Текст книги "Фактор роста (СИ)"

Автор книги: Евгений Сурмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Внезапно в кузове автомобиля стало тихо, только успел хихикнуть один из шоферов, но на него сразу же шикнули. Иван насторожился, не нужно быть большого ума что бы догадаться, Хорёк решил, что пора подшутить над спящим. Обострённые чувства подсказали, вот он встал и наступил на половицу в середине кузова, чуть колыхнув потоки воздуха. Вот перенёс вес тела на левую ногу заставляя доску чуть прогнутся и на пределе восприятия затрещать. Жук еле сдержался что бы не поморщится от дыхания Хорька, шумного и несущего запахи пищи. Явственно, как будто глазами, Иван увидел скрученные пальцы у самого носа и чуть не зарычал от удовольствия. «Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя», – раздался в голове голос Макея.

Пальцы Хорька оказались в жёстком захвате, наверное, ещё раньше, чем Иван открыл глаза.

– Name? Rang? Teilnummer?[4]4
  Имя? Звание? Номер части? (нем.)


[Закрыть] – не ожидая от самого себя выпалил Жук на немецком.

Действуя, скорее рефлекторно, чем осознанно, старший сержант специальной разведывательно-диверсионной бригады ГШ левой рукой заломил пальцы незадачливого шутника, заставляя бухнуться на колени, а правой ткнул стволом выхваченного ТТ в его левый глаз.

– Убью гнида! – габариты ствола позволяли при большом желании серьёзно повредить глазное яблоко, так что тыкал Жук аккуратно. Лишать хулигана зрения в его планы всё-таки не входило.

– А-а-а!!!

По характерному запаху Иван понял, что всё же перестарался с воспитательными мероприятиями. То ли Хорёк оказался ещё более трусоват чем казалось, то ли недавно плотно покушал.

– Да что ж за детский сад то такой, трусы на помочах, – Жуков оглядел сидящих, и выбрал выглядевшего наименее испуганным.

– Ты, Конопатый! Знаешь, где тут у нас санчасть?

– З-з-знаю.

– Не мямли! Ты красноармеец или баба. Проводишь этого засранца, скажете понос прихватил, и пулей назад. Пять минут, уедим без тебя побежишь на вокзал пешком. Задача ясна!

– Да.

– Так чего сидим, кого ждём? Быстро помогли Конопатому это выгрузить. И будем знакомиться, – Жук плотоядно оскалился, неосознанно подражая мимике Барса, – вы у меня сейчас надолго запомните, как над командиром смехуёчками смеяться.

Попугать как следует новобранцев Жуку не удалось. После того как Засранец в сопровождении Конопатого был отправлен в санчасть Иван посмотрел на оставшуюся парочку, жмущуюся от него к заднему борту полуторки и только вздохнул. Повысь сейчас на них голос так точно в обморок шандарахнутся.

И дело тут было, как подозревал Иван, не столько в том, что один старший сержант размахался перед вчерашними колхозниками пистолетом, а в том с какой скоростью и лёгкостью, практически походя, был низвергнут Засранец, бывший ещё пять минут назад для молодых парней в шинелях непререкаемым авторитетом.

– Давайте знакомится, товарищи красноармейцы. Старший сержант Иван Жуков. И бояться меня не следует. Когда меня не огорчают я человек редкостной душевной доброты и чуткости.

Ответом Жукову почему-то стала тишина. Может быть, товарищи красноармейцы хотели, но стеснялись спросить, какой человек старший сержант, когда его огорчают. Или задумались над вопросом как бы полаконичнее сформулировать свои душевные качества. Как бы то ни было, Ивану пришлось стимулировать красноречие собеседников ткнув пальцем в бойца, сидящего у противоположного борта.

– Ты!

– Красноармеец Владимир Пуговкин. 32-й гаубичный артиллерийский полк. Шофёр, но машины ещё нет.

– Понятно. Ты?

– Красноармеец Руслан Хаймзонов. 32-й отдельный зенитный арт дивизион. Шофёр, машину пока не дали.

– Ясно. Про Конопатого, что скажете?

– Тоже шофёр и тоже пока без транспорта. Он из мотострелкового полка, зовут Тарас Костюк.

– Засранец?

– Алексей Симаков. 32-й автотранспортный батальон, машина на ремонте.

– Вы значит безлошадные, а он на ремонте. Ясненько. Над лейтенантом смеётесь, оболтусы, не опытный он, добрый. Не дрючит вас как следует с утра до ночи и с ночи до утра. А сами вы? Смотрю опыт так и прёт из всех щелей. Особенно у некоторых. Сегодня он лейтенанта ругает, завтра комдива. А послезавтра кого? Советскую власть и лично товарища Сталина? А вы так же поддакивать будите? Может надо было не пистолетом в морду его пугнуть, а сдать куда следует? И вас заодно как пособников провокатора?

«Так, хорош их прессовать, кажется прониклись» – решил Жук, разглядывая совсем поникших бойцов.

– Ладно, оболтусы, будем считать, что урок вы усвоили. Объявляю по два наряда вне очереди и можете радоваться, что легко отделалась. По возвращению в свои части доложите командирам, и не вздумайте забыть, проверю.

Подозревая, что без автомобилей остались далеко не лучшие кадры, Жуков перешёл к вопросам более приземленным и поинтересовался, как у парней обстоят дела с вождением. И даже не удивился узнав, что трое имеют навыки вождения скорее теоретические. А вот практика минимальная, можно сказать были у себя в деревнях на подхвате у настоящих шоферов.

От души поржал над историей Засранца. Он оказывается водитель профессионал, возил большого городского начальника, но проштрафился. Начальник его в армию и укатал. Только вот в чём его вина, мнения сослуживцев не совпадали. По версии Пуговкина соблазнил Засранец жену начальника, а красноармеец Хаймзонов настаивал, не жену, а дочку. В общем то ли Симаков не помнил о чём врёт, то ли ему было скучно рассказывать одинаковые истории про свои «геройства».

– Хорошо, оболтусы, не переживайте, научиться ездить не трудно, помогу. Сегодня и попрактикуетесь, деваться вам всё равно некуда.

Иван хотел ещё погонять парней по знанию материальной части автомобиля, но его прервало появление Конопатого с молоденьким лейтенантом. Впрочем, старыми лейтенанты бывают редко, а парень был на первый взгляд вполне нормальный, довольно-таки рослый кареглазый брюнет. Правда подсадив Конопатого, лейтенант сунул голову в кузов и произнёс:

– Оцените товарищи:

 
Красный мехкорпус ревёт и гремит,
Рвутся снаряды вокруг.
Враг буржуинский позорно бежит,
Горит вся Европа округ!
 

Как вам?

– Мощно, товарищ лейтенант. А дальше?

– А дальше я, Пуговкин, ещё не сочинил.

Ну точно поэт, с ноткой некоторой белой зависти подумал про себя Жук.

– Товарищ лейтенант, разрешите представиться. Старший сержант Иван Жуков. Направлен комполка Павлычевым на железнодорожную станцию для помощи в разгрузке нашего эшелона.

– Да? Замечательно! А я Василий. То есть лейтенант Василий Фомин. Тогда вы тут за старшего, товарищ старший сержант, а я в кабину. Жаль Симаков заболел он хорошо машину водит.

– Товарищ лейтенант, секундочку!

– А, что?

– А вы сами видели, как он машину водить или слышали от кого?

– Ну, – задумался лейтенант, – сам не видел. Но все так говорят. У него, вроде, и грамота есть.

– Ясно. Спасибо, товарищ лейтенант.

– Раз вопросов больше нет, поехали. Павлычев злющий, наорал на меня из-за Симакова. Вечно говорит у этого ханурика то понос, то…

Закончить фразу лейтенант Василий Фомин не успел оборванный дружным ржачем в четыре глотки.

– Ай, ну вас. Поехали.

Глава 3
Госприемка по Жуковски

– Придётся, товарищ лейтенант, акт составлять.

– А? Какой акт? Зачем?

Иван отделился от группы людей, стоящих у платформы с крайним автомобилем и буквально в два скачка оказался в кабине полуторки.

– Так, товарищ лейтенант, из десяти машин, что мы прошли у трёх не хватает фар у одной дворников. И это мы ещё их не осматривали.

Лейтенант, немного поражённый словами старшего сержанта, он то на фары внимания вообще не обратил, задумался. Все эти разбирательства, акты, ему совсем не хотелось этим заниматься.

– Слезайте, сержант, скажут ещё, что это мы всё сломали. А товарищу майору я потом доложу.

Жук без споров спрыгнул из кабины прямо на перрон.

– Давайте отойдём, товарищ лейтенант.

– Зачем?

– Надо.

Такой убойный аргумент, разумеется, не мог не подействовать.

– Так, чего стоим уши греем, – повернулся Жук к шоферам, – проверить автомобили на наличие бензина, масла и заряда аккумулятора. Посмотрите есть ли зипы, ремкомплекты и повреждения. Конопатый, первые два. Пуговкин, следующие два. Руслан, следующие. Емеля, тебя это тоже касается не ухмыляйся, твои два замыкающие.

Ну чё стоим, кого ждём? Время пошло. Бегом!

Убедившись, что парни занялись делом, Жук повернулся к лейтенанту.

– Василий, ты чего под трибунал хочешь?

– Я? – от резкого перехода на ты и от самого тона Фомин немного опешил, – не хочу.

– Тогда чего спрашиваешь какой акт? Павлычев спросит, где фары, что скажешь? Сам побежишь в магазин покупать? Ладно фары, я вот сейчас попробовал первый грузовик завести, не смог. Ладно если там бензина нет, а если поломка. Чуйка мне подсказывает из десяти машин у одной что-то да обязательно будет.

– Так мы причём, прислали такую.

– Аха, так железнодорожники и признают свою вину. Сейчас надо найти комполка и дать ему акт неисправностей, пусть кто-нибудь из вокзального начальства подписывает. В крайнем случае выгрузить машины, но в часть не перегонять.

– Согласен с тобой, Иван, но тогда давай так сделаем. Будем машины проверять и параллельно записывать выявленные неисправности. А то, что я щас доложу? Про три фары? Только, я ведь водить умею, у дяди «эмка» служебная", а вот чинить не очень.

– Дефекты, которые при осмотре можно выявить я найду.

– Да я и не сомневаюсь. Глазастый ты, Жуков.

– Тогда уж Жук. Позывной такой на курсах был, привык.

– Жук так Жук. И с призывниками, смотрю, умеешь разговаривать, вон они тебя как слушаются. Со мной вечно пререкаются. Симаков этот ещё, что я не вижу что ли, мне поддакивает, улыбается, а их подзуживает.

– Согласен говно человек. Но думаю, с Симаковым вопрос мы решим. А можно вопрос, товарищ лейтенант?

– Давай уж когда без посторонних на ты, раз начал. Василий – значит Василий. Спрашивай Жук.

– А ты где служишь, в мотострелковом полку или в автобатальоне?

– Ни там ни там. 32-й отдельный батальон связи.

– Связист значит. Василий, не обижайся, но почему на разгрузку эшелона тебя прислали? И водители, я спрашивал, все не опытные, с бора, как говорится, что себе не гоже.

– Тут ты, Жук прав только от части. Вон смотри, и Павлычев и комдив полковник Пушкин и даже старший батальонный комиссар Чепига Дмитрий Георгиевич у танков стоят. Видишь, как руками машут не иначе с железнодорожным начальством ругаются. Танки они брат поважнее грузовиков то будут. Согласен?

– Согласен, но автотранспорт же тоже важен. А тут прислали пацанов без опыта.

– А это второй вопрос. Это как раз мотострелкам повезло, в городе расквартированы будут. А остальная дивизия? Вот и строят сейчас в окрестностях Львова казармы и полигоны. И люди, и техника практически круглосуточно вкалывают. Говорят, завтра три эшелона с личным составом придут, полегче будет.

– Потом может и полегче, а вот завтра будет жарко.

– Товарищ, старший сержант! Тут царапина на двери!

– Руслан, чё ты орёшь как оглашенный. Тебе не в армию надо, а муллой с этих минаретов ихних молитвы кричать с таким голосом. Закончишь осмотр, доложишь.

Немудрёная в общем-то шутка почему-то очень развеселила Пуговкина.

– А-ха-ха. Мулла! Ой не могу. Мулла помолись Аллаху, может он тебе царапину уберёт.

– Заткнись, Пуговица! А то сейчас…

– Отставить разговоры! У вас уже есть по два наряда. Ещё захотели?

Погрустневшие бойцы в миг попрятались за машинами, совершенно не желая возражать старшему сержанту.

– Вот, Жук, как у тебя выходит? Без году пять минут тебя знают, а уже по струнке ходят. И главное видно же, что уважают. А я всё добром пытаюсь с ними и всё без толку.

– Во-первых, без этого Симакова сейчас всем проще будет. А во-вторых, их же не давно только призвали, страшно им. Сейчас им нужен кто-то вроде отца, строгий, но справедливый. Ведь как солдат думает, если командир строгий, то значит уверен в себе, значит и о них грешных позаботиться сможет. А если добрый, то в себе не уверен, то сам в нижних чинах поддержку ищет. А уж если какой баламут в подразделение, то вообще беда.

– Интересный ты парень, товарищ Жуков, столько всего знаешь. И говоришь чудно как, нижние чины.

– Так мне самому про это Степан Ерофеич рассказал, а он на свою первую войну в 1905 году попал, когда русский царь с японцами на Дальнем Востоке схватился. Офицер.

– Так ему же сейчас лет шестьдесят не меньше.

– Не меньше, рассмеялся Иван, – но в рукопашке пятерым, таким как я, накостыляет. А вообще его дело же сейчас не бегать и стрелять, а молодёжь учить. Он меня, а я уже этих гавриков, что сейчас по машинам попрятались.

– Преемственность значит. Ну что будем считать поговорили. Пойдёмте акт писать, товарищ старший сержант.

– Пойдёмте, товарищ лейтенант.

И они пошли.

Как оказалось хоть и не далеко, но на долго. Для начала выяснили, что бензина в бензобаках прибывших полуторок практически нет и послали Емелю привезти горючее. Так же выяснилось, что на десять грузовиков имеется один комплект ЗИП, зато у двух автомобилей отсутствуют приводы генератора. Ну и по мелочи, визуальный осмотр показал, что кроме фар, дворников и царапины недоставало одного зеркала. В общем могло быть и хуже.

Дождались Емелю, залили топливо и по одной перегнали грузовики с ж/д платформ на перрон. Благо Жук без проблем менял недостающие детали с одного движка на другой. Ну всё, сейчас поедим в часть, решил Фомин.

– Ну всё, товарищ лейтенант, с поезда съехали, теперь можно и нормально посмотреть, что за автотранспорт нам достался.

Лейтенант Фомин мысленно чертыхнулся и просто кивнул.

– Много времени займёт?

– Часа два точно.

– Тогда так, Емеля бери молодых, и пусть они пока на твоей машине практикуются. Сел тронулся, сделал круг по привокзальной площади, остановился, передал следующему. Ты в это время рядом в кабине будешь подсказывать если что. И через каждые полчаса пусть кто-то сюда подходит, мало ли.

– А вы, товарищ лейтенант?

– А я тут, Пуговкин. Чего не понятного?

– Всё понятно, товарищ лейтенант!

Судя по горящем глазам парней идею хоть немного потренироваться в вождении, они восприняли с восторгом.

Примерно через час Фомин присел на какой-то ящик и посмотрел на свои руки в грязных разводах. Вроде бы и не делал ничего, только помогал, но извазюкался знатно. Сержант подошёл к проверке со всей серьёзностью и не останавливался даже перед тем, чтобы частично разбирать некоторые узлы. Понятно теперь почему одет он был как оборванец. Вот и сейчас лежит под автомобилем №7 и похоже чем-то недоволен.

Первый три автомобиля Жук осматривал очень придирчиво и со всё нарастающем удивлением докладывал, что вроде всё в пределах нормы. Есть конечно недочёты, там болта нет, там прокладки и всё ужасно не отрегулировано, но это легко исправить и подогнать в реммастерских корпуса. Дальше проверка стала менее детальная и от того более быстрая.

И вот сейчас под кузовом седьмой машины Жук чего-то застопорился.

– Быстро убирайте машины отсюда! Начальство идёт! – усатый железнодорожник выскочивший как чёрт из табакерки пнул грузовик, под которым лежал Жук по переднему колесу.

– Ага, прям сейчас, уже бегу, – голова старшего сержанта высунулась из-под кузова, – начальство – это хорошо. Вот и спросим почему техника неисправная пришла. Чья-то халатность или саботаж?

Ушёл железнодорожник по-английски и чуть ли не быстрее чем пришёл.

Ждать начальство долго не пришлось.

– Почему машины до сих пор тут, товарищ лейтенант?

– Визуальный осмотр выявил большой некомплект. Я приказал старшему сержанту провести углубленную проверку. Вот акт несоответствия, товарищ полковник. Правда мы ещё не закончили.

– Так. Автомобиль №1. Газ-АА. Номер кузова 557 854, номер двигателя мм 189 699. У автомобиля отсутствует комплект ЗиП. Так же на двигателе отсутствует одна свеча зажигания. Автомобиль №2. Газ-АА. Номер кузова… так… номер двигателя… отсутствие ЗиПа, отсутствие привода генератора.

Командир 32-й ТД полковник Пушкин повернулся к остальным подошедшим:

– Что скажете, товарищи?

– Впечатляет, Ефим Григорьевич.

– А вы что скажете, товарищ Шахрай? – обратился полковник в ж/д начальству.

– А нет у нас времени товарищ Пушкин все грузы проверять. И вообще от меня то вы что хотите, я тут выгрузку обеспечиваю. Акт ваш давайте подпишу. Что там ремень грм, свеча?

– Есть что-то серьёзное, лейтенант?

– Старший сержант Жуков, доложите.

– Осмотрено семь автомашин, товарищ полковник. У седьмой мне задний мост не нравится.

– А ты вообще чьих будешь, сержант?

– Направлен в 32-й мотострелковый полк. Только сегодня прибыл, не успел получить назначение.

Павлычев шагнул вплотную к комдиву и в пол голоса проговорил:

– Это тот самый инструктор, ну помните, распоряжение из Москвы.

– От… Жуков значит, от… Любопытно… – также тихонько ответил Пушкин. И уже громко:

– Молодцы! Значит так, лейтенант. Закончишь с проверкой, найдёшь, – комдив кивнул в сторону, стоящего рядом железнодорожника, – вот, начальника станции Петра Касьяновича Шахрая. Он акт подпишет раз обещал.

– Минуточку, – к подписанию любых актов у Петра Касьяновича была стойкая антипатия, – а что там с мостом, может и нет ничего. Может ошибся сержант.

– Могу и ошибаться, – не стал спорить Жук, – на эстакаду надо и снять весь узел, тогда точно будем знать. А сейчас просто ощущение у меня, что он чуть-чуть ходит.

– Кажется ему. Да и не может мост двигаться, иначе весь кузов бы упал.

– А дай-ка мне ватник сержант, сам посмотрю, – неожиданно для всех попросил старший батальонный комиссар Чепига.

Простая просьба почему-то ввела старшего сержанта в некоторый ступор. Не решаясь или скорее не зная, как возразить, Жук в нерешительности застыл, положив руки на стягивающий фуфайку ремень.

– Давай не жмись сержант, – батальонный комиссар уже снял шинель, – не красну девицу чай отдаёшь. Да и одёжка твоя грязнее уже не станет.

Иван секунду помедлил и резко, одним движением, скинул ватник с плеч. Кто-то, кажется железнодорожный начальник, присвистнул. Со всех сторон раздалось чуть ироничное одобрительно-удивлённое:

– Ты смотри!

– Орёл, ёпт!

– В себя главное не пальни!

– Если пальну, товарищ полковник, то так мне и надо. Какой же я тогда солдат?

– Ну смотри, тебе виднее.

Командиры посмеялись и старший батальонный комиссар с лёгким сожалением посмотрев на штаны сержанта, накинул поверх гимнастёрки предложенный Иваном ватник. Перетянул сержантским же ремнём и со словами: «Мост говоришь», занырнул под машину.

С минуту Дмитрий Георгиевич возился под полуторкой, дёргая и пытаясь расшатать, что-то прикрытое от наблюдавших за ним колесом. А потом попросил спички или зажигалку – посветить. Впрочем, обошлись без огонька у товарища Шахрая оказался с собой фонарик. Ещё через пару минут старший батальонный комиссар похоже нашёл что искал и вылез.

– А ты, Жуков, комсомолец?

– Кандидат в члены партии, товарищ старший батальонный комиссар.

– О как! Молодец, глаз алмаз. В этом, как его там, кожухе кажется, трещина и такое впечатление, что болты самую малость ходят. Так что, вот так, товарищи.

В итоге товарищи посовещались и комдив решил: на самой медленной скорости перегнать грузовик №7 в расположение 32-й ТД, а там уже произвести частичную разборку. Железнодорожное начальство со скрипом, но всё же пообещало акт о неисправностях подписать. А отогнать автомобиль лейтенант взялся сам. Хоть в конструкции полуторки он разбирался намного хуже Ивана, а вот водил всё же получше. Ответственность, опять же, не стоит на подчинённых перекладывать.

Когда Фомин вернулся на станцию автомобили уже были проверены, а личный состав их небольшой группы под чутким руководством старшего сержанта загружал одну из машин какими-то досками.

– Это что за дрова, Жук?

– Это? Так раз эшелон для нашей дивизии, значит и вся тара тоже наша.

– И зачем она нам?

– А вы городской, товарищ лейтенант?

– Да. Из Москвы.

– Ясно. Пиломатериалы, можно сказать, полезнейшая вещь в хозяйстве. Это, как вы правильно, тащ лейтенант, сказали, и дрова, и стройматериалы, и даже мебель в каком-то смысле. Вот тот же борт Емеле починить. А то позорит понимашли дивизию.

– А если кто запретит?

– Кто? Эшелон наш значит и тара наша, – по тому с какой интонацией это было сказано, Фомин понял, если потребуется, доски старший сержант будет защищать и с оружием в руках.

– Хорошо. Ещё какие новости есть?

– Да нет. Начальство всё в здание вокзала ушло ругаться. Да ЗИС-6 подозрительный проехал.

– Почему подозрительный?

– Да хрен его знает. Сам не пойму, показалось, что сидящий рядом с водителем посмотрел на меня нехорошо. Аж мурашки по спине.

– Мне дядя, а он как твой Ерофеич начал воевать в Империалистическую, говорил, что интуиции солдат должен доверять. Так что, приглядись к этому ЗИСу и я тоже буду ввиду иметь.

– Понял. Пожрать бы, товарищ лейтенант. И парни уже интересовались.

– Я узнавал в штабе, обещали привезти прямо сюда.

– А на чём, товарищ лейтенант? – влез в разговор конопатый красноармеец Костюк.

Фомин задумался, посмотрел на сержанта в надежде, что может быть у того есть ответ, но Жук в ответ только пожал плечами. Что он мог предложить только сегодня приехав в дивизию.

– Придётся мне возвратиться и обед самому привезти. А то знаю я этих штабных.

Бойцы согласно закивали головами, знали они этих штабных не хуже лейтенанта.

– Да вот ещё что. У меня бутерброды есть. Ниночка приготовила, невеста. Держи Жук поделите между собой.

– А вы, товарищ лейтенант?

– Я же в столовую еду. Неужели не найду там чем перекусить.

– Логично, товарищ лейтенант. Бойцы, шабаш! Обед!

Уехал Фомин, даже не догадываясь, что, поменяв три Ниночкиных бутерброда с колбасой и маслом на уважение подчинённых, совершил самую важную сделку в своей жизни.

Через несколько месяцев, делая выбор как поступить, один из четырёх вспомнит эти бутерброды и примет решение ценою в жизнь.