Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
Нужна
Вика
Какого цвета счастье? Яркого, светлого и в сочных красках. Моё же несло, какую-то серость. Непонятное чувство неполноценности и тревоги засело глубоко в сердечной мышце и не отпускало.
Да, я имела неосторожность выпалить слова любви этому мужчине и была честна, но только совершив скачок понимаю, что поспешила.
Гера так же не лгал и чувствовала, что, безусловно, благодарен судьбе за моё появление в его жизни, но не было той полноты, что должна присутствовать между мужчиной и женщиной.
Лика исчезла с порога его дома и Герман благоразумно сменил замки, но в его квартире я по-прежнему ощущала себя чужой. Это не было той гаванью, куда мне хотелось стремиться. Да, в его объятиях по ночам я забывала о всех этих глупостях, но днём всё непременно возвращалось вновь.
Мама приняла мой новый роман в штыки, совершенно не таясь и Герману в лицо. Мужчина, сцепив челюсть молча, принял на себя её жестокую критику, а упоминание о Савве из её уст, превратило его в чёрную тучу.
– У мамы роман с этим парнем, – постаралась пошутить я.
– Значит не на ту Ларионову он смотрит, – усмехнулся он.
– Мама всегда так реагирует. Дай ей время.
– Мне нужна ты, а не твоя мама, – притянул к себе и чмокнул в лоб.
С родней Геры тоже вышел просак. К нашему ужасу, они вспомнили моё лицо на том злосчастном вечере, потому сразу же заклеймили "проституткой" и гонщицей за толстым кошельком.
Герман был вне себя от ярости и велел всем уважать его выбор, иначе перестанет быть их семьёй. Я же в слезах и униженная после всего этого плакала на его груди, под нескончаемые слова извинений. Теперь, анализируя всё происходящее, понимала, что преград для нашего союза гораздо больше, чем неспособность мужчины ответить мне любовью на любовь.
Спокойствие и полноценность чувствовала лишь на работе и на наших совместных прогулках. Пару раз собирались компанией, в которой неожиданно свели мою Таню и Антона, и, в отличие от нас, эта пара выглядела более счастливой.
Я же продолжала верить в то, что наша родня – это временная трудность, а мои навязчивые выводы – просто мнительность.
Поддержку получила только от моей сестры и отца Германа. Второй был просто покорен мной и от души поздравил сына, одобрив его выбор.
– Только мнение этого человека достойно внимания, – проронил Гера.
– А если бы и он… Если бы я не понравилась и ему? Ты порвал бы со мной? – молвила, в тихом страхе ожидая ответ.
– Конечно же нет, – но напряжение в его голосе дало понять, что здесь мой любимый солгал.
И вот спустя две недели, я вынуждена взять Германа под руку и появиться на дне рождении его отца. Выйти в свет. Войти в круги его элитного семейства. Удавка затянулась на моей шее и я безнадёжно вцепилась в Геру, как в свой спасательный круг.
Гости этого вечера не вспомнили во мне ту позорную танцовщицу и общались со мной вполне миролюбиво. Мужчины не сводили восторженных глаз и поздравляли Германа с находкой и прекрасным выбором.
К окончанию приёма, большая часть гостей покинула отчий дом. В кругу стола остались лишь близкие. Ловила на себе презрительный взор его матери и сестры и похабный его братца. Петля на шее затягивалась всё сильней, не давая мне дышать.
– Значит, вы – шеф-кондитер, верно, – голубоглазая пожилая женщина, которая оказалась крестной Германа, с интересом смотрела на меня.
– Да, – кивнула робко.
– Поразительно. Такая калорийная профессия, но ты такая худенькая, – милейше рассмеялась.
– Это всё тренировки, теть Нин, – хохотнул Марат. – У них там ещё услуга есть – выскакивать из торта и танцевать стриптиз для заказчиков. Тут физическая сила нужна, – мужчина нагло заржал, вызвав усмешки у своих.
Крестная поражённо вытянулась в лице и окинула семью расстеряным взором. Понимая, что слезы сейчас польются рекой, поспешила изо стола.
– Извините, – рванула прочь, но стальной захват руки Германа, велел остановиться.
– Извинись перед моей девушкой! – слышала спиной злобный рык своего мужчины.
– А что я такого сказал?! Это же правда, – развел руками его брат.
– В последний раз требую – живо извинись перед Викой, – рявкнул так, что эхо вызвало звон хрусталя.
– А если не стану?! – издевательски отчеканил Марат.
Рука Германа резко уходит и мужчина грозно встаёт изо стола. Я знала это выражение лица.
– Гера, не надо! – отчаянно взмолила я.
– Ладно, ладно! – испугался Марат, выставив руки перед собой и обороняясь от брата. – Я шутил! Остынь! Прости меня, Вика! – выстрелил поспешно. – Всё?! Доволен?
Пользуясь секундами свободы, всё ушла прочь от застолья, от его семьи, от его дома. Но убежать от любимого мужчины – не так просто, поймал возле машины.
– Прости…, – прижал спиной к себе, коснулся губами уха, нежный поцелуй в шею. – Он, идиот! Это моя семейка, которую я, увы, не выбирал. Но я выбрал тебя… Я не могу больше быть среди них в одиночестве. Ты нужна мне.
Слёзы тихо лились из глаз. Нужна… Снова нужна. А мне нужен покой и… он. Как же сложно это всё связать! Тёплые пальцы вытерли дорожки, любимые губы подарили поцелуй.
– Поехали домой, – произнёс он. Благодарно кивнула…
– Может вам просто уехать куда-нибудь, отдохнуть вдвоём? – участливо посоветовала Таня, зная мои проблемы.
– Работы полон рот, – мотнула головой. – Да и Гера прикован к своему отцу. Юрию Викторовичу на днях снова было плохо.
– Тебе не кажется, что мажорчик спешит? – вдруг задумчиво вопросила подруга.
– В каком смысле? – осеклась на неё.
– Вы всего пару месяцев знакомы, но стоило тебе признаться ему в своих чувствах, как он клещами вцепился в тебя. Все бы мужчины были такими.
– Тут уж тогда я поспешила, а не он, – буркнула обречённо. – Слово не воробей и что сделано, то сделано. Это было правдой, хоть и поспешной, и жалею о том. Но я буду с ним, пока нужна ему.
– Неужели и правда настолько полюбила? – не поверила Таня, глянув сочувствующе.
Грустно улыбнулась:
– Ещё ни от какого мне так не сносило крышу. Без него мне плохо. Лишь благодаря ему, я готова терпеть всё это. И, рано или поздно, верю, что всё встанет на свои места.
Подруга вдруг резко обняла меня:
– Если что, я всегда за тебя, Викусь. В любое время.
Да, случилось то, чего не ждала от себя. Если раньше я безумно желала этого мужчину, то теперь понимала, что окончательно пропала и отдала своё глупенькое сердечко ему. И оно было бы счастливо, если бы получило взамен либо то же самое, либо отказ. Нет состояния полноты и завершённости, а все мои мысли и мечты в подвешенном состоянии. Гера не мог ответить взаимностью, но и не отпускал меня, моля дать ему время и не оставлять одного.
Поэтому сцепив зубы, гордо шла с ним рядом, терпела издевки, и получала лишь мизерную долю счастья, когда засыпала в его руках.
ГЕРМАН
Я больше не один. Вика всегда находилась рядом, но, чем дольше она пребывала в моей среде обитания, тем несчастней становились её глаза. Я никак не мог сделать их другими, только на йоту, когда заключал по ночам в свои объятия.
Взяв на себя ответственность за неё, думал, что поступаю верно. Мне было определённо плевать на свою семейку и, приведя Вику в их дом, желал лишь снова досадить, вот только чувства девушки, как-то гадко пропустил. Ей причиняли моральную боль, но она стойко всё переносила. Нет, я не молчал, когда её "били" оскорблениями, но рты и усмешки угрозами мне при всём желании не заткнуть. Но Вика храбро держалась и за это ценил её ещё больше.
Только от Тохи снова и снова получал серьёзные нагоняи.
– А мне как быть, прикажешь?! – выпалил я, окончательно взбесившись. – Да, я – дерьмо, делаю Вике больно и как быть прикажешь?! Они прочат мне Лику! Для них ценны только власть и мешок с бабосами. По-твоему, я должен думать так же?! Выбрать себе очередную богатенькую шалаву? Или вернуться к Лике?!
– Нет, – Антон мотнул головой. – Я не это хотел сказать…
– А что ты хотел сказать? Хренов советник! Что Вика любит меня, а я, ублюдок такой, пользуюсь этим?!
– А разве нет?! – теперь рявкнул друг. – Не думай, что прикрываясь девушкой, поступаешь правильно. Я бы ещё понял тебя, если бы в твоей дурной башке не сидела Лика.
– А вот о ней ты зря! – процедил, белея от гнева.
– От чего же?! А какого хуя ты так спешишь?! Потащил знакомить с родней? Признайся, Вика для тебя живой щит от бывшей. Гребанное противоядие, которое не помогает.
– Ты достал меня! Лика давно свалила… Чё тебе ещё надо?!
– Чтобы ты понял, что Вика человек и что любит тебя, идиота! А не надо бы, пока ты тараканов в своей дурной башке привечаешь!
– Иди ты нахер! – рявкнул, оскорбленно.
– Да с удовольствием! – друг, психанув, поднялся и ушёл.
Твою мать! Он не прав. Лики нет в моей жизни и тем более в голове, но только почему я всё время сравниваю их. Как бы поступила бывшая на месте Вики? Что бы сказала? Понравился бы ей тот кофе, что сварил для нынешней девушки на завтрак? Эта тень навязчивой иллюзией следовала за мной по пятам, раздражая не на шутку. Порой злился на Вику, потому что ей не удается заменить мою бывшую невесту, хотя, поведи она себя, как Лика, тут же бы разъярился. Не угодить.
С этим нужно что-то делать! Успокоиться. Сменить обстановку. И потому решился на крайние меры. Предложил Вике переехать ко мне, но предварительно разрешил ей сменить полностью интерьер в моей квартире так, как она сама захочет.
От этого шага мне стало заметно лучше да и глаза девушки загорелись азартом и счастьем, которого долго ждал. Даже от Тохи получил высший балл.
Я и Вика углубились в ремонтные работы, во время которых я, наконец, забылся. Эти две недели с моей тортоделкой стали настоящим отдыхом и отдушиной для нас. Спорили, шутили, смеялись, наполняя серость моего быта новыми и живыми красками и милыми картинами, которые раньше бы никогда не заметил на прилавках магазинов. Обособившись от нашей родни и их издевок, впервые вздохнул полнее. Но всё построенно всё равно дало трещину.
У меня был выходной, а Вика собиралась на работу. Я же сегодня планировал собрать новый шкаф для гостиной, который доставили пару дней назад. Пока разбирался в чертежах в дверь позвонили.
Кого нелегкая несёт с утра пораньше? Так как моя девушка была в ванной, пошёл открывать дверь сам. Но, распахнув входную, уже спешил её захлопнуть. Гостья же проворно проскочила в мою обитель.
– Я предупреждал, что ждёт тебя, если вновь заявишься на порог моего дома? – брызнул гневной слюной, глядя на вновь материализовавшуюся рыжую бестию.
– Я слишком хорошо тебя знаю, Гера, – усмехнулась Лика и, не стесняясь, мигом прошествовала в гостиную. – Миленько. Решил сменить интерьер? Помнится здесь было раньше что-то подобное при мне.
– Твоё пахло развратом и похотью, – прорычал я.
– Точно. Но тебе нравилось, – невинно улыбнулась и плюхнулась в кресло. Полы её длинной юбки разлетелись в стороны, представив моему взору ровные и шикарные ноги, от которых был раньше без ума. Тяжелый ком забытого желания, протиснулся в глотку, камнем упав вниз живота.
– Чего тебе надо? – напряженно уставился на Лику.
– Я беременна, – победно убила меня этой фразой.
– Что?! – но загробный голос Вики за моей спиной зарыл ещё глубже в могилу. Нет!
– Да, Викусь, наш с тобой Герочка, скоро станет папочкой, – Лика довольно поднялась и погладила свой живот.
Вика покачнулась, словно от пощёчины. Взгляд потерялся.
– Она врёт, – умоляюще вцепился в руку своей девушки. – Я не настолько глуп, чтобы обрюхатить эту дрянь.
– Мне нужно на работу, – слабо высвободилась от меня и, продолжая покачиваться, направилась в комнату.
– Вик, я отвезу тебя, – последовал за ней.
– Нет уж! – резко рявкнула, бросив презрительный взгляд. – Разберись сначала со своим потомством.
Натянула платье, схватила сумочку и, прихватив туфли, буквально сбегала из квартиры.
– Вика, – попробовал поймать, чтобы хотя бы поцеловать, как обычно на прощание, но девушка обернулась и, оттолкнув, зашипела:
– Не смей!
Отступил, провожая несчастным взором. Как только дверь за ней закрылась, мгновенно перевоплотился в огромную грозовую тучу и пошёл на бывшую. Сжал пальцы на её глотке и яростно припечатал к стене.
– Как бы мне хотелось придушить тебя, мерзавка, – девушка испуганно забрыкалась. Лицо начало краснеть от недостатка кислорода, хрип с молебным писком наполнил комнату, ногти до крови впились в моё запястье. – Но ты этого не стоишь, – разжал пальцы, и бывшая полетела на пол, раздаваясь жутким кашлем. Испуганно отползла от меня на безопасное расстояние.
С презрением наблюдал за ней, пока Лика пыталась восстановить дыхание. Подавив приступ, поднялась и дрожа всем телом, смело продолжила:
– Ты требовал уйти и я дважды это сделала, но возвращалась по твоему же зову. Теперь я прошу вернуться тебя, ради нашего общего ребёнка. Ребёнка, о котором мы раньше всегда мечтали.
– Я не верю тебе, – покачал головой. – Не откуда залетать тебе, мы предохранялись.
– Несколько раз ты был пьян, – парировала она.
Банально, но не доказать и этот факт или его отсутствие. Обхватил голову руками и осел на диван.
– Что же тебе неимёться?! Я уже был твоим без остатка, но ты нагадила в душу. Чего теперь ещё надо?!
Её лицо приобрело виновато-жалобный вид.
– Пусть я тварь и гадина, какой ты меня считаешь, но я всё так же могу оставаться твоей единственной любовью в жизни, – былая ладонь ласково прошлась по моим волосам. – Я ошиблась, Гера, и готова всю жизнь молить о прощении и ползать у тебя в ногах, потому что только так по-идиотски смогла понять, что потеряла. Я люблю тебя, родной! Всегда буду любить…
Голос обволакивал, усыпляя бдительность. Мягкие руки уже проникали под одежду. Запах знакомого парфюма вновь врезался в нос. Какой же он приторный и едкий! Как я мог сходить по нему с ума?!
– Мне нужны доказательства, – резко встал, оттолкнув её от себя. – Подтверждение факта беременности. И никаких справок! Мы вместе идём на УЗИ. Я намерен увидеть всё своими глазами.
Тень испуга проскользнула по лицу бывшей.
– Хорошо. Я сообщу тебе, как только запишусь на приём, – гордо подняла подбородок.
– Даже, если и случится несчастье и ты окажешься беременной, то это мало что изменит.
– Справедливый Герман бросит своего ребёнка?! – противно усмехнулась Лика, нервничая ещё больше.
– Ребёнка – нет. Он не виноват, что его мать – дрянь. А теперь пошла нахуй из моего дома!
Лика сверкнула чёрным глазом и, ухмыльнувшись, поспешила прочь.
Слушал, как входная вновь хлопнула. Оглянулся на ворох мебели в фабричной упаковке, на настенную краску в углу комнаты. Вспомнил минуты беззаботности и предвкушения чего-то нового, когда покупал это всё с Викой. Но сейчас за четверть часа, эта тварь сумела всё мгновенно погубить.
– Ненавижу, мразь! – в ярости прошипел и, схватив пластиковую банку с акрилом со всей дури швырнул в свежевыкрашенную стену. Пластик лопнул от удара и клякса нежно-голубого пигмента потекла по вертикальной поверхности. – Ненавижу… падла…
Рухнул на пол, в ужасе соображая, что делать дальше.
Вика… Нельзя её так оставлять.
Быстро оделся и поспешил за ней на работу.
Однолюб
Вика
Как преодолела путь от квартиры Геры до работы не помню. Пелена тумана и ступор закрывали взор. Удивляюсь, как не попала в аварию. В груди клокотало и рвалось наружу, чего позволить себе не смела. Слёз из-за него и той суки больше не будет. Хватит!
Беременна! У них будет общий ребёнок. Он всё так же любит её, но оскорбленный предательством не способен простить. А я? Я та, что помогает ему не сдаться? А нужно ли вообще это всё?! Если мы ошибаемся?! Если всё идёт к тому, чтобы им быть вместе?!
На автомате приехала на работу, переоделась и прошла в свой родной цех не в состоянии ни с кем говорить. Таня с Саввой подозрительно оглядели меня.
Когда мужчина узнал о моих отношениях с Герой, поник и старался ограничиваться близкого нахождения со мной. Уходил, если мог назреть личный разговор, перестал интересоваться моими делами, как делал это раньше. Став девушкой шеф-повара, я потеряла друга в лице Саввы. Чисто мужская гордость, и я ни в чём его не винила.
– Сегодня только торт с космонавтом и второй с живыми цветами, – попыталась переключиться, но голос мерзко дрожал. – По меню есть стопы?
– В стопе грушевый штрудель, – проговорила Таня, подозрительно глядя на меня. – В ограничении три порции мильфея и две порции лаймового тарта.
– Когда будет готово? – безразлично подняла взгляд на своих кондитеров.
– Штрудель через два часа выведу из стопа. Мильфей и тарт, сама понимаешь, только к завтрашнему дню будет готов.
– Хорошо, оглашу су-шефам тогда. Есть ещё что-то?
– Крем из белого шоколада на тыквенный закончился, и сыра нет на него, – проронил Савва. – Решили заменить пока на крем из солёных желтков.
– Почему нет сыра? – раздраженно уставилась на него. В данный момент, мне кажется, я вообще и вцелом была зла на мужской пол. – Не сделали заявку? Ты ответственный за поставку продукции! Куда ты смотрел?! Повнимательней можно?! – раздраженно рявкнула, ошарашив как его, так и Таню. Голос задрожал ещё сильнее. Я, словно, сейчас обвиняла и кричала на Германа, за то, что сделал меня таким ничтожеством, но достается Савве.
– Вика, ты сама урезала заявку по сыру, считая, что десяти килограмм достаточно. Помнишь?! – вмешалась подруга, пока мужчина недоуменно буравил меня взглядом.
– Значит я во всём виновата? – И тут Остапа понесло. Гребанные слезы всё же выступили из глаз, но я, как истеричная идиотка, пыталась их удержать. Часто задышала, тщетно храбрясь. – Вы могли же мне просигналить, что сыр заканчивается? Я бы заехала по дороге в магазин. Знаете же…
– Вика, Вика, – Таня уже подлетела ко мне, обняв за шею. – Что с тобой?
– Я неудачница, – пискнула, сдаваясь, и, вконец, разревевшись, уткнулась девушке в плечо.
– Гера? Вы поссорились? – гладя меня по спине, пыталась въехать в суть Таня.
– Что он сделал тебе? – гневный голос Саввы слегка напугал. – Скажи… Я урою этого, козла, – глаза горели лютой ненавистью.
– Савва, не лезь, – подруга, усмиряюще повернулась к нему. – Обычная ссора влюблённых. Иди в заготовочный. Это девчачий разговор.
Парень болезненно сцепил челюсть, пуская клубы ярости через нос и, сдавшись, ушёл.
– Что произошло? – вопросила девушка, как можно тише.
– У Геры скоро будет ребёнок от той рыжей, – слёзы ручьями побежали по щекам.
– Твою ж мать! – шокированно выдохнула Таня. – И? Что Герман?
– Не знаю. Я убежала. Эта дрянь заявилась сегодня с утра в его квартиру и огорошила. Я не смогла находится там в её присутствии.
Таня сожалеюще гладила мою ледяную ладонь.
– Тебе нужно с Герой поговорить. Не спеши делать выводы.
– За него я ей глотку могла перегрызть, но бороться с малышом низко, – жалобно покачала головой, поймав слезу на середине щеки.
– Может и не нужно будет. Викусь, вам придётся это обсудит. Гера иногда чудачит, но я уверена, он примет нужное решение. Он не настолько глуп.
– С каких пор ты стала его защитницей? – слегка улыбнулась.
– Я его не защищаю. Просто я – девушка его лучшего друга, а Антон его очень любит и ценит. И судя по его рассказам, есть за что, – напарница тоже улыбнулась и пожала плечами. – А теперь выдохни, езжай к нему и поговорите.
Приехать сейчас туда? Бррр. Делая ремонт и обновляя квартиру Германа, мы почти смогли вытравить дух его бывшей, но сегодня она снова осрамила стены и воздух в нашей обители.
– Я не хочу, – совершенно уверенно мотнула головой. – Я поеду к маме. Лучше пусть она свернёт мне кровь.
– Я отвезу тебя, – настойчивый и безапелляционный вызов Саввы. – И не смей брыкаться. В таком состоянии ты одна не поедешь.
– Я его поддерживаю, – энергично закивала подруга. – Езжай, успокойся и приведи мысли в порядок. То, что произошло – неприятно, но не конец света.
Посмотрела на неё и поняла, что и в этом она права. Может эта беременность поможет расставить все точки? Гера сделает выбор. Я переживу расставание с ним и снова начну жить, как раньше.
Но, согласившись ехать с Саввой, поступила опрометчиво. Вместо дома матери, парень молча вырулил на МКАД и устремил машину за город.
– Савва, это лишнее, – устало взглянула на него и после обернулась на солнечную зелёную траву лугов.
– Зато помогает, – буркнул он. – От мыслей о тебе так и избавляюсь.
– Савва, – с тоской произнесла я, снова и снова сожалея, что не могу ответить этому мужчине взаимностью.
– Лучше молчи, – оборвал резко. – Здесь надо молчать.
Сейчас он немного смахивал на дорожного маньяка, но сама себе усмехнулась от подобной мысли. Вскоре свернул на просёлочную и вырулил к водоёму. На ухабистом, поросшем травой берегу уже лежали двое отдыхающих и чуть поодаль от них на большом камне сидел рыбак. Место было тихим и пейзажным. По второй стороне берега простиралась лесополоса из буйных сосен. Водную гладь рассекали важные утки. Здесь было очень спокойно и тихо.
Савва не доехал до воды несколько метров и, выключив двигатель, вышел из машины.
– Пиво будешь? – обернулся в салон.
В десять утра?! Хотя сегодня не возбраняется. Согласно кивнула и тоже вышла на свежий августовский воздух. Обошла автомобиль и присела на капот. Утреннее солнце грело душу и тело, радостно сверкая в отблесках цветущей воды.
Мужчина протянул мне откупоренную бутылку.
– Тебе за руль, – напомнила я, немного улыбнувшись.
– Моё безалкогольное, – улыбнулся в ответ и тут же пошутил: – Моя задача споить тебя.
– Представляю лицо мамы, когда ты внесёшь за порог её пьяную дочурку.
– Да уж, – засмеялся парень, представляя картину. – Мне потом вовек не отмыться.
Мы посмеялись ещё с полминуты и задумчиво ушли в свои мысли. Савва смотрел на уток и, кажется, считал их, я же разглядывала жирного селезня, который манерой и грацией смахивал на моего Германа. Господи, я вижу этого мужчину даже в природе. Надо же было так повернуться на нём! Где твоя гордость, Вик?! Вылетела в трубу!
Савва опустошил свою бутылку и отставил.
– Он будет настоящим кретином, если оставит тебя, – понуро проронил он и видно больше с целью утешить меня, чем оскорбить его. – Но я бы был благодарен ему за это, уж прости.
– Даже если бы знал, как буду страдать? – попробовала грустно пошутить.
– Ты и сейчас страдаешь не меньше, – парировал он. – Но у тебя нет меня.
– Мы могли бы быть друзьями, – робко предложила.
– Нет, не могли бы, – категорично мотнул головой мужчина и глянул на меня, обжигая зеленью глаз. – Я не смогу строить из себя друга с человеком, которого люблю. Это издевательство.
С сожалением посмотрела на него:
– Ты не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы это был ты.
Реакция поступила незамедлительно. Повернулся ко мне, пленил лицо, нежно заглянул в глаза, вторая ладонь легла на талию. Стало до невозможности неуютно в объятиях чужого мужчины. Потупила взор, но он принудительно заставил смотреть на себя.
– Тебе достаточно сказать лишь "да" и ради тебя я пойду на всё. Сделаю всё, что ты попросишь… Милая, – приблизился к губам, – любимая…
Чувствуя, что подошла к обрыву и погибну, вырвала лицо и оттолкнула от себя мужчину.
– Я ничего не чувствую к тебе, пойми! Не умею обманывать ни себя, ни тем более других, – проговорила чётко.
– Нет, себя ты как раз обманываешь, мечтая, что этот Герман рано или поздно ответит тебе взаимностью. Противоречишь, Вик, – горько посмотрел на меня. – Знаешь, а я всё же хочу, чтобы ты была счастлива. Если он – твоё счастье, пусть так. Желаю, чтобы у вас было всё хорошо. Но, если в этих глазах, он потушит тот, свет, что мне так дорог, клянусь, я уничтожу его.
Глядя на него, понимала, что голословности и пафоса в этой речи нет ни грамма. Готов отпустить, потому что любит? Боже! Такая настоящая любовь? Забыть о себе, но думать о любимом! Гере до этого так далеко!
А я? Нужно прекращать жить сердцем и начинать жить головой. Своей чёртовой кондитерской черепушкой.
Окинула коллегу тоскливым взглядом и только сейчас осознала, что мне полегчало. То ли от столь высоких слов, то ли от его боли. Господи, Вика, ты сейчас не лучше этой Лики. Заставляешь парня страдать и кайфуешь от этого.
– Спасибо, Савва, – уронила благодарно. – Твои слова были очень нужны мне. И обещаю тебе, что смогу найти в себе силы уйти от Геры, если наступит предел, но, пойми, я должна попытаться.
– Лишь бы не было потом поздно, – буркнул он разочарованно.
– Ты волен быть с другими девушками… Даже не вздумай ждать меня, – возмутилась я.
Савва прошёл к дверце машины, открыл, приостановился, глядя на меня:
– Я не об этом тебе говорю, а том во что может превратиться любящий человек, когда об него постоянно вытирают ноги. – Молвив, это сел в машину. – Садись, поехали.
В последний раз взглянула на водную гладь, выискивая важного селезня, но не обнаружив, направилась к пассажирскому.
ГЕРА
Оставив машину на парковке, стремился к служебному входу. Не переодеваясь, влетел в кондитерский цех.
Взгляд Тани слегка озадачил. Меня явно не ждали либо я чего-то не знаю.
– Привет, – запыхаясь, выпалил я.
– Привет. Выйди из цеха без спецодежды, – проворчала девушка.
– Да пофиг, – отмахнулся раздражённо. – Где Вика?! Вика! – позвал и, не дожидаясь ответа, направился в оформительный.
– Нет её! Она торт повезла, – дрогнула голосом её подруга.
– Машина здесь, на парковке. Я видел. Она не хочет видеть меня, но нам нужно поговорить! Где она?! Ты знаешь! – просверлил девушку требовательным взором, но, вглядевшись в её лицо, понял, что она боится, а не вредничает, как умеют женщины. – Где Вика?! Говори! – голос стал более грозным.
– Герман?! – на пороге возник дядя Паша. – А ты чего тут? У тебя ж выходной вроде по графику?
– Да, Вика просто срочно нужна, а её телефон недоступен, – постарался ответить более спокойно.
– Я видел, как она и Савва уехали на его машине. Видно, в закуп для декора что-то нужно. Позвони ему.
В груди начала закипать буря, но не гнева, а паники. Вдруг стало невыносимо страшно, что этот рыжий красавчик, вздыхающий по моей Вике, может всадить между нами ещё один клин.
– О, спасибо за наводку, – выдавил улыбку. – Ты мне его номер сможешь скинуть?
– Да, без проблем…
Получив желаемое, вылетел из цеха в коридор. Набрал. Долгие гудки, а после "Абонет не отвечает…". Блять! Сука! Рванул обратно в кондитерский, заставив Таню подпрыгнуть.
– Куда она уехала с ним? – вопрос не терпящий препирательств.
– Он повёз её домой, к матери. Уймись… Дай ей время, чтобы успокоиться.
– Не лезь, – бросил сурово и помчал к машине.
Опасно! Очень опасно её напарник подошёл к ней, но и я, одновременно, не имею права винить их, потому что в этой непонятной геометрической фигуре являюсь главной собакой на сене. Вику не способен полюбить, но отпустить тем более не могу. Тело и мозг играет странный и гадкий вальс в присутствии Лики, но простить её и довериться вновь не имею права, а Савва, тем временем, вздыхает по Вике, которая мучается больше всех. Бардак! Эгоизм и никакой логики. Я – настоящая мразь и ничем не лучше Лики. Но как объяснить всем, что просто хочу уйти с чёрной половины, стать независимым от бывшей и посвятить всего себя той, что смотрит на меня преданней собаки и незаслуженно боготворит? Очень хочу до боли в мышцах, до потери рассудка, чтобы были только я и моя Вика без теней в лице ненавистной Лики и вездесущего Саввы.
Квартиру долго не открывали, но позже напуганный и агрессивный голос за дверью соизволил рявкнуть на меня:
– Пошли вон! Я вызываю полицию!
– Антонина Григорьевна, это Герман! – крикнул в полотно сейфовой двери, напряженно вслушиваясь. – Вика, к вам сегодня поехала…
Замок щелкнул и подозрительное лицо матери Вики выглянуло в щель, ограниченную цепью.
– Не приходила она, – смотрит обеспокоенно и недоверчиво. – Она же с тобой таскается! Или уже с другим решила покувыркаться?!
Подставлять девушку под удар грозной матери со своими фобиями не стал. Расплылся в улыбке:
– Видимо, я немного неправильно её понял. Простите, Антонина Григорьевна. Поищу на работе….
– Деньги нажил, а мозги – нет, – прорычала она, зацепив больным взором, и захлопнула входную.
Фух. Несладко Вике с такой матерью и сейчас убедился в этом ещё больше. Шестым чувством знал, что мать не лгала, она бы не стала прикрывать дочь и меня бы не поскупилась выставить с помощью тапка или клюки.
Вика где-то с ним, но где именно боялся и предположить. Вновь набрал номер телефона соперника и в этот раз абонент уже недоступен. Сердце внутри пребольно сжималось, пока в голове рисовались картинки. Она не сделает этого! Это же Вика! Моя Вика!
Знакомый автомобиль зарулил во двор. Внутренне собрался, отслеживая траекторию его движения. Водитель и пассажирка увидели меня сразу.
Девушка вылезла из салона и не решалась двинуться в направлении своего подъезда через меня. Обида, испуг, беспокойство отражалось в милых чертах лица.
– Давай поговорим, – как можно мягче попросил я.
Из машины теперь вылез и Савва, смерил меня презрительным взором, оценил её.
– Антонина Григорьевна мне книгу обещала, – сказал как можно громче он. – Пошли вместе. Возьму за одно.
Вот падлюга! Если я почернел, то Вика побелела. Мужчина взял её под локоть и повёл к подъезду. Ну уж нет! Едва поравнявшись м ним, сталью руки упёрся оппоненту в плечо, сжав в ладони ткань футболки, которая опасно натянулась.
– Даже не вздумай, – прорычал, в упор глядя сопернику в глаза.
Парень был не хиляк и тут же махом руки скинул мою, а второй толкнул в грудь.
– Грабли убери! – рявкнул в ответ.
Вика мгновенно втесалась между нами. Уперлась в меня спиной, а Савве ладонями в торс.
– Успокойтесь! – приказала девушка. – Савва, иди на работу! – рыжий продолжал сканировать меня и мысленно крыть отборным матом. – Ты слышишь?! У тебя смена! Иди!
Взор его зеленых глаз опустился на девушку, сбавляя обороты. Не подчиниться своему начальнику он не смел.
– Подумай о чём я говорил тебе, – проронил он Вике и, нехотя, направился к машине. Хлопнул дверцей и рванул с места, распугав голубей.
Маленькая, но всё же победа.
– Чего скалишься?! – теперь девушка смотрела презрительно.
– Вик, выслушай, пожалуйста, – попробовал пленить руку, но она её вырвала и понуро продолжила путь к подъезду.
– Может хватит?! – обернулась. – За всю свою жизнь не испытывала столько позора и обид, как за месяц с тобой. К чему мы идём?! Я готова ждать твоей милости, но будет ли она? Способен ли ты? Есть ли смысл?
– Вика, я всегда был честен с тобой. Блять! Да, видимо, я – однолюб… И та сука, взяла самый важный и крупный кусок торта. Но она его не потребила, а размазала по столу самым мерзким и извращенным способом. Создай новый! Свой шедевр! Я готов! Скажи мне, что делать!
– Это бессмысленно, когда в твоём сердце другая. Ты хотел связать с той женщиной остаток своей жизни и даже после её предательства продолжил бежать за утехой к ней. Какая гарантия, что ты не пойдёшь через несколько дней снова в её постель, если мы сейчас расстанемся?!
