Текст книги "Мао Цзэдун и его наследники"

Автор книги: Федор Бурлацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

«Четверка», если верить статье, стала особенно активной во время серьезной болезни Председателя Мао и после его смерти. В июле 1976 года, когда Мао уже был тяжело болен, Ван Хунвэнь заявил: «Главную проблему в армии следует искать в верхах. Начальников нужно заменить». В августе Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань направили инструкции доверенным лицам о завершении последних приготовлений. «Они нацеливали свои атакующие стрелы на председателя Хуа и заместителя председателя Е».

Все это проливает новый свет на борьбу группировок в КПК еще при жизни Мао и показывает крупную роль, которую сыграл Е Цзяньин в крушении Цзян Цин и возвышении Хуа Гофэна.

Следующим лицом по официальному статусу, но вторым по реальному положению в партии и государстве является Дэн Сяопин, человек удивительной политической биографии. Реабилитированный и возвращенный на все посты после вторичного за короткий срок свержения, он снова стал одним из наиболее влиятельных лидеров КПК.

В состоявшейся в сентябре 1977 года беседе с иностранными гостями Дэн Сяопин ответил на ряд щекотливых вопросов, касающихся его недавнего прошлого. Его спросили, в частности, где он находился и чем занимался после того, как был смещен с занимаемых им постов в апреле 1966 года. «Когда меня сняли, – ответил Дэн, – я лишился контактов с внешним миром. Да я и не хотел никаких контактов. Как вам известно, они хотели убить меня. В то время „банда четырех“ пользовалась исключительной властью». И продолжал: «Однако, к счастью, меня как члена партии защитил Председатель Мао. Он приставил ко мне специальную личную охрану. Председатель Мао объявил всем, что его решение по этому вопросу не подлежит обсуждению. Таким образом я жил в безопасности». Это утверждение мало похоже на правду. Хорошо известно, что на самом деле Дэна спасли и защитили военные – его бывшие соратники периода гражданской войны.

Дэн Сяопин, однако, не рассказал, где он находился в этот период. Между тем это также имеет значение для понимания расстановки сил внутри китайского руководства. Из различных сообщений можно сделать вывод о том, что Дэн пребывал на курорте около Гуанчжоу в Южном Китае, куда был вывезен своим другом – генералом Сюй Шию, командующим Гуандунским военным округом. Другим человеком, позаботившимся о Дэн Сяопине, был первый секретарь Гуандунского провинциального комитета КПК Вэй Госин, который сейчас вошел в состав Политбюро ЦК КПК и назначен начальником Главного политического управления НОАК.

Агентство Юнайтед Пресс Интернэшнл сообщило интересную подробность о встрече Дэн Сяопина с государственным секретарем США Сайрусом Вэнсом. По заключению корреспондента агентства, Дэн во время этой встречи буквально излучал энергию и уверенность в себе. Он свободно отвечал на любые вопросы.

«Я читал кое-что из того, что вы писали, – сказал Дэн Сяопин, проходя мимо выстроившихся в ряд корреспондентов и пожимая им руки, – кое-что из этого верно, кое-что – нет».

Когда сотрудники службы безопасности провожали из комнаты корреспондентов, Дэн сказал им вслед достаточно громко, чтобы его слышали все корреспонденты: «Они, знаете ли, большая сила». Когда Дэн ушел, один из журналистов сказал: «Не хотел бы я быть на месте тех, которые думали, что они уже покончили с Дэном».

Политическая жизнеспособность Дэн Сяопина после таких стремительных падений и взлетов совершенно исключительна. Следует ли отнести это на счет особых личных качеств Дэн Сяопина или здесь играли роль какие-то иные факторы – сказать трудно. Но несомненно, что Дэн Сяопин занимает особое место среди тех политических руководителей, которые пришли к руководству в КПК после смерти Мао Цзэдуна.

Не случайно многие зарубежные политики и журналисты предпочитают из всех деятелей КПК встречаться с Дэном. В сентябре 1977 года в американском журнале «Ньюсуик» была опубликована статья Ричарда Смита, озаглавленная «Кто все же № 1?» Он пишет: «Задайте любому серьезному китаеведу где-то в Пекине или в Гонконге вопрос, кто теперь самый могущественный человек в Китае, никто не назовет имя Хуа, все скажут– заместитель премьера Дэн Сяопин». Благодаря своему деловому стилю Дэн завоевал в какой-то мере популярность и поддержку, напоминающую о покойном премьере Чжоу Эньлае. Американский корреспондент полагает, что Дэн прочно утвердился как первый среди равных в китайском триумвирате, в который входят также Хуа Гофэн и маршал Е Цзяньин.

Действительный источник силы Дэна – это его могучие и давнишние союзники. Дэн Сяопин как участник гражданской войны и народной революции сохранил теснейшие дружеские связи с большинством командующих вооруженными силами провинций. Он связан также со многими членами партийного и государственного руководства, с которыми в разное время сотрудничал. «Нельзя сказать, – пишет Р. Смит, – что в случае столкновения у Хуа нет никаких козырей, чтобы вести игру. Как преемник Мао он унаследовал право интерпретировать учение покойного Председателя, а его положение дает ему легкий доступ к средствам массовой информации. 57-летний Хуа намного моложе 73-летнего Дэна, время явно на его стороне. И все же относительная молодость может помешать Хуа играть доминирующую роль в правительстве, если говорить о ближайшем будущем».

Эта оценка соотношения сил Хуа Гофэна и Дэн Сяопина нуждается в коррективах. Хуа Гофэн представляет собой довольно классический тип руководителя второй генерации после свершения национальной антифеодальной революции. Деятели этой генерации обыкновенно сильно отличаются от непосредственных участников революций, поскольку приходят они к руководству главным образом аппаратным путем, а не на основе заметной революционной деятельности. Как хорошо подготовленные аппаратные работники, знающие всю систему отношений внутри партии, в государстве, в армии, такие люди имеют даже определенные преимущества по сравнению с первой революционной генерацией руководителей. Эти преимущества: большая деловитость и осторожность, умение улаживать отношения в сложном коллективе руководителей. Это организаторы, а не трибуны и теоретики. Нередко они оказываются куда более приспособленными к новому периоду, когда требуется методичная, взвешенная, внешне неброская практическая работа по управлению.

В зарубежную печать проникла интересная информация о выступлении Дэн Сяопина на 3-м пленуме ЦК КПК (июль 1977 года), которая, по-видимому, заслуживает если не полного доверия, то, во всяком случае, внимания. Дэн Сяопин выразил благодарность участникам пленума, которые приняли решение о восстановлении его в прежних должностях. Он заявил, что полон решимости посвятить ограниченный остаток своей жизни работе в качестве достойного помощника председателя ЦК КПК Хуа Гофэна. Он сказал, что перед ним открыты два пути: первый – работать; второй – занять почетную должность. Сам он высказался целиком в пользу активной работы, поскольку более 55 лет участвует в партийной деятельности. Дэн Сяопин сказал, что его трижды освобождали с занимаемых постов и три раза он был восстановлен в правах. В последний раз он был освобожден со своего поста «группой четырех», и это произошло потому, что он не вел надлежащим образом борьбу с ними. Теперь «группа четырех» свергнута, и ему предоставлена возможность служить на благо партии и государства.

В выступлении Дэн Сяопина содержалось еще одно примечательное положение, которое касалось «группы четырех» и вынашиваемых ею планов. Он сообщил, что в 1975 году ему стало известно о высказывании Ван Хунвэня, посетившего Шанхай. Тот будто бы сказал одному деятелю: «Посмотри на нас через 10 лет». Тогда, замечает Дэн, я почувствовал беспокойство за будущее нашей партии и государства, приняв во внимание, что в то время Ван Хунвэню было всего лишь 40 лет, Яо Вэньюаню – 40 с лишним. Чжан Чуньцяо – 50 с лишним, Цзян Цин – немногим более 60 лет, а нам уже было 70. «Мы с премьером Государственного совета Чжоу Эньлаем и товарищами Е Цзяньином и Ли Сяньнянем посоветовались и поклялись друг другу в том, что мы должны воспитать молодых преемников».

В этом сообщении много интересного. Оно свидетельствует о планах «группы четырех», которая объединилась не только на почве «левачества», но и по возрастному принципу, домогаясь отстранения от руководства представителей старшего поколения. Оно говорит и о другом: уже в 1975 году укрепилась группировка, которая намеревалась противостоять «левакам»; во главе этой группировки стоял Чжоу Эньлай. В нее вошли Е Цзяньин и Ли Сяньнянь, сыгравшие решающую роль в возвращении Дэн Сяопина к руководству в КПК. Этот рассказ вполне совпадает с упоминавшимся сообщением о завещании Чжоу Эньлая.

Дэн Сяопину приписывают множество афоризмов, метких и остроумных, которые дают представление и о его личности, и о его политических предпочтениях. Об этом свидетельствуют многочисленные дацзыбао, в которых цитировались его высказывания в период гонений на него.

На одном из студенческих митингов весной 1976 года он заявил: «Если меня только что отстранили, неужели я буду бояться вторичного отстранения?» Намекая на свои деловые качества, которые имеют большее значение по сравнению с навешиваемыми на него ярлыками, Дэн заметил: «Какая разница, черная кошка или белая кошка. Важно то, что она ловит мышей».

Когда «революционные» студенты особенно распоясались, Дэн бросил в толпу очередной афоризм: «Я стар и глух. Я не слышу вас». Это был намек на критическое замечание, которое Мао Цзэдун высказал по поводу него еще в 1965 году: «Дэн Сяопин глух, но на совещаниях это не мешает ему сидеть подальше от меня. Он уже шесть лет, начиная с 1959 года, ничего не говорит мне о своей работе. Он уважает меня, но предпочитает держаться от меня подальше».

Это замечание Мао, по-видимому, довольно точно отразило позицию Дэн Сяопина, которая сказалась на всей его судьбе. Он не стремился войти в число приближенных покойного председателя КПК. Он и не выступал против него, отсиживаясь в стороне, когда обсуждались самые острые вопросы борьбы с противниками Мао Цзэдуна в период «скачка» и «народных коммун». Дэну приписывают и такое высказывание: «Бесконечная борьба утомляет людей. Это фактически социальные репрессии». Приведенные слова были сказаны будто бы в августе 1965 года, и, конечно же, они не могли не сказаться на отношении к Дэну в период «культурной революции».

Дэн Сяопин в трудные периоды кампании выступал против ее некоторых аспектов, особенно гонений на людей науки и профессуру. «Вы не должны оскорблять и унижать учителей, – говорил Дэн, – как это было в прошлом. Вы должны уважать учителей, не сделавших никаких ошибок. Нужно сохранять порядок. Если главная задача учебных заведений не состоит в том, чтобы распространять знания, то зачем они нужны?»

Дэн Сяопин был одним из самых последовательных сторонников сохранения преемственности руководства представителей поколения, участвовавшего в гражданской войне и революции. Он говорил на одной из научных конференций в октябре 1975 года: «Маятник должен качнуться в другом направлении. Старые кадры должны решительно вооружиться. Они не должны бояться прошлого. Должны решительно бороться за себя. Может случиться так, что вас вторично свергнут. Ну и что же! Не теряйте мужества. Даже те, кто был свергнут, честно выполняли свои задачи. Какое значение имеет, если тебя свергают, это даже заслуга… Старым кадрам нужно снова немедленно предоставить свободу и дать им такие посты, на которых они могли бы проявить организаторские способности. Науке и технике надо отдать приоритет в государстве».

Дэн Сяопин критически отзывался о так называемом революционном искусстве, насаждавшемся Цзян Цин. «Неправильно, – говорил он, – чтобы цвел только один цветок».

Дацзыбао в период проработки Дэн Сяопина цитировали его острые высказывания по поводу положения в вооруженных силах. Дэн Сяопин отмечал: «В армии имеется множество проблем. Я могу их резюмировать в пяти словах; тщеславие, недисциплинированность, нахальство, разгильдяйство и лень»… «Власть у вооруженных сил очень велика. Они стали своего рода побочной властью и пустились в фракционизм».

Трудно сказать, претендует ли Дэн Сяопин на дальнейшее продвижение в политической иерархии. Он заявил по этому поводу, отвечая на вопрос членов японской делегации из клуба «Новой свободы» 15 сентября 1977 г.: «Хотя в партии есть люди, которые считают, что мне следовало бы стать премьером, я не думаю становиться им. Я хочу оставаться заместителем».

Несомненно, что этот активный, динамичный деятель, который обрел третье дыхание, значительно укрепил свое влияние среди партийных и военных кадров, опирается на огромную популярность и будет оказывать растущее влияние на формирование политики КПК в ближайшем будущем.

Каково отношение Дэн Сяопина к Мао? Вряд ли он питал к Мао какую-то личную симпатию или сентиментальную привязанность. Не следует забывать, что Дэн Сяопин был как раз тем человеком, который остро критиковал культ личности на VIII съезде КПК и, опираясь на выводы XX съезда КПСС, настоятельно рекомендовал восстановить принципы коллективного руководства и партийной демократии. Да и его крушение в период «культурной революции» и после нее если и не исходило целиком от Мао Цзэдуна, то, безусловно, было им санкционировано. На протяжении последнего десятилетия Дэн Сяопин входил в группу «прагматиков», или умеренных, во главе с Чжоу Эньлаем. Можно предположить, что отношение Дэна к идеологии и политике Мао будет сугубо прагматическим. Вряд ли он будет противодействовать сохранению культа Мао Цзэдуна, а также тех или иных его аксессуаров. Что же касается политики, то здесь Дэн Сяопин едва ли будет связывать себе руки прежними установками Мао Цзэдуна. Можно предположить также, что в глубине души он не только отвергает политику «большого скачка», «народных коммун», но и «культурную революцию», которая задела его лично и так дорого обошлась китайской Компартии и всему народу.

Дэн Сяопин – один из наиболее активных сторонников политики ускоренного превращения Китая в перворазрядную державу с мощной экономикой и ракетно-ядерным потенциалом. С его деятельностью связывал свои надежды Чжоу Эньлай, когда выдвигал тезисы о «четырех модернизациях». Известно, что Дэн Сяопин считал необходимым для этого использовать зарубежный опыт, прежде всего западный, приобретать лицензии, новую технологию, в том числе для военного производства.

Что касается взглядов Дэн Сяопина на внешнюю политику, то на протяжении последних 10–15 лет он не обнаружил особых, отличных от Мао Цзэдуна, позиций в отношениях с СССР и другими странами социализма – ни по вопросу об отношениях КПК с коммунистическим движением, ни по поводу теоретических концепций о сверхдержавах и разделении мира на три группы стран. Быть может, здесь кроется причина того, почему Мао Цзэдун сравнительно терпимо относился к Дэн Сяопину. Чего никогда не прощал Мао на протяжении всей своей деятельности – это симпатии к Советскому Союзу, проявления подлинного интернационализма. По-видимому, этим Дэн Сяопин никогда не грешил. Как мы видели ранее, для выступлений Дэна в 70-х годах характерен самый резкий антисоветизм.

В последнее время Дэн Сяопин неоднократно делал антисоветские заявления.

Новая фигура, которая появилась на высшем политическом небосклоне КПК не так давно, – Ван Дунсин. Он занимает пост заместителя председателя ЦК КПК и одновременно возглавляет аппарат внутренней безопасности ЦК. Он был также избран генеральным секретарем президиума XI съезда КПК. Ван Дунсин – самый молодой среди заместителей председателя КПК: ему 63-й год. Происходит он из бедной крестьянской семьи, свою карьеру начал в качестве телохранителя Мао еще в период «великого похода».

Политическое выдвижение Ван Дунсина относится к периоду «культурной революции». В то время когда был ликвидирован пост генерального секретаря ЦК КПК, Ван Дунсин стал заведующим канцелярией ЦК КПК – неуставного органа, который, по-видимому, взял на себя какие-то функции секретариата партии.

Но подлинный вес Вана определялся не только тем, что он на протяжении длительного времени возглавлял канцелярию ЦК КПК. Выясняется, что он давно является шефом воинской части № 8341-специального военного подразделения, несущего охрану особого района Пекина– Чжуннаньхая, где живут и работают руководители КПК. До последнего времени ничего не было известно о функциях руководимого им органа, и только в годовщину смерти Мао Цзэдуна появилось сообщение о функциях канцелярии компартии Китая и специальной воинской части № 8341.

В газете «Жэньминь жибао» в сентябре 1977 года была опубликована статья, написанная группой по изучению теории при ЦК КПК по случаю первой годовщины кончины Мао Цзэдуна, под заголовком: «Всегда твердо помнить указания Председателя Мао Цзэдуна – продолжать революцию при диктатуре пролетариата». Здесь приоткрывается одна из самых любопытных тайн пекинского двора. Судя по этой статье, Мао Цзэдун, ликвидировав многие партийные и государственные посты, сделал свою личную канцелярию и специальную воинскую часть прямым орудием осуществления самых доверительных акций внутри партии, в армии и в других организациях.

В статье сообщается, что все работники канцелярии ЦК КПК, все состоящие в воинской части № 8341 «не один год имели счастье работать вместе с Председателем Мао Цзэдуном, долгое время воспринимать его сердечную заботу и наставления». Канцелярия ЦК называется здесь «чрезвычайно важным» рабочим органом КПК. На нее были возложены такие обязанности, как охрана безопасности Мао Цзэдуна и ЦК КПК и «владение важнейшими секретами» в партии. «Нахождение канцелярии ЦК КПК в руках штаба во главе с Председателем Мао Цзэдуном, обеспечение безопасности Мао и Центрального Комитета партии – от этого зависели коренные интересы всей партии, всей армии, всего народа, всей страны».

В статье сообщается, что различные группировки – Лю Шаоци, Линь Бяо, «четверка» – всеми силами стремились установить контроль над канцелярией ЦК, сделать ее своим орудием, но «Председатель Мао Цзэдун лично руководил нами в ожесточенной борьбе двух классов, двух линий». Еще в декабре 1965 года, по утверждению авторов статьи, Мао Цзэдун указал работникам канцелярии: «Очень важна работа секретной части, охраны. Надо тщательно хранить партийную тайну, чтобы ее не использовал ревизионизм, предотвратить возникновение ревизионизма в своих рядах».

Еще интересный факт: именно эта канцелярия в апреле 1966 года отобрала высказывания покойного Председателя и сделала из них сборник цитат, предоставив на его утверждение.

В период «культурной революции» Мао Цзэдун лично просматривал спецвыпуски дацзыбао канцелярии и воинской части № 8341, критикующие Лю Шаоци. «Председатель Мао Цзэдун наказывал нам: развертывать движение в соответствии с характером и особенностями работы канцелярии ЦК, не устанавливать внешних контактов с обществом и обеспечивать нормальный ход работы органов, обслуживающих ЦК партии».

Выясняется, что представители оппозиции Мао Цзэдуну неоднократно пытались ослабить влияние канцелярии ЦК КПК. Цзян Цин «обрушивалась со злобной клеветой на воинскую часть № 8341, заявив, что на нее, дескать, полагаться нельзя». Но она получила достойный отпор от Мао Цзэдуна. «Председатель Мао Цзэдун сурово осудил эту наглую ложь и со всей суровостью отметил: если бы на воинскую часть № 8341 действительно нельзя было положиться, то Линь Бяо было бы очень легко меня погубить. Ему незачем было бы затрачивать так много сил, пускать в ход „флоты“ и „флотилии“, бомбардировщики да огнеметы».

Канцелярия держала в своих руках всю партийную переписку, и только через нее могли направляться документы в партийные организации КПК. В статье сообщается о том, как канцелярия боролась против попыток «четверки» распространять по стране свои партийные документы. «Мы докладывали об этом Председателю Мао Цзэдуну, исходя из его указания: „все документы, телеграммы, идущие от имени ЦК, можно посылать только после моего, просмотра, иначе они будут недействительными“».

Мао Цзэдун никого не допускал к руководству канцелярией и специальной воинской частью, в том числе Цзян Цин. Если верить авторам статьи, Мао Цзэдун нередко негативно высказывался о ней, беседуя с работниками канцелярии. «Председатель Мао Цзэдун говорил, что Цзян Цин – бумажный тигр, ткните ее пальцем, и она лопнет. Она обижает слабых, а сильных боится. Она боится также вас. Вы должны бороться с ней. Бояться нечего, ведь я здесь».

В статье утверждается как особая заслуга канцелярии и воинской части № 8341 то, что они сыграли решающую роль в аресте «четверки» в ключевой момент, когда «четверка» замышляла совершить контрреволюционный переворот. А когда Хуа Гофэн и возглавляемый им ЦК партии, следуя заветам Председателя Мао Цзэдуна, приняли решительные меры, воинская часть № 8341 под руководством ЦК партии, под руководством и под личным командованием Хуа Гофэна и Е Цзяньина твердо выполнила приказ ЦК партии и, немедленно приступив к действию, нанесла «четверке» сокрушительный удар.

Судя по всему, и сейчас сохраняются названные канцелярия и специальная воинская часть. Об этом говорит концовка статьи, в которой заявляется: «Мы обязуемся под руководством ЦК партии и председателя Хуа Гофэна высоко нести светлое знамя марксизма-ленинизма и маоцзэдунизма. Пусть процветает революция, начатая Мао Цзэдуном».

Какова численность воинской части № 8341? Она определяется по-разному – от 15 тыс. до 45 тыс. человек. В эту часть как будто бы входят два отряда охраны, отдельный бронетанковый полк и несколько специальных подразделений ПВО, связи, инженерных войск. Известно, что во время «культурной революции» эта воинская часть заняла более шести крупных промышленных предприятий и два главных учебных заведения – Пекинский университет и Политехнический институт Цинхуа.

Сенсационное сообщение о личной канцелярии Мао Цзэдуна и специальной воинской части, находившейся в его непосредственном подчинении, напоминающее детективную историю, приоткрывает личность и позиции их руководителя Ван Дунсина. Газета «Нью-Йорк тайме» поместила 2 сентября 1977 г. статью под примечательным заголовком: «Влиятельная закулисная фигура в Китае начинает играть главную роль в китайской иерархии», посвященную этому деятелю. В ней говорится: «Если преемником Мао на посту председателя ЦК КПК является Хуа Гофэн, фактическим правителем Китая – Дэн Сяопин, то Ван Дунсин, как может показаться, является влиятельным закулисным деятелем, который одновременно возглавляет аппарат внутренней безопасности ЦК и выступает в качестве арбитра в споре о наследовании Мао».

Ван Дунсин является одним из самых преданных лично Мао Цзэдуну людей. Вряд ли, впрочем, он проявлял интерес к изучению теории и большой политике. Поэтому о его идейных и политических позициях можно будет судить только в будущем.

Заместитель председателя ЦК КПК и заместитель премьера Ли Сяньнянь на протяжении многих лет занимается экономикой, финансами, а также внешней политикой.

Ли Сяньнянь является одним из старых членов высшего руководства КПК; он родился в 1907 году в провинции Хубэй, северо-западнее Уханя, в бедной крестьянской семье. Около 1930 года организует партизанское сопротивление в провинциях Хубэй, Хэнань и Аньхой. В 1934–1935 годах участвует со своими партизанскими отрядами в «великом походе».

С 1937 года Ли Сяньнянь учился в военно-политической академии в Яньани. После падения Уханя он в октябре 1938 года был послан на свою родину организовывать партизанское сопротивление против японских оккупантов. В 1939 году руководил уже всей партизанской армией в районе Пекина – Ханькоу. Весной 1949 года его армия и армия Линь Бяо вместе преодолели реку Янцзы и затем завоевали весь Южный Китай.

С 1954 года Ли Сяньнянь является членом Военного совета в Пекине. В том же году его назначили на пост министра финансов. В 1956 году он был избран в Политбюро партии. Вместе с Мао Цзэдуном был в Москве в 1957 году. С 1962 года – заместитель председателя ЦК КПК.

Ли Сяньнянь выступал с многочисленными заявлениями, которые касались вопросов внутренней и внешней политики КПК. 14 августа 1977 г. было опубликовано интервью, которое он дал органу промаоистской, так называемой коммунистической партии Швеции, газете «Гнистан», а в конце месяца газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала пространное интервью сразу же после ознакомительного визита в Пекин государственного секретаря США С. Вэнса. В этих заявлениях он достаточно полно изложил не только официальную позицию руководства КПК, но и свои собственные взгляды.

Много места посвятил Ли Сяньнянь вопросу о «группе четырех». Он утверждал, что их разгром был обеспечен в значительной степени самим Председателем Мао Цзэдуном. На X съезде ЦК КПК Мао подвергал их критике, а в 1974 году сказал, «чтобы они не образовывали „фракцию четырех“». В мае 1975 года Мао будто бы отметил, что «если проблема, связанная с „группой четырех“, не будет решена в первую половину 1975 года, то она должна быть разрешена во втором полугодии. Если она не будет разрешена во втором полугодии, то она должна быть разрешена в будущем году, через год». Мао, таким образом, был решительно настроен довести дело до конца, но он был слишком болен, чтобы заниматься этим самому.

Приведенная хронология должна, по-видимому, показать степень проницательности Мао Цзэдуна, потому что разоблачение этой группы произошло как раз в «предусмотренные» Мао Цзэдуном сроки – год спустя. Ли Сяньнянь сказал, что Мао назначил преемником «своего ученика Хуа Гофэна», у которого есть богатый опыт руководителя в низшем и среднем звеньях и в центре, а также опыт теоретической и практической деятельности.

Говоря о деятельности «группы четырех», Ли Сяньнянь утверждал, что, по мнению Мао, 95% кадровых работников были хорошие, а представители «группы четырех» разработали теорию, будто все старые кадры, которые участвовали в демократической революции в Китае, стали пособниками капиталистов.

Ли Сяньнянь пролил свет на судьбу «четверки». В одном из своих заявлений он сказал, что Цзян Цин, как и другие члены «четверки», живы. «Они хорошо питаются, и, пока продолжается расследование, их держат поодиночке». Далее он добавил: «Они ведут себя как люди в присутствии других людей и как бесы – за их спинами».

Ли обратил особое внимание на необходимость нейтрализовать идеологическое влияние разгромленной группировки. Для этого, по его мнению, необходимо продолжать развивать в экономике генеральную задачу, которую поставили перед ними Мао и Чжоу: за нынешнее столетие провести «четыре модернизации».

В ответ на вопрос о том, будут ли члены «банды четырех» преданы суду, Ли Сяньнянь сказал: «Мы не будем их убивать, мы позволим им жить и будем кормить их». Председатель Мао, мол, всегда считал, что коммунисты «не должны убивать слишком много людей». «Необходимо лишать людей, делающих зло, всех политических прав, удалять из рядов и смещать со всех постов внутри Коммунистической партии и за ее пределами. В то же время не позволять им пользоваться свободой», – заметил Ли Сяньнянь.

Оба выступления Ли Сяньняня изобиловали нападками на Советский Союз и его политику. «Если сравнивать Советский Союз и Соединенные Штаты, то кажется, что США занимают оборонительную позицию, пытаясь сохранить приобретенное, тогда как Москва во всех отношениях ведет экспансионистскую политику». Особенно Ли Сяньнянь запугивал руководителей НАТО «советской угрозой». «Если уж говорить о том, кем хочет закусить северный медведь, то это не обязательно будет Китай. Быть может, это будет Европа!»

Ли Сяньнянь заявил, что Китай не заинтересован в Белградской встрече, и назвал ее «взаимным обманом». «Мы называем эту встречу не конференцией по безопасности, – сказал Ли Сяньнянь, – а конференцией „небезопасности для Европы“».

Нападки на политику Советского Союза по поводу границ между КНР и СССР, на внешнюю политику СССР, враждебное истолкование конфликта между Китаем и СССР делают выступление Ли Сяньняня одним из наиболее антисоветских по сравнению с выступлениями других четырех членов Постоянного комитета ЦК КПК. Неся с 1959 года ответственность за политику руководства КПК прежде всего в сфере внешней политики, Ли Сяньнянь, судя по всему, не склонен пересматривать свою устоявшуюся позицию.

Из числа других руководителей привлекает внимание член Политбюро, командующий Гуанчжоуским военным округом Сюй Шию. Это один из известных китайских генералов, участников гражданской войны, который особенно близок к Дэн Сяопину и Е Цзяньину. Сюй Шию известен как человек, который выступает за модернизацию армии и оснащение ее современной боевой техникой, а в области внутренней политики – как сторонник Дэна.

Как обстоит дело с руководителями «второго эшелона»?

После XI съезда КПК в газетах был опубликован полный перечень руководителей 28 провинций и городов центрального подчинения и районов. В этих перечнях дан подробный отчет о собраниях, проведенных на местах 9 сентября 1977 г. в связи с первой годовщиной со дня смерти Мао Цзэдуна.

В течение периода, предшествовавшего XI съезду, и после его окончания по всему Китаю продолжаются чистки и расследования. Политическая обстановка во многих районах долгое время оставалась весьма напряженной. Хотя Хуа Гофэн обещал закончить выявление сторонников «четверки» и расследование до конца 1977 года, пока еще кампания находится в самом разгаре.

Смещение партийных и военных руководителей происходит по ритуалу, хорошо проработанному в период «культурной революции». Многие осуждаются на массовых митингах, с некоторыми кончают в тюрьмах.

Вот, например, 7 марта 1977 г. был устроен массовый митинг с участием 50 тыс. человек в провинции Юньнань. На нем выступил заместитель секретаря партии всей провинции Чжан Чжэнсюнь. Он говорил о том, что ЦК партии принял решение провести в каждом правительственном учреждении, на каждом предприятии, во всех деревнях, в войсках, в магазинах расследование по поводу «банды четырех». Он говорил, что «все контрреволюционеры, участвовавшие в избиениях, погромах и грабежах, все, кто выступал против Председателя Мао, председателя Хуа, будут подавлены». Он призывал «решительно бить по плохим элементам», виновным в подрывной деятельности и нарушении общественного порядка. Активная борьба против поверженной группировки «четырех» развернулась во многих провинциях Китая и особенно в городе Шанхае, где находилась ее центральная опорная база.