Текст книги "Свадебное путешествие"
Автор книги: Эйлин Хел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
37
Через несколько минут Джулия уже оказалась на темной улице. Она торопливо шагала вперед, словно это могло ей помочь разобраться в себе.
В любую минуту мог хлынуть дождь, небо закрыли тяжелые тучи, представлявшие из себя странную смесь черного и серого, воздух был насыщен влагой. Она все ходила и ходила неподалеку от дома по улицам, знакомым ей уже столько лет.
В этот вечер ей требовалось принять решение. Одиночество томило, никто вокруг не мог ей помочь. Семья и подруги могли только советовать, а вот сделать выбор, который переменит многое в ее жизни, могла лишь она сама.
Джулия шла, наслаждаясь прохладой и воображая, что каждый дом, мимо которого она проходит, что-то говорил ей вслед. Счастливые пары, любящие молодые супруги, гармоничные семьи, несчастные и распадающиеся браки… у соседей встречались всевозможные ситуации, и когда она смотрела на светящиеся окна, ей казалось, что они посылают ей самые причудливые сообщения.
А может, она уже созрела для психиатрической лечебницы?
Сегодня вечером ей предстояло думать, оценивать, вспоминать…
«Обещай мне, – говорил Джей несколько раз за время их брака. – Обещай мне, что если я умру, ты снова выйдешь замуж, если встретишь хорошего человека, Джулия».
«Исключено, – отвечала она, приходя в ужас. – Я никогда не захочу другого мужчину…»
И она твердо верила в это. Вот что смущало ее так сильно: всегда говорила искренне и убежденно и все-таки… через два года после невыразимого одиночества с радостью бросилась в руки очень милого, сильного и доброго мужчины в белом махровом халате.
Она все бродила и бродила в этот хмурый августовский вечер, проходила под темными деревьями, отягощенными зеленой летней листвой. Прогулка пошла ей на пользу; она начала воспринимать все намного более трезво и почувствовала, что готова к принятию важных решений.
Хорошо. Она признает прямо сейчас, что была в последнее время мученицей, отдавая все силы свадьбе Кристи. И все для того, чтобы меньше общаться с Беном. Либо с собственными чувствами.
Но ведь, Боже мой! Она провела ночь с этим человеком, наслаждаясь, превратив в фантастическую любовь примитивную физическую потребность, которая запоздало шокировала ее.
Но она ведь не из тех особ, которые легко идут на секс. Она еще никогда в жизни не знала другого мужчины, кроме Джея.
Джулия остановилась на миг, глядя на дома соседей, на огни, мигавшие поодаль от дороги, на людей, занятых своей жизнью, равнодушных к ее существованию.
Начался дождь, и она подняла кверху лицо. Прохладные капли приятно охладили разгоряченное лицо.
Так к каким же выводам она пришла?
Джулия резко вздохнула. Потом произнесла тихим голосом:
– Я должна признать… что как бы ни противилась этому, но, кажется, все равно люблю Бена Вилсона.
Собственное признание поначалу ошеломило ее.
Снова полюбить. Снова выйти замуж.
– Но я люблю тебя, Джей, – яростно прошептала она. – Люблю.
Впрочем, настало время, когда она поняла, что пора. Пора прощаться, раз и навсегда, со старыми узами…
Стоя под плакучей ивой миссис Беллфлауэр, Джулия сняла свое обручальное кольцо.
Никаких оправданий, никаких длинных речей, обращенных к Джею. Она держала кольцо в вытянутой руке и смотрела, как оно тускло блестит в темноте. Почти никогда она его не снимала. Носила непрерывно в течение тридцати пяти лет.
– Я буду любить тебя всегда, Джей, – просто сказала она, опуская кольцо в карман.
Она почувствовала себя обездоленной, но в то же время услышала голос Джея, говоривший ей: «Обещай мне, что не будешь одна, Джулия…»
– Тогда я не стала обещать, но сейчас могу попытаться, – шепнула она сквозь светлые слезы облегчения, что текли по ее щекам. Тихий летний дождь пошел сильнее, зашелестел по лужайкам, забарабанил по стволам и листве деревьев.
Джулия зашагала снова – не наугад, как только что, а уже целеустремленно и торопливо. Она улыбнулась, припомнив немецкую поговорку, сказанную Ирмгард: «Мы слишком рано стареем и слишком поздно умнеем».
Это уж точно.
Она продолжала идти под дождем к дому Бена. Если в окнах будет темно, она пойдет домой. Но если он еще не спит…
От дождя дороги сделались скользкими, а уличные лампы излучали странный свет, окруженные светящимся туманным ореолом. Она подошла к дому Бена и увидела свет в его окнах.
Джулия постучала в дверь. Дождь разошелся вовсю, и она знала, что больше похожа на мокрую кошку, чем на привлекательную женщину.
– Джулия, – сказал Бен, отворив дверь. – Заходи. Как сильно льет!
– Ты не боишься, что я намочу тебе ковер в прихожей? – спросила она.
– Ну и что? – Его лицо выражало крайнее удивление. – Пожалуйста, проходи. Сейчас я принесу полотенце, чтобы ты вытерла волосы.
– Мне нужно кое-что сказать, и я хочу сделать это, пока еще у меня не улетучилась храбрость.
Его лицо посерьезнело.
– Тебе не нужна храбрость для разговора со мной.
– Нет, нужна. – Она невесело улыбнулась. – Это касается призрака, о котором ты сказал сегодня…
– Да? – Бен напряженно замер, а лицо его сделалось непроницаемым. Огромная фигура заполняла всю прихожую.
– Ну, ты был прав. Я цеплялась за призрак. Прошу прощения, Бен, и… – Она вытянула перед собой левую руку и показала ему. – Сегодня я сняла кольцо. И вот, что бы ни случилось – может, слишком поздно и для тебя, и для меня, но я просто хочу объяснить. Кажется, я готова двигаться вперед.
Он ничего не сказал, но Джулия видела, как искорки огня замерцали, словно бриллианты, в его зеленых глазах. Искорки счастья, удивления, нежности.
– Я и не знаю, что сказать.
– Ну, как можно выразить это словами? – сказала Джулия, опуская глаза на свою руку и заметив оставшуюся на пальце белую полоску. – Знаешь, снять обручальное кольцо было и горько, и сладко.
– Знаю. – Он моргнул. – Я еще носил свое, когда в апреле начал работать на твоем участке.
Теперь пришел ее черед удивиться.
– Я и не знала об этом!
– Я снял его где-то в мае.
– Но почему я этого не замечала, Бен?
– Ты старалась вообще не замечать меня, если помнишь.
Он протянул руки, зовя ее к себе.
Джулия последовала приглашению без всяких колебаний. И сразу же почувствовала, как ее обволокло тепло Бена, какой она сделалась маленькой рядом с его большим и мощным телом, как от его чистого и замечательного запаха по телу разлилась истома.
Даже все предметы в его доме, казалось, старались восстановить атмосферу волшебной ночи Четвертого июля. До нее донеслось журчание воды в аквариуме и стук хвоста Ивана об пол.
Она смотрела на бревенчатые стены, вдыхала знакомый запах его дома, и ей остро вспоминались часы наслаждений, которые они разделили в ту ночь.
Его грудь казалась крепкой стеной, прижавшись к которой можно было чувствовать себя защищенной.
– Бен, прости, что у меня ушло на это столько времени.
– Не извиняйся. Я ведь говорил тебе, что никогда не стану судить ни один из твоих поступков.
– Но те слова насчет призрака…
Он прижался губами к ее лбу, и она почувствовала, как под коленками забилась теплая жилка.
– Я имел в виду, что не могу состязаться с призраком Джея… но за тобой остается целиком право помнить о нем, сколько бы на это ни ушло времени, пока не ощутишь себя свободной.
Бен прижал ее крепче и произнес тихим, дрожащим голосом, уткнувшись губами во влажные кудри ее волос.
– Я ничего не могу поделать. Но я люблю тебя, Джулия.
Она не отвечала, потому что слова прозвучали так невнятно, что, возможно, она чего-то и не поняла.
И решила сделать вид, что вообще их не слышала.
– Это ужасно с моей стороны, – сказала она, – но мне хотелось бы провести здесь с тобой ночь. Только вот Кристи дома, как мне все ей объяснить?
– А мне это не кажется ужасным. – Он тихо засмеялся. – Позвони ей и сообщи, где ты находишься, а иначе она поднимет на ноги полицию.
– Ты не шутишь?
– Она поймет. Обязательно поймет.
– Ты так думаешь? В моей семье вообще никто не знает о…
– О Четвертом июля, – закончил он. Джулия ощутила его губы на своих, нежные и твердые, и ее сердце учащенно застучало.
– У меня предложение, – произнес Бен. – Позвони Кристи поскорей, хорошо?
Сказать Кристи, чтобы она не беспокоилась, что Джулия находится дома у Бена и обсуждает с ним разные дела, было достаточно просто.
– Я просто не знаю, когда вернусь, так что не жди меня.
Голос у Кристи прозвучал удивленно, и, кажется, она все поняла.
– Оставайся столько, сколько тебе нужно, мамулик.
И вот теперь ночь принадлежала им двоим. Джулия знала, что для нее счастье лежать в объятиях Бена – там, куда уносили ее сны все эти недели.
На этот раз они уже не робели друг перед другом. Они уже были любовниками; им были знакомы тела друг друга, и, конечно же, они были рады снова оказаться вместе.
– А я-то гадал, удастся ли обнять тебя когда-нибудь еще раз, – произнес Бен, когда они заключили друг друга в неспешные и радостные объятия, лежа в его широкой постели.
– Я думала о том же, – ответила она, целуя его в плечо, а потом ниже, где его грудь была покрыта густыми волосами. Она уже почти забыла, какая у него громадная фигура, и наслаждалась, трогая мощный торс. Аполлон – бог солнца, пришло ей в голову.
– Я слышу, как бьется твое большое сердце, – с улыбкой заметила она.
– Тогда, может, ты и мои слова услышишь тоже, Джулия. – Большой рукой он осторожно отвел темные, все еще влажные кудри от ее лица и зашептал ей в ухо: – Я люблю тебя очень сильно. – После этого положил палец ей на губы, чтобы она не могла ни протестовать, ни спорить. – Тише. Я люблю тебя!
– Ваш участок выглядит просто великолепно, миссис Максвелл.
– Спасибо, Брайс. В последнее время у нас было много помощников.
Это происходило двумя днями позже, и Брайс снова делал снимки возле ее дома. Он ухитрялся приезжать почти каждую неделю, снимая множество фотографий для новой книги Бена.
– Так у вас и вправду какая-то ненормальная разорила весь двор? – Он навел объектив на новые цветы, которые Бен посадил взамен пострадавших.
– Да, верно, – сказала Джулия. – Совсем юная девочка, Брайс.
Поскольку Кристи отправилась на поиски работы, Джулия поливала растения, пока Брайс снимал. Скоро начнутся сумерки, станет прохладней и работать будет легко. Брайс сказал ей, что ему нужно сделать несколько вечерних снимков, когда наступит самое выигрышное освещение.
– Мистер Вилсон говорил, что вы поймали эту полоумную. Так что должны теперь испытывать облегчение.
– Да. – Джулии не хотелось распространяться на эту тему, хоть она и относилась к Брайсу с достаточной симпатией. Вот только хотелось, чтобы все поскорей осталось позади – бракосочетание дочери, книга про сад для свадьбы, большой завтрак, который она устраивала на следующий день после торжественной церемонии, – все вместе.
Она усмехнулась. Все-таки усталость дает себя знать. Может, взять отпуск в конце сентября или в октябре и просто отоспаться за эти две недели?
– Еще один снимок беседки, – бормотал себе под нос Брайс. – Мистер Вилсон прекрасно поработал, верно?
– Конечно. – Она вздохнула.
Что ей делать с Беном Вилсоном? Она никак не решалась высказать ему, как сильно его любит, хотя сердцем понимала, что это так…
Только по-иному. Вовсе не той тихой любовью, которую дает долгая семейная жизнь, – нет, тут было что-то от фейерверка и звона колоколов, все те глупости, которые сопутствуют тому, что называется «роман».
Она поняла, что залила водой лилейник, и поспешила оттуда убраться.
«Я люблю его. А он говорит, что любит меня. Так почему я молчу?»
Ответ на этот вопрос она знала.
Все родственники любили ее и желали счастья, но что бы они сказали, узнав, что в ее жизни появился мужчина?
Родственники Джея возмутятся, а его мать просто отшатнется от нее, как от чумы. Сердце Каролин будет разбито, когда она увидит с Джулией кого-то другого, того, кто занял место Джея.
Так что на самом деле побеждены еще не все призраки. Порой приходится считаться и с призраками других людей.
– Вот и ваша дочь, миссис Максвелл.
Кристи вылетела из кухни и, радостная, поспешила к матери.
– Мы нашли, мамулик!
– Вы нашли работу?
– Угу! – Кристи прошлась по двору, улыбаясь от радости. – Привет, Брайс. Можешь себе представить, ма? И Джереми и я будем садовниками в том самом парке «Молден Эстейт», что в Нью-Милфорде. Там просто замечательные цветники!
– Поздравляю, – сказала Джулия.
– А еще… мы получаем для жилья потрясающий коттедж!
– Кристи… это просто великолепно, – ахнула Джулия.
– Точно! Мы в таком восторге… Брайс, сними нас с Джереми на память, когда он выйдет!
– Конечно.
– Я хочу запомнить навсегда эти минуты, – заявила Кристи. – Господи, что за чудесный день!
Джулия смотрела, как пританцовывает от счастья дочь. «Как приятно, когда ты молода, – подумала она, – и когда твоя любовь не встречает никаких сложностей. Никаких печалей, никакого багажа, никаких призраков, способных все разрушить».
Ох, остановись, Джулия! Любая проблема решится… со временем. Имей терпение, и через год-другой, быть может, ты и Бен поймете, что и как.
Только перестань скулить, Джулия.
У Джулии не было никаких предчувствий когда она в тот вечер сняла трубку телефона.
– Алло? Это Минди, – произнес тихий девичий голосок.
Джулия застыла на месте.
– Минди Парсонс?
– Вы, возможно, не захотите со мной разговаривать, миссис Максвелл, но мне важно чтобы я… – Девушка замолкла и набрала воздуха. – Мой консультант тут в госпитале говорит, что это необходимо – для нашего исцеления – попросить прощения у тех, кому мы могли принести вред.
– Я могу себе представить, насколько это важно. – Сердце Джулии открылось перед этой девушкой, говорившей так испуганно. Она знаками показала Кристи, чтобы та тоже сняла трубку, и Кристи поспешила к телефону, стоявшему в прихожей.
– Мне и вправду очень жаль, – выпалила Минди. У Джулии появилось ощущение, что врач стоит рядом с девушкой, чтобы оказать ей моральную поддержку. – Я совершала ужасные вещи на вашем участке.
– Ты была нездорова, Минди, – сказала Джулия. – Значит, ты сейчас в госпитале? Как у тебя дела?
– Получше. Мне говорят, что я смогу полностью выздороветь, если стану добросовестно относиться к лечению. Может, я даже смогу вернуться в колледж.
– Вот это новость, Минди! – подключилась к разговору Кристи. – Мы все рады за тебя!
Последовала неловкая пауза. Потом Минди заговорила:
– Спасибо. Мне особенно важно услышать это от тебя, Кристи. И – я желаю тебе хорошей свадьбы, искренне желаю. Передай это Джереми.
– Передам. – Снова наступило молчание. – Будь осторожна и поправляйся скорей, слышишь?
– Спасибо за то, что позвонила, Минди, – добавила Джулия. – С твоей стороны это мужественный поступок, и я уверена, что он тебе поможет в лечении.
– Хорошо, – произнес тоненький голосок, послышался щелчок, и связь прервалась.
– Можешь в это поверить? – спросила Кристи. С бледным лицом она медленно направилась на кухню. – Все-таки чудеса еще иногда бывают.
Джулия улыбнулась.
– Конечно, бывают. Теперь нам не мешало бы получить еще одно чудо – чтобы в день твоей свадьбы стояла хорошая погода…
– Она будет, ма. – Кристи бодро улыбнулась. – Ведь у нас там, на небесах, папа – а уж он-то постарается, чтобы в день свадьбы его малышки погода стояла что надо.
38
– Спасибо, что подвезла нас, Кристи! Увидимся вечером, – крикнула Джулия.
Субботним утром Бен и Джулия стояли на палубе «Бомбы из Бронкса» у берегов Лонг-Айленда. Катер, который приобрел себе некогда Киллер – когда заработал себе небольшое состояние на компьютерной программе, – был настоящим красавцем с ослепительно белым корпусом и сверкающей обтекаемой кабиной.
– Теперь он твой, Бен, – сказала Джулия, дотрагиваясь до дорогой отделки из орехового дерева, обрамлявшей окна. – На тебя свалилась большая ответственность.
– Да, – сдержанно отозвался он.
Они попросили Кристи отвезти их на Лонг-Айленд в гавань, чтобы оттуда они могли перегнать «Бомбу из Бронкса» под парусом через пролив до Коннектикута. И вот Кристи махнула на прощание рукой, и ее маленький автомобиль покинул автостоянку при гавани. Она хотела поскорей вернуться назад, чтобы обсудить со своим юристом некоторые мелочи – по крайней мере, она так говорила. Джулия тем не менее подозревала, что Кристи просто хотела оставить Бена и Джулию вдвоем в этом пробном плавании.
– Так… ты и в самом деле знаешь, как управлять этой штуковиной? – с уважением спросила Джулия. Катер казался ей огромным; отделанный полированным хромом, украшенный бронзой, он сверкал новизной. – Мне что-то боязно.
– Я не из пугливого десятка. – Бен был одет специально для плаванья – в синие матросские брюки, полосатую рубаху, капитанскую фуражку, и такой наряд ему очень шел.
На скамейке в кокпите он разложил карты, на которых был намечен фарватер от Лонг-Айленда до гавани в Коннектикуте.
– Я знаю эти, так сказать, дорожные правила, – сказал он ей. – И много читал про звуковые буи, световые, конические… но только все это теоретические знания. И поэтому давай-ка наденем на всякий случай спасательные жилета.
– Не могу не согласиться с этим. – И Джулия с готовностью влезла в яркий жилет.
День был жарким, воздух чистым и насыщенным морской солью, а безоблачное небо отливало фарфоровой голубизной. Бен показал ей, какие веревки сбросить, завел мотор, и они благополучно выплыли из дока.
– Эх, жаль, что нет Киллера, он бы научил меня, как обращаться со снастями, – заметил Бен, занимая место у капитанского штурвала. – При первой же возможности я закончу курсы по управлению моторным катером, но насколько было бы приятней поучиться у лучшего друга.
– Мне тоже хотелось бы, чтобы он был тут, – сказала Джулия. – Мне бы хотелось с ним познакомиться. Подумать только, он решил подарить тебе эту замечательную лодку, потому что знал, что ты единственный оценишь ее по достоинству.
– Ты правильно угадала. – Бен сощурился от солнечного света и надел солнечные очки. – Ну, мы проследуем вдоль этих буев, пока не выйдем из гавани, это мне ясно…
Вместе они следили за буями пролива и осторожно шли по воде, которая блестела в лучах августовского солнца. Через некоторое время зеленая полоса Лонг-Айленда осталась позади, но до берегов Коннектикута им было еще далеко.
Они с наслаждением подставляли лица свежему ветру.
– Я никогда еще не плавала в проливе вот так, только на пароме, – сказала Джулия, глядя на широкую полосу кильватера. Вода в нем бурлила, пузырилась и пенилась. – Все здесь кажется таким мирным и в то же время диким и неукротимым – верно?
– Пролив и в самом деле неукротим. Когда я был ребенком, у моих родителей была лодка в Пелеме, так что я всегда любил его, сколько себя помню.
– Когда-нибудь, Бен, ты расскажешь мне про свое детство? Мне хочется знать про тебя все.
Он усмехнулся.
– Рассказывать особенно нечего. Даже тогда я был очень спокойным, если не хулиганил вместе с Киллером и Хенком. И конечно же, зачинщиками всегда были те двое.
– Да уж, рассказывай кому-нибудь другому, – с насмешкой проговорила она.
– Нет, правда. Я же говорил тебе, что и я тогда был Правильным Беном. Тебе надо познакомиться с моими братом и сестрой, они подтвердят мои слова.
– Святой Вениамин, да? – Джулия прижалась к его спине да так и замерла, наслаждаясь теплом его тела. – Я тебе верю, Правильный Бен.
Когда они отплыли далеко от берега, он заглушил мотор.
– Поплаваем?
Бен держал в руке якорь и был готов его бросить, если она скажет «да».
– Конечно, ведь так жарко.
Они встали на якорь, выбросили за борт трап и разделись до купальных костюмов. Джулия нырнула первой. Ее поразила очень соленая вода, она пришла в восторг.
– Смотри, можно не работать ногами. Соль практически держит тебя на поверхности.
Бен тоже прыгнул в воду, и его лицо сразу же утратило напряженность. Вода в проливе была темно-сине-зеленой, но почему-то не казалась пугающей.
– Знаешь, я словно попал на небеса, – сказал Бен. Потом добавил серьезным голосом: – Беда только в том, что Киллер и в самом деле попал на небеса.
– Это грустно, но… ты можешь принять этот дар, Бен, – произнесла она медленно. – А со временем привыкнешь к мысли, что твой друг покинул тебя.
– Это самая трудная часть задачи.
– Я знаю. Мне самой пришлось бороться с такой же проблемой все это лето.
– С тех пор как встретила меня, ты это имеешь в виду? – Его глаза засверкали яркой зеленью в лучах солнца.
– Да, – неохотно призналась она.
– Тогда, вероятно, мы оба проделали долгую дорогу за эти несколько месяцев, Джулия.
– Кажется, да. – Она подплыла к нему и легко поцеловала в губы. – И все из-за Кристи и ее планов устроить свадьбу в саду среди цветов.
– Кстати, о цветах. – Он обнял ее за шею и усмехнулся. – Знаешь, что? Я вырастил за свою жизнь невероятное количество цветов. Но в это лето моя Джулия расцвела ярче их всех.
– Как это мило, сколько поэзии в твоих словах! – Она безжалостно обрызгала его. – И как слащаво! Ты неисправим.
Они стали брызгать друг друга. Потом вернулись к мокрым и соленым поцелуям, плавая над бездонной глубиной пролива Лонг-Айленд.
Поцелуи, солнце, блеск белой лодки… день получился таким, какие на всю жизнь остаются в памяти. Они были одни в аквамариновом мире, далеко от лихорадочной суеты, связанной со свадьбой Кристи. И отвечали лишь друг за друга, да еще за лодку Киллера Карлейла.
Истинно так, думала Джулия, это один из самых замечательных дней, какие она могла припомнить.
Когда они наконец прибыли в нужную бухту и нашли док для прогулочных катеров, где Бен арендовал место, то покрепче привязали лодку и как следует промыли ее пресной водой из шланга.
Покончив с этим делом, они стояли в узком деревянном доке и любовались на свой громадный катер. Глаза Бена сияли на еще более загоревшем лице, как у маленького ребенка.
– Интересно, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к нему?
– Наверняка, Бен. Ты заслужил, чтобы исполнилась мечта твоей жизни.
Он удивил ее, когда медленно повернулся к ней и поцеловал.
– Ты тоже заслуживаешь, чтобы исполнилась мечта твоей жизни, Джулия. Я говорю о поездке в Грецию.
Она улыбнулась.
– Не беспокойся. Рано или поздно, но я доберусь до нее.
Руки его были заняты вещами, снятыми с лодки, но глаза неотрывно смотрели на Джулию.
– Это будет скоро. Возможно, этой осенью, после свадьбы Кристи.
Джулия нахмурилась.
– О чем ты говоришь? Этой осенью я никуда не собираюсь ездить, разве что на работу.
– Джулия… – Он опустил на деревянный настил ведра, веревки и сумку с инструментами, потом нежно обхватил ее лицо руками. – Если ты выйдешь за меня замуж в октябре или ноябре, то мы сможем наш медовый месяц провести в Греции.
– Должно быть, ты шутишь, – спокойно ответила она. – И опережаешь события, Бен. Я не представляю себе…
Его рука решительно легла ей на губы.
– Ничего не отвечай мне сейчас. Подумай сначала. Я люблю тебя и хотел бы на тебе жениться… но это, видимо, трудно сразу принять, верно?
Она не могла произнести ни слова из-за его руки и только моргала, глядя на закатное солнце.
В его зеленых, как море, глазах сверкало мальчишеское озорство.
– Я понимаю, что думать ты будешь очень долго, потому что ты вообще тугодум, если речь идет о важных вещах. Но я все равно тебя люблю, даже за твою нерешительность. – Его усмешка была лукавой; он невероятно наслаждался этой ситуацией. – Что предложить тебе? Стоя в доке на закате… Прости, тут слишком мало романтики.
Джулия ухитрилась вырваться.
– Какие ужасные вещи ты делаешь! Предложил выйти за тебя замуж и зажал рот своей избраннице, так что она не может ни черта сказать!
Она прищурилась и взглянула на него, своего большого и мохнатого медведя, который весь пропитался солью и загорел, а глаза сделались еще зеленее. И ее сердце было готово выскочить из груди и броситься к нему.
Но он был прав. Она боялась поспешных решений, если речь шла о серьезных вещах. Осторожничала. Как и подобает вдове.
– Не знаю, – сказала она, изо всех сил стараясь принять раздраженный вид. – Тут есть над чем поразмыслить. Еще очень долго о свадьбе не будет и речи.
Он усмехнулся и миролюбиво сказал:
– Тогда подумай. – После чего нагнулся, чтобы поднять брошенные им вещи. – И дай мне знать, когда придешь к какому-то решению. А я пока пойду домой и как следует помоюсь под душем.
Она шла за ним, ошеломленная и растерянная. Неужели она и вправду только что услышала предложение руки и сердца? Да к тому же он соблазнял ее поездкой в Грецию.
«О Господи, – думала она, с трудом сглатывая комок, образовавшийся в горле. – Это становится серьезным».
Свадьба так скоро? Это невозможно.
Ведь вокруг столько милых ее сердцу родственников Джея, которые будут огорчены, если она так поспешно бросится в новый брак.
Нет. Предложение Бена пока что было просто неосуществимым.
