лишь несколько штрихов, и чудо совершится. Но в действительности, глядя на людей со стороны, мы не находим никакого жирного черного контура, который начинался бы с задней стороны головы, проходил по профилю и вдоль шеи, окружал бы руки, тело, ноги и стопы и снова бы заканчивался на затылке. Нет никаких контуров – одни только краски, сочетающиеся друг с другом, красочные поверхности , соприкасающиеся одна с другой.
Язык форм
Вам не удастся разобраться в языке окружающих нас форм, если вы будете обращать внимание только на границы между разными цветовыми пятнами. Повсюду в мире мы встречаем геометрические формы: узоры снежинок, шестиугольники пчелиных сот, многоугольники кристаллов, параболическая траектория броска, спирали на раковинах улиток, порядок расположения листьев на стеблях многих растений, пропорции золотого сечения в человеческом образе, поразительные кривые, по которым движется Земля и другие планеты. Известны художники, далеко превосходившие математиков в способности использовать в своих произведениях секреты геометрических законов и придавать им тем самым характер совершенной гармонии. Это Леонардо да Винчи, Рафаэль, Сезанн и многие другие.
Поиски геометрических закономерностей во Вселенной и в искусстве позволяют нам пережить моменты высочайшего счастья, когда язык, искусство и наука сливаются воедино. Если ученикам старших классов вальдорфской школы доводится испытать подобные минуты, а они могут быть связаны не только с математикой, но и с геологией, физикой, ботаникой, человековедением, астрономией, историей искусства, то это означает, что ученики прошли основательную подготовку.
Можно заново построить всю евклидову геометрию, так ни разу и не подумав о возможностях ее практического применения, ибо законы ее существуют внутри самого человека. Но если человек независимо от имеющегося у него опыта, сначала знакомится с геометрическими соотношениями в теории, а затем находит подтверждение на практике, то это производит на него сильнейшее впечатление.
Змеевидное переплетение. Изображение на древнем руническом камне, взятое для упражнений в рисовании форм.
Симметричные формы. (4 класс, Штутгарт)
Рисование форм с первых школьных дней
Рудольф Штейнер рекомендует начинать заниматься с детьми геометрией еще задолго до того, как они смогут в процессе рисования пользоваться линейкой и циркулем. Он даже советует приступить к этому с первого же урока – попробовать рисовать прямые и кривые линии.
Уже с первого класса дети начинают рисовать самые простые, элементарные формы. Учитель обращает внимание детей на их руки, говорит о том, как человек может работать своими руками. Потом по очереди вызывает всех к доске и дает возможность начертить мелом прямую линию, а затем полукруг или дугу. Сначала учитель рисует образец, который дети повторяют. По манере идти, смотреть, рисовать можно многое узнать о ребенке.
Итак, ученики справились со своей самой первой школьной работой – они нарисовали исходную геометрическую фигуру.
Не обязательно заниматься геометрией только в классе. Можно, чтобы дети вышли в школьный двор и побегали по кругам и спиралям, а затем вернулись в классную комнату и нарисовали эти формы в своих рабочих тетрадях. Во время занятий эвритмией во втором классе дети бегают по «восьмерке», при этом их пути пересекаются в центре. Геометрия может выполнять и дисциплинирующую роль. Так, преподавательнице эвритмии можно не делать все время замечания Андреасу, чтобы он сидел на месте, а стоит всего лишь сказать: «Андреас, у нас круг ровный, а у тебя какая-то вмятина получается». Со временем эвритмические формы усложняются и делаются более изощренными. В шестом классе обучению собственно геометрии отводится существенное место, одновременно с этим в эвритмическом зале можно заниматься «геометрией движений».
Упражнения в рисовании форм – это не только изучение траектории движения. Это «занятие в себе», в котором участвую фигуры, но при этом присутствует еще нечто, что выражается не с помощью движений. Например, ученикам предлагается завершить незаконченную форму: «внешнюю» или «внутреннюю» фигуру изображают в соответствии с чувством формы, подбирают симметричную картинку или зеркальную фигуру.
Живая форма
Когда мы рисуем, то линия – это не контур, а в какой-то степени постигаемая сознанием граница явления, бытующего в внешнем мире, это внешний образ, возникающий в результате взаимодействия внутренних сил.
Если у учителя есть фантазия, то он до бесконечности может варьировать мотивы и побуждения действий. Тогда рисование форм превращается в одно из любимейших детских занятий.
Когда учитель рисует на доске «половину» формы и дает ученикам задание, – дополнить рисунок в тетрадях, он видит, что не удается детям и как это можно поправить.
Симметричные формы (2 класс, Штутгарт). Когда учитель рисует на доске «половину» формы и дает ученикам задание, – дополнить рисунок в тетрадях, он иногда видит, чего не хватает детям и как это можно поправить.
Нет ли еще каких-то способов рисования карандашами в младших классах вальдорфской школы? Строго говоря, вероятно, нет. Рисование карандашами и красками очень сильно отличаются друг от друга. К области «живописи», по сути, относится «рассказывание» с помощью цветного карандаша, писание картин и иллюстрирование произведений. Начиная с четвертого класса, детей поощряют обнаруживать в процессе рисования форм геометрические фигуры, которые они уже умеют изображать: углы, эллипсы и кривые у стульев, ваз и т. д. Наступает время счастливого узнавания в образах внешнего мира форм, которые предварительно были нарисованы и освоены.
Только в седьмом и восьмом классах после того, как ученики овладели навыками черно-белой техники рисования, начинается серьезное культивирование реалистического изображения внешнего мира.
Обращение с красками
На вопрос о том, какой смысл непрофессиональному художнику писать картины, вероятно, многие люди ответили бы, что это «потребность в самовыражении».
Простое «цветовое созвучие» (1 класс, Страсбург)
Внизу: Упражнение в цвете (3 класс, Ройтлинген ).
Выразить себя в красках
Совершенно ясно, что работая с красками, мы можем найти спокойный и гармоничный выход из самого возбужденного состояния. Если кто-то стал жертвой безудержного гнева, то он получит больше радости от того, что нанесет огненно-красную краску на кусок бумаги, чем от того, что разобьет окно.
Для особо эмоциональных детей занятия с кисточками и мелками могли бы поэтому оказаться идеальным способом выражения своих эмоций и освобождения от внутреннего гнета.
Рудольф Штейнер не остался безразличным к этому явлению. Он дал нам удивительные по глубине практические рекомендации, как работать в этом случае с детьми дошкольного возраста. Например:
«Возбудимому ребенку лучше иметь дело с красными или красно-желтыми тонами, ему нужно дать возможность одеваться в эти цвета. Наоборот, если ребенок безучастен, то нужно перейти к синим и сине-зеленым краскам». (Нам кажется, что Штейнер имеет при этом в виду разницу между детьми сангвинического и холерического темпераментов, с одной стороны, и меланхоликами и флегматиками – с другой).”... Собственно говоря, мы ведем разговор о цвете, который отражается внутри нас как противоположный. Для красного таким цветом будет зеленый, для синего – оранжево-желтый. В этом легко убедиться, если некоторое время смотреть на поверхность, закрашенную соответствующей краской, а затем быстро перевести взгляд на какую-нибудь белую поверхность. Противоположный цвет воспроизводится физиологическими органами ребенка и способствует становлению всей необходимой внутренней структуры. Если возбудимый ребенок видит в своем окружении красный цвет, то внутри него возникает противоположный образ зеленого цвета. Работа по превращению другого цвета в зеленый действует успокаивающе..." (Штейнер Р. Воспитание ребенка).
Если вы захотите использовать терапевтические возможности красок на протяжении первых лет школьной жизни, не ограничивайтесь тем, что позволите детям «самовыражаться» в пределах имеющегося у них опыта. Сегодняшние дети, давая полную волю своему темпераменту, рисуют однообразно: угрюмый холерик изображает все время горящие города, негармоничный меланхолик – виселицу с повешенными людьми и т. д. Повторяя такие занятия, мы видим, что ребенок не освобождается от этих мотивов, а все более погружается в них. Даже если, в лучшем случае, по собственной инициативе или благодаря усилиям учителя (или другого взрослого) дети переходят к изображению более радостных и здоровых мотивов, «самовыражение» не выходит за пределы весьма ограниченной по значению функции – оно всего лишь приносит облегчение. Однако в глубине души не многое меняется.
«Вживание» в цвет
Те, кто использует краски, чтобы выразить в них себя никогда не смогут вырваться из колдовского плена собственного «Я». Те же, кто, забыв о самом себе, «вживается» в цвет, вступает в новый безграничный внутренний мир, который постоянно расширяется и изменяется. Если вы хотите по-настоящему узнать, что такое цвет, не начинайте с изучения и отображения каких-то мотивов внешнего мира: в этом случае цвет становится чем-то вторичным по отношению к форме, мотиву. Чтобы воспринять многокрасочный мир, нужно исходить из самих красок. Начинать следует с чисто цветовых упражнений. Этот способ живописи – первый и самый важный в начальных классах вальдорфской школы. Ребенку относительно легко дается обращение с акварельными красками, наносимыми на мокрую бумагу, оно помогает почувствовать пространство и воздух. Рисуя мелками, почти невозможно смешивать цвета или добиваться тонких оттеков, поэтому они меньше годятся для упражнений в цвете. Кроме того, большое значение имеет сам подготовительный этап: нужно постоять в очереди, чтобы получить свою дощечку для рисования, краски, кисточку, воду, затем натянуть бумагу, прикоснуться к ней жидкими красками. Если дети не будут безукоснительно соблюдать порядок, то произойдет «морское сражение». Для семилетнего ребенка – большое событие нарисовать, по просьбе учителя, например, желтое пятно на синем фоне, а затем синее на желтом. Когда рисунки высохнут, их вывешивают и внимательно разглядывают. Шаг за шагом дети овладевают опытом использования красок: все оттенки желтого и красного цвета всегда перекрывают другие цвета, а синий, фиолетовый и другие им уступают. Более нейтрален зеленый. Постепенно каждая краска предстает перед детьми как живое существо с совершенно определенными жестами и свойствами. «Вы можете говорить с детьми на языке красок. Представьте себе, каким источником вдохновения может стать следующая мысль. Вот это кокетливый лиловый цвет, а у него на шее сидит наглый красноватый. Все вместе опираются на покорный синий. Описывая, вы должны стремиться к предметности, чтобы формировать душу ребенка. Вы придумываете что-то, исходя из цвета, а выполнить это можно пятьюдесятью различными способами» (Штейнер Р. Учительская конференция 15.11.1920). Такие упражнения учитель может продолжать в течение длительного времени, пытаясь передать детям чувство цветовых оттенков, цветовой композиции, красочной перспективы и красочного пространства. Если они привыкли отыскивать форму в случайных сочетаниях цвета, то так же естественно, когда речь зайдет об иллюстрировании каких-то сказочных мотивов или легенд, они смогут по своему выбору выстроить целые сцены, в которых вещи и образы возникают из какого-то одного цветового созвучия.
Неоценимую помощь может оказать живопись и в корректировке темперамента у детей. В общем виде можно было бы отметить следующее. Если холерикам предоставить возможность выполнять по своему усмотрению упражнения с красками, то в их работах драматический красный цвет и его оттенки распределятся по всему листу, подавляя другие. Меланхолики обычно рисуют что-нибудь маленькое и темненькое, где-нибудь в верхнем уголке листа. Сангвиники со страшной скоростью изображают что-нибудь небольшое, но светлое и радостное, и тут же переходят на следующий лист бумаги. Флегматики, как правило, заполняют весь лист чем-то большим и нудным.
Цветовые упражнения в красном ( 3 класс, Ульм).
Чисто терапевтический эффект оказывает обучение по возможности более упорядоченному заполнению и использованию всей поверхности листа, когда нужно внимательно относиться к тому, чего «требуют» сами краски, а не руководствоваться собственным ощущением. Случайные посетители какой-нибудь вальдорфской школы или выставки работ ее учеников часто спрашивают: «Почему же все работы на одно лицо? Почему вы не позволяете детям рисовать так, как они хотят сами?»
Частично мы уже ответили на этот вопрос. Не станем скрывать, что в школах Штейнера, как и в других учебных заведениях, можно столкнуться с «выхолощенными обрядами». Но при всем при том стоит подчеркнуть, что вальдорфские учителя пытаются решать художественные задачи, обучая живописи, не путем собственного произвола, а исходя из природы самих красок и с учетом приносимой детям пользы.
Трудно переоценить то, как много может значить для дальнейшей жизни человека умение тонко чувствовать краски. Ведь речь идет о некоем внутреннем богатстве, которое нельзя взять в руки, о тончайших, не оддающихся описанию качествах и оттенках. Однако с уверенностью можно утверждать лишь одно – весь мир преображается в глазах того, кто научился чувствовать и понимать тихий язык красок, совершенно не интеллектуалистический, но глубоко проникающий в суть всех вещей.
Уроки рукоделия и ремесел
Посетитель вальдорфской школы, осматривающий многочисленные помещения, предназначенные для преподавания ручного труда, замечает, что и мальчики, и девочки, как правило, заняты решением одних и тех же задач У него также складывается убеждение о значимости той роли, которая отводится этим предметам в рамках всего обучения.
Определение цели
Организуя занятия разными видами ручного труда, мы ориентируемся на искусство и ремесло, с которыми они близко, и лишь в качестве побочной функции выступает подготовка человека к его возможной практической деятельности в будущем. Воспитательное значение выдвигаемых целей простирается гораздо дальше. Оно неоспоримо, и когда-то было определено Рудольфом Штейнером так: «Достаточно понять, что невозможно непосредственно приступить к формированию интеллекта, даже если поставить перед собой такую цель. Необходимо отметить также, что люди, не умеющие ловко владеть пальцами рук, обладают столь же "неловким интеллектом", лишены гибкости идей и мыслей. В то же время те, кто владеют точными движениями, способны иметь гибкое мышление, проникать в суть вещей. Только так можно по достоинству оценить важность развития внешних сторон деятельности человека, поскольку именно из всей совокупности его внешних умений и вырастает интеллект как целое" (Доклад 26.04.1920). Иными словами, благодаря занятиям рукоделием и ремеслами удается подготовить человека к включению воли в мыслительный процесс.
«Жесты» животных, в связи с уроками по зоологии, дают очень яркое впечатление.
Куклы – образ человека.
«Мягкая» ручная работа
В первом классе дети учатся вязать на спицах, во втором – крючком; по мере того, как они овладевают этими умениями, можно предлагать им изготовлять одежду для себя и для других; в седьмом и восьмом классах они продвинутся уже настолько далеко, что смогут сшить на швейной машине рубашку, платье, штаны или подобные изделия. Разумеется, мальчики, особенно в годы, предшествующие половому созреванию, выполняют задания, требующие приложения физической силы (например, изготовление изделий из кожи, плетение корзин). Стремление к созиданию художественных форм, пусть даже самых простых, пронизывает все обучение, но наиболее отчетливо это выражается в изготовлении игрушек, которые школьники начинают делать примерно с пятого класса.
В свою работу они переносят то, что узнали на уроках о животных. Однако выражение лиц, например, у кукол и все их пропорции могут быть гораздо менее согласованными и менее детализированы, чем у реальных животных.
Лепка и вырезание по дереву
Особенно удается детям передать своеобразие различных животных в глине и в дереве.
Занимаясь лепкой, человек решает совершенно особые художественные задачи: можно достичь выразительности в деталях, но предстоит еще в определенном порядке объединить их в целое. Пластика выполняемой скульптуры должна передавать то, что характерно для целостного облика животного.
Работая с глиной, мы все время можем добавлять новый материал. Совершенно закономерно, что в первую очередь мы приступаем к созданию выпуклых форм. При вырезании по дереву происходит обратное – мы убираем лишний материал, приоритет отдается работе над вогнутыми, углубляющимися формами.
Чтобы научиться делать это самостоятельно, требуется определенное волевое усилие. Мы видим, как находит выход скопившаяся в ребенке энергия, когда, предположим, двенадцатилетний школьник начинает пользоваться стамеской и ножом, вырезая что-либо из необработанного куска дерева. Вырезать по дереву обычно начинают в шестом классе. Любому ученику раньше или позже предстоит совершить важное открытие: материал сопротивляется, у него есть собственная воля. Если не проявить достаточного «уважения» к своеобразию каждой породы дерева, будь то твердый дуб или мягкая липа, оно может треснуть. Нужно также быть внимательным к неровностям поверхности (ветви, наросты и т. п.), и если пустить в ход фантазию, то неоднородность материала удастся использовать в художественном плане. Тому, кто хочет вырезать ложку, нужно быть очень осторожным, чтобы одним единственным неловким ударом стамески не испортить всю выемку.
Здесь мы подошли к решающему моменту в работе. Если школьник при первой же неудаче будет бросать прочь куски дерева, то вновь и вновь, оказываясь в одной и той же ситуации, он будет повторять одну и ту же ошибку и никогда не овладеет навыками аккуратной работы, а может быть, и никогда не завершит ни одного изделия.
Если же учителю удастся добиться, чтобы он довел свою, пусть даже не во всем удачную, работу до конца, то этим будет завоевана значительная моральная победа. Увидев какую-нибудь крохотную ложечку с несоразмерно большой ручкой, вы поймете, что, скорее всего, за ней стоит подобная история.
Вверху: Начало лепки – путешествие в страну пространственных форм (8 класс, Штутгарт)
Посредине и внизу: Из игры едва намеченных жестов возникают фигурки животных (8 класс, Штутгарт).
Свободное художественно творчество
В течение четвертого и пятого годов обучения ремесленная работа все более становится свободным художественным творчеством. Рудольф Штейнер придавал большое значение поощрению самостоятельного творческого начала: «Ребенок должен работать по своей воле, а не потому, что кто-то заставляет его это делать... По собственному опыту мы знаем, что если процесс обучения обращен к жизни, то дети черпают побуждения к работе в самих себе» (Доклад 23.08.1922). Учитель, естественно, присутствует при работе учеников и организует их деятельность. Его основная задача состоит в том, чтобы помогать детям осуществлять их собственные замыслы.
Красота и механика
Решая художественные задачи, ребенок вначале как бы исподволь, а затем все более сознательно начинает постигать проблемы, с которыми сталкивается современный человек.
Индустриальный век научил нас более или менее автоматически отличать произведения искусства от предметов чисто практических. Первые обычно выполнены вручную и должны быть «красивыми», вторые, как правило, изготовлены фабричным способом и, в первую очередь, должны быть «практичными».
Дизайнеры и технологи, которые придают определенную форму предметам повседневного обихода, стремятся соединить эти противоположности. В процессе индустриального производства происходит такое количество наслаивающихся друг на друга изменений, что постоянно возникают новые задачи. Может быть, наиболее отчетливо грандиозность возникающих проблем проявляется в архитектуре. Однако и в других, самых разных областях мы постоянно сталкиваемся с подобными проблемами и задаем себе один и тот же вопрос: можно ли создать не только технически рациональные, но и соответствующие потребности человека, т. е. красивые населенные пункты, средства передвижения, рабочие места?
Чтобы достичь в этом прогресса, недостаточно одних заинтересованных в деле профессионалов, требуется также изрядное число неравнодушных дилетантов, готовых принять на себя часть расходов, связанных с обустройством жизни. Благодаря усилиям любящего искусство преподавателя ручного труда школа может внести существенный вклад в формирование нового отношения к роли искусства в обществе.
Лет в двенадцать наступает период, когда дет все больше начинают разбираться в технике. Теперь, если ребенок задумал сделать какую-нибудь игрушку вроде гнома с топориком, ему придется проявить свой изобретательский талант как в технической, так и в эстетической области.
В последующие годы круг решаемых задач все более расширяется. Это ведь такая область приложения трудовых усилий, в которой нет пределов возможного.
Тому, кто обладает развитым ощущением, дерево само подсказывает, как его лучше обрабатывать.
Становление приспособления для штопки (6 класс, Марбург).
Не все ложки таковы, как задумывались.
Свободно выбранные очертания предметов, форма которых обусловлена свойствами дерева.
Свободная пластическая форма (Старшие классы, Амстердам).
Работа по металлу
Если есть необходимые условия, то очень важно, чтобы молодые люди научились обрабатывать не только ткани, глину и дерево, что они делали до сих пор, но и более прочные материалы, например, металл. Подросткам обоего пола может показаться интересным и захватывающим решать задачи, возникающие в ходе этого вида работы.
Ознакомимся с текстом одной записи от руки, сделанной в рабочей тетради: «... берем в качестве болванки кусок металла с выпиленными по нему ребрами; выбиваем на ней молотком складки до тех пор, пока она не станет похожей на форму для выпечки кекса. Затем преобразуем болванку – сделаем ее поверхность ровной, а складки выровняем молотком. После этого нагреем ее, пока она достаточно не раскалится. (Если мы работаем с серебром, то при накаливании оно должно стать белого цвета.) Когда мы снова приступим к выбиванию складок, лучше делать их не на том месте, где они уже были. Этим способом можно довольно быстро придать болванке желаемую форму».
