Текст книги "Король темных просторов"

Автор книги: Феликс Крес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

36

Алида уже хорошо понимала, что совершила ошибку. Очень серьезную ошибку. Варда следовало убить… Конечно, просто так это сделать не получится. Баватар был порядочным человеком. Верховный судья Имперского трибунала Гарры и Островов – был порядочным человеком…

Слово «порядочный» относится к тем, которые означают столь много, что не значат практически ничего. «Порядочность» – понятие относительное, так же как «добро», «зло», «справедливость»… Понятиями этими можно пользоваться, но серьезные дела следует вершить в отрыве от всяческих догм.

Охваченная внезапным раздражением, Алида отбросила философские раздумья.

«Стареешь, дорогая», – язвительно подумала она.

Баватар не философствовал. Он был порядочным человеком, и притом в весьма широком смысле этого слова. Для верховного судьи трибунала подобная связывавшая руки черта являлась недостатком. Но с этим она ничего не могла поделать. Во всяком случае, не сейчас.

В то же время еще несколько дней назад она могла без труда избавиться от Варда. Естественно, без официального согласия Баватара. Ее словам о том, что он хотел ее убить, с легкостью бы поверили, и ее людям пришлось бы принять меры.

Однако она позволила ему остаться в живых. Где-то в глубине ее души таилась слабая надежда, что этот человек все же знает кое-что… о Раладане. А теперь было уже поздно. Мало того что она дала ему выиграть время, но еще и воспользовалась людьми трибунала. Правда, подобного от нее ждали: поступи она иначе, это выглядело бы по крайней мере странно… Но и что с того? Дела приняли еще худший оборот, поскольку выбранные ею шпионы докладывали обо всех действиях объекта слежки не только ей, но также и Елене.

Неужели та что-то подозревала?

Кто знает… Достаточно того, что необычно спокойное, загадочное поведение человека, которому приписывалось желание отомстить, привлекло внимание первой представительницы судьи. Соответственно, делом заинтересовался Баватар. Состоялась та удивительная встреча, и Алида, которая действительно слышала весь разговор, не могла поверить собственным ушам: человек, которого она считала простодушным дурачком, повел себя подобно королю интриганов, откровенные слова которого ударили в самую точку! Заинтригованный Баватар желал беседы с глазу на глаз!

Алида закинула руки за голову.

Она не могла допустить, чтобы подобная встреча произошла. Правда, если убить Варда теперь, подозрение неминуемо падет на нее, что наверняка повлечет за собой дальнейшее, намного более дотошное разбирательство. Но, может быть, лучше уж подозрения, чем уверенность, которой после встречи с Вардом непременно будет обладать Баватар.

Она не могла позволить, чтобы ее в чем-либо обвинили. Не сейчас.

Капитан должен не только умереть, но и исчезнуть… Что ж, нет ничего проще, с улыбкой подумала она; знакомства, которые она приобрела благодаря своей профессии, уже не в первый раз оказывались весьма полезными.

Но что дальше?

Она со знанием дела строила планы. Вард исчезнет. Как поступит Баватар? Баватар решит, что она в этом безусловно замешана. Что он станет делать? Начнет копаться в документах главного флота. Но там, скорее всего, мало что найдется, события на далеких Агарах вряд ли удостоились большего, нежели несколько скупых упоминаний в рапортах; впрочем, что там говорить об этих военных отчетах… Значит, он пошлет кого-нибудь на Агары. Это уже может оказаться более опасно: там до сих пор живут люди, которые… Да, нужно добраться до человека, который отправится туда.

Ее разозлило то, что именно теперь, когда на нее свалилось столько дел (и каких дел!), все карты спутал этот вояка! Во имя Шерни, похоже, люди созданы лишь для того, чтобы совать нос туда, куда вовсе не следует.

Итак, коротко подытожила она, убрать Варда и выяснить, кто от имени трибунала поплывет на Агары.

После чего – отправиться с ним в постель. Для начала.

Вард прилично поужинал. Серебро он уже не экономил; будучи слегка суеверным, он полагал, что, если считать каждый грош, непременно накличешь беду. Так что он наелся и напился досыта.

Выйдя из таверны, он направился в сторону порта.

Он все еще любил корабли. После стольких лет он продолжал в душе оставаться моряком и солдатом. В конце концов он вынужден был в этом признаться…

В порту он чувствовал себя как дома, разглядывая стоявший у набережной фрегат морской стражи. На палубу корабля поднимались солдаты, другие сходили на берег. Правда, их мундиры были темно-желтыми, отчего казались несколько чужими, но покрой их оставался тот же, те же обозначения должностей и званий…

Главный флот Гарры и Островов.

Нет, он не вернулся бы на службу, даже если бы у него вдруг действительно появилась такая возможность. Эта страница его жизни перевернута. Раз и навсегда.

Но воспоминания остались. И часть из них были по-настоящему добрыми воспоминаниями. Особенно за последние два года службы, когда он ходил на собственном корабле, вместе с испытанными друзьями-офицерами. Лишь потом случилась та проклятая облава и им повстречался тот проклятый пиратский парусник, который лишил его всего – друзей, корабля, а в конце концов и свободы.

Однако – даже теперь – он не осуждал Раладана.

Да, этот человек своими действиями причинил немало зла. Он убил нескольких членов его команды. Именно из-за него появилась та женщина. Но все это он делал ради девушки, которая ни в чем не была виновата и которую ему поручили опекать.

Вард в это верил. Он даже сам не вполне понимал почему – но верил.

Может быть, ему просто хотелось во что-то верить. Может быть, для того, чтобы хотя бы в собственных глазах не выглядеть законченным дурнем.

– Господин!

Вард остановился. К нему подошли трое.

– Мы от известного тебе человека, – сказал высокий незнакомец, похоже, главный из троих. – Позволишь проводить тебя, господин?

– Хватило бы и одного провожатого, – заметил Вард.

Незнакомец оглянулся на своих товарищей.

– Это не стража, господин, – пояснил он, – а эскорт. Кое-кто жаждет твоей смерти. Мне сказали, что ты сам догадаешься, о ком речь.

Вард нахмурился и после короткого раздумья кивнул:

– Хорошо. Куда?

Ему показали дорогу.

Темными улицами они добрались до старой городской стены. Ворота были уже закрыты, но заброшенные стены не являлись препятствием ни для кого, кто хотел бы войти в город или из него выйти. Миновав предместья, они зашагали по тракту, удаляясь все дальше от Драна.

– Куда мы идем? – спросил Вард.

По левой стороне дороги рос лес; лунный свет отбрасывал на дорогу его мрачную тень.

– Верховный судья хотел бы побеседовать с тобой в том месте, где не будет лишних ушей, – послышался ответ. – Разве он не говорил об этом, господин?

«Верховный судья», – подумал Вард.

Человек, представившийся урядником трибунала, не сообщивший своего имени, занимал пост верховного судьи.

Вард метнулся в лес. Прежде чем он понял, зачем, собственно, это делает, он был уже далеко от дороги. За спиной слышались звуки погони.

Эти люди слишком много знали. За время службы в морской страже Вард неплохо познакомился с методами работы трибунала. Там каждый знал лишь столько, сколько ему полагалось. Людям, назначенным в качестве его провожатых и эскорта, наверняка не могло быть известно содержание того разговора.

Он остановился, прислушиваясь. «Провожатые» продирались следом за ним. Треск ветвей слышался сзади и слева.

Вард двинулся дальше, стараясь как можно меньше шуметь. Он шел направо, если его не подвело чувство направления – вдоль дороги.

Луна светила по левую сторону от него.

Неподалеку послышался крик, после чего стало совсем тихо. Преследователи отнюдь не были дураками. Теперь они прислушивались.

Он ступал медленно, осторожно…

Рядом вспорхнула какая-то птица. Вард схватился за оружие. Меч с лязгом выскочил из ножен. Он тут же обругал себя за отсутствие самообладания.

Его услышали. Теперь они быстро продирались в его сторону.

Вард снова побежал. На бегу он зацепился ногой о корень и упал. На ощупь отыскав меч, он поднялся и, хромая, побежал дальше.

Неожиданно он оказался на краю леса. Перед ним открылась широкая, поросшая травой поляна. Заметив темный силуэт дома, он сразу же поспешил к нему и, задыхаясь, начал колотить в дверь.

Он слышал преследователей. Они были уже близко.

Несколько лет назад он мог бы противостоять троим, вооруженным, судя по всему, лишь ножами, – и у него имелось бы немало шансов. Но эти несколько лет не прошли даром. Он знал, что уже не владеет оружием столь уверенно, как когда-то. Последняя схватка, в которой ему довелось участвовать, состоялась на палубе пиратского корабля. На палубе «Морского змея».

Дверь открылась. Он ворвался внутрь, и в то же мгновение луна осветила выбежавшие из леса темные фигуры.

Вард задвинул засов и обернулся.

Перед ним стояла женщина с масляной плошкой в руке. Он посмотрел на ее лицо – и очутился в собственном прошлом.

Узнала его и она. Плошка упала на пол, разбрызгивая горячее масло.

Тишину нарушил громкий стук в дверь. Вард оперся о нее спиной.

– Открывай! – донеслось снаружи. – Открывай!

– Это судьба. – Голос Варда прозвучал словно странный звук из иного мира. Капитан говорил спокойно, как человек, который в одно мгновение узнал собственное предназначение, цель и конечный пункт собственной жизни. Но так оно, в сущности, и было. Он прибыл в Дран в поисках справедливости… а нашел собственную судьбу. Ему предстояло погибнуть, стоя между женщиной, которая для многих была символом преступления, и людьми, которые отождествлялись со справедливостью…

– Открывай! Открывай, иначе подожжем дом!

Дверь сотряслась от тяжелых ударов.

– Вот она, справедливость, – проговорил Вард.

– Не открывай! – сказала женщина, словно видя в темноте его спину, вот-вот готовую оторваться от вздрагивающей под ударами двери. – Не открывай!

Он покачал во мраке головой, после чего внезапно сказал:

– Ради Шерни, скажи мне правду… теперь уже можно: Раладан лгал?

– Я не была пираткой.

– Значит, все-таки стоило… – непонятно прошептал он. – Стоило…

Он отскочил от двери и одним движением отдернул засов. Прежде чем она успела понять, что происходит, у порога дома вспыхнула драка. Кто-то с воплем рухнул на землю, мертвенный лунный свет блеснул на лезвии меча, но рука, державшая меч, попав в могучий захват противника, сломалась в локте с треском, сопровождавшимся болезненным стоном. Тяжелые удары в живот свалили его наземь – и тогда из ночи внезапно выстрелило красно-желтое пламя, охватив убийц.

Осторожно, чтобы не разбудить спящего рядом мужчину, Алида выбралась из постели и на цыпочках подошла к двери. Еще раз бросив взгляд на спящего, она вышла из комнаты. Помещение рядом было освещено столь же скупо, как и спальня; две свечи в изящном канделябре отбрасывали на противоположную стену ее увеличенную тень. Она повернулась боком, разглядывая очертания небольших, все еще идеально круглых грудей, после чего, одобрительно кивнув, уселась в украшенное богатой резьбой кресло, подобрав под себя ноги, взяла с драгоценного блюда грушу и откусила. Липкий сок потек по подбородку, капая на зеленый треугольный плоский камешек, висевший на шее. Листок Счастья с Черного побережья, оберегавший от болезней.

И подходивший к цвету ее глаз.

Лохматый песик (подарок от «подруги») лежал в углу, поскуливая во сне. Алида чуть наморщила нос. Она не слишком любила животных.

Зато она просто обожала сладкое.

Она снова откусила от груши.

Однако сладкий сок плода не мог заглушить горечи нараставшего в ней раздражения.

Что произошло, ради Шерни? Им не удалось? Впрочем, даже если и так – что ж, бывает! Такие, как они, по-настоящему знающие свое дело, не побоялись бы стать перед ней и честно сказать: у нас не получилось потому-то и потому-то…

Тем временем прошла ночь, прошел день, теперь опять наступила ночь, а она не имела понятия о том, что происходит.

Ведь не убил же он их всех! Нет, она не знала такого человека, который мог бы убить троих профессиональных убийц – возможно, лучших в мире, не каких-то там мелких бандитов, но людей, для которых убивать означало то же, что для сапожника – шить сапоги.

Значит?

Огрызок распался в ее руке надвое, большой кусок упал между бедер. Она взяла его двумя пальцами и начала чертить на коже какие-то знаки. Лобок ее был гладко выбрит по дартанской моде. Она разглядывала влажные линии, оставленные грушевым соком на теле, пока те не высохли и не исчезли. Бросив остатки плода на пол, она поднялась и заглянула в спальню. Нальвер крепко спал. Что ж, хорошо, что хотя бы с этим все прошло гладко.

Она сразу подумала об этом придурке, поскольку получить какие-либо сведения от парочки кузенов было просто невозможно. Нальвер же, которого те считали дурачком (каковым он, собственно, и был), показался ей весьма многообещающим экземпляром. Что ж, она попала в самую точку. Кто мог бы подумать, что Баватар планирует набег идиотов на Ахелию…

Для нее же лучше. Хотя бы одно уже можно было выбросить из головы.

Но это, это!

Алида хотела крикнуть, но передумала, подумав, что может разбудить Нальвера. Она вышла из комнаты и сбежала по лестнице вниз. Ей нравилось ощущать босыми ногами холод ступеней. Особенно в такую жаркую и душную ночь, как эта.

– Эй, бравый сторож! – негромко позвала она, перегнувшись через перила. – Крепко спишь?

Рослый привратник появился почти сразу же, со свечой в руке.

– Всегда на страже, – заверил он, потирая лицо. – Да, госпожа?

– Никто не приходил? – спросила она, хорошо зная, что никто.

– Никто, госпожа.

Она смотрела куда-то поверх его головы, задумчиво морща брови.

– Что тебя беспокоит, госпожа? – спросил он, тоже помрачнев.

Ее отношения со слугами складывались весьма странно. В присутствии посторонних она требовала полного подчинения, зато, когда никто не видел, вела себя с ними полностью на равных. В прошлом все слуги были невольниками, которым она дала свободу, но ушли лишь двое. Оставшиеся души в ней не чаяли. Более прекрасную госпожу слуга не мог бы себе и представить. Может быть, она стала такой под влиянием матери-армектанки? Отец не позволял дома никаких «чудачеств», как он называл прекрасные древние армектанские обычаи и традиции, но мать о них рассказывала. Суровые гаррийцы никогда не сумели бы их понять, особенно учитывая их армектанское происхождение… Впрочем, она сама соглашалась далеко не со всеми из них. Однако правило, что невольник хорош для работы в поле, но никогда – в доме, где слуги должны чувствовать, что им полностью доверяют, нашло у нее полное понимание, и она успешно применяла его на практике. Она давала почувствовать слугам свою исключительность, давала им понять, что лишь они могут быть с ней столь близки. Им это невероятно льстило, они ощущали собственную незаменимость. Алида сама не знала, где проходят границы подобных доверительных отношений… Но на самом деле подобной проблемы просто не существовало. Слуги чувствовали эти границы намного лучше, чем она сама. Она находилась под их опекой.

Пожалуй, никто из знакомых ей высокорожденных не поверил бы, что возможно поддерживать необходимую дистанцию и отношения хозяина с подчиненным, соседствующие с самой настоящей дружбой.

И тем не менее…

Конечно, большое значение имел подбор людей, но в людях она разбиралась превосходно.

Она стояла на третьей ступени снизу, но, несмотря на это, ее лицо находилось на одном уровне с лицом гиганта. Держа свечу так, чтобы не поджечь ее светлые волосы, он протянул руку и осторожно большим пальцем снял кусочек груши с уголка ее рта. Она улыбнулась.

– Чем-нибудь могу помочь, госпожа?

Она покачала головой:

– Нет. Но если кто-нибудь придет, зови меня, где бы я ни была. Не ходи, не ищи. Просто позови. Я жду крайне важного известия.

– Хорошо, госпожа.

Махнув ему рукой, она быстро побежала наверх, поскольку ее босые ноги все же несколько замерзли на каменных ступенях.

Остаток ночи она не спала. Но лишь поздним утром один из ее людей принес известие, что возле сгоревшего дома на краю леса (об этом пожаре она слышала) обнаружили обугленные трупы нескольких человек.

Сгоревший дом? На краю леса…

Она знала и это место, и этот дом. Когда-то там собирались построить лесопильню. Построили, однако, только дом, после чего от дальнейших работ отказались – ее никогда не интересовало почему. Какое ей дело до какой-то лесопильни?

Недостроенный дом долго стоял пустым, поскольку находился далеко от дороги. Около года назад она случайно услышала, что кого-то там видели. Ее даже заинтересовало, кому понравилось жить вдали от людей, в заброшенной развалине; раз-другой ей хотелось проверить, но всегда находились дела поважнее…

Те сгоревшие трупы – могли ли это быть ее люди?

Конечно да. Она сама настаивала, чтобы они вывели Варда куда-нибудь за город, выдавая себя за людей Баватара. Повод имелся прекрасный – Баватар сам предлагал встретиться где-нибудь в безлюдном месте…

«Этот человек – солдат, – сказала она им. – Он может защищаться. Возможно также, что за ним следят. Уведите его куда-нибудь подальше, где никто не заметит борьбы. Легче будет и проверить, один ли он. Ну и спрятать труп, никто не должен его найти, ясно?»

Она мысленно обругала себя за излишнюю осторожность.

Сколько, собственно, трупов нашли на пожарище? Возможно ли, чтобы в этом доме у Варда были какие-то друзья? Нет. Но человек, который там жил, мог ему помочь. Может быть, их оказалось несколько?

Кто там жил, ради Шерни?

У кого это можно узнать? У лесников? Может быть, у каких-нибудь лесорубов? Чем быстрее она это выяснит, тем быстрее получит ответ на вопрос, жив ли капитан. Если жив – дело плохо… У нее не было времени ждать… Теперь – не было.

37

– Факел, – хрипло сказала Лерена.

Раладан стоял, глядя в небольшое темное отверстие.

– Слышишь? В шлюпке есть факелы. А если нет, то плыви за ними на «Звезду»! – бросила она. – Я отсюда не уйду, – грозно предупредила Лерена, едва он открыл рот.

Он направился обратно к шлюпке.

– Быстрее! – яростно крикнула она.

Когда он вернулся с горящим факелом в одной руке и с трутом и кресалом в другой, она продолжала стоять на том же месте. Вырвав у него факел, она полезла в темную дыру. Он последовал за ней.

– Осторожно, – предупредила она. – Здесь провал.

Он обогнул ловушку.

Сразу же за тесным входом коридор расширялся, земля уходила вниз, и вскоре уже можно было выпрямиться во весь рост. Им пришлось пройти значительно дальше, чем он ожидал, прежде чем Лерена остановилась.

– О Шернь… – проговорила она.

Они находились в просторной пещере. Мерцающий свет факела вырывал из темноты ее часть, погружая остальное в еще более глубокую тень. Посреди возвышалась какая-то бесформенная груда, прикрытая парусиной. Раладан представил себе матросов, в поте лица таскающих тяжелые сундуки, а рядом – огромного, мрачного человека, угрюмо глядящего на них из-под насупленных бровей…

Лерена отдала лоцману факел и начала стаскивать парусину, под которой обнаружилась пирамида ящиков разной величины и формы. Опустившись на колени, она подняла крышку огромного сундука, стоявшего отдельно у подножия груды.

Внутри лежали кольчуги.

Она бросилась к другому, небольшому, стоявшему наверху. Заглянув внутрь, она погрузила в него руки и тут же вытащила снова, держа спутанные ожерелья из жемчуга, переплетенные какими-то цепочками. Вскочив, она закружилась на месте, торжествующе подняв руки над головой.

– Раладан! – почти запела она. – Раладан!

Из темного угла пещеры появилась Риолата.

– Я первая, – сказала она.

Стоявший позади нее человек сбросил темный плащ, открыв белый солдатский мундир. Под плащом был спрятан арбалет.

Второй человек появился за спиной Раладана, вырвав у него факел и преградив путь к выходу.

Лерена все еще стояла с поднятыми руками, с застывшей на лице улыбкой.

– Держи руки подальше от меча, сестра, стой там, где стоишь, – и спасешь две жизни, – сказала Риолата, бросая лоцману веревку. – Сядь и свяжи себе ноги, Раладан. Как следует и крепко, я проверю. Нет, морячок, – усмехнулась она, – этот узел ты развяжешь одним движением… О, теперь хорошо.

Лерена уже опустила руки, но продолжала стоять на месте, постепенно, однако, приходя в себя.

– Что дальше, сестренка? – спросила она. – У меня тут рядом полторы сотни человек.

Солдаты Риолаты все еще держали оружие наготове, изумленно переводя взгляд с одной женщины на другую.

Их можно было различить лишь по одежде.

– Полторы сотни? Откуда ты знаешь, сколько их у меня на этом острове?

– А здесь поместится больше двоих?

– О! – усмехнулась Риолата. – А у тебя есть чувство юмора, Лерена!

Она задумчиво покачала головой.

– Раздевайся, – велела она.

Лерена подняла брови.

– Меня что, собираются изнасиловать? – язвительно спросила она.

– Сбрасывай свои тряпки, или их с тебя сдерут!

Пиратка бросила на нее презрительный взгляд, затем расстегнула пояс с мечом, сняла рубашку, сапоги и широкие штаны.

– Свяжи ее, – приказала Риолата, забирая арбалет из рук Носача. – А ты свяжи ему руки. – Она протянула руку за факелом.

Солдат, держа веревку, склонился над лоцманом. Тот протянул руки, посмотрел в сторону, после чего проговорил – в первый раз с тех пор, как они вошли в сокровищницу:

– Давай, Красотка…

Прежде чем успели прозвучать эти слова, он схватил солдата. Лерена оттолкнула Носача, бросаясь к сестре. Та упала, выронив арбалет – но не факел… В следующее мгновение Лерена взвыла. Носач вскочил, пытаясь ее удержать. Риолата кинулась к душившему солдата лоцману, сунула огонь ему под мышку. Солдат взревел, так как и ему обожгло лицо, но Раладан его отпустил, и тогда она со всей силы ударила лоцмана головней.

– Свяжи его! – рявкнула она обожженному солдату.

Раладан ошеломленно тряс головой. В волосах у него гасли искры.

Лерена боролась с Носачом, который едва мог ее удержать.

– Ударь ее! – крикнула Риолата. – Хватит возиться!

Солдат оттолкнул Лерену; та ударила его в челюсть, но его удар оказался сильнее: она открыла рот, хватая воздух, согнулась пополам и медленно опустилась на колени, вытаращив глаза, потом согнулась еще больше, почти касаясь лбом земли.

– Очень хорошо.

Риолата воткнула факел в щель в каменной стене, после чего неожиданно повернулась и, яростно оскалившись, ударила лежащую в бок с такой силой, что затрещали ребра. Послышался слабый стон, скорее походивший на писк.

– Свяжи ее! – рявкнула Риолата. – Но так, чтобы чувствовала!

Она села у стены, с силой потирая руки и постепенно успокаиваясь.

– А теперь уходите. Мне не нужны посторонние.

Она взяла меч сестры, показав солдатам на арбалет. Те забрали его и ушли.

В пещере наступила тишина, прерываемая лишь стонами Лерены, звучавшими отчасти как рыдания, отчасти как прерывистое дыхание. Сломанные ребра и жесткая веревка, врезавшаяся в обширный ожог на ноге, причиняли невыносимую боль.

– Раладан, команда что-нибудь заметит, если я вернусь на корабль вместо нее?

Лоцман вздрогнул и, поморщившись, поднял гудящую голову.

– Одежда у меня уже есть. – Она показала рукой. – Хотя, честно говоря, не знаю, как это надевается… – Она приподняла острием меча штаны. – Она что, снимает их, если ей надо помочиться?

Лерена, несмотря на боль, издала некое подобие смешка.

– Ты мне нужен, Раладан, – сказала Риолата. – Я предпочла бы иметь на корабле кого-то из тех, кого знаю.

Пиратка издевательски фыркнула.

– Нам нужно спешить, Раладан, – невозмутимо продолжала Риолата. – Я потеряла корабль, а мне пора возвращаться в Дорону. Она у меня в руках. Ты знаешь кто. Ридарета. Она умрет, если я в ближайшее время не появлюсь.

Лоцман потерял самообладание.

– Лжешь, – сказал он.

– Пожалуй, нет. После предыдущего разговора с ней, – она показала на сестру, – я подумала, что хватит с меня сюрпризов. Впрочем, я многое могу простить, Раладан, но женщина, которую я называла матерью, обманывала меня всегда, не заботясь о том, что я думаю и чувствую, присвоив себе право выбирать: что мне следует знать, а что нет. Перед тем как выйти в море, я отправила к ней людей. Надежных людей, Раладан.

– Лжешь, – повторил он.

– Хочешь проверить?

Лерена со стоном перевернулась на бок, уставившись на лоцмана.

– Раладан?.. – простонала она.

– Он уже сдался, – заявила Риолата. – Ты не знала? Ради Шерни, сестренка, твой лоцман безнадежно влюблен в нашу сестру-мать… Нужно быть слепым, чтобы этого не видеть. Он сделает все, что в человеческих силах, чтобы спасти в первую очередь ее жизнь и лишь потом – эти сокровища, которые он считает ее собственностью. Ты рассказывала мне о том разговоре в таверне… Действительно, сокровища нашего отца должны были пойти ко дну вместе с кораблем, ибо так хотела она. Но это должен был быть твой корабль, Лерена. Если бы ты забрала все это, он отправил бы твою посудину ко дну на первых же скалах!

Лерена кусала губы, не отрывая взгляда от лоцмана.

– Раладан? Это… правда?

Лоцман угрюмо кивнул:

– Да. – Он посмотрел на Риолату. – Я согласен, госпожа.

– Нет, – с беспомощной яростью проговорила Лерена. – Раладан… ты любишь Ридарету?

Он взглянул ей прямо в глаза:

– Не так, как это себе представляет твоя сестра. Однако ради нее я сделаю все, что угодно.

Девушка словно внезапно перестала чувствовать боль. Приподнявшись настолько, насколько позволяли путы, она сказала:

– Слишком многим госпожам ты хочешь служить, Раладан… И это тебя погубит. Клянусь.

Риолата привстала, уперлась ногами в грудь сестры и сильно толкнула. Лерена упала назад, ударившись головой о камень. Она даже не застонала.

Острие меча коснулось пут Раладана… но тут же отдернулось, не разрезав их. Риолата наклонила голову и, задумчиво нахмурив брови, потерла ладонью щеку.

– Команда надежная? – спросила Риолата. – Сейчас я тебя освобожу, – пообещала она.

Он странно посмотрел на нее:

– Команда? Хуже некуда.

– Значит, сокровища…

– Это безумие.

Она кивнула:

– Значит, пусть пока остаются там, где есть.

Поднявшись, она взяла факел и вышла из пещеры. Солдаты ждали. Она посмотрела в сторону леса, где скрывались остальные ее люди.

– Они все еще там? – спросила она Носача.

– Да, госпожа.

– Нужно от них избавиться, они слишком много знают. Сумеете сами довезти меня на шлюпке до Гарры?

Они переглянулись:

– Наверное, да, госпожа.

– Наверное?

– Наверняка, госпожа.

– Значит, убейте их. Справитесь?

– Да, госпожа. У них только ножи.

– Приступайте.

Вернувшись в пещеру, она взяла меч и освободила лоцмана.

– Нужно избавиться от тех двоих, – сказала она.

– Солдат?

Она кивнула.

– У тебя здесь больше никого нет, госпожа?

Она поколебалась:

– Что ж, возьми себя в руки… Были. Только что.

Он все понял.

Она наклонилась, подняла кусок веревки в три локтя и протянула его лоцману.

– Сейчас приведу одного, – сказала она. – Задуши его. Потом займешься вторым.

Он кивнул, наматывая концы веревки на руки. Риолата вышла из пещеры и подождала, пока солдаты не вернутся.

– Все? – спросила она.

– Да, госпожа.

– Последи за окрестностями. Мне показалось, что я кого-то там видела. – Она показала рукой на скалы неподалеку. – А ты со мной, – кивнула она Носачу.

Раладан прикончил десятника столь ловко, что она посмотрела на него с уважением.

– Не радуйся, госпожа, – холодно сказал он. – Если сегодня ты солгала, тебя ждет то же самое.

Они смерили друг друга взглядом.

– А если не солгала – тоже? – презрительно заметила она. – Ты слишком мелок, Раладан… С кем ты хочешь помериться силой? Кем ты себя считаешь? Я скажу тебе, кто ты: просто дурачок, стремящийся в никуда. Ты мог бы столько иметь… Но нет, ты предпочитаешь одноглазую сумасшедшую, существования которой никто не замечает, так же как никто не заметит и ее исчезновения…

Он схватил ее обеими руками за горло. Она даже не пошевелилась.

– Ну… – прохрипела она, – давай…

Он ослабил захват и медленно опустил руки. Потирая шею, она медленно, демонстративно собирала слюну. От ее плевка он уклонился.

– Я не могу тебя убить… – сказал он.

Она криво усмехнулась.

Повалив ее на землю лицом вниз, он молниеносно связал ей руки остатками веревки, после чего подобрал рубашку Лерены и запихал ее скомканный край глубоко в рот лежащей.

– Кто тебе сказал, что ты неприкосновенна? – спросил он. Расстегнув пояс, он хлестнул им по спине извивающейся девушки. – Кто тебе это сказал?

Встав, он пнул ее так, что она перевернулась на спину.

– Я буду ждать возле шлюпки, – сказал он. – Освобождайся быстрее, иначе я могу передумать. После того, что я сегодня услышал и увидел, мне начинает казаться, что такую суку, как ты, лучше отсюда не выпускать. Лучше уж искать Ридарету вслепую. Если она вообще у тебя… – добавил он уже из коридора.

Лежащая возле груды ящиков Лерена почти задыхалась от неудержимых приступов смеха.

Риолата подползла к брошенному мечу, освободила руки и вырвала кляп, после чего, почти рыча от ярости, набросилась на Лерену и захлестнула на ее шее кусок веревки.

Раздался пронзительный хриплый визг. Риолата затянула узел и встала. Лерена извивалась на земле, ударяясь головой о камни. Глаза ее вылезли из орбит, лицо все больше синело. Она выгнулась дугой, мышцы связанных рук и ног сотрясали судороги. Риолата, не спуская с нее глаз, собрала брошенную одежду, взяла медленно догорающий факел, повернулась и двинулась по каменному коридору к выходу.