Текст книги "Мао Цзэдун и его наследники"

Автор книги: Федор Бурлацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Конечно, нынешним китайским руководителям не хочется примириться с тем, что кто-то «левее», чем они, поскольку «левизна» всегда была признаком хорошего тона в КПК, а «правизна» всегда означала прямое братание с буржуазией и помещиками. Но они напрасно хлопочут. В истории освободительного движения очень часто бывало, что крайние «леваки» выступали с самых реакционных позиций. Не случайно крупнейшая ленинская работа, написанная после победы Октябрьской революции, – «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» – была направлена не против правой, а против левацкой опасности.

Если представители «четверки» – это «правые», то кто же тогда «левые» в КПК? Нет, это группа «леваков», и критикуют ее за «левачество» и экстремизм.

Знамя «четверки» – «культурная революция» со всеми известными ее аксессуарами. В газете «Жэньминь жибао» из номера в номер публиковались материалы представителей различных партийных организаций, министерств, ведомств, университетов, школ, театров, больниц о «зловредных» вмешательствах «четверки» в деятельность этих учреждений.

В чем обвиняется «группа четырех»? Она обвиняется в том, что вела якобы скрытую борьбу против линии Мао и пыталась отравить Чжоу, что после смерти Мао выступила против назначения Хуа Гофэна и добивалась, чтобы преемником Мао стала Цзян Цин; систематически занималась избиением кадров, собирала «порочащие материалы», составляя досье на всех руководящих работников; стремилась захватить власть в народном ополчении и противопоставить его армии; отрицала первостепенное значение развития экономики и противопоставляла этому «углубление революции»; выработала теорию о «бесполезности знаний» и разрушала систему образования и научно-исследовательской деятельности; объявила многих представителей интеллигенции, особенно деятелей литературы и искусства, «ядовитыми травами» и подвергла их преследованиям.

Иными словами, на «четверку» возлагается вина за все неудачи и пороки политики прошедших лет. Но хотят или не хотят этого новые руководители КПК, тем самым заодно ставится под сомнение основное направление всей внутренней политики в прошлый период.

«Банде четырех» приписывается попытка изменить коренным образом самые основы КПК, ее идеологию и политику. Это одно из наиболее симптоматичных обвинений, поскольку оно косвенно отражает действительные установки «культурной революции», направленной на окончательное превращение марксистской партии в маоистскую.

В статье «Жэньминь жибао» (12 июля 1977 г.), озаглавленной «Какую партию хотела вновь создать „банда четырех“?», говорится, что, хотя «великая славная правильная Компартия Китая была лично создана и выпестована» Председателем Мао, «банда четырех» стремилась разрушить КПК. «На протяжении 10 лет они заявляли», что надо «реорганизовать и изменить характер нашей партии, разрушить организационную структуру партии». Эту работу оппозиция вела под лозунгом «смены династий».

Чжан Чуньцяо еще в 1967 году, если верить статье, заявил, что «на нынешние партийные организации нельзя положиться», «партию необходимо реорганизовать», «можно обойтись без парткомов провинций и городов». А в январе 1968 года он уже прямо поставил вопрос: «В конце концов, нужна или не нужна партия? Могут ли ее заменить массовые организации?» Когда началось восстановление партийных организаций в 1969 году, Чжан предложил свой проект реорганизации партии: «В центре необходимо создать ревком, а в низах поручить нескольким лицам вести партийные дела. Шанхай – главный пункт связи цзаофаней; ревком должен подменить горком, а в низах пусть отряды цзаофаней играют роль партийных организаций».

Чжан Чуньцяо исходил из того, что именно отряды цзаофаней должны взять на себя руководящую роль, а не партия. Он утверждал, что КПК превратилась в старый государственный аппарат, который «надо разрушить, начиная с ЦК и кончая исполнительными органами».

Когда эта наиболее экстремистская из установок «культурной революции» была отвергнута (надо думать, Мао Цзэдуном), Чжан Чуньцяо стал утверждать, что «партия, по-видимому, еще нужна, однако надо вновь построить партию». Интересно, на каких же основах предполагалось перестроить партию? Речь шла о том, чтобы вычистить из партии старые кадры, пришедшие еще из освобожденных районов, которые «все стали каппутистами». Одновременно предлагалось подвергнуть чистке «от 50 до 80% членов партии из интеллигенции».

Кого же предлагалось принимать в партию взамен? Прежде всего цзаофаней, которые должны «получить превосходство в силах». При наличии отрядов цзаофаней «все вопросы будут разрешены». Под таким лозунгом, по словам газеты, Чжан Чуньцяо вел наступление на организационные принципы партии. В статье делается вывод, что лозунг о создании партии «означал ее превращение в фашистскую партию», «меньшевистскую троцкистскую организацию».

Сейчас становится явным то, что тщательно скрывалось во время «культурной революции». Главные ее организаторы действительно посягали на коренное изменение не только идеологических, но и социальных и организационных основ партии, а вероятно, и всей политической системы КНР. Конечно, как мы и предполагали, они и не собирались отказаться от опоры на партию как инструмент власти Мао Цзэдуна и его сторонников. Но они стремились видоизменить партию таким образом, чтобы она была абсолютно послушным инструментом группировки «леваков» и экстремистов во главе с. Мао Цзэдуном.

Однако сил для осуществления этой акции у них не хватило. Противостоящее им умеренное крыло, представлявшее свергаемое старое поколение кадров, которое было активно поддержано военными, сумело не допустить полного разгрома самой партии и старых кадров в период «культурной революции». Видимо, в этом состояла одна из основных заслуг Чжоу Эньлая перед нынешними преемниками Мао Цзэдуна. Сохранив Дэн Сяопина, Е Цзяньина и многих других старых деятелей в партии, армии, государственном аппарате, Чжоу Эньлай создал условия для победы над «леваками» после смерти Мао Цзэдуна. Цзян Цин, Чжан Чуньцяо и другие члены «четверки» могут лишь с тоской вспоминать о незавершенной работе по полной реконструкции КПК и уничтожении «старой гвардии».

Что касается Мао Цзэдуна, то он, по-видимому, не ставил перед собой столь далеко идущих целей, как его ретивые приближенные из числа «четверки». Он довольствовался полным утверждением собственного культа и своей власти, а главное – устранением всех, кого он только мог заподозрить в измене или отклонении от его идеологии и политики. Сильно «хромая на левую ногу» и активно поддерживая «экстремистов», Мао в то же время, верный принципу «шагать на двух ногах», не отказывался опираться и на более умеренное крыло в партии, демонстрирующее свою покорность его власти.

Китайская печать отмечает, что «четверка» придавала особое значение утверждению своего идеологического влияния в партии. Одним из методов ее работы в этой области было создание так называемой «авторской группы» в шанхайском горкоме партии. Теперь газета «Жэньминь жибао» называет эту авторскую группу штурмовым отрядом «банды четырех» в борьбе за узурпацию власти в партии и государстве ⁵ . «С помощью лиц из этой группы и еще нескольких лиц они публиковали черный материал, направленный против отдельных китайских руководителей». Чжан Чуньцяо, по утверждению газеты, ставил задачу создать в Шанхае многочисленный «теоретический костяк». Он говорил: «Как Чан Кайши создал лушаньское офицерское училище, так надо создать и воспитать собственную группу теоретических работников».

Еще при жизни Чжоу Эньлая «авторская группа» при шанхайском горкоме партии выступала с нападками против Чжоу, а после его смерти обрушилась на Дэн Сяопина и на Хуа Гофэна. Особенно реакционным было то, отмечается в упомянутой статье, что, следуя указаниям Чжан Чуньцяо, сторонники «четверки» из бывших членов авторской группы в августе 1976 года подготовили к изданию так называемый «Дневник нэпмана» об обстановке в Советском Союзе в конце 50-х годов, где «протаскивались нападки на товарища Хуа Гофэна». Под предлогом «извлечения уроков из советского опыта» они стали называть руководящие кадры, прилагавшие все силы для осуществления модернизации, ревизионистскими элементами, проповедовавшими теорию примата производительных сил.

Борьба против сторонников «четверки» носила весьма ожесточенный характер. На Западе полагают, что более 30% всех мест в ЦК КПК было занято «леваками» и их сторонниками. Кроме того, существовали многочисленные опорные базы в городском ополчении, а также среди миллионов наследников хунвэйбинов в среде китайской молодежи.

Во многих провинциях вспыхнуло активное сопротивление Пекину. В октябре 1977 года в провинции Шаньдун произошло более 150 крупных вооруженных столкновений, сопровождавшихся большими жертвами. По сообщениям партийного комитета провинции Шаньдун, было убито и ранено более 1600 человек «военных кадров». Аналогичные сообщения поступали из других районов страны. В Шанхае, Гуанчжоу (Кантоне), по сообщению агентства Рейтер, были приговорены к смертной казни 29 человек – «активных контрреволюционеров».

Параллельно с этим развернулась кампания по реабилитации и восстановлению на партийных и государственных постах многих прежде отстраненных деятелей. Речь идет не только о наиболее известных в Китае руководителях, которые ранее подвергались гонениям. В печати постоянно сообщается о деятелях среднего звена – партийных, государственных, военных, которые были в свое время незаслуженно ошельмованы, сняты с постов.

Волна реабилитации жертв «четверки» поднималась все выше, подкатываясь к вершинам власти в КНР.

В первое время после смерти Мао по инерции продолжалась кампания против Дэн Сяопина. Однако вскоре она пошла на убыль. В неофициальных беседах все чаще высказывалось мнение, что эта кампания была не вполне справедливой. Затем стали осторожно говорить о возможной реабилитации Дэна, а потом и о предстоящем возвращении его на руководящие посты.

В зарубежную печать проникло сообщение о беседе Чжоу Эньлая с командующими военных округов НОАК 6 января 1976 г., за несколько дней до его смерти. В этой беседе Чжоу призвал военных сплотиться, поскольку «предстоит острая борьба против карьеристов. Вы должны быть непреклонными и сплачиваться снизу доверху».

Особое внимание Чжоу отвел Дэн Сяопину. Он говорил, что армия Лю Бочэня и Дэн Сяопина (2-я полевая армия) имеет большие заслуги перед страной. Чжоу отметил, что вместе с Дэн Сяопином он работал много десятилетий и легко находил с ним общий язык. «Вы должны поддержать Дэн Сяопина, заботиться о нем. Вы должны до конца заботиться о старых товарищах». И дальше: «Возможно, это наша последняя встреча. Не надо плакать. Слезы не помогут – бог не смилостивится. Моя смерть, возможно, приведет к политической смерти Дэн Сяопина и ряда других товарищей. Не нужно бояться. Нужно бороться. Можно сказать, что это мое завещание».

Можно ли верить этому сообщению? Оно правдоподобно. И уж, во всяком случае, несомненно, что вопрос о реабилитации Дэн Сяопина и о его возвращении на руководящие посты был не только персональным вопросом. Это вопрос о «старой гвардии», о кадрах, которые пришли к руководству партией еще в 30-х годах, об участниках гражданской войны, словом, о всех тех, против которых была направлена вакханалия «культурной революции». В отличие от партийных руководителей, подавляющее большинство военных кадров старой генерации сумело избежать чистки. Они-то и выступали в качестве основной силы, борющейся за возвращение свергнутых руководителей, знаменем которых явился Дэн Сяопин.

Как формировалось новое руководство КПК и КНР? Выполнявший обязанности премьер-министра Хуа Гофэн за короткий срок после смерти Мао сосредоточил в своих руках основные посты в партии, армии и в государстве.

9 октября 1976 г. газета «Жэньминь жибао» впервые стала писать о Хуа Гофэне как о главе Политбюро.

10 октября в редакционной статье, опубликованной в этой газете, его назвали руководителем Центрального Комитета партии. 21 октября во время митинга на площади Тяньаньмэнь он был впервые назван председателем ЦК КПК и Военного совета при ЦК.

Переводчики испытали некоторое затруднение в связи с переводом глагола «жэнь», который, был употреблен в сообщении об этом событии. Газета «Жэньминь жибао» 31 октября 1977 г. писала: «Сегодня полтора миллиона военнослужащих и гражданских лиц собрались на митинг, чтобы радостно отметить занятие товарищем Хуа Гофэном поста председателя ЦК и председателя Военного совета при ЦК». Этот иероглиф «жэнь» повсеместно переводится как «занятие поста», а не как «избрание» или «назначение». Мотивируя именно такой подход к процедуре выдвижения нового руководителя, та же газета высказала следующее соображение: «Руководитель пролетарской партии не назначается, его выдвигают массы в ходе борьбы и действий».

Менее чем через месяц после назначения Хуа Гофэна на новые посты армейская газета «Цзэфанцзюнь бао» поместила редакционную статью, озаглавленную «Товарищ Хуа Гофэн – достойный вождь нашей партии». В ней говорилось: «Товарищ Хуа Гофэн по достоинству является преемником, выбранным лично Мао Цзэдуном, рулевым, ведущим вперед дело Председателя Мао Цзэдуна, мудрым вождем Коммунистической партии Китая, основанной Председателем Мао Цзэдуном». И далее: «То, что Хуа Гофэн стал вождем нашей партии, есть требование революции, историческая необходимость, общее чаяние многомиллионного народа, надежный залог дальнейшего триумфального шествия вперед нашей партии и государства, согласно пролетарской революционной линии Председателя Мао Цзэдуна».

Позднее (в сентябре 1977 г.) агентство Синьхуа передало текст неизвестной прежде директивы Мао от 1963 года руководителям КПК. В этой директиве Мао Цзэдун якобы призывал изучать доклад, подготовленный Хуа Гофэном, который в ту пору был одним из секретарей парткома в провинции Хунань. Мао с похвалой отзывается о деятельности Хуа Гофэна и других членов хунаньского провинциального комитета партии за их усилия по изучению передовых методов ведения сельского хозяйства в провинции Гуандун. Мао Цзэдуну приписываются следующие слова, высказанные в этой связи: «Такое отношение, такое скромное изучение успешного опыта других провинций следует похвалить. Это важный способ содействия нашей экономической, политической, идеологической, военной, культурной и партийной работе». Публикация этого документа, приписываемого Мао, несомненно направлена на поднятие авторитета Хуа Гофэна как его преемника.

Чем объясняется сравнительно быстрая победа Хуа Гофэна и его соратников над группой Цзян Цин в Политбюро ЦК КПК? Решающее значение для Хуа Гофэна имела поддержка военных. Первостепенную роль сыграл упоминавшийся Е Цзяньин, находящийся, правда, в престарелом возрасте, а также командующий пекинским военным округом Чэнь Силянь и другие видные руководители армии. Но дело не только в этом. Главное– настроения среди самых широких слоев партийных, государственных, военных работников, а также среди всего населения Китая.

Люди устали от бесконечных перестроек, перетрясок, напряжения, жестокой борьбы групп, политических и идеологических кампаний, непрерывных чисток, которые лихорадили прежде всего аппарат управления, а затем и широкие слои китайского народа. «Четверка» во главе с Цзян Цин могла предложить 20–30 млн. «ганьбу» только новые испытания. Кроме того, «леваки» по самой своей природе не способны к единству, поскольку радикализм подобного рода имеет тенденцию к созданию в собственной среде сверхрадикализма. А такое соревнование отнюдь не содействует сплочению.

С 16 по 21 июля 1977 г. в Пекине состоялся 3-й пленум ЦК КПК 10-го созыва, на котором и было закреплено новое руководство ЦК КПК. Работой пленума руководил председатель ЦК КПК Хуа Гофэн, который, по сообщению агентства Синьхуа, выступил на нем с «важной речью». С «важными речами», по сообщению этого агентства, выступили также заместитель председателя ЦК КПК Е Цзяньин и Дэн Сяопин.

Пленум принял постановление об утверждении Хуа Гофэна на посту председателя КПК: «Согласно прижизненному распоряжению Мао Цзэдуна, пленум единогласно считает, что Хуа Гофэн – достойный ученик и достойный преемник Председателя Мао Цзэдуна, выдающийся вождь и замечательный главнокомандующий».

По сообщению агентства Синьхуа, пленум единогласно принял «Постановление о восстановлении товарища Дэн Сяопина в должности». При этом сообщалось о двух письмах Дэн Сяопина в адрес Хуа Гофэна, заместителя председателя ЦК КПК Е Цзяньина и ЦК партии от 7 мая 1977 г. О содержании этих писем не говорилось ничего. Пленум восстановил Дэн Сяопина во всех должностях: члена ЦК КПК, члена Политбюро, члена Постоянного комитета Политбюро, заместителя председателя Военного совета ЦК КПК, заместителя председателя ЦК КПК, заместителя премьера Государственного совета и начальника генерального штаба НОАК.

Пленум принял постановление и об антипартийной группировке Ван Хунвэня, Чжан Чуньцяо, Цзян Цин и Яо Вэньюаня. Основная заслуга в разгроме «четверки» приписывается не только Хуа Гофэну, но и заместителю председателя ЦК КПК Е Цзяньину. Пленум постановил «навсегда исключить» из рядов партии всю «четверку», снять их со всех занимаемых постов.

Из числа других принципов, провозглашенных пленумом, обращает на себя внимание установка, связанная с идейной и организационной подготовкой XI съезда КПК. «Следуя указаниям Председателя Мао Цзэдуна „опираться на коллективный опыт и коллективный ум“, пленум в полной мере осуществлял принципы марксизма-ленинизма». Принцип коллективного руководства, который декларируется пленумом, правда, не очень-то сочетается с указанием на особое положение «мудрого вождя» Хуа Гофэна.

Во внешнеполитическом плане пленум подтвердил борьбу против «гегемонизма двух сверхдержав – Советского Союза и Соединенных Штатов», особенно подчеркивая необходимость «довести до конца борьбу против современного ревизионизма», центром которого объявляется КПСС.

С 12 по 18 августа 1977 г. проходил XI съезд КПК, на котором новое руководство укрепило свои позиции. С основным докладом на нем выступил Хуа Гофэн.

Одно из главных мест в докладе заняла, разумеется, борьба против «четверки», которая, по словам Хуа, явилась одиннадцатым в истории партии «крупным сражением между двумя линиями». Проводя аналогию между повергнутыми «леваками» и прежними представителями оппозиции, Хуа начисто игнорировал и различие позиции, и полное расхождение целей, которые ставили борющиеся силы на протяжении истории КПК. Достаточно упомянуть такие имена, как Ван Мин, Лю Шаоци и Цзян Цин, чтобы понять, в какой степени странно ставить их всех в один ряд. У Ван Мина это была борьба интернационалиста против национализма. Лю Шаоци боролся – робко и непоследовательно – против волюнтаризма и экстремизма Мао Цзэдуна; борьба Цзян Цин – это борьба за продолжение и углубление экстремистского курса и внутри, и вне Китая (если вообще можно дальше углублять этот беспрецедентный экстремизм).

Цифра 11 была употреблена еще в одной связи. Хуа Гофэн заявил, что «культурная революция» продолжалась 11 лет, что, наконец, она завершается. Для обоснования этой рискованной в условиях КПК формулировки он сослался на слова Мао Цзэдуна, будто бы сказанные еще в 1974 году, что после восьми лет «культурной революции» стране пора успокоиться и объединиться.

Итак, только сейчас завершается «культурная революция», начатая в 1966 году. Что это означает? Это означает, по-видимому, установку на стабилизацию, на укрепление порядка и прекращение фракционной борьбы.

На XI съезде КПК Хуа Гофэн мимоходом заявил, что кампания критики Конфуция, которой в свое время придавалось такое огромное значение, была замаскированной атакой на Чжоу Эньлая и Е Цзяньина. Он с насмешкой говорил о попытке усмотреть современные параллели в героях романа «Речные заводи» и особенно резко высказался по поводу нападок на «эмпиризм» людей, которых клеймили как «каппутистов». Хуа Гофэн решительно высказался в защиту представителей «старой гвардии», которых не так давно обвиняли в оппортунистической идеологии. Правда, он все же признал, что в партии сохраняются «каппутистские тенденции», однако среди лишь незначительного числа людей.

На XI.съезде Хуа Гофэн утверждал, что Линь Бяо и представители «четверки» извратили разработанную Мао идею. Но какие уроки извлекаются из данной кампании, как надо относиться к ее целям и в каком соотношении находится новый этап с предыдущим – на все это не было дано ответов.

Хуа Гофэн выдвинул на XI съезде КПК восемь положении, «требующих исполнения». К их числу относятся:

1. Доведение до конца разоблачения и критики «банды четырех».

2. Объединение и укрепление партии, поскольку «четверка» подорвала партию как единый организм, а также внесла разложение в нее (!).

3. Укрепление руководящих органов партии на всех ступенях, поскольку в этих организациях «завелась гниль».

4. Правильное понимание идеалов революции, содействие развитию производства с целью превратить КНР в конце текущего столетия в могущественное социалистическое государство.

5. Успешное завершение революции в сфере культуры и народного образования, поскольку «лишь меньшинство интеллигенции» понимает марксизм и занимает настоящую пролетарскую позицию, выступает с патриотических позиций.

6. Укрепление государственного аппарата.

7. Укрепление демократии и принципа демократического централизма, поскольку «четверка» «растоптала демократию среди народа и в партии».

8. Проведение политики учета всех факторов и гармоничной кадровой политики – сочетания опытных и молодых работников, а также учета требований национальных меньшинств.

Внешнеполитическая часть выступления Хуа Гофэна не вносила никаких новых элементов в сравнении с теми, что провозглашались на официальном уровне после смерти Мао. Основной тезис в этой области сводился к неизбежности новой мировой войны, к которой якобы приведет соперничество между СССР и США. «Война – это продолжение политики, то есть продолжение мира. Мир – тоже политика», – процитировал Хуа Гофэн Мао Цзэдуна. Осталось неясным при этом, почему Китай не хочет утвердиться на платформе мирного «продолжения политики».

С докладом о новом уставе партии выступил маршал Е Цзяньин. В уставе усиливаются положения о внутрипартийной дисциплине, о более строгом подчинении низовых организаций вышестоящим.

XI съезд КПК закрепил, таким образом, линию, которая формировалась в последний период. Она исходит из необходимости преодоления последствий деятельности «четырех» в идеологических вопросах, в экономической и социальной политике. При этом обходится вопрос о том, что «четверка» полностью выражала установки и идеи Мао Цзэдуна. Эта линия в идеологии по-прежнему ориентируется на маоизм, во внутренней политике – на лозунг порядка и модернизации, а во внешней – целиком исходит из курса, который утвердился в период Мао Цзэдуна.

Новый состав Политбюро, избранный на XI съезде КПК, по-прежнему отдает приоритет военным руководителям. В него включены также экономисты и другие специалисты. Из 23 членов Политбюро 12 военные.

Как выглядит состав Центрального Комитета КПК, сформированного на XI съезде КПК? В ЦК девятого созыва насчитывалось 279 человек (170 членов ЦК и 109 кандидатов в члены); в ЦК десятого созыва (1973 г.) —319 человек (195 членов ЦК и 124 кандидата в члены). В ЦК одиннадцатого созыва – 333 человека.

Первое, что можно отметить, – это отсутствие 114 прежних членов и кандидатов в члены ЦК. Иными словами, речь идет о более чем одной трети прежнего состава ЦК КПК.

Кто же эти люди? По преимуществу это сторонники «банды четырех». Из числа членов ЦК десятого созыва 18 человек умерли (включая Ли Чжэня, министра общественной безопасности, который, как утверждают, был убит). Из нынешних 333 человек членов и кандидатов в члены ЦК одиннадцатого созыва насчитывается в общей сложности 187 человек из ЦК десятого созыва, что составляет 56%; 44% – новые члены и кандидаты в члены ЦК.

Еще живы несколько членов ЦК седьмого созыва, сформированного в Яньани в 1945 году. В ЦК девятого созыва их было 26 человек, а в ЦК десятого созыва – 23 человека. В ЦК одиннадцатого созыва их осталось 13 человек: Чэнь Юнь, Сюй Сянцянь, Лю Бочэн, Е Цзяньин, Не Жунчжэнь, Ли Сяньнянь, Чжан Динчэн, Су Юй, Ван Шоудао, Сяо Цзингуан, Ван Чжэнь и вдовы Чжоу Эньлая и Ли Фучуня – Дэн Инчао и Чай Чан.

Из состава ЦК выведены молодые хунвэйбины, последователи «леваков», но для камуфляжа «пролетарского состава» в ЦК включены некоторые рядовые «рабочие и крестьяне», личность и занятия некоторых неизвестны. Они преобладают среди кандидатов в члены ЦК и не имеют права решающего голоса.

В ЦК одиннадцатого созыва насчитывается 102 военных– 60 членов и 42 кандидата в члены. В ЦК КПК Девятого созыва насчитывалось 44% военных; в ЦК десятого созыва – 30,72%; в ЦК одиннадцатого созыва – 30,63% (с учетом членов и кандидатов в члены ЦК).

99 человек, или 29,7% всех включенных в ЦК, работают в партийных или в правительственных центральных органах в Пекине. Среди них 81 член ЦК и 29 кандидатов в члены ЦК. Это означает, что более одной трети – 35,8% из 201 члена ЦК – работают в центральных органах партийной и государственной власти и в военном аппарате. Провинции располагают в ЦК разным числом членов – от трех членов ЦК от провинций Гуйчжоу и Шаньсн до 14 членов ЦК от провинции Сычуань.

Многие из нынешних членов и кандидатов в члены ЦК были смещены во время «культурной революции», других «культурная революция» возвела на высокие посты. 69 человек, которых возвысила «культурная революция» (32 члена ЦК. и 37 кандидатов в члены ЦК), были выведены из состава нынешнего ЦК. В ЦК КПК одиннадцатого созыва вошли очень многие из тех, кто пострадал во время «культурной революции». Можно смело утверждать, что реванш «старой гвардии» над рвущимся к власти следующим поколением молодых руководителей полностью состоялся.

Так завершился первый акт политической драмы наследования Мао Цзэдуну. Каков будет следующий акт и надолго ли удержится союз представителей новой генерации руководителей – Хуа Гофэна с представителями «старой гвардии» Дэн Сяопином и Е Цзяньином – покажет время.

Кто же входит в состав высшего руководства вместе с Хуа Гофэном?

Заместитель председателя КПК, министр обороны Е Цзяньин после XI съезда КПК занимает второй по значению пост в партии и в государстве. Он был вторым докладчиком на пленуме ЦК КПК, он же докладывал устав КПК на XI съезде. Е Цзяньин сыграл особенно заметную роль при ликвидации заговора «четверки».

По последним сообщениям, почерпнутым зарубежной печатью из разведывательных источников, излагается новая и более подробная версия драматических событий, разыгравшихся в ночь на 6 сентября 1976 г. Согласно этим сообщениям, Е Цзяньин осуществлял руководство всей операцией, в то время как Ван Дунсин отвечал за реализацию плана, составленного Хуа Гофэном и его сторонниками. Когда началась операция по аресту «банды четырех», Е Цзяньин и Ван Дунсин оставались в Доме народных собраний. Ван Дунсин позвонил Ван Хунвэню, Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюаню и вызвал их в Дом народных собраний, каждого в отдельности. Тут же они были арестованы по одному. Позднее Ван Дунсин явился в резиденцию Цзян Цин, находящуюся в Чжуннаньхае, и лично арестовал ее.

Что касается политических взглядов 80-летнего Е Цзяньина, то о них известно немного. Достоверно лишь, что он был близким человеком Чжоу Эньлая и отстаивал реабилитацию Дэн Сяопина.

Чжоу Эньлай и Е Цзяньин были близки на протяжении 50 лет. В 1924 году Чжоу Эньлай и Е Цзяньин, которым было по двадцать с лишним лет, были инструкторами Военной академии Вампу при Чан Кайши. В 1933 году оба занимали видные посты в 1-й армии Чжу Дэ. В 1939 году они работали вместе в коммунистической миссии связи в Чунцине, столице гоминьдановского правительства в военное время, а в январе 1946 года они представляли Коммунистическую партию в Чунцине на Политической консультативной конференции.

После провозглашения Народной Республики Е Цзяньин стал работать в Пекине. X съезд партии в августе 1973 года сделал его одним из пяти заместителей председателя ЦК КПК, а на сессии ВСНП четвертого созыва он был назначен министром обороны.

6 апреля 1977 г. на страницах «Жэньминь жибао» было опубликовано факсимиле стихотворения Е Цзяньина, переписанного самим Мао. Стихотворение – явно антисоветского содержания. В кратком объяснении говорится, что стихотворение было написано осенью 1965 года (!). 28 декабря 1976 г. Е получил письмо от Мао Анышна, сына Мао Цзэдуна от Ян Кайхуэй – второй его жены. (Мао Аньцин – единственный известный сын Мао, оставшийся в живых. В течение многих лет о нем ничего не было слышно.) «Дядя Е, – говорится в письме, – вы помните, что, когда мы ходили навещать отца перед Новым годом, в 1966 году, он переписал ваше стихотворение „Глядящий вдаль“, чтобы учить нас и побудить нас продолжать революцию». В конверт, как пишет Е, была вложена фотокопия. «Я взял взаймы оригинал, – говорилось в письме, – и попросил товарища Ван Ецю сделать клише как сувенир, который будет храниться вечно».

«Жэньминь жибао» (6 апреля 1977 г.) поместила также статью Мао Аньцина и его жены, в которой говорится, что стихотворение, направленное против «советских ревизионистов», очень полезно в борьбе против «банды четырех», которая «направила тройственную стрелу» против уважаемого и любимого премьера Чжоу и против заместителя председателя Е.

Тот факт, что Мао сам переписал стихотворение Е Цзяньина и передал своему единственному сыну, чтобы учить его боевому духу, изображается как свидетельство большого доверия «великого кормчего» к Е Цзяньину.

Безусловно, что Е Цзяньин был одним из самых решительных противников «банды четырех». В газете «Цзефанцзюнь бао» 22 января 1978 г. появилась статья, перепечатанная вскоре в «Жэньминь жибао», озаглавленная «Та же контрреволюционная старая песня» с подзаголовком «Разоблачение злобного плана „банды четырех“, пытавшейся искоренить „буржуазию в армии“». Что же это был за план? То был план замены старых руководителей армии во главе с Е Цзяньином ставленниками «четверки».

В статье утверждается, что задачу «искоренить буржуазию в армии» сформулировали Линь Бяо и Цзян Цин в 1967 году. Это злоумышленное извращение выражения Председателя Мао о «буржуазии в Коммунистической партии». Чжан Чуньцяо сказал своим приближенным в Шанхае: «Мы приобрели некоторый опыт в – вооруженных силах во время кампании „пи-Линь пи-Кун“». Речь шла о «трех стрелах, выпущенных вместе». Эти стрелы были направлены против Чжоу Эньлая и заместителя Е Цзяньина и других руководителей ЦК партии. Без санкции Председателя Мао, Центрального Комитета или Военного комитета ЦК они начали незаконную политическую кампанию в войсках. Цзян Цин возглавляла эту кампанию. Она бахвалилась, что сумеет «разделаться со старыми маршалами».