Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
Наш мир
Вика
В груди ныла совесть. Он хоть и сделал вид, что всё пустяк, но мне это не помогло.
Я позволила другому мужчине притронуться к себе. Тело, которое навечно пообещала мужу, отдала как последняя шлюха. До сих пор не могу понять, как это вышло. Словно тысяча голодных девиц возродились в моей сущности. Я отключилась, идя за знакомой порочностью, совершенно не отразив, что благодетель – чужак.
Как после этого смотреть в глаза мужу? Реплики и оправдания в мою пользу не работали.
Да, Герман тоже изменял. Да, мы в процессе развода. Да, гормоны плещут и я, как раскаленные угли. Но это неправильно! Я не смогу больше невинной овечкой смотреть на Геру. Я ведь вижу, как он раскаивается, как виновато смотрит. И в чём теперь я лучше его?
Увидев на лице супруга следы от побоев, готова была простить ему всё, ласкать, жалеть и обнимать. Только как переступить эту жирную черту, которую так рьяно провели между нами?
Напугал до чертиков, когда звал меня из нашей супружеской. Его тело в поту металось по кровати, а покои оглушали крики моего имени. Стало неистово страшно и поспешила его разбудить.
Много слов: извинений, откровений, просьб и увещаний. Эта поездка явно очень сильно повлияла на него. Капризного и самовлюбного мачо давно нет.
Его руки на моём теле, от которых вновь обжигало жаром, губы, по которым до безумия стосковалась, запах любимого мужчины. Начала растекаться под ним, млеть от ласк, нетерпеливо подаваться телом к нему. Голова закружилась в вихре.
Ощутила, как его ладони скользнули под нижнее бельё и звоночек совести сработал мгновенно. Я не могу так! Он должен знать! Нет, не с целью обидеть и сделать больно… Это моя исповедь.
– Что ты сказала? – лицо переполненно шоком и болью.
Поспешила освободиться от его рук и отойти на безопасное расстояние.
– Прости. Ты не ослышался, – хрипло уронила я, отступая к дверям.
– Типо теперь квиты, да? – его голос надрывно задрожал, словно он готов заплакать.
– Нет, это вышло случайно.
– Случайно раздвинула ноги, – голос мужа становился жестче.
От этих слов стало обидно.
– А какая разница?! Наш развод лишь дело времени. Ты может там одумался где-то, но то, что ты творил я, поверь, не забыла. Мы – рабы обстоятельств, поэтому снова здесь под одной крышей.
Герман встал и начал переодеваться. Непонимающе смотрела на него.
– Куда ты?
– А какая разница? – рыкнул он, натягивая джинсы.
– Не вздумай навредить Мише, – нервно заломила руки, на что Герман метнул на меня дьявольский взор и продолжил сборы. Наблюдала за ним в тихой панике. Мужчина оделся быстрей солдата и, прихватив ключи от машины и документы, устремился прочь.
– Гера, прошу, не делай глупостей, – взмолила дрожащим голосом.
– Я скорей хочу не совершить новых, – рявкнул он и устремился на выход.
Чёрт! Черт! Черт! Побежала в свою комнату. В окне видела, как машина мужа выехала со двора. Схватила телефон и набрала Мишу.
– Ты чего так поздно звонишь? Привет, – голос мужчины был в хорошем расположении духа. – У тебя срочно? Я тут просто на работе – неудобно говорить.
– Миш, я рассказала Гере о том, что произошло между нами. Мне, кажется, он сейчас едет к тебе.
– Вик, тебе разве мало проблем? – мужчина горько усмехнулся. – Ладно, спасибо, что предупредила. Пойду спрячусь, – саркастический смешок.
– Если он придет, набери мне, – я, похоже, больше переживала за мужа, чем за друга.
– Не беспокойся, всё будет в ажуре. Набью ему морду, а потом сам же залатаю. Не парься! – сурово изрёк Миша и сбросил вызов.
Ещё одна истеричка! Как же я от вас устала!
Глянула на часы – начало девятого. Лучше пойти спать. Утро вечера мудренее. Пусть сами разбираются.
Но уснуть не могла очень долго. Миша не звонил, а мобильный Геры не отвечал, пока вообще не вышел из сети. Наконец дождалась звонка от Дементьева.
– Вика, его здесь не было. Я не видел твоего мужа и мне не сообщали о нём. Ты уверена, что он мог поехать ко мне?
– Не уверена, – в груди сильней заныло. – Я предположила, по логике.
– Вик, думаю, ты ошиблась.
– Видимо. Извини, – почувствовала, как ком слез подкатывает к горлу. Если он не поехал к нему, то куда? Неужели, к Лике?
– Вика, у меня смена закончится через два часа. Хочешь, я приеду? – голос Миши был обеспокоен.
– Нет, не надо. Не будем усугублять. Я в порядке. Прости за беспокойство, – слышала, что он ещё что-то говорил в трубку, но слушать его не могла. Предположение зародившееся в голове, задушило новой горечью. Сбросила вызов и предалась слезам. Если он сейчас у неё, то ноги моей больше в этом доме не будет. Плача в подушку, так и уснула. Спалось так же отвратно, потому в восемь утра была уже на ногах. Что делать в таких стрессовых ситуациях? Правильно! Работать. Заняться любимым делом. Так и поступила.
На работе всё шло тихо, но уверенно. Таня наняла новых поваров на место Саввы и Германа.
Моё предложение занять место управляющей пока было в подвешенном состоянии. Герман по-прежнему ещё совладелец кондитерской и я, увы, обязана его учитывать.
Рассказывать Тане о вчерашнем не стала, потому что поклялась себе не думать об этом. Позавтракав, углубилась в разбор документов и счетов. Пока была в больнице, тут полный бардак. До полудня разгребала канцелярию, а после решила немного поработать в цехе и заодно проверить в деле новых кондитеров. Рабочий процесс шёл слаженно пока ко мне не пожаловал гость.
Он ждал со стороны входа для сотрудников и велико было моё удивление, когда на пороге возвышалась стройная фигура Лики.
– Уж тебе здесь точно нечего делать, – нервно усмехнулась я. – Вали отсюда, пока охрану не вызвала.
– У меня к тебе предложение. Сделка. Выслушай меня, – рыжая бестия гордо вздернула подбородок.
– Иди ты в задницу, придурошная! – возмущенно смотрю на неё.
– Уйди от Германа сама. Я тебе заплачу. Знаю, тебе нужны деньги. Назови любую сумму, – чёрные глазенки рыжеволосой как-то странно смотрели на меня. Она явно не в себе. – Вы же разошлись. Он не нужен тебе больше! Оставь его мне!
– Лика, ты – сумасшедшая, – в тихом страхе поняла я.
– Да, да, да. Я схожу с ума без него, по нему, – она горячо заговорила, медленно шагая ко мне. – Мне плохо без него. Мне хочется убить и уничтожить всё и всех, кто мешает мне быть с ним. И тебя, сука, мечтаю укокошить. Я не могу больше так. Отдай его мне… Верни его! Он всё равно тебе не нужен. Ну же!
– Он давно в свободном доступе. Я тут причём? – осторожно двигалась от неё к цеху.
– Причём, ещё как причём! Привязала его ребёнком, нашла его самое уязвимое место. Посмотрим будет ли он с тобой, если ты выкинешь! А? Давай проверим!
– Не подходи ко мне, дрянь! – прошипела я и в ужасе бросилась от неё по коридору. Не успела. Лика поймала меня за волосы и потянула назад на себя. – Помогите! – панически вскричала я, рефлекторно закрывая руками живот. Щеку обожег удар и меня отшварнули к стене. Больно ударилась головой и осела на пол.
Вслед услышала звук жёсткой пощечины и Лика так же падает, застонав.
– Я сама убью тебя, сука, если ты ещё раз приблизишься к моей подруге, – слышу яростный голос Тани. – Пошла отсюда, пока полицию не вызвала.
Заботливые руки подруги и другого повара помогли мне встать на ноги. Наблюдаю, как Лика поправляя одежду и прическу отступает.
– Лучше бы вызвала. Наш разговор не окончен, – сверкнула на меня ненавидящим взглядом и поспешила скрыться.
Дверь за ней закрылась, а мои спасители завели меня в кабинет и усадили на стул.
– Принесите ей чаю. Там у баристов липа с ромашкой есть, вроде, – слышу шипящее указание Тани. – Вик, ты в порядке? – гладит по голове и спине.
– Да. Я больше испугалась, – молвила, переведя дух. – Вы появились вовремя.
– Чего она хотела от тебя?
– Хотела мне заплатить, чтобы я ушла от Геры, – улыбнулась, но юмором во мне не пахло.
– Вот, идиотка! Пусть забирает…
– Так и сказала. Но, как назло, он теперь перестал её хотеть. Закон подлости, сука. Как же это всё достало.
– Только без слез, – подруга дернула меня за руку. – Не кисни! Так давай-ка, я тебя домой отвезу.
– Тут работы дополна, – мотнула головой. – Но я правда не работник. Такси лучше вызвать.
– Ладно.
Спустя ещё час была снова дома. Вновь в сотый раз набрала Германа. Абонент вне зоны действия сети. Где ты, черт тебя подери?! Ты был не с этой дрянью, точно! Иначе бы она не приперлась ко мне с разборками. Где же ты? Умоляю, ответь! Тишина…
Герман
Хотел порвать его в клочья, но всё пережитое парой дней назад мигом заставляло сначала думать, а потом метать копья.
К Антону поехать не мог. Там Таня и он давно на стороне моей жены.
Ярик? Пожалуй, сейчас это пока единственный близкий мне и непредвзятый человек, который может как выслушать, так и дать хорошего тумака. Он старше меня лет на пятнадцать и я желторотым птенцом готов был внимать ему во всём.
Когда набрал его номер, ответил сразу. На просьбу поговорить отреагировал нехотя, но согласился. Прикатил к нему в участок.
Мужчина всё ещё корпел над документами и принимать меня ему не шибко хотелось да и не было времени. Он спешил домой, к родным, а я – эгоистичная сволочь, втёрлась в его планы.
– Чего у тебя стряслось?
– Вика изменила мне с Мишей, – изрёк несколько пафосно. Хмыкнул.
– Поздравляю. Теперь ты официально свободен, – скривил губы следак.
– Но я не хочу быть свободным. Она мне нужна. Нужна семья. Ребёнок, о котором всегда мечтал…
– Ну дак бери! Че ноешь?! – рявкнул он сурово. Ягуар есть Ягуар. – Человек сам кузнец своего счастья. Слушай. – Немного сбавил наезд. – Она любила тебя. Вероятно и сейчас любит, но ты не узнаешь этого, пока не плюнешь на свою гордость. Тем более, сам был не святошей.
– Я хочу набить ему морду, – уверенно проронил я.
– Мудро, но не надо, – Ярик достал из стола две кружки и бутылку коньяка. Разлил.
– Коньяк не пьют из кружек, – взболтнул янтарную жидкость. Понюхал.
– В моей семье пьют. И тогда, когда нужно устаканить бред в голове. Пей.
Отхлебнул, пуская горючее по пищеводу. В голове стало горячо и уютно. Язык почти сразу развязался.
– Я наделал глупостей. Не отрицаю. Миллион раз просил прощения. Каялся. Под пули ради неё лез не раз, но она упряма и непоколебима. Я не могу пробить эту стену.
– Что ты сделал? – Ярик отпил из своей кружки. Смотрю непонимающе. – Что произошло между вами?
Я снова отхлебнул коньяка и поведал о своих косяках без утайки.
– Ну да. Я не баба, но тоже бы тебя не простил. Пока что! Но ты движешься в верном направлении. Правда с Дементьевым истернул.
– В смысле?
– Без смысла. Докажи ей, что ты её владелец. Я это тебе уже говорил.
– Алё, она переспала с ним!
– Один раз! На пороге развода с тобой. Пердоньте, ты первый на него подал. Первый пустил в свою постель постороннюю бабу, и позволил себе требовать от жены аборта. Да проступок Вики вообще цветочки! Мы мужики вечно преуменьшаем свои косяки, а на бабские реагируем так, словно ядерная война началась. Ты – придурок, а она сглупила. Либо тешьте себя обидками дальше, либо по взрослому отпустите всё. Сколько бы семей можно было сохранить, если бы мы элементарно умели прощать и видеть свои ошибки.
Бутылка коньяка успела опустеть, когда понял, что меня дико срубает.
– Поедешь со мной, – велел Ярослав и вызвал такси.
Видимо, близ его дома меня окончательно развезло, так как проснулся оттого, что кто-то роется в моих волосах. Вздрогнул, испуганно распахнув веки. На меня смотрели три пары детских глаз. Мальчишка с девочкой лет десяти и пацаненок лет пяти-шести. Девчушка плела на моих изрядно отросших космах косички, а пацаны рисовали маркером мне на запястьях татухи. Правда с детской атрибутикой.
– Он проснулся. Шухер, – прошипел светловолосый парнишка и остальная малышня, завизжав, бросилась наутек.
Черт! Детский вопль больно резанул по вискам. Застонал, обняв, больную голову. Переведя дух, осмотрелся. Незнакомые стены и это похоже гостиная, а я на диване.
– Доброе утро, – сбоку женский голос. – Точнее сказать, день.
Повернул голову. На меня смотрела пара янтарных глаз. Рыжие волосы обрамляли её красивое, точнее идеальное лицо. Похожа на Лику, но в корне не она. Тонкие губы, прямой нос и чёткие скулы. Мимо такой девушки мужчины обычно не проходят. Соскочил, собирая себя по дивану.
– Эти маркеры отмыть можно спиртом, – улыбнулась она.
– Кажется, мне не привыкать от подобных сюрпризов, – буркнул я, зачем-то потирая художества. – Спасибо, что только на руках.
– Это вам, – протянула мне таблетку и стакан воды. – От головной боли. Муж уже выпил свою дозу. Эта ваша.
Я в доме Ярослава – вспомнил облегченно.
– Спасибо, – благодарно принял. – Его коньяк в кружке вчера был явно лишним.
– Думаете?! – улыбнулась. – Это я его научила. Только пить нужно не в таких количествах. Одна кружка расчитана на весь вечер.
– Это была не одна кружка, – улыбнулся в ответ.
– Потому голова и болит. Ванная там по коридору. Приведите себя в порядок и завтракать. Отказа не приму, – забрала у меня стакан. – Ждём вас в столовой.
Увидев семью Калина за столом, позавидовал ему белой завистью. Рыжеволосая девчушка о чём-то болтала с отцом. Пацаны игрались с бластером, а мать расставляла тарелки.
– Коля, помоги мне, – и мальчишка тут же поспешил к матери. Краем глаза заметил, как он прихрамывает.
Тут словил взор Ярослава. Наконец вся чета Калиных расселась.
– Дяденька, а ты у нас надолго?! – на меня смотрел самый младший, хлопая чёрными бусинами глаз. – Я Бэн Тэна тебе не дорисовал.
Ярослав с женой сконфуженно улыбнулись. Парнишка вызвал умиление и во мне.
– Нет приятель, прости, но, если ты быстро дорисуешь, я подожду.
Паренёк счастливо заулыбался.
– Данька нашёл себе чистый холст, – юморнул Ярик.
Всё семейство Калиных обсуждало за столом лишь вопросы детей и соваться в их идиллию мне совсем не хотелось. Наконец малышня спешила покинуть обеденную и, расцеловав родителей, наперегонки умчались из столовой.
Отдал пустую тарелку хозяйке.
– Спасибо большое, очень вкусно, – благодарно улыбнулся ей. Тут же передо мной и Яриком появился свежесваренный кофе.
– У меня к тебе вопрос, – отпив из чашки, сообщил он. – Никогда не думал попробовать себя ещё в чём-нибудь помимо кухарства?
– Думал, – кивнул я. – Искал себя в программистах, но это близко к бизнесу моего семейства, потому не спешил в это соваться.
– А о службе в полиции никогда не думал? – с этим вопросом он немного занервничал. – Пойми правильно. Я тебя не агитирую, просто, в связи с последними событиями, имел возможность наблюдать за тобой. У тебя неплохая ищейская хватка. Я лишь на десять процентов позволил тебе проникнуть в следствие, но ты нарыл больше, чем я бы за полгода не нарыл. Да, ты роешься в собственном "белье", но думаю и в чужом твоя чуйка не подведёт. Поразмышляй над этим. В органах нужны такие, как ты. И я бы согласился тебя курировать, как и меня в своё время взяли на поруки.
– Хочешь из меня сотворить такой же идеал? – усмехнулся я.
– А что? Жена не жалуется, – тоже засмеялся он. – Да, Ольч? – притянул к себе супругу и прижался головой к её животу.
– Только когда улетаешь в командировки, вроде Самары, – запустила пальцы в его волосы. – В такие моменты ненавижу твою профессию.
– Ага, и гордишься мной, – шаловливо зажмурился.
– Это точно, особенно, когда вижу фингалы на лице, – поцеловала его в нос.
– Издержки, – мурлыкнул он и, поймав за затылок, поцеловал жену в губы.
Супруга выскользнула из его объятий и вернулась к уборке кухни.
– Я подумаю, Яр. Но давай сначала разберёмся с обвинениями на мою жену. Найдём настоящего убийцу Майорова.
– Само собой, – мужчина опустошил чашку. – Я в главк. Тебя завезу домой по дороге.
– Нет. Я с тобой. Машину забрать надо.
Я поблагодарил за гостеприимство хозяйку и, пока ждал Ярослава, позволил Данилу закончить своё "чёрное" дело. Девочка тоже покушалась на мои волосы, но мне удалось спастись не без помощи её матери.
Забрав машину всё же понял, что должен расставить все точки над i. Вырулил на Садовое, направляясь к дому Дементьева.
Открыл мужчина не сразу. Вид заспанный, взъерошенный. По себе почувствовал, что бить ему морду больше не хочется.
– А я тебя всё жду и жду, – просипел он, пропуская в свою обитель.
– Вика уже предупредила? – фыркнул я.
– Да. Просила заштопать тебя потом бесплатно.
– Лучше не остри. Это правда? Ты переспал с моей женой?
Одна бровь мужчины поползла вверх.
– Ну "переспал" – это слишком громко сказано, – Миша нервно вздохнул, но держался уверенно. – Вика слегка преувеличила процент вины. Скажем, я немного сделал приятно твоей жене. Чисто тактильно. И тут только я виноват. Я застал её врасплох, а уровень гормонов у беременных в эти месяцы шкалит так, что она может на любого среагировать подобным образом.
– То есть ты нагло воспользовался её положением? – то что не было полового акта приподняло мой дух, но то, что он лапал Вику продолжало выбешивать. Кажется, я снова хочу начистить ему рыльце.
– Можно и так сказать. Слушай, Герман. Я был уважителен к ней. Вовремя остановился сам, хотя она явно хотела большего.
– Так уж и сам, – в груди закипало.
– Мотивация знаешь ли была хорошей. Ни каждому мужику захочется заниматься с девушкой сексом и в этот момент слушать, как тебя называют другим именем.
Я уставился на него и вся злость мгновенно испарилась.
– Да-да. Твоя жена любит тебя и, даже "изменяя", шепчет твоё имя, – подытожил он, слегка усмехнувшись.
Улыбка скользнула по моему лицу и, выпалив тихое "спасибо", ураганом вылетел из его квартиры.
Догнал до дома аж за полчаса. Молил, чтобы она была у себя. Заряд телефона сдох ещё вчера, поэтому узнать о местонахождении жены не представлялось возможным.
Вошёл в прихожую, прямо на ходу сбрасывая куртку и обувь. Пальто жены на вешалке. Да! Ты здесь! Устремился в её комнату!
Жена сидела за столом и что-то писала. Наклонившись, прочёл первые строчки.
– Ты уходишь? – посмотрел на неё абсолютно детским взглядом. – Прощальное письмо?!
И только теперь под локоном волос разглядел ссадину на её щеке. Коснулся пальцем.
– Откуда это?!
– Твоя бывшая наведалась ко мне в кондитерскую. Обещала меня прикокошить, если не уйду от тебя, – девушка отвернулась. Разглядел у кровати сумку. Вика собралась поднять её с пола, но я оказался быстрей. Едва ли не вырвал ношу из рук.
– Никуда я тебя не отпущу, – прогремел безапелляционно.
– Давай без драм. Виктор мёртв. Я могу вернуться к маме.
Нет. Так это не закончится! Отшвырнул сумку за спину и стремительно подступил к ней. Блокировал за талию. Поймал лицо.
– Мы оба друг друга выбрали. И я больше не позволю ни тебе, ни себе сломать наш мир снова. Никто этого больше не посмеет сделать! Поняла! – с этими словами впился в её губы, поглощая в самый жаркий поцелуй, на который был способен, и уверенно направил жену к постели.
Ты останешься! Сегодня я пойду на всё, чтобы ты осталась! Навсегда!
Неправда
Вика
Поверила. Я никогда его таким страстным и нежным не знала. Это и правда наконец был наш мир. Его объятия и ласки уносили круговоротом. Он не владел мной, а был одним целым. Мы, словно два пазла из тысячи от огромной картины мира, которые нашли друг друга в хаосе и неразберихе человеческих судеб.
У нас не осталось ни сил, ни желания говорить о произошедшем сейчас. Просто, крепко обняв друг друга, уснули. Впервые счасливые и без лишних мыслей и терзаний, как истинная доза успокоительного.
Утро было таким же приятным и умиротворяющим. Из сна вытягивали нежные касания к вискам, лбу. Чувствовала, как он бережно и почти невесомо касается губами моего лица и плеч. В блаженой неге тонула в его объятиях. Как же не хочу, чтобы это заканчивалось. Словно именно здесь и в этой постели мы в абсолютной безопасности и стоит нам выйти из комнаты, то темные силы тут же сломают нашу идеальную сказку.
Шершавая ладонь прошлась по щеке.
– Доброе утро, родная, – поцелуй в висок, скулу и нос.
– М, доброе утро, – словно засмущавшись, проронила я и сильней прижалась к нему. – Давай, тут останемся.
– С удовольствием, – засмеялся он. – Ты больше никуда от меня не уйдешь. Не отпущу.
Подняла голову, чтобы увидеть своими глазами его лицо. Он абсолютно искренен.
– По правде сказать, не ждала от тебя такой реакции.
– Вика, я очень хочу забыть всё, что было до сегодняшней ночи. Прошу тебя, давай попробуем. Хочу, чтобы эта ночь нас наконец переродила, сделав единым целым. Ты – моя, а я полностью твой.
– Снова стать твоей женой? – спросила, колеблясь. Заметила в его глазах страх. – Мы тогда с тобой поспешили. Может в этом и была наша ошибка? Я поспешила сказать тебе "люблю", ты – жениться на мне. Ты хотел излечиться, а я верила, что я – твоё лекарство. Оно израсходованно. Я пустая оболочка…
– Но лекарство помогло. Вика, я понимаю, что причинил тебе немало боли из-за своей дурости, но я очень хочу измениться ради тебя, ради нашего малыша. Мне очень плохо и стыдно оттого, что творил. Ты многое отдала мне, позволь теперь это всё вернуть. Заново заполнить тебя. Я очень этого хочу.
Пока слушала ни на йоту не усомнилась в его словах. Этот месяц, живя с ним под одной крышей, многое заметила в нём. Он, действительно, очень старался ради меня. Проявлял терпение, когда кавалеры крутились вокруг да около, брал на себя весь груз работы в кондитерской, был всё время рядом в минуты опасности. Не колеблясь, бросился спасать от Виктора, даже в деле об убийстве Саввы делает всё, чтобы уберечь меня от тюрьмы.
– Как насчёт первых свиданий? – мысль в голову пришла внезапно. – У нас с тобой этого не было. Возможно, это неплохой способ узнать друг друга заново?
– Может без первых? – Герман игриво сощурился. – А то, выходит, ты переспала со мной ещё до первого свидания, развратница, – целует нежно в губы. – А ты точно не такая.
Засмеялась в ответ, уткнувшись ему в грудь.
– Это видимо тупик.
– Неправда, – в пряди волос скользнули его пальцы. – Я понял тебя. Не будем торопиться. Сам так же думаю. Сегодняшняя ночь просто отправная точка, согласна?
Кивнула и получила в ответ сладостный поцелуй. Раз, два… И смеясь, вновь растворилась под ним.
Выползать из постели так и не стали. Еду готовила прислуга, а ноутбук крутил любимые фильмы. Только под вечер вышли в сад, чтобы немного подышать свежим воздухом. Солнце уже почти опустилось за горизонт, оставляя за собой алый закат в небе.
Гера вёл меня вдоль аллейки, где, несколько месяцев назад, я так же прогуливалась с его отцом. На душе стало тяжело и тоскливо.
– Ты чего? – Герман сразу же уловил мою грусть.
– Мы с твоим отцом так же прогуливались здесь, – посчитала нужным напомнить ему о нём, словно проверяя. – Я скучаю по нему.
Гера двигался рядом. На лице отразилась былая боль, но в ней больше нет злобы, обвинений и обид.
– Я тоже скучаю, – муж притянул меня к себе и, остановившись, поцеловал в лоб и висок. Замер так, прижимая к себе. Слышу голос возле уха: – Он очень ждал этих прогулок с тобой. Часто рассказывал, как гордиться моим выбором. Папа чувствовал, что ему недолго оставалось, потому старался чаще быть с нами. Я повёл себя так, потому что мне было проще обвинить кого-то в его смерти. Я не хотел думать о том, что просто пришёл его срок. Что это он сам решил уйти, оставить меня впервые одного. Я ведь всегда чувствовал на себе его заботу, поддержку и любовь, а тут резко всего этого не стало. В тот момент мой плот в океане потерял огонь маяка и началась паника.
Заметила блеск слезы на краю его век и сильней прильнула к широкой груди, обвила руками.
Вернувшись в дом, приняла решение проститься на ночь. Обнимал, не желая выпускать.
– У нас свидания, – улыбнувшись, напомнила, хотя самой не хотелось его оставлять. Но снова с головой залазить в омут боялась, слишком мало на сердце осталось здоровых мест.
Герман зарычал и, собравшись с силами, разомкнул объятия.
– Завтра увидемся на работе, – отступила.
– Нет. Раньше. Я отвезу тебя, – настойчиво мотнул он головой.
– Буду готова в девять, – лучезарно улыбнулась и послала воздушный поцелуй.
– Лучше уходи скорей, пока не догнал, – Гера судорожно вцепился в перила лестницы. – Сладких снов.
– Спокойной ночи, – засмеялась и поспешила к себе.
Лежа, однако, в остывшей постели, снова мечтала под крыло мужа, но условие есть условие. Это нужно прежде всего мне.
Готова была в назначеный срок. На работе уже вовсю шёл процесс. Была немного удивлена, когда после завтрака, Герман не переоделся в рабочее.
– Ты уходишь? – чуть расстроено посмотрела на него.
– Да. Мне нужно кое-куда заехать ненадолго, – отвечает нехотя.
– Куда? – в груди вновь начало нарастать тревожное и неприятное чувство недосказанности.
– Я тебе обязательно всё расскажу, как вернусь, – сжал мою ладонь и поцеловал тыльную сторону. Опять двадцать пять. Чмокнул в щеку и ушёл.
Ладно, спокойно, Вик, может всё не так, как тебе кажется. Ты, похоже, выработала привычку тотального недоверия мужу. Отмахнулась от негативных мыслей и включилась в рабочий процесс.
Герман
Я очень боялся, что ничего не выйдет, но шёл до конца. Она должна ощутить насколько сильны мои чувства. В эту ночь отдал всего себя, ставя на пьедистал только её. Весь следующий день тоже с удовольствием посвятил ей, но на следующий запланировал серьёзную и необходимую, на мой взгляд, поездку. Доставил жену на работу, а сам поехал к Романенко. Нет, видеть Лику не собирался. Чур меня! Я стремился к её родителям, чтобы побудить их вразумить дочь.
Отец её, как всегда, пафосно рассмеялся мне в лицо.
– Моя дочь всегда отвечает за свои действия, в отличие от тебя. Ты сам мечешься от одной к другой, лишний раз раня Лику, которая любит тебя, несмотря ни на что. Ты ещё пожалеешь, что потерял такую женщину.
– Речь не о моих отношениях с вашей дочерью. Что было, то было и мы оба неидеалы. Но Лика становиться угрозой для моей жены, которая ни разу не провоцировала её. Ваша дочь напала на мою беременную супругу в кондитерской и клялась убить. Это слышали другие сотрудники и так же есть записи с камер. Сейчас я лишь прошу вас повлиять на Лику для её же блага, но в следующую подобную выходку, не сомневайтесь, мы вызовем полицию.
– Ты вздумал мне угрожать, сопляк?! – лицо Романенко вмиг покраснело и он начал походить хищную пиранью.
– Угрозы мои обычно звучат иначе, – пронизывал его не менее убийственным взглядом. – Вика для меня всё, и я не побоюсь схлестнуться и с вами, Алексей Петрович, если ваша дочь станет опасна для моей жены.
– Живо покинул наш дом! – рявкнул Романенко.
– Выход найду! – прорычал в ответ.
Идя к машине, вздрогнул, услышав оклик со спины. Нет, только не ты! Сука! Обернулся, но увидел мать Лики – Наталью Александровну. К ней я никогда не питал отрицательных эмоций и вообще больше считал, что в этом семействе есть папина дочка и маменькин сынок. Наталья хоть и была так же спесива, но чувств присущих человечности ещё не лишена, как и брат Лики.
– Гера, это правда? Она напала на твою жену?
– Мне нет смысла лгать, – кивнул жестко.
На глазах женщины показались слезы. Прикрыла рот рукой.
– Я ужасно боюсь за неё, Гера. Она неуправляема. Это всё уже вышло за рамки, но Лёша отмахивается. Ведь попытка суицида… разве не тревожный знак?! Я одна чего-то не понимаю?! В комнату дочери войти страшно, она всё время гонит меня, после того, как предложила сходить вместе к психологу. Кричит, что отказывается быть дочерью такой матери, как я. Это всё давно перешло все грани нормальности.
Мне стало жаль эту женщину. Мать есть мать и она беспокоится о дочери. Я приобнял её, утешая.
– Вы должны попытаться повлиять на супруга. Для Лики – отец всегда был приоритетом. Она прислушается только к нему. Ваша дочь становиться опасна, как для себя, так и для окружающих. Если я смогу чем-то помочь, сообщите мне…
– Нет. Ты для неё, как красная тряпка. Чем дальше вы друг от друга, тем лучше.
– Тоже верно, – кивнул я. – Простите, мне лучше уйти от греха.
Она кивнула и проводила мою машину взглядом.
На работе всё шло своим чередом. Вика помогала коллегам в цехе. Переоделся и подключился к ним. Пообедать сели все вместе в зоне стаффового питания. Мне и Вике хотелось получше узнать наших новых кондитеров. После трапезы супруга ушла разбирать бумаги, а я остался на выпечке и сборке тортов.
Когда уже рабочий день подходил к ужину меня вызвали в зал.
Велико было моё удивление, когда за столиком в углу сидел Ярослав со своей женой.
– Добро пожаловать, – я радостно улыбнулся и пожал мужчине руку. Его даме отвесил поклон.
– Не желаете с супругой присоединиться к нам? – улыбалась Ольга.
– Да, моя жена давно хочет познакомиться с твоей, – рассмеялся Ярик.
– Дайте нам несколько минут, ладно?! Пойду позову её, – пообещал им.
Вика, безусловно, была не против поужинать с четой Калиных. И присоединилась к нам через десять минут.
– Как вы? Чудно выглядите, – Ярослав широко улыбался. – Я же говорил, что загляну ещё в вашу кондитерскую.
– О да, – засмеялась Ольга. – Ярик мне все уши прожужжал о том, какие вкусные у вас десерты. Хотели с детьми приехать, но решили сначала разведать без них. Опасались, что наши бойцы разгромят вам кафе.
– У вас классные ребята, – искренне восхитился я.
– Спасибо, – поблагодарила супруга Ярика.
Ужин прошёл оживленно. Дамы ушли в цех, так как Ольге не терпелось увидеть, как выглядит производственная кухня. Я же с Калиным остался для разговора по-серьёзней. Рассказал следователю о нападении Лики на жену, о том, что рассказала её мать.
– Может стоит взять девушку под присмотр? Лика становиться опасна.
– Герман, я не занимаюсь подобными вещами. На это есть соответствующие инстанции. Сходите, напишите заявление. Снимите побои, запротоколируйте, записи с камер, свидетели. Ты же в курсе, как надо. Мне бы разобрать головоломку с убийством Майорова и Широкова с Шестаковыми.
– Да, прости. Лика для тебя – точно перебор, – виновато кивнул я, соглашаясь.
– Я передал в прокуратуру всё, что мы с тобой нарыли. Ребята, теперь меня ещё больше ненавидят. В связи с новыми уликами, слушанье дела отсроченно ещё на три месяца минимум. Я пока опрашиваю всех родственников, друзей и коллег как Шестаковых, так и Широкова. Так же прошерстил запись с видеорегистратора Майорова. Судя по кадрам и разговорам, он отвёз твою жену с работы домой. Если что-то и было между ними, то только на работе или близ неё, в чём я почти на сто процентов сомневаюсь. У Майорова ночью и всё утро шла тотальная очистка организма от токсина и навряд ли следы полового акта могли сохраниться.
Камень упал с плеч.
Вечер закончился приглашением Калиных к ним в гости на следующие выходные. Жёны довольно живо болтали друг с другом, а супруга Ярослава уже успела сготовить какой-то десерт и довольная своим результатом хвасталась перед мужем. Он что-то шепнул ей на ухо, отчего супруги игриво заторопились домой.
