Текст книги "Фактор роста (СИ)"

Автор книги: Евгений Сурмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Глава 5
Клубные дела

Март 1941 г. Нью-Йорк. Клуб «Никербокер».

Два джентльмена сидели в отдельном кабинете на втором этаже клуба «Никербокер», что на 62-й Восточной улице в Нью-Йорке и молча ждали, когда выйдет официант. Одним из этих достойных представителей американского общества был дядя американского посла в СССР Сэмюэль Унтермайер. Вторым, глава одной из «старых» респектабельных семей Америки, совокупное состояние которой «немногим» превышало миллиард долларов.

– Знаете, Сэмюэль, сегодня внук спросил у меня: «Деда, а за кого ты? За морпехов или за лётчиков?» И что же я ему ответил?

– Скажите мне, Якоб.

– Я ответил ему: «Мой мальчик ты одет в костюм морского пехотинца, а в твоей руке игрушечный самолёт. Так что не нужно принимать чью-то сторону. Нужно стоять выше этого и делать дело».

– Очень мудрая мысль. Я бы советовал так поступать каждому еврейскому юноше.

– Мои слуги чуть не передрались, выясняя ветер или море, – ухмыльнулся Якоб, – поездка к Советам явно пошла вашему племяннику на пользу. Скажи он ещё не открывает дверь в военное ведомство ногой?

– Ну что вы! Лоренс, скромный, правильно воспитанный юноша, который чтит старших и уважает законы этой благословенной богом земли.

– Разве я с этим спорю. Но эти плакаты и раньше были на каждом углу. «Я гуляю только с лётчиками!» «Морская пехота хранит мою честь днём и ночью!» А теперь я иду по городу и что я вижу⁈ Бабетта! Жанетта! Снова Бабетта! Я захожу покушать и что? Какой-нибудь дурак обязательно доказывает другому дураку, что настоящие парни только в авиации. Я открываю газету и там снова они! Вот вчера статья в «Дели Ньюс» на целый разворот «Американская женская лига матерей одиночек против мускулизма» призвала папу римского признать Жанну-Марию невестой дьявола. А⁈ Каково? Чёрт меня раздери, Сэмюэль! Какой пройдоха, просто завидно. Мы добываем нефть, чеканим полновесную монету. А ваш племенник выколачивает доллары просто из воздуха.

– Признаться, я сам удивлен некоторым ажиотажем возникшем вокруг этого шоу.

– Некоторым ажиотажем⁈ «Таймс» назвала это самым порочным поцелуем столетия! Половина Америки готова закидать их камнями.

– Когда я спросил об этом племянника, то Лоуренс ответим мне так. Если одна половина Америки будет плевать мне в след, а другая у меня что-нибудь хотя бы по разу купит, я буду очень богатым человеком. Да и потом камнями закидывать будет исключительно женская половина.

– Чёрт подери, тут он абсолютно прав! Два раза прав! Но я хотел спросить не об этом.

Глаза Якобса чуть посуровели, сразу заставляя собеседника внутренне подобраться.

Сэмюэль Унтермайер был отнюдь не бедным человеком, занимался юридической практикой, специализируясь на корпоративном праве и придерживался прогрессивных и либеральных взглядов. Так же господин Унтермайер был не последним человеком в еврейской общине Америки, занимал пост президента сионистской организации «Керен ха-Йесод»[9]9
  Керен hа-йесод (קֶרֶןהַיְּסוֹד, `основной фонд`) – главный финансовый орган Всемирной сионистской организации и Еврейского агентства. Был учрежден на Всемирном сионистском конгрессе в Лондоне 7–24 июля 1920 г., чтобы обеспечить сионистское движение ресурсами, необходимыми евреям для создания еврейского государства в Палестине.


[Закрыть]. Был одним из самых ярых критиков гитлеровского режима, и ещё в 1933 году основал «Несектантскую антинацистскую лигу» для содействия экономическому бойкоту нацистской Германии.

Но несмотря на всё это и видимость дружеского общения старый юрист прекрасно понимал, что перед ним сидит один из тех людей кому реально принадлежит Америка.

– Внимательно слушаю вас, Якоб.

– Знаю, что мистер Штейнгардт, мягко говоря, не жаловал Советы. Его рекомендации президенту были однозначны и категоричны, по сути, он предлагал объявить СССР бойкот. И вдруг я с удивлением узнаю, что ваш племянник отсылает большевикам целый корабль с оружием. Зенитные пушки, грузовые автомобили, автоматы, бинокли и химические реактивы. Я ничего не забыл?

– Охотничьи ножи. Пятьсот комплектов.

– Странная благотворительность.

– Как говориться, ничего личного, только дело. Это доля прибыли артели «Стингер»[10]10
  Stinger (англ.) – «жало».


[Закрыть].

– Чья, чья доля⁈

– У большевиков существует коллективная частная собственность. Например, артельная. Артель это на цивилизованный манер фирма. Но собственниками там могут быть только работники этой артели, без права передачи прав кому-либо другому.

– Какое извращение.

– Разумеется, за артелью стоит их ЧеКа. Но формально акционерное общество «Стингер транснациональ компани» зарегистрировано в Женеве с соблюдением всех законных требований. Я имел счастье разговаривать с их художественным руководителем, который даже не пытался скрыть военную выправку.

– Тот самый Виктор Сэмойлов?

– Да он.

– Я внимательно ознакомился с вашим отчётом, Сэмюэль, и мне показалось вы что-то не договариваете между строк. Расскажите мне всё, Самюэль. Ваши ощущения, ваши догадки. Вы очень опытный и проницательный человек, Сэмюэль, в суде вы не раз оставляли моих юристов с носом.

– Это мой долг гражданина.

– Я понимаю. Таковы правила игры. Но сейчас меня интересуют русские.

– Русские…русские верят, что победят. Я не знаю от чьего имени он говорил. Самого дядюшки Джо, главного чекиста большевиков Бериа или министра иностранных дел мистера Молотова… не знаю. Скорее всего самого Сталина.

– Почему?

– Слишком глубокий горизонт планирования. Мы обсуждали события, которые наступят в мире и через сто-двести лет.

– Интересно. Разумеется, большевики победят и наступит мировой коммунизм?

– Нет. Он считает, что доминировать будут Соединённые Штаты, а Советский Союз сможет держать достаточный паритет, чтобы США не решились начать большую войну. По крайней мере в ближайшие сто лет прямого столкновения, по его мнению, между нашими государствами не будет. Хотя он уверен, что будут стычки за влияние. Африка, Азия, Япония.

– Даже так. А что же будет через двести лет?

– Гонка за ресурсы. Арктика и Антарктика, Мировой океан и космос.

– Даже если допустить, что он прав, сейчас нас интересует менее отдалённое будущее.

– Майор Сэмойлов другой. Это трудно объяснить, но сразу бросается в глаза. Он практически не оперирует такими терминами, как коммунизм, мировая революция, пролетариат, классовая борьба. Мне приходилось общаться с марксистами, причём и с фанатиками, и с людьми, считающими себя интеллигенцией и весьма хорошо подкованными теоретически. Я знаю несколько уловок, когда, казалось бы, простые вопросы приводят собеседника или в бешенство, или в ступор. Естественно, я задал их и майору.

– И каков результат?

– Он просто отмахнулся. Отмахнулся от их классовой теории. Я всегда думал, что для большевиков их классовая теория как столп, как путеводная звезда, как… как…

– Как камень под ковчегом?

– Да! Совершенно верно! Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю и весь опыт судебных баталий, чтобы не показать, как я растерялся. Но он не просто отбросил марксизм, не дав мне ничего взамен. Знаете, Якоб, что сказал мне этот молодой гой?

– Слушаю вас, Сэмюэль.

– Киевская Русь, Московия, российская Империя, Советский союз, Российская Федерация абсолютно не важно, как называется государство. Неважно какая экономическая фармация и политическая надстройка существует на данный момент. Важно, чтобы существовали русские, если хотите, советские, существовали, как суперэтнос всех проживающих на территории СССР народов. А будем живы – всё будет хорошо.

– Скажите, Сэмюэль, вам не кажется, что эта теория несколько похожа на… как бы это сказать…

– Сионизм? Майор так и сказал. Наши ответственные товарищи неизбежно поймут, что евреи такая же социально угнетённая группа, как пролетариат или крестьянство. Что с того, что некоторые евреи имеют капитал, это всего лишь защитная функция. А негативное отношение к жидам есть пережиток царизма и инерция мышления малообразованных слоёв общества. Нам государству пролетариата с будущим государством евреев дружит не только можно, но и нужно.

– Вы меня удивили, Сэмюэль. Но не говорят ли нам большевики то, что мы хотим услышать?

– Я не знаю, Якоб. Мне показалось, что Сэмойлов верит в то, что говорит. Да и сейчас я привёл его слова только в качестве примера нестандартного мышления.

– Что ж очень ценная информация. Я знаю только одного человека у большевиков, кто может позволить себе такие заявления. Знаете, Сэмюэль, фанатиков легче облапошить, но вот с прагматиками в долгосрочной перспективе работать выгоднее, они более предсказуемы.

– Спасибо, Якоб, рад, что оказался вам полезен.

– Хорошо. То, что они хотят наших денег это мы поняли. Обещают нам своё еврейское государство, когда выиграют войну. А если не выиграют, Сэмюэль? Легко давать обещания, зная, что их не придётся выполнять.

Спрошу прямо. Стоит ли нам давать большевикам наши, – выделил интонацией последнее слово Якоб, – деньги?

– Свои я в определённом смысле уже доверил.

– В каком же? Объясните!

– Вся эта идея и с плакатами, и с девушками, это идея наших советских партнеров.

– Но кто мог ожидать, что шоу кончится таким грандиозным скандалом, после которого на «Стингер» прольётся дождь из долларов.

– Это не последняя идея. Просто успех пришёл к нам чуть раньше, чем было запланировано.

– К нам?

– Именно. Мы с Лоуренсом и Советами на паях создали кинокомпанию «Голден Олимпик».

– Неожиданно. Не сочтите мои слова обидными, Сэмюэль, но что вы смыслите в кинобизнесе?

– Ничего. Но мне немного осталось, а кажется будет весело. Хочу во всём этом поучаствовать. К тому же с «Голден Олимпик» уже заключили контракты две молодые, но уже подающие большие надежды актрисы.

– Я правильно вас понял?

– Совершенно правильно, Якобс.

– Эх. Был бы я лет на тридцать моложе, точно перекупил бы их у вас, Сэмюэль.

– Ха. Будь я лет на сорок моложе, вам пришлось бы раскошелиться, Якоб. Да и сейчас это очень прибыльный проект. С такими активами без крайней необходимости не расстаются.

– Всё дело в предложенной цене. Продаются любые активы.

– А знаете, Якоб, возможно у меня есть, что вам предложить.

– Слушаю.

– На сколько я знаю, готовится ещё один проект для флота. Лоуренс обещает нечто совершенно особенное. Но маленький пройдоха держит это в секрете даже от родного дяди.

– Думаете его русские друзья согласятся принять меня в долю?

– Им очень нужны деньги, вернее то, что можно купить в Америке на эти деньги. Как вы знаете из отчёта, мистер Сталин очень обеспокоен и, судя по всему, считает предстоящую войну очень тяжёлой хотя и не говорит этого напрямую. А уж прогноз Сэмойлова вообще… впрочем, озвучивая его, он всегда подчёркивает, что это личное мнение простого майора.

– Так понимаю не очень и простого. Его прогноз наиболее близок к расчетам наших вояк. Хотя выскажи он такое в Советском Союзе, наверное, его сразу же отправят в их ГУЛАГ. Считает вермахт самой сильной сухопутной армией в мире. Допускает потерю значительных территорий на западе страны. И тем не менее, уверен в окончательной победе. Поразительно!

– Огромная территория, ресурсы, в том числе людские, плановая экономика…

– Да. Да. Я всё это читал. На самом деле, всё это не так важно. Мы склоняемся оказать Советам помощь. Германию нужно максимально ослабить. Я во многом согласен с тем, что после этой войны Британия значительно потеряет своё былое могущество, а Рейх в случае победы, наоборот, опасно усилится. Как сказал этот майор: «Две тысячи немецких подлодок в Атлантике, и вы потеряете Остров». Прямой путь через Кавказ и Иран в Индию также не приемлем для Америки.

Увы, те из нас, кто ведёт дела с Рейхом категорически отказываются сворачивать налаженный бизнес.

– Русские это предвидели. Сталин сказал мне на прощанье: «Те, кто инвестировал в нацизм в конечном итоге понесут убытки. Но это их выбор, их ответственность».

«А вы и ваш племянник, мистер Унтермайер, разумеется, после войны и к своей немалой выгоде, поможете их наказать», – шепнул на ухо Сэмюэлю майор Сэмойлов. Впрочем, такие мелочи, прожжённый юрист и борец с корпорациями, не счёл необходимым вносить в свой отчёт.

Глава 6
The great American dream derby

За некоторое время до разговора двух еврейских джентльменов в клубе «Никербокер», военное ведомство США озаботилось проблемой недостаточной популярности армии среди призывного контингента и в качестве одной из мер заказало новые агитационные плакаты. Издатель кроме неожиданно мирной концепции «На войну, как на пикник!» и высокой детализации предложил очень заманчивую цену, но с гарантией отличной полиграфии. Разумеется, сыграли роль и личные дружеские отношения между владельцем издательства и чиновником военного департамента. В итоге американской армией было закуплено два варианта агитационного плаката по 10 тысяч экземпляров каждого. Предполагалось, что такого количества на ближайшие несколько лет вполне достаточно.

Но плакаты стали просто исчезать. Вероятно их кто-то воровал из закрытых учреждений и с охраняемых территорий военных баз. Конечно, пропажу десятка плакатов никто бы не заметил, только вот менее чем через неделю их не осталось ни одного из полутора тысяч. Следующая партия пропала практически в первую же ночь. Висеть агитация осталась лишь там, где всю ночь дежурили офицеры.

Не известно каких эпических масштабов могло бы достичь расследование, не попади эти плакаты на стол бригадного генерала Джонсона Джонсона младшего. Рано поседевший крепкий мужчина лет сорока не моргая смотрел на капитана Роджерса, заставляя последнего непроизвольно втягивать голову в плечи.

– Так вы утверждаете, что понятия не имеете куда пропадают эти чёртовы плакаты, капитан?

– Совершенно верно, сэр.

– Капитан, вы идиот!

– Не могу знать, сэр!

– Это не вопрос! Вы идиот! У вас есть жена?

– Есть, сэр.

– Когда вы её видели последний раз?

– Сегодня утром… сэ-э-р.

– А теперь, капитан, представьте, что вы не видели женщину месяц, – генерал, не особо заботясь о сохранности помещения пришпилил оба плаката к стене, – и скажите мне, что вы видите⁈

– Плакаты, сэр.

– А на плакатах, что я вас спрашиваю⁈ – зарычал младший дважды Джонсон.

Капитан посмотрел на левый плакат. Моргнул. Посмотрел на правый и снова моргнув на левый. В глазах капитана как будто зажглись маленькие факелы, взгляд наконец-то стал осмысленным и в какой-то мере даже хищным. Офицер неосознанно втянул живот и расправит плечи.

– Вижу до вас начало доходить.

– Я ещё не совсем понимаю, кажется, сэр…

– Господи! Капитан, это же очевидно! Их воруют сами солдаты!

Роджерс поражённый проницательностью генерала кажется даже не заметил, как Джонсон чуть ли не за шкирку вытащил его из кабинета.

Девушка слева, жгучая брюнетка с чуть вьющимися волосами, немного ниже плеч, со стройной, но отнюдь не мальчишечьей фигурой, подчёркиваемой к тому же осиной талией, напоминала Вивьен Ли в её знаменитой роли Скарлетт О’Хара. Такие же чувственные губы, огромные зелёные глаза и прямой чуть вздёрнутый носик. Тем не менее высокие скулы, другой разрез глаз, брови и прочие трудно уловимые мелочи делали красивое личико, пожалуй, несколько более агрессивным и легко отличимым от великой актрисы.

Одета девушка была в какой-то пляжный вариант униформы военного лётчика. Обтягивающие кожаные шорты светло-коричневого цвета, такая же светлая, лётная куртка, одетая прямо на майку и распахнутая так, что было совершенно ясно, с такой идеальной грудью некоторые предметы дамской экипировки бравой лётчице совершенно не нужны. Довершали образ, лихо заломленная, фуражка с кокардой ВВС Америки и очками-консервами, да тяжёлые армейские ботинки, необычайно высокие со шнуровкой до середины икр.

Для самых тугих, ещё не понявших в какой род войск нужно вступить, чтобы встретить таких красоток, на плакате, за спиной девушки, на фоне пальм и океана, был изображён удивительно красивый истребитель, не иначе подсмотренный где-то прототип, результат американского инженерного гения.

Девушка справа, одетая в сине-белую парадную форму офицера корпуса морской пехоты, ослепительная, голубоглазая блондинка. Волосы, цвета спелой пшеницы, до, обтянутой белой юбкой, аккуратной попы, высокая налитая грудь, которую не смог скрыть даже офицерский китель, пухлые губки бантиком и обманчиво наивный взгляд юной девушки из-под пушистых ресничек. Красотка стояла в окружение цветущей вишни, на фоне, легко узнаваемой, конической формы горы с заснеженной вершиной и казалось в её широко распахнутых глазах застыла робкая просьба. «Помоги мне увидеть мир! Вступи в корпус морской пехоты США!», – расшифровывала невысказанную мечту девушки броская надпись.

Мастер-сержант Уильям Уолш оторвался от разглядывания девушек, и умиротворённая улыбка озарила его изборождённое мелкими морщинками валлийское лицо, наконец-то он твёрдо определился кто из красоток займёт его сердце, то есть конечно, будет висеть на стене над его койкой. Правда, генерал обещал Уильяму, что лично оторвёт ему ноги и руки, поменяет их местами и отправит служить на Аляску, белых медведей кормить, если с плакатами что-нибудь случится, а связываться с «Пройдохой» Джонсоном дурных нет.

С другой стороны, это же не последний плакат в стране. Сержант Уолш перестал рассматривать свои ногти, поднял глаза и заговорщицки подмигнул блондинке. Дело было даже не в том, что у морской пехотинки, которую уже успели наречь Бабеттой, грудь была минимум в двое больше, просто выглядела она, как девушка с соседнего двора, простая и понятная, пусть и очень красивая. А вот лётчица, сразу видно, птица другого полёта, не нашего брата подруга. С ней пусть умники, окончившие колледж носятся. К тому же закадычный друг, клялся и божился, что один его приятель родственник того, кто знает точно, девушку рисовали с натуры и она действительно служит где-то на Тихоокеанском побережье. Уильям этим россказням, конечно, не верил ни на дайм. Ну, а вдруг⁈

В общем, донельзя довольный собой мастер-сержант плюхнулся в кресло начальника, сожалея только об одном, о невозможности прямо сейчас раскурить кубинскую сигару, лежащую у него в кармане.

По старой армейской традиции, строго наказали несколько подвернувшихся под руку непричастных рядовых. Похвалили военного чиновника, имевшего чутьё заказать так понравившуюся солдатам агитацию. Оставшиеся плакаты было велено развесить где только можно и заказать ещё, увеличив количество сюжетов с двух хотя бы до восьми, а тираж тысяч до ста, благо цена вопроса была сущие центы. Никому в военном ведомстве и в голову не пришло, что прекрасные в полиграфическом плане плакаты издатель напечатал по себестоимости и даже немного в убыток себе.

Возможно, новая агитация так и осталась бы частью сугубо армейской субкультуры США, не продай один находчивый капрал «Бабетту» занимающуюся физкультурой репортёру «Чикаго Трибюн» аж за три доллара. Через неделю, главным образом из-за фотографии, статью перепечатали ещё несколько газет. Ещё через семь дней с гневной передовицей, осуждающей «ужасающий разврат в армии», вышла «Вашингтон пост», также не забывшая поместить фотографию плаката.

Разразился скандал, результатом которого стало совместное заявление секретаря департамента воздушных сил и секретаря департамента флота[11]11
  министерство обороны США (National Military Establishment) объединяющее в себе сухопутные войска (Department of the Army), ВВС (Department of the Air Force) и ВМС (Department of the Navy) появилось в США только в 1947 году.


[Закрыть], вынужденных отстаивать честь мундира. По их данным за прошедший месяц количество пришедших на вербовочные пункты с желанием служить в ВВС выросло на 56%, в морской пехоте на 121%.

Благотворительные общественные организации Америки разделились на два лагеря.

– На костёр! – кричали со страниц газет блюстители нравственности.

– Гитлер близко! – апеллировали к нации патриоты.

Впрочем, как всякий скандал и этот утих бы сам собой через несколько недель, или быть может месяцев, не произойди совершенно случайно и одновременно два события. На юге страны старейшая газета Техаса «The Galveston County Daily News» напечатала небольшую заметку о жительнице штата, как две капли воды, похожую на девушку с фривольной агитационной картинки. Фото прилагалось. На другом конце страны, в городе Портленд штат Орегон с 1850 года выходила газета «The Oregonian», являющейся одной из крупнейших на Тихоокеанском северо-западе. Она также напечатала заметку о красивой девушке словно сошедшей со скандального военного плаката. Фото прилагалось.

Так уж получилось, что аристократическому Югу досталась утончённая брюнетка-лётчица. Более развитому в промышленном плане и более демократичному в нравах Северу смешливая блондинка из корпуса морской пехоты.

Тему, чудесным образом обретших жизнь, рисунков неожиданно дружно подхватили крупнейшие издания страны. Общенациональная радиовещательная сеть «Mutual Broadcasting System»[12]12
  Mutual Broadcasting System (также известная как MBS, Mutual Radio или Mutual Radio Network) – американская коммерческая радиосеть, существовавшая с 1934 по 1999 год. В золотую эру радио, Mutual была известна как родная радиосеть для Одинокого рейнджера, Приключений Супермена и The Shadow. Многие годы являлась общенациональным вещателем Major League Baseball (включая матчи всех звёзд и мировую серию), National Football League и игры Notre Dame. Начиная с середины 1930-х и вплоть до закрытия в 1999 году Mutual имела очень уважаемую новостную службу, которую дополняли разнообразные популярные шоу комментаторов.


[Закрыть], как будто готовясь заранее, в прайм-тайм выдала двухчасовую передачу, пригласив в студию звезду бейсбола Лу Герига[13]13
  Генри Луи Гериг (англ. Henry Louis Gehrig; 19 июня 1903, Нью-Йорк – 2 июня 1941, Нью-Йорк), прозванный за выносливость «Железный конь» – защитник первой базы Главной лиги бейсбола. На протяжении всей своей 17-летней карьеры (1923—1939) он играл за Нью-Йорк Янкиз. Гериг установил несколько рекордов лиги. Имя Герига было включено в Зал славы бейсбола в 1939 году. В 1969 году Ассоциацией бейсбольных журналистов США он был признан величайшим защитником первой базы всех времён, а в 1999 году по результатам голосования фанатов он был выбран в состав «Команды века Главной бейсбольной лиги».


[Закрыть], нескольких высокопоставленных генералов и деятелей искусства. Эта передача и запустила цепочку событий в последствие названую «The great American dream derby»[14]14
  Великое Американское дерби мечты.


[Закрыть].

Началось всё, даже можно сказать, скромно. Небольшое турне по своему штату, больницы, приюты, школы, долгие до зевоты речи и опущенные долу глазки. Чинные разговоры чинных джентльменов в маленьких городках Орегона и Техаса. Обязательная в таких случаях необременительная благотворительность и «отеческое» пощипывание по румяным щёчкам. Одним словом, скукота и благолепие.

А потом кое-кто зажёг. Выступая перед пилотами бомбардировочной авиации, проходящими углубленную подготовку на недавно созданной воздушной базе Эллингтон-Филд[15]15
  С весны 1941 года на базе Хьюстонского аэропорта Эллингтон-Филд действовал центр по подготовке пилотов бомбардировочной авиации США. Ещё в 1940 году началось строительство значительно расширенного Эллингтон Филд, которое в конечном итоге включало пять диспетчерских вышек, два ангара площадью 4300 м2, самый современный медицинский комплекс в южном Техасе и 74 казармы. Эллингтон-Филд также был местом базирования бомбардирской школы USAAC, позже ВВС США, также известной как «Воздушная академия бомбардировки». На Эллингтон-Филд официальные лица планировали обучать 4480 курсантов-бомбардировщиков в год.


[Закрыть] в Хьюстоне, брюнетка заявила, что один пилот стоит пяти морпехов и она Жанна-Мария Дюпэн, плоть от плоти Старого Юга, разобьется в лепёшку, но соберет деньги на новый бомбардировщик для бравых сынов Техаса. И чтобы никто не подумал, что это просто красивые слова. Первым делом от себя лично она жертвует тысячу долларов, а во-вторых, готова, немедленно не сходя с места выставить на аукцион своё платье, конечно при условии, что ей дадут лётный комбинезон переодеться.

Зал, где кроме сотен пилотов, находился истеблишмент Техаса и военное руководство штата взорвался овацией. Губернатор штата Уилберт Ли «Пеппи» О’Дэниел, бормоча под нос, что-то наверняка одобрительное, пожертвовал три тысячи и красноречиво посмотрел на остальных чиновников.

В итоге частные пожертвования составили 17 460 долларов, платье принесло 2950 долларов. Шляпка, перчатки и туфли вместе 930 долларов. Вошедшие в раж пилоты кричали, что готовы выкупить и остальное, но встретили полное непонимание со стороны командования.

Вездесущие репортёры быстрее ветра донесли слова мисс Дюпэн до жителей Орегона. Орегон ответил сплочённо и решительно. Провёл благотворительный аукцион, где было собрано почти 25 000 долларов на нужды корпуса морской пехоты. Офицеры 1-й бригады морской пехоты с базы «Кэмп-Пендлтон», увы своих морпехов у орегонцев не нашлось, предложили лётчикам по-простому разобраться, кто настоящий мужик, а кто прячется за женскую юбку. А Бабетта напрямую заявила бравшему у неё интервью репортёру, что неженке Жаннетте, наверное, напекло голову южное солнце, раз она говорит такую чушь.

За Орегоном и Техасом соответственно наступила очередь штатов Вашингтон и Нью-Мексико. Небогатый относительно Техаса Нью-Мексико поднатужился и утёр нос нефтяникам, выдав в фонд постройки самолёта почти 30 000 долларов. В это же время, но значительно севернее, на благотворительном балу Сиэтла, Бабетта заявила, что она девушка бедная и тысячи долларов у неё нет. Зато она будет танцевать с каждым, кто пожертвует фонду морпехов не менее 50 долларов. И поужинает с тем, кто внесёт максимальную сумму. Нужно ли говорить, что девушка в специально пошитом на неё стилизованном под униформу платье, была чудо как хороша и её идея имела оглушительный успех. Пожалуй, она даже немного перехитрила саму себя. Многие обремененные узами брака джентльмены жертвовали ровно пол сотни, что бы не дай бог дражайшая половина не подумала чего такого.

Айдахо – Аризона. Монтана – Невада. Дерби набирает обороты, благотворительные взносы растут. Девушки и не думают прекращать осыпать друг друга колкостями на грани приличия, впрочем, это только добавляет им популярности. Настенный помесячный календарь с их фото, напечатанный пятидесятитысячным тиражом, раскупается за сутки и это учитывая, что Средний Запад самая малонаселённая часть страны. Полицейские Чикаго конфискуют большую партию игральных карт с весьма фривольными рисунками, изображающими сексуальные приключения Бабетты, Жанетты и морских пехотинцев США. «Chicago Tribune» даёт об инциденте маленькую заметку и удесятеряет свои розничные продажи. Страну захлёстывает печатная продукция с изображением девушек, разной художественной ценности и весьма посредственного качества. На общем фоне ещё сильнее выделяется продукция издательства «Стингер».

Миннесота – Миссури. Благотворительные взносы переваливают ошеломляющую отметку в 50 000 долларов в каждом штате. Бабетта и Жанетта подписывают контракт с киностудией «Metro-Goldwyn-Mayer». Американский боксёр-профессионал Джо Луис[16]16
  Джозеф Луис Бэрроу (англ. Joseph Louis Barrow, 13 мая 1914, Лафайетт, Алабама, США – 12 апреля 1981, Лас-Вегас, США) – американский боксёр-профессионал, выступавший в тяжелой весовой категории. Победил 21 бойца за титул чемпиона мира в тяжелом весе. Джо Луис владел титулом чемпиона мира в тяжёлом весе на протяжении 11 лет 8 месяцев и 7 дней (с 22 июня 1937 по 1 марта 1949).


[Закрыть] по прозвищу «Коричневый бомбардировщик» вызывает на бой любого, кто усомнится в доблести американских пилотов, будь то морпех или хоть сам дьявол. Жанна-Мария Дюпэн из семьи бывших плантаторов предлагает мистеру Луису вместе поужинать, заявляя – чёрные деньги также важны. Юг на миг замирает, опешив, но сразу выдыхает. Это же не просто нигер, это Коричневый Бомбардировщик. Если чёрные деньги могут спасти белых парней в далёкой Европе, значит взять их богоугодное дело. Сам Джо под многочисленные вспышки магния передаёт мисс Дюпэн чек на 3 000 долларов.

Надрать КБ задницу вызывается Томми Фарр[17]17
  Томас Джордж (Томми) Фарр (12 марта 1913 – 1 марта 1986) – валлийский боксер из Южного Уэльса, по прозвищу «Тонипанди Террор». В 1937 году он победил экс-чемпиона Макса Бэра и заработал титульный бой против Джо Луиса.


[Закрыть], ушедший из бокса в 40-м, но решивший поквитаться за спорное поражение 37-го года.

Иллинойс – Арканзас. Взносы стабилизировались на уровне 60 000 со штата. Обе девушки нашли время сняться в короткометражных фильмах для армии и даже получить за это по какой-то медальке. Бум календарей и плакатов идёт на спад. Теперь у всех на лацканах одежды значки, а в руках флажки. Цвет ВВС небесно-голубой. Самый популярный девиз: «Бомберы Америки – весь мир под нами!» Флажки морпехов ярко-синие с красной каймой. Девиз: «Со всех сторон глобуса!» На обоих побережьях военная полиция неоднократно разнимает массовые побоища с участием морских пехотинцев и военнослужащих ВВС.

Пенсильвания – Флорида. Пикировка между Бабеттой и Жанеттой только набирает обороты. Ни та ни другая не упускают случая язвительно прокомментировать любой промах своей визави. Вернее даже будет сказать, шпильки сыпятся по любому поводу. Одежда, предпочтения в искусстве и спорте, даже выбранная в качестве ланча еда.

– Мисс Дюпэн кушает каменных креветок, фуля-гра и другие деликатесности, что ж это её право. А я простая девчонка из Орегона. Я предпочту съесть гамбургер и запить его Колой. Кстати, самый вкусный гамбургер в своей жизни я ела однажды в Калифорнии в придорожном ресторанчике Макдоналдс, – делится со своими почитателями в одном из интервью Бабетта.

«С Пепси всегда попадаешь в цель!»[18]18
  С 1930-х до конца 1950-х годов лозунг «Пепси-кола попала в точку» был наиболее часто используемым рекламным слоганом на радио, в классического кино и первых передачах телевидения.


[Закрыть] – незамедлительно отвечает Жанетта, снявшись в короткометражном юмористическом ролике, где она в форме пилота бомбардировщика закидывает приставучего воздыхателя, в котором зритель без труда опознаёт Адольфа Гитлера, бутылками с газировкой.

Власти штатов не отстают в своём стремление выделиться и удивить. Во Флориде на военно-морской базе Мейпорт, расположенной недалеко от Джэксонвилла, Жанна-Мария в торжественной обстановке разбивает шампанское о борт, только что получившего собственное имя, 95-футового катера береговой охраны. А Бабетта становится почётной слушательницей курса истории современного искусства в одном из старейших высших учебных заведений страны, пенсильванском университете, основанном самим Бенджамином Франклином в далёком 1751-ом году.

Складывается впечатление, что все магазины страны от Нью-Йоркского Gimbel’s до последней лавки на мексиканской границе торгуют исключительно солдатиками и моделями военной техники. Выходит настольная игра «Тотал Вархаммер», о героическом противостоянии бравых американских парней армии монстров Инферно. Только что созданная общественная организация «Матери против войны!», собрав под петицией более миллиона подписей, требует от Конгресса остановить милитаризацию нации. Дерби выходит на атлантическую прямую.

Род Айленд – Мэриленд. Малютка Роди и Земля Мэри. Лучшие отели. Модные рестораны. Изысканное общество. Молодые и богатые поклонники, с которыми так приятно и легко флиртовать. Весна. Май. Время, просто созданное для любви и радости. Но девушки спешат в Нью-Йорк, как ночные мотыльки на керосиновую лампу, забытую на летней веранде. Принцип простой – один штат, один город, один благотворительный вечер.

Появляются овсяные хлопья «Бабетта» и средство для роста волос «Бомбардир каштановый». Торговцы едой, бытовой химией, одеждой и лекарствами, все спешат конвертировать чужую популярность в свою прибыль. Среди богемы и студентов становится модным выходить в общество в сине-красном или в светло-синем костюме. Семнадцать штатов принимают законы, так или иначе связанные с «дерби мечты».

И наконец США демонстрируют всему миру своё неоспоримое техническое превосходство организовав в режиме реального времени первый в мире тройной радиомост между городами Провиденс, Балтимор и Нью-Йорк. Сказать, что публика была в восторге ничего не сказать. Сейчас не 1900-й год, звонком из Бостона в Эл-Эй никого не удивишь. Но вот так небрежно сказать: «Привет, Гарри! Как жена? Как бизнес?» А потом на аналогичный вопрос Гарри, ответить с ленцой в голосе: «Вот купил ещё один кадиллак, на этот раз тёмно вишнёвый. Прилетай на уик-энд, сам увидишь!» – и что бы тебя услышало всё Восточное побережье. За это никаких денег не жалко. В пределах разумного, разумеется.

Живущие, что в Род Айленде, что в Мэриленде люди отнюдь не бедные, но минимальная цена входного билета в сто полновесных долларов отпугнула многих. Теперь уроженцы штатов с удивлением видят, что их хорошо если треть от общего числа собравшихся. Зато в глазах рябит от важных шишек, съехавшихся со всех уголков страны. Тут все, от конгрессменов и спортивных звёзд до адмиралов и боссов мафии. Два комментатора сидящие в студии Нью-Йорка и по одному в Балтиморе и Провиденсе, берут интервью у самых щедрых, рассказывают смешные истории и подначивают друг друга. Всё проходит легко и непринуждённо. Постоянно озвучиваются собранные суммы. Ни один штат не хочет закончить эту гонку вторым. Апофеозом становится совместное исполнение гимна, к которому присоединяются сотни тысяч радиослушателей.

– Чёрт подери, Барт, кажется, мы вляпались в политику, – прикрыв рукой микрофон, тихонечко говорит один радиоведущий другому.

– Нет, Саймон. Это уже не политика. Это… это история.

* * *

Страх, анонимность, коррупция вот три кита на которых держится любая организованная преступность. На её стороне выбор времени и места совершения преступления, на её стороне лучшее техническое оснащение и вооружение в любой конкретный момент акции. Простой обыватель не имеет никакой возможности в одиночку противостоять организации и должен всецело полагаться на государственные органы. Как следствие высокий уровень коррупции в государстве вызывает у членов преступной организации гипертрофированное чувство собственной значимости и безнаказанности. Выпячивается принадлежность к преступному сообществу, компонента страха становится важнее анонимности. Делает ли это бойцов мафии способными противостоять нападению хорошо слаженного и оснащённого армейского подразделения? Отнюдь.