Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)
Рейд
Ярослав
Мелодия будильника на телефоне упрямо и настойчиво вытягивала меня из сладкой утренней дрёмы. За окном было ещё темно, и вставать совсем не хотелось. Фигурка жены рядом вмиг попала в мои объятия. Сладко прижал к себе и упоительно зарылся в копну любимых рыжих волос.
– Пора? – сонно вопросила Оля.
– Ещё чуть-чуть, – промурлыкал лениво и коснулся губами нежной кожи на её шее. Жена сладко выдохнула.
– Самолёт ждать не будет, – печальная правда.
– Чёрт с ним и со всеми преступниками, – опустил руку ниже к холмикам грудей. "Утро" эффективно работало у меня внизу, а от мысли, что не увижу супругу несколько дней, ещё больше взрастил в себе желание.
Оля лежала не шевелясь, позволяя моим ладоням гладить и изучать её изгибы, касаясь чувствительных мест. Она, казалось бы, вновь уснула, но лёгкий трепет в теле и глубокое дыхание подсказывали, что жена жаждет ласк и тихо ждет моего наступления.
Она снова моя жертва, а я её хищник, но очень нежный и любящий.
Женская спина касалась моей груди. Налитый эрекцией член упирался в упругие ягодицы. Перекатил жену на живот, впился в шею и заскользил губами по хрупким плечам и спине. Приподнял за бедра и осторожно вошёл, заставив тихо охнуть. Разряд тока прошёлся вдоль позвоночника, накалив голову. Плавно двигался в ней, лениво и властно. Слушал дыхание и стон, как песню, словно её тело – инструмент, а я – музыкант.
Знакомая пульсация вокруг моего члена подсказала о скором приближении. Ускорил темп, прикусил губами кожу на её плече и слегка придушил за шею.
– Яр, – Оля сладко шептала моё имя. Вижу, как её руки комкают простыни. Утопила вскрик наслаждения в подушке и свела крепко бедра. Женская фигурка дергалась подо мной в экстазе, а я нежно целовал и гладил любимую по спине, помогая пережить пик. – Люблю тебя, – выпалила Оля, растекаясь по ложу.
Перевернул супругу на спину и продолжил слияние, лаская в этот раз груди и упиваясь мягкими губами. Знакомое и желанное напряжение сковало низ живота, сладкой болью сосредотачиваясь в мышцах.
– Да, любимый, – подбадривала Оля и её ладошки оттягивали кожу на моей спине. Прорычали и уткнулся ей в ключицу, изливаясь и содрогаясь от сладких судорог.
– Люблю тебя, – выдохнул опустошенный и счастливый.
– Вот теперь точно с добрым утром, – Оля слегка засмеялась.
– Ещё нет, – приподнялся на локтях и озорно посмотрел на жену. Смотрит вопросительно. Встал с кровати и потянул её к себе. Подхватил и посадил на бедра.
– Ярик, твоя рука, – испугалась любимая, напоминая мне о былых травмах.
– Там же где и всегда, – упрямо отмахнулся. – Мы сейчас важней. – И понёс супругу в душ.
– Ярик?! – Оля захохотала и крепче обняла меня ногами за талию, а руками обвила шею, накрывая мои губы жарким поцелуем.
***
В аэропорт приехал впритык, с удовольствием отметив нервное подергивание на лице Германа. Ничего я из-за тебя тоже вчера порядком понервничал.
Общаясь и анализируя этого парня, отчего-то разглядел в нём себя, а я же синхронно переквалифицировался в Вячеслава. Да, Герман не наделал в жизни столько дерьма, как я в его годы, но чем-то походил на меня. Амбициозен, уперт и бесстрашен. Бросился под пули ради жены и, несмотря на клевету, верит ей до последнего, пытаясь ценой своей шкуры обелить любимую. Похвально, но глупо, и я бы поступил так же.
В самолёте давал указания чего делать ему не разрешается.
– Дышать-то можно? – буркнул сердито мужчина.
– Через раз, – ответил тем же тоном. – Ордер на обыск, увы, липовый поэтому показать нужно должный уровень и быть слегка борзыми. Это их обезоруживает.
– Кого их? Я сомневаюсь, что охраннник и эта официантка сидят у себя дома и ждут нас с чашечкой кофе.
– Родственники! – закатил глаза. – Тебе биоматериал нужен был, верно? Чего паришься? Будь дело пустым, я бы не сунулся и тебя бы оберегать не было смысла. Сгонял бы без меня.
Бермуд приободренно вскинул на меня взор.
– Мы просто пороемся в их грязном белье?
– Можно и так сказать, – данная фраза меня всегда бесила. – Предпочитаю говорить "обыск".
Герман скривился в ухмылке и замолк. Отлично. Теперь могу подумать.
Шестаковых нет в городе. В этом я был уверен, но наличие дополнительных улик в пользу Виктории имели большой вес. По правде сказать, любой другой следователь на моём месте довольствовался бы получеными фактами, но лишь я любил смотреть на ситуацию со всех точек зрения и под миллионами ракурсов. О внутренней чуйке на убийцу и говорить нет смысла, потому что рыбак рыбака видит из далека. Эта тортоделка не могла так высококлассно спланировать убийство парня, а потом взять и провалить так бездарно. Такого не бывает.
Второй труп предположительного соучастника выбил из колеи, а след протектора сводил всё к серьёзному и хладнокровному подходу. Убийца сделал своё дело, а теперь заметает следы. Список подозреваемых увеличивается с каждым днём, а мы вязнем в болоте неизвестности.
Такси припарковалось возле светлой новостройки, и консьержка живо отозвалась на появление полиции.
Звонка мы не услышали, потому достаточно громко постучал в дверь. Тишина. Тихий шорох.
– Полиция! У нас ордер на обыск! – в квартире стало чуть живее и дверь блокированная цепью приоткрылась. Показался испуганный женский глаз. Сунул в образовавшуюся щель документ. – Прошу оказать содействие в…
– Но я не хозяйка, – проблеяла женщина.
– Не хозяйка?! – в груди натянулась струна досады.
– Д-да. Я – квартирантка.
– И как давно снимаете? – кашлянул и продолжил другим тоном.
– Семь лет.
– Хозяйские вещи есть в квартире? – вклинился Герман и тут же удостоился моего сердитого взора.
– Только кухонный гарнитур, да встроенные шкафы, – помотала головой квартирантка.
– Оплату как производите? Хозяева приходят с проверкой? – что же пойдём по следу дальше.
– Нет. Потому и живу так долго. Мне нравится, – женщину озарила благодарная гримаса. – Хозяева не лезут, а оплату перевожу им на банковскую карту.
– На карточку? Очень удобно, – довольно осклабился. – Вы не могли бы дать её номер.
– Безусловно, – кивнула женщина…
Идя прочь из двора Шестаковых, терпел кукареканье Бермуда:
– Нужно было войти и поискать. Хозяева всегда что-нибудь да оставляют в своих жилплощадях. На балконе или в антресолях. Кладовки… – Пока мужчина причитал, я отправлял данные статисту. – Ярослав, куда теперь?!
– Не знаю как ты, но я бы съел чего-нибудь, – прогулочным шагом направился по улице, включая на телефоне приложение-путеводитель и вводя название города.
– Мне ничего не залезет сейчас в рот, – буркнул он.
– Ничего страшного, аппетит приходит во время еды. Ну или на меня посмотришь.
– Боюсь из-за меня у тебя несварение будет, – ехидно усмехнулся Герман.
– Ты не высшее зло, справлюсь, – оскалился я и, выйдя к проезжей части, вытянул руку, ловя попутку.
Приложение нагло соврало. Нифига тут не уютно, не вкусно и не по-домашнему. Или персона Бермуда действительно так влияет на моё восприятие? Герман всё же не отказался от кофе и бургера, и исподтишка посмеивался надо мной, пока я без энтузиазма ковырял вилкой в омлете.
– Вы проверяли машину Романенко Лики? – мужчина сосредоточенно смотрел на меня.
– Есть ли на колесах её дорогой тачки следы кладбищенской земли? Как ты себе это представляешь? Хрупкая девушка привезла своего подельника тире любовника на кладбище и там пырнула его ножом? Интересно, чем же она его заманила туда? Экстремальным сексом в плюс семь градусов на мраморных могилах? Жесть.
– Пырнуть ножом в печень много ума не надо, – насупился напарничек.
– Точно дело дураков. И пули в молоко для большей дурости, – кивнул скептически. – На кладбище шёл бой на выживание, а твоя рыжеволосая красотка не настолько хороша для рукопашной.
– Она не моя, – сердито буркнул он.
– Да-да, бывшая, – учтиво исправился. Открыл рот, чтобы поглотить с вилки невкусное блюдо, но эпично уронил всё обратно в тарелку, когда телефон громко завибрировал на столешнице. Чёрт! – Калин.
– Это счёт сбербанка. Карта зарегистрирована на Зырянову Анну Сергеевну. И её обналичивали трое суток назад.
– Запросите картинку с камер в банке, – тут же уцепился за новость.
– Сделано. Перешлют через два часа, – ответствовал статист.
– Спасибо. Жду. И скиньте мне все данные на Зырянову, – отключился и тут же вперился взглядом в испытующее лицо Германа. – Я сделал запрос на номер карты, – нехотя пояснил. Счёт принадлежит некой Зыряновой и карту обналичивали три дня назад.
– Вдруг это их тетка или другая родственница следит так за квартирой, – с сомнением протянул Бермуд.
– Вот по камерам и узнаем. Фейс – есть, время снятия с карты – есть, – довольно улыбнулся и вновь потянул руку к мобиле, услышав характерную трель от пришедшего сообщения. Открыл пдф-документ с личными данными Зыряновой. Фактический адрес и адрес прописки совпадают. – Нам бы каршеринг бы не помешал, – выжидательно посмотрел на союзника.
Герман прорычал и, сдавшись, полез в свой телефон.
– Значит, если грохнем каршеринг, мне потом платить?
– Я – бедный следователь. И думаю это вполне справедливо. Я рискую своим чином, беря тебя с собой, а ты рискуй кошельком, если будут издержки в нашем совместном тандеме, – ехидно улыбнулся и, закончив трапезу встал изо стола. Сунул руку за пазузу, ища деньги, но мужчина жестом остановил меня, пафосно глаголя:
– Что вы, что вы, милейшее отребье. Уберите ради бога. Я – финсторона предприятия. Я настаиваю.
Сучок! Но деньги убрал. Горделиво хмыкнул, направляясь к дверям.
– За "отребье" ещё ответишь, – сощурил беззлобно глаза, отворачиваясь.
До ближайшей машины каршеринга было десять минут пути. Шашечки и броская реклама не годилась для двух агентов угророзыска.
– Палевно как-то, – сдвинул брови Бермуд, разглядывая машину.
– Тебя устроит чёрная девятка кавказца с тонированными стеклами? – буркнул я, садясь за руль.
– Нет, такси Люка Бессона, – фыркнул он, садясь рядом.
– Не, мы круче, – улыбнулся в ответ и завёл двигатель.
Путь вёл к загородным домикам к югу от Самары. Пробка на трассе умалила весь энтузиазм. Доехали до нужного места только к сумеркам. В близлежащих домиках давно горели подъезные фонари с ночным освещением, а нужный нам дом стоял в гордом мраке. Припарковал машину за два дома дальше, но так чтобы видеть входящих и выходящих.
– Думаешь, хозяева ещё не пришли, раз терраса не освещена? – Герман перешёл зачем-то на шёпот.
– Я пока ничего не думаю. Жду доклад статиста, а там пойдём по накатанной.
Бермуд умолк, нервно поглядывая на окна жилища.
– Зачем вообще нам этот дом? – спустя несколько минут раздумий, задергался мужчина.
– Некая Зырянова связующее звено с Шестаковыми. Ты хочешь уехать, не проверив? Не профессионально.
– Я – повар, а не следак, – усмехнулся он и получил в ответ мою ехидную моську.
– Ты в этом уверен? – смешок. – Будь ты только поварёшкой, здесь со мной бы не был.
– У меня хорошая мотивация.
– Так и получаются профессионалы.
– Как ты? – смотрит немного хмуро. – Тебя в главке явно многие не любят, но отчего-то уважают. Почему?
Челюсть немного свело, но я понимал, что прошлое всегда будет кусать меня за филейное место.
– Пока я не настолько проникся к тебе, чтобы откровеничать, – спокойно проронил я и с радостным облегчением полез в карман, когда телефон снова пиликнул. Открыв сообщение и просмотрев, сердито прорычал: – Твою мать!
Видеозапись с уличного банкомата. Знакомая нам Шестакова Рита снимает деньги. Забирает карту и наличку, отходит, но в этот момент тёмная личность скручивает ей руки за спину, зажимая рот, и оттаскивает за пределы видеокартинки.
– Кажется, наша подозреваемая уже не совсем подозреваемая, – протянул обеспокоенно напарничек.
– Лица этого засранца нихрена не видно, – с досадой прошипел, пересматривая и пересматривая запись.
– Он сутул и немного хромает, – произнёс Бермуд.
– Это мало что нам даёт.
Герман нервно выдохнул и отвернулся к окну, потирая подбородок. Я же крутил полученное видео и пытался хоть за что-то уцепиться, пока пассажир сбоку вдруг резко не прилип к окну.
– В доме движение! – бесцеременно потянул меня к стеклу, тыча в левую часть строения на втором этаже. Напряг глаза, вглядываясь, пока не рассмотрел скупой танцующий огонёк, который переместился вглубь, а после исчез.
– Словно свеча, – проронил задумчиво.
– Кто-то прячется в доме, Яр, – Бермуд заерзал на сиденье. – Это не просто так.
– Может у них электричество вырубили за неуплату, – слабо и абсурдно оправдал очевидное. – Пойду проверю. Жди тут.
– У тебя нет ордера, – прошипел мужчина.
– Зато есть отмычка, – фыркнул я, проверив табельный.
– Ты не легавый, ты – преступник, – бурчание Геры начало выводить.
– Вот теперь ты и сам понял секрет моей уникальности, – парировал в ответ. – Если не вернусь, через пятнадцать минут, вызывай наряд.
И, избегая последующего панического изречения, быстро вышел из машины, стараясь не хлопать дверцей. Надеюсь, ему хватит мозгов оставаться в тачке.
Под покровом ночи обогнул забор, метя к задней стороне двора. В небольшой расщелине между кирпичом и металлической дверью, заглянул в тёмный двор. Сука, нихрена не видно! Трупный запах тут же врезался в нос. Нехорошо! Обнажил пистолет.
Попасть во двор со своими старыми травмами, оказалось не так просто. Былая сноровка хищника и профессионала давно утеряна, кроме моей страсти быть в эпицентре опасности.
Глаза немного привыкли к темноте и, оказавшись на территории смог рассмотреть происходящее во дворе. Зловоние распространял труп убитой собаки возле конуры. Прикрыл нос рукой, стараясь дышать через рот. Тихо без единого звука прокрался к задней двери и заработал отмычкой.
Войдя в дом тут же наткнулся на стул, издав шум. Блять! В ответ вспыхнул свет и слева от меня навалилась фигура, припечатав к стене. Пистолет выбили из рук.
– Мать честная! – хрипловатый голос рассек воздух. – Ягуар под мою душу?! Я польщён.
Скосил глаза, пытаясь разглядеть противника, но мне помогли и развернули, за горло припечатав к тверди.
– Белуга, – приветствуя, прохрипел я и тут же получил мощный удар сгибом локтя в лицо.
Картинка вмиг отключилась.
Калека и непутёвый
Вика
Минули вторые сутки, но от мужа вестей я так и не получила. Трясла Антона, который так же ничего не знал.
– Ярослав уехал в Самару, – ответил Белов на моё требование известить Калина о пропаже супруга. – И мне думается, что Герыч поехал с ним.
– Господи, – уронила голову в ладони.
– Герман решил поиграть в детектива? – скривился сидящий рядом Миша.
– Скорее в глупца, – почти простонала я.
– Не стоит его недооценивать, – сдвинул брови Антон, совестливо глянув на меня. – Дедукция твоего мужа не раз играла в твою пользу.
– Не всегда, – отрезала хриплым голосом.
Мужчина умолк, слегка набычившись. Пусть. Не тебе меня совестить.
– Кто-нибудь может связаться с Ярославом?
– Вик, – ладонь Миши мягко легла на мою. – Герман предупреждал, что поездка может затянуться.
– Тогда он просто издевается надо мной. Я же с ума сойду от беспокойства.
– Вика, если он с Калиным, то тебе не о чем переживать, – встрял снова Белов. – Ярослав стоит десятка недругов вашей семьи.
– Чего вы все так расхваливаете этого следака?! – раздражение подпитанное переживаниями шло прямым текстом.
– Ярослав раньше мог в одного уложить полвзвода террористов, – то ли защищая Калина, то ли успокаивая меня, изрёк адвокат.
– Ты говоришь в прошедшем, – бросила скептически.
– Ярослав был тяжело ранен. Едва не погиб. Почти год пролежал в коме. Он больше пяти лет пытается прийти в норму, но такие травмы бесследно не уходят. Рука его потеряла чувствительность и нога часто подводит. Из-за этого Калина списали из строя. Он стал следователем угрозыска, чтобы не сесть за бумажную волокиту. Калин не тот человек, что будет просиживать штаны. И никогда не дрогнет перед лицом опасности. Если Герыч с ним, то он под надежной защитой.
Странно, но эта горячая тирада всё же меня немного успокоила. Я даже слегка поразилась тому, как Антон преподносит мне этого мужчину. Возможно, его и вправду ценят и уважают в их кругах, но для меня он просто человек, который выполняет свою работу и, увы, не совсем качественно, раз позволил моему горе-мужу поехать за ним.
Антон пожелал спокойного отдыха и обещал позвонить если что-то станет известно о Гере. Друг мужа ушёл, а мне предстоял ещё один разговор, который так же не хотелось обсуждать.
– Завтра выписка, – проронил Дементьев.
– Я помню, – кивнула, стараясь не смотреть на мужчину.
– Я обещал твоему мужу, – аккуратно продолжил, отчего стало вдруг тошно.
– С каких пор ты хранишь обещания моему мужу? – раздраженно метнула в него взор. – Или это только те, что выгодны тебе?
Миша проглотил обидное замечание и продолжил как можно более спокойно.
– Вика, я понимаю ты переживаешь, но Герман прав. Полиция считает, что тебе угрожает опасность, а у меня дома тебя никто не найдёт, потому что обо мне недругу мало, что неизвестно.
– Лике известно, – парировала я.
– Выудить тебя из квартиры гораздо сложней, чем из частного дома.
– Действительно, даже охрана не спасет, – буркнула я.
– Я не буду напоминать тебе о Викторе.
Я выдохнула и устало сдалась:
– Мне нужны будут мои вещи на первую необходимость.
– Хорошо. Попроси Галину Федоровну собрать всё, что тебе нужно и я после работы заеду за ними.
Обречённо кивнула.
– Вик, – Миша приблизился и заглянул в лицо. – Гера с Ярославом вернуться и обязательно сообщат нам хорошие новости. Давай, будем верить в это.
Сцепила горестно губы и закивала, окончательно сдаваясь перед происходящим. Мужчина обнял и чмокнул меня в лоб.
На следующее утро Михаил привёз мне вещи и даже косметичку. Господи, ну как у такого парня до сих пор нет второй половинки? Хирургия, ты – беспощадна к женщинам, раз забираешь себе такие экземпляры.
В доме его всё было по-прежнему. Педантичная чистота и вазы без цветов. Аккуратно прошла в кухню – единственное место в чужих домах, где ощущаю себя немного раскованей. Присела на край стула.
– Ты не голодна? – учтиво спросил мужчина.
– Нет, – мотнула головой, слегка улыбнувшись. – Хочется кофе, но нельзя.
– У меня есть без кофеина.
– Гадость, – тут же содрогнулась от отвращения. – Нет. Нельзя так нельзя, лучше потерпеть. Потом оторвусь. Ты завезешь меня на работу?
– Ты только выписалась, а уже в кондитерскую рвешься, – покачал головой Дементьев.
– Это моё детище. Таня конечно умничка, но не обязана следить за моим бизнесом.
– Тебе скоро в декрет, – пожал он плечами. – Пора бы уже подумать о том, чтобы вверить ей своё дело.
Я тоскливо умолкла, опустив веки. Об этом варианте давно думала и даже говорила с подругой, но тогда я ушла от Германа, была зла на него и хотела развестись. Теперь же вновь не могу представить свою жизнь без него. Он продолжает оставаться той тенью, которую ощущаю каждую ночь в постели, засыпая одна. Герман упрямо и настойчиво держит свои позиции рядом, против чего мне не хотелось возражать.
То, что пришлось пережить в связи с последними событиями, давно сломало стену. Нет, я до сих пор не верила ему, как мужчине, который клялся ценить и уважать свой выбор, но смогла поверить, как мужу, который ради своей жены и ребёнка не жалел себя и не раз вставал грудью перед опасностью. Вот и сейчас, я понимала, что он уехал на поиски следа и это не невинная поездка. Сказать, что я переживаю – ничего не сказать.
– Вик, ты тут? – оказывается Миша что-то говорил мне.
– Прости. Я не слушала… Что ты говорил? Повтори, пожалуйста, – виновато подняла на него взор.
– Я сказал, что твоя сумка с вещами стоит возле кровати, – проронил он. – Посмотри, всё ли есть необходимое тебе. Если нет, сходим до магазина.
– Хорошо, я сейчас посмотрю, – кивнула и поспешила скрыться от него, но мужчина мягко тормознул, коснувшись ладонью плеча.
– Потом. А сейчас сядь, – прозвучало как приказ. Воспротивиться не посмела. – Ты переживаешь и я понимаю всё, но Гера не стал бы настолько рисковать.
– Стал бы, – мотнула уверенно головой. – Он всегда движим эмоциями, потому постоянно и совершает ошибки.
– Антон заверил, что с Ярославом Герман будет в безопасности, – произнёс, как заученный текст.
– Ярослав – человек! Пусть у него полно каких-то там заслуг за спиной, но это в прошлом. До того, как он был вынужден уйти в следователи. Значит, травма – его недостаток. Откуда вам известно, подведёт ли она его в ответственный момент?
– Ты – сурова…
– Да! Я и моя семья идут по краю пропасти и пытаемся выбить у жизни ещё хоть маленькую крупицу времени для счастья. Я не могу спокойно думать о том, что это всё сейчас в руках моего непутевого мужа и подбитого прошлым следователя.
Умолкла, стараясь утихомирить себя на начале.
– Вика, ты не имеешь право говорить так. Мы не знаем, что там происходит. Не дай бог, что-то жуткое, но эти двое – калека-сыщик и твой непутевый – в данный момент, там ради тебя. Ты просто обязана верить в них и молиться о хорошем исходе.
Конечно же, я – бессовестная. С чего думаю о себе, а не о них? Потому что другого мне не дали. Либо я буду тихо дуться на них и хранить свой психологический барьер от новых угроз малышу, либо начну сходить с ума и накручивать себя, чтобы вновь очутиться на больничной койке. Я выбрала скептизм и не смогу донести это до Миши, отчего ещё горше. Веки зажгли накатившиеся слёзы. Вот теперь мне их не сдержать. В горле свело раскаленное железо и я поспешила покинуть собеседника.
– Можно я приму ванну? – быстренько встала.
– Конечно. Только не закрывайся, – подчеркнул старое условие мужчина.
– Я в порядке. Это не обязательно.
– Я сказал, – подчеркнул напористей. – Лучше пообещай, чтобы мне не пришлось проверять потом.
– Что дверь выломаешь? – сморщилась, неверя.
– А там и проверим, – пробуравил серым взором, в которых заплясал огонёк строгости.
– Ладно-ладно, уговорил, – сдаться – меньшее из двух зол. – Не буду закрываться.
Одарила его последним оценивающим взглядом и прошлёпала к своей сумке. От такого обращения даже слёзы ушли. Умеет же усмирять.
Душ врубила помощней и настроилась на воду из глаз, но не вышло. Кажется всю "малину" испортил. Ладно, нет значит нет.
От водных процедур стало сразу лучше, но, выключив душ, поняла, что забыла долбанное полотенце. Стекла душевой хоть и были замутненные, но в идеале мою наготу скрыть не могли. Прикрыв руками срамные места и набравшись смелости, позвала хозяина квартиры.
Влетел так, что попятилась прямо в душевой кабинке. Замер, глядя на меня.
– Полотенце! Я забыла полотенце… – почти заорала, видя, как Миша лишился дара речи и просто пялиться на моё неглиже. Я в свою очередь так же растерялась, заливаясь краской конфуза и никак не могла правильно среагировать. – Миша! – голос ушёл в нотки отчаяния и, видимо, это наконец его отрезвило. Ойкнул и вылетел из ванной комнаты.
Панически оглядывалась. Тут кроме мочалки прикрыться абсолютно нечем. В груди снова ёкнуло, когда он вошёл. Только теперь закрыл глаза рукой, опустив голову максимально вниз. Протянул банное полотенце. Быстренько приняла и обернулась в него.
– Прости, просто испугался когда ты позвала… Думал, что тебе стало плохо, – начал оправдываться Дементьев.
– Да, но всё оказалось чересчур банально, – проворчала в ответ.
Посмотрел на меня и взгляд вновь опускался ниже. Навряд ли он сейчас видит на мне махровую преграду.
– Миш, это просто анатомия. Думай об этом, – нервно поёжилась от его взора.
– Или физика… Извини.
– Ты уже извинился, – попыталась улыбнуться.
– Я сейчас не за это извиняюсь, – выпалил он и, решительно шагнув ко мне, заключил в свой крепкий кокон. Руки пленили голову. Серые глаза завладели моими. Синхронно опустили взгляды на губы друг друга, но первый шаг снова сделал он. Впился жарким поцелуем, прорвав доступ в рот. Сильные руки то нежно, то больно сжимали, порабощая в слиянии.
Я даже не успела отобразить, как он уволок меня из ванной в комнату и уложил на кровать.
Герман
Настырный гул лез в уши. Голова кружилась в вихре бесполезных картин. Позыв рвоты мутил рассудок. Едкий трупный запах снедал всё моё нутро.
– Герман, – шипение и зов где-то рядом. – Гера! Ну же… Очухивайся!
Продрать глаза было недостаточно. В полумраке с трудом распознавал силуэты. На полу кто-то лежит и недвижим. Вгляделся тщательней – тёмное пятно на полу рядом и нет характерного движения, говорящего, что человек жив и дышит. Рядом кто-то продолжает звать. Подобие контузии с трудом даёт осознать, что я в беде. Как так? Я же должен был ждать… Кого блять ждать?! Не могу вспомнить.
– Гера, мать твою, ну повернись на меня… Давай же!
Знаю этот голос. Да, он сейчас во всём разбереться. Всё решит. Где он? Повернулся на звук. В глазах по-прежнему плывёт, а тело упёрлось во что-то крепкое и пленящее. Дернулся. Облом!
– Тих, не трать силы! Нас связали. Бермуд, давай же! Соберись! Ты мне нужен!
Слова подобны иерихонской трубе, но я внял. Собрал картинку в кучу и напряг голову. Ярослав сидит сбоку, пленен так как я к стулу, смотрит на меня. На его лице кровь от разбитой губы и испарина. Тут же вспомнил, как жду его в машине, звон стекла сбоку от меня и удар по голове. Дело – дрянь!
– Он не связал тебе ноги, – шепчет следователь. – Попробуй переместить стул и сесть спиной к спине ко мне. В левой манжете нож. Достань его.
Послушно, преодолевая боль в голове и теле, попробовал встать. Со стулом на заднице сделать это не так просто. Впритык приблизиться не вышло, потому снова сев, начал отталкиваться ногами.
– Тише немного, – шипел Калин. Тебе просто говорить. – Левая рука. Левая…
– Понял я, – прошипел раздраженно. Жаль на затылке нет глаз. Наконец нащупал искомое и полез под манджет его куртки. Пальцы коснулись твердого металла. Аккуратно потянул.
– Кнопка, – подсказал следак. Исполнил. Щелчок. – Режь.
Без тебя бы не допёр. В быстром темпе принялся перерезать одну за другой. Пока не услышал взволнованное шипение.
– Шаги. Живо обратно. В исходную!
Сука! Сунул ему нож в руку и поспешил вернуться к былому положению. Вслушался в тишь и различил звуки шагов. Кто-то поднимается по лестнице. Страх сковал мышцы. Убийца здесь со мной в одном доме. Тот кто убил Савву, перинатолога и кажется охранника с официанткой тоже.
В темноте заплясал язык пламени от свечи, который постепенно наполнил комнату светом.
– Ты! – гнев и ещё больший ужас опалил все мои нервы. – Она же твоя дочь. Ты – падла старая!
Договорить мне не позволили – в лицо влетел мощный удар кулака. Рот мгновенно наполнился металлической жидкостью.
– Не у всех преступников срабатывает родительский инстинкт. Это Ягуар вот с катушек полетел, узнав что его жертва понесла. Из образцового и влиятельного главаря московского ОПГэшника, превратился в мусарню, – плевок Ярославу в ноги. – А я нет. Я верен своим принципам. И на дочу мне срать, когда такие бабки в руках.
– Кто заказчик?! – прорычал Калин.
– Тот кого вы никогда не найдёте, – оскал мелькнул в тусклом свете.
– Где Шестаковы?
– Да все здесь, – пнул ногой тело, которое до сих пор мне плохо было видно. Фигура перекатилась и в потолок устремился мертвый взор. Рита. – А второй где-то там внизу валяется. Только не говорите, что вам их жалко. Они своё получили. Правда парень не делал грязную работу. Мокруха всегда по моей части.
– Майорова убили ты и Рита? – тут же вцепился в его слова следователь.
– Рыжего убила моя дочурка, – загоготал Виктор. – Яблонька от яблоньки. Увидела Ритку у него дома и приревновала. Девка с трудом ноги унесла. Она и позвонила с телефона Савки. Попыталась предупредить. Ваш исчезнувший и сломанный смартфон здесь, у неё в шкафчике.
– То есть Рита не желала смерти Майорову, но всю ночь травила? – подловил я.
– А откуда ты знаешь, что нитроглицерин не дали ему раньше? На работе, например. Твоя жена – шлюха и это факт. Смирись. Трахалась с рыжим весь вечер. Где именно – без понятия. На следующий день узнав, что ему плохо поехала к нему. А туточки телка другая, бедная Ритка.
– Если дочурка твоя и есть убийца, то зачем хвосты подчищаешь? – просипел Калин. – Зачем убил Шестаковых и перинатолога? Чтобы подставить дочь сильней? Или скрыть истинного преступника? Не вяжется, Белуга.
– Не вяжется, – улыбнулся он. – Собственно уже и срать. Вы всё равно теперь покойники, – в его руке мелькнул пистолет, но в этот миг Ярослав выбросил левую руку вперед, нанеся удар лезвием противнику в плечо. Виктор застонал, уронив оружие на пол. Не давая преступнику опомниться от боли, Калин дополнил нападение ударом лба в переносицу, нокаутировав и дезориентировав. Пока противник приходил в себя, Ярослав мигом освободил от пут ноги и тело, но встать не успел – разъяренная туша моего тестя повалила следователя на пол.
Мне оставалось лишь отчаянно болеть за Калина и дергаться в своих оковах, тщетно надеясь, что они вдруг ослабли, а я стал сильнее.
Виктор оседлал следователя и начал победно награждать кулаками по лицу. В один из замахов Ярослав смог перехватить удар и выкрутил противнику руку в болевом приёме. Слышу хруст кости. Ор тестя зазвенел в стеклах окон. Схватка ушла куда-то за мою спину и весь оставшийся бой мог наблюдать только в тенях на стене.
Хрип. Шипение ненависти. Чья-то голова сходит с оси. Хруст и падение мёртвого тела на пол. Тишина. Только учащенное и тяжелое дыхание.
– Яр?! – с замиранием сердца позвал я.
– Дай секунду, – счастью не было предела, услышав в ответ голос следака. Спасибо Господи!
Наконец свободные от пут шли прочь из этого жуткого дома. Ярик вызывал наряд, а я наткнулся на тело парня. Коснулся шеи, выискивая признаки жизни. Тихий и робкий молоточек пульса ударил по подушечкам моих пальцев.
– Яр, парень ещё жив! – выпалил победно.
