Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
Любимые придурки
Миша
Я не желал ему зла, но внутренне был счастлив, что вестей о нём нет. Прошу хотя бы на некоторое время, чтобы я смог доказать Вике, что тоже искренне люблю её и, что только я могу сделать девушку по-настоящему счастливой. У Геры был шанс и не один, но он их растерял по глупости и на ровном месте.
Она больше не его! Они на пороге развода! Он не покривил душой и САМ вверил Вику мне. Я должен попробовать…
Её держит совесть, злость и обида. Вику бесит, что снова всё решили без неё, исподтишка, как с маленькой девочкой. Излишняя забота? Возможно. Но никто и ни разу не спросил, чего хочется ей. И я в том числе. Потому что впервые был согласен с её мужем. Девушке грозит опасность и моя интуиция никогда меня не подводила. Гера молчал третьи сутки. Вход шёл мой черед. И я им воспользуюсь.
Клянусь, не хотел на неё давить, но увидев желанное месяцами тело обнаженным, в мозгу переклинило. Честно, боролся, как мог, но внутренный демон стал сильней.
Пленил Вику в свои объятия. Смотрю в зелёно-карие глаза и жду возмущения или протеста. Её веки опустились. Смотрит на мои губы. Чувствую, как сердце в груди пропускает удары. Тело дрожит в моих руках, слабнет. Впился в этот рот, словно ядом убивая в ней последние попытки отвергнуть меня. Поддалась. Обмякла. Целует в ответ. Моя?!
Подхватил тело и вынес из ванной комнаты. Уложил на постель и жадно припал к шее. Сладкий и ненавязчивый запах ванили поглотил мысли в вихре. Я хочу её! Просто до безумия.
Сорвал злосчастное полотенце, раскрывая её для себя. Вика тяжело дышала, но не останавливала. Изогнулась, ерзая подо мной. Член уперся в её лоно, ноя от преграды в виде брюк.
Припал к соскам и втянул ареолу. Томный стон донесся до моего слуха. Ладони девушки обнимали и гладили по голове, тонкие пальцы гуляли в волосах. Опустился ниже, к животу, который за эти месяцы заметно округлился. Там ребёнок её и Германа. Я здесь явно лишний.
Ладони Вики тем временем побуждали спуститься ниже. Она хочет ласки там. Ей давно никто не делал приятно и её изголодавшееся по мужчине тело со сломанными гормонами явно жаждет обычного секса. Простого и без обязательств.
Вопреки её желания поднялся выше и вновь накрыл губы поцелуем. Чувствую, как извивается и глубоко дышит. Ласкал шею. Сжимал груди. Скользнул рукой к промежности и прошёлся между складочек. Мокро. Нежно надавил на клитор и начал массировать круговыми движениями. Вика изогнулась и уткнулась лицом мне в шею. Слышу её томное дыхание и сумасшедший трепет в теле. Запустить пальцы вовнутрь не решился, подсознательно ставя барьер. Стон, и женская эрогенная точка запульсировала. Она рядом. Хлеще, чем оголенный нерв. Просто дать тебе то, чего ты хочешь. Ускорил движение. Содрогнулась и крепко свела ноги. Укусила за плечо, переживая сладкий пик.
– Гера…
Теперь убила, отрезвляя окончательно. Я знаю, ты не моя, но зачем же так явно и жестоко? Впрочем, сам виноват.
Вика ослабла и расстеклась подо мной. Выдернул из-под себя одеяло и накрыл им девушку.
Ясность проявляется в тёмных глазах, и она в ужасе смотрит на меня.
– Это я сглупил и воспользовался тобой. Прости.
Лучше уйти сейчас. Быстро поднялся и поспешил прочь из квартиры, оставляя Викторию самостоятельно делать выводы о произошедшем.
На работе остаться запретили, а спать в машине как-то негоже. Посмотрел на часы – полтретьего ночи. Вика по-любому спит. Тихонько вернуться мне ничего не мешает. Рискнул. Ступив за порог квартиры, обнаружил мрак. Это хорошо, значит девушка всё-таки спит. Прошёл глубже в комнату, оставляя свет включенным только в коридоре.
– Не обязательно вести себя, как преступники, – сердитый голос со стороны кровати.
– Я думал ты спишь, – проронил невинно. – Боялся разбудить.
– После случившегося я не смогу больше уснуть, – ночник вспыхнул, как ярким светом.
– Вик, мы просто поддались немного порыву, – тщетно переводил всё в детскую шалость. – Но вовремя одумались.
– Разве вовремя?! – негодуя, воскликнула она и встала с кровати.
– Ну почти. Ты ни в чём не виновата. Я воспользовался, а тобой владел повышенный уровень гормонов и тоска по мужу…
– При чем тут муж?
– Ну ты бы не шептала его имя во время оргазма.
Девушка отчаянно простонала и, запустив ладони в волосы, нещадно потянула.
– Просто супер. Даже изменяя мужу, шепчу его имя.
Вот теперь от этих слов начало зарождаться негодование.
– Что значит изменяешь?! Он первый унизил тебя, вынудил уйти, требовал развода и аборта, параллельно трахаясь с другой. Вы давно не муж и жена друг другу. Только по документам. Какая нахрен, измена?
– Измена не измеряется так, – её лицо стало грустным и виноватым. – Она измеряется совестью. Допустив близость с тобой, я изменила самой себе, своим чувствам… Ты словно обухом ударил меня о землю.
– А может уже пора? – смотрю жестко. – Тебе нужно принять решение рано или поздно. Либо ты простишь его и вернешься, либо пора начинать новую жизнь. Среднего не дано.
– Именно сейчас принимать решения не только рано, но и невозможно. Всё слишко смыто и ненадёжно.
– Тогда чего ты хочешь от меня? – раздражение начало брать верх. – Я сделал тебе хорошо. И остановился. Проявил запоздалое, но уважение к тебе и Герману. Да, ошиблись. Извини – повторяю ещё раз. Виновен. Идиот! Обещаю, больше не повториться такого.
Вика умолкла, сцепив зубы. Опустила голову.
– Мне лучше вернуться домой.
– Вик, проехали, ладно? – устало смотрю на неё. – Давай забудем, пожалуйста. Мы оба ошиблись и оба признаем. Что было, то было, – наблюдаю, как изучает пол. Её нужно как-то отвлечь. – Знаешь что?
– Что?
– Мне сейчас до безумия хочется того обалденного тарта из манго и мандаринов и чашку незабываемого кофе из твоей кондитерской.
– Мы ещё не открылись, – буркнула она.
– Ты – хозяйка заведения. Хоть раз позволь мне изъять выгоду от знакомства с тобой, – заговорщески подмигнул.
Уставилась на меня и её взор немного посветлел. Улыбнулась.
– Тогда скройся, я переоденусь.
Я рассмеялся и вышел из комнаты в коридор.
Окончательно погасить инцидент смогли только в кондитерской. Вика рассказывала забавные случаи с клиентами, а я решился поведать ей о нашем с Германом приключении, когда повезли тот злосчастный торт.
Видел, что сон начал одолевать девушку и решил поспешить закончить наше общение. Помог ей всё убрать и повез обратно в квартиру. Вика рухнула спать, едва успев переодеться, а я же замер на краю своего дивана, тоскливо глядя в окно и ловя первые лучи рассвета.
После произошедшего девушка волновала меня ещё больше до скрежета зубов, но понимал, что я был и всегда буду третьим лишним. Позиция в партере "френдзоны" занята мною навсегда и основательно. Рыпаться – себе дороже.
Вика всегда будет любить его, потому что любимых не выбирают. А он вечно будет причинять ей боль и сам страдать от этого, потому что не умеет любить правильно. Любить жену не как самого себя, а гораздо больше.
Телефон в брюках тихо пиликнул. Достал из кармана, глянув на дисплей. Входящее сообщение от Германа.
Герман
Ярослава нешуточно трясли органы главка, хоть я всячески давил на то, что сам втянул себя в это дело и следователь попросту ничего не мог знать обо мне. Калину впаяли выговор и грозились отстранить от расследования.
– В Москве у меня больше шансов, чем здесь, – прошипел Яр, успокаивая. – Забей пока. Есть дела поважнее.
Важным был для нас выживший Шестаков Роман, который находился на искусственной вентиляции. Рана была серьёзной и его состояние врачи оценивали как стабильно тяжелое. Мужчина потерял много крови и началось заражение. Прогнозов делать медики не спешили.
– Если он не выживет, мы вернемся к тому от чего пришли? – понуро посмотрел на Ярика.
– Не совсем, – покачал головой он. – Судмедэкспертиза подтвердила идентичность волос с Шестаковой и телефон Майорова действительно был у неё. Думаю этого достаточно, чтобы отложить слушанье дела на долгий срок. Но, если брат Риты очнется и скажет нам имя заказчика, то сухари вашей семье сушить не придётся.
– Думаешь заказчик всё же был? – беспокойство снедало душу.
– Он и остается нашей главной проблемой, за что как раз прокуратура и может зацепиться. Связать убийство Широкова с Виктором им раз плюнуть. Прокуратура знает, что он – родной отец Вики. Следы протектора на кладбище от богатой машины. Всё можно вывернуть так, что твоя жена привезла Широкова туда для сделки, но его ждал сюрприз в виде Белуги. Выставить заказчиком Викторию им ничего не стоит. Равно как и убийство Шестаковой, как способ замести следы, снова при помощи родного отца. Поимку Виктории с поличным тоже можно выставить по своему. Против твоей жены ряд улик, а вереница обстоятельств вокруг – лишь отдельное для судьи дело.
– Хочешь сказать мою жену спасет от тюрьмы только повинная истинного убийцы? – в тихой панике смотрел на Калина.
– В идеале. Слушай, я давно уже верю твоей жене не только потому что я – не слепой котёнок, но и потому что столько нелогичного в одном стакане просто быть не может. Мы докапаемся, обещаю. Теперь для этого у нас больше времени.
– Спасибо, – благодарно кивнул.
Караулить пробуждение моего бывшего охранника остались в больнице. Мне полагалась обработка небольших ран на лице от осколков стекла, а Ярику перебинтовывали подбитую в драке голову.
– Не думаешь позвонить жене? – Калин с интересом смотрел на меня.
– Лучше пусть увидит всё, когда вернусь. С ней сейчас Миша.
– Дементьев? – скривился следак. – А если уведет?
– Она давно уже не моя и не хочет быть ею, – проронил с горечью.
– Поэтому толкаешь в объятия другого? – вскинул вверх брови.
– Я просто отхожу в сторону, как она того хочет. Может быть, испытав в жизни объятия другого, она сможет принять верное решение.
– Герман, – мужчина повысил голос. – Ты действительно такой дебил или так искусно прикидываешься? Это твоя женщина! Она может тебя ненавидеть, но любить до безумия. Бабам не нужны наши нюни и благородство. Она хоть и злиться, но ей необходим владелец, обладатель и завоеватель. Вспомни, чем ты смог покорить её. Явно не теперешней благовоспитанностью. Да, ты может там и наворотил херни, не знаю, но на то мы и любимые их придурки. Мы делаем шаг назад и два вперёд. Идеальные принцы только в сказке, а в жизни эти идеальные благовоспитанные парни потом рогатые ходят, потому что не умеют чувствовать своих баб и начинают принимать их, как обыденность.
Потерял дар речи от его тирады и, раскрыв рот, пялился на него.
– Твоя похоже не скучает в браке с тобой.
Калин понуро опустил голову, что-то перебирая в уме. Гримаса лица приобрела болезненный вид.
– Я убил всех родных своей жены. Сына, мужа… Изнасиловал её и сжёг дом. Как думаешь, почему она стала после этого моей женой?! – в шоке смотрел на него. – Потому что я не сдался. Я много лет вымаливал её прощения, жертвовал всем ради неё, всё время был рядом, когда она люто ненавидела меня, гнала и даже пыталась убить. Я сделал возможное с невозможным, чтобы не просто получить прощение, но и добиться её сердца. Я шёл напролом, терпя унижения и ненависть в свой адрес, но добился желаемого. Оля стала не только моей женой, но и верной подругой и до безумия любимой женщиной. Ты напомнил мне меня. К счастью, без такого дерьма за душой. Поэтому не вздумай даже выпускать любимую из рук. Борись за неё до последнего. Поверь она этого хочет и ждёт, потому что давным-давно выбрала тебя. И всё, что она говорит тебе сейчас всего лишь бабская херня, для набивания цены.
Последняя его фраза вызвала усмешку. Сказал, как отрезал. Мудрец, бля!
За горячей беседой не заметили, как к нам спешит главный хирургического отделения.
– Шестаков пришёл в себя, – сообщил он победно-взволнованным тоном.
Через несколько минут, одетые в стерильную одежду, возвышались на койкой пострадавшего. Интубационная трубка во рту нам не помощник. Роман водил глазами по нам и издавал нечленораздельные короткие звуки.
Калин четко и громко представился и, как можно более учтиво, огласил цель нашего визита.
– Вам угрожает опасность. Мы можем вас защитить. Вы готовы сотрудничать с нами?
Парень начал нервно елозить по постели.
– Всё хорошо. Вы сейчас в безопасности. Вы помните, что произошло?
В ответ он начал водить свободной от капельницы рукой в воздухе.
– Нам нужно знать, кто заплатил вам с сестрой? Чистосердечное признание и содействие полиции сейчас вам на руку. Не дайте сесть в тюрьму невиновному.
Шестаков продолжал выкатывать глаза и рисовать, что-то в воздухе.
– Карандаш с бумагой, – пришло на ум только это. – Он при всём желании тебе не ответит.
И я вылетел из реанимации в поиске. Нашёл канцелярию на посту медсестры. Вернулся к пациенту и с горем пополам всучил ему карандаш в ладонь.
Мужчина, уняв возбуждение, начал, не глядя, выводить на бумаге буквы:
"Где Рита?"
Сказать ему об этом сейчас стало жутко не по себе. Отступил от койки, неуверенно глядя на Калина.
– О вашей сестре чуть позже…
В ответ парень яростно застучал карандашом по бумаге, требуя немедленного ответа. Ярослав сглотнул, понимая, что разговора не получится.
– Я сожалею. Она погибла, – скорбно проронил следователь.
Рома взвыл и замолотил рукам о кровать. Чёрт! Это нехорошо!
– Роман. Убийца вашей сестры мёртв, но не все понесли наказание. Помогите нам! Не дайте убийце избежать суда!
Мужчина начал хрипеть, периодически пропуская выдох. Вновь надавил карандашом на бумагу, ведя волнообразную линию, которая ушла в резкую зигзагообразную и оборвалась.
Модульный монитор пациента издал резкий пищащий звук. В реанимацию сразу же влетели врачи. Я успел лишь схватить бумагу с постели.
– Код "синий"!
Медики в быстром и чётком ритме завальсировали вокруг больного, а нас живо выставили за дверь.
В коридоре взглянул на бумагу, потом с досадой протянул Ярославу.
– Да уж. Это мало что нам даст. "ШИ", "МИ", "ЛИ", – Ярик, устало выдохнул и вернул мне клочок. Осел на скамейку у стены. Мне оставалось лишь понуро опуститься рядом и ждать вместе с ним.
Бригада реаниматологов покинула бокс меньше, чем через четверть часа. К нам приблизился главный хирург с сожалением на лице. Я невольно поднялся на ноги, смотря на него с угасающей надеждой.
– Чёрт! – Калин испустил звук досады и негодования, предвидя вердикт.
– Сожалею. Остановка сердца. Мы сделали, что могли, – уронил хирург и неслышно удалился, давая нам возможность осознать этот несправедливый пинок судьбы под наш зад. Опять!
Твою мать! Яростно зарычал и вписал кулак в стену.
Как страшный сон
Герман
Когда ступил за порог докторской квартиры, тут же получил уведомление, что Вика спит.
– Болтали до утра, подружки? – сдвинул брови.
– Твои кости теперь белее снега, – скривился в ответ Миша.
– Главное, чтоб целы были, – буркнул я. Глянул на мирно спящую жену в положенной, по всем этикетам, пижаме. Чуть расслабился. – Как она?
– Порядок, в отличие от тебя. Что с лицом? – теперь взгляд стал обеспокоенный.
– Долго рассказывать, – отмахнулся.
– Я не спешу.
– Зато я спешу, – прошёл в комнату и осел возле кровати. Нежно провел ладонью по щеке. – Вика? – позвал, предвкушая эффект. Моя моська явно взбаламутит её покой, но у меня есть неплохие новости. Надеюсь, успею их изложить перед взрывом Хиросимы.
Жена нехотя среагировала лишь на третий раз. Потянула на себя одеяло и продрала один глаз. Кто перед ней, видимо, сообразила не сразу, а как поняла, то мгновенно соскочила.
– Герман! – тут же увидела шрамы от мелких порезов, фингал на скуле и опухшую губу. – Боже мой! Ты подрался?! Что стряслось?!
– Давай дома всё расскажу. Я очень устал с дороги. С самолета сразу сюда за тобой.
Девушка переводит взгляд с меня на хозяина квартиры, словно спрашивая его разрешения.
– У меня скоро смена начнётся, – подал голос врач. – Поэтому очень хорошо, что Гера решил забрать тебя сейчас.
Вика понуро покорилась и начала сборы, пока мы оба вышли в кухню. Михаил предложил кофе, на что не смог ответить отказом.
– Чую поездка не была напрасна, – в надежде проронил он. – Просто скажи, что всё наладиться для Вики.
– А тебе какая разница? – смотрю ревниво с нотами агрессии.
– Герман, мы – взрослые люди, – проронил врач спустя минуту. – Хоть убей меня сейчас, но я люблю твою жену… Извини, так вышло. Правда, старался без этого.
– Мне тебя сейчас пожалеть надо или поздравить? – сердце полетело вниз от данного откровения.
– Оставь это при себе, – Дементьев решительно поднялся. – Вика достойна самого лучшего. И если ты, придурок, вконец, не возьмешь себя в руки, чтобы дать ей это, то, клянусь, я заберу Вику у тебя. Ты и так её просрал без пяти минут и эти пять минут – её любовь к тебе. Верни жену! Иначе, в ход пойдёт моё обаяние. А я ничем не хуже тебя, Герман.
Сцепил зубы, внимая его красноречивой угрозе. Хрена с два тебе, медицинская пиявка.
– Придержи коней, оптимист. Я – её муж и отец ребёнка…
– Вот именно, это лишь определения, – фыркнул Михаил. – Но любви твоей к Вике не видно.
– Я её люблю, а не тебя. Пусть она, в первую очередь, видит. А ты не суйся в семью, которая ещё пока связана браком. Мы с ней ошиблись, а ты лезешь в наш семейный кризис. Скоро у нас всё наладится, а тебе будет стыдно.
– Если так, то больше не посмею вам мешать. А сейчас я буду с ней рядом до тех пор, пока нужен.
Смерил его взглядом и залпом выпил предложенный кофе.
– Будь… Кто-то же должен, пока я ищу настоящего убийцу, – рыкнул совестливо и, поставив чашку на стол, вышел из кухни. Видел, что хотел ещё что-то сказать, переспросить, но свидетель Вика, теперь помеха для дальнейшего мужского разговора.
Девушка уже одетая застёгивала молнию на сумке. Обулся и, сняв с вешалки её пальто, выжидательно замер.
– Пока, Миш, – несколько виновато улыбнулась она хозяину квартиры, на что этот выскочка сделал к ней широченный шаг и чмокнул в щеку.
Ледяной водой обливал всё своё тело, чтобы не врезать этому холеному индюку. Накинул жене на плечи пальто и, прихватив её сумки, вылетел из квартиры в подъезд.
В машине старался не смотреть в её испытующие глаза, а если неосторожно встречались взглядами, то невинно расстягивал улыбку. Правда с подбитой губой выходил больше оскал.
– Ты не говорил, что твоя поездка будет лёгкой, – тихо проронила она. – Я несколько суток не просто тебя не видела, но и понятия не имела, что с тобой и где ты. Сейчас вижу здесь и безумно рада, что живой, но глядя на следы побоев хочется завыть волком от незнания. Пожалуйста, Гер. Ты не ради себя туда ездил. Я тоже должна знать.
– Тут просто много всего, Вик, – проронил нехотя. – Но скажу главное. Телефон Саввы был у Риты.
– Рита? – непонимающе смотрит.
– Да. Официантка в "Сарбоне". Савва встречался с ней некоторое время.
– Значит это она? – Вика подпрыгнула на сиденье.
– Она соучастница. Вик, тут на самом деле целая вереница трупов уже. Я многое тебе не говорил. Но дело перешло в крупную игру. Погибло помимо Саввы ещё четверо человек…, – внимательно оглядел её, не решаясь сказать главного. Если смолчу об этом, мне точно не поздоровиться. – Среди них твой отец.
Голова девушки болезненно дернулась, окончательно не понимая логику происходящего.
– Причем здесь Виктор?
– Побои на моём лице и на теле Яра – дело рук твоего отца. Оказывается Виктор – пешка и исполнитель. Но кто заказчик, узнать нам так и не удалось. Калин был вынужден убить твоего отца.
– Виктор мёртв? – уточняюще переспросила девушка. Лицо хоть и бледнеет, но скорби в нём нет, точно. Она тяжело выдохнула, накрыв рот ладонями. – Слава тебе, Господи!
Реакция её хоть и чудовищная, но смерть этого гада принесла облегчение не только ей. Десяток людей, наверное, точно сейчас выдохнули.
– В конечном итоге, Ярослав сказал, что мы можем выиграть дело. Для вынесения приговора тебе слишком много посторонних факторов, которые Яр внесет в дело. Против тебя только кровь убитого на руках, отпечатки пальцев на орудие убийства и…, – тут замялся. – О том, что у Саввы не было секса с тобой, извини, доказать мы не смогли пока.
Вика сцепила губы, переживая унижение заново.
– Вик, нам нужно доказать это только следствию. Я и другие уверены в том, что ничего между вами не было. Ты не могла. Я знаю это.
Потупила взор о чем-то думая. Я не прав?!
– Спасибо, – уронила тихо и отвернулась. Замолчала.
Я и сам не хотел об этом говорить.
– О смерти Виктора наверное многие будут рады узнать. Кроме нашей поварихи, – грустно улыбнулась.
– Она в курсе чем он промышлял.
Дом был тих. Прислуга отпущена на выходные из-за отсутствия хозяев. Мама с сестрой, видимо, уехали в наш старый дом, равно как и тёща. Только охранник на посту верно нёс службу.
Дотащил вещи до комнаты Вики, а сам направился в свою. Усталость валила с ног. После всего даже не помню когда нормально спал. Да и, честно сказать, не мог. Враз увидеть столько трупов да и ещё как убивают человека на моих глазах – для меня было напряжно. Плюс ко всему, в голове прокручивал тонну теорий и догадок. Заказчик знает нас, как облупленных: родственников, друзей и даже наше поведение. Савва не звал Вику к себе домой, судя по словам супруги, но убийца был уверен в сердобольности моей жены и ждал её прихода. Следы протектора от дорогостоящей машины, пули в дереве, столько подставных – колоссально продуманный план. К счастью, не на столько.
Приняв душ, сладко растянулся на постели. Тело благодарно предалось отдыху. Тяжелые веки опустились и тревожный сон забрал в свою обитель.
Искал во тьме Вику. Бежал за ней по улицам, видя её силуэт впереди. Когда почти достиг, чья-то фигура затащила её в тёмную машину.
– Вика! – кричу не своим голосом и бегу за машиной следом. Лицо перекошеное ужасом вижу на заднем стекле. Зовёт меня. Просит о помощи. – Вика! – бегу из последних сил, которые иссякли ещё до того, как авто похитившее мою жену скрылось за горизонтом. – Вика! – упав на дорогу, кричу в пространство…
– Герман! Гера! – любимый голос пробирается в голову. – Герман, проснись… просыпайся!
В холодном поту переключаю сознание и резко распахиваю глаза, вырываясь из ужаса. Я дома. В постели. Рядом жена и испуганно трясёт меня, похлопывает по щекам. Она здесь. Со мной. Всё хорошо!
Облегченно выдохнул, сел на кровати и, пленив затылок супруги, уткнулся головой в её лоб.
– Что с тобой? Ты так напугал меня! Кричал на весь дом, – чувствую, как учащенно дышит, ладони касаются моего тела.
– Кошмар приснился, – облегченно выдохнул.
Вика отстранилась и посмотрела на меня. Разглядывает лицо и следы от побоев. Тонкие пальцы коснулись нижнего века и скользнули по скуле. Остановились на губе. Скривился от неприятной боли.
– Прости, – убрала ладонь. – Гер, что там было? Ты сам не свой.
Рассказать тебе? А зачем? Виктор мёртв. Главный враг всё так же неизвестен.
– Было страшно, – опустил взгляд вниз, взял в руки её ладони, нервно массируя пальцы. – И рад, что это видел я, а не ты. Вик, пожалуйста, будь максимально осторожна и внимательна. Забудь о гордости и обиде на меня. Не оставайся наедине. Если нужно куда-то ехать, прошу, говори мне. Я всё брошу и сразу же приеду. Всё очень серьёзно, родная. У нашей семьи враг, очень сильный и коварный. И он всё знает о нас. В опасности мы все.
Смотрит в тихом ужасе, губы шевелятся в немых вопросах, а глаза налились водой.
– За что? – молвила чуть слышно. – Что такого мы сделали, чтобы погубить столько людей?
Не сдержался и притянул супругу к себе, прижав к груди. Чувствую, как всхлипывает и крепко обнимает в ответ.
– Я не знаю, родная. Но найду эту сволочь. Обязательно найду. Ни одна тварь, которая угрожала моей семье, не окажется безнаказанной.
– Не надо, – жалобно посмотрела на меня. Крупные капли слез катились по щекам. – Пусть полиция ищет… Ярослав этот. Пожалуйста, Гер. Я боюсь. Я умру, если с тобой что-то случится. Умоляю…
– Ты хочешь, чтобы Я умер, узнав, что мою любимую посадят за решётку?! Нет. Пока от меня есть польза, в стороне не останусь.
Вика опустила голову, вынужденно смиряясь. Сжала ткань моей футболки в кулаках.
– Вик, – поднял лицо девушки за подбородок. – Когда был на волосок от смерти, кое-что понял. Понял, что хочу быть только с тобой. Ради тебя не побоюсь встать под пули. Вся моя дурацкая гордыня и самовлюбленность исчезли. Мне хочется видеть, как ты улыбаешься, хочется знать, что с тобой всё хорошо. Я, оказывается, по-настоящему был счастлив, когда ты была рядом, моей Викой. Понял это лишь, когда потерял. Неужели, больше нельзя это вернуть? Вик! Не говори, что все шансы исчерпаны?!
Жена захотела отстраниться, но не позволил. Поймал за запястье и прижал её ладонь к своей груди. Пытаюсь поймать взор.
– Гера, мы пытались и ни раз. В ответ лишь боль.
– Нет идеальных семей. Покажи мне хоть одну. Но есть чувства, которые не проходят.
– Чувства? – сдвинула брови и попыталась отобрать руку. Не дал. – Своих чувств ты вечно боялся, а всё обретенное с горем пополам мгновенно перечеркнул обидами, молчу о том, что залез под юбку к бывшей. А требование убить нашего ребенка?! О чём ты вообще?! Какие чувства?! Нет давно их! Я их вытравила, как болезнь.
– Которой всё же успела заразить меня, – жестко возразил ей. Выпустил руку и резко рванул к девушке. Обхватив крепко за талию, приподнял над постелью, а после бросил спиной на матрас. Чуть охнула от неожиданности. Навалился сверху, блокируя пути отхода. Поймал испуганный взгляд и, сбавив напористость, страстно впился в губы. Замерла, но позволила проникнуть в рот. Слегка изогнулась, подаваясь телом вперёд. Ладони загуляли под её пижамой, изучая знакомые изгибы. Содрогнулся от тепла желанной плоти. – Люблю тебя… Очень люблю.
Томный выдох мне в рот. Сладостная истома. Устремился к ней в трусики, но девушка, словно перестала ощущать блаженство. Уперлась ладонями мне в грудь и попыталась оттолкнуть.
– Герман, не надо. Перестань. Стой! – тяжелое дыхание и трепет выдавали её. Нет! Не уйдёшь! Мы оба стоскавались друг по другу. Оба нуждаемся в ласке… Но дальнейшая реплика жены ударила, сразив наповал. – Я переспала с Мишей!
В болезненном шоке уставился на неё:
– Что ты сказала?!
