Текст книги "Тортоделка (СИ)"
Автор книги: Evgesha Grozd
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)
Снова завидовал белой завистью и мечтал увидеть на их месте себя и Вику. Посмотрел на жену – кажется она думает о том же.
Когда вышли на улицу к машине, не сдержался и притянул Вику к себе.
– Они выстрадали своё счастье и теперь наслаждаются своей победой. Мы так же победим. Просто обязаны.
Поцеловал и усадил в машину. Когда вернулись домой было уже глубоко затемно, но тишины в доме не наблюдалось. Возле ворот стояла полицейская машина.
– Что происходит? – Вика в панике вцепилась в меня. – Это за мной?
– Не думаю, – сжал успокаивающе её руку. – Яр бы знал.
Поспешили в дом. Войдя, вконец расстерялся – мама с сестрой плачут, а служба ДПС ведёт с ними беседу.
– Мам? – непонимание возросло в разы, а в груди пребольно и тревожно заныло.
– Сыночек, – мать бросилась ко мне на плечи и ещё горше зарыдала. Нет, я не могу так. Эти бабские штучки. Отодвинул от себя и тряхнул, прокричав почти в самое лицо: – Что случилось?
Но ответ изрёк мужчина в форме:
– Машина вашего брата сегодня днём въехала на большой скорости в дерево. Топливный бак взорвался. Сожалеем…
– Марата больше нет с нами, – пискнула мама, завыв уже в голос.
Пошатнулся, не веря в столь жуткую новость. Ладонь Вики коснулась плеча.
Нет, это неправда!
Зелёная папка
Вика
Известие о гибели Марата подкосило всех членов семьи Бермуд. Больше всего Германа. Братья часто ссорились и порой не на шутку. Много обид и недосказанностей – всё то, что стирает смерть, оставляя живым только чувство всепоглощающей вины.
Я очень не любила своего деверя, но смерти ему никогда не желала, несмотря на его столь низкий поступок по отношению ко мне и родному брату.
Похороны давили эмоционально и психологически, но оставить мужа без своей моральной поддержки не имела права, хоть он и побуждал меня не ходить.
Тело его брата почти полностью обгорело, опознание шло по вещам, следовательно, и гроб был закрытым.
Тихий плач женщин семейства на церемонии погребения, скорбные лица мужчин. У Марата оказывается было немало друзей и коллег. К своему шоку, выцепила глазом в толпе рыжую мерзавку – Лику. Вся в чёрном, бледная, красные от слёз глаза не прячет под стеклом очков. Тебя его гибель так же не оставила равнодушной. Интересно, почему?
Герман тоже её заметил и, к моему удивлению, полностью проигнорировал. Я держалась за его стальную ладонь и четко следовала из церкви за ним.
– На кладбище тебе ехать не стоит, – настойчиво попросил муж. – Быть там беременной – плохая примета. Поезжай пока в столовую, проверь всё ли там в порядке.
– Уверен? Вдруг…
– Мне в любом случае тяжело, – перебил Гера. – Но я правда не хочу, чтобы ты с ребёнком под сердцем крутилась возле могил, – мягко поцеловал в край губ. – Езжайте с Таней. Мне так спокойней.
– Хорошо, – кивнула и, погладив мужа по щеке, покорно выполнила его просьбу.
Следующие дни после похорон были словно мёртвые. Даже дети Элины тихонько играли в своей комнате, пока мать пребывала в трауре. Свекровь вконец расклеилась и не выходила к нам, как бы мы все не пытались её реанимировать. Потерять сначала мужа, а потом сына – удар сильнее некуда.
Герман походил на свою тень, но всё же что-то пытался делать. Лишь ночью, приходя к нему в комнату, бывало заставала совершенно разбитым, отчаянно сжимающим подушку в руках. Просто молча обнимала его, и голова мужа ложилась на колени.
Спустя месяц после похорон, Герман сообщил, что пока вынужден оставить кондитерскую, так как делами фирмы после смерти брата заниматься больше некому. Муж обещал своему отцу когда-то, что дело семьи продолжит жить и он не даст ему погибнуть, поэтому считал своим долгом сейчас переключиться на семейный бизнес. Я всецело его поддержала. Поэтому на следующие три месяца осталась почти одна. Герман пропадал в отцовской компании, пытаясь вникнуть в свои новые обязанности, и возвращался лишь глубоким вечером абсолютно без сил.
– Я никогда не хотел работать на фирме отца, – печально изрёк он. – Увы, не моё.
– Думаешь, твоему папе бы понравилось такое насилие над собой? – проронила я, мягко массируя его голову и виски.
– Конечно нет. Но бизнес был его детищем, это то, что кормит всю нашу семью уже много лет. Он любил своё дело, растил и был счастлив передать его своим детям.
– Герман, человек должен заниматься не тем, чем приходиться. Это тебя вконец доканает. Поговори со своими родными. Попроси помощи. Я беспокоюсь за тебя, – в ответ на мои слова ребёнок толкнулся. Я улыбнулась, – И наш сын, кстати, меня сейчас поддерживает.
Герман приложиь руку к животу, тоже желая пообщаться с малышом. Снова толчок и довольно сильный, отчего аж охнула.
– Ничего себе, боец, – захохотала я и муж поцеловал в районе пупка.
– Я тебя понял, сынок. Папка что-нибудь придумает.
Течение беременности в последние месяцы шло неспокойно. Давление норовило ввысь, почки шалили, а тело всё время жутко отекало. Я ощущала себя большущим надувным шариком. Работать в кондитерской уже не могла и торжественно передала управление Татьяне, продолжив курировать работу заведения дистанционно.
Моим частым гостем стала Оля, с которой я неплохо сдружилась. Чета Калиных жила неподалеку и поэтому девушка забегала с детьми к нам. Малышня Элины так же радовалась их приезду.
Пока сорванцы громили дом, мы сидели в столовой за чашкой чая и десертом.
– Вижу вы с Герой уже давно семья, но почему-то до сих пор живёте в разных комнатах. Может пора окончательно сдать позиции?
– Может и пора, – поджала неуверенно губы. – Я всё время жду подвоха, не знаю как от этого избавиться. А существование моей отдельной территории, словно защита для меня, мнимое убежище в случае нового апокалипсиса в наших отношениях.
– Викуль, – янтарный взор Оли, серьёзно полоснул до самой сердечной мышцы, – тебе, рано или поздно, придётся решить – простить мужа или уходить. Потому что раздельное жительство – это не семья. Хочешь, чтобы твой сын рос в нездоровой атмосфере?
– Это всё мои страхи, Оль. Мне всё время кажется, если мы снова объявим себя парой, то стервятники опять набросятся на нас. Подставы, подножки и унижения – всё тут же вернётся.
– Пока есть враги вашему союзу и раздельное жильё не поможет. Ты как-то странно мыслишь, Вик.
– В каком смысле?
– Это ваши общие недруги, но вы боретесь с ними по одиночке. Ты любишь своего мужа. И я уверена, что и он тебя. Вы должны взять друг друга крепко за руки и вдвоём дать усиленный и окончательный отпор. Даже втроём.
Всеми фибрами соглашалась с ней.
– А как у вас было с Ярославом? Гера рассказывал, что и вы через многое прошли.
Оля немного замялась и красивое лицо стало ещё серьёзней.
– Моя встреча с Яриком была самым жутким моментом в жизни любой женщины. И этот день до сих пор мечтаю стереть из своей памяти. Из уважения к нему, прости, не скажу, что он сотворил, но то, что он делал после, перечеркнуло всё причиненное мне зло. Я умудрилась не только простить его, но и полюбить. Тогда я невероятно сильно презирала себя за чувства к нему, считала сумасшедшей, но, видимо, судьба так странно разложила карты. Став его женщиной, поверь, не пожалела и по сей день. Для того, чтобы ощутить полноту счастья, Вик, нужно именно простить и отпустить.
Слушала её, замерев сердцем. Отпустить? Смогу ли я? Пока рядом крутилась Лика, мне тяжело было думать о неприкосновенном счастье для нашего союза. Да, бывшая мужа затихла, но мне всё время казалось, что я у неё, как на ладони. И стоит ненадолго расслабиться – тут же мне свернут шею, как цыпленку.
Ярослав так же был нередким гостем в нашем доме, так как расследование убийства Саввы всё ещё шло и дата суда наконец была назначена. Ничего нового Калин нарыть пока не смог, только мелкие детали, которые мало помогали.
Я ждала своего часа икс, ещё больше нервничая и переживая. Неизвестность о судьбе моей и ребенка выматывала хуже всего.
Сегодня впервые решила посетить мужа на работе. Высокое офисное здание Москва-Сити. Фирма семейства Бермуд располагалась на тридцать четвертом этаже. Выйдя из лифта, тут же попала под удивленно-скептические взоры работников. Действительно, женщина с огромным пузом здесь явно не к месту. Решила обратиться к девушке за ближайшим столом.
– Кабинет Германа Юрьевича в какой стороне не подскажите?
Очкастая айтишница тоже отвлеклась на мою персону, но, посчитав безынтересной, нехотя буркнула:
– Вот туда по коридору и там увидите вычурно-богатую дверь.
– Спасибо. Вы – милы, – скривилась и поплелась в указанном направлении.
Дверь и правда вычурная, благо я в курсе, что это вкус не моего мужа. Войдя, застала секретаршу за маникюром. И правда, работы полон рот. Бедняга.
Блондинестая уточка с четвертым размером груди недовольно зыркнула на меня.
– Вам кого?
У Геры явно проблемы с кадрами.
– А вы чья секретарша? – сдвинула брови я.
– Герман Юрьевич занят. Просил посторонних не впускать.
Нашла постороннюю. Решительно направилась к его кабинету.
– Эй, брюхатая, оглохла? – хамовито рявкнула девушка и поскакала за мной, пытаясь остановить.
Вошла в кабинет супруга, а секретарша визгливо запищала.
– Я вызову охрану!
Кабинет начальника фирмы был небольшим, а за столом у самого окна сладко сопела фигура мужа, прямо лицом на бумагах. Ор молоденькой секретарши, заставил его подпрыгнуть и широко раскрыть глаза, не въезжая в происходящее.
Картина меня как и улыбнула, так и заставила посочувствовать. Супруг в подобном режиме и напряге в последнее время очень плохо спал.
– Герман Юрьевич. Я ей говорила, – испуганно заблеяла секретарша, тыча пальцем в меня. – Но эта бешеная прёт, как бульдозер.
– Анна, этот бешеный бульдозер – моя жена, – устало рявкнул муж отчего девушка сменила сразу все цвета радуги поочередно от красного до фиолетового.
– Ради бога, Герман Юрьевич, я не знала, – испуганно запищала Анна. – Простите, пожалуйста, – дрожа смотрит на меня.
– Выйди лучше, – стало её немного жаль, но на будущее пусть учится быть вежливой со всеми, а не выборочно. Повернулась к мужу – глаза красные, уставшие. – Может лучше возьмёшь выходной и просто отоспишься? Ты неважно выглядишь.
– Мне немного осталось. Я нанял нового гендиректора из Питера. Скоро он возьмёт управление фирмой на себя и у меня появиться больше времени.
– Это очень хорошая новость. А то твои секретарши даже не в курсе, что у тебя дома есть беременная жена, – я ворчливо прошла к окну.
Смешок.
– Кто-то ревнует или мне кажется? – обнял со спины. Поцелуй в плечо.
– Там не к чему ревновать. Тощая блондинка с большими титьками.
Герман начал от души хохотать и прижал к себе сильнее.
– Мне больше по душе шикарная брюнетка с большим пузиком. На злись, толстушка.
– За толстушку ещё ответишь, – ворчливо сгримасничала.
– Хоть сейчас, – изогнулся и поглотил в сладкий поцелуй. – Раз ты решила сделать мне сюрприз, может составишь компанию за ланчем?
– С удовольствием, – улыбнулась я.
– Ура, – и мужчина оживленно начал сгребать все бумаги в сторону для обеденной зоны, часть роняя на пол.
Взгляд упал на зелёную папку, которая шлепнулась прямо у моих ног. Аккуратно присела, чтобы поднять. "Личные дела сотрудников" – прочла крупный шрифт.
– Запросил вчера у кадров. Не смотрел ещё. Хотел проверить косяки. Не идёт у Марата последнее полугодие. Почти свыше миллиона где-то весит. Решил проверить зарплатный фонд сам.
– Как всё сложно у тебя тут, – покачала я головой и положила папку на край стола.
Обед мы заказали в ближайшем ресторане, и уже через час душераздирающие запахи блюд заставляли выделяться слюнки в тройном объеме.
– Гера, я требую, чтобы ты выкроил себе хотя бы денёк на отдых, – смотрела на него скорее жалобно, чем настойчиво. – Я помню, что значит работать без отдыха, ты свалишься в нервном срыве.
– До конца этой недели потерпеть осталось, родная. И всё. Клянусь. В понедельник приезжает… этот самый…
– Гендиректор, – подсказала. Его мозг с языком уже явно в ссоре.
– Да. Я ввожу его в курс – и вуаля. Фирма под его руководством на наших акциях, а я больше не ломаю голову со всей этой головоломкой.
– Самое главное, чтобы гендиректор дельным оказался.
– Я его когтями вырывал у других бизнесменов. Почти лям в него вбухал.
Закончив ланч, собралась уходить. Гера поймал у дверей и напевно промурлыкал мне в ухо:
– Придёшь сегодня ко мне вечером?
– Гера, я на восьмом месяце…
– Я помню, и поэтому уже месяц тебя не трогаю. Но, если лишишь ещё и поцелуев, точно помру.
– Я приду в десять, – сладостно проворковала и томно поцеловала в губы. – Не опаздывай.
– В девять буду, как штык, – сжал крепко-прекрепко и чмокнул в щеку.
Вышла из его кабинета, улыбаясь.
Но муж не появился ни вечером, ни утром, а телефон резко замолчал.
Герман.
Был счастлив увидеть её посреди моего рабочего катаклизма. Эти пара часов с женой смогли напомнить мне, что я – человек, а не раб.
Взяв на себя управление фирмой, понял, что около полугода до своей смерти брат вообще не заботился о семейном бизнесе. Он забросил все отчетности, не заключал никаких договоров, а все ведущие компании в Москве и в других городах отказались с ним сотрудничать. Сослаться на траур по отцу не получалось, так как фирма пошла на спад ещё при жизни папы. Марата я знал достаточно, чтобы не сомневаться в его компетентности. Что с тобой творилось эти полгода? Депрессия?
Брат давно жил обособленно от нас и наоборот ратовал за такое существование. Отца он любил наравне со мной, с сестрой и мамой был даже в более хороших отношениях, чем я. И вроде всё. Господи, я больше тридцати лет прожил, называясь его братом, но абсолютно ничего о нём не знаю! Была ли у него любовь? То, что он периодически трахал Лику, знал и категорически не одобрял этого. В остальном – тёмный лес и густые заросли.
Жаль, что всё это стало волновать меня только сейчас, когда его больше нет. Капкан скорби вновь сдавил грудь, и я откинулся на стуле, чтобы вдохнуть воздуха.
Время перевалило за шесть. Секретарша, уставшая извиняться за казус с Викой, расстроенная сообщила, что уходит домой. Да, рабочий день простых людей подошёл к концу. У меня же ещё есть пара часов до домашнего свидания с женой.
Взгляд упал на зелёную папку с делами всех сотрудников. Точно, этим и займусь.
Поехали. Фото, резюме, заслуги, договора о принятии на работу, у кого-то об увольнении. Зарплатный отчёт по каждому. Табель, ставка, отработанные часы, больничные листы, прогулы, штрафы.
От количества цифр голова начала разбухать, пока внезапно не сдулась от следующего личного дела.
Да ладно, не может быть! Потёр глаза, решив, что ослеп. Нет, всё верно! Я не ошибся. Вот это поворот.
Быстро набрал Ярослава – не доступен. Чёрт! Сфотографировал на телефон и попытался отправить в мессенджере. Хрен вам! Ярослав – динозавр.
Но он должен это увидеть и как можно быстрей. Соскочил со своего места. Сунул папку в сумку и помчался к выходу.
В приёмной было уже темно. На кой черт, это глупая секретарша выключает свет, если я ещё здесь?! Искать выключатель нет времени, потому разблокировал экран телефона, подсвечивая себе путь. Вышел в коридор. Стук от подошв моих ботинок эхом ударялся в стены, пока шёл к лифтам. Зал айтишников тоже уже опустел.
Достигнув лифта, вызвал кабину. Где-то в глубине, среди столов услышал чьё-то явное присутствие.
– Эй? Кто здесь ещё?! – крикнул грозно. Нечего тут торчать, если рабочий день давно закончился. Без ответа, но ощущение меня так и не покинуло. Пойду проверю, не хватало ещё грабителей или хакеров.
Твёрдым шагом вернулся в зал. Кому прикалывает здесь сидеть в темноте? Нашёл выключатель. Щелкнул. Не работает?!
– Хрень! – прорычал я.
Всё дальнейшее произошло мгновенно. Сильная рука схватила за волосы и вписала меня головой в стену. В глазах мгновенно поплыло. Попытался ударить невидимого противника в ответ. Кажется попал. Звук боли и шипение. Вернуть себя из нокаута не успел – новый болезненный удар в переносицу. Кровь закропила на пол.
В шею что-то вонзилось, парализовав болью и горючая смесь поползла по венам.
– Падла! – прохрипел я, снова выбрасывая перед собой кулаки. Различил тёмный силуэт в капюшоне. Хоть немного, но я тебя достану. Следующий удар в лицо отправил сознание в темноту.
В петле
Ярослав
Слезы Виктории в трубке телефона сорвали меня из главка сразу же как ступил за порог.
В похищение Германа я поверил не сразу. Только оказавшись на месте вынужден был согласиться с версией Вики. Следы крови на полу и стене, а так же картинка с камер видеонаблюдения, где темная фигура нападает на нашего Германа и вырубает его.
Супругу Бермуда настоятельно отправил домой, поручив её одному из оперативников, а сам погрузился в основы следствия.
– Куда ведет лифт? – глянул на охранника. – В подземный паркинг?
– Да.
– Дайте картинку с тех камер.
Мужчина виртуозно вывел изображение на экран. Гера, словно вдрызг пьяный покоится на плече личности в капюшоне. Тушку Бермуда запихивают в иномарку, силуэт которой разглядеть довольно сложно.
– Мазерати, – вдруг осведомил охранник.
– Уверен?
– Точно. Моя несбыточная мечта, я её со всех ракурсов выучил, – слегка хохотнул.
Если ты прав, то спасенный Герман тебе самолично потом такую же подарит. Только марка тачки мне мало помогала, без номеров я слеп, как крот.
– Верни ту запись, что на этаже, – велел мужчине. Просмотрел ещё раза, два, три… и понял, что не уловил одну деталь – перед нападением в руке Германа светится телефон. А после? Не сунул же он его в карман во время потасовки!
Вышел в зал айтишников и опустил глаза на пол.
– Телефон никто не находил? – крикнул громогласно.
Сотрудники, наслышанные о нападении на своего босса, боязливо притихли и уставились на меня.
– Да опустите вы глаза вниз, проверьте под столами! – нетерпеливо побудил их.
Мужчины и женщины, неуверенно и смущенно переглядываясь друг с другом, начали опускать взгляд на пол, исследуя. Господи, кибервундеркинды, но в жизни, как стадо!
– Нашёл! – крикнул паренёк у стеллажей, подняв вверх руку с телефоном.
Поспешил к нему. Красный индикатор возмущенно мигнул – разряжен. Твою мать!
– Кто может зарядить? – крикнул снова зал.
– Кажется моя зарядка должна подойти, – отозвался тот же парень. Отдал ему обратно. – Да, подходит. Чуть-чуть подождите.
Ладно. Направился в кабинет Германа. Вроде бы всё в порядке, правда поверхность стола немного завалена бумагами. Офисные протирания штанов, действительно, не для него.
Кабинет он явно покидал в спешке, так как даже компьютер продолжал тарахтеть в спящем режиме. Включил. Рабочий стол без лишних иконок, только офисные папки с отчетами, договорами и программы.
Вышел из кабинета обратно в приёмную. На меня смотрела пара испуганных глазок молоденькой секретарши.
– Мне нужно, чтобы вы распечатали все списки дел Германа Юрьевича, его запросы во все инстанции, всех посетителей, что заходили за порог кабинета.
Резвый кивок и красотка залезла в свой компьютер. Тонкие длинные ноготочки противно заклацали по клавиатуре.
Вернулся в зал к телефону Бермуда. Включил. Блокировка. Ну естественно.
– Разблокировать сможешь, гений-операционист?
– Дайте только пару минут, – парень принял аппарат в руки.
– Даю, – сцепил от нетерпения челюсть. Словно кто-то специально оттягивает время для спасения нашего мажорчика.
– Готово, – победно улыбнулся айтишник и вернул сотовый в руки.
– Спасибо, – тут же полез в журнал звонков. Последние вызовы адресованы мне. Да, я не мог вчера говорить, а потом не дозвонился и до тебя. Знал бы, забил на совещание. Залез в мессенджеры – ничего особенного. Тотально пошёл по всем приложениям и папкам, пока не добрался до галереи. Первое же фото заставило меня подпрыгнуть.
"Личное дело сотрудника компании. Шестакова Маргарита. Секретарь-операционист. Уволена по собственному желанию". Фото худощавой брюнетки я узнаю из тысячи.
Выходит перед убийством Майорова она работала в компании Бермуда и уволилась буквально за пару дней до гибели того парня.
Секретарша Марата?! Марат: в контрах с Германом и Викой, богат, подловат, крутил шашни с Ликой Романенко и вполне мог знать Широкова. Имел доступ к нитроглицерину, когда навещал больного отца. И самое интересное тоже мёртв. Трагическая случайность. А случайность ли? Я редко верю в совпадения.
Набрал Женьку.
– Здорово. Что нужно сделать для пресрочной эксгумации тела?
Разрешение родствеников – дело долгое и проблемное, и, зная дам семейства Бермуд, выбрал самого заинтересованного и адекватного. Вика дала добро, а я поклялся привезти все документы чуть позже. Жека требовал амбулаторную карту Марата из стоматологической клиники. Наконец дождавшись все чернило-марательные бумажки стартанули на Старо-Покровское кладбище.
Экстренно договариваться с руководством без документов – геморройно, а мой призыв откопать мертвеца для спасения живого выглядел как-то некромантски. В конце концов могильщики сдались и, взяв лопаты, направились к месту захоронения. Понятых выцепили прямо по дороге.
Естественно, труп никуда не ушёл, продолжая свой распад. Прикрыли нос воротом рубашки и, надев перчатки, аккуратно начали исследовать челюстно-лицевую часть трупа.
Пока придерживал голову мертвеца, Женька, морщась исследовал его зубы, поглядывая в стоматологическую карту.
– Это кто угодно, но не Марат Юрьевич Бермуд, – заключил мужчина. – У нашего трупа пломба на нижнем первом премоляре слева, а у Марата он цел. У трупа частично сломан верхний правый резец, а у Марата – нет, зато есть коронка на боковом резце. Тут к гадалке не ходи, Яр, а просто заводи очередное дело об убийстве.
– Похоже на то, – нервно помассировал больную руку, отпустив череп трупа и сняв перчатки. – И где искать этого Марата?
– Он должен был где-то накосячить. Он похищал брата из Москва-Сити. Камеры на каждом шагу и на каждом метре дорог.
– Охранник сказал, что Германа затолкали в Мазерати, – усиленно соображал.
– Владельцев таких машин в Москве не более полусотни, – задумчиво протянул эксперт.
– В подобных машинах устанавливают GPS-трекеры, – осенило меня. Поднялся.
– Думаешь, он его не снял? – усомнился Жека.
– Наоборот, думаю, что снял и это спалит его. Машина богатая и угнать такую без информации от хозяина непросто.
– Либо хозяин тоже мёртв.
– Либо хозяин сам Марат, но с другими несуществующими документами. В любом случае, уменьшим список подозреваемых.
– Если он только из Москвы, – снова нагонял смуту медэксперт. – Он мог приехать и из другого города.
– Чёрт, Женька, не беси, – с силой вдавил пальцы в виски, напряженно думая. Осенило в последний момент, поднял на него немного одичалый взор. – Женча, ты можешь заняться этой машиной сейчас сам? Спасай, приятель.
– Конечно, а ты куда?
– Есть одна надежда, надо попробовать, – и отсалютовав, помчался вон с кладбища.
Я слишком много общался с Германом, чтобы суметь составить некоторую логическую цепочку. Марат путался с бывшей невестой брата и даже набил тому морду, когда придурошная дамочка решила слопать лишку аспирина. Выходит вполне вероятно, Лика может знать о своём любовнике чуть более того, что знаем мы. Надеюсь до неё допрет, что жизнь её "любимого" Герочки в опасности.
Встретила меня мать семейства. Увидев, удостоверение тут же побледнела.
– Я мог бы сейчас пообщаться с вашей дочерью? Дело повышенной важности.
– Что она сделала? Она не будет говорить с вами без нашего адвоката, – типичный наезд от мамочек, которые проворонили своего птенца, а теперь изображают из себя мать-героиню.
– Он пока нам не понадобиться, гражданочка. Мне, скорее, нужна помощь вашей дочери.
От слова "помощь" ей явно полегчало. Женщина устремилась наверх и через пару минут спустилась напару с рыжеволосой красоткой. Я люблю рыжих девушек, начиная с собственной супруги, но этот вариант мне не внушил боготворения. Возможно, в силу того, что наслышал про неё. Личная предвзятость мне не помощник сейчас, поэтому включил свой профессионализм.
– Добрый день, Анжелика, – полное её имя сломало мне отчего-то язык.
Смотрит затравлено и как-то дико, словно передо мной не богатая и зазнавшаяся особа, а зверёк готовый вцепиться зубами в глотку.
– Мой вопрос не терпит прелюдий, поэтому обязан спросить прямо. Вы знали о том, что Марат инсценировал свою смерть?
– Что?! – искреннее удивление и по её лицу поползла какая-то истерическая улыбочка. – Марат жив?! Это правда? Живой! – смех смешался со слезами и девушка начала погружаться в себя.
– Лика, предположительно, что Марат хочет навредить Герману, – заговорил чуть громче, пытаясь вернуть её внимание в нужное мне русло. – Вчера он похитил своего брата из офиса. Никто не знает где они сейчас.
– Марат, жив, мамочка! – Девушка по-прежнему не слышала меня, но подняла на мать осознанный взгляд. Решил его перехватить. Резко повернул рыжию к себе и слегка тряхнул за плечи.
– Герман в опасности, Лика! И это не шутки! Если вам так дорог ваш бывший жених и вы любите его, как говорите, то спасите! Это только в ваших силах!
– Спасти?! – лицо Лики искривилось в болезненную гримасу и чёрный взор почти побелел.
Блять!
Герман
Пытаюсь вернуться. Боль в голове наравне с тяжестью бьёт по вискам. Я в беде… Я помню… Знаю…
Духота, пыль и жара. Звуки птиц, стук ветра, запах затопленных бань. Это деревня? А может коллективные сады?
Сука! Как же плохо. Что мне вкололи?
Стараюсь продрать глаза. Полумрак. Не потому что ночь, а потому ставни окон забиты рейками и лишь крупицы дневного света просачиваються в помещение. Запах пыли вызывает чих от пересушенных слизистых.
Я вроде сижу на стуле, руки и ноги в крепкой связке, отчего уже не чувствую их.
– Эй! – почти напевно позвал я, и звук собственного голоса дал по вискам. – Эй! – ещё один болезненный рявк.
В комнату вошли. Снова силуэт. Тёмный, скрытный и жуткий.
– Никакого гостеприимства, – прохрипел с издевкой. – Чего тебе? Говори уже.
Силуэт прошёл к окну и замер. Фигура кажется знакомой.
– Хочешь убить? Давай! Если это тебя наконец остановит, то я готов. Только не смей трогать жену с сыном. Они ни в чём не виноваты…
– Не виноваты?! – знакомый голос чуть не выбил из меня дух. Нет, только не ты! – Твоя Вика убила отца. Довела Лику до суицида. Одурманила тебя! Она – зло!
– Марат? – не знал радоваться этому или нет.
– Лика давно уже не в себе, а ты кроме своей тортоделки никого и ничего не способен видеть. Как ты можешь? Эта тварь позволила папе умереть! Просто ждала и смотрела!
– Марат, ты не понял…
– Я всё давно понял! Ты – марионетка для любой бабы будь то Лика или Вика. Что тебе говорят, то ты и делаешь. Тряпка для бабских каблуков!
– Марат, ты зол. Я тоже злился и много наворотил…
– Трахаться с Ликой и послать нахуй жену было не так плохо. Разве, что Лика. Её я пытался удержать от новой боли. Только вот баба втрескалась в тебя по уши, а эта кондитерша ей только всё портила. Каждый раз видеть её слезы и истерики меня задолбало.
– Потому решил убрать с дороги мою жену, грохнув Майорова?
– Если ей убийство отца сошло с рук, как-то нужно было исправить положение. В довесок хотел и тебе досадить за то, что избил меня тогда в своём доме. Сымитировать секс Вики с тем бедолагой перед смертью помог Илюха. Только хренов волос Риты всю подставу сломал. Тогда-то все подельники и начали брыкаться и кипятком ссать.
– Тебе самому не тошно оттого сколько человек ты погубил? – не мог поверить в то, что родная кровь и плоть способна на такие зверства.
– Ну лично я, убил только Широкова. Всех остальных положил наш новоиспеченный родственник. Дядя Витя. Тот за дозу многое делал. Гладко, профессионально и без лишних вопросов. Идеальная была машина для убийств. Жаль, что тот бывший мафиози его порешил.
– Зачем заставил всех думать, что ты погиб? Ведь ты был вне подозрений.
– Следак меня бы всё равно нашёл. Это был лишь вопрос времени. Только я не этого опасался. Я опасался не доиграть до конца спектакля. Ведь в конце ожидалось всё самое интересное. Ты!
– Что… Убьёшь меня?! – просипел с ненавистью.
– Не просто убью, а сделаю это на видео и отошлю твоей распрекрасной женушке. Она явно это не переживет и ваш отпрыск тем более. Одним махом кокну двух зайцев, точнее трёх, – брат мерзко захихикал.
– Я впервые рад, что папа не дожил до этого дня и не видит, какая мразь его старший сын.
В эту же секунду в лицо влетел жестокий удар. И два других в придачу. Картинку повело, изо рта засочилась кровь, жуткая боль пульсировала гулом в голове.
Слышу движение мебели. С трудом поднял голову. Брат на хлипком стуле пытается привязать громоздкую петлю на перекладину. Отлично, отдам концы через повешение. Синюшная морда, вывалившийся откусанный язык и море мочи подо мной – вот та романтичная смерть, о которой я всегда мечтал.
Невольно дёрнул руками. Крепко так, что даже не сдвинуть. И нож в манжете, как Яр, я, увы, не ношу. Но чтобы меня поставить на табурет, ему нужно сначала снять эти путы. И вот тогда будет одна-единственная попытка.
– Веревку специально выбирал самую толстую, чтобы шея не сломалась. Надо же насладиться тем, как ты будешь отчаянно брыкаться и хрипеть от недостатка кислорода.
– И правда в семье не без урода, – прохрипел я.
Марат усмехнулся и вышел из комнаты, пропав до самых сумерек.
Дёргаться в оковах было бесполезно – это понял в первые же минуты. Молится о мозговитости Ярослава можно, но он даже не в курсе откуда ветер дует.
Глаза привыкли к темноте, поэтому когда вспыхнул свет скривился от режущей боли.
– Уже надеялся, что ты сдох там где-то, – фыркнул я, восстанавливая зрение.
Смешок. Марат принялся за установку видеокамеры. Ебанный режиссёр. Снова рванул связанные запястья – хрен. Брат настроил видеозапись и, надев на голову капюшон, а на лицо медицинскую маску, приблизился ко мне. В его руке заметил пистолет.
– Если ты этим хочешь сунуть меня в петлю, то ошибаешься. Я лучше сдохну от пули, чем в удавке.
– Если умрешь от пули, то твоей женушке она тоже достанется, обещаю. А если пойдешь по моему плану, то у Викули есть шанс продолжать жить дальше, правда с тяжелой психологической травмой. Но заметь – ЖИТЬ.
Вот этого расклада я не ждал. Сдохнуть так позорно, надеясь лишь на его слово, что жену он не тронет?! Стоит ли?!
Марат перерезал путы на ногах. Обошёл. Ствол пистолета воткнулся в затылок и, ощутил сталь ножа, который так же лишил веревок на руках и на груди.
– Ты знаешь, что делать, – давление на затылок стало сильнее.
– Пошёл нахер, – успел сказать только это перед грубым толчком к стулу.
– Выбирай: сдохнешь, как герой и твоя краля останется жить с этим либо пулю в башку, а страшная смерть достанется Викусе.
– Какая же ты сука, Марат. Тебе не сойдёт это с рук.
– Думаешь, я боюсь тюрьмы? Меня всё равно вычислят и посадят, но за зря не хочется. Знаешь, ты порядком достал меня за всю мою жизнь. Гера там, Герочка тут. Чтобы не сделал Герман, всё является гвоздём программы. А то, что я горбачусь уже почти десять лет на отцовской фирме – это ерунда. Вся семья жировала на деньгах, что я зарабатывал для вас. Даже кондитерская твоей чертовой тортоделки приобретена на эти же бабки. Вы все хавали зелёные как само собой разумеющееся, а за спиной обливали меня грязью. Никто из вас ниразу не поинтересовался – "Каково тебе, Марат?" Нужна ли мне ваша помощь… Я отдал всего себя ради вас, посвятил все силы и годы излюбленной фирме отца, пока вы строили свою личную жизнь. И никто из вас даже сраное "спасибо" не сказал. Зато ты… Герман стал шеф-поварёшкой – отпразднуем. Герман женится – молодчина. Герман в депрессии – его надо поддержать. Герман снова жениться, покупает дом, кондитерскую, нанимает дорогостоящих адвокатов для ебарей своей женушки… Задолбал!
