Текст книги "Мао Цзэдун и его наследники"

Автор книги: Федор Бурлацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Особенно настоятельно новые китайские руководители рекомендуют перенесение военных методов в сферу управления экономикой, а также участие армии в производственной деятельности и в работе среди масс. В то же время Е Цзяньин исходит из реалистической оценки объема задач и темпов социалистического строительства. Он говорит о том, что социалистическое общество охватывает довольно длительный исторический этап, что осуществление коммунизма будет достигнуто только через сто или несколько сотен лет.

Больше всего бывшего министра обороны интересует проблема укрепления и развития оборонной промышленности. В 1964 году Мао Цзэдун говорил: «Есть два кулака и один крестец: сельское хозяйство – один кулак, оборонная промышленность – другой. А чтобы наносить удары кулаками, надо иметь сильный крестец. Отрасли промышленности являются этим крестцом». Е Цзяньин призывает «непрерывно усиливать оборонную мощь», мотивируя это существованием империализма и «социал-империализма», под которым имеется в виду Советский Союз. Вопреки господствовавшим в последние годы жизни Мао установкам на народ как на решающую военную силу, Е Цзяньин делает упор на модернизацию обороны. «Без мощной современной промышленности не будет в достатке современного вооружения, средств сообщения и транспортировки, средств разведки, не будет развитой системы связи и управления, не будет современной национальной обороны. Нам обязательно надо ускорить развитие основных отраслей промышленности с упором на производство стали, чтобы создать опору для нашей оборонной промышленности, добиться большого ее прогресса».

О чем свидетельствуют названные выступления высших руководителей Китая? Они свидетельствуют о том, что поиск более целесообразных методов борьбы за осуществление модернизации экономики находится еще в самом начале. Они говорят и о том, что препятствием на пути этого поиска остается преемственность идейного наследства Мао Цзэдуна.

Пожалуй, несколько более свободно и раскованно излагают свое представление о новом подходе к экономической политике Дэн Сяопин и в особенности многие специалисты по экономическим вопросам из числа работников Госплана КНР, министерств и ведомств, научных учреждений. Для Дэн Сяопина характерно следующее высказывание, сделанное им во время встречи с генеральным директором европейской организации по ядерным исследованиям Д. Б. Адамсом. Он сказал, что цель развития науки и техники в Китае заключается в том, чтобы к концу XX века приблизиться к мировому уровню, чтобы известные отрасли промышленности догнали этот уровень, а отдельные отрасли – перегнали его. Чтобы достичь указанной цели, необходимо признать свою отсталость. «Лишь таким путем мы можем двигаться вперед. Мы должны прилежно и добросовестно учиться, перенимать все передовое в науке и технике, причем открывать новые формы учебы». У Хуа Гофэна мы не находим сколько-нибудь категорично сформулированных требований.

Аналогичные высказывания можно обнаружить и у других работников экономического фронта Китая. В статье, написанной представителями Государственного планового комитета и посвященной первой годовщине со дня кончины Мао Цзэдуна, воспроизводятся тезисы Хуа Гофэна о противоречиях между производственными отношениями и производительными силами, между надстройкой и экономическим базисом – все его теоретические установки в области управления народным хозяйством. В то же время, рассматривая практические вопросы о темпах, строительства социализма, Госплан предлагает ряд мер по их ускорению, основанных на учете объективных закономерностей социалистического строительства. К числу этих мер авторы статьи относят: хорошо урегулированные взаимоотношения между промышленностью и сельским хозяйством, а также между различными отраслями промышленности и между различными отраслями сельского хозяйства; сочетание развития промышленности в центре и местной промышленности; проведение принципов трудолюбия и бережливости; правильное регулирование накопления и потребления; забота о росте производства; улучшение жизни народа; внедрение передовой техники; развертывание технического новаторства; твердое проведение социалистического единого планирования; серьезное налаживание комплексного балансирования. Социалистическая экономика, пишут авторы статьи, в корне отличается от капиталистической тем, что она является плановой. Госплан выдвигает как первоочередную задачу создание самостоятельной целостной системы промышленности и всего народного хозяйства, обеспечивающей независимость страны в политическом отношении.

В этом выступлении, хотя в нем и воздается должное всей политической фразеологии, идущей от Мао Цзэдуна, содержится больше реализма в подходе к хозяйствованию, который, по-видимому, отражает современную практику плановых органов, активизирующих свою работу.

Интересный материал для размышлений представляет дискуссия китайских экономистов, которая развернулась летом и осенью 1977 года на страницах китайской печати и среди китайских ученых и экономистов вообще. Это было обсуждение принципов распределения по труду. В ходе дискуссии, проводимой в соответствии с лозунгом «пусть соперничают сто школ», выявилось существование двух точек зрения по двум аспектам этой проблемы. Один из аспектов – разграничение между распределением по труду и материальным стимулированием. Первая точка зрения на данный вопрос заключается в том, что оба понятия совершенно противоположны и не имеют ничего общего между собой. Согласно такой точке зрения, принцип распределения по труду ставит политику на командное место, правильно регулирует интересы государства, коллектива и личности, в то время как материальное стимулирование – деньги и премии – ставит личные, материальные интересы на первое место.

Вторая точка зрения по своей направленности близка к первой, она лишь акцентирует внимание на том, что помимо различия между этими явлениями есть и общие моменты. Оба реализуются в форме заработной платы, решают вопросы оплаты, связи труда и личной материальной заинтересованности. Сторонники еще одной точки зрения заявляют, что между распределением по труду и материальным стимулированием трудно провести четкую разграничительную линию. Они считают, что ошибочно лишь пренебрежение принципом «политика – командная сила», одностороннее подчеркивание личной материальной заинтересованности и толкование ее как главной движущей. силы развития производства.

Существуют разногласия по вопросу о том, является ли распределение по труду материальной базой для рождения буржуазных элементов новой формации. Одни полагают, что, несмотря на определенное неравенство в распределении материальных благ, которое несет этот принцип, он не имеет никакого отношения к эксплуатации и не ведет к поляризации масс. А другие, напротив, полагают, что проведение принципа распределения по труду может послужить причиной появления буржуазных элементов.

Показательно, что эта дискуссия разгорелась вскоре после реабилитации Дэн Сяопина, который всегда был известен как сторонник осуществления социалистического принципа материального стимулирования общественного производства. Можно только пожалеть, что китайские экономисты не вправе включить в качестве объективного материала для анализа этого и других вопросов опыт социалистических стран, которые широко разработали механизм материального стимулирования производства и распределения по труду в соответствии с требованиями социалистического производства и интересами всех трудящихся.

Как обстоит дело с политикой модернизации в области науки, провозглашенной новым руководством КПК? В своем докладе на сессии ВСНП Хуа Гофэн говорил, что для ускорения развития науки, просвещения и культуры, для строительства могучей современной социалистической державы огромное значение имеет полное выявление роли интеллигенции. «Абсолютное большинство нашей интеллигенции горячо любит партию и дело социализма и поддерживает революционную линию Председателя Мао Цзэдуна», – говорил Хуа. Утверждая, что «четверка» клеветнически называла широкие массы китайской интеллигенции «девятыми поганцами», Хуа Гофэн выдвинул задачу продолжать ширить и укреплять ряды интеллигенции из рабочего класса, чтобы создать большое количество первоклассных ученых, инженеров, профессоров, преподавателей, врачей, литераторов, деятелей искусства, журналистов и марксистов-теоретиков. Он поддержал курс «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ» как основной курс, обеспечивающий «расцвет социалистической науки и культуры нашей страны».

Хуа Гофэн отмечал, что не следует требовать абсолютного совершенства и безупречности при проведении курса «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ». Требовать абсолютного совершенства и безупречности, требовать, чтобы золото было чистым золотом, человек – совершенным, безупречным человеком, есть проявление метафизики.

По словам Хуа Гофэна, «четверка» всеми силами противилась установленному Председателем Мао Цзэдуном курсу «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», «ставить древнее на службу современности, а зарубежное – на службу Китаю», насаждала фашистский деспотизм в культуре и политику запретов. Она опечатала, говорил Хуа, все наши лучшие фильмы, выпущенные до «великой культурной революции», и все прогрессивные зарубежные фильмы, изгнала из театра великолепные исторические и традиционные пьесы, умертвила множество жанров местного театрального искусства, песен и танцев различных национальностей, много драм, а также прекрасных произведений китайского и зарубежного музыкального искусства, прекратила издание замечательных произведений китайской и зарубежной литературы, распустила общественные научные и культурные организации, произвольно наложила запрет на книжный фонд.

Как же обстоит дело с осуществлением на практике лозунга модернизации науки?

В марте 1978 года в Пекине было созвано всекитайское совещание по науке. 25 марта «Жэньминь жибао» и «Гуанминь жибао» поместили сообщение с фотографиями о выступлении на этом совещании с «важной речью» Хуа-Гофэна. Он заявил о наличии пяти возможных путей модернизации– капиталистического и империалистического, ревизионистского и социал-империалистического, отвергаемых Китаем, и «социалистического», которого Китай собирается придерживаться. В ходе обсуждения, говорилось в информации, выступавшие подчеркивали необходимость повышения научно-культурного уровня китайской нации, «развенчания предрассудков, раскрепощения сознания, преодоления ложного чувства собственной неполноценности, искоренения самоуничижения, развертывания не знающей страха творческой инициативы, требующей смелости мышления, смелости высказываний и смелости в действиях».

Вскоре в Пекине было созвано всекитайское рабочее совещание по вопросам набора студентов в вузы. В связи с этим было опубликовано интервью, взятое корреспондентом агентства Синьхуа у ответственного работника министерства просвещения КНР. В интервью подчеркивалось, что проведенная в 1976/77 году реформа набора студентов в вузы является «абсолютно правильной». Отмечалось, что в 1977 году число подавших заявления о желании сдавать вступительные экзамены составило 5,7 млн. человек; из них было зачислено 278 тыс. человек – на 60 тыс. больше в сравнении с запланированным числом – за счет «выявления скрытых резервов». 80% поступивших – рабочие, крестьяне, военнослужащие НОАК, демобилизованные военнослужащие, революционные служащие. 74% из них – члены КПК и КСМК.

Официальная печать Китая декларирует, что в будущем некоторые методы набора студентов «будут улучшены», с тем чтобы на учебу попадали действительно лучшие, чтобы соблюдались указания об отборе кандидатов в вузы, лучше проводилась разъяснительная работа о специализации того или иного вуза и учитывались пожелания абитуриентов при выборе специальности. «Дети не должны нести ответственность за политические просчеты которые имелись в прошлом или имеются в настоящее время у их родителей», – отметил работник министерства просвещения.

Первые шаги в области науки и образования, таким образом, выглядят обнадеживающими, но на долго ли утверждают этот курс, который лежал в основе политики в области культуры еще на VIII съезде КПК и впоследствии был полностью отброшен, – опять-таки покажет время.

Как обстоит дело с наследием Мао Цзэдуна в области обороны и модернизации армии, о которых сейчас постоянно твердят китайские руководители?

Во французской печати в сентябре 1977 года сообщалось о заявлении китайской военной делегации, находившейся во Франции, под руководством начальника Генерального штаба армии Ян Чэну, человека, близкого Дэн Сяопину.

Китайские военные весьма откровенно признавали, что их армия находится в совершенно плачевном состоянии, что отставание Китая в области военной техники зашло очень далеко. Они говорили французским офицерам о том, что их армия располагает устаревшими самолетами пятнадцатилетней давности и несовершенной артиллерией. К этому, по их утверждению, надо добавить хроническую недисциплинированность из-за политических неурядиц.

Небезынтересные выводы делает по поводу военной программы модернизации Китая английская «Файнэншл тайме» (14 сентября 1977 г.). В статье Коллины Макдугал «Голоса военных в коридорах власти» утверждается, что в Пекине все больше усиливаются просьбы военных, обращенные к правительству. Автор пишет: «Очень похоже, что догмат Мао о том, что на войне люди важнее машин, претерпит сенсационный пересмотр. Теперь, когда в состав Политбюро включены командующие ВМС и ВВС, а также руководители сухопутных вооруженных сил, голос военных на высшей ступени руководства звучит все более внушительно».

Главный упор в военном планировании – делается на ядерную программу. Приступив к ее. разработке в 50-х годах, китайцы произвели более 20 ядерных испытаний. На испытании, например, в ноябре 1976 года проверялось ядерное устройство мощностью в 4 мегатонны. Однако средства доставки по-прежнему сильно отстают. Теперь развернуто производство ракет средней и промежуточной дальности действия (максимальный радиус действия 1750 миль). Около 40 ракет дальне-промежуточного действия, по утверждению газеты, расположены в Северо-Восточном Китае, поблизости от советской границы. Основным недостатком китайских ракет является то, что они работают на жидком топливе. На запуск таких ракет уходит около 36 часов, тогда как на запуск ракет, работающих на твердом топливе, – всего лишь несколько минут.

После первого запуска китайского спутника в 1970 году к настоящему времени предпринято еще шесть запусков. Сейчас китайцы уже достигли того, что могут возвращать на землю – капсулы. Но, кроме ракет, у китайцев на вооружении находятся чрезвычайно устаревшие образцы вооружения. НОАК, по утверждению «Файнэншл тайме», располагает всего лишь 10 тыс. тяжелых, средних и легких танков устаревших моделей. Китайские ВВС насчитывают 5 тыс. машин устаревших образцов. Газета предсказывает, что сейчас какая-то доля ассигнований на научные исследования, а также на закупки за рубежом, которые до сих пор всецело поглощал ядерный сектор, может быть направлена на разработку обычных видов оружия.

Как же сказывается лозунг модернизации вооруженных сил Китая, выработанный под руководством Мао Цзэдуна, в области военной идеологии? Здесь военным и политическим деятелям приходится иметь дело с доктриной «народной войны», которая на протяжении четырех десятилетий господствовала в китайской военной стратегии.

Выступления военных руководителей Китая показывают их стремление как-то приспособить эту концепцию к идее модернизации армии и ее оснащения современной боевой техникой.

Об этом можно, в частности, судить по статье члена Постоянного комитета Военного совета ЦК КПК. Су Юя, опубликованной в газете «Жэньминь жибао» 6 августа 1977 г. Называется она «Великая победа линии Мао Цзэдуна в руководстве ведением войны». Написанная в связи с 50-летием НОАК статья представляет собой самое крупное выступление китайской печати в последнее время по военным вопросам.

Провозглашая верность концепции «народной войны», которая «представляет наше коренное преимущество», Су Юй, известный как сторонник ускоренной модернизации армии, вносит существенные коррективы в эту концепцию. Он выдвигает тезис об условиях ведения «народной войны». Таким условием Су Юй считает оснащение НОАК самым современным оружием. «Мы с полным вниманием относимся к роли применения современного оружия и одновременно, решительно опираясь на собственные силы, улучшаем нашу оснащенность оружием. Мы должны иметь то, что имеет наш противник, а также то, чего наш противник не имеет». Такому же скрытому пересмотру автор подвергает и другие военные концепции Мао Цзэдуна. Пассивной обороне, на которой постоянно настаивал Мао, он противопоставляет активную оборону, разумеется, со ссылкой на Мао Цзэдуна, а на место позиционной войны, которую он называет «вспомогательной формой ведения боевых действий», он ставит маневренную войну. «Необходимо непрерывно изучать и осваивать самую новейшую тактику боя, соответствующую развитию техники и вооружений», – призывает автор.

В статье говорится, что «империализм может развязать агрессивную войну, особенно советский социал-империализм, который может совершить внезапное нападение на нас, поэтому надо поддерживать высокую бдительность, проводить высокую моральную и материальную подготовку». Аналогичные антисоветские выпады содержатся в статье теоретической группы Академии НОАК, опубликованной 5 августа 1977 г. в газете «Жэньминь жибао». «Советские ревизионисты ни на минуту не отказываются от мысли поработить нашу страну. Схватки между Советским Союзом и США за гегемонию рано или поздно приведут к мировой войне». В этой связи авторы призывают ускорить темпы индустриализации, модернизации китайской армии, для того чтобы «выиграть время в борьбе с врагом».

В указе, опубликованном после заседания Постоянного комитета ВСНП, говорилось: «…Приняты решения осуществлять систему сочетания обязательной воинской повинности и добровольной службы в армии, в связи с чем существующие сроки службы для военнообязанных будут соответственно продлены». В сухопутных вооруженных силах, за исключением некоторых технических специальностей, срок службы будет составлять минимально три года. В военно-воздушных силах срок службы будет повышен до четырех лет, а в военно-морских силах – до пяти лет. Именно таковы были сроки службы в 1974 году, но вскоре после сессии ВСНП, состоявшейся в том же году, они под нажимом «леваков» были уменьшены на один год – хотя официального объявления об этом не было. Новый указ – всего лишь часть программы упрочения дисциплины и повышения боевой выучки в НОАК, поскольку условия службы добровольцев не отличаются от условий службы военнообязанных.

В упоминавшемся докладе маршала Е Цзяньина на сессии ВСНП 1978 года о новой конституции подчеркивалась необходимость «идти по линии революционизирования и модернизации НОАК». «Необходимо, – говорил он, – усилить строительство народного ополчения и осуществить триединую систему вооруженных сил, соединяющую полевые войска, местные войска и народное ополчение». Речь идет не о том, чтобы влить 100-миллионное народное ополчение в регулярные силы НОАК. Речь идет о другом – об усилении контроля военных над народным ополчением, об улучшении его боевой выучки и координации его действий с регулярными воинскими частями, а со временем – о включении его в стратегические планы, разрабатываемые на случай войны.

Сейчас народное ополчение в третий раз реорганизовано. Первая реорганизация была проведена в 1962 году, вторая – в 1973–1974 годах, когда группа Цзян Цин пыталась превратить ополчение в свою опорную базу. В китайской печати утверждается, что «четверка» создавала из ополчения во многих городах Китая «вторые вооруженные силы». Организовывались штабы ополчения, которые были проводниками многих политических акций «четверки». Теперь это ополчение снова находится под полным контролем НОАК. Летом 1977 года был опубликован документ Государственного совета КНР и Военного совета КПК, который регламентирует статус Народного ополчения. В течение 1977 года НОАК «навела порядок в народном ополчении, усилила выполнение им военных задач и резко ограничила использование ополчения для решения внутриполитических проблем».

Если говорить в целом о внутренней политике нового руководства КПК, то, судя по всему, ему особенно близки идеи и линия Чжоу Эньлая. Сейчас, пожалуй, нет более популярного документа в Китае, чем выступление Чжоу Эньлая по поводу экономических задач Китая на первой сессии ВСНП четвертого созыва (январь 1975 г.). Тогда был выдвинут лозунг модернизации сельского хозяйства, промышленности и национальной обороны, науки и техники для достижения цели – занять одно из первых мест в мире и фактически стать военной сверхдержавой.

Эта же цель составляет главное содержание намечающейся повой линии Хуа Гофэна: «Уже в нынешнем столетии осуществить всестороннюю модернизацию сельского хозяйства, промышленности, обороны, науки и техники».

Лозунг «четырех модернизаций» означает отказ от той иррациональной экономической и социальной политики, которая проводилась в последние годы под влиянием «леваков». Но это еще не ответ на вопрос о программе, об ориентации и конкретных планах социально-культурного строительства.

Каким путем идти к модернизации экономики? Путем планомерного строительства социализма или путем использования капиталистических методов? Или каким-то третьим – не капиталистическим и не социалистическим путем, в поисках которого сломали себе шею «леваки»? Идти ли путем сотрудничества с социалистическими странами при их экономической поддержке или опереться на связи с капиталистическими странами? Иными словами, лозунг модернизации определяет цель, но он не содержит конкретной программы, ее еще предстоит выработать, и вокруг этого еще будет сломано немало копий. Но несомненно: главная цель модернизации состоит в том, чтобы в короткие сроки превратить Китай в могучую военную державу и тем самым коренным образом изменить его роль в современном мире. На этом сходятся все руководители КНР, что особенно наглядно обнаруживает вся внешняя политика современного Китая, носящая откровенно гегемонистский характер.

Тяжкое бремя наследования Мао Цзэдуну особенно давит на внешнюю политику нового пекинского руководства. Нельзя сказать, что все остается без изменений в сфере международных отношений Китая. Напротив, имеется множество факторов, которые обнаруживают существенные коррективы, вносимые новыми китайскими руководителями, в его взаимоотношения со странами современного мира. Но в каком направлении идет дело?

Главное направление, которое все более обнаруживается во всех активных движениях Китая на международной арене в последнее время, – это улучшение отношений с капиталистическим миром, в том числе с США, и попытки создания военно-политических союзов, направленных против СССР, мирового социалистического сообщества, международного коммунистического движения.

В одном из своих первых выступлений Хуа Гофэн заявил, что в международных делах Китай руководствуется стратегическими идеями Председателя Мао Цзэдуна о Делении на «три мира» и выступает за то, чтобы довести До конца борьбу против «сверхдержавного гегемонизма».

Он сказал, что нынешняя международная обстановка весьма благоприятна, что, однако, наравне с нарастанием факторов мира заметно нарастают и факторы войны. «Для того чтобы установить свою гегемонию над всем миром, обе сверхдержавы везде и всюду ведут между собой схватку, которая рано или поздно приведет к войне». В основу такого вывода положены стратегические установки Мао, на которые ссылается Хуа Гофэн.

Прежде всего это утверждение Мао о неизбежности и даже благотворности для «дела мировой революции» мировой термоядерной войны. «Войны не нужно бояться, – говорил Мао Цзэдун. – Будет война – значит, будут мертвые. Сидящие здесь товарищи видели смерть. Смерть не страшна. Если из 600 млн. человек половина погибнет, останется 300 млн. человек. Со времен императора У Ди до эпохи Троецарствия, до Северных и Южных династий население Китая с 50 млн. человек сократилось почти до 10 млн. В период царствования династии Тан вспыхнуло восстание Ань Лушаня, которое продолжалось до эпохи Пяти династий, когда Китай снова распался на 10 государств. Войны длились более столетия. К моменту объединения страны династией Сун в Китае осталось лишь 10 с лишним млн. человек, то есть население снова сильно сократилось.

По-моему, атомная бомба не страшнее большого меча. Во время второй мировой войны Советский Союз потерял 20 млн. человек, да другие европейские страны потеряли 10 млн. человек. Итого потеряно 30 млн. человек. После танских и минских императоров войны велись мечами, и во время этих войн было убито 40 млн. человек.

Если во время войны погибнет половина человечества– это не имеет значения. Не страшно, если останется и треть населения. Через сколько-то лет население снова увеличится. Я говорил об этом Неру. Он не поверил. Если действительно разразится атомная война, не так уж это плохо, в итоге погибнет капитализм, и на земле воцарится вечный мир…»

Так рассуждал Мао Цзэдун на одном из совещаний в ЦК КПК в 1958 году. Он только что вернулся из Москвы, где принял участие в международном Совещании представителей коммунистических и рабочих партий (1957 г.). С трибуны совещания Мао развивал аналогичные взгляды, но не встретил поддержки, напротив, выступление Мао вызвало удивление и протест со стороны его участников, выработавших программу борьбы за мир и социализм. И вот, вернувшись в Пекин, Мао Цзэдун развивает те же взгляды, апеллируя к китайским коммунистам.

Нужно ли комментировать его бесчеловечные сентенции о термоядерной войне, его чудовищную арифметику?! Два миллиарда человек сгорит в термоядерном огне – что за дело! Ведь капитализм погибнет!.. Любопытно было бы спросить у Мао, какую участь он отводит малым народам, народам Европы, народам многонаселенной Азии?

Но подобные взгляды не просто игра ума, не просто больная фантазия Мао. Нет, он упорно развивал их как один из канонов официальной идеологии КПК. И новое руководство страны не отмежевалось от этих идей, более того, оно также твердит о неизбежности мировой термоядерной войны, хотя и обходит вопрос о ее благотворности для построения «быстрыми темпами новой коммунистической цивилизации».

В докладе Хуа Гофэна на сессии ВСНП пятого созыва говорилось, что в последние три года международная обстановка продолжает развиваться в направлении, благоприятном для народов мира, что все более обостряются основные противоречия на мировой арене, но «с особой силой обостряются борьба между двумя гегемонами– СССР и CELIA и их противоречия со всеми народами». Небывалый подъем борьбы всех народов мира против двух гегемонов, СССР и США, в особенности против советского «социал-империализма», и широкое развертывание международного единого фронта борьбы против гегемонизма, основной силой в котором выступает «третий мир», – яркий показатель чрезвычайно благоприятной международной обстановки.

СССР, который обычно именуется «социал-империализмом», выставляется на передний план в качестве «врага народов», хотя формально делается кивок в сторону США – для словесной преемственности с заявлениями о борьбе против «двух гегемонов».

Перед лицом угрозы со стороны сверхдержав среди стран «второго мира» в Западной Европе и в других регионах несколько усилилась тенденция к объединению на борьбу с гегемонизмом, утверждает Хуа. «Развитие международной обстановки служит новым доказательством полной правильности теории Председателя Мао Цзэдуна о трех мирах».

Хуа Гофэн, как и его предшественники, запугивает народы неизбежностью третьей мировой войны и пытается возложить ответственность за это прежде всего на Советский Союз. «Два гегемона, СССР и США, не мирясь со своим поражением, по-прежнему усиленно борются за мировую гегемонию и бешено проводят политику агрессии и войны. Наряду с нарастанием факторов революции заметно нарастают и факторы войны, опасность мировой войны все более серьезно угрожает народам мира. Пока существуют социал-империализм и империализм, война неизбежна. Схватка между двумя гегемонами идет во всех частях земного шара. Два гегемона вовсю трубят о „разрядке“ и „разоружении“, однако лишь для того, чтобы обмануть народы и закамуфлировать гонку вооружений и подготовку войны».

Дальше выступает уже совершенно неприкрытое острие «разоблачений», направленных непосредственно против СССР. «Будучи империалистической державой, появившейся позднее других, Советский Союз в своей экспансии опирается главным образом на военную мощь и, кроме того, везде и всюду занимается аферами, прикрываясь флагом „социализма“ и „поддержки революции“. Он является самым опасным очагом новой мировой войны. Но, поскольку положение в странах мира разное, народ каждой страны определяет задачи борьбы исходя из конкретного положения в своих странах, однако с точки зрения мировой ситуации в целом народы всех стран имеют общую стратегическую задачу, а именно: укреплять и расширять международный единый фронт борьбы против гегемонизма, бороться против политики агрессии и войны, проводимой сверхдержавами, в частности советским социал-империализмом, и добиваться отсрочки мировой войны».

Отсрочка термоядерной катастрофы – это все, что обещает Хуа Гофэн народам земли. Не ограничиваясь призывами к созданию фронта народов против СССР, он адресует провокационные призывы к США, которые уже не именует носителем «гегемонизма». «В настоящее время на Западе есть люди, – говорит он, – которые проводят в отношении Советского Союза политику умиротворения в попытках уберечь себя, принеся в жертву других. Это лишь поощряет алчные устремления агрессоров и приближает войну». «Борьба народов мира сурова и длительна, путь извилист, но перспективы у мира светлые, победа непременно будет за народами мира».

Хуа Гофэн полностью воспроизводит маоистскую теорию «о трех мирах», внеся в нее некоторые новые акценты, которые еще более подчеркивают ее неклассовое, националистическое содержание. «Мы должны, руководствуясь теорией Председателя Мао Цзэдуна о трех мирах, крепить сплоченность с пролетариатом, угнетенными народами и нациями всего мира, сплоченность с социалистическими странами и сплоченность, со в. семи странами третьего мира, объединяться со всеми странами, подвергающимися агрессии, подрыву, вмешательству, контролю и третированию со стороны сверхдержав, и образовать широчайший единый фронт борьбы против сверхдержавного гегемонизма. Мы готовы устанавливать и развивать отношения с другими государствами на основе пяти принципов: взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования. Мы поддерживаем революционную борьбу всех угнетенных народов и наций».