Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)
Дела прошлые
Гера
По правде сказать, мне не хотелось возвращаться домой. В другой стране и мы были другими. Нам просто было хорошо и я впервые радовался тому, что рядом именно эта женщина. Представить вместо неё Лику не приходило в голову. Но, вернувшись, мы вернулись и к нашим проблемам.
Как выяснилось по приезду в родительский дом, у отца случился повторный инфаркт и состояние его стало хуже. Два дня я просто провел возле него.
– Почему не сообщили мне?! – негодовал я, повышая голос на мать.
– Ты развлекался со своей кондитершей, – сердито фыркнула Элина.
– Я был в свадебном путешествие со своей ЗАКОННОЙ женой! – рявкнул на сестру.
– Гера, мы справились. Всё теперь хорошо, – лицо мамы явно осунулось за этот период.
– Папа переедет в мой дом, – сообщил я.
– Он и наш отец тоже! – возмутилась Элина. – В твой вертеп к нему я приезжать не собираюсь.
– Знаешь, что?! – резко поступил к сестре. – Дай бог тебе воочию узнать, что такое вертеп и с чем его едят, потому что ты, дура, в упор не видишь разницы между блядством и верностью.
– Я хочу поехать с ним, – мама вдруг умоляюще посмотрела на меня. – Обещаю, я не буду вас беспокоить. Пожалуйста, сынок… ведь он мой муж и отец моих детей.
– Мы будем рады принять и тебя в своём доме, – важно отчеканил я, покоряясь.
– Мам?! – сестра расстроенно заканючила.
– У этого дома теперь ты хозяйка, – мать погладила дочь по руке. – Расти новую семью, дорогая. Следи только за Маратом.
На работе тоже был атас. Су-шефы засрали холодильные камеры, напортачили с банкетами, ввели половину меню в стоп из-за некорректных заявок. Игитов вылетел в первый же мой рабочий день, второму решил дать шанс на исправление. Филипп принял моё приглашение на повышение и ещё рьяней влился в работу. Лика же по сообщению дяди Паши всю эту неделю не работала, ссылаясь на токсикоз. Ах, какое несчастье!
– Хоть какая-то польза от этой беременности, – буркнул под смешок Ворса.
Но облегчение длилось ровно один день. На следующий её вполне сияющая персона вновь начала досаждать.
– Ты слишком живёхонька для токсикоза, – фыркнул в своей манере.
Девушка только гордо повела носом и поспешила скрыться. Проводил её изучающим взглядом. Насколько я был наслышан, может люди и врут, но беременность меняет фигуру женщин и сомневаюсь, что в лучшую сторону, не говоря уже о гормональных всплесках, странностях в питании и общем состоянии кожи и волос. У Лики же всё было идеально и она только больше расцветала. Точно ведьма.
Жена по приезду домой слегка о чем-то загрузилась. Общалась со мной потеряно и вечно переспрашивала, что немного раздражало.
– Тебя что-то беспокоит, – утвердительно выдал ей, когда её голова покоилась на моём плече. – Что случилось? – Девушка, думая, молчала. – Я твой муж… Я должен знать, – сказал теперь с нажимом.
– Наш садовник…, – неуверено проронила Вика. – Мне от него… не по себе.
– Уволить пенсионера за то, что тебе "не по себе"? – слегка усмехнулся.
– А ты проверял его? – жена, немного обидевшись, приподнялась и пробуравила карим взглядом.
– Викусь, ему шестьдесят один. Чем он может угрожать нам?! Может и был по молодости привлечен. Теперь не человек разве?
– Он был в моём доме несколько недель назад. Кого-то искал тогда. А может просто сказал, что ищет. Пришел к другу, но забыл его имя и квартиру? Странно это.
– Не странно, а паранойя, – стало немного смешно.
– Либо женская интуиция, – поджала губки девушка и опустила голову обратно.
– Тут полный дом людей, охрана, я. Вдобавок Виктор Андреевич закончит сезон и будет приходить сюда лишь раз в неделю. Ты слишком мнительна.
Жена глубоко вздохнула.
– Возможно, – тонкий пальчик водил линии на моей груди. – Ты спросил, а я ответила. Об уволении речи не было.
– Мужская интуиция, – повернулся к ней на бок и обвил руками, всей душой наслаждаясь теплом нагого женского тела. Потянул слегка за волосы, запрокидывая девушке голову, впился в нежную шею. Сильней вжал в себя и, зарывшись в шёлк волос, уснул.
Утро следующего дня было нашим общим выходным. С удовольствием решил провести его дома. До полудня с женой просто нежелись в постели, а после девушка зависла на кухне с поварихой, отрабатывая какой-то новый десерт.
– На работе было бы сподручней, – пробузил, стянув с края миски немного мусса. Малиновый. Вкусно, что слегка причмокнул.
– На работе тяжело думать, – улыбнулась она, вливая в планетарный миксер сливки. – К тому же эта отработка не для ресторана.
Восхищенно округлил глаза.
– Это здорово. Но там же нужно сначала все обустроить: концепция, бизнес-план, дизайн и так далее, – сел на стул, смотря в миску с кремом и боря желание снова его попробовать.
– Я уже выработала концепцию. На счет дизайна встречусь завтра с подругой из университета. А бизнес-план и другие юридические вопросы, – жена взяла небольшой пластиковый бокс, положила в него того мусса и протянула мне, – надеюсь, поможет мне решить мой любимый муж.
Я засмеялся, принимая десерт.
– Ну за такую оплату труда, готов работать на вас день и ночь, миледи, – Вика склонилась надо мной и мягко скользнула губами по моим.
Наше безоблачное общение прервала Надежда Дмитриевна, которая, охнув, убежала из кухни в прихожую. Через пару минут в столовую шагнул наш садовник.
– Добрый день, – поздоровался мужчина, смерив Вику стальным взглядом. Отчего моя женщина мгновенно напряглась и, слегка кивнув вошедшему, уткнулась в свою деятельность.
Мужчина опустился на стул, в ожидании порции супа и второго блюда, над которыми уже порхала наша повариха.
– Вы говорили, что сегодня отдыхаете, – удивленно вскинул бровь на подчиненного.
– Это я его пригласила, – тут же ввернула Надежда Дмитриевна. – Герман Юрьевич, можно вас на секундочку?
Вика метнула в меня испуганный взор, просящий не оставлять её с садовником наедине. Ну, как ребёнок. Сдержал улыбку умиления, но пошёл на поводу благоверной.
– Я всё понимаю, Надежда Дмитриевна, – добродушно кивнул кухарке. – И я не против.
Садовник пожилой одинокий мужчина, но вполне себе мужчина. Похоже, в наше отсутствие он завёл интрижку с поварихой, и пришёл сюда в свой выходной не иначе, как поесть нормальной домашней еды и пообщаться со своей женщиной. Ха, благославляю.
Оценив атмосферу столовой, встал и приобнял жену.
– Ты прерваться можешь? Пойдём в гостиную?
Вика с готовностью кивнула, и прекрыв заготовки пленкой и выключив миксер, последовала за мной.
В гостиной никого не было и я смело увлек жену на диван. Обнимая, целовал за ухом. Она принимала мои ласки, но без особого энтузиазма.
– Почему садовник тут, если у него выходной? – жену та ситуация на кухне беспокоила больше, чем меня.
– А ты не заметила? – игриво приподнял брови. – Там шуры-муры… А накормить по-человечески старика это мой высокий уровень альтруизма, – ненастойчиво полез под футболку девушки.
Вика была заметно напряжена и даже раздражена.
– Расслабься, Кексик, – игриво улыбнулся ей, оплавляя под своим голубым взглядом. Это всегда срабатывает.
– Гера… Не здесь. Нас увидят, – прошипела жена.
– Мы у себя дома, – засмеялся. – И можем сделать это даже в прихожей. Секс среди вешалок…
Вика ткнула меня в бока, отчего я рефлекторно прижал локти к себе. Капкан из моих объятий ослаб и девушка лихо выскользнула из-под меня.
Дом оглушил звонок в парадную. Момент интима точно уничтожен и, сдавшись, пошёл к дверям. Кого, интересно, теперь ждать? Тоха собирался заскочить сегодня, только вечером. Видимо, что-то изменилось.
Гувернантка оказалась быстрей меня и открыла гостю. На пороге стояла мать моей жены. Я немного запнулся. Таких гостей наш дом ещё не видел, и думал долго не увидит.
– Антонина Григорьевна? Приятный сюрприз, – вежливо кивнул тёще.
– Брехать своей жене будешь, – буркнула женщина и, прямо в уличном пальто и сапогах устремилась во внутрь дома.
Усмехнулся её хамству. Шёл за ней следом. Вика, пересевшая в кресло, шокированно поднялась.
– Мам?! – лицо моей жены посерело и слегка стало жестче.
Антонина Григорьевна тяжело дышала, но увидев дочь, явно занервничала и виновато отвернула взгляд. Пару секунд женщина неуверенно обводила гостиную взглядом, а после вынула из хозяйственной сумки подарочный свёрток. Протянула его Вике.
– Со свадьбой вас, – проронила она, но по лицу было видно, что это только прелюдия к чему-то.
Жена смотрела на свёрток и не принимала его. Антонина Григорьевна, теряясь и нервничая от неловкости, продолжала тянуть дочери трясущейся рукой подарок. Поняв, что Вика и не думает его брать, вынужден был прийти тёще на помощь. Подскочил сбоку и взял свёрток. Встал рядом с супругой, прижав к себе.
– Спасибо большое, Антонина Григорьевна. Рады, что вы, наконец, пришли к нам, – отвешивал этикетную речь, которой давно обучили ещё в родительском доме. – Может желаете чаю или кофе?
Но женщина меня не слышала, а с болью смотрела на дочь.
– Я… я хочу попросить у тебя прощения, – проронила она. – Прости меня, ты всегда будешь…
– Давай потом, мам! – вдруг чего-то испугавшись, перебила её дочь и занервничала ещё сильней. – Я не злюсь на тебя… Всё хорошо.
Есть то, чего я не должен знать?! Здрасьте, приехали! Теперь и Вика от меня что-то скрывает?! Я нахмурился и отстранился от жены.
– Пожалуй, мне лучше уйти, – сурово развернулся.
– Нет, – остановила меня Антонина Григорьевна. – Я уже ухожу.
– Я провожу тебя, – какая вопиющая бестактность. Супруга повела мать в фойе. Сраженный её поведением шёл за ними.
То, что случилось дальше не ожидали ни я, ни Вика. В прихожей появился наш садовник. Антонина Григорьевна подняла на него глаза и побелела.
– Ты?! – женщина затряслась в паническом ужасе, попятилась назад от него. Виктор Андреевич не дрогнул ни единой мышцей на лице. Из груди её исшло подобие воя и, схватившись за сердце, она повалилась на пол.
– Мама?! – вскричала Вика, ловя мать, а я едва успел подхватить обоих. – Что с тобой? Мама?
– Зовите Анну Леонидовну, – велел, поднимая тёщу с пола и неся к дивану. Выбежавшая с кухни Надежда Дмитриевна, поспешила наверх за медсестрой моего отца.
– Мам? – супруга тормошила щеки и гладила руки своей матери. – Мамочка, очнись! Только не умирай… Мам!
Дорожки слёз устремились по её щекам. Оглянулся в прихожую за виновником произошедшего, но того и след простыл.
Анна Леонидовна прибежала быстро. Забрал к себе жену, давая профессионалу возможность осмотреть женщину. Вика лихорадочно кусала костяшки пальцев, ожидая вердикта. Анна Леонидовна минут пять колдовала над матерью Виктории, пока та не открыла глаза.
– Мам? – жена вновь, но предельно осторожно приблизилась к женщине.
Антонина Григорьевна пару секунд приходила в себя, но потом тут же в ужасе вскочила, оглядывая комнату.
Виной всему садовник?! Одна боится его присутствия, вторая вообще шлепается в обморок. Что вообще творится в моём доме?
– Мамочка, – Вика коснулась руки женщины. – Ты так напугала нас.
Мать игнорировала дочь, продолжая в ужасе смотреть в сторону прихожей, словно видела там дьявола.
– Его нет, – не выдержал я. – Вы испугались нашего садовника?!
– Вашего? – Антонина Григорьевна снова побелела и начала трястись.
– У неё был приступ паники, – Анна Леонидовна успокаивающе погладила тещу по плечу. – Не стоит обсуждать это сейчас.
Мы были готовы уже отступиться, но мать Вики, вцепилась в ладонь дочери.
– Эта правда?! Витя, работает на вас?!
– Витя?! – хором вопросил с женой.
– Ты его знаешь?! – воскликнула Вика.
– Я бы всё на свете отдала, чтобы не встретиться с ним никогда. Это твой отец, Вика. Настоящий, – дрожа губами молвила женщина. Вика отпрянула от неё, угодив прямо в мои руки. Дрожь в теле жены и такая истина о её новой родне дико обеспокоили.
– Ты чего несёшь?! – голос супруги сорвался на гневный.
– … а я… Я та проститутка, которая бросила своё чадо у дверей больницы. Тебя…, – проронила Антонина Григорьевна и, уронив лицо в ладони, зарыдала.
Ноги жену больше не держали, и я поспешил усадить её в кресло.
Что это всё, черт возьми, значит?!
Последствия боли
Вика
Секундная стрелка часов била меня по спине с каждым своим шагом по циферблату. В унисон ей всхлипывала эта женщина, которая тридцать лет звалась мне матерью, но не хотела ей быть. Сказать, что я неродная. Что может быть проще и больней? Больней, затем, что ненавидит. Проще, затем, чтобы скрыть своё низкое прошлое.
Надежда Дмитриевна подала ей стакан с водой, но я лишь слышала жадные глотки, так как абсолютно не могла сейчас смотреть на ту, что вроде мать.
Герман стоял у окна и, сцепив руки на груди, слушал исповедь, когда мне хотелось умереть, сбежать, испариться.
– Я тогда была ещё совсем юной. Родители рано умерли. Воспитывалась бабушкой. В пятнадцать и она скончалась. Я была одна. От соцопеки сбежала. Позже встретила Виктора, – мать судорожно сглотнула. – Я понравилась ему да и сама без памяти влюбилась в него. По незнанию. Только чуть позже поняла, что это был за человек. Воровство, разбой, сбыт наркоты, убийства. Он и меня подсадил на них. Заставил заниматься проституцией. Я отказывалась, но он зверски избивал меня. Около пяти лет жила под его гнетом. Пару раз пыталась убежать, но Виктор всегда находил меня. Когда забеременела тобой, запер нас в комнате на несколько месяцев, требуя выносить и родить. Он собирался продать тебя на чёрном рынке, но не успел. В одну из вылазок произошла облава и его взяли. Упекли за решетку. Я родила тебя, но мечтала избавиться, потому что видела в тебе лишь его. Да и дать будущее не смогла бы. Я была всего лишь глупой и жалкой проституткой. Убить рука не поднялась. Я подбросила тебя в больницу, моля, чтобы Господь подарил тебе хорошую семью.
Мне хотелось зарыдать, но ком просто застрял в моей груди и с каждым её мерзким словом разрастался всё больше и больше.
– Зачем же тогда забрала?! – зверем посмотрела на неё. – Чтобы потом унижать всю жизнь, проклинать за то, кем сама являлась… стала?! Я не виновата, что я – ваша дочь…. И, клянусь, больше не хочу ей быть.
– Я забрала тебя, чтобы попытаться исправить свою судьбу. Ты моя дочь, мой крест и моя карма. Напоминание о том, кем я была и поэтому должна нести свой крест до конца. Андрей поддержал меня, мы забрали тебя из приюта. Он очень любил тебя, больше даже, чем свою собственную дочь. Но потом объявился Виктор, начал угрожать, избил Андрея. Мой новый муж оказался трусом и бросил нас. Витю снова посадили, но позже мне сообщили, что его убил сокамерник. Я была несказанно рада. Я не бросила тебя больше. Я ужасная мать и жутко устала от этого… Прости меня, если сможешь…
Мама вдруг сползла с дивана и прямо на коленях двинулась ко мне. Но я, протестуя, вскочила на ноги и поспешила от неё прочь. Мозг и все чувства взорвались и я стремительно побежала прочь от них, от всего.
– Вика, – оклик Германа.
Хватит! Испариться! Исчезнуть! Схватила ключи от машины и выбежала вон из дома.
– Вика! Стой! – муж испуганно бежал следом, но я успела сесть в свою машину и дать по газам, игнорируя удары ладоней по стеклам и зов. – Открой двери! Нет, не уезжай! Вика!
Не хочу никого и ничего. Никогда. Вдавила до ста восьмидесяти по спидометру, вместе с тем выпуская слезы наружу и вылетая с просёлочной на трассу.
Ложь на лжи и с каждым разом всё жестче. Как же это достало! И хуже всего то, что Герману теперь всё известно. Тот, кого так боюсь потерять, без которого умру, если исчезнет из моей жизни. Отныне знает, что взял ублюдка себе в жены. Стыд, боль и ненависть – всё, что испытываю сейчас к себе, к своему прошлому.
Боже! Лучше бы умерла в её утробе или где-нибудь в мусорном баке. Мать, по сути, сделала всё, чтобы убить мою жизнь. Она делала это день за днём, когда ненавидела меня, унижала и топтала. Всё только потому, что я бельмо на её глазу, кара небесная, крест, который зачем-то нужно нести.
Слёзы рассеивали видимость, мысли – сосредоточенность. Лишь в долю секунды увидела приличную яму на дороге. Испугавшись, вильнула влево. Глаз выцепил из картинки бок легковушки, которая так же попыталась уйти от сумасшедшей на дороге. В ужасе крутанула руль обратно, миновав смертельное лобовое. Машина вышла из моего управления и вылетела с дороги, пробив отбойник.
Ремень сдавил грудь, лишив воздуха, подушка безопасности оглушила сознание. Всё вихрем закружилось в моём мозгу. Тело осталось в невесомости. Последнее, что отразила – струйки крови, закропившие на мои ладони.
Гера…
Герман
Я расстерялся лишь на минуту. Её не то, что пускать за руль нельзя было в таком состоянии, но и вцелом оставлять одну. В тихом шоке от их семейной драмы, всё проспал. Потерянные секунды на возврат за ключами, телефоном и курткой. Запрыгнул в свою тачку и дал по газам, моля бога догнать девушку. Но, доехав до основной магистрали, понял, что понятия не имею куда она могла податься. Выбрал путь в город, надеясь, что в качестве утешителя жена может направиться к своей лучшей подруге.
По телефону велел гувернантке сообщить сразу как только Вика вернется домой. Следом набирал уже Тохе. Выслушав суть моего звонка, друг тут же набрал конференц-связь с Таней. Девушка, узнав о случившемся не на шутку забеспокоилась, и велела не ограничиваться одной версией.
Спустя час, начал доходить, что я и никто из общих и необщих знакомых не знают о её местоположении. В груди сжало болезненное предчувствие. Надо было лечь под колеса машины, вцепиться в дверцы, разбить стекла – сделать всё лишь бы она не уехала.
– Звони Серёге, – начал умолять друга. – Трясите патрульных. Дай им номер её машины…
– Я уже написал ему. Даже Владу. Она вернется, – Тоха как мог старался успокоить и меня, и Таню, которая нервно сжимала руку своего молодого человека и теряла цвет лица.
Это мне урок. Нужно было прислушаться к Вике, но откуда мне было знать, что дам приют не только отцу своей жены, но и бывшему матёрому преступнику.
– Ты сможешь добыть сведенья о том типе, моём бывшем садовнике? – серьёзно посмотрел на друга. – Мне нужно знать угрожает ли он нам. Он хоть и старикан, но может навредить Вике.
– Без проблем. Сделаю.
Время неумолимо шло. Подскакивал на каждом звонке на наши телефоны. Снимали трубку в надежде, что это вести о ней.
Моей тортоделки! Запустил пальцы в шевелюру своих волос и с силой потянул. Я даже не переоделся, примчал сюда в домашнем трико и футболке.
Признаю, мысль о Савве закралась, но дядя Паша искренне заверил, что парень на работе.
Вызов на телефон Антона вновь вселил надежду.
– Да, Влад, – я и Таня, впитывали в себя выражение лица мужчины. Брови сурово нахмурились и он кинул на нас обеспокоенный взор. – Понял.
Я уже стоял на ногах, готовый к действию.
– ДПС сообщила, что машина Вики вылетела с дороги в кювет и перевернулась.
Душа готова уже вылететь из тела, но я не слышу главных слов. Что же с моей женой? Под рёбрами свело до боли. Немым взором задаю другу вопрос, но ответ вводит в непонимание.
– В салоне немного крови, но водителя нет…
– Что значит "нет"?! – ошеломленно уставился на него.
– Вики нет ни в машине, ни в округе, – Антон, нервничая смотрел на нас, сам не понимая суть происходящего. – Либо кто-то её увёз с места аварии, либо она ушла сама. Серый сейчас обзванивает ближайшие больницы. Влад на месте ДТП.
– Я еду туда, – не раздумывая объявил всем и устремился на выход.
– Я с тобой, погоди! – крикнул друг.
– Я тоже поеду… – Татьяна вцепилась в локоть своего молодого человека.
– Нет, Танюш, – Антон ласково взял в ладони её лицо. – Тебе не стоит там быть. Поверь. Останься лучше тут. Вика может позвонить…
В это хотелось отчаянно верить. Подруга жены покорно кивнула, пуская по щекам робкие слезинки.
Через час лицезрел внедорожник своей жены, что когда-то свёл нас. Груду металлолома уже перевернули в должное положение. Жуткая вмятина на капоте с остатками отбойника. Крыша прилично вдавлена вовнутрь. Разбиты стёкла и изогнуты дверцы.
В желудке закрутила от ужаса и картинок, что представились. Чуть ли не кубарем спустился с дорожной насыпи к машине супруги.
– Вы кто? – рявкнул недовольно патрульный.
– Это машина моей жены, – оттолкнул служивого и заглянул в салон внедорожника. Сдутая подушка безопасности, смазанная лужица крови на потолке и несколько капель на водительском сиденье. Глянул на ремень. Срезан. – Она не сама ушла, – обернулся к Антону. – Ремни срезаны.
Друг, говоривший с Владом, кивнул.
– Мы сняли видеорегистраторы, – проинформировал сотрудник ДПС, более учтивей. – Возможно, там будет видно кто помог вашей жене.
– Герыч, – друг тронул меня за плечо. – Мы её найдём. Скорей всего, кто-то видел аварию и оказал ей помощь. Здесь связь плохо ловит, потому могли действовать самостоятельно.
– Кто сообщил о ДТП? – посмотрел на Влада, крепкого темноволосого сотрудника угрозыска, который был нашим хорошим одноклассником когда-то.
– Проезжавшие водители. Машина пролежала в кювете около часа, так как её плохо видно. Заметили совершенно случайно.
– Её мог подобрать тот, кто сбил её? Момент аварии регистратор в любом случае зафиксировал, – старался выложить в голове цепочку, игнорируя желание крыть всё благим матом и рыдать от страха за свою тортоделку.
– Я не уверен, что её машину сбили, – покачал головой Влад. – Там дальше приличная дорожная пробоина и, судя по следам протектора, девушка вылетела сначала на встречку, а после тачка улетела с дороги.
– На встречке осколки зеркала и часть пластика, – ввернул патрульный. – Левое крыло оцарапано со следами синей краски. Я думаю ваша жена всё же зацепила чью-то машину.
Я с шумом выдохнул, не представляя что думать. Если кто-то спас Вику, почему не сообщает службам об этом? На ум тут же пришло лицо нашего садовника. Её отца. Ведь он покинул дом. А если нет?! Боже! Схватился за волосы, на секунду представив, что прав.
– Найди её Тох, умоляю! – проронил я.
