Текст книги "Гибридная война. Выжить и победить"

Автор книги: Евгений Магда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

ВОЙНА ИМИДЖЕЙ: ЦЕННОСТИ ПРОТИВ РЕСУРСОВ

Противостояние России и Украины – это не только конкуренция двух бывших постсоветских республик, но и конфликт самого большого государства в мире с крупнейшим европейским государством. Конечно, это не единственная причина, почему к гибридной войне России против Украины приковано внимание цивилизованного мира. Между государствами, которые разделяют 2000 километров государственной границы, идет ожесточенная схватка не только за территорию (да, даже после аннексии Россией Крыма), а за влияние на умы миллионов граждан. История отношений двух государств – это не только история противостояния, в котором у Москвы много преимуществ и козырей. Над Украиной довлеет комплекс собственной неполноценности и привычки тех, кто называет себя национальной элитой, разменивать интересы народа на удовлетворение собственных потребностей.

По большому счету, российско-украинское противостояние стало результатом процесса поиска себя и своего места в мире двумя нациями, двумя осколками советского пространства. РФ, как будет показано ниже, выбрала путь имперского мессианизма за счет продажи невозобновляемых ресурсов. Украина пошла по пути медленного, не всегда уверенного и верного, строительства национального государства. «Русская весна» стала моментом истины и проявила, словно на фотопленке, кто, где и как показал себя в обеих государствах, чей проект государственного строительства и международного позиционирования более успешен, адекватен современным вызовам и перспективен.

В целом, в российско-украинском противостоянии агрессор не без основания рассчитывал на скорый успех, ведь на его стороне были не только материальные ресурсы и экономические рычаги, но и известная монолитность общественного мнения.

Социологические данные поддержки Путина весьма показательны. Так, согласно последнему опросу «Левада-центра», 86 % опрошенных в целом одобряют деятельность Владимира Путина на посту Президента РФ. Однако только 54 % считают, что дела в стране идут сегодня в целом в правильном направлении. К слову, самым высоким за все время правления Путина последний показатель был в начале августа 2014 года – 66 %. Уже к концу августа он снизился до 64 %. Тогда 87 % одобряло его деятельность в целом, и также к двадцатым числам августа процент одобрения снизился до 84 % [43]43
   http://www.levada.ru/26-02-2015/fevralskie-reitingi-odobreniya-i-doveriya


[Закрыть].

Доверяли Владимиру Путину в конце февраля 2015 года 68,7 % респондентов ВЦИОМа[44]44
   http://wciom.ru/confldence-politicians/


[Закрыть].

Но эта самоуверенность сыграла с Кремлем злую шутку. Похоже, там были уверены, что Украина рассыплется от первого же толчка, и события в Крыму во многом давали основания так считать. Нашу страну спасли остатки среднего класса и обычные неравнодушные граждане, реальными делами вставшие на ее защиту.

В этой книге (как читатель мог уже заметить) не будет идти речь о военном компоненте российско-украинского конфликта. Во-первых, боевые действия – это и элемент конвенционной, определенной международным правом войны, которую мы пока не наблюдаем. Во-вторых, позволю себе предположить, что военный компонент в нынешней ситуации играет подчиненную, второстепенную роль. В-третьих, давать анализ боевым действиям должны специалисты с соответствующими образованием и опытом. Кстати, появление полчищ «диванных военачальников» – также элемент гибридной войны.

Но боевые действия на востоке Украины не просто задают тональность гибридной войны, но и являются переломным этапом в российско-украинских отношениях. В 2014 году противостояние между крупнейшими постсоветскими республиками достигло своего апогея, после которого отношения между Киевом и Москвой обречены выйти на качественно новый уровень.

Парадоксы национального имиджа

Российское мышление в отношении Украины является парадоксальным. Вот наиболее показательные примеры этого.

– Многие украинцы принимали непосредственное участие в строительстве Российской империи, Советского Союза, да и в независимой Российской Федерации фамилии Шахрай[45]45
  Шахрай Сергей Михайлович (1956 г.р.) – российский политик, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации (1991–1994).


[Закрыть] и Починок [46]46
  Александр Петрович Починок (1958–2014) – российский политик, министр по налогам и сборам (1999–2000), министр труда и социального развития (2000–2004).


[Закрыть] в начале 1990-х звучали довольно громко. Это не мешает российскому руководству относиться к украинцам с пренебрежением, снисходительно оценивая их способности в деле государственного строительства как основы государственной политики.

– Сходство украинского и русского языков, взаимопроникновение культур двух народов фактически не отразилось на официальной позиции России по украинскому вопросу: как и прежде, российский либерализм заканчивается, как только речь заходит о независимой Украине, а уж говорить о сторонниках Владимирах Путина или носителях имперской идеологии в этом контексте и вовсе не имеет смысла.

– Обвиняя Украину в ущемлении прав русскоязычного населения, нападках на русский язык, Россия не удосужилась открыть хотя бы одну школу с преподаванием на украинском языке в своей стране.

– На протяжении нескольких последних лет государственная политика России в отношении Украины опирается преимущественно на идеологемы «русского мира», хотя куда более перспективной была бы дискуссия об общих славянских (или общечеловеческих) ценностях.

– Россия без зазрения совести приватизировала наиболее привлекательные моменты украинской истории и стремится дискредитировать знаковых для украинского общества исторических персонажей.

– Отношения России и Украины остаются отношениями бывших метрополии и колонии, при этом национальное самосознание украинцев за годы независимости существенно выросло. В условиях открытого противостояния двух бывших братских республик не приходится удивляться словам Петра Порошенко, утверждающего, что «60 % бойцов АТО говорят на русском языке»[47]47
   http://www.ostro.org/general/society/news/463078/


[Закрыть].

Очевидно, что война имиджей – это, в первую очередь, смысловая война. Даже не искажение фактов, а создание альтернативной реальности. Формулирование новых ценностей, новых смыслов, такого видения мира, которое побуждает к определенному действию. «Информационные и смысловые войны являются медиавойнами, поскольку все они требуют тех или иных каналов для передачи. Именно их медийный характер привел к тому, что человечество сталкивается с ними все чаще и чаще, что определяется все возрастающей ролью медиа в современных обществах… Смысловые войны направлены на разрушение картины мира объекта, что в результате приводит к тем типам решений, которые бы он не принял при старой картине мира. Их инструментарием могут быть не только прямые, но и фоновые воздействия, не только информационные операции, но и операции влияния. Главным же отличием становится их долгосрочный характер, поэтому сегодня такие воздействия могут проходить за рамками внимания объекта воздействия» [48]48
   http://osvita.mediasapiens.ua/ethics/manipulation/mediavoyny_ot informatsionnykh_do_smyslovykh/


[Закрыть].

Ключевой на сегодняшний день проблемой является очевидный факт: Россия последовательно готовилась к войне качественно нового вида против Украины, апробируя современные информационные технологии и изыскивая новые пути решения актуальных задач. Украинская элита даже после «звоночка» – конфликта вокруг Тузлы в октябре 2003-го пребывала в состоянии благодушной расслабленности и олимпийского спокойствия. В результате «Украина стала центром смысловой войны, в результате чего смыслы, за которые стоит власть, и смыслы, за которые стоит более активная часть населения, не совпали. Внешние интерпретаторы изливали потоки своих смыслов на головы украинцев. То же самое делали и внутренние интерпретаторы. По сути, шла гражданская смысловая война, которая временами переходила из виртуального в физическое пространство»[49]49
  Там же.


[Закрыть].

После бегства Виктора Януковича в феврале 2014 года украинское общество охватили смешанные чувства. Жители Центра и Запада страны в подавляющем большинстве своем были удовлетворены победой над четвертым президентом и его камарильей, тогда как на Донбассе и в Крыму победа Революции достоинства стала катализатором для использования Россией технологии «кривого зеркала Майдана».

Российские СМИ, действующие в формате частно-государственного партнерства под художественным руководством Кремля, использовали свое господствующее положение в украинском медиа-пространстве для продвижения потоков дезинформации, режиссируемых заказчиком. «Экспансия же России держалась на старых, а не новых для аудитории смыслах, на активации и удержании советских ментальных конструкций. Россия удерживает эти смыслы в теленовостях и телесериалах. Когда Украина отключила эти теленовости, это не означало, что она остановила действие квазисоветской модели мира. Украина приостановила (и то частично) информационный поток, но виртуальный поток в виде, например, телесериалов или концертов поп-звезд никогда не прерывался. И это имело важный эффект, поскольку украинские солдаты не могли стрелять в Крыму в российских, рассматривая их как своих» [50]50
   http://osvita.mediasapiens.ua/ethics/manipuIation/pervaya_smyslovaya . voyna_v_mire_ukraina_krym_rossiya


[Закрыть].

Россия уделила особое внимание созданию матрицы противостояния с Украиной. Это свидетельствует о том, что в Кремле отлично понимали важность «идеологического блицкрига» в отношении нашей страны. Позволю себе предположить, что по ряду причин представители России не сомневались в успехе. Среди предпосылок их скорой победы они справедливо рассматривали разобщенность украинского политикума, «плодотворную работу» команды Януковича, в которой ключевые позиции занимали российские агенты влияния, пренебрежение к украинской нации как таковой в мировом сообществе, причем зачастую со стороны самих украинцев. Россия поставила превращение Украины в failed state в разряд основных задач своей внешней политики и восприняла украинскую Революцию достоинства не столько в качестве прямой и реальной угрозы российскому доминированию на постсоветском пространстве, сколько как возможность максимально эффективно подчинить себе переживающую революционный кризис Украину.

Видимо, именно поэтому «русско-украинская смысловая война реализовалась в постоянной реинтерпретации происходящего, когда из двух альтернативных источников для описания избирается тот, который более всего соответствует запланированным целям войны»[51]51
  Там же.


[Закрыть].

Приведу ряд примеров этого феномена:

– уничтожение примет военной принадлежности: «зеленые человечки», «вежливые люди»;

– уничтожение примет незаконности: «народный мэр», «народный губернатор», «народная самооборона», «воссоединение Крыма»;

– усиление негативных характеристик противника: «боевики», «каратели», «карательная операция», «хунта», «самопровозглашенная киевская власть», «самопровозглашенный премьер»;

– завышение своего позитива вплоть до сакрализации: «Крым наш», «город русских моряков», «город русской славы»;

– описание действий и подбор соответствующей мотивации в целях их легитимации: захват админзданий объясняется словами: «Это же наше, народное, а мы народ»[52]52
  Там же.


[Закрыть].

Упомянутые методы позволяют понять, почему именно в Крыму и на Донбассе были осуществлены основные операции гибридной войны России против Украины. Тамошнее население практически на протяжении всего периода независимости не наблюдало политической конкуренции, оказавшись в роли электоральных крепостных сначала Коммунистической партии Украины, а впоследствии Партии регионов. Поэтому значительная часть нашей страны, на которой проживает пятая часть ее населения, оказалась легкой добычей для российской пропагандистской машины.

Нужно сказать, что изначальные позиции России после распада Советского Союза были намного предпочтительнее украинских. Москва унаследовала место в Совете Безопасности ООН, сокровища Алмазного фонда, золотовалютные резервы СССР и отсутствие претензий мирового сообщества по поводу наличия у Москвы арсенала ядерного оружия. Если сравнивать расставание бывших советских республик с Россией, то можно сказать, что в начале 1990-х они практически сбежали из бывшей «семьи братских народов», не задумываясь о материальных потерях. Не лишним будет вспомнить, что Россия ничтоже сумняшеся приватизировала значительную часть общего исторического наследия, а большинство деятелей культуры, военачальников, любых лидеров общественного мнения, бывших уроженцами союзных республик сами назвались россиянами без оглядки на малые родины.

В современном мире одним из инструментов формирования имиджа государства является внятная и основанная на современных ценностях внешняя политика государства. Четкость внешнеполитического курса не просто закрепляет тот или иной образ государства в сознании его граждан, но и позволяет продвигать его в системе международных отношений. От этого отталкивается культурная политика, в том числе международная, которая продвигает имидж государства неформально.

Хотя Украина в 1944 году была одной из основательниц Организации Объединенных Наций и располагала с середины 1940-х годов собственной дипломатической школой (например, Киевский институт международных отношений закончил популярный грузинский политик Михаил Саакашвили), ей после обретения независимости пришлось продвигаться через тернии непонимания к звездам признания равноправным субъектом международных отношений. Результатом стала пресловутая политика многовекторности, впоследствии ставшая ахиллесовой пятой украинской государственности.

К сожалению, внешняя политика Украины была показательно пассивной, во многом не соответствующей потенциалу нашей страны. Дефицит целеустремленности и настойчивости продемонстрировали не столько отечественные дипломаты, сколько руководство страны. «Внешняя политика Украины допустила традиционную ошибку: в моменты, когда нужно было действовать прагматично, брал верх идеализм; когда же целесообразнее было быть идеалистами – побеждал принцип прагматизма. Так, в первые годы независимости, требовавшие прагматических решений, гарантий независимости и решительных шагов в направлении обеспечения собственной политической и экономической безопасности новыми средствами, неоправданно много ресурсов было потрачено на идеалистические проекты, что напоминает похожую ошибку украинской внешней политики в 1917-1919 годах. А во второй половине 1990-х годов, когда ряд таких возможностей был утрачен и единственной надежной основой для эффективной внешней политики могла стать демократизация жизни внутри страны, в известной степени политический идеализм, – во внешней политике воцарился принцип не совсем уместного прагматизма, эффективность которого была заранее ограниченной»[53]53
  Україна в постбіполярній системі міжнародних відносин: підручник / В. А. Манжола, В. Ю. Константинов, С. В. Андрущенко, А. А. Суботін, М. Г. Капітоненко; ред.: Л. В. Губерський; Київ. нац. ун-т ім. Т. Шевченка. – К.: Київ. ун-т, 2008. – 512 c.


[Закрыть].

Досадной оплошностью можно назвать отсутствие якорных для Украины позитивных образов, с которыми бы она ассоциировалась в окружающем мире. Чернобыльская катастрофа 1986 года не только нанесла мощный удар по экологическому состоянию нашей страны, но и словно сковала по рукам и ногам всех, кто мог создать качественный имидж Украины на международной арене, плотно засев в головах мировой общественности как первая ассоциация к слову «Украина». Говоря начистоту, можно сказать, что отчаянная борьба многих поколений украинцев за независимость не оставила позитивных имиджевых моментов по банальной причине: историю пишут победители, и украинцев до последнего времени среди них не было слишком долго. Украинский голос терялся на общеевропейском и российском фоне.

Целесообразно будет вспомнить, что Украина появилась на ментальной карте Европы благодаря Освободительной войне под руководством Богдана Хмельницкого в середине XVII века как «земля казаков». Да и казаки в XVI–XVII столетиях воспринимались в Европе в качестве наиболее квалифицированной европейской пехоты. К сожалению, после Переяславской рады полнота суверенитета украинской гетманской державы сужалась, внешнеполитическая деятельность постепенно перешла под контроль Москвы.

Не без помощи «покровителей» из Московии украинский народ в Старом Свете начинают воспринимать в качестве полуазиатского.

Необходимое отступление. Важным уроком должна стать неспособность последователей Хмельницкого, среди которых было немало талантливых деятелей, сформулировать основы собственного видения развития национальной государственности. В лучших традициях тогдашней Европы казачьи гетманы вертели головами по сторонам, пытаясь найти союзников если не в Московии, то в Речи Посполитой, Валахии, Османской империи, Швеции.

В результате ни стремление Петра Первого «в Европу прорубить окно», ни просвещенный абсолютизм Екатерины Второй диалектическим образом не могли обойтись без представителей украинского народа. К сожалению, подавляющее большинство наших земляков оказались чернорабочими на строительстве империи. Ряд представителей украинской элиты предпочли амплуа «полезных хохлов», верой и правдой служивших российской короне. Ситуация усугубилась тем, что после трех разделов Речи Посполитой украинские земли оказались разделенными между двумя империями. «В Австрийской (впоследствии Австро-Венгерской) украинцев-русинов воспринимали как одну из девяти наций этого лоскутного государства, и они имели определенные права, прежде всего, в языковой и церковной сфере»[54]54
   http://tyzhden.ua/Politics/63189/PrintView


[Закрыть]. Однако не более того. Им не пришлось переживать последствия Эмского указа [55]55
   https://ru.wikisource.org/wiki/Эмский_указ


[Закрыть] и Валуевского циркуляра[56]56
   https://ru.wikisource.org/wiki/Валуевский_циркуляр


[Закрыть], но от этого влияние украинцев, живущих под властью Габсбургов, на жизнь империи увеличилось слабо.

Не приходится удивляться, что «во время Первой мировой войны украинцы впервые были использованы как инструмент политики Германии и Австро-Венгрии против России. В военных штабах двух монархий разрабатывали планы расчленения империи Романовых, отводя украинцам важную роль»[57]57
   http://tyzhden.ua/Politics/63189/PrintView


[Закрыть]. Такое развитие ситуации позволило великорусским шовинистам впоследствии говорить, что украинскую нацию придумали в немецкоязычном генеральном штабе. К сожалению, в таком циничном подходе к судьбе одного из крупнейших европейских народов не было ничего удивительного – украинцы были вынуждены расплачиваться за отсутствие собственной государственности. Отмечу, что после Первой мировой войны Украина, к сожалению, проиграла битву за свою государственность, оставаясь разделенной на несколько частей.

Стоит отметить, что в первой половине ХХ века украинцы получили незаслуженный образ воинствующих антисемитов, бороться с которым в условиях отсутствия собственной государственности было проблематично. Катализатором стало убийство в 1926 году Самуилом Шварцбардом[58]58
  Шварцбард Самуил Исаакович (или Шварцбурд, 1886–1938) – поэт, украинский анархист еврейского происхождения, убийца Симона Петлюри.


[Закрыть] одного из лидеров Директории Симона Петлюры, причем Шварцбард заявил, что таким образом он отомстил за еврейские погромы, осуществлявшиеся армией УНР. Поскольку возможности адекватно ответить на эти обвинения у украинской общественности отсутствовали, по имиджевым позициям украинцев был нанесен серьезный удар. «Всегда были силы, заинтересованные в создании и подпитке антисемитского стереотипа об украинцах, и после Второй мировой войны он окончательно утвердился в сознании западных кругов. С одной стороны, имели место факты коллаборционизма украинцев с немецкими оккупантами в уничтожении еврейского населения во время Второй мировой, а с другой, были те, кто заинтересован в раздувании этой темы и укреплении стереотипа, который до сих пор наносит большой вред международному имиджу страны» [59]59
   http://tyzhden.ua/Politics/63189/PrintView


[Закрыть].

Пожалуй, основной проблемой в формировании позитивного образа украинцев в мире можно назвать тот факт, что на протяжении нескольких десятилетий за него боролись преимущественно представители украинской диаспоры, тогда как власти самой Украины к этому относились без надлежащего интереса. В лучшем случае формирование образа одной из крупнейших республик Советского Союза подменялось примитивной шароварщиной. Важно отметить, что с 30-х годов ХХ века в восприятии западных стран слова «советский» и «русский» стали синонимами. С подачи Иосифа Сталина, задумавшегося над путями унификации подвластных ему миллионов граждан, именно россияне стали титульной нацией Советского Союза в гипертрофированном виде. В Москве не были заинтересованы в развитии украинской идентичности.

Серьезной проблемой Украины является то, что «без собственного национального государства она долгое время не фигурировала на ментальной карте континента. После XVIII века о ней забыли. Политическая составляющая в этом смысле очень важна. В то же время до сих пор страна остается в тени России, и не только политически. На Западе многих интеллектуалов украинского происхождения с советских времен воспринимают исключительно как русских. В Германии знают о донских и волжских казаках, но ничего о запорожских, говорят о Киевской Руси лишь как о российском государстве и тому подобное. Это ментальное восприятие одного народа как другого очень глубоко укоренилось в сознании западных европейцев на бытовом уровне, и его трудно вытравить»[60]60
  Там же.


[Закрыть].