Текст книги "Клеймо"

Автор книги: Филип Хоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 34

– Думаешь, прихлопнул футболиста, а Сэмми, рискуя всем, поможет тебе скрыться? – хмыкнул Уилкс. – Живо надевай браслеты.

Люк явственно ощущал толстую мушку на круглом стволе. Револьвер.

– Ме-е-дленно и спокойно, Молния.

Потянувшись за наручниками, Люк наклонился чуть вперед.

Следуя за движением головы, Сэмми согнул запястье и поглубже пихнул дуло в ухо пленника.

Именно этого Люк и добивался. Нажим пальца на спусковой крючок на мгновение ослаб. Безотчетный рефлекс. К тому же в револьвере для поворота барабана нужно взвести курок. Времени достаточно.

Опередив Сэмми, Люк молниеносно схватил пистолет и толкнул дуло вверх, выворачивая оружие из рук. Затем направил револьвер в грудь Уилкса.

– Ближний бой не твоя стихия.

– Ну, облажался. – На лице Сэмми расцвела сияющая белизной зубов улыбка. – Вижу, Молния по-прежнему в отличной форме.

– О чем-то хотел меня спросить?

Лицо Сэмми стало непроницаемым.

– Твоя работа?

– Нет.

– Ну, тогда лады. – Сэмми повеселел. – Горячиться не будем.

Люк заглянул в никелированное дуло «смит-вессон магнум» калибра 357. Затем, высыпав на колени пули из барабана, подбросил пистолет на ладони и вернул хозяину.

Заткнув револьвер за пояс, Сэмми хохотнул, включил двигатель и проверил зеркало заднего вида.

– Пора познакомить Молнию с миром Сэмми.

Меган с трудом узнала собственный голос – вялый и протяжный стон, эхом растекавшийся по черному эфиру.

Мрак окутывал сознание, веки налились свинцом. Она попыталась сесть, но тут же бессильно упала: голова закружилась и к горлу подступила тошнота. Ее вырвало.

Сквозь туман послышался голос:

– Лежи спокойно, милая. Постарайся не двигаться.

Священник. Как же его зовут?

Она застонала, на этот раз громче. Ее опять затошнило. Пустой желудок конвульсивно сжимался.

– О Господь всемогущий! – раздался голос – Помоги бедняжке.

Другой голос, по-испански:

– Заткнись!

Окрик вывел ее из полузабытья. Чувства начинали пробуждаться.

Внезапно веки открылись: в глаза ударил луч света, вызвав новый приступ боли. Меган попыталась увернуться, но тщетно.

– Прекратите, оставьте ее в покое!

Свет погас, и веки сомкнулись. Тут же послышался глухой удар. Священник тихо застонал.

Еще один голос сказал:

– Пора бы вашему другу научиться держать язык за зубами.

Захрипело радио, и сквозь треск донеслось:

– Старику стало хуже. Женщина еще не очнулась?

– Нет.

– Она скоро понадобится. Как только придет в себя – дайте знать.

Прежде чем снова провалиться в темноту, Меган попыталась сосчитать удаляющиеся шаги.

– Я заплачу, – сказал Люк.

– Интересно как, Молния? Ты в бегах, на хвосте полиция, бумажника что-то не вижу. Полная лажа. В сказке, что ли, живешь. – Сэмми взмахнул ладонью. – Пария – вот ты кто. Нищий пария.

– Нешто в Корнуэлле не учат родной язык?

– Чего?

– Не важно.

Они сидели друг напротив друга за стеклянным кофейным столиком в гостиной Сэмми. Комната походила на рабочий кабинет: черная кожа и сверкающий металл. Окна выглядывали в небо Лос-Анджелеса с двадцать четвертого этажа высотки на бульваре Уилшир, к востоку от гольф-клуба «Кантри клаб». Видимо, так – живя неподалеку – Сэмми издевался над старой финансовой аристократией города.

– Как насчет восьмидесяти тысяч? – спросил Люк. – Больше нет.

Сэмми поднял брови.

– Обеспечиваешь меня всем необходимым, – продолжил Люк. – Помогаешь вычислить, что, черт возьми, происходит, – и деньги твои. Если меня поймают или со мной что случится – не получишь ничего.

Вот только шансов кот наплакал. Судя по квартире, Сэмми в средствах не нуждался. Хватит ли ставки? Риски велики. И поверит ли Уилкс?

– Кто-то пытается свести со мной счеты, – добавил Люк, – и хорошо справляется с задачей. Без твоей помощи не обойтись.

– Помощь-то какая?

– Не знаю.

Сэмми хлопнул ладонями по бедрам.

– Что ж, неплохо для начала.

– Кроме того, пять дней назад убили женщину. Думаю, эти два убийства связаны между собой.

– Как?

– Не знаю, но связаны. Женщина, которую я не видел четыре года, послала мне электронное письмо. В нем был намек на мальчика, который умер в нашей больнице. Так вот. Ее убили перед самой встречей со мной. А через два дня меня арестовывают за убийство Эриксона.

– И почему Сэмми должен верить, что этих славных людей прикончил не ты?

– Потому что ты меня знаешь.

Уилкс погрозил Люку пальцем.

– Однажды, давным-давно, Сэмми встретил одного парня, скрытного и немногословного. Ну подумай, откуда Сэмми знать об этом парне?

– И что, парень настолько глуп, чтобы оставить следы, по которым его нашел бы любой мальчишка?

Сэмми провел пальцем по подбородку, затем коротко кивнул Люку:

– Лады. Предположим, работа не твоя.

– Можешь не сомневаться.

– Тогда вопрос. Тебя хотят убрать. Почему?

– Не знаю.

– Если я только что слышал правду, значит, скорее всего знаешь. Просто ты не знаешь, что знаешь.

Люк призадумался.

– Если дело только во мне, зачем церемониться?

– Сначала ты им не мешал. Тебя и не трогали. Но обстановка изменилась. – Сэмми наклонился в кресле. – Послушай, возможно, убивать тебя невыгодно. Привлечет к ним слишком много внимания. Зачем светиться? А ты даже не подозреваешь, как близко подобрался к их секретам.

Люк разглядывал бывшего сослуживца. Заметил ли тот, как из его речи исчезли корявые словечки, а в голосе зазвучали профессиональные нотки? Непринужденно, словно хамелеон, Сэмми превратился в совсем другую личность.

– Ты еще со мной, Молния? Или задумался о чем-то своем?

– Так поможешь?

– Пока я слушаю.

Люк описал события последних дней. Рассказав о загадочном пакете с электронным письмом Кейт, он достал из кармана фотографию и показал Уилксу.

– Лежала в конверте вместе с почтовым сообщением, – пояснил Люк. – Обрати внимание на детей. Татуировка мальчика в точности как и у Хосе Чаки, который умер в больнице. А у девочки совпадает с татуировкой Джейн Доу.

– Одну минуту. – Сэмми жестом показал тайм-аут. – Я не ослышался? Письмо кто-то подбросил? Ангел-хранитель уронил конверт на порог? Удачно.

– Видимо, так. Несколько дней назад я упоминал о нем следователю, но ничего не показал. Сегодня утром при обыске конверт нашли. Теперь полиция считает, что я утаил письмо-улику.

– Вот черт. Даже когда судьба благосклонна, то похоже, Молния, что не к тебе.

Комментарий вызвал у Люка неприятное чувство беспомощности.

Сэмми посмотрел на часы и включил плазменную панель, занимавшую полстены.

– Пять часов. Проверим-ка свежачок по Беглому Доктору.

На местном новостном канале Люк шел вторым по списку. На экране над правым плечом дикторши-брюнетки возникло его фото с больничного пропуска. Слева появилась фотография футболиста. В основном в сообщении говорилось об Эриксоне. Не забыли даже маленькую девочку, которую убийца оставил без отца.

Когда дикторша перешла к прогнозу погоды на завтра, Сэмми откинулся в кресле, сцепив ладони на затылке.

– Для начала нужно десять тысяч. Наличными.

Люк кивнул.

– И если ты врешь… Думаю, сам знаешь – от Сэмми не спрячешься. Мир слишком тесен.

– Я не вру.

Сэмми примерился к Люку, заключив его голову в рамку из ладоней.

– Первым делом изменим внешность. Между прочим, у Сэмми это фирменный товар.

– …Меган Каллаген… – донеслось сквозь болтовню Уилкса. Люк, поднял руку, чтобы тот замолчал и повернулся к экрану. – …Сегодня Университетская детская больница является источником новостей с двух фронтов. В Гватемале несколько часов назад вооруженная группа взяла на себя ответственность за похищение доктора Каллаген. Группировка заявила, что, вмешиваясь в дела и обычаи местных племен майя, американские доктора практикуют геноцид. Любое вмешательство, предупредили они, приведет к немедленной казни плененного врача. Представитель больницы не прокомментировал, какие будут предприняты меры для обеспечения безопасности доктора Каллаген при освобождении заложников.

В последние годы количество захваченных в заложники туристов и работников из США в Центральной и Южной Америке неуклонно росло. Государственный департамент США утверждает, что не располагает данными о группировке, совершившей захват, и советует гражданам США, собирающимся за границу…

ГЛАВА 35

Барнсдейл устроился на диване в своей библиотеке. Свет от настольного торшера подобрался к углу комнаты, обшитой ореховыми панелями.

Он взял с кофейного столика пульт и включил телевизор.

На экране появилась картинка скромного вестибюля Исследовательской Башни: мраморный пол, закаленное стекло входных дверей и пятачок перед входом. Скорее это было похоже на статичную фотографию, чем на видео. Только в правом верхнем углу исправно бежали секунды – 7:12:23.

Двенадцать минут восьмого, суббота. До появления Элмера Маккены оставалось одиннадцать минут.

Барнсдейл не собирался ускорять просмотр записи. Он хотел знать, не проскочил ли кто-нибудь в здание раньше Маккены.

Целый день Генри думал о той сцене, которая развернется перед ним на экране. Сообщений об украденном пропуске не поступало, и даже Элмер не мог бы не заметить пропажу. В 7:23 он увидит, как Маккена входит в Башню. На восьмом этаже располагалась одна их трех лабораторий инфекционного отделения, и в субботу он там был.

Однако в лифте Элмер не случайно выбрал кнопки «2» и «8». Одну из кнопок он нажал для коллеги.

Несколько часов назад Барнсдейл в поисках второго входа обошел здание по периметру. Его не было. На первом этаже с каждой стороны Башни обнаружились пожарные выходы с лестничных маршей. Ни кодовых панелей, ни внешних ручек, ни замков. Чтобы войти в такую дверь, нужна фомка. Однако следов взлома не наблюдалось.

В самой Башне для переходов между этажами требовался лифт: запасные выходы этажей открывались только на лестницу. По-видимому, чтобы люди не бродили по этажам бесконтрольно.

Зато выйти из здания может любой. И без всякой электронно-пропускной системы. Достаточно спуститься по одной из двух лестниц до пожарного выхода на первом этаже.

Барнсдейл выпрямился. В левом верхнем углу кадра вторично мелькнула пара ног. Затем появился мужчина: широкие серые брюки, ботинки из кордовской кожи и белый лабораторный халат. Временная отметка 7:20:03.

Через три минуты он узнает, кто подменил костный мозг Хосе Чаки. У входной двери появился хмурый, как обычно, Элмер.

Вот кто-то, кого он знает – возможно, коллега, – подходит сзади и здоровается. Элмер открывает дверь, и оба входят в вестибюль.

Продолжая разговор, они заходят в лифт. Агент «Зенавакса» просит Маккену оказать услугу и нажать кнопку «2». Элмер не возражает. «Крот» желает профессору удачного дня и на втором этаже выходит из лифта. Через пятнадцать минут работа агента закончена, и он покидает Башню через пожарный выход.

Итак, именно Элмер открыл дверь человеку, подменившему костный мозг гватемальского мальчика. Тут уж не до иронии. Эксцентричный старый идиот сорвал все усилия собственного сына.

Время в кадре 7:22:05. Он получит гарантии и рычаг влияния на «Зенавакс» ровно через минуту. Зная о письме в сейфе адвоката, его не тронут. Письме, которое откроют в случае смерти Генри.

Первичное размещение акций «Зенавакса» состоится через восемь дней. В этот день все акции, которые он держит в неприметном доверительном фонде – акции «за особые услуги», – будут проданы на пике нагнетаемого безумия вокруг IPO.

С «Зенаваксом» будет покончено.

На лоб Генри упала прядь волос. Когда он поправлял ее, рука дрожала мелкой дрожью.

О непослушной прядке Генри сразу забыл, увидев на экране изображение Маккены.

Тяжело шагая, Элмер добрался до двери и провел электронным пропуском по считывающему устройству кодового замка. Затем повернулся спиной к видеокамере, а в углу экрана появился человек в широких штанах и кожаных ботинках.

Когда мужчина шагнул в кадре на передний план, на шее Генри запульсировала жилка.

– Попался, ублюдок, – прошептал Барнсдейл.

– Незачем белым стричься. – Сэмми поджал губы, затем втянул щеки. – Эхе-хе, так не годится. Не должны они стричься, и все тут.

Люк проигнорировал болтовню Сэмми и придирчиво изучил себя в зеркале.

Его пышная шевелюра стараниями Сэмми превратилась в короткий – три миллиметра – рыжий газончик, но главное внимание привлек шрам от верхней губы до правой ноздри, прихваченный суперклеем. Неглубокая трещина змеилась, создавая складку.

Офис Сэмми располагался в парковочном комплексе, примерно в полутора километрах от аэропорта Бербанк.

В комнате, где они были, вдоль всей стены стоял гримерный столик. Оставшуюся площадь занимала фотостудия.

– Шрам продержится четыре-пять дней, не больше, – предупредил Сэмми, вручая Люку маленький тюбик. – Держи. Понадобится, когда вернешься. Не забывай мои советы и не показывайся без шрама на паспортном контроле.

Люк потер глаз.

– Как носить эти чертовы контактные линзы? Жжет ведь.

– Привыкнешь. И потом, в Гватемале они тебе не понадобятся.

Сэмми создавал новую личность кропотливо, со сноровкой. Чувствовался повседневный опыт – словно под рукой не Люк, а пульт телевизора. В Интернете он досконально изучил свежие некрологи из ряда южнокалифорнийских газет и выбрал три: недавно умерших мужчин лет тридцати пяти. Позвонив адвокату по уголовным делам, Сэмми одного отбраковал – из-за судимости. Если Люка остановят, то безобидные расспросы могут закончиться нежелательной проверкой.

Люк выбрал одно из двух оставшихся имен. Теперь он стал Эдвардом Швирсом.

Затем Сэмми задействовал контакт в управлении транспортных средств. Через два часа у него на руках были номера страхового полиса и водительской лицензии бывшего мистера Швирса. Пройдут недели, а то и месяцы, пока чиновники-бюрократы пометят федеральные и местные дела как недействительные.

Люк сличил фотографии на удостоверении личности, которые сделал Сэмми. Разница была, но только в цвете глаз. На первой паре фотографий натуральные темно-коричневые, на второй – светло-голубые.

– Забудь о контактных линзах, – сказал Люк. – Не хотелось бы объяснять на какой-нибудь таможне, почему у меня воспаленные глаза. Оставь вот эти. – Он бросил Сэмми две фотографии с темно-коричневым цветом глаз.

К утру один из поставщиков Сэмми сделал паспорт и водительское удостоверение.

Еще раньше Люк нашел Бена Уилсона в его кабинете. Патолог согласился оставить пакет с десятью тысячами на крыльце своего дома ровно в 10:00. Сэмми заберет их, проезжая мимо в 10:03. Треть суммы он уже потратил на поставщика, а путешествие Люка и не начиналось.

– Итак, осталось проверить, – сказал Сэмми, – правильно ли я понял план, на который Сэмми ставит восемьдесят штук. Ты собираешься добраться до Гватемалы, где ни разу не был, найти там людей. Причем ты не уверен, существуют ли они вообще. Затем найти эту женщину…

– Меган. У нее есть имя.

– Ну да, хоть что-то. Итак, находишь эту женщину. Может, она жива, а может – нет. Прикидываешься Шерлоком Холмсом и вычисляешь, каким образом двое детей причастны к убийствам женщины-ученого и футболиста. – Сэмми перевел дыхание. – Наконец возвращаешься и объясняешь полиции, за что против тебя сфабриковали дело. Ну как, похоже?

– Когда излагал я, план казался привлекательнее.

– Ты ведь даже не говоришь на языке страны, в которой собираешься шпионить, чтобы проделать все эти трюки.

– Зато хорошо понимаю.

– Cabalgara usted el cerdo al Mercado?

Люк неопределенно кивнул.

– Ага, понятно. – Голова Сэмми затряслась, как у китайского болванчика. – Выходит, ты собираешься ехать на рынок верхом на свинье.

– Послушай. За восемьдесят тысяч долларов я покупаю не только грим и документы. Если есть идея получше, самое время поделиться.

– Я только хотел сказать, что в задачке слишком много неизвестных. Вытаскивая хвост из Гватемалы, можешь завязнуть там по уши.

В кармане пиджака у Люка зазвонил мобильный телефон, который дал ему Сэмми для разговора с Беном.

– Не отвечай, – посоветовал Уилкс. – Этот номер не знает никто. Телефон только для исходящих звонков.

– А Бен Уилсон? – возразил Люк, открывая мобильник. – Я продиктовал ему номер, когда договаривался о деньгах.

– Бен?

Тишина.

– Алло? – повторил Люк.

– Держись подальше, – произнес голос с сильным латиноамериканским акцентом.

– Подальше от чего?

– Доктор Маккена, незачем так оскорблять меня. Уверен, вы знаете, о чем речь. Разве нет? – После долгой паузы голос продолжил: – Думаю, вы хотели, чтобы мы… как говорится, выразились более конкретно.

Телефон затих, затем послышался невнятный женский голос:

– Что вы… Нет. Больше не… ну пожалуйста.

– Меган! – крикнул Люк.

– Нет… пожалуйста…

Еще один вскрик.

Мужской голос продолжил:

– Теперь, надеюсь, мы понимаем друг друга?

Грудь Люка вздымалась.

– Если хоть что-то с ней случится – ты мертвец. Я…

Телефонный гудок прервал его на полуслове.

ГЛАВА 36

– Вижу, Молния, ты все еще не догоняешь. – Качая головой, Сэмми вел машину на восток, по Десятой магистрали. – Эти люди даже не пытаются скрываться. Они хотят, чтобы ты знал, что никуда от них не денешься.

Люк прищурился от яркого солнца, поднимающегося над горизонтом.

– Меня так легко не запугаешь.

– Может, на это они и рассчитывают. Сэмми кажется, тебя просто заманивают, используя доктора-подружку как наживку. Подумай. Ведь прикончат в Гватемале, развеют, как удобрение, на какой-нибудь банановой плантации, и никто больше и слова не услышит о Беглом Докторе. А что еще надо?

Перед глазами Люка вспыхнул образ Меган, запертой в мрачной камере.

– Не стоит играть с ними в кошки-мышки.

Сэмми поправил зеркало заднего вида.

– В телефоне, по которому ты звонил Бену Уилсону, стоит блокировка номера вызывающего абонента. Поэтому получить его можно только через оператора связи. Чувствую, работали профессионалы: поставили офис Бена на «прослушку», и все под контролем. Ты сам сообщил им этот номер.

Неуловимая мысль вдруг стала осязаемой и, словно кирпичом, ударила Люка по темечку.

– Надо позвонить Бену. Он и не ведает, что давно на мушке.

– Брось, Молния. Никому ты не позвонишь. Сейчас полиция следит за всеми, с кем ты общался за последние полгода. Бьюсь об заклад, Уилсон тоже в этом списке. Проводную связь, уверен, фиксируют. Позвонишь по мобильнику, узнают координаты сотовой сетки меньше чем за минуту.

– Тогда звони ты. Предупреди, чтобы больше этим делом не занимайся.

Сэмми кивнул:

– Лады. Я поговорю с ним.

– И скажи Бену, чтобы присмотрел за моим отцом. Пусть знает, что со мной все в порядке. – Люк потянулся к заднему сиденью и взял небольшой рюкзак с одеждой, которую купил Сэмми. – Как далеко до Риверсайда?

– Должны быть на месте минут через двадцать.

– Задачи ясны? – спросил Люк.

– Еще бы пару дней. Появится информация по компании «Зенавакс». Правда, если не намекнешь, кто мог подбросить копию электронного письма Тартальи, толку будет мало.

– Без понятия.

Сэмми застучал ладонью по баранке, как по бонго-барабану.

– Кроме того, хочу посмотреть, можно ли что-нибудь сделать для твоей подружки, Меган Каллаген.

Люк вытащил из рюкзака увесистый мобильник.

– Расскажи о телефоне.

– Это спутниковое устройство, жрет уйму энергии. Пятнадцать – восемнадцать часов работы без подзарядки.

– Уверен, что эта штука безопасна? Первый мобильник вычислили сразу.

– Сэмми перелопатил кучу мобильных телефонов. Этот номер чист. Вообще ни разу не использовался. – Он ткнул в мобильник большим пальцем. – К тому же есть шифрация. Работает, когда ты звонишь мне. В приемном устройстве тот же алгоритм. Размеры поменьше обычных спутниковых телефонов – и это преимущество, – но и мощность не ахти. Ловит только на открытой местности.

– Когда я тебя услышу?

– Буду звонить раз в день, – сказал Сэмми. – В 21:00, время гватемальское. В устройстве есть голосовая почта, но пользоваться ею не буду. Поэтому не забывай включать телефон по вечерам в семь часов.

Сэмми снова взглянул в зеркало заднего вида.

– Слева полицейская патрульная машина. Обгоняет.

Люк принял непринужденную позу. Кремовый седан без опознавательных знаков и мигалок на крыше пронесся мимо на полной скорости. И только ружье, закрепленное рядом с водителем, подсказывало, что перед ними силы правопорядка.

– Выезжаешь из Калифорнии и направляешься в ближайший аэропорт, – наставлял Сэмми. – Сначала автобусом до Аризоны или Нью-Мексико. Оттуда можешь доехать до…

Люк почти не слышал Уилкса, его охватила безысходность. Он в розыске, без оружия. Деньги стремительно тают. Не представляет, кто противник и почему стал мишенью. Не понимает, как в этот кошмар укладывается похищение Меган, и наверняка уверен только в одном: он сам запустил эту цепочку событий. Из-за него жизнь Меган теперь висит на волоске.

– Ты меня слушаешь? – спросил Сэмми.

Люк уперся взглядом в товарный поезд, еле тащившийся вдоль автострады.

– Да.

– Вот еще что. Я тут знаю кое-кого, кто может помочь. Ты его тоже знаешь.

– Кто?

– Кальдерон.

– Даже не думай.

– Сначала послушай, – сказал Сэмми. – Кальдерой работал на меня. Но корпоративная безопасность ему до лампочки. Куда больше нравится ломать людям кости. Гватемальская армия предложила Кальдерону поработать инструктором в спецвойсках, и несколько лет назад он уехал на юг.

– И какое отношение…

– Пару лет назад ему надоело работать на армию, и он создал фирму, взялся выполнять секретные заказы – там, где солнце пожарче, а законов поменьше. – Сэмми засмеялся. – Переманил к себе часть моих людей. Лучших, заметим. Думаю, одному из клиентов Кальдерона потребовались англоговорящие спецы. Но я не в обиде – ничего личного. Время от времени мы оказываем друг другу услуги. У каждого есть особые навыки.

– Я знаком с его навыками.

– Просто держи вариант в уме. Может, он знает в Гватемале того, кто в курсе дела. Черт, ты даже не представляешь, с чего начать. – Сэмми повернулся к Люку. – Я помню, что вы враждовали, но ведь это было так давно!

– Враждовали? В последний раз я видел, как эта мразь живьем снимала кожу с лица военнопленного. Кальдерон придавил коленом его глотку и ножом «Кабар» отрезал веко. Повторяю: с пленника, за жизнь которого мы отвечали.

Лицо Сэмми вытянулось.

– У Кальдерона не все дома, это точно. Но он научился управлять собой. И потом, лучшего морского десантника я еще не встречал. Не человек, а кузнечный молот. Сомневаюсь, что против него ты продержишься хотя бы секунд десять. Кто знает? Его навыки могут пригодиться.

– Я же сказал – исключено.

– Итак, в деле Тартальи алиби у Маккены больше нет. Теперь на нем сразу два убийства, – вынес Грофф окончательный приговор.

Лейтенант, как судейским молоточком, с размаху стукнул кулаком по столу и поморщился. Движение резкой болью отозвалось в ребрах, три из которых сломал вчера Маккена, спустив Гроффа по лестнице.

О'Рейли вызвали в Паркер-центр, чтобы послушать о последних событиях в деле Тартальи. Совещательная комната без окон превратилась в оперативный штаб по поимке Маккены.

– Лейтенант, мы пока не можем это утверждать, – возразил О'Рейли. – Остается вопрос по временному интервалу.

Мускулистый детектив, который на лестнице составил Гроффу компанию, сидел слева от лейтенанта и смотрел на О'Рейли. Шея в корсете сильно мешала жевать жвачку, но ему было явно лучше, чем женщине-коллеге, которая с травмой спины отлеживалась дома.

По правую руку от Гроффа сидела расфуфыренный психолог управления, специалист по анализу подозреваемых.

Скользнув взглядом по большой шишке на лбу О'Рейли, она спросила:

– А в чем сомнения, детектив?

Грофф поддержал:

– Действительно. Вы нам только что сказали, что камеры видеонаблюдения зафиксировали, как в ночь убийства Маккена покинул больницу в 22:07:22. Телефонный разговор жертвы с ее матерью закончился не раньше чем через семь минут, в 22:14:29.

– Плюс-минус, – уточнил О'Рейли. – Часы службы безопасности больницы на семнадцать секунд отстают от встроенного таймера мобильного телефона Тартальи.

– Не придирайтесь, – сказал Грофф. – Если, как вы говорите, от входа в больницу до автостоянки всего четыре с половиной минуты, значит, у него в запасе оставалось две с половиной минуты.

– Не совсем, – сказал О'Рейли. – Хозяин «Колтерс Дели» помнит, что Маккена вошел в ресторан, когда клиент оплачивал счет. За десять минут по кассовому аппарату прошла всего одна транзакция. Время – 22:13.

– Остается еще полторы минуты, – сказал Блондин. – В чем загвоздка?

– В часах кассового аппарата. – О'Рейли проверил записи в блокноте. – Они отстают от времени мобильного оператора связи на шестьдесят семь секунд. Это значит, что, когда Маккена зашел в ресторан, таймер телефона Тартальи показывал время между 22:14:06 и 22:15:06. Больше сузить интервал не могу – на распечатке с кассового аппарата нет секунд. Но даже если взять последнее время – 22:15:06 и предположить, что Маккена убил Тарталью сразу после ее разговора с матерью, остается тридцать семь секунд на то, чтобы взять ключи, кошелек и успеть в ресторан.

О'Рейли подождал, пока мысль проникнет в умы собеседников, и продолжил:

– От места парковки до ресторана можно дойти почти за минуту…

– Значит, он не шел, а бежал, – с нажимом предположил Блондин. – Мы уже знаем, что этот парень двигается намного быстрее вас, О'Рейли.

Конфуз и раздражение от побега Маккены витали в воздухе. Никто и не пытался скрыть, что осуждает О'Рейли. Как Маккена успел раскидать их, встал на ноги, ударил в спину напарницу Блондина, прежде чем О'Рейли расстегнул кобуру?

– Давайте дальше. – Грофф указал пальцем на О'Рейли. – Что у вас еще?

Вскоре после того, как Маккена сбежал, а в его доме нашли электронное письмо от Кейт Тартальи, Грофф забрал дело у О'Рейли. Поиски стали главной оперативной задачей всех четырех команд Гроффа. Сразу восемь детективов охотились за Маккеной, и только поэтому О'Рейли еще не отстранили от расследования. Как только все уляжется, дело Тартальи будет передано одной из команд.

О'Рейли ткнул карандашом в заметки:

– Электронная почта Тартальи. Я по-прежнему пытаюсь найти вложение к письму. Пока даже не знаю, что это может быть. В доме Маккены ничего подобного не найдено. У интернет-провайдера Тартальи есть только запись о передаче, но не сама почта – она удаляется с почтового сервера после подтверждения о доставке адресату. Остается Университетская детская. Именно туда Тарталья послала письмо, и программисты больницы говорят, что полностью сохраняют информацию в архиве за последние тридцать дней. Однако до сих пор судебные компьютерщики ничего на их сервере не нашли. Ребята говорят, что потребуется еще два дня, чтобы выяснить, когда почту стерли и можно ли восстановить копию.

– Если нужно, я выделю дополнительные ресурсы, но вложение должно быть у меня. Маккена не просто врал, что не получал письма, а пытался тщательно замести этот проклятый след. Я хочу знать почему. – Грофф вздрогнул, наклонившись вперед. – Что по работодателю Тартальи, «Зенаваксу»?

– Разговаривал с ее непосредственным начальником и исполнительным директором компании. Отделывались общими фразами: хороший работник, незаменимый, не представляем, кому понадобилось ее убивать.

Когда же О'Рейли спросил их о проекте Тартальи в Службе коронеров, ему снова выдали вежливую справку. О создании банка сыворотки крови латиноамериканцев без гражданства США для неопределенных будущих задач. По их словам, обычная программа сбора, хранения и обработки данных. Проще говоря, расследовать тут нечего – тупик. Нужно перетряхивать компьютерные файлы, но такого ордера на обыск Грофф никогда не подпишет.

Поэтому, вместо того чтобы сражаться с ветряными мельницами, О'Рейли сказал:

– Лейтенант, вот что мне показалось странным. Когда я ввернул, что Тарталью убили по дороге на встречу с кем-то из больницы, никто даже не полюбопытствовал с кем. Имя Маккены не упоминалось, а они и не спрашивали.

– И в чем соль? – спросил Грофф.

– Я уже говорил о шумном скандале, когда Тарталья ушла в «Зенавакс». Кейт ведь работала на отца Маккены, помните? Неужели им совсем не интересно, что за сотрудник больницы хотел с ней встретиться?

Грофф покачал головой:

– Ну и дальше что? Хватит подозрений – ее убил Маккена. Вы же сами пробили брешь в его алиби. Мать Тартальи подтвердила, что он был на месте преступления. Учетная воинская запись доказывает, что умения ему не занимать. Бог знает, видимо, был и мотив. Например, женщина, украв работу его отца, оставила парня без солидного наследства.

– Деньги ни при чем. Главное – справедливая кара, – вклинилась в разговор психолог. – Важно понимать, что это за фрукт. Маккена видит мир в терминах добра и зла и в своих оценках не сомневается. Действует абсолютно четко с точки зрения морали.

– То есть устанавливает собственные правила, – уточнил Грофф, – и готов прихлопнуть любого, кто их нарушает?

– Скорее, мнит себя хранителем правил, проверенных временем. Если общество недосмотрело, исправляет силой. По иронии, такие люди, как Маккена, считают себя сильными личностями, но когда мир перестает отвечать их ожиданиям, ломаются. Видимо, такое могло случиться, когда маньяк напал на его девушку. Каким бы ни был спусковой крючок, Маккена решает: зло нужно искоренить. Выбора нет. Люди с таким складом ума видят в слабости величайший грех.

Блондин пальцем поковырял в зубах.

– Типичный псих.

– Не делайте ошибку, полагая, что он невменяем, – возразила она. – Маккена реалистичен и твердо стоит на земле. Но с реальностью поступает не так, как вы или я. Он полностью рационален. И в этом наше преимущество – его можно просчитать.

– Как? – спросил Грофф.

– Во-первых, подумать, как ему видится текущая ситуация. Маккена знает, что все это для него плохо кончится. Он скомпрометирован и, вероятно, собирается и дальше… – психолог закавычила фразу в воздухе, – «искоренять зло», пока не остановят. Нужно проанализировать его жизнь, составить список людей, которые заслуживают наказания, как он считает.

В комнате раздался голос полицейского в форме:

– Лейтенант, примите звонок по четвертой линии.

Грофф одной рукой схватил трубку, а второй – карандаш, протянутый Блондином. Минуту он молча слушал, не делая пометок.

Затем уронил карандаш и ладонью закрыл глаза.

– О, дьявол! – Повесив трубку, Грофф взглянул на О'Рейли. – Генри Барнсдейл.

– Что с ним? – спросил детектив.

– Мертв. Кто-то раздавил ему дыхательное горло, а затем сломал шею. – Грофф повернулся к психологу: – Похоже, мы немного опоздали с вашим списком.