Текст книги "Путь к вершине(СИ)"

Автор книги: Евгений Онегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

В глаза бросилась неожиданная деталь: все сидевшие за столом щеголяли бритыми подбородками – дело для Вельсии совершенно неслыханное. Зато у каждого второго на физии топорщились здоровенные усы.

– Паря, оглох что ли? – Вопрос прозвучал почти любезно. Да и глядел солдат – скорее всего, именно он командовал отрядом – почти благожелательно. – Я тебе на полном серьезе говорю, проваливай, а то попадешь, как кур в ощип.

– Я приехал с таэ Лиардис. – Попробовал Ройвис наладить отношения с "хозяевами". Не за меч же хвататься. Что ему всерьез не понравилось – так это слова незнакомого капрала, или в каком он там звании. У рыцаря сложилось нехорошее впечатление, что его и впрямь попытались добродушно – насколько способен на такое качество десяток вооруженных до зубов головорезов – предостеречь от попадания в некие неприятности. Вставал совершенно закономерный вопрос – какие еще неприятности готовы свалиться на задрипанное помещение? Не пьяный же погром же они тут устраивать собрались...

– А, ну так прощенья просим, – желание прогнать визитера из капральской головы мгновенно улетучилось. – господа таэтис на второй этаж ушли.

– Где Ветассия?

– Кто-кто? – Не понял солдат. Такое ощущение, будто Ройвис попал в дурацкий балаган.

– Девушка. Хрупкая, сероволосая, большие черные глаза. – Терпеливо объяснил рыцарь. Солдаты явно не обратили внимание, какой ценой далось ему каменное спокойствие.

– Ааа... Вон в той комнате они сидят, – измазанный жиром палец ткнул в сторону закрытой двери рядом с входом в комнату. – Но приказано не беспокоить, так что, может...

Договорить солдат не успел: вышеупомянутая дверь распахнулась с такой силой, что, кажется, еще немного – и ее бы попросту сорвало с петель. Ошеломленному рыцарю явилась небольшая и довольно уютная на фоне остального заведения комнатка. Впрочем, долго на убранство ему любоваться не дали – Вета, услышав его голос, вылетела в общий зал, словно ядро из катапульты. Короткий вскрик – и девушка, зажмурившись, повисла у него на шее.

–Как романтично, – раздавшийся из комнаты ехидный женский голос заставил Вету разжать вцепившиеся в рыцаря руки. На девичьих щеках проступил легкий румянец.

– Что здесь происходит? – Тихо поинтересовался Ройвис, проигнорировав засевшую в комнате незнакомку.

– Пойдем внутрь, – рыцарь позволил затащить себя в помещение, которое, видимо, предназначалось для зажиточных постояльцев, способных накинуть трактирщику монетку-другую за какое-то подобие комфорта. Хотя, любой вменяемый человек с деньгами скорее предпочтет проехать еще лигу-другую, чем остановиться в подобном клоповнике.

– Ройвис, позволь тебе представить таэ Астаэлле. Рыцарь Звездоцвета Ройвис Тагерсиан. – слегка деревянным голосом отбарабанила Вета.

Обладательница ехидного голоса с хозяйским видом развалилась в кресле. Юноша удостоился едва заметного кивка и чуть приподнявшихся уголков губ. Правда, васильковые глаза вцепились в новоприбывшего, будто два клеща. Его персона явно заинтересовала Астаэлле сильнее, чем та пыталась показать.

– Пожалуй, уже не рыцарь, – комментарий заставил глаза Веты расшириться. Похоже, девушка восприняла сказанное как упрек в свою сторону. Хрупкие плечи понурились. Ройвис, впрочем, не стал вдаваться в подробности. Ему очень кстати вспомнилась фраза сидевшего в общей зале солдата: "господа таэтис на второй этаж ушли". Не госпожа, а именно господа. То есть, их как минимум двое – и еще одна здесь, с Ветой. Как он и предполагал, наследница Ровандис изрядно переоценила альтруизм подруги. И, в результате, превратилась если и не в разменную монету в политических играх, то уж точно – в фигуру на расчерченной доске.

– Думаю, будет разумно ввести твоего друга в ход событий, – пропела Астаэлле. Таэтисса в кои-то веки перестала пожирать рыцаря задумчивым взглядом.

– Было бы очень любезно с вашей стороны. – Самое поганое, взять дурочку в охапку и дать деру при первом попавшемся случае не выйдет. Вернее, сбежать они, конечно, смогут... наверное, но что потом? В Орден дорога закрыта. Уйти на территорию Тальнаэры? Сомнительная перспектива. В королевстве они станут меньше, чем никем. Лучшее, что он сможет там сделать – устроиться каким-нибудь охранником к богатому купцу. От одной мысли от подобной судьбе противно заныло под ложечкой.

– Что ж, в таком случае, не буду вам мешать, – Астаэлле наградила Ройвиса чарующей улыбкой. Поразительно красивая женщина. И, при этом, фантастически неприятная. Интересно, она специально училась смотреть на окружающих как на смесь молотка и предмета меблировки?

Протестующе скрипнуло кресло – местная мебель производила впечатление готовности немедленно развалиться от неосторожного прикоснования – и таэтисса грациозной походкой выплыла из комнаты. Ройвис и Вета остались наедине.

– Кажется, я сломала твою судьбу. – Пробормотала девушка. Ледяные пальчики все еще держали рыцаря за руку, но черные глаза старательно сверлили пол. – Зачем ты это сделал?

На лице против воли появилась унылая гримаса. Только этого еще не хватало.

– А то ты не догадываешься. Лучше расскажи, во что ты ухитрилась вляпаться. – К разговору о загубленных перспективах они еще успеют вернуться. А еще лучше вообще не поднимать эту тему.

Щека девушки дернулась, лишний раз подтвердив – успела, и еще как. Как бы теперь ухитриться вытащить этот коготок, пока вся птичка не пропала.

– Благородный господин, впереди вельсийский отряд! – Один из разведчиков осадил коня рядом с остановившимся принцем.

Определенно, случай в Висийском лесу пошел впрок. В тот раз Сейнарис не сомневался в одиночестве Ветассии. Теперь же они двигались со всеми предосторожностями, не гнушаясь тщательной разведкой. Как оказалось – не зря.

– Сколько? – Если он начнет применять мистическое искусство, сестренка может это почувствовать. Не сказать, что это сделает положение дел безнадежным, но осложнит – наверняка. Немного удовольствия – носиться по заснеженным полям за бросившейся наутек дичью.

– Десяток солдат и молодая девушка. – Отрапортовал гвардеец, пожирая начальство выжидающим взглядом. Девушка, значит?

– Опиши ее.

– Молодая. Худощавая. Серые волосы. Простите, благородный господин, я не пытался подобраться ближе, был риск, что меня заметят и... – Солдат умолк, повинуясь нетерпеливому взмаху руки.

Сейнарис почувствовал, что его захлестывает волна охотничьего азарта. Кесиан молодец, провернул все в лучшем виде. Осталось только сделать последний ход – и капкан захлопнется. Принц подозвал к себе капитана охраны.

– Ну что, капитан, справимся с десятком вельсийцев? – Вопрос был скорее риторическим. Двойной численный перевес – как раз то, что нужно, чтобы не сомневаться в исходе боя. Особенно когда на твоей стороне – лучшие воины Ровандис. Вряд ли девчонку сопровождают такие же бывалые вояки, но даже если и так...

– Да, благородный господин. – В голосе офицера тоже слышалась твердая уверенность в собственных силах.

– Хорошо, – На лице Сейнариса промелькнула почти мечтательная улыбка. Опасения не успеть, не угадать, ошибиться с дорогой остались позади. Пора разобраться с треклятой девкой. – Вперед.

Как ни странно, вельсийцы и не собирались удирать. Через полчаса быстрой рысью передовые всадники натянули поводья. Впереди, в паре десятков шагов застыл отряд, о котором и говорили разведчики. Взгляд Сейнариса впился в стоявшую перед строем хрупкую девушку. Рядом с верховыми солдатами девичья фигурка казалась просто крошечной.

– Благородная госпожа. – С сарказмом процедил принц, осадив коня. – Сколь странно лицезреть вас в окружении вельсийских вояк. Уж не государственную ли измену видят мои глаза?

Девушка молча подняла голову. На мгновение их взгляды встретились. Сейнарис ощутил мгновенный укол тревоги. В прошлом эта дрянь всегда робела в его присутствии. Сейчас же черные глаза смотрели прямо. Облитая лунным светом фигура демонстративно скрестила руки на груди.

– Не похоже, чтобы за время нашей разлуки ты перестал быть той мразью, какой я тебя запомнила, Сейнарис.

Лицо принца словно опалило жаром, кровь вскипела от бешенства. Что эта вошь себе позволяет?!

– Думаю, эти слова будет уместно вколотить в твою поганую глотку, сестрица, – прошипел наследник Ровандис. Стоявший рядом с ней вояка дернулся, рука метнулась к рукояти меча. Впрочем, принц на это не обратил никакого внимания. – Будет последнее желание?

– Да. – Неожиданный ответ сбил с толку. – Хочешь моей крови? Возьми ее без участия своих цепных псов. Не впутывай моих спутников. Только ты и я. Если, конечно, не испугаешься и не задашь стрекача, как это случилось в Висийском лесу.

Вот это да! Сквозь пелену бешенства проскользнуло удивление. Эта девчонка имеет наглость вызывать его на поединок?! С чего бы такое желание? Меж тем, подсказал внутренний голос, это снимает оставшиеся проблемы. Пусть даже сила очевидно на стороне его телохранителей – в схватку воинов может вмешаться Его Величество Случай. В поединок мистиков – никогда.

– Если ты решила сдохнуть именно таким образом, я ничего не имею против, – процедил Сейнарис. Так жаждет спасти сопровождающую ее солдатню? Или эта вошь расчитывает наглостью лишить его самоконтроля до такой степени, что шансы сравняются? Что ж, ее ожидает немалый сюрприз! А после того, как проблема будет решена, займемся вельсийцами. Похоже, придурки даже не поняли, что хоть какие-то шансы им может дать либо бегство, либо поддержка мистиссы, которую сейчас отправят в бездну у них на глазах.

Легким движением спрыгнув с коня, Сейнарис стелющимся шагом пошел навстречу сестре. Под ногами тихо похрустывал снег. В такие ночи хорошо потягивать горячее вино, а не шататься по глухомани.

– Благородный господин! – Взволнованный голос капитана заставил губы юноши сложиться в презрительную усмешку.

– Сударь, если вы еще не поняли, блистательная леди только что вызвала меня на дуэль. Так что располагайтесь поудобнее и получайте удовольствие. А уж зрелищем я сейчас всех присутствующих обеспечу, будьте спокойны.

– Если бы ты только знала, – голос принца превратился в шипение, – сколько ты доставила мне головной боли. Леди Архистратиг Ровандис... Гнилостно звучит. За амбиции всегда приходится платить... сестренка.

Вокруг ладони заструились рыжие нити мистического узора. Во время прошлой встречи Вета, пользуясь слабостью принца, смогла какое-то время блокировать его. Исход сегодняшней схватки предрешен еще до ее начала. Пришло время с лихвой расплатиться за все неприятности, доставленные треклятой девкой.

В удар Сейнарис вложил всю копившуюся прошедшие месяцы ярость. Вихрь оранжевых нитей закружил бешеный хоровод вокруг ладоней... И бессильно рассыпался безобидными искорками. Юноша оторопело уставился на сестру. На губах девушки играла презрительная насмешка. Что происходит?!

– В одном ты прав, ублюдок. За амбиции всегда приходится платить. – Черные глаза вчерашней рохли показались обжигающе-ледяными.

Ответный удар. Надо бы примитивнее, да некуда. Узор, использованный Ветассией, соткался в воздухе, а затем в Сейнариса полетел небольшой огненный шарик. Отбить это убожество – дело нескольких мгновений, вот только вместо того, чтобы собраться в надежный щит, мистические линии рассыпались все теми же бесполезными огоньками.

Подсознательно ожидавший чего-то подобного, принц бросился в сторону. Нужно отдать команду гвардейцам, в общей рубке могут появиться хоть какие-то шансы...

Тупой удар в бок, мир приходит в движение, закрутившись стремительной каруселью. Перед самыми глазами пронесся снежный покров, укутавший землю. Миг спустя его сменило усеянное звездами небо. По телу медленно разлилось вяжущее, обессиливающее онемение.

Мечи с зловещим лязганьем покинули ножны. Тем не менее, несмотря на то, что ровандисский отряд ощетинился сверкающими в лунном свете клинками, на лицах большинства воинов проступила растерянность вперемешку со страхом. Ройвис мысленно посочувствовал гвардейцам – мало того, что не сберегли принца, так еще и в лицо заглянуло мрачное распутье. Бросишься в бой – поляжешь без толку и смысла, останешься стоять на месте – шансы выжить могут и возрасти, но что потом ответишь разъяренному Архистратигу?

– Прочь оружие! – Даже снег мог показаться теплой периной по сравнению с ледяным голосом Веты. Девушка медленно подошла к распростертому телу. Сейнарис барахтался на земле, пытаясь встать. Однако, попытки оказались безуспешными. От взгляда на раненного ровандийского принца Ройвиса передернуло. Вся правая половина тела превратилась в кошмарный ожог, кое-как прикрытый обгоревшими лохмотьями, совсем недавно бывшими роскошной одеждой.

Ровандисцы беспомощно топтались на месте. Мечи опустились – хотя ни один не исчез в ножнах. Если у них есть луки – у одного, да мелькнет шальная мысль сравнять шансы одной удачной стрелой. Тем не менее, никакого опасного движения впившийся в толпу гвардейцев взгляд различить не мог.

– Сюрприз не менее приятный, чем тот, что ты приготовил мне, братик. – Тихий голос Веты был едва различим даже в рухнувшей на дорогу тишине. Лишь равнодушный ветер перекатывал крохотные снежинки. Ему, в отличие от людей, происходящее совершенно безразлично. – Открыть тебе один секрет?

Девушка медленно склонилась над умирающим и что-то прошептала ему на ухо. Сейнарис в ответ выдавил короткий стон. Злобный и безнадежный. Короткий синий росчерк, мелодичный хрустальный звон – в горло принца вонзилась отточенная, словно кинжал, ледышка. Все кончено.

Холодный рассвет поднимал над скачущим отрядом светлеющий небесный купол. Над безучастным камнем Алмазного тракта скользили тысячи крохотных снежинок, подгоняемые холодным зимним ветром.

Остановились на ночевку – хотя, правильнее это назвать дневкой – лишь когда Вета окончательно выбилась из сил. Всю ночь Астаэлле безжалостно гнала людей прочь от места гибели Сейнариса. Спорить с ней не решился никто – тем более, что беловолосая таэтисса была совершенно права: Тагерис, получив подобный подарок, озвереет. Для Архистратига станет делом чести найти убийц того, кто в его глазах был подлинным наследником Ровандис. Несколько раз Ройвис порывался заговорить с девушкой, но та в ответ лишь стискивала зубы. Скачка продолжалась, копыта коней дробным перестуком тревожили замерзшие камни, но рыцарю казалось, что вокруг царит ледяная, могильная тишина. Что столь чудовищно преобразило Вету? На этот вопрос он искал и не находил ответа.

Лагерь разбили возле самого тракта. Пытаться углубиться в плоские, словно стол, степи не было никакого смысла – по следам на снегу даже слепой бы сообразил, куда направились беглецы. Их спасением сейчас были расстояние и скорость, а не заячьи петли.

Ровандисских гвардейцев отпустили вместе с телом Сейнариса. Как пояснил Ройвису Кесиан – подозрение в произошедшем неизбежно падет на вельсийцев. Цинично, но положения осажденного города это ничуть не изменит. Впрочем, рыцарь и сам прекрасно понимал, что они с Ветой по самое горло влезли в очередную интригу таэтис. Несколько раз на глаза ему попадалась Лиардис. Та ехала особняком в компании Астаэлле. Время от времени тревожный взгляд зеленых глаз обращался на молчаливую Вету. Девушка, однако, то ли этого не замечала, то ли попросту игнорировала, не собираясь прощать той обмана.

Лишь после того, как они оказались наедине в теплой палатке, чей полог надежно отрезал продрогших людей от пронизывающего ветра и еще более пронизывающих взглядов Астаэлле, Вета молча обняла Ройвиса.

– Прости, – едва слышно пробормотала девушка. По щеке покатилась слеза.

– За что? – Тупо переспросил Ройвис. Все это время он сходил с ума от попыток понять поведение возлюбленной – и не сказать, чтобы сильно преуспел. А тут еще и извинения по совершенно непонятному поводу.

– За то, что втравила тебя во все это. За то, что заставила предать Орден. За то, что... – Ладонь Ройвиса бесцеремонно закрыла ей рот, превратив срывающийся голос в невнятное мычание. Зрачки Веты расширились. Кажется, она была на грани истерики.

– Что бы я ни совершил, я это сделал совершенно осознанно и не собираюсь ни о чем жалеть. Куда сильнее меня беспокоишь ты. Там, возле деревни... – Ройвис осекся. При воспоминании о ледяном голосе Веты, о каменном лице, с которым она добивала умирающего Сейнариса, становилось не по себе.

Девушка тихо вздохнула. Ее нос ткнулся в плечо рыцаря. Словно крохотный котенок спрятался за пазухой у такого большого и грозного человека.

– Наверое, во мне все-таки проснулась кровь отца. Весь страх, который неотступно следовал за мной, презрение, которым меня обливала эта моль... Больше всего я хотела вернуть ему то, что он дарил мне все время моего пребывания в роли наследницы. И я бы с удовольствием сделала это еще раз, слышишь?!

– Вета! Перестань. – Бездна проклятий, как ее прикажете успокаивать? В черных глазах полыхала слепая, безудержная ярость. – Мы простоим не больше шести часов. Не так уж и много. Лучше бы тебе лечь спать – иначе ты, чего доброго, во время следующего перехода вывалишься из седла. Умения спать на скаку я за тобой раньше не замечал.

Девушка моргнула, словно очнувшись от мучавшего ее кошмара. По крайней мере, ее удалось уложить на одеяло. Сверху Ройвис накинул собственный плащ – благодаря небольшой походной печурке в палатке можно обойтись и без него.

– Я... совсем не такая, как тебе бы хотелось, да? – Глаза девушки закрылись, сонное бормотание было едва разобрать.

– Какой бы ты ни была, я все равно буду любить тебя. – Только сейчас Ройвис сообразил, что сказал ей это впервые в жизни. На бледных губах Веты проступила счастливая улыбка.

Заглянувший в палатку Кесиан обнаружил спящую девушку и нависшего над ней сонным сычом Ройвиса. При появлении аристократа тот даже бровью не повел. Похоже, неудобная поза совсем не помешала рыцарю провалиться в сон. Одобрительно хмыкнув, таэтис отправился восвояси.

– Вета, а что ты сказала Сейнарису? – Этот вопрос уже долгое время не давал Ройвису покоя. Что такое требовалось скрыть от остальных свидетелей мистического поединка? После полудня дорога под холодным зимним солнцем продолжилась. Астаэлле решила дать коням отдых, так что двигались куда медленнее, чем до привала. Поводов для тревоги не было: отправленные разведчики не нашли никаких следов погони.

Девушка так долго хранила молчание, что рыцарю показалось, будто она снова оказалась во власти недавнего оцепенения.

– Этот таэтис, Кесиан... Он втерся в доверие к Сейнарису. – Вета говорила неохотно, слова словно выдавливались из нее через силу. – Смог убедить его, что империя желает видеть в роли наследника именно его.

– А на деле? – То, что таэтис обвели покойника вокруг пальца, и так было очевидно. Но после смерти мечтавшего о смерти Веты принца в Ровандис оставался еще один преемник Архистратига и его растреклятой короны. Точнее, преемница...

– А на деле теперь я – единственная наследная принцесса Ровандис, находящаяся под патронажем империи, – мертвым голосом закончила за рыцаря Ветассия. – Ниточка, дергая за которую Круг Соцветий и Императорский Престол будут заставлять Архистратига плясать любые танцы, которые придут в головы имперских правящих кругов. Сами таэтис останутся вне подозрений – наследника прикончила сестра при пособничестве вельсийцев. Да еще и в порядке самообороны.

– Это ты ему и поведала?

– Да. – Вета опустила голову. Ройвис так и не понял, стыдилась она своей мстительности – или же просто боялась, что он-таки начнет ее презирать. Напрасный страх. Хотя Ройвис и ловил себя на мысли, что перемены в Вете его совсем не радуют. Равно как и шевельнувшееся в душе подозрение, что никаких перемен не было вовсе – и он попросту знал о ней куда меньше, чем хотелось бы.

– История, шитая белыми нитками, – пробормотал рыцарь себе под нос. Хотя, с другой стороны, в делах государственных и не такое бывает. Мало ли что тебе очевидно – будь любезен предоставить доказательства, иначе грош цена твоей уверенности. А вот с доказательствами причастности имперцев к убийству Сейнариса у Архистратига явно дело не заладится. Да и каким бы он ни был любящим отцом – одной лишь правды в качестве союзника явно маловато для того, чтобы на равных бодаться с империей. А такое для любого политика аргумент посильнее родственных чувств.

– Выходит, остаться в стороне от политических игрищ у нас все-таки не вышло. – Фраза получилась слишком уж поспешной: кажется, девушка вновь начала впадать в меланхолию. Ройвис наклонился и накрыл ладонью тонкие пальчики. Не слишком-то удобно проделывать такое, находясь в седле. Ничего, можно и потерпеть.

– У меня все равно не оставалось выбора, – пробормотала Вета. Рыцарь с облегчением увидел, что его жест заставил ее немного расслабиться.

Ответить было нечего. Разве что... Ройвис едва удержался от того, чтобы не бросить мрачный взгляд на ехавшую впереди Лиардис. То, что девчонка соврала, не вызывало никаких сомнений. Если бы вельсийские вельможи на самом деле узнали о том, кто живет в Веканисе под самым их носом, то информировать о таких новостях таэтисскую посланницу им бы и в голову не пришло. Не говоря уж о том, чтобы странным образом медлить, ожидая неведомо чего. Другое дело – зная истинное имя Веты, вовремя пустить его в ход, использовав замешательство девушки, не слишком-то сведущей в хитростях политических интриг.

Говорить ей об этом рыцарь не стал. Успеется. Какими бы ушлыми мерзавцами в итоге ни оказались таэтис, других союзников у Ройвиса и Веты нет. Орден Звездоцвета совершенно справедливо сочтет его дезертиром и изменником, а уж про отношение Архистратига Тагериса к собственной дочери и говорить не имеет смысла. После убийства Сейнариса он ее и вовсе возненавидит.

Дальше ехали, держась за руки, глядя в зыбкую зимнюю даль. Ледяной ветер набрасывался на юношу и девушку, стремился забраться под теплую одежду. Вокруг крутили бесконечный хоровод мелкие снежинки, серебрящейся паволокой закрывая будущие дни.

Эпилог.

– Похоже, странствия по землям людей не пошли тебе на пользу, Кесиан. – Взгляд отца, тревожный и задумчивый, сверлил молодого аристократа. Какое-то время юноша пытался выдержать тяжелый взгляд, но надолго его не хватило. Лойсанис стоял в нескольких шагах от юноши. Поза асиоматика казалась расслабленной, рука в перчатке из тончайшего шелка свободно лежала на перилах открытой галереи, под которой раскинулась Таэсоннэ во всем ее великолепии. Древняя столица империи – застывший в извечном совершенстве ансамбль бесконечных дворцов и галерей из редчайшего мрамора цвета морской волны. Сейчас идеальная красота с острыми шпилями башен, обрамленных бесчисленными колоннадами, не слишком занимала Кесиана. За маской невозмутимости в отце чувствовался бешеный напор. Вот только совершенно непонятно, чем он вызвал его неудовольство?

– Я не понимаю...

– Не сомневаюсь, – сильные пальцы легли на подбородок юноши, резким жестом развернув его лицо так, чтобы отвертеться от взгляда пронзительных янтарных глаз не было ни малейшей возможности. – Твой рассказ полностью удовлетворил и мать, и свиту. – Губы Лойсаниса сложились в ядовитую насмешку, будто благожелательные похвалы, в которых Кесиан купался весь прошлый день, сами по себе были тяжким преступлением.

– Не сомневаюсь, – повторил таэтис, и не думая отпускать подбородок сына, – конечно же, в твоем рассказе не было ни слова лжи. Разумеется, ты действовал неидеально, однако – добился результатов, которые придутся по вкусу не только зависимым от меня военным чинам, но и Императору, который сейчас выслушивает такие же похвалы в адрес дочери. Лиардис, видимо, показала себя не хуже.

– Вот только будет лучше, если ты запомнишь раз и навсегда одну непреложную истину, Кесиан. Никогда не лги тем, кто читает тебя, как открытую книгу. Этим ты ставишь себя в очень неловкое положение. А в разговорах со мной – еще и не умалчивай того, о чем кричит твоя душа. Всю ночь я ждал тебя с откровенным разговором, но явиться ты не спешил. Полагал, что твои переживания – твое личное дело? Или не счел нужным делиться со мной тем, что тебя гнетет?

Под тяжелым взглядом Ройсаниса Кесиан окончательно смешался.

– Что-то ты привез из этой поездки такое, что отравленной иглой засело в твоей душе. Что именно?

– Все, чем мы занимались в Веканисе и Тиорте – сплошная ложь, – признался, наконец, юноша. В конце концов, за мысли еще никого не наказывали. По крайней мере, в империи. – И Лиардис, и я манипулировали человеческими страхами и надеждами. Те, кто нам верил, в итоге получали совсем не то, что сулили им наши обещания.

– Ты сожалеешь об убитом ровандисском наследнике? – Отец, наконец, разжал железную хватку. Кесиан вновь торопливо уставился на застывшие на фоне бледного неба шпили. Они действовали именно так, как их учили все это время – и молодежь, вернувшаяся с ценной добычей, заслужила свою толику наград от старших. Хотя и сам факт того, что двух людей, прибывших с ними, полагали чем-то вроде военных трофеев, не добавлял душевного равновесия.

– Едва ли, – Бездна проклятий, как сказал бы какой-нибудь житель восточных земель, ему и впрямь не было жаль поверившего ему мальчишку, до самого конца продолжавшего считать себя наследником Ровандис. – этот... гаденыш не из тех, кто вызывает симпатии. Но помимо него есть еще двое.

– Рыцарь Звездоцвета и единственная теперь наследница Ровандис? Они живы и, насколько я могу судить, ни в чем не испытывают нужды.

– И, тем не менее, их ломали об колено, приводя к удобному для Астаэлле состоянию. Я помогал Сейнарису организовывать покушение на Ветассию Эргерион – и могу лишь догадываться, какой ужас заглянул ей в глаза только ради того, чтобы Лиардис смогла втереться к ней в доверие. В тот момент, когда ее настигли преступники, девушка, по крайней мере в своем воображении, оказалась перед лицом смерти... Если не чего-то еще более страшного.

Кесиан нашел в себе силы развернуться и вновь поймать взгляд янтарных отцовских глаз.

– Отец, неужели это правильно?

– Нет, не правильно, – неожиданно легко согласился Ройсанис. В голосе асиоматика звучала нескрываемая горечь. – Но, боюсь, у тебя нет выбора, сын.

– Но почему? Неужели нельзя...

– Нельзя! – перебил его полководец резким, раздраженным голосом. – Ты еще не видел ни одной войны, юноша. Уверен, что хочешь посмотреть на то, в каких зверей превращаются наши восточные соседи, дорвавшись до возможности лить кровь?

– Неужели по тому, какими они могут быть, мы должны судить о...

– Ты меня совершенно не понял, Кесиан, – вновь не дал сыну договорить Ройсанис. – дело совсем не в том, что эти существа воинственны сверх меры. Мы потакаем их кровожадности совсем не из вредности характера. Просто мы боимся что однажды на месте вечно грызущихся меж собой осколков возникнет новая Роадана – и тогда, можешь не сомневаться, человечество вновь накинется на нас. Готов полюбоваться на творение рук взбесившихся от кровавой ярости людей не где-то далеко, а на землях империи?

На галерее повисла тянущая, изматывающая тишина.

– Такова природа людей. Им всегда мало – земли, богатств, знаний, чужих восхвалений – всего, что только можно придумать! Они всегда тянутся вдаль, а тех, кому не повезло оказаться на их пути, они давят подкованными сапогами. Безжалостно и хладнокровно. По счастью, друг другу они рвут глотки ничуть не менее охотно, чем другим. И мы пользуемся этим. Порой – беспринципно, порой – ломая жизни тех, за кем нет никакой вины. Тех, кто в гораздо меньшей степени, чем остальные, подвержен проклятому кровавому безумию, способному захлестнуть этот народ. Они слишком любят воевать – что ж, мы даем им такую возможность.

Кулаки Кесиана сжались. Он хотел, он пытался возразить беспощадной отцовской логике, но возразить ему было нечего.

– Однажды ты унаследуешь мои титулы, и тогда перед тобой тоже во весь рост встанет очень непростой вопрос. Готов ли ты оставить людей в покое? Не увеличивать их горя, их страданий, не засевать семена, из которых вырастают все новые и новые смерти – чтобы однажды новая Роадана принесла все то, от чего ты избавил человечество, в твой собственный дом? Каков будет твой выбор?

– Сегодня ты лишаешься права на родовое имя. Ни одна семья отныне не принадлежит тебе, так же, как и ты не принадлежишь ей.

Мраморные плиты давным-давно заставили колени онеметь, однако Астаэлле даже не пыталась пошевелиться. Неприятные ощущения нетрудно убрать при помощи простенького мистического узора, но здесь, в Башне Соцветий, святая святых Таэрзис, подобное считалось кощунством.

Тацэйре, в роскошной пятицветной накидке медленно подошла к коленопреклоненной девушке, чьи белоснежные волосы рассыпались по отполированным столетиями мраморным плитам. Рассветные Стаи, украшающие обшитые деревом стены, наблюдали за одним из главнейших ритуалов мистического сообщества таэтис.

Обступившие их участники Круга склонили головы, исполняя древний церемониал.

– Отныне твой род – Рассветная Империя, а твоя семья сегодня стоит перед тобой и глядит в твою душу.

– Дочь Таэтис, сестра Престола, мать Соцветий, – слившиеся воедино голоса пропели древнюю формулу принятия в Круг. Предназначенная Астаэлле пятицветная накидка – такая же, как и та, что украшала остальных присутствующих – пестрым комком полетела на пол. Над высоким сводчатым потолком пронесся изумленный вздох. Девушка замерла, не сводя с Тацэйре обескураженного – иного слова и не найти! – взгляда. Она же должна накрыть ее плечи, почему...

Щелкнула пряжка, державшая накидку на плечах наставницы. На залу Соцветий рухнула звонкая тишина. Неведомая сила сдавила горло Астаэлле с такой силой, что удержаться от потрясенного всхлипа удалось лишь ценой невероятных усилий. Радужная ткань, сияющая едва заметным золотистым свеченем, плавно опустилась на вздрогнувшие плечи.

– Почему? – Потрясенно прошептала Астаэлле. В васильковых глазах застыл клубок из ужаса, изумления и робкого, отчаянного трепета. Отдать неофиту собственную накидку означает вместе с ней передать и социальный статус. В мгновение ока юная таэтисса из юной ассистентки, только что принятой в круг, превратилась в одного из высших магистров-сэорис, заняв освободившуюся ступень в иерархии Круга.

– Такова воля Богини Судеб, девочка. – На губах Тацэйре играла загадочная полуулыбка. – Надеюсь, со временем ты поймешь ее мотивы.

К счастью, остаток церемонии неофиту полагалось безмолвно стоять вместе с остальными членами Круга. Могущественнейшие мистики Континента безмолвно стояли, встав кольцом вокруг поднявшейся на ноги девушки. Ритуал требовал от каждого потратить некоторое время на размышления о вечности империи. Таэтис стоит, в то время как императоры, высочайшие и сэорис приходят и уходят, сменяя друг друга по безжалостному закону богини судеб, предначертавшей свой век для всего живого. Астаэлле сильно подозревала, что на деле мысли присутствующих заняты куда более приземленными вещами. Да и сама она была далека от возвышенных размышлений о судьбах государства.