Текст книги "Антология Сатиры и Юмора России ХХ века"
Автор книги: Феликс Кривин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 41 страниц)
Мыслители
* * *
Все началось с того, что правду отделили от истины…
* * *
Мудрые мысли погребены в толстых книгах, а немудреные входят в пословицы и живут у всех на устах.
* * *
В древние времена в Греции было два высших учебных заведения: академия Платона и Аристотеля и бочка Диогена.
* * *
Диогена называли сумасшедшим Сократом, и это должно было ему льстить. Сойти с ума – дело нехитрое, тут важно, с какого ума сойти.
* * *
Когда у Фалеса спросили, что труднее всего, он ответил: познать самого себя. А когда спросили, что всего легче, он сказал: давать советы.
* * *
Впоследствии была создана целая Страна Советов. Но, чтобы избежать чрезмерной легкости, в ней были предусмотрены специальные органы для познания каждого человека в отдельности.
* * *
«Лучшее – это мера», – сказал философ. «Высшая мера», – уточнил политик.
* * *
«Все подвергай сомнению», – сказал философ. «Всех подвергай сомнению», – уточнил политик.
* * *
Что бы ни уточнял политик, все получается высшая мера для философии…
* * *
Счастье – в самих желаниях, а не в удовлетворении желаний. Требуя от жизни удовлетворения, мы вызываем собственную жизнь на дуэль. А там уж как повезет: либо мы ее прикончим, либо она нас ухлопает.
* * *
Прошлое нас тянет назад, а будущее – вперед. К сожалению, оно тянет вперед, выдергивая из настоящего.
* * *
Истина, рожденная в споре, уже по этой причине не может быть бесспорной истиной.
* * *
Там, где нельзя говорить то, что думаешь, нужно думать, что говоришь.
* * *
Человек – не застывшая статуя, его постоянно лепит жизнь. И не знает он, сколько его еще лепить, когда наконец он станет законченным произведением. Потому что, пока жизнь нас лепит, нам процесс дороже, чем результат.
* * *
С каждым годом время летит все быстрей, и если бы человек жил тысячу лет, время сдувало бы его с земли, как ветер пушинку.
* * *
Рожденные в споре, порою неистовые, стареют и с горя становятся истинами…
* * *
Каждый на свою стенку лезет, а истина между тем лежит внизу, у всех под ногами.
* * *
Чем глупее человек, тем больше ему требуется ума, чтобы скрыть свою глупость. Вот откуда берутся великие умники!
* * *
Редко встретишь мыслителя, играющего в дурака. И намного чаще – дурака, играющего в мыслителя.
* * *
Идеальный дурак – это такой дурак, который способен вместить всю свою глупость в минимальное количество слов.
* * *
Сладость иных плодов ограничивается их запретностью, и для них смертельно снятие запрета.
* * *
Они мыслили точно так, как Сократ. А цикуту им заменяла цитата.
* * *
Чем просвещенней век, тем меньше в нем Сократов.
* * *
В двадцатом столетии мыслительный процесс так и не стал процессом века, поскольку на всех процессах присутствовал в качестве ответчика.
Романтики
* * *
В звездную ночь песчинки смотрятся в небо, как в зеркало, и каждая легко находит себя среди других, подобных ей, песчинок. Это так просто – найти себя: стоит посмотреть в небо и поискать самую яркую звезду. Чем ярче звезда, тем легче жить на свете песчинке.
* * *
Драконы – это змеи, мечтавшие о крыльях и оставившие в легендах свои мечты.
* * *
Легендарная птица Феникс, птица из времени легенд… В то легендарное время птица Феникс была обычным воробьем, в то время быть воробьем означало постоянно возрождаться из пепла.
* * *
Чем живы верблюды? Только тем, что, бродя по выжженной, голой пустыне, они носят повсюду милый сердцу горный пейзаж.
* * *
В благородном порыве идти нам навстречу ветер нередко сбивает с ног.
* * *
Если бы отрезок не считал себя бесконечной прямой, он вряд ли бы дотянул от одной до другой точки.
* * *
Когда разум пытается заменить чувство, ему требуется вся его сила, вся эрудиция – там, где чувству достаточно одного вздоха.
* * *
Птицы поднимаются в небо, изо всех сил отмахиваясь от земли. Тем-то от птицы и отличается человек, что он не может ни от чего отмахнуться.
* * *
Иногда хочется стать на голову, чтобы лучше увидеть небо. Но мы привыкли твердо стоять на ногах.
* * *
Лишь теряя почву под собой, вода приобретает стремительность водопада.
* * *
Иное озарение – сплошное разорение.
* * *
С одним свернешь горы, с другим свернешь шею.
* * *
Охотник, собака и дичь – и все это слито в одном человеке. Он одновременно берет след, стреляет и падает под выстрелом. И всякий раз, как он делает очередной выстрел, в нем остается меньше человека и больше собаки и охотника.
* * *
Воспитанные революцией, мы пели: «Но настанет пора, и проснется народ…» Мы-то думали, что это народ так спит, а на самом деле он так бодрствовал.
* * *
Между доспехами и успехами Дон Кихот выбирает доспехи. Другие выбирают успехи, потому что мода на доспехи прошла. Мода на доспехи обычно либо прошла, либо еще не пришла, а на успехи – всегда сохраняется.
* * *
Дон Кихот – это поднятый на смех Иисус Христос, которому нет места внизу, на среднежитейском уровне. То его поднимают на щит, то поднимают на смех – в те редкие удачные времена, когда не поднимают на Голгофу.
* * *
Нимбы носят вокруг головы, а петли – вокруг шеи.
* * *
Скептицизм – опьянение трезвостью.
* * *
Не скупитесь отдать золотые часы за золотые минуты!
* * *
Запретный плод сладок, пока его не вкусишь.
* * *
Счастье – ненадежный друг: оно приходит, когда нам хорошо, и уходит, когда нам плохо.
* * *
Сочетание желтого и зеленого на склоне горы – как сочетание осени и весны на склоне жизни.
* * *
Листы старых мудрых книг желтеют, как листья деревьев, но они никогда не бывают зелеными… А быть может, в этом зеленом – вся мудрость…
* * *
Живешь эту жизнь, как эпопею, а в конце поглядишь – она вся на одном листке умещается. Стоило ее жить, как эпопею? Может, лучше было прожить ее, как афоризм: коротко, но со смыслом? Так бы она лучше запомнилась…
* * *
Люди не раз отдавали жизнь за свои убеждения. Но убеждения они отдавали только за хорошую жизнь.
Влюбленные
Когда грабители, пробираясь в дом, гладят во дворе сторожевую собаку, это вовсе не значит, что они любят ее больше, чем хозяина. Гладят – не обязательно любят. Ласкают – не обязательно любят. Ласка нередко лишь один из видов оружия, а любовь, как правило, безоружна.
* * *
Не покупайте любимым дорогих подарков, чтоб на их фоне не выглядеть слишком дешево!
* * *
В делах любви любители всегда предпочтительнее профессионалов.
* * *
В любовном треугольнике по меньшей мере один угол тупой.
* * *
Любовь – это такое явление, которое, укорачивая жизнь каждому человеку в отдельности, удлиняет ее человечеству в целом.
* * *
А ревность – это цемент, соединяющий крупицы любви в сплошную стену, отделяющую человека от общества. Чем меньше крупиц, тем больше требуется цемента.
* * *
И любовь к себе бывает плодотворной. У одноклеточных.
* * *
Доступным женщинам многое недоступно.
* * *
Заслуживает внимания пример жуков-богомолов. Жена богомола в пылу страсти буквально поедом его ест, но, даже съеденный до половины, он продолжает выполнять свои супружеские обязанности. Богомол понимает: супружеские обязанности не ограничиваются любовью. Настоящий супруг должен не только любить, но и кормить свою супругу.
* * *
Мужья, не спорьте с женами! Не может быть хорошим мужем тот, кто любит истину больше, чем женщину.
* * *
Для иной современной свадьбы нужны не свидетели, а понятые.
* * *
«То, что муж этой женщины алкоголик, распутник, хулиган и дурак, что он истязает жену и живет на ее иждивении, что он тупое, невежественное, ленивое и грязное существо, – все это еще не самое страшное. Самое страшное – что он однолюб».
* * *
Любовь примиряет врагов. Такие враждебные, непримиримые слова, как «слабый» и «прекрасный» (прекрасные стихи – слабые стихи), примирились, подружились и стали синонимами в слабом и одновременно прекрасном поле.
* * *
Женщина говорит о своем знакомом: «Он такой молчаливый!»
И о другом своем знакомом: «Он такой молчаливый!»
У нее все молчаливые: она же никому не дает слова сказать.
* * *
Подходите к ветреным женщинам с подветренной стороны!
* * *
В санаторий, где лечат женщин, желающих иметь детей, охотно ездят мужчины, желающие иметь женщин.
* * *
Они бегают от инфаркта – и всё за женщинами!
* * *
Женишься на красоте, а живешь с характером.
* * *
Оживив себе жену, Пигмалион пожалел, что не создал ее из более мягкого материала.
* * *
Очнувшись от своей игры, Орфей застал жену в объятиях Морфея.
* * *
Египетская куртизанка Родопис продавала свою любовь царю за деньги, а Эзопу – за остроумие. Одни платят остроумием за любовь, другие – любовью за остроумие, и только те, кому нечем платить, расплачиваются деньгами.
* * *
Робеспьер любил женщин, но только как товарищей по оружию. Вместо цветов он дарил женщинам тексты своих речей и очень возмущался, что коллега Дантон может требовать от женщины что-то другое.
* * *
То, что не проникает в сердце, ложится камнем за пазухой.
* * *
В какой-то степени ревность – это плод любви добра и зла.
* * *
Зло любит ревностью.
* * *
От судьбы не уйдешь, а если уйдешь, то тебя будут разбирать на общем собрании.
* * *
В лирике, в отличие от физики, чем больше расстояние, тем сильнее притягиваются тела.
* * *
За столько веков Амур испробовал все виды оружия: стрелы, ружья, пушки, бомбы разных систем…
И все это для того, чтоб люди полюбили друг друга.
Граждане
* * *
Между голландской и японской живописью больше общего, чем между голландской живописью и голландским сыром. Но не все голландские граждане способны это понять.
* * *
На суде, который над нами идет, родители наши – свидетели защиты, а дети наши – свидетели обвинения.
* * *
Человек уходит из жизни, как выходят из трамвая: на его уход обращают внимание те, кого он толкнул или кому уступил место.
* * *
Если всех преступников выпустить на свободу, честного человека сможет защитить только тюрьма.
* * *
Мы такие люди: если мы сидим в тюрьме и нам говорят: сидите осторожно, а то тюрьма развалится, – мы будем сидеть очень осторожно, не шелохнувшись, чтоб чего доброго не развалилась наша тюрьма.
* * *
Только в тюрьме чувствуешь себя как за каменной стеной.
* * *
После того как у нас ввели сухой закон, наши граждане стали меньше уважать друг друга.
* * *
Голове легко быть умной, она наверху.
* * *
Чужие радости бывают ближе, чем свои. Чужая молодость рядом, а своя так далеко, что до нее и за сто лет не доберешься.
* * *
Некоторые наши граждане, как палки, вытащенные из колес, любят повспоминать, как они способствовали нашему движению.
* * *
Мы так быстро бегаем от инфаркта, что прибегаем к нему с другой стороны.
* * *
Всю жизнь мечтал обрести почву под собой, а обрел почву над собой.
* * *
Говорят, в состоянии клинической смерти некоторые чувствуют себя очень хорошо. Но разве это не естественно после нашей клинической жизни?
* * *
Самоопределение – вплоть до отделения милиции.
* * *
Жизнь безжалостно сдирала с него рубашку, в которой он родился.
* * *
Если больной и протянет до утра, то только ноги.
* * *
После удаления слепой кишки больной стал значительно лучше видеть.
* * *
Евреи так глубоко пустили корни в России, что они теперь выходят в Америке.
* * *
Если хочешь жить по большому счету, придется по этому счёту платить.
* * *
Мы такой народ: мы способны только на подвиги и преступления. На другие, менее значительные дела мы не способны.
* * *
Ему многое было на роду написано, только он, к сожалению, так и не научился читать.
* * *
Здоровье, граждане, – это единственное, что невозможно накопить к концу жизни.
* * *
В будущем мы живем хорошо. Нам бы еще научиться жить в настоящем.
* * *
В имени ИВАН – вся жизнь Ивана: НИВА – для работы, ВИНА – для удовольствия, детский НАИВ – в неумении отличить одно от другого и вечная ВИНА по этому поводу.
* * *
Еврейский вопрос есть всюду, где есть евреи, потому что надо же кому-то нести ответ. А кому хочется нести ответ?
Поэтому евреи на вопрос отвечают вопросом.
* * *
Не зря врачи советуют ограничивать себя и в том, и в другом. Все ограниченные обладают завидным здоровьем.
* * *
Жизнь – как единственное дитя: ее любишь тем больше, чем меньше она того заслуживает.
* * *
Если перед тобой возникнет стена, вбей в нее гвоздь, повесь на него шляпу и чувствуй себя как дома: одна стена у тебя уже есть.
* * *
Одни надежды оправдались, другие – не оправдались. Почему-то наши надежды – как преступники перед судом: им постоянно нужно оправдываться.
* * *
Граждане! Употребляйте с пользой все, что направлено против вас! На Диогена тоже катили бочку.
Маленькое эссе о «Фигизме» и его ярчайшем представителе Феликсе Кривине
Феликс Кривин несколько лет назад уехал из России, вернее, с «Украины», так как жил он в городе Ужгороде, который находится не просто на Украине, а еще и в Западной Украине. Как говорится, куда уж ближе к Европе по сравнению с провинциальной Москвой. Но в Западной Украине особый климат, там даже жители Полтавщины считаются чуть ли не «москалями». Так что, думается, Феликсу Давидовичу жилось в Ужгороде не очень уютно, если он променял солнечную Украину на хмурый, холодный Израиль, где днем с огнем не найдешь настоящего сала. Центр всегда высокомерно относится к периферии, периферия же не отвечает центру взаимностью, – она просто ненавидит надменный центр.
Однако мудрые люди в эти игры «центр – периферия» не играют, они просто хорошо делают свое дело, и тогда, к примеру, перед витебским Шагалом снимает шляпу блистательный Париж.
Феликс Кривин относится именно к таким мудрецам. Мне кажется, что для него Ужгород был тем же, что и бочка для Диогена.
Феликса приглашали на работу в Москву, на радио, но что-то все срывалось. Возможно, смущала «мелочь» – то, что из-за одной его книги разогнали чуть ли не пол-издательства «Политиздата».
Что же такого творил Феликс Давидович, если из-за его произведений редакторы, пропускающие их в печать, рисковали рабочим местом? Все очень просто – время было такое, – как говаривала Анна Ахматова, – «не очень вегетарианское». Впрочем, когда в нашей истории было другое время? Так, изредка, кратковременные «посты».
Так называемые «шестидесятники», к которым, безусловно, относится Феликс Кривин, жили далеко не со всеми удобствами. И поэтому зачастую их «фирменное блюдо» (за что их и сейчас нет-нет, да пинают) было – «Фига в кармане». Я умышленно пишу «Фига» с большой буквы.
Да-да, я хочу пропеть дифирамбы «Фиге в кармане»! Когда можно говорить, нет – орать! – все, что взбредет в голову, – тогда приходит время писателей-отморозков, писателей с неуемно дурной фантазией без тормозов. Тогда голые мужики врываются в женскую уборную, бабы – в мужскую и пишут там на стенах похабщину, выдавая ее за тончайшую лирику.
На этом фоне «Фига в кармане» еще не довоспета! Эта Фига и есть высшее писательское мастерство в условиях жизни, противоположных идеальным.
Следует подчеркнуть, что у шестидесятников, как правило, карман был рваным, пустым, но Фига, Фига была самая настоящая – зачастую она трансформировалась в увесистый кулак.
И Эзоп, и Рабле, и Свифт, и Салтыков-Щедрин были величайшими мастерами этой самой «Фиги». Феликс Кривин – замечательный (о Фигительный) мастер этого жанра, назовем жанр условно «Фигизм».
Да, притча, от которой воротят свои утонченно-эстетические носы неофиты, только что от первача переметнувшиеся к коньяку «Хеннесси». Сам грешил этим, но, перечитав Кривина, понял, что я сам и есть дурак.
Ведь важно не «что», а «как»! Это аксиома. А что, как не притча, есть Библия? И лучшие умы считали и до сих пор считают эту Книгу непревзойденным литературным шедевром.
Что вы сказали? Старомодно? А какой же здесь грех? Ведь старомодность – не порок, а естественный способ самозащиты пожилых людей. Другого способа у стариков практически нет. Защиты от отмороженной жизни и отмороженной литературы.
Но притча – притчей, аллюзия (намек) – аллюзией, но если за этим стоит еще и предвидение – это уже нечто большее.
«– Покрасьте меня, – просит Лоскут. – Я уже себе и палку подобрал для древка. Остается только покраситься. – В какой же тебя цвет – в желтый, черный, оранжевый? – Я плохо разбираюсь в цветах, – мнется Лоскут. – Мне бы только стать знаменем…»
А ведь это написано Кривиным в 1963 году. Улавливаете?
Или: «Мы такие люди: если сидим в тюрьме и нам говорят: – Сидите осторожно, а то тюрьма развалится, – мы будем сидеть очень осторожно, не шелохнувшись, чтоб чего доброго не развалилась наша тюрьма».
А вот простой как будто каламбур: «Распрямись ты, ложь высокая, правду свято сохрани!» Под таким «лозунгом» вообще проходила и проходит вся наша жизнь.
Как вы понимаете, за все эти «Фиги в кармане» автор не пользовался большой любовью у властей предержащих. Книг у него выходило немного, а своих читателей у Кривина много, и, уверяю вас, эти читатели далеко не из подворотни.
Да, поистине, «советские читатели так привыкли читать между строк, что разучились читать то, что в строчках».
Цитировать Феликса Кривина можно очень долго и много.
Но какой смысл? Перед вами книга, в которой вы на каждой странице столько всего найдете, чего бы хотелось цитировать. Ведь здесь в одном томе сразу два – и тот, что в строчках, и тот, что между строк.
Мне кажется, что настоящая литература – это кратчайшее расстояние от замысла до воплощения. В этом смысле точность формулировок автора почти математична:
На базаре времени вечно одно и то же: Споры, ссоры, швыряние шапок о землю. Старики пытаются прошлое продать подороже, Молодым не терпится будущее купить подешевле.
Когда Феликс Кривин писал эти строки, он, конечно же, не имел в виду Зюганова и Чубайса. (Шутка. Смысл этих строк гораздо шире.)
И, наконец, честное слово, – самая последняя цитата: «Одни смехом уничтожают страх, другие страхом уничтожают смех, поэтому в мире не убывает ни смеха, ни страха».
Господа читатели. Прочтите внимательно этот том и выясните для себя – вы «одни» или «другие»?
Замечательное занятие для любящих тесты…
Вл. Владин
Автобиография
Я родился в счастливом 1928 году. Если сумма двух левых цифр равна сумме двух правых, год считается счастливым. И в свидетельстве о смерти, выданном мне при рождении, смерть была зачеркнута, а вместо неё вписано, что я родился. Вторично вряд ли так повезёт.
Счастливым было и место, где я родился: порт отправления был действительно порт. Мариуполь. Впоследствии в моей жизни было много портов, хотя жизнь я вёл по преимуществу сухопутную.
После гибели отца, который не выплыл из Чёрного моря, мы переехали в Одессу, и я всё надеялся, что отец выплывет. Год был несчастливый, 1933-й, из него многие не выплыли – даже на суше.
В следующем счастливом году (1+9=3+7) о моём отце говорили, что он счастливо отделался. Такой это оказался счастливый год. Не всё от года зависит. В жизни многое зависит от людей, хотя мало кто из людей в это верит.
Война застала меня в придунайском городе Измаиле – третьем порту после Мариуполя и Одессы. Он тоже оказался портом отправления, но такого, что хуже не придумаешь.
Эвакуация. Отправление в неизвестность, о котором известно лишь то, что нас там не ждут. Смерть, которую уже вычеркнули однажды, опять подстерегала на каждом шагу, принимая самые разные обличья: то летящих на голову бомб, то голода, то бесприюта. Но кто-то добрый и человечный снова и снова вычеркивал смерть, и в конце пути мы смогли остановиться, расположиться, а я даже пошёл в школу и окончил шестой класс.
По возвращении в Измаил я наконец использовал этот порт по назначению: отправился в плаванье на самоходной барже «Эдельвейс». Сначала учеником, потом мотористом. Тут-то в моей жизни прибавилось портов. Ещё шла война, и мимо нас проплывали убитые лошади, невинные жертвы на этой вовсе не лошадиной войне.
Третий счастливый год был послевоенный (1+9=4+6). Сойдя на берег, я работал ночным корректором в газете «Придунайская правда», а вечерами ходил в школу, которая так и называлась: вечерняя. В самом начале этого счастливого года в газете были впервые напечатаны мои стихи.
Потом я учился в Киевском педагогическом институте, а по окончании был направлен учителем в исходный порт Мариуполь, вместе с ещё одной студенткой, которая стала моей женой. Она была киевлянка и, конечно, скучала по городу Киеву, но вернуться в Киев мы смогли только через три года, отработав положенный срок.
Киев меня не узнал. Он не хотел никуда принимать меня на работу. Он ещё не оправился от борьбы с космополитизмом и дела врачей-вредителей. И в год всё той же ни в чём не повинной работяги Лошади я оказался безработным.
Но за годом Лошади наступил счастливый 1955 год. Год счастливого Козла отпущения из Киева в Ужгород на счастливую издательскую работу.
Когда имеешь работу, можно оглядеться, посмотреть по сторонам. Я посмотрел и увидел сказочный край. Но, как бывает в жизни, было много и такого, что сказки было рано писать, и я стал писать полусказки. В Москве вышла книга «В стране вещей», в Ужгороде – «Карманная школа». В 1964 счастливом году вышла книжка «Полусказки». О следующем счастливом 1973 годе могу сказать, что я счастливо отделался – после того, как пустили под нож книгу «Подражание театру». В этом по тем временам не было ничего страшного. Как говорил мой друг закарпатский писатель Иосиф Жупан, в жизни которого были и расстрелы, и концлагеря, жаловаться грешно, а хвастаться смешно. Жизнь – не жалобная книга.
И вот я оглядываюсь на прожитую жизнь. Хорошая была жизнь, хотя и не всегда пригодная для жизни. Счастливая жизнь – это бочка мёда, в которую непременно должна быть добавлена ложка дёгтя, для остроты, но случается, что их перепутывают и в бочку дёгтя кладут ложку мёда.
Но как бы то ни было, все мы тащили эту бочку с ложкой на себе, и это нас сближало в самые несчастливые годы, как не сближает жизнь из чистого мёда. И самое страшное всегда кто-то зачёркивал, как зачеркнул смерть в моём свидетельстве о рождении.
Одно меня беспокоит. 1991 год был последним счастливым годом в нашем столетии, а в следующем их будет только три. В нашем было девять – и то не медовый был век, а если всего три счастливых года – как же тогда жить нашим потомкам?
Хорошо, что не всё зависит от суммы цифр и содержимого бочки и ложки. Люди будут жить, общаться, смеяться, а значит, всё будет хорошо.
Хотя и от смеха тоже не всё зависит. Чувство юмора – это лёгкое чувство, но одновременно и очень тяжёлое: его невозможно поднять на вершины власти.
