Текст книги "Вторжение"

Автор книги: Флетчер Нибел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

– Вы сделали глупость, Лиз, – сказал он. – На этот раз он назвал её по имени, что испугало её. Та властность, с которой глава налётчиков относился к ней внизу, – это было одно. А наверху, в спальне – совсем другое. – Я считал само собой разумеющимся, что вы женщина, которая и без слов понимает положение дел. Но похоже, что я должен объяснить вам кое-какие правила поведения. – Она не ответила, и Стил продолжил. – Мы предполагаем, что никто из ваших соседей не увидел, как вы размахиваете тряпкой на крыше. В противном случае всех ждут большие неприятности. – Помолчав, он неторопливо обвёл взглядом комнату. – У меня был долгий разговор с вашим мужем.

– Вот как!

– Да. К шести часам вам обоим придётся подписать некий документ. Времени всё обсудить у вас достаточно.

Лиз засунула руки в карманы и выпрямилась, развернув плечи.

– Если вы имеете в виду дом и участок, то они принадлежат Тиму.

– Жена тоже имеет к ним отношение, – уточнил он. – И нам нужна ваша подпись.

– Понятия не имею, что вы имеете в виду, но подписывать я ничего не буду.

– А я думаю, что будете. – Он в упор смотрел на неё, и Лиз не могла отделаться от впечатления, что этот человек обладает неиссякаемыми запасами внутренней силы. Она отвела взгляд и невольно отступила на шаг.

– В чём дело? – спросил он. – Вы боитесь меня?

– Нет, – фыркнула она. – Но я не привыкла, что чужой человек даёт мне указания в моей же собственной спальне.

– Ах, вот в чём дело. – Он понимающе улыбнулся. – Спальня. Правильно? Белая красавица смущена и растеряна. Её волнуют и в то же время отталкивают эти старые чёрные номера.

– Совершенно не представляю, что вы несёте. – Но её снова стало колотить.

– Ещё как представляете. Я прекрасно понимаю вас, Элизабет Кроуфорд. – Замолчав, он вытащил из кармана брюк пачку сигарет, закурил и пустил к потолку клуб дыма. Мужчины, подумала Лиз, ставят дымовую завесу, как линкор, что собирается вступить в бой. Но на самом деле она не чувствовала уверенности.

– Я досконально выяснил всё о вас – так же, как и о вашем муже, – продолжил он. – Прошлым вечером и этим утром я наблюдал за вами. Я встречал десятки таких, как вы – богатые белые суки с либеральными речами, довольные своей внешностью и социальным статусом, полные забот об униженных и оскорблённых. Пока не возникают сложности. Пока рядом с вами не возникает чёрный человек.

Тогда вы взбрыкиваете, как кобылица. Вы не сомневаетесь, что он готов изнасиловать вас, вы боитесь, что это произойдёт и в то же время опасаетесь, что этого не случится… Так?

Лиз молчала. Ей было трудно даже дышать. Встретив взгляд Стила, она попыталась изобразить презрение.

– Ясно, – протянул Стил. – Так вот, Лиз Кроуфорд, вы ошибаетесь. Вы ошибались всегда и во всём. Конечно, может, какой-нибудь чёрный парень и хотел бы залезть на вас. У нас своё отношение к таким вещам. Мы говорим: «Они общаются с чёрными, а спят с белыми». – Он снова затянулся и на этот раз выпустил несколько колечек дыма, которые растаяли в душном воздухе. – Я же лично – чёрный до мозга костей. Чёрное – прекрасно, бэби, и можете верить мне на слово. Кроме того, дома меня ждёт самая лучшая чёрная женщина, которую вы только можете себе представить и двое чёрных малышей, таких же обаятельных, как и двое ваших… так что выкиньте из головы все ваши дурацкие ужасы, чтобы мы могли поговорить, как нормальные люди.

Лиз напряглась в попытке собрать воедино жалкие остатки смелости.

– Вы воображаете себе невесть что, мистер Стил. Вы считаете себя психологом, но вам под силу оценивать… ну, продавщицу из обувного магазина. Или же вы испытываете извращённое удовольствие, стараясь унизить меня.

– Значит, унизить? – Он сухо хмыкнул. – Видите? Стоит поскрести лилейно-белого либерала – и вылезают те же самые предрассудки. Вы считаете, что общение с чёрным мужчиной унижает вас. – Он покачал головой. – Все вы одинаковы. Сестрёнка, вы заслуживаете такого же отношения, как и все прочие. Это улица с двусторонним движением. Я не буду марать рук о белую мразь. Я думаю, как чёрный, и сплю с чёрными. И ещё одно. Меня привело сюда конкретное дело. И мне плевать, носите ли вы юбку или брюки.

– Я думаю…

– Я и думать не хочу, о чём вы там себе думаете, – прервал её Стил. – Сейчас мы ведём речь о правилах поведения. Из-за вашей идиотской вылазки на крышу мне стоило бы запереть вас в чулане и может имеет смысл так и поступить… Но мне бы хотелось, чтобы тут царила нормальная обстановка. Итак, с данной минуты вы не имеете права без моего разрешения выходить из дому. И вы не будете делать попыток связаться с кем бы то ни было за пределами дома. Ясно?

– Вы хотите, чтобы я дала вам слово?

– Нет. Я просто сообщаю вам. Такое же обещание даст мне ваш муж. – Стил улыбнулся. – Он-то личность. А ваше слово ровно ничего не стоит. А теперь вы будете делать то, что вам сказано – или же сидеть вам в чулане.

– Если вы высказались, – промолвила Лиз, – я буду рада, если вы покинете меня.

Он с насмешливым уважением склонил голову.

– Как мадам угодно. – Он открыл двери. В уголке губ дрогнула сигарета. Переступая порог, он повернулся. – Да, кстати. Если вы хотите принять ванну, не стесняйтесь. Подглядывать никто не будет. Да кроме того, чёрт возьми, тут и смотреть не на что. Так что валяйте.

Пока Лиз старалась справиться с охватившим её возмущением, дверь закрылась. Она чувствовала себя раздавленной и униженной. Не слова ли Тима спровоцировали Стила на такую откровенную грубость, прикинула она. Откуда взялось внезапное обращение к теме секса? Такое поведение было нехарактерным для Стила, который с момента своего появления в дверях библиотеки четырнадцать часов назад был на удивление сдержан и спокоен. Поразмышляв над этим несколько минут, Лиз направилась в ванную. Она с головы до ног была в испарине и позарез нуждалась в ванне. Столкновение со Стилом вымотало её вконец.

Как захватчики ни готовились к появлению в Фейрхилле, всего предусмотреть они не могли. Скотт Кроуфорд вызвал смятение в их среде, походя напомнив, что в почтовом ящике у дорожки, что отходит от Грейт-роуд, лежит воскресное издание «Нью-Йорк Таймс». Обычно Тим со Скоттом перед завтраком вытаскивали газету, но в это утро о ней все забыли. Когда Скотт уже ближе к полудню упомянул о почте, Стилу, прежде чем принять решение, пришлось посовещаться с Уиггинсом и Маршем. Договорились, что Скотт пойдёт к дороге один, таща за собой игрушечную тележку, в которой и доставит объёмистую газету. Стил превратил эту задачу в игру для мальчика. Скотту придётся выполнить секретное задание, объяснил он ему. Если он увидит кого-нибудь из знакомых или кто-то будет задавать ему вопросы, он не должен ни словом обмолвиться, что в доме гости. Скотт, польщённый оказанным ему доверием, охотно взялся выполнить задание – хотя не знал, что из зарослей вдоль дороги за ним будет наблюдать Марш. Тим пробежал заголовки воскресного номера с таким чувством, словно читает сообщения с другой планеты… Президент Рэндалл объявил… Мэр Феретти возражает… Губернатор Нью-Джерси Данзиг предлагает… Британия выступает против… Пекин возмущается… потребительские цены растут… Нью-йоркские «Метс» проиграли. Обычно Тим и Лиз проводили несколько часов за чтением воскресной «Таймс». Сегодня никто из них не мог углубиться в текст. Только Бен Стил внимательно изучал раздел новостей.

Температура поднялась до тридцати шести градусов, и Скотт с Холли стали хныкать, что хотят искупаться в бассейне. Компания, что отправилась к нему, состояла из Тима, Скотта, Холли и Бена Стила. По настоянию детей, Тим одолжил чёрному лидеру купальные трусы. Харви Марш стоял на страже около бассейна, рядом с Лиз, которая с разрешения Стила, расположившись под солнечным зонтиком, пила лимонад. Она всё ещё переживала разговор со Стилом и в то же время пыталась понять, куда делись Амброс с Уиггинсом. У неё стало входить в привычку отслеживать местопребывание каждого из захватчиков, словно это как-то могло помочь ей выработать правильную линию поведения. Она видела, как из задней двери библиотеки вышел Уиггинс с толстым томом в руках и, устроившись в тени клёна, стал переворачивать страницы.

По красной кожаной обложке Лиз поняла, что Уиггинс просматривает семейный фотоальбом. Её снова охватила волна возмущения. По какому праву этот чужак интересуется картинками интимной жизни Фейрхилла? Ни она, ни Тим не были любителями частых фотосъёмок. Отправляясь в отпуск, они чаще всего не брали с собой камеру и исключительно редко делали семейные снимки в компании друзей. Они предпочитали фотографировать быт дома, собирая снимки, которые доставят удовольствие Скотту и Холли, когда те подрастут. Альбом был полон сентиментальными воспоминаниями о младенчестве и детстве малышей. А некоторые из снимков, которые сейчас разглядывал Уиггинс, имели значение только для Лиз. Например, её изображения в тот период, когда она носила длинные волосы, чуть ли не до середины спины. Как-то у них с Тимом произошла размолвка, причину которой сейчас и не вспомнить и после примирения он её сфотографировал. До этого она поплакала и камера зафиксировала и следы обиды на лице, и облегчение, когда, помирившись, они обменялись поцелуями – или же она просто уступила? А теперь эти глубоко личные переживания стали предметом внимания чужого человека. Эта мысль привела её в ярость.

Лиз пересекла лужайку и остановилась рядом с Уиггинсом, который, скрестив ноги, сидел в тени кроны.

– Кто позволил вам взять этот альбом? – потребовала она ответа.

– Никто. – Её напор смутил его. – Я нашёл его в библиотеке.

Она знала, где именно… на нижней полке, где лежал альбом её школьного выпуска и другие ежегодники Четем-холла. На их страницах были выцветшие строки давних пожеланий, которые сейчас напоминали о несбывшихся надеждах, о тех пиках, на которые так и не удалось взойти, о той юной девочке, которой она когда-то была. Там же лежал альбом с её свадебными снимками в смешном сатиновом переплёте, когда-то белом, а теперь пожелтевшем. Снимки собрала её мать и, аккуратно расположив каждый из них в центре страницы, преподнесла ей этот дар в первую годовщину свадьбы. Неужели Уиггинс лапал и его тоже? И разглядывал запечатлённые часы и минуты, давно ушедшие в прошлое, как человек, нашедший шкатулку с сокровищами, копается в ней?

– Это наши снимки, – сказала Лиз. В гневе она не могла найти подходящие слова. – И они не для всеобщего обозрения.

Уиггинс смущённо улыбнулся.

– Да, но… это всего лишь фотографии.

– Будьте любезны вернуть их мне, – протянула она руку.

Уиггинс растерянно поднялся и передал ей альбом.

– Не из-за чего сходить с ума, – сказал он.

– Буду благодарна, если вы оставите наши личные вещи в покое, – сухо сказала Лиз.

Она отошла, опасаясь, что если останется ещё на секунду, то просто взорвётся, и тогда её решимость относиться к захватчикам с юмором вплоть до подхода помощи уже не поможет. Вернувшись в библиотеку, она нашла два школьных ежегодника и свадебный альбом и, сложив все четыре тома, засунула их в ящик письменного стола Тима. Она стояла ещё несколько минут, пытаясь разобраться в своих чувствах и эмоциях. Если бы только эти чёрные забрались в дом с целью грабежа. Если бы только они вынесли телевизор, деньги, её кольца и браслеты, пусть даже серебро и исчезли бы с добычей в ночи, – эту неприятность ещё можно было бы пережить. Но час идёт за часом, она не может сдвинуться с места, и ей остаётся лишь копаться в воспоминаниях, выворачивая себя наизнанку, бессильная перед той безымянной силой, что ворвалась в Фейрхилл. И если таков метод Бена Стила, он мог бы найти себе соперника и покруче.

Но всего через полчаса, когда ей удалось обрести спокойствие, другой инцидент вывел её из себя. Как обычно, в полдень дети подняли галдёж, как всегда, преувеличивая снедающее их чувство голода. Лиз сварила сосиски для всех четверых и уступила кухню Маршу, который согрел несколько банок бобового супа и сделал сандвичи с ветчиной для своих соратников. Он залез в холодильник, исследовал его содержимое, заглянул в морозильник и вылез оттуда с сообщением, что припасов в нём хватит им на неделю, так что они могут не притрагиваться к своим пайкам. Такое хозяйское поведение на её кухне, попытка распоряжаться её запасами еды было опять-таки бесцеремонным. Затем она увидела, что Марш листает её блокнот с кулинарными рецептами, рядом с которыми она оставляла довольно ехидные замечания по адресу тех приятельниц, что пытались обучать её кулинарному мастерству. Её жизнь постепенно препарируют и расчленяют, словно она насекомое, пришпиленное к лабораторному столу. Ну как Тим не поймёт! Почему он не может положить конец этому жестокому вторжению в их жизнь?

Но большую часть этого душного напряжённого дня Тим был занят другими аспектами возникшей перед ними проблемы. Он пытался представить себе мотивы, которыми руководствуется захватчик номер один. Поведение Стила после вспышки в библиотеке и его слёз обескураживало Тима. Чёрный руководитель группы захвата не упоминал ни о документах, ни о том, что время идёт, и критический срок близок. Вместо этого он стал играть и дурачиться с ребятами, а потом, рассевшись с ними под дубом, пустился им рассказывать какую-то длинную историю. Его сказки очаровали Скотта и Холли. К полудню дети не скрывали, что полны любви к нему, а Скотт в присутствии Харви Марша даже назвал его «дядя Бен».

– Дядя Бен! – откликнулся Марш. – Лучше, чтобы Чили не слышал, как ты кого-то из нас называешь «дядя», а то он надерёт тебе задницу.

– Почему? – спросил Скотт.

– Неважно, – ухмыльнулся Марш. – Если ты хочешь его как-то называть, то говори лучше «братец Бен».

– Но он же взрослый, – запротестовал Скотт. – А все взрослые – это «дяди».

– И я это знаю, – сказала Холли.

– Я тебе всё сказал, парень, – продолжал стоять на своём Марш. – И не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Знаешь что, – предложил Стил. – Зови меня просто Бен. Как и Питер Уилсон.

По мере того, как жара сгущалась, Тиму начало казаться, что всё вокруг столь же иллюзорно, как пресловутый Питер Уилсон. Если Фейрхиллу и угрожала опасность, не было никаких видимых примет её. Пейзаж был полон сонного покоя, листва лишь чуть подрагивала, не в силах пошевелиться от зноя, фильтры в бассейне издавали ровное журчание, на западе клубились белые башни кумулюсов, а Холли, наотрез отказавшаяся идти наверх для послеобеденного сна, мирно задремала на травке под деревом. Если не считать цвета кожи, Стил ничем не отличался от десятков гостей, которые летом приезжали в Фейрхилл со всех концов, от Нью-Йорка до Филадельфии. Как и подобает гостю, он был столь же вежлив, ненавязчив и тактичен. Что же до остальных чёрных, они практически не попадались на глаза, прячась в своих укрытиях, и Тим вот уже несколько часов не видел зловещего Чили Амброса.

Но под этой безмятежностью крылось напряжение, и по мере того, как оно росло, Тим испытывал всё большее возбуждение. Ему даже не пришло в голову выпить, что он обычно позволял себе по воскресным дням. Он не ощущал приступов тоски, которые давали знать о себе едва ли не каждый день. Ему казалось, что в любую минуту может случиться какая-то неожиданность не лучшего толка. В таком тревожном состоянии он и находился, когда во второй половине дня увидел Стила и Амброса, которые, встретившись на лужайке за домом, о чём-то совещались. Разговор их длился пару минут, после чего Амброс направился по тропинке, которая через лес вела к ручью. Эта сцена заставила Тима вспомнить, что крайний срок близок, а он так и не успел серьёзно поговорить с Лиз. Он ждал каких-то слов от Стила, но их так и не последовало. Он снова испытал странное чувство – ему казалось, что Стил хочет заполучить от него Фейрхилл одним лишь усилием воли.

Холли уже проснулась, и дети, расположившись под дубом, болтали с Пёрли Уиггинсом. Лиз была где-то в доме. Тим поднялся из шезлонга, что стоял у бортика бассейна и отправился искать её. На нём были купальные трусики.

Он нашёл её в гостиной. Она сидела в кресле, покрытым чехлом, лицом к окну, что позволяло ей наблюдать за детьми. Вид у неё был усталый и подавленный. На лице, блестящем от испарины, не было косметики, длинные волосы нуждались в щётке и, потеряв прежнюю строгую осанку, она сидела, обмякнув в кресле. Тим присел на скамеечку для ног, обтянутую гарусом.

– Не надо, Тим, – машинально сказала она. – У тебя мокрые плавки. – Она протянула ему журнал, который лежал у неё на коленях. – По крайней мере, подложи его.

Он подсунул журнал под ягодицы.

– Нам стоит побеспокоиться не только об этом. Стил требует, чтобы к шести часам я подписал документ о передаче им нашего дома. И уже минуло пять.

– А ты ещё не сказал ему «нет»?

Тим кивнул. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Тим, неужели ты, в самом деле, обдумывал мысль, не отдать ли им Фейрхилл?

– Нет. – Он замялся. – Но в любом случае я бы не мог это сделать без твоего согласия.

– Почему? Я ничего не понимаю. Стил что-то говорил о моих интересах. В чём они заключаются? Это же твоя собственность, не так ли?

– Да, но по законам штата Нью-Джерси, жена должна дать согласие на продажу или передачу мужем того места, где она живёт. Это и называется защитой интересов наследников. Тебе это объясняли несколько лет назад, но ты забыла.

– Какая чуткость! Очень интересно. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Тим, как я говорила прошлым вечером, всё очень просто. Мы соглашаемся и подписываем всё, что они от нас требуют, а на следующей неделе рассказываем полиции и прокуратуре, что подписали под давлением.

– Нет, – тихо сказал он. – Этого я делать не буду.

– Ради Бога, почему?

– Потому что я поставлю свою подпись – вот почему. И отказываться от неё я не могу.

– Ты, в самом деле, считаешь, что и они будут придерживаться таких этических красивостей?

– Скорее всего, нет. Но я говорю о себе.

– Самое подходящее время для вопросов чести, – с горечью сказала она. – Впрочем, она тут совершенно не при чём. Я не пойду Стилу навстречу, будь он даже единственным человеком на земле.

– Я не осуждаю тебя, но почему ты так непримиримо относишься к Стилу? В данной ситуации он руководствуется… ну, скажем так, – принципами. Он не такой уж плохой парень, Пусс.

– Это ты так думаешь. – Она уставилась на него. – Он груб. Он нагл. И до предела эгоцентричен.

– Настоящее обвинительное заключение, – заметил Тим. – Должен сказать, что этих трёх качеств я в нём не заметил.

Лиз посмотрела на правую ладонь. Заноза, которую она всадила себе на крыше, так и торчала в мякоти. Она прихватила её ногтями и поморщилась от острой резкой боли.

– Ты поранилась?

Она мрачно кивнула.

– Когда я была на крыше. Но это пустяки. Всего лишь заноза.

– На крыше? Что ты там делала?

– Ты хочешь сказать, что даже ничего не слышал? – возмущённо уставилась она на него. Пока он там болтал и прикидывал, что к чему, она действовала.

Тим отрицательно покачал головой, и она выложила ему всю историю с разорванной простынёй. Самым неприятным была угроза Стила запереть её в чулане, если она ещё раз позволит себе такую «сумасшедшую» выходку. О том, что разговор касался и сексуальных тем, она не упомянула.

– Прости, Пусс, – сказал Тим. Он подошёл к ней, обнял и поцеловал. Она обхватила его руками и на мгновение они тесно прильнули друг к другу.

– Я слышал, что кто-то окликнул тебя, когда я был в кабинете, но как-то не обратил внимания. – На деле же Тим не мог оправиться от потрясения, когда Стил вылетел из библиотеки, грохнув дверью. Он сидел на месте ещё не менее получаса, размышляя над тем, что он видел и слышал.

– Просто я должна была что-то сделать, Тим, – сказала Лиз. – Всё, что угодно. Пусть даже глупость.

Тим подумал, что он, в свою очередь, ничего не сделал, разве что слушал Стила и размышлял над его словами. А Лиз стала отчаянно драться за свой дом, пошла в атаку с развёрнутым флагом. А он в это время обсасывал проблему со всех сторон, как пёс обгладывает кость. Что же до дела, он и пальцем не пошевелил. Ну что ж…

– Сколько времени? – спросил он.

Лиз посмотрела на часики.

– Десять минут шестого.

– Пойду искать Стила.

Но первым делом Тим поднялся наверх и переоделся. Спустившись, он увидел, что Стил ждёт его в библиотеке. На столе перед ним лежали документ и текст заявления, а между ними – авторучка со снятым колпачком.

– Я не подпишу, – заявил Тим. – В любом случае это бессмысленно. Лиз так же решила не подписывать.

Они не виделись с самого утра. Окинув его взглядом, Стил пожал плечами и направился к двери.

– Подождите здесь, – приказал он.

Вернулся он с Лиз. Придержав перед ней дверь, он закрыл её и показал Лиз на кресло. Лиз молча села.

– Итак, миссис Кроуфорд, – сказал Стил. – Я хочу, чтобы вы подписали данный документ. Вот здесь, где указана ваша фамилия. – Он показал на стол. – Время уходит. И нам нужна ваша подпись.

– Нет. – Лиз вцепилась в подлокотники. Она смотрела прямо перед собой, отказываясь замечать Стила. Тяни, думала она, тяни. Завтра придёт помощь.

Стил облокотился на стол. На груди его качнулся медальон.

– В таком случае, – тихо и спокойно сказал он, – я должен кое-что рассказать вам обоим. Мне бы не хотелось этого делать, миссис Кроуфорд. Вы избавите себя от массы неприятностей, если поставите свою подпись. – Она продолжала смотреть в сторону окна, избегая его взгляда. – Когда я кончу рассказывать то, чего вы не знаете друг о друге, вы захотите…

– Бен! – кто-то крикнул за окном. К стеклу прижалось полное круглое лицо Марша. – По дорожке приближается машина с каким-то белым типом.

– Спрячьтесь с другой стороны дома, – приказал Стил и тут же быстро бросил Тиму: – Вы выйдете и как можно быстрее отделаетесь от него. Кто бы он ни был. Правила те же. Говорить громко и отчётливо, парень.

Тим замялся. Почему бы прямо сейчас не покончить со всем этим? Почему бы не позволить Стилу самому выпутываться из своей головоломки? Тут он уловил блик на ружье Марша, когда тот скрывался за домом.

– Шагом марш! – командным тоном приказал Стил. Тим поднялся с кресла и торопливо двинулся к задним дверям.

Машина, синий «Шевроле-седан», остановилась перед гаражом, рядом с «Ягуаром». С переднего сиденья выбрался молодой человек с короткой стрижкой и в габардиновом костюме охряного цвета. Тим подошёл к нему.

– Мне очень неприятно вас беспокоить, – сказал тот, – но я приглашён на вечеринку к Тумулти. Он живёт где-то тут поблизости.

– Прошу прощения, – сказал Тим, – но я о таком не слышал.

– Мне сказали ехать по Грейт-роуд. – Водитель окинул взглядом Тима, дом, гараж, бассейн.

– Я знаю тут практически всех, – сказал Тим. – И сомневаюсь, что вы найдёте тут Тумулти.

– Могу ли я воспользоваться вашим телефонным справочником?

Тим выдавил улыбку.

– У меня его нет. Дети порвали его. И мы ждём другой от телефонной компании.

– Ах, вот как. – Человек, похоже, не удивился. – Ваша фамилия Кроуфорд? Кажется, она на почтовом ящике.

Тим кивнул.

– Ну что ж… – Человек было двинулся к своей машине и остановился. – Господи, до чего жарко. Могу ли я побеспокоить вас и попросить стакан воды?

Тим смутился.

– Простите… то есть, видите ли, моя жена больна. Я бы предпочёл… ну, словом, я думаю, вам бы лучше уехать.

Мужчина нахмурился, но сел в машину и застегнул ремень безопасности.

– Надеюсь, вы меня понимаете, – сказал Тим.

– Конечно. Конечно. – Водитель включил двигатель, развернулся на асфальтовом пятачке и уехал.

Как только машина скрылась за лесом, окаймлявшим автотрассу, из кустов рядом с гаражом вылез Чили Амброс, а из дома вышел Стил.

– Этот сукин сын вовсе не искал никакого Тумулти, – сказал Амброс Стилу. Он стоял, засунув большие пальцы рук за широкий ремень. – Он или из федов или местный детектив в штатском.

– Не исключено, – согласился Стил. – Но беспокоиться не о чем. Сегодня к вечеру мы закруглим все дела.

– Кто-то нацеливается на нас, – сказал Амброс. – Законников я чую за милю.

Стил похлопал его по плечу.

– Не обращай внимания, Чили. Своего мы добьёмся, братец.

Движением плеч Амброс стряхнул руку Стила.

– Этот парень обеспокоил меня. Я хочу, чтобы мы снова переговорили со Львом. – Стил было задумался, но потом согласился:

– О’кей. – Он повернулся к Тиму. – А вы идите в дом, Кроуфорд. Я через несколько минут вернусь.

Двое чёрных мужчин прошли по краю лужайки и исчезли в лесу, двинувшись по тропинке, что вела к ручью. Вторжение в Фейрхилл отмеряло свой двадцать второй час.