Текст книги "Молотов. Полудержавный властелин"

Автор книги: Феликс Чуев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 55 страниц)

Новый пулемет

– Во время финской войны Сталину привезли новый пулемет на полозьях. Сталин попросил себе винтовку из караулки, лазил по ковру с этим пулеметом, нашел несколько недостатков – с большим знанием дела.

06.12.1969

Рассказываю Молотову:

– Голованов в своих мемуарах пишет, что не маршал артиллерии Воронов, а именно Сталин определил основной удар артиллерии под Сталинградом, и об этом надо было бы вспомнить уважаемому Николаю Николаевичу, а он почему-то забыл об этом написать в своей книге.

– Это верно, – согласился Молотов, – Голованов мог всего не знать, но это правильно. (Мне рассказывал чрезвычайный и полномочный посол В. Семенов, что на большом собрании в Кремле Хрущев заявил: «Здесь присутствует начальник Генерального штаба Соколовский, он подтвердит, что Сталин не разбирался в военных вопросах. Правильно я говорю?» «Никак нет, Никита Сергеевич», – ответил маршал Советского Союза В. Соколовский. – Ф. Ч.)

18.02.1977

Суть марксизма

– Сталин на XVIII съезде думал, что делает шаг вперед от Ленина в вопросе о возможности победы коммунизма в одной стране, а по сути это глубочайшее извращение Ленина, потому что у Ленина о социализме – из-за неравномерности развития империализма – первоначально возможна победа социализма в одной стране. Первоначально! Все пропускают это слово. А это очень важное слово, если понимать точно, по-научному. Что значит, первоначально? Мировая революция – процесс очень сложный, она еще по-настоящему и теперь не развернулась, значит, все еще первоначальный процесс идет. Так вот, большинство книг, я многие читал, которые выпускали у нас за последние двадцать – тридцать – сорок лет, обыкновенно извращают Ленина.

– Обыкновенно извращают Ленина – хорошо сказано!

– Гнусно извращают! Нельзя быть ученым человеком и настолько нечестным, чтобы пропустить одно из важнейших выражений, и вся эта шантрапа, которая пишет теперь по всем вопросам, – я иначе не могу выразиться, потому что я очень возмущен, и сейчас, перед ближайшим съездом партии я хочу выступить по этому вопросу, знаю, что не напечатают, но пусть документ останется.

– Что значит – первоначально?

Вроде так – на год, на месяц. Поэтому, дескать, не такое важное слово. Но у Ленина нет ни одного лишнего слова, где острые вопросы стоят, – как и у Маркса. У Энгельса, по-моему, в меньшей мере, хотя Ленин защищал Энгельса так же, как и Маркса, но должен сказать, что у Энгельса есть вещи, которые не очень строго научно обоснованы. У Маркса – нет. У Ленина тоже научно проверено все.

– Сталин решил сделать по-своему, но это противоречит марксизму! – восклицает Молотов.

– Коммунизм в отдельно взятой стране?

– Да, что можно построить коммунизм в отдельно взятой стране, что первоначально не только социализм, но и коммунизм можно построить, и будто это шаг вперед. А суть-то марксизма в том, что и социализм нельзя построить полностью в одной стране!

Об этом теперь никто не говорит. Никто из тех, кто пишет, по-моему, этого не понимают, что не только коммунизм, как Сталин сказал, но и социализм по-настоящему построить невозможно в одной стране. Почему? Что значит в одной стране или не в одной стране? Достаточно ли мы сильны, чтобы строить социализм в капиталистическом окружении? Тогда почему мы не свергаем капитализм, если мы так сильны? Уже настолько сильны, что может победить коммунизм, а мы терпим с империализмом? Это абсурд, это экономически несостоятельно, с точки зрения теории Маркса, если остаются две силы более или менее равные, как теперь. Теперь мы находимся в положении, когда капиталисты признали, что можем на равных условиях безопасность соблюдать, тут я допускаю, что они идут на эту фальшь, потому что это выгодно в данный момент, это нам больше выгодно, чем им, но они свою выгоду имеют, видимо. Им выгодно признать, что у них столько же вооружений, поэтому они могут говорить: «Давайте скорей пересилим их!»

Поэтому они нажимают. Они боятся нас до смерти сейчас, и правильно, что боятся! Но и нам нельзя быть олухами. Нам тоже нельзя увлекаться тем, что империалисты признали равные условия, хотя бы временно признали, а потом отказались. Картер – это, так сказать, человек, у которого маленькая голова, он не может ничего сообразить надолго, у него терпения на это не хватит. Так вот, они готовы были признать, и признали даже временно, что мы уже достигли равного в безопасности и далее будем на равных условиях, но это им надо, чтобы нас надуть, а за это время усилиться под этим, так сказать, флагом, под этой, гак сказать, маской и сделать значительно больше вооружений, чем мы. Я про себя считаю так: они сейчас больше вооружены, чем мы, более совершенным оружием, они сейчас втирают нам очки, а народу они хотят сказать: если на равных условиях, тогда нам опасно такое положение, назавтра они еще немного усилятся, мы упустим момент, они нам по шее дадут. Ведь им это надо для того, чтобы вооружаться, они за свою шкуру боятся, за этот империалистический строй. Вот поэтому им выгодно временно признать, потом они это используют, потому что признали, а вскоре скажут: нет, мы слабее, чем Советский Союз, давайте вооружаться быстрее, иначе нас подвинут. И нажимают на все педали, чтобы быть не на равных условиях. Они и так не на равных условиях, но мы политически выше стоим, мы политически глубже имеем корни в народах, это пересиливает – и Европа, и Афганистан к нам идут, мы политически делаемся с каждым месяцем все сильнее, а они все слабее. Но вооружены они, конечно, лучше. Мы в космосе летаем, замечательные дела делаем, а не умеем еще посадить на землю космический аппарат – сгорает в космосе. Американцы технически выше нас стоят. Мы из царского режима вышли, у нас Гражданская война, у нас Великая Отечественная война, мы из кожи лезем вон, масла не хватает, мяса не хватает, а народ правильно говорит: пусть будут эти недостатки, только не было б войны! Это правильно – нам надо во что бы то ни стало еще какой-то период выждать, когда мы будем прежде всего заботиться о вооружении, хотя бы и не хватало мяса, а затем понемногу, понемногу будем восстанавливать и все свои гражданские возможности.

И вот Сталин допустил в этом вопросе очень грубую, очень вредную ошибку. XVIII съезд. А все: ура! ура!

– Вячеслав Михайлович, когда существует ряд стран социализма, можно ли это назвать системой социализма?

– Нет. Она в известном смысле уже как система, в известном смысле, но не в полном. В этом все дело. Я и говорю, что в техническом смысле, материально капиталисты еще выше нас, а политически – мы выше, социально – мы выше их. Все это переплетается. В одном смысле выше мы, в другом – выше они. И это так-просто не решишь. А через десять лет все меняется.

– То есть вы говорите о том, что не до конца у нас построен социализм?

– В этом все дело. Мы не можем до конца его построить, пока существует империализм. Не дадут.

Я ведь пишу все время свое мнение по основным вопросам, я вначале не хотел признавать развитой социализм, но я его признал. В каком смысле я считаю, что мы вступили в период развитого социализма? Потому что экономика у нас в основном определяется промышленностью, которую Ленин называл последовательным социалистическим хозяйством. А колхозы он не называл последовательным социалистическим хозяйством, а Маркс и Энгельс называли промежуточным звеном – вот это надо учитывать теоретически. Это, могу сказать, тонкое дело, потому что мы не привыкли в этих вопросах тонко рассуждать. У нас много зарослей и всякого моху, всякой зеленой плесени, что просто солиднее ничего не говорить. Мы не привыкли, все у нас либо да, либо нет. А в жизни диалектика – она более сложная вещь.

– Наши литераторы говорят так: если мы хотим, чтобы наш социализм был образцом для других стран, мы должны его так построить, чтоб они приехали, посмотрели, как мы живем, и захотели бы так жить.

– Надо быть Хрущевым, чтобы так понимать социализм, – отвечает Молотов. – Вот примитив!

– Студенты из Университета имени Лумумбы уезжают от нас нашими противниками. Посмотрят, как мы живем, на наши очереди, пустые магазины…

– Потому что у них кругозор мелкобуржуазный. Все эти лумумбовцы на девяносто девять процентов, не меньше, – мелкобуржуазные люди!

– Как насыщать социализм материальными благами, чтоб он нисколько не уступал по материальной основе?

– Вот это «нисколько» – это неправильно. Обязательно будет в чем-то уступать, с моей точки зрения. Пока существует империализм. В этом-то все и дело. В этом ошибка Сталина, по-моему, в данном вопросе. Хотя я всегда считал и считаю его великим человеком. Нельзя представить себе положение таким образом, что мы все будем строить, строить социализм, а империализм будет смотреть на это и почесываться. Он будет обязательно вести борьбу… Мы живые люди, и нам хочется жить лучше. Мы живем лучше и вместе с тем глядим на капиталистов, а там есть много гораздо лучше живущих, и нам завидно. Это все по-человечески очень понятно и неизбежно.

Те события, которые в Польше происходят, могут и у нас повториться, по-моему. Если мы будем вести вот такую благодушную линию, что каждый день только пишем приветствия. Это болтовня, это самореклама, больше ничего не значит. Нам нужна борьба, как это ни трудно, а мы приветствиями себя успокаиваем, создаем иллюзию… Мы настолько плохо планируем, и все нам хочется – и Дворцы культуры иметь, и школы хорошие, и больницы достаточные. Поэтому у нас концы с концами не связываются. Мы это в уме признаем, а на практике у нас то мяса не хватает, то колбасы, то сыра, то масла. Я лично считаю, иначе мы пока еще долго не сможем.

– Хорошо, сейчас социалистический лагерь, скажем, Польша, Венгрия, Чехословакия, ГДР…

– Имейте в виду, что большинство из них – полусоциалистические страны. Мы-то не построили социализм, а они строят очень медленно.

– Но в материально-техническом отношении они стоят на много ступеней выше нас.

– Это не совсем так. Они стоят в пищевом отношении выше, в одежном отношении выше, в бытовых делах. А у них космос есть? У них авиация есть?

– Но у них метр земли дает больше, чем у нас.

– Ну подумаешь!

– У них культура производства выше.

– Нет, вы себя не принижайте. Они пока не доросли до нашего уровня в основном деле – в технике, в организации производства. В некоторых частных делах они выше, правильно, но это во второстепенных делах.

– В подразделении Б?

– В подразделении Б.

– Очень трудно объяснить это каждому человеку.

– А зачем каждому человеку? Давайте о рабочем классе говорить. Наш рабочий класс не хуже, чем в других странах, а во многих отношениях лучше. Образ мышления у мещан один, а у нас большинство мещан в городе.

– В чем превосходство нашей жизни? Шахтер или слесарь уверен в завтрашнем дне. Что бы ни случилось, я не останусь без работы, я не останусь без куска хлеба.

– Правильно. Безработных у нас нет, неграмотных у нас нет. В этом наша сила – в народе, – завершает разговор Молотов.

09.01.1981

О Конституции

– Конституция СССР целиком Сталиным создана. Он следил, направлял. По его плану сделана, под его непосредственным, постоянным руководством.

07.05.1975

– Но я считаю, что он допустил некоторые теоретические ошибки. Даже такие, которые имеют значение и сегодня. Неясно и непонятно там записан принцип социализма. Ну, кто помнит?

– От каждого по способностям, каждому по труду.

– Правильно. Но это неправильно.

13.06.1974

– А на этой ошибке построены и хрущевские ошибки. Маркс ставил этот вопрос, у Ленина это повторяется в работе «Государство и революция». Эту книжку я знаю неплохо. Что там есть и что тут есть? Там сказано, придет высшая фаза коммунизма, и тогда будет осуществлено: от каждого по способностям, каждому по потребностям. А здесь взята одна часть этой формулировки «от каждого по способностям», а вторая часть «каждому по потребностям» исключена и взамен сказано «каждому по труду». Во всей нашей печати продолжается эта линия, этот закон. С точки зрения марксизма я считаю, это неправильно. Почему? Первое. У Маркса сказано, что это дело высшей фазы коммунизма – «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Это связано. Почему это связано? Нельзя требовать от простого рабочего' в наших условиях, а это было записано в 1936 году, нельзя требовать от него «по способностям». У него нет жилья даже. Это в высшей фазе можно говорить. А от колхозника можно требовать «по способностям»? Ведь мы установили минимальное количество трудодней, которые он должен заработать. А за эти трудодни он частенько гроши получает. А если он не выполнит трудодни, его исключить имеют право. Так какое же это «по способностям»? Это приукрашивание того, что есть. Нельзя приукрашивать. Марксизм этого не терпит. Марксизм – объективная наука, он трезво смотрит, неприятное называет неприятным, хорошее – хорошим, требует борьбы за хорошую бескомпромиссность по-настоящему. Приукрашивать нельзя…

Маркс говорил и Ленин повторял, что право у человека не может быть выше его экономических возможностей. От коммунистов мы должны требовать «по способностям» – в каких бы он ни был условиях, он должен все вкладывать. А от народа как можно требовать «по способностям»? Что ж у нас одни требования для социализма и коммунизма? Значит, мы создаем некоторую фальшь, то, чего пока еще нет. Я писал в ЦК, когда в Монголии был. Мы от коммунистов этого еще не требуем. Хотя они признают своей обязанностью борьбу за коммунизм, независимо от условий. Они, революционеры, должны ломать то, что плохо, жертвовать собой, если надо. Рабочий живет, кусок хлеба получает, чего же мы от него можем требовать? Выполняй норму! Вот. Скромное дело. Дай бог, если бы все честно выполняли норму, мы бы зажили гораздо богаче, чем мы живем.

Перевыполняй – еще лучше. Коммунист – тем более, коммунист должен работать лучше. Значит, против того, чтобы «от каждого по способностям», надо записать выполнение установленных обществом норм. Выполняй то, что требует от тебя государство, общество, то, что записано на заводе, на фабрике, в колхозе, честно выполняй. Особенно служащие. Это же шалопаи, они разве тебе «по способностям» работают, болтают в коридорах, покуривают. Зачем нам положение такое? Ленин говорил: надо, чтоб у нас была фабричная дисциплина, это не очень приятно, а надо. Это не наш идеал – фабричная дисциплина, а пока без этого нельзя. Выполняй то, что установило государство, честно, добросовестно, вкладывая душу. Перевыполнишь – спасибо тебе.

Эти труды Ленина Молотов ценил очень высоко.

Второе. «Каждому по труду». Это особенно пользуется популярностью. Во всех книгах у нас – по труду, по труду. Некоторые так понимают: если я работаю на фабрике, так по труду и получаю. А если ты начальство, то по труду норм тебе никто не устанавливает. То ты можешь работать, то не работать, одним словом, допускать всякие вольности. Благодаря безобразиям, которые у нас существуют, под видом «по труду» получают люди, совершенно недобросовестно работающие, и их у нас очень много, но самое важное при этом вот что. Маркс и Ленин говорили: каждому по труду, но без товарно-денежных отношений. У нас наоборот говорят, обязательно товарно-денежные отношения, самое главное – товарно-денежные отношения. Зачем мы так пишем? Мы должны сказать: по труду, но с постепенной отменой товарно-денежных отношений. А у нас наоборот проповедуют и в Программе записали: на весь период социализма соблюдать товарно-денежные отношения. Наоборот. Сталин говорил: «Я признаю теорию, я понимаю ее так: это жизнь, а не теория». Вот почему я сижу, пишу, переворачиваю груду материала, – ведь это ужас, что пишут, запутали до невозможности! Вот я смотрю на этих академиков – экономистов, философов, ведь они же знают, что они врут изо дня в день! И эти академики и профессора – никто не поднимет голос против этого. А у Маркса и Ленина сказано наоборот. У Ленина в «Государстве и революции» не упоминаются даже слова «товар» и «деньги». Почему? У нас же все на этом основано. А это остатки капитализма. Непростой, очень сложный и очень серьезный вопрос. Вот молодые люди вырастут, честные, они скажут: да это глупость. Это ж болтали старики нам не то, что соответствует действительности.

Как об этом сказать, это вопрос другой. Я не буду вам врать и нигде не буду врать. Я могу промолчать. Но Сталину об этом я дважды говорил в 1936 году. Он все понимал, конечно, но махнул рукой: «Ты имеешь в виду коммунизм. Но это неправда, это не соответствует науке. Наука свое возьмет…»

– А науке, по Марксу, соответствовала революция в России? – спрашиваю Молотова.

– Соответствовала. Ленин это доказал.

– А в Конституции 1936 года, кроме этого пункта, все было хорошо?

– Это был замечательный документ. В нем этот пункт практически не имел значения, но теперь пишут и молодежь воспитывают на этом основании. Сталин редактировал Конституцию, он возглавлял комиссию, у него все было в руках. Она сыграла огромную роль.

09.02.1971, 13.06.1974

– Правда ли, что после XIX съезда Сталин говорил, что у нас построена военно-промышленная диктатура, а не социализм? – спрашивает Шота Иванович.

– Он другое говорил. В частном разговоре он признал, что у нас уже нет диктатуры пролетариата. Да, он мне лично так говорил, но говорил это очень нетвердо. Только лично мне. То ли он меня прощупывал, а может, для того, чтобы немножко самому разобраться… И если вчитаться в нашу Конституцию, Сталин там немного заложил против диктатуры пролетариата. Но это, собственно, сказано в прозрачной форме. Там примерно сказано так, что наша Советская власть родилась в 1917 году как диктатура пролетариата и стала властью всех трудящихся. Уже «всех трудящихся». Поэтому нашей страной управляют Советы депутатов трудящихся. Советы-то были и остались, но они были Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в основном Советы рабочих и крестьянских депутатов. А теперь уже классового деления нет. По-моему, это в завуалированном виде пересмотр: не диктатура пролетариата, а власть трудящихся. Намек на это есть.

У Ленина это проходит через всю «Государство и революцию». Что крестьяне? Они, бедняги, хотят, но их кругозор…

50.06.1976

– «Экономические проблемы социализма в СССР» обсуждали у Сталина на даче. «Какие у вас есть вопросы, товарищи? Вот вы прочитали. – Он собрал нас, членов Политбюро, по крайней мере, основных человек шесть-семь. – Как вы оцениваете, какие у вас замечания?» Что-то пикнули мы… Кое-что я заметил, сказал, но так, второстепенные вещи. Вот я сейчас должен признаться: недооценили мы эту работу. Надо было глубже. А никто еще не разобрался. В этом беда. Теоретически мало люди разбирались.

Чем больше я знакомлюсь с «Экономическими проблемами», тем больше нахожу недостатков. Я сегодня перечитывал, как он мог такое написать? «Очевидно, что после того, как мировой рынок раскололся и сферы приложения сил главных капиталистических стран США, Англии и Франции к мировым ресурсам стали сокращаться, циклический характер развития капитализма, рост и сокращение производства должен все же сохраниться», – это правильно. А дальше, это писалось в 1952 году: «Однако рост производства в этих странах будет происходить на суженной базе, ибо объем производства в этих странах будет сокращаться».

А ничего подобного не произошло.

10.03.1977, 16.06.1977, 07.11.1985

– Основной закон капитализма – обеспечение максимальной прибыли путем того-то и того-то. Но как же может представить марксист основной экономический закон капитализма без гибели капитализма? Ведь Маркс все направляет на это, он так анализирует развитие капитализма, что последний неизбежно придет к гибели. У него суть в этом. Весь «Капитал» построен на том, что вот так развивается капитализм, но он в силу внутренних своих законов обязательно придет к гибели и к переходу в социалистическое общество. Как же можно о капитализме говорить, о его основном законе, без его перспективной гибели? Конечно, нельзя! Вот в этом недостаток основного закона капитализма у Сталина.

14.01.1975

– Давай и давай – вот этому вас научили. В этом и ошибка Сталина, в его основном законе экономическом. Он только – давай, давай! Это и Хрущев включил в Программу. А у Сталина было и другое очень важное, ценное и незаменимое, Хрущев это выбросил, и выбрасывают. Вы берете меньшую часть у Сталина, второстепенную часть, а главную забываете и топчете и у Сталина, и у Ленина. Вот ведь горе-то в чем. Большевики никогда таких радужных, таких обманчивых планов не давали, что мы в 1980 году будем жить при коммунизме. А Хрущев обещал.

– Это же была авантюра.

– Авантюра, а вот теперь вы такой же авантюры хотите… Что мы можем дать новому поколению? Сами-то мы мало очень понимаем, мало думаем, мало вникаем в то, чему учили Ленин и Сталин. Сталин допустил ошибку определенную в этом вопросе. Своим экономическим законом несчастным. Вот его Хрущев ухватил и на этом держит, что это весь Сталин. А это у Сталина – не главное.

– В ГДР об этом думают. Там вышла книга. У них сначала – укрепление социалистического строя, а после необходимый рост и совершенствование социалистического производства на базе высшей техники.

– Все за технику, а что укреплять строй, это у Сталина упущено, а немцы это включили.

11.03.1976

– Министром финансов был у нас Зверев. Я его знал очень хорошо, ценил как финансиста, имел с ним много дел.

Он был секретарем одного из райкомов московской организации, по моему предложению был выдвинут в наркомы. Перед этим я попросил: дайте мне справки насчет работников, партийных, надежных, которые окончили финансовый институт. Мне дали список. Я остановился на Звереве. Его вызвали к Сталину для переговоров. Он пришел в страшном гриппе, с температурой, закутанный. По своему типу похож немного на Собакевича, такой медведь. Шолохов сказал: «Наш железный министр финансов…» Его высмеивают за то, что он всех обложил налогами. А с кого брать? Буржуазии-то нет. Приходится со своих же брать, с рабочих, с крестьян приходилось тянуть очень много. Говорят, сады уничтожили – они были обложены все, потому что на этих фруктовых садах в пригородных районах получали доходы дополнительные, с них можно было кое-что брать – обложили. А вы найдите другой способ. Надо чем-то жить государству! Очень трудное положение. Нам же денег никто не давал. Как быть? Вот как Сталин плохо поступал, грубо, некультурно, варварски. А поставить бы этих неварваров в те условия, пусть обеспечат жизнь государства, чтоб оно не лопнуло. Найдите способы. Это ж тупицы, не понимающие самых элементарных вещей! А Зверев молодец. За это его ценю. Способности у него, безусловно, были, партийность была. Он чувствовал, что это надо для революции, для партии, что без этого нельзя обойтись. У него было высокое сознание. Плюс практическая жилка – где что урвать, это надо уметь! Из простых людей, поэтому и практическая жилка… Лучшего не было [54]54
  О Звереве рассказывают, что однажды, докладывая на Политбюро, он сказал: «Нужно выделить средствА…» Молотов его поправил: «СрЕдства». «Я ж и говорю – средствА!» – ответил Зверев.


[Закрыть]. Понять политику на далекий прицел – это не его профессия. На пятилетку рассчитать – это он мог. Намечена линия. Знаешь, что во что бы то ни стало ее надо проводить, Сталин утвердил. И он будет стараться, более или менее практически верные пути находить. Он правильно пишет, что при решении финансовых вопросов Сталин умел из общего выбрать основное и неумолимо стремился достигнуть этого. Впрочем, не только в финансовых вопросах…

Сталин на заседании писал сам или вызывал Поскребышева и диктовал ему. Он формулировал очень четко, очень быстро, очень кратко, и не просто основу – в большинстве случаев он давал документ. Потом выводились добавки, кое-какие изменения в окончательном тексте.